Текст книги "Огонь Ареса"

Автор книги: Майкл Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА XX

Вскоре новость о войне с Аргосом достигла Спарты. Слухи растекались по спальному корпусу, точно вышедшая из берегов река.

– Говорят, будто сорока спартанцам противостоит тысяча, – заявил Хиларион за ужином. Его отец отправился на войну, и сын получал все последние новости. – Аргивяне думали, что они сомнут нас, но фаланга не сдвинулась с места. Закончилось тем, что враг бежал, растоптав насмерть своих же воинов, а многие погибли от стрел, вонзившихся им в спину.

В разговор вступил Прокл:

– Верно. Вы слышали, что воин Клеон вызвал их лучшего солдата на поединок? И отрубил руку, в которой тот держал щит, но пощадил его. Клеон ни за что не захотел бы жить без левой руки. Он предпочел бы смерть невозможности стоять в фаланге рядом с товарищами.

Но не все вести были столь радостны. Приходили сообщения и о потерях. Однажды Лисандр, покинув тренировочную площадку, направился к отхожему месту и заметил Хилариона, сидевшего в тени у стены казармы. Юноша прижимал к себе щит взрослого воина и рыдал.

Подойдя ближе, Лисандр заметил, что в бронзовой короне на щите зияет большое отверстие – видно, меч пробил ее насквозь. Лисандру не надо было спрашивать, что случилось – отец Хилариона погиб.

Война шла уже второй месяц, и о ней стали говорить меньше. Похоже, здесь ее воспринимали как нечто само собой разумеющееся.

Поговаривали, что афиняне помогут своим соседям изгнать спартанцев.

Лежа ночью без сна, Лисандр думал о возможных исходах войны. Наверно, солдаты Аргоса ответят ударом на удар. Возможно, они вторгнутся в пределы Спарты и оттеснят спартанцев к морю. Тогда у мессенцев – народа Лисандра – появится возможность стать свободным.

Стоял конец лета, близилось время уборки урожая. На полях снова созрел ячмень, а ученики, облаченные в тяжелые доспехи, при полной выкладке совершали длительные марши. На их телах были нагрудники и ножные латы, на головах – шлемы, а в руках – копья и щиты.

Лисандру достались поношенные доспехи и ни к чему не пригодный старый вещевой мешок. Кожа нагрудника и передника, защищавшего пах, износилась, ее края обтрепались, бронзовая окантовка отслаивались. Наголенники проржавели от плохого ухода, шлем для головы Лисандра оказался слишком высок и узок, и болтался, отчего у него на ушах появлялись волдыри. Перед соревнованиями они должны будут появляться перед зрителями, и Лисандр с ужасом думал о том, как на него будут смотреть.

Полуденное солнце нещадно шпарило, через узкую щель шлема он видел лишь идущего впереди ученика. Подошвы ног стали жесткими, в них въедалась грязь. Мокрая туника прилипла к телу.

Лисандр почувствовал слабость, язык набух, глотка пересохла, он мечтал только о глотке прохладной воды. Ученики уже огибали поворот у храма Зевса и направлялись в лагерь, когда до слуха Лисандра донесся цокот копыт. Остальные тоже оглянулись.

– Стой! – Диокл поднял руку с копьем, останавливая подопечных.

Из рощицы выскочили два всадника и галопом понеслись к ним. Это были не спартанцы. В руках они держали легкие луки, к бокам коней были прикреплены колчаны со стрелами, через плечи переброшены небольшие округлые щиты.

Лисандр почувствовал, как страх приковывает его к месту, однако Диокл опустил оружие и приветствовал всадников, отдав им честь.

– Мегарийцы, [27]27
  Мегарийцы – жители города Мегара.


[Закрыть]– прошептал один из учеников. – Это видно по их щитам. Они наши союзники в войне против Аргоса.

Приближаясь к спартанцам, всадники пустили коней легким галопом. Диокл вышел вперед и взял коня первого всадника за узду. Конь был маленьким и тощим, фыркал и бил копытом. Всадник стал гладить коня по шее, пока тот не успокоился, затем спешился. Мегариец был весь в пыли.

– Новости из равнин Аргоса, – тяжело дыша, произнес он. – Нас послали, потому что мы скачем быстрее других…

Лисандр затаил дыхание. А что если аргивяне идут на юг и уже готовятся дать илотам свободу?

– Я принес весть о блестящей победе Спарты, – продолжил гонец. – Аргивяне полностью разбиты.

Послышались радостные возгласы, но Лисандр не присоединился к ним – надеждам илотов не суждено сбыться.

– Мы должны быстрее сообщить эту добрую весть Совету старейшин, – сказал мегариец и вскочил на коня. – Передайте всем, что слава Спарты не угасла!

– Обязательно передам, – ответил Диокл.

Всадники ускакали и вскоре уже поднялись на гребень холма, ведший к спартанской долине. Диокл обратился к ученикам:

– Это славный день для Спарты. Враг разбился о наши щиты, точно волны. В честь этого события сегодня остальные занятия отменяются.

Ученики снова радостно завопили.

Пока все медленным маршем возвращались в лагерь, Лисандр старался не прислушиваться к взволнованным разговорам. Илоты никогда не обретут свободу.

– Ты доволен, илот? – Это был Демаратос, с отвращением взиравший на Лисандра. – Мы еще раз доказали, что Спарта – самый могущественный город Греции.

– Конечно, я доволен, – ответил Лисандр, пытаясь скрыть свой гнев. Демаратос был прав. Никто не сможет одержать победу над спартанцами.

Орфей, Лисандр и Леонид сидели в самом конце классного помещения, а Ану демонстрировал всем какой-то предмет, который он называл счетами. Он привез их со своей родины. Счеты представляли собой деревянную доску с бусинками. Лисандр был поражен, что с помощью такой штуки можно было быстро посчитать разные числа.

– Математика скучна, – проворчал Прокл. – Считать должны уметь торговцы из периэков, а не воины.

– Ты так считаешь? – спросил Ану. – Но если пойдешь войной на врагов, как ты узнаешь, сколько еды понадобится твоим солдатам? Думаю, твоя славная армия, не дойдя до поля боя, вернется голодной и униженной.

До состязаний оставалось всего два дня, и математика почти никого не интересовала. Все ждали, когда капитаны команд назовут свои составы.

Демаратос, сидевший перед Лисандром, поигрывал мышцами и разглагольствовал о своей победе, как о предрешенном деле.

– Мой отец говорит, что в храме Ортии в мою честь поставят статую, – хвастался он. – В казарме нет никого, кто способен меня превзойти. С первого дня здесь я везде и всегда был лучшим.

Лисандр рассердился. Он тренировался, не жалея сил, и чувствовал себя отлично, несмотря на то, что лишился Огня Ареса. Уверенность придавала ему новые силы.

Он подошел к Демаратосу и небрежно сказал:

– Знаешь, не стоит тебе задаваться. Боги не покровительствуют возгордившимся смертным.

Демаратос рассмеялся.

– Кто ты такой, чтобы говорить со спартанцем о его богах? Ты, похоже, считаешь, будто окажешься мне достойным противником?

За ними наблюдал весь класс, предвкушая драку.

Демаратос повернулся к остальным.

– Кто здесь считает, что Лисандр может соперничать со мной? Кто думает, что илот побьет спартанца?

Все отвели взгляды. Демаратос подошел к Паусаниасу и ткнул того в грудь.

– Паусаниас, как ты думаешь, Лисандр победит?

Паусаниас покачал головой. Демаратос указал на Хилариона.

– А ты? Ты болеешь за илота?

Хиларион молчал. Демаратосу никто не ответил.

Одержав столь легкую победу, он грубо рассмеялся, пристально разглядывая учеников, сидевших с опущенными головами. Только Лисандр выдержал его взгляд.

Демаратос потряс головой.

– Ну и компания…

Кто-то откашлялся. Лисандр оглянулся. Это был Орфей.

– Я верю в Лисандра! – сказал его друг.

Улыбка на мгновение исчезла с лица Демаратоса, но лишь на мгновение. Орфея все уважали, но он пока оставался в одиночестве.

– Еще кто-нибудь думает так же? – громко поинтересовался Демаратос.

«Ну, не молчите же», – сказал про себя Лисандр.

Демаратос наслаждался своей победой.

– Еще раз повторяю свой вопрос. Кто еще думает, что этот плакса илот будет мне достойным противником?

Лисандр огляделся, но остальные ученики уставились в пол.

– Я так и думал, – сказал Демаратос с видом победителя. – Так считают лишь сам илот и калека. Никогда не думал, что среди спартанцев могут найтись такие уроды.

– Думаю, что он побьет тебя, – произнес спокойный голос. Лисандр увидел, как из заднего ряда вышел Леонид. – Я собираюсь взять его в свою команду. Тогда мы действительно увидим, кто лучше, и увидим в честной борьбе.

У Лисандра перехватило горло. После ссоры он и принц избегали друг друга. Лисандр представлял, каких трудов, наверное, стоило Леониду встать и сделать маленький шаг вперед. Он происходил из привилегированной семьи, и Лисандр видел, как нелегко ему принять правильное решение. Однако на этот раз Леонид проявил силу воли. И ради него – бывшего илота. Демаратос был поражен.

– Если хочешь, чтобы твоя команда проиграла, бери его к себе, – выпалил он.

Некоторые, осмелев, подняли головы. Теперь они смотрели на Демаратоса с нескрываемым любопытством.

«Вероятно, такого не было, чтобы Демаратосу кто-то посмел оказать неповиновение», – догадался Лисандр.

Демаратос уставился на Лисандра.

– Илот, думаешь ты такой твердый орешек? У меня есть тайное оружие, которое действительно поможет мне одержать победу…

«Огонь Ареса! Должно быть, он говорит о нем».

– Не дай ему втянуть себя в беду, – прошептал Орфей, коснувшись руки Лисандра. Тот скинул руку друга.

Все уставились на Лисандра и Демаратоса. «Амулет у него. Может, он и сейчас при нем», – Лисандр подошел к Демаратосу.

– И что это за тайное оружие? – спросил он, выдерживая взгляд Демаратоса. Его недруг скрестил руки на груди и многозначительно улыбнулся.

– Что за вопрос? Конечно, это сердце спартанского воина.

Демаратос вышел из казармы.

– И душа змеи, – пробормотал Орфей. Лисандр повернулся к другу. Рядом с ним стоял Леонид.

– Спасибо, – произнес Лисандр. Он поднял руку и дружески похлопал Леонида по плечу. Все было понятно без слов.

– Следует продолжать тренировки, если мы хотим побить этого громилу. Я обещал устроить ему на соревнованиях веселую жизнь, – робко пошутил Леонид.

Когда они втроем шли через двор, Лисандр услышал, как его зовут по имени. Это был Диокл. Стоя у своего помещения, он жестом подзывал его. Лисандр бросился к наставнику.

– Лисандр, речь идет о твоей матери…

Лисандру вдруг стало холодно.

– С ней все в порядке?

– Нет. Можешь пропустить остальные уроки и проведать ее. Возвращайся до заката.

Лисандр бежал изо всех сил, пока не достиг дальней окраины Акмилов. Охваченный страхом, он не чувствовал усталости.

Сарпедон все еще был на севере, и дом казался пустым. Ступая по мозаичной плитке, юноша неожиданно встретил Страбо.

Обычно на время войны слуге полагалось сопровождать своего хозяина. Но Лисандр вспомнил, что Страбо периэк. Тот нес стопку белья.

– Добрый день, господин Лисандр, – сказал Страбо.

– Меня вызвали к матери.

– Она в своей комнате. За ней ухаживает Кассандра.

Лисандр торопился и не знал, чего ожидать. У занавеса, закрывавшего вход в комнату, его что-то остановило. В комнате Атеназии кто-то был. Юноша пальцем отвел занавес и заглянул внутрь.

Держа в руке влажную ткань, над больной склонилась Кассандра. На ней была простая кремовая туника, перехваченная черным поясом. Волосы падали на лицо.

У Лисандра упало сердце: мать неподвижно лежала на кровати, на ее бледной коже выступили красные пятна. Девушка прикладывала влажную ткань к ее лбу.

Лисандр видел, что губы Кассандры шевелятся, но он не слышал успокаивающих слов, которые та произносила. Неужели это та самая девчонка, которая еще несколько дней назад презрительно называла его илотом? Он вошел.

Кассандра подняла голову. Не говоря ни слова, она передала ему ткань и вышла. В комнате пахло цитрусом. Наверно, такой запах был у лекарств, которые давали Атеназии.

Чувствовался еще один незнакомый Лисандру запах, который источали куски желтой смолы, дымившиеся на низком столике. Слезы благодарности хлынули из глаз юноши, и его сердце сжалось от невыносимой боли, когда он представил, что мать могла бы продолжать болеть в их прежней жалкой лачуге.

Лисандр подошел к кровати и взял руку матери в свои. Сухая тонкая кожа перетягивала костяшки пальцев. Глядя на мать, Лисандр подумал, что одна ее половина уже оставила этот мир. Дух постепенно покидал ее тело.

Лисандр поцеловал тыльную сторону руки Атеназии. От прикосновения его губ ее веки чуть раскрылись, и мать улыбнулась. Лисандр в этом мгновении узнал прежнюю мать, какой она была, когда болезнь ее не настигла. По его щеке покатилась слеза и упала на складки одеяла.

– Почему ты плачешь, мой мальчик? – хрипло спросила Атеназия.

– Мне трудно смотреть на тебя в таком состоянии, – ответил он.

– Купаюсь в спартанской роскоши? – спросила она, улыбаясь.

Лисандр едва улыбнулся сквозь слезы.

– Тебе больно? – спросил он.

– Нет, Лисандр. Я почти ничего не чувствую. Кассандра очень добра ко мне. Она необычная девушка.

Лисандр кивнул и, подавив слезы, приложил ткань ко лбу матери.

– Слушай меня внимательно, сын. Я прожила трудную жизнь, но ее нельзя считать несчастливой. Твой отец, Торакис, был чудесным, храбрым и нежным мужчиной. Теперь я вижу, что ты станешь таким же – настоящим спартанским воином.

Сухожилия под кожей шеи Атеназии напряглись, ее тело потряс приступ глухого кашля. Матери не хватало сил справиться с ним. Лисандр поддержал ее за худые плечи. Она тяжело вздохнула.

– Найди Огонь Ареса. Тогда я буду гордиться…

– Прошу тебя, мама, подожди… не оставляй меня…

– Я тебя никогда не оставлю…

Глаза Атеназии закрылись. Мать Лисандра умерла.

Когда юноша вышел из комнаты, у него иссякли слезы. Прощаясь с матерью, он гладил ее лицо, пока оно не остыло. Лисандр раньше никогда не видел, как умирает человек. Мать медленно угасала, будто свеча.

Глаза ослепил яркий дневной свет, Лисандр с изумлением увидел яркие цветы сада Сарпедона. Казалось, что им здесь не место.

Его отвлекли тихие шаги позади.

«Только пусть это будет не Страбо!»

Это была Кассандра. Она убрала волосы с лица и скрепила их на затылке длинной заколкой из слоновой кости.

– Она?..

Лисандр кивнул, пытаясь удержать новый поток слез.

– Атеназия была смелой женщиной, она очень любила тебя, – произнесла девушка.

При упоминании имени матери у Лисандра точно открылась рана, и его невольно охватил гнев.

– Тебе-то до этого какое дело? Она была такой же рабыней, как и я…

Лицо Кассандры залилось краской, она опустила глаза. Юноша тут же пожалел о своих словах.

– Извини. Я… – замолчал он, почувствовав прикосновение руки девушки к своему плечу.

– Я тогда неправильно о тебе подумала… – тихо сказала она. – Нас, спартанцев, учат, что мы лучше илотов. Должно пройти много времени, пока все станут думать иначе. Я не оправдываюсь, но… видишь, когда я узнала твою маму получше, то поняла, что не права. Я понимаю, ты не можешь простить всю Спарту за то, что это государство поработило твой народ, но, быть может, ты сможешь простить меня?

Лисандра тронули ее слова.

– Спасибо, – ответил он. – Друзья?

– Да, друзья, – улыбнулась девушка. – Сегодня вечером мы ожидаем возвращения Сарпедона. Он позаботится о похоронах твоей матери. Тебе пора в казарму. Я слышала, что Диокл очень строг.

Имя наставника насторожило Лисандра.

– Но кто тебе рассказывал об этом? – спросил он.

Кассандра опустила глаза.

– Так, никто. Наверно, Сарпедон… или Страбо… – слова Кассандры прозвучали неубедительно.

«Ложь», – подумал Лисандр.

– Кто тот человек, с которым ты разговаривала на улице? Я все видел.

– Ааа… А, ты имеешь в виду в то утро? Это был торговец. Я договаривалась с ним о фураже для моего коня, – уверенно ответила девушка, и Лисандру стало стыдно за то, что он подумал, будто она что-то замышляет.

Он уже собрался уходить, когда Кассандра остановила его.

– Лисандр, скажи мне одну вещь. Когда твоя мать впервые появилась здесь, в горячке она бредила о каком-то Огне Ареса. Она говорила, что ты должен его найти. Что она имела в виду?

Лисандр застыл на месте. Можно ли ей доверять? Он сомневался. Они приходились друг другу кузенами, выходили из одной семьи, однако до сегодняшнего дня Кассандра проявлял к нему лишь презрение. С другой стороны, мать говорила, что она добра. Юноша решил рассказать ей самую малость.

– Это амулет, – начал он. – Алый камень, принадлежавший моему отцу. Я им очень дорожу.

– Как замечательно, – откликнулась Кассандра. – Я искренне надеюсь, что ты найдешь его.

Лисандра тронуло ее внимание. Он уже не владел своими чувствами.

– Что ж, прощай, – выдохнул он. – Благодарю тебя за то, что ты заботилась о моей матери.

– Прощай, Лисандр, – ответила Кассандра.

Возвращаясь в казарму, Лисандр забыл об Огне Ареса.

Никогда больше не будет он сидеть, обедая за одним столом с матерью, никогда не услышит ее смеха, не увидит ее улыбки. На душе было тяжело. Но надежда не покидала Лисандра, как и решимость. Оба его родителя умерли, но они будут гордиться им.

ГЛАВА XXI

Настал вечер праздничных состязаний.

– Лисандр пристегивал потрепанный нагрудник. Хотя Тимеон наводил блеск, как мог, ему не удалось скрыть следы того, кто учился здесь годом раньше Лисандра. Нагрудник был Лисандру тесен, сдавливая грудь тугими ремнями. Доспехи Демаратоса сверкали, точно солнце. Все ученики надели красные плащи, символизировавшие переход к следующей ступени их подготовки. Все, кроме Лисандра. Ему по-прежнему приходилось довольствоваться потрепанным снаряжением Атандроса.

– Ты позоришь казарму, – хмыкнул Демаратос.

Кое-кто обернулся на это замечание, но в основном все были заняты подготовкой к парадному шествию.

– Важна не одежда, – ответил Лисандр, – а то, каков ты сам.

– Что ж, тебе следует быть как можно лучше, – заметил Прокл.

Скрипнула дальняя дверь казармы. Это был Тимеон с узлом из мешковины, который он бережно опустил на кровать.

– Что там у тебя? – спросил Лисандр. Друг отдышался не сразу.

– Почему бы тебе самому не взглянуть? – ответил он вопросом на вопрос.

Лисандр наклонился, развернул мешковину и открыл рот от изумления. Перед ним лежал упругий кожаный нагрудник, покрытый слоем бронзы. Серебристыми линиями на нем была изображена голова льва. И это еще не все: в узле были поножи его размера и латы для рук. На них тоже была изображена львиная лапа.

Венчал снаряжение шлем с гребнем. Все было сделано руками изумительного мастера. И еще в узле был меч в ножнах и усеянный серебром пояс.

«Глазам своим не верю», – подумал Лисандр. Подняв голову, он увидел, что Тимеон улыбается во весь рот.

– Это Страбо принес от Сарпедона, – сообщил он. – Эти доспехи принадлежали его сыновьям, когда те проходили здесь подготовку.

– Мой дед вернулся? – спросил Лисандр, проверяя, насколько тяжел меч. В его отполированной поверхности он видел свое отражение.

– Да, – ответил Тимеон. – Страбо говорит, что два эфора и царь вернулись верхом. Воины отстали от них на целый день.

С помощью Тимеона Лисандр надел доспехи. Они были просто созданы для него. Юноша понимал, что это значит. Это был не просто подарок. Так Сарпедон давал всем знать, что Лисандр приходится ему внуком. Скоро всем все станет известно.

Аристон и Прокл уставились на него.

– Это ведь знак Торакиса из дома Сарпедона, – сказал Прокл, удивленно глядя на приятелей. – Должно быть, Лисандр…

Ему не дали договорить. Пробравшись через толпу, Демаратос оттолкнул его в сторону.

– Полукровка, чтобы победить сегодня, искусной работы оружейного мастера будет маловато.

– Что ж, – ответил Лисандр, – пусть победит лучший из спартанцев. – Он протянул Демаратосу руку, но тот отшвырнул ее и вышел из спальни. По рядам учеников прокатился робкий смешок.

– Я бы не стал обращать на него внимания, – заметил подошедший Орфей.

Лисандр подумал о том, как хромой спартанец перенесет этот вечер. Ведь из-за ноги он не сможет принять участия в церемонии открытия соревнования. Но Орфей удивил его.

– Вот, – сказал он Лисандру, протягивая ему свой новый плащ, – возьми.

Плащ спартанца олицетворял могущество и мощь всей Спарты. Для спартанского воина такой плащ был второй кожей. Лисандра до глубины души тронул подарок Орфея.

– Нет, я не могу…

– Не валяй дурака, – прервал его Орфей. – Не станешь же ты носить это рванье с новыми доспехами. Пожалуйста, возьми. Ты окажешь мне честь. Только не забудь, что обязан победить.

Строй учеников подошел к храму Ортии как раз к началу соревнований. Стоял безоблачный вечер, в отполированных щитах отражался свет луны и звезд. Дорогу к храму с обеих сторон освещали факелы, легкий ветерок доносил запах благовоний.

Сегодня Лисандр гордился тем, что был спартанцем, но еще больше он гордился тем, что представлял команду принца Леонида.

Вдоль трех узких полос травы, окаймлявших парадную площадь, выстроились зрители. Большинство из них составляли матери и отцы учеников, но было и немного богатых периэков. Повсюду сновали рабы-илоты, покупая закуски и напитки своим хозяевам.

У четвертой стороны парадной площади возвышался сам храм. Лисандр раньше видел его лишь издали, красные колонны сверкали на солнце: шесть колонн спереди и тринадцать вдоль одной стороны. С близкого расстояния храм казался самым великолепным зданием из тех, которые доводилось видеть Лисандру.

Над каменных пилонах были изображены сцены охоты: лучник готовился выстрелить в оленя, окруженного собаками. Лисандру очень хотелось узнать, что там внутри храма. Но он знал, что его внутрь не пустят. Только жрецам и посвященным дозволялось наблюдать за мистериями [28]28
  Мистерии – религиозные обряды древних греков, о которых почти не сохранилось сведений.


[Закрыть]в честь богини Артемиды Ортии.

Раздался звон цимбал, и Диокл приказал ученикам остановиться. Зрители умолкли, все взоры устремились к храму.

Между центральных колонн, расположенных перед входом в храм, появились пять молодых девушек-жриц, одетых в сверкающие белые туники. Лисандру показалось, будто они скользят по ступеням.

Три девушки несли венок из листьев оливкового дерева, одна держала в руках глубокую чашу. У пятой жрицы в руках была кифара – священная лира. Когда четыре жрицы встали по обе стороны алтаря, пятая начала перебирать струны кифары. Раздались чистые звуки – музыка была восхитительна. Четыре жрицы принялись петь. То были священные слова молитвы, возносимые богине Артемиде Ортии:

 
Услышь нас, хранительница этого святилища
и Спарты.
Услышь нас, Артемида Ортия.
Мы всегда чтим богов, но сегодня чтим
тебя выше всех.
Благослови юных,
Отдавших себя в твои руки во имя Спарты.
Благослови их копья, их щиты, их кровь.
Мы молим юношей пролить эту кровь
за тебя на поле боя.
 

Когда молитва близилась к концу, из храма вышел высокий, облаченный в мантию человек, его сопровождали два юных спартанских воина с открытой грудью, оба были в расцвете сил. Лицо жреца скрывала терракотовая маска, говорившая о том, что он посвятил себя Ортии.

Жрец приблизился, жрицы беззвучно удалились, он остался один перед алтарем. Подняв руки, жрец заговорил певучим голосом:

– Именем Ортии, покровительницы молодых, приведите жертву!

Позади храма раздалось глухое мычание. За веревку привели огромного белого вола, который окинул толпу зрителей тяжелым печальным взглядом. Рога вола были выкрашены золотой краской, его бока пометили красными пятнами.

«Видно, вол и не догадывается, что его скоро зарежут», – подумал Лисандр. Животное стояло совершенно спокойно, когда жрец достал длинный, инкрустированный сверкающими драгоценными камнями нож, и поднес его к горлу вола.

– Могущественная Ортия, мы приносим тебе в жертву эту тварь с наших полей и просим тебя благословить сегодняшние празднества!

Жрец гладил вола по голове, двое спартанцев встали по обе стороны животного. И тут жрец стремительным движением вонзил нож в горло вола. Того пронзила судорога боли, но двое спартанцев не дали жертве вырваться.

Лисандр видел, как жрец повернул руку и вытащил лезвие. Когда острие вышло из подгрудка животного, на землю устремился фонтан крови и окропил ноги жреца. Передние конечности вола не выдержали, он опустился на землю и завалился на бок, закатив глаза. Поток крови медленно иссякал.

Тогда к волу приблизилась жрица с чашей и наполнила ее густой жидкостью. Лисандр невольно вспомнил Като, которого зарезали столь же хладнокровно, как и это животное.

«Не забывай, откуда ты, – твердил он себе. – Стань гордостью илотов!»

Когда юноша поднял голову, вол лежал на пыльной земле неподвижно, только его грудь медленно вздымалась. Опустившись на колени рядом с животным, жрица наполнила кровью неглубокую чашу. Мясо вола съедят во время празднества, кости и внутренности принесут в жертву богам и сожгут.

Настало время парада. Юные спартанцы выстроились перед толпой зрителей, держа в руках копья и щиты. Среди моря лиц Лисандр не увидел Сарпедона, хотя и знал, что тот должен быть здесь.

Звон цимбал возвестил, что пора начинать. Барабаны принялись отбивать такт.

Лисандр и другие ученики одновременно двинулись вперед, выполняя выпады и парируя воображаемые удары. Лисандр хорошо знал свою задачу. Ему не нужно было смотреть по сторонам, к тому же узкие щели в шлеме позволяли видеть впереди идущего ученика.

К концу представления Лисандр взмок, но был счастлив. Зрители выражали свой восторг радостными криками.

Когда общая часть закончилась, от учеников отделились две команды и стали готовиться к соревнованиям по борьбе.

Яму размером в двадцать квадратных футов наполнили песком и разровняли. Лисандр стоял у ее края и готовился, натирая туловище и ноги маслом, – это позволяло избегать захватов противника.

По жребию Лисандру предстояло бороться с Синоном, ловким и хитрым спартанцем из команды Демаратоса. Но Лисандр был уверен в себе. Он видел, как Синон боролся в казарме, и считал, что сможет его одолеть и без Огня Ареса. Но Тимеон ошарашил его неприятной новостью.

– Синону пришлось выйти из команды Демаратоса, – сообщил ему друг. – Так что его заменят кем-то другим.

Лисандру не понравился тон Тимеона. Он обернулся.

– В чем дело? Что ты от меня скрываешь?

– Ну… гм… его заменят… настоящим великаном. – Тимеон растерянно вытирал руки куском ткани.

– Он и правда такой огромный? – спросил Лисандр, подавляя тревогу.

– Еще какой, – ответил Тимеон, указывая куда-то за плечо.

Лисандр резко обернулся и увидел спартанца, который был на голову выше остальных членов команды Демаратоса.

Драко!

«Значит, он выздоровел после порки! И Драко не участвовал в параде».

Лисандру показалось, что вся его кровь превратилась в воду и понемногу вытекает из тела.

– Не отчаивайся, – успокаивал друга Тимеон. – Ты ведь знаешь, как говорят: «Чем выше дерево, тем больше грохот в лесу, когда оно валится».

– Знаю, – ответил Лисандр, распрямляя плечи и стараясь придать своему голосу уверенность.

Тимеон робко улыбнулся и крепко похлопал его по плечу.

– Удачи!

Лисандр ступил в песчаную яму. Драко уставился на него с противоположного конца. Толпа бурно приветствовала обоих.

– Привет, Лисандр, – сказал Драко. – Тебя покарают боги за то, что ты мне сделал.

– О чем ты говоришь? – удивился Лисандр.

Но тут между ними появился судья.

Это был молодой человек в короткой белой тоге, отделанной красным кантом. В руке он держал тонкий гибкий прут из вяза, которым он должен был разводить соперников.

– Уверен, вы оба знаете правила. Победит тот, кто наберет три очка. Очко присуждается тому, кто положит соперника на лопатки или заставит его выйти за пределы ямы. Очко присуждается так же и тому, чей соперник попросит приостановить бой.

Лисандр последний раз огляделся, пытаясь обнаружить в толпе лицо Сарпедона. Но если тот и был здесь, то решил остаться незамеченным.

Арбитр продолжил:

– Нельзя наносить удары в пах, выдавливать глаза и кусаться. Все остальное дозволено. Почитайте богов и будьте смелыми.

Судья поднял прут, толпа оживилась и начала подбадривать соперников. Борьба началась.

Лисандр услышал голос Тимеона: «Лисандр, ты одолеешь его!» Но он расслышал и голос Демаратоса: «Раздави его, Драко. Пусть пожалеет о том, что оставил поля!»

Лисандр сглотнул и взглянул на стоявшего перед ним великана. Он видел перекрещивающиеся шрамы на плечах соперника и его огромные мышцы. Драко широко улыбнулся, у него во рту не хватало нескольких зубов.

Оба соперника двигались по кругу. Лисандр смотрел на могучий торс соперника.

«Я уже подошел достаточно близко, – подумал он. – Нет смысла держать дистанцию, которая дает ему преимущество».

Лисандр бросился вперед и двинул локтем по ребрам Драко. Великан даже не шелохнулся. Он развернул Лисандра, ухватив его за пояс. Тот понял, что попал в ловушку, так как оказался спиной к сопернику.

– И это все, илот? – прошептал Драко Лисандру в самое ухо, зажимая его крепче. – Демаратос рассказал мне, что ты сделал. Это ты донес на меня Диоклу!

Лисандр хотел ответить, но не смог. Драко оторвал его от земли, дышать стало трудно. Лисандр не мог шевельнуть руками, а его ноги болтались в воздухе.

И тогда он наклонил голову вперед, а затем затылком нанес резкий удар Драко в лицо. Тот взвыл – Лисандру удалось расквасить ему нос. От боли Драко отпустил противника. Как только ноги Лисандра коснулись земли, он ухватил Драко за лодыжку и резко потянул его ногу вверх и на себя. Словно подрезанная сосна, Драко повалился на землю. Он был беспомощен. Лисандр навалился на великана и прижал к песку.

– Лисандру присуждается одно очко, – громко объявил арбитр.

Болельщики Лисандра радостно завопили. Раскрасневшийся Драко, сбросил его с себя, точно одеяло.

– Тебе повезло, – пробормотал великан с перекосившимся лицом.

– Послушай, Драко. Я ничего не говорил Диоклу. Демаратос врет!

– Второй раунд! – объявил судья, взмахнув прутом.

На этот раз Лисандр бросился Драко под ноги и руками обхватил его колени. Но великан замер на месте, словно валун, Лисандру не удалось даже сдвинуть его.

Драко высвободился и завел руку Лисандра тому за спину, поднимая все выше и выше. Руку, локоть и плечо Лисандра пронзила боль. Он чувствовал, как натягиваются сухожилия, и прибег к единственно возможному в таком положении выходу.

– Остановите бой! – крикнул он, хлопая по ноге Драко свободной рукой. Юноше было трудно признать свое поражение, но только так он мог спасти руку. Драко еще раз повернул ее и отпустил Лисандра.

– Оба соперника имеют по одному очку, – произнес судья, когда борцы выпрямились. – Последний раунд!

– Ты одолеешь его, Лисандр!

Лисандр поднял голову, заметил Леонида, стоявшего рядом с Тимеоном, и в знак благодарности кивнул ему.

– Давай же! – крикнул Тимеон, размахивая кулаком.

Еще несколько голосов из толпы поддержали Лисандра, но их перекричал Демаратос:

– Выдерни ему руки, Драко!

– Помни, как тебя стегали плеткой! – добавил Аристон. – Не забудь, что он тебе сделал!

Лисандр снова оказался напротив великана. Оба настороженно ходили по кругу.

Гул толпы возрастал. Лисандр уже не слышал голосов Демаратоса и его дружков. Толпа перекрикивала их. В гул вливались все новые голоса зрителей, и тут Лисандр понял, что они болеют за него.