Текст книги "Мессианское наследие"

Автор книги: Майкл Бейджент

Соавторы: Ричард Ли,Генри Линкольн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)

В 1307 г. тамплиеры были обвинены в целом ряде серьезных преступлений против учения католической церкви и в 1314 г. были распущены и подвергнуты жестоким гонениям. Между 1309 г. и его официальной секуляризацией в 1525 г. Тевтонский орден периодически подвергался подобным же обвинениям, хотя основная арена его действий, Пруссия и юго-восточное побережье Балтики, находилась вне досягаемости папских властей и делала орден практически неуязвимым. В отличие от двух своих собратьев орден иоаннитов никогда не навлекал на себя подобных гонений. Иоанниты пользовались неизменной благосклонностью со стороны пап. Им были переданы бывшие владения тамплиеров в Англии и других концах Европы.

После падения в 1291 г. последних оплотов христианства в Святой земле рыцари ордена св. Иоанна на какое-то время перебрались на Кипр. Затем, уже в 1309 г., они устроили свою резиденцию на острове Родос, которым управляли как своим исконным владением. На Родосе они оставались более двух веков, выдержав две крупномасштабные осады со стороны турок. Наконец, в 1522 г. третья осада вынудила их покинуть остров, и в 1530 г. они перебрались на Мальту. В 1565 г. Мальта также была взята турками в кольцо осады, и этот конфликт стал одной из самых трагических осад в военной истории. В этом поистине эпическом сражении 541 рыцарь и слуга ордена госпитальеров, которым помогали около 9 тыс. вооруженных повстанцев, успешно отражали нападения от 30 до 40 тыс. нападавших. Спустя шесть лет, в 1571 г., флот ордена при поддержке военных кораблей Австрии, Италии и Испании одержал решающую победу над турками в знаменитом сражении при Лепанто, резко подорвав мощь турецкого флота в Средиземноморье.

Осады Родоса и Мальты, а также сражение при Лепанто явились кульминационными пунктами в истории госпитальеров, которые затмили собой даже ратную славу ордена на Святой земле во время Крестовых походов. В середине XVI в. госпитальеры оставались одной из самых могущественных военных и морских сил в христианском мире, влияние и финансовые возможности которой были сравнимы с наиболее крупными королевствами. Однако в этом могуществе ордена уже пустили корни семена его упадка. Протестантская Реформация, ширившаяся и набиравшая силу в Германии, Швейцарии, Голландии, Шотландии и Англии, начала подрывать шаткое единство католической Европы, и те глубокие трещины, прорезавшие массив западного христианства, как в зеркале, получили свое отражение в микрокосме ордена св. Иоанна. Английские и немецкие братья-госпитальеры начали создавать свои собственные конкурирующие филиалы. В XVII в. резиденция рыцарей, по-прежнему находившаяся на Мальте, оставалась где-то на задворках истории, но этот изолированный католический анклав продолжал отстаивать идеалы рыцарства, тогда как в остальной Европе наступил век торгашеского меркантилизма, индустриализации и гегемонии среднего класса.

В 1798 г. рыцари по-прежнему находились на Мальте, хотя их статус резко снизился, и они воспринимались как странный анахронизм, бессильный в политике и возглавляемый некомпетентным Великим магистром, а их католические идеалы были сильно искажены масонскими идеями. В самом конце XVIII в. на острове побывал Наполеон, переправившийся через Средиземное море на пути к своему бесславному походу в Египет. Рыцари, с успехом отражавшие нападения турок два с половиной века тому назад, были не в состоянии оказать ему сопротивление. Наполеон с легкостью изгнал их и объявил Мальту владением Франции, но вскоре уступил ее превосходящим силам британского флота во главе с адмиралом Горацио Нельсоном. Для ордена св. Иоанна наступили смутные времена [178]178
  Наполеон Бонапарт захватил Мальту за один день, не встретив сопротивления. Из 322 рыцарей гарнизона Аа-Валетты 50 были слишком стары, чтобы держать в руках оружие. После отставки Великого магистра Фердинанда ди Гомпеша, не сумевшего защитить владения ордена, новым Великим магистром рыцари св. Иоанна избрали российского императора Павла I, надеясь на его покровительство. По отзыву английского источника Д. Райли-Смита, Павел «не был ни католиком, ни целибатистом, ни членом братства, а был просто сумасшедшим». Павел, бредивший рыцарской романтикой, с готовностью принял на себя обязанности Великого магистра Мальтийского ордена и объявил о принятии Мальты под свой скипетр. Его нисколько не смущало, что Мальтийский орден – это католическая структура, а он, Павел, будучи российским самодержцем, являлся главой Русской православной церкви. Павлу очень нравилось носить мальтийский крест и позировать на фоне знамени Мальтийского ордена. Он ввел мальтийский орден в число орденов Российской империи. За годы своего магистерства Павел успел перевезти в Россию многие бесценные христианские реликвии, собранные орденом: мощи апостолов и первохристианских святых, древние иконы и т. п. Есть сведения, что в самом конце правления Павла, когда заговорщики готовились сместить императора и возвести на трон его сына, Александра I, английский посланник предлагал именно Мальту, занятую британскими войсками, в качестве убежища для свергнутого императора. При вступлении на престол Александр I сложил с русских монархов полномочия главы Мальтийских рыцарей и упразднил Мальтийский орденский крест. (Прим. пер.)


[Закрыть]. Наконец, в 1834 г. рыцари получили возможность открыть свою новую резиденцию в Риме. Несмотря на потерю своей островной базы, они вновь приняли титул Мальтийских рыцарей, чтобы отличаться от протестантских орденов св. Иоанна, сформировавшихся в Англии и Германии. Рыцари вновь посвятили себя госпитальному труду и уходу за больными, что в последующие полтора века резко повысило их престиж. В первые годы после окончания Второй мировой войны, накануне создания Государства Израиль высказывались настоятельные предложения передать суверенитет над Иерусалимом Мальтийским рыцарям.

В 1979 г. Мальтийский орден насчитывал 9652 полных рыцаря, около тысячи из которых были американцами, а более 3 тысяч – итальянцами. Сегодня из своей резиденции, Палаццо Мальта, расположенной на Виа Кондотти в Риме, Мальтийские рыцари управляют организацией госпитальеров, распространенной буквально по всему миру. Они располагают отделениями по чрезвычайным ситуациям, готовыми оказать помощь в случае природных катастроф. Под патронатом ордена работают госпиталя и лепрозории [179]179
  Лечебницы-приюты для прокаженных. (Прим. пер.)


[Закрыть], организованные во многих странах. И, как и аналогичные протестантские, орден св. Иоанна в Великобритании, Германии, Голландии и Швеции, Мальтийские рыцари имеют собственную службу «Скорой помощи». В Северной Ирландии можно одновременно увидеть на улицах машины «Скорой помощи» английского ордена св. Иоанна и Мальтийских рыцарей, спешащие по вызовам представителей каждая своей деноминации и конфессии.

Согласно международному закону современный статус Мальтийских рыцарей соответствует независимому суверенному княжеству.(6) Великий магистр является главой государства; его светский ранг равен титулу князя, а церковный – кардинала. Мальтийский орден поддерживает официальные дипломатические отношения с целым рядом стран, особенно в Африке и Латинской Америке, а также с теми государствами, в отношениях с которыми он пользуется традиционными дипломатическими привилегиями. Верхушка ордена и сегодня состоит исключительно из аристократов. Рыцари, занимающие высшие посты в иерархии, должны быть потомственными обладателями доспехов, передаваемых по прямой линии от отца к сыну в течение не менее чем трех веков.

Мальтийский орден XX в., естественно, занимает просто идеальное место для разведывательной работы. Сеть его членов носит международный характер и в то же время достаточно дисциплинированна. Его госпитали и медицинские учреждения расположены в кризисных точках, например в Северной Ирландии. В числе его членов – и медицинский персонал, и водители машин «Скорой помощи», и крупные фигуры в политике, бизнесе и финансовой сфере, имеющие доступ к таким областям, который не могут иметь рядовые священнослужители. Вследствие этого у Мальтийского ордена установились тесные связи с разведывательным управлением Ватикана. По всей видимости, орден не испытывает враждебности к подобным контактам. Напротив, он приветствует всякую возможность подчеркнуть ту роль, которую он играл в XII в., – роль передового отряда Крестовых походов.

Сегодня Мальтийский орден считается одним из основных каналов контактов между Ватиканом и ЦРУ. Для такого утверждения существуют веские основания. В 1946 г. Джеймс Энгл-тон, бывший глава представительства OSS, а затем ЦРУ в Риме, пропустивший через свое ведомство многие миллионы долларов для поддержки христианских демократов в Италии, получил от Мальтийского ордена награду за службу в контрразведке. Такую же награду получил и доктор Луиджи Гедда, лидер группы «Католическое действие», служивший связующим звеном между ЦРУ, Европейским движением Юзефа Ретингера и будущим папой римским Павлом VI. В 1948 г. рыцари наградили своим высшим орденом, орденом Большого Креста за заслуги, генерала Рейнхарда Гелена, главу западногерманской разведывательной службы, которая в те годы мало чем отличалась от филиала ЦРУ. Ранее генерал Гелен возглавлял гитлеровскую разведку в СССР. Примерно с начала 1940-х гг. Мальтийский орден принимал участие в тайной войне против коммунизма, начинавшего распространяться по Европе.

Работе ордена во многом способствовал целый ряд высокопоставленных американских чиновников, входивших в число его элиты. Когда набрала силу пресловутая «холодная война», численность американского контингента в составе ордена резко возросла. Наиболее влиятельной фигурой в этом контингенте был нью-йоркский кардинал Фрэнсис Спеллман, который ранее активно сотрудничал с ЦРУ в Гватемале и сеть личных контактов которого тянулась прямо в ложу П2. Спеллман стал «протектором и духовным наставником» американских рыцарей. Он также сделался их фактическим главой. В силу своих полномочий он располагал громадными суммами денег, поскольку каждый из Мальтийских рыцарей должен был ежегодно вносить в фонды ордена десятки тысяч долларов всевозможных взносов и пожертвований. При этом в представительство ордена в Риме поступала лишь малая часть этих средств, большинство из которых предназначалось для других целей. Спеллман также был в сговоре с кардиналом, который в 1950-е гг. предпринял попытку захватить власть в ордене и воспользоваться им в собственных политических целях.

Среди директоров ЦРК также встречались Мальтийские рыцари. Так, например, рыцарем был Джон Мак-Кон. Нынешний директор ЦРУ, Уильям Кейси, также является рыцарем Мальтийского ордена. Прежний директор, Уильям Колби, постоянно получал предложения вступить в члены ордена, но упорно отклонял их со словами: «Я – всего лишь маленький винтик». В числе видных политиков – членов ордена – Уильям Вильсон (посол Соединенных Штатов в Ватикане), Клэр Бут Люс (бывший посол Соединенных Штатов в Италии), Джордж Рока (бывший заместитель главы управления контрразведки ЦРУ) и Александр Хейг (государственный секретарь США).

Однако орден вербует в свои ряды высокопоставленных представителей не только американской администрации. Аичо Джелли, Великий магистр ложи П2, тоже связан с орденом, по всей вероятности – будучи рыцарем, но подтвердить это сегодня совершенно невозможно. Однако ближайший коллега Джелли в П2, Умберто Ортолани, является мальтийским рыцарем и в свое время служил послом ордена в Уругвае, где был владельцем банка. В числе других рыцарей были Александр де Маранш (бывший глава французской разведки), генералы де Лоренцо и Аллавена (бывшие руководители итальянской разведки), генерал Джузеппе Сантовито (бывший начальник военной разведки Италии) и адмирал Джованни Торризи (начальник итальянского генерального штаба). Трое последних были членами П2.

Конечно, было бы ошибочным и не вполне корректным рассматривать нынешний Мальтийский орден как «передовой отряд» ЦРУ. Орден был и остается автономной структурой, преследующей благотворительные и дипломатические цели, многие из которых заслуживают всяческого одобрения. Однако существует целый ряд свидетельств, подтверждающих участие ордена в разведывательных акциях. Часть этих акций не обязательно является отражением официальной политики ордена.

Так, например, кардинал и, скажем, высокопоставленный офицер разведки, являющиеся рыцарями, могут действовать совместно, выполняя одну из функций социального служения ордена. Они могут представить друг друга какому-нибудь могущественному банкиру или влиятельному политику. Благодаря этому проект может быть одобрен без всяких официальных директив, письменных инструкций или формальных процедур, которые могут затянуть дело. При этом не понадобится никакой переписки, груд документации и т. п.: документы – это всегда риск компрометации, и дело крайне трудно оформить, не оставив никаких следов. Подобно масонским ложам, Мальтийский орден как нельзя лучше подходит для осуществления таких операций. Он функционирует как идеальный канал передачи информации. Его свобода маневра обеспечивается его дипломатическим престижем, разветвленной сетью международных контактов и тем уважением, которое снискали его гуманитарные акции.

Современная ситуация в Центральной Америке рассматривается рядом обозревателей как наглядный пример использования возможностей Мальтийского ордена, свидетельствуя о том, как подобная организация может быть подчинена интересам той или иной политической идеологии. Нынешний глава ордена в Соединенных Штатах – видный бизнесмен Питер Грэйс.

До 1971 г. Грэйс поддерживал контакты с радио «Свобода» и радио «Свободная Европа», которые были созданы Рейнхардом Геленом и финансировались по каналам ЦРУ. Сегодня Грэйс, в числе помощников которого еще один мальтийский рыцарь, бывший секретарь министерства финансов США Уильям Саймон, возглавляющий организацию под названием «Америкейрс». Основная задача «Америкейрс» – сбор финансовых средств в помощь странам Центральной Америки. Каналом, через который распределяется эта помощь, является Мальтийский орден, действующий через свои филиалы в Сальвадоре, Гватемале и Гондурасе.

В то же время у «Америкейрс», как оказывается, есть общие интересы со Всемирной антикоммунистической лигой, которую сегодня возглавляет генерал-майор в отставке Джон Синглауб, который в 1978 г. был отправлен в отставку за открытое несогласие с президентом США. Когда Белый Дом потерпел неудачу, стремясь заручиться поддержкой Конгресса в вопросе о выделении средств для поддержки оппозиции («контрас») в Никарагуа, Рональд Рейган постарался заручиться поддержкой Всемирной антикоммунистической лиги и других аналогичных организаций.

Организация, возглавляемая Синглаубом, действовала совершенно открыто, переправляя оппозиционерам деньги и оружие. Американские журналисты выразили вполне законное удивление тем, сколько же денег и оружия было собрано организацией «Америкейрс» Питера Грэйса и распределено через посредство Мальтийских рыцарей. А если это так, возникает вопрос: не использовали ли Грэйс и «Америкейрс» в своих интересах Мальтийских рыцарей, или же в этом, и притом вполне сознательно, принимал участие весь орден, действуя в собственных политических интересах.

НЕИЗВЕСТНЫЙ ФАКТОР

На нашей встрече с Плантаром в октябре 1984 г., когда он, о чем мы еще не знали, говорил уже не как Великий магистр Приората Сиона, упоминался и Мальтийский орден. В рядах Приората Сиона, доверительным тоном заявил Плантар, насчитывается целый ряд Мальтийских рыцарей. У нас это сообщение не вызвало никакого удивления. Ведь Мальтийских рыцарей, как мы выяснили к тому времени, можно было найти практически везде. Почему бы им не быть и в рядах Приората Сиона? Ведь даже аббат Франсуа Дюко-Бурже, который, по собственному признанию Плантара, рекомендовал его в ряды Приората Сиона и в глазах многих считался Великим магистром ордена, в период с 20 сентября 1947 по 18 ноября 1961 г. был магистром-капелла-ном ордена Мальтийских рыцарей. Учитывая связи рыцарей с предшественницей ЦРУ в годы войны, эта роль вполне вписывалась в деятельность аббата в рамках французского движения Сопротивления, когда прелат находился в Париже, но, тем не менее, распоряжался поставками оружия для боевых отрядов Сопротивления – заслуга, за которую он впоследствии был награжден медалью Сопротивления.

Агентство Франс Пресс в кратком коммюнике об избрании Плантара в 1981 г. на пост Великого магистра ордена Приоров Сиона сообщало, что «121 высший представитель Приоров Сиона являются видными фигурамив высших финансовых кругах и в международных политических и гуманитарных организациях». Нечто подобное можно сказать и о Мальтийских рыцарях. Естественно ожидать, что оба ордена, близких по самой своей природе, будут действовать практически в одних и тех же сферах подпольного или, лучше сказать, теневого плана, где политика, финансы и религия, переплетаясь, смыкаются с деятельностью разведывательных служб. Несомненно, Приорат Сиона и Мальтийские рыцари преследуют немало схожих целей и имеют ряд одинаковых интересов. Оба ордена, пусть даже руководствуясь разными мотивами и выдвигая разные приоритеты, стремятся к одной цели – созданию некоего подобия Соединенных Штатов Европы. К тому же пути обоих орденов (если допустить, что генеалогия Приората подлинная) тесно переплетались друг с другом на дорогах истории. Оба возводят свое возникновение ко временам Крестовых походов, а это происхождение подразумевает, что их пути множество раз пересекались в ключевые моменты истории. Оба они представляют собой неорыцарские институты, и каждый часто фигурирует в архивах своего коллеги. Оба давно и досконально знают друг друга и, по всей видимости, знакомы с секретами и тайнами своего коллеги. Сам факт, что у обоих орденов – общее прошлое, неизбежно предполагает наличие связей между ними.

В то же время между двумя орденами существуют и конфликтные моменты. Мальтийские рыцари всегда отличались неизменной лояльностью по отношению к папству и Римско-католической церкви, и эта лояльность сохраняется и в наши дни. Приорат Сиона, напротив, по традиции вел себя подчеркнуто враждебно по отношению к Ватикану и создал свою собственную, теневую структуру папства. В качестве хранителя прямой родословной, идущей от Иисуса или его семейства потомков рода Давида, Приорат Сиона всегда воспринимался церковью как враждебная секта. Таким образом, их позиции по отношению к Римскому престолу с неизбежностью делают Приорат и Мальтийских рыцарей врагами друг другу.

Не исключены и разногласия между двумя орденами в вопросе о современных приоритетах и сферах приложения усилий. По словам Плантара, главной сферой интересов Приората Сиона была и остается Европа. Хотя Мальтийские рыцари также имеют жизненные интересы в Европе, большая часть их усилий – как, впрочем, и усилий Opus Dei, П2 и ЦРУ, направлены на Латинскую Америку. В известном смысле Мальтийские рыцари могут считаться агентами ЦРУ. Если в рядах ордена Приората Сиона насчитывается немало Мальтийских рыцарей, почему бы последним не опасаться ответной реакции? Быть может, Плантара преследовали и довели до отречения те самые элементы внутри ордена, которые выступали за перенос акцентов с Европы в Латинскую Америку? Может быть, эти элементы, в числе которых были и Мальтийские рыцари, составляли тот самый «англо-американский контингент», который Плантар обвинял в создании раскола в рядах Приората?

Так это или нет, между Приоратом Сиона и Мальтийскими рыцарями остался один важный аспект. Это – несколько пергаментов, найденных Беранже-Сонье в Ренн-ле-Шато в 1981 г. В той мере, в какой эти пергаменты компрометировали папство или хотя бы помогали Приорату в его закулисной борьбе с папством, они представляли интерес для Мальтийских рыцарей. По собственному признанию лидеров Приората Сиона, эти пергаменты были приобретены и «обманным путем» переправлены в Англию, а затем нашли место в архивах Мальтийских ры-царей.(7)

Пытаясь выйти на след пергаментов Соньера, мы столкнулись с причудливыми лабиринтами лжи, измышлений, фальшивых документов, поддельных подписей и тщательно организованной дезинформации. Мы пришли к неизбежному заключению, что в этом деле замешана какая-то другая сила, – и оказались в самой гуще незримой вражды между Приоратом Сиона и кем-то еще. Поначалу мы были склонны полагать, что к этому делу причастна та или иная разведывательная спецслужба. Но не могли ли оказаться этой силой Мальтийские рыцари? Или, возможно, некая разведка, действующая через посредство Мальтийских рыцарей? Конечно, мы не можем с полной уверенностью подтвердить эти подозрения. Но в нашем уравнении остается одно неизвестное. И вряд ли стоит удивляться, если этим неизвестным окажется орден Мальтийских рыцарей, действующий от чьего-то имени или в своих собственных интересах.

ЭПИЛОГ

Итак, мы выяснили все, что могли, о сегодняшнем ордене Приоров Сиона. Мы получили достоверную информацию о членах ордена, его влиянии и источниках финансирования. Мы надеялись так или иначе добраться до центра лабиринта, не только ради того, чтобы выяснить, что за минотавр там обитает, но и для того, чтобы попытаться противостоять ему. В то же самое время мы не могли избавиться от будоражащего ощущения, что нас часто переигрывают люди, которые в силу своего опыта и квалификации неизменно опережают нас на шаг-другой.

Несомненно, Приорат Сиона существует. Его деятельность и акции его бывшего Великого магистра – достояние истории. Журнал «Vaincre» действительно издавался в годы войны и, по-видимому, оставался столь же неуловимым для немецкой администрации, как и для нас теперь. Существовали – в том или ином виде – и Альфа Галаты, в рядах которых были такие люди, как Адольф фон Мольтке. Фигура неуловимая и загадочная, Пьер Плантар пользовался весьма реальным влиянием и был связан с такими деятелями, как Кокто, Мальро, Жюэн и де Голль. Сохранившиеся документальные свидетельства не оставляют никаких сомнений в важности его роли в комитетах общественного спасения, которые в 1958 г. привели к власти генерала де Голля. Действительно, возвращение де Голля к власти означало приход чрезвычайно сложного, хорошо организованного и дисциплинированного аппарата, искушенного в политических маневрах.

Насколько мы смогли выяснить, главная неопределенность касается не столько статуса Приората Сиона и самого факта его существования, сколько его теперешней деятельности и кампании, развернутой сегодня вокруг него. Не резонно ли предположить, что эта кампания по крайней мере отчасти носит негативный характер? И разве Приорат, несмотря на тщательную законспирированность своих целей, не пострадал от нее? Как может сохранить позитивную оценку в глазах публики организация, поддерживающая контакты с П2 и тому подобными структурами? И как такая организация согласуется с тем возвышенным образом, на который она претендует?

Впрочем, возможно, мы излишне придирчивы. Подобные контакты вовсе не были уникальным явлением в истории Приората Сиона. Насколько мы можем судить, ни сами члены Приората Сиона, ни их Великие магистры никогда не боялись запятнать себя политическими аферами. Напротив, и сам орден, и его правящая верхушка на протяжении веков постоянно оказывались замешанными в разного рода заговорах и интригах. Например, в религиозных войнах XVI в., а также в движении, возникшем в XVII в. и получившем название Фронда, Приорат, насколько известно, использовал все средства и возможности для политической борьбы, существовавшие в ту эпоху. Элита ордена всегда отличалась «трезвым реализмом». Чтобы выжить, она была вынуждена использовать те же средства и методы, какими пользовались их враги и любые другие организации, действующие в «реальном мире», включая и Римско-католическую церковь.

Если современные члены ордена Приорат Сиона действуют в глубоком подполье, заключая компрометирующие их альянсы, принося свои идеалы в жертву прагматической выгоде, это не означает, что орден подвергся коррупции. Это свидетельствует о том, что орден реально действует и остается ничуть не более коррумпированным, чем в прошлом. Выживание для такой организации, как Приорат Сиона, неизбежно подразумевает, что ей придется запачкать руки контактами с политической властью. Да, Приорат Сиона всегда был коррумпированной структурой, но лишь в той мере, в какой означают коррупцию любые контакты с политической властью. Как мы уже видели,

Мальтийские рыцари становились объектом тех же обвинений, которые и в прошлом, и в настоящем выдвигались и против Приората Сиона, и против самого Ватикана. Сам папа Иоанн Павел II, возможно, в силу своей догматической непогрешимости, находится вне подозрений. Но над Ватиканом собираются грозовые тучи. Действительно, раскрытие махинаций ложи П2, скандал, в котором замешан Банко Амброзиано, и таинственная смерть Роберто Кальви, этого «банкира Бога», – все это наглядно демонстрирует, что правящая элита Ватикана и его администрация действуют точно такими же методами и в тех же самых теневых, закулисных сферах, что и Мальтийский орден, и, по всей видимости, Приорат Сиона. И если Приорат и запятнал себя, то Ватикан – в несравненно большей степени.

Если бы речь шла о властях, действовавших в стиле западных демократий, деятельность, аналогичная действиям Ватикана, за последние четверть века не могла не привести к крупномасштабному расследованию и падению правительства. Однако в конкретном случае в Римской курии такие акции вызывали лишь кратковременные скандалы, а сама католическая церковь оставалась фактически ни к чему не причастной. Более того, Церковь продолжает выполнять свои традиционные пасторские функции. Она пользуется всеми благами цивилизации. В некоторых регионах мира, например в Латинской Америке, Польше и Чехословакии, а также на Филиппинах, церковь служит светочем мира и надежды. И хотя разные конгрегации, особенно на Западе, могут существенно различаться, именно Римская церковь остается для этих конгрегаций хранительницей веры и смысла бытия.

Дело в том, что за любыми сиюминутными действиями церкви в данную историческую эпоху стоит нечто, что можно назвать архетипом Церкви – структура, представляющая собой «сосуд избранный», «ковчег спасения в волнах времени». За всеми попытками его материального воплощения стоит Идеал, структура, основанная на возвышенных принципах, «сопричастности и единстве душ», которая по природе своей неподвластна коррупции. Это-то духовное восприятие Церкви остается неизменным, несмотря на все интриги Ватикана и папства. Такие папы, как Александр VI [180]180
  Папа Александр VI (Родриго де Борджа) занимал римскую кафедру в 1492–1503 гг. (Прим. пер.)


[Закрыть], к примеру, виновны во всех смертных грехах и преступлениях – от прямого убийства до инцеста и симонии. Он даже с невиданным цинизмом мог заявлять, что «он отлично послужил нам, этот миф о Христе». И тем не менее папа – всего лишь «викарий [наместник. – Пер.]Христа на земле».

Аналогичного принципа придерживается и Приорат Сиона. Как и папство, Приорат веками не боялся запачкать руки в грязи, и, видимо, потому его принципы оказались скрытыми под слоем всяческой нечистоты. Но подобно тому, как архетип Церкви возвышается над практикой Римского папства, так и за действиями Приората Сиона стоит аналогичная концепция – архетип рыцарского ордена. Каковы бы ни были сиюминутные акции Приората, его идеал, как и идеал Церкви, остается непоколебимо чистым и незамутненным. На этом онтологическом уровне Приорат является не просто неким тайным обществом, действующим параллельно и практически заодно с другими тайными силами. Нет, это самопровозглашенный страж возвышенной традиции, причастность к которой горят желанием подтвердить многие выдающиеся люди. Кроме того, в своей рыцарской ипостаси орден Приората Сиона – средство восстановления связей между человечеством и Богом.

Принцип рыцарства, насаждаемый Приоратом Сиона, носит характер архетипа. Он не ограничивается рыцарскими орденами, процветавшими в средневековой Европе. Он – на уровне идейной преемственности – связан с такими многоразличными структурами, как каста патрициев-воинов в Древней Спарте, Красная Ветвь [181]181
  В мифологии ирландских кельтов Красная Ветвь – название отряда выдающихся воинов, собравшихся при дворе Конхобара Мак Нессы. Об источниках происхождения этого названия высказывались различные мнения. Некоторые полагают, что оно объясняется тем, что воины обычно собирались в красном зале во дворце короля в Эмайн Махе. Другие считают, что имя отряду дал Росс Красный из Ольстера, король Лейнстера. ( Прим. пер.)


[Закрыть]в дохристианском Ольстере, воинственные племена сиузов и шейенов на американском Западе, японские самураи и, разумеется, сикарии и зилоты времен земной жизни Иисуса Христа. Все эти организации имели жесткую дисциплину, определявшуюся кодексом, который носил не только морально-этический характер. Этот кодекс стремился привести деятельность человека в гармонию с порядком мироздания. Упомянутые организации включали в себя не только общественную и военную дисциплину, но и духовное послушание. Благодаря этому послушанию и дисциплине адепт, как считалось, действовал в согласии с Богоустановленным законом.

Как мы уже говорили во второй части этой книги, современная политика – это во многом вопрос эффектной подачи и «упаковки» товара, то бишь политических фигур. Если «товар» упакован привлекательно, то есть вызывает интерес и симпатии, то рыцарство – «упаковка» как нельзя более привлекательная. Оно способно предложить красочные ритуалы, праздничную обрядовость и пышность миру, который все более и более лишается причастности к подобным зрелищам и все сильнее скучает по ним. Рыцарство дает чувство преемственности, традиции секулярному миру, отрезанному от древних корней и ощущающему свою беспочвенность. Оно способно предложить ощущение величия людям, которым с малых лет вдалбливали в головы чувство собственной ничтожности и мизерности. Для людей, восстающих против навязанной им беспомощности, одиночества и изоляции, рыцарство обещает и реально дает причастность к некоему общему делу, единой братской идее, уходящей корнями в прошлое. Оно позволяет многим людям свойственное им тайное чувство причастности к некой тайной «элите», пусть даже не являющейся особо престижной в современном мире. Рыцарство может предложить иерархия ценностей, которая не является банальной и пресной, а зиждется на некоем ином, тоже традиционном основании – основании, которое служит отражением некоего Божественного замысла или плана. Оно может предложить ритуализованный и потому имеющий особую санкцию свыше канал выражения многообразных эмоций. Таким образом, рыцарство может являть воплощение принципа сплоченности, хранилище устоев веры и смысла бытия. В определенных условиях оно может стать аналогом веры, а его деятельность – эквивалентом смысла бытия. Громадный потенциал возрождения рыцарства наглядно продемонстрировала в годы Второй мировой войны Япония, где самурайский кодекс чести «Бусидо», ставший основополагающим принципом всей культуры Страны восходящего солнца, достиг своей кульминации в явлении, которое на взгляд Запада, кажется проявлением самого дикого «фанатизма» – явлении камикадзе [182]182
  Камикадзе (яп.букв, «божественный ветер») – воины-смертники, сознательно шедшие на верную гибель ради исполнения священного (религиозного в своей основе) долга перед господином, отечеством и императором. Понятно, что подобная жертвенность невозможна без религиозного оправдания и воздаяния в следующем воплощении. Название камикадзепроисходит от страшного смерча, разметавшего в щепки огромный монголо-китайский флот, дважды пытавшийся в XIII в. высадить десант в Японии и захватить страну. Японские воины увидели в этом явный знак вмешательства Божественного начала, благосклонного к ним. (Прим. пер.)


[Закрыть].

Хотя члены Приората Сиона куда более миролюбивы и не питают милитаристских настроений, они прекрасно подготовлены к роли провозвестника рыцарских идеалов. Столь же хорошо подготовлены они и к реализации какой-то иной цели. В отличие от многих социальных, политических и религиозных институтов Приорат, как мы уже отмечали во второй части этой книги, отличается куда более серьезной психологической глубиной. Он понимает всю сложность запросов современного человека. Он умеет манипулировать архетипами (образами и понятиями, выполняющими роль архетипов) так, чтобы представить их в наиболее привлекательном свете.

К примеру, один из наиболее распространенных архетипических символов – это roi perdu,или «потерянный король» – монарх, пользующийся помощью свыше и, завершив свою миссию на земле, не умирает, как простые смертные, а как бы переходит в другое измерение, где и скрывается до времени, пока потребности спасения его народа не потребуют его возвращения в земной план. Англоязычным читателям этот архетип знаком по образу короля Артура. В Уэльсе роль этой фигуры играет Оуэн Глендовер [183]183
  Глендовер (ок. 1359–1416) – предводитель валлийских мятежников, вступивший в союз с Хотспером и Мортимером, чтобы разделить с ними королевство. О нем рассказано в 1-й части «Генриха IV» Шекспира. (Прим. пер.)


[Закрыть], в Германии – Фридрих [184]184
  Имеется в виду знаменитый Фридрих I Барбаросса (точнее, по-немецки Ротбарт, что означает Рыжебородый), император Священной Римской империи германской нации. Неожиданная смерть императора породила множество легенд, согласно которым он не умер, а лишь затворился до поры со своим войском в недрах горы Кифгайзер на юге Германии и однажды должен вернуться, возродить единство Германии и принести избавление от многовековой раздробленности. В подобных легендах образ Барбароссы явно сближается с иудейским машиахом (мессией), которому также предстоит собрать евреев, рассеявшихся по всему миру, и восстановить Израильское царство. (Прим. пер.)


[Закрыть]Барбаросса. «Потерянный король», наиболее часто фигурирующий в мифах приоров Сиона, – это Дагоберт II, последний реально правивший монарх из династии Меровингов. В изображении приоров Дагоберт предстает таким, что его образ сливается в сознании людей с «потерянным» верховным правителем, фактически – с самим Иисусом. На психологически-символическом уровне, вне всякой связи с вопросом о кровной генеалогической преемственности, Дагоберт у приоров предстает своего рода продолжением Иисуса. При наличии такой психологической ассоциации, пускай даже бессознательно, идея о буквальной исторической преемственности становится более понятной и доступной для пропаганды. Именно благодаря такому подходу тайна, окружающая Ренн-ле-Шато, обладает такой магической притягательностью не только для нас как авторов этой книги, но и для наших читателей.