Текст книги "Война за Бакту"

Автор книги: Майкл А. Стэкпол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА 28

Йелла подтянула колени к груди, обхватила их руками. Вздохнула. Дирик нашел бы здешнюю жизнь занимательной… Приглушенный листвой лунный свет был зеленоватого цвета, но именно он делал скромную комнатушку теплее и уютнее, несмотря на то что здесь явно недоставало элементарных удобств.

Человеческих удобств, поправила себя девушка. Для братике обстановка граничит с роскошью.

Аборигены жили при первобытнообщинном строе, племена, занимающиеся собирательством, были рассыпаны по всей Тайферре. В деревне одного такого племени и нашли приют мятежники-ашерн и Йелла. Жилища создавались просто: из смеси высушенной на воздухе глины и слюны, которой скреплялись переплетенные прутики. По прочности "рукотворные" стены не могли сравниться с феррокритовыми, но лет на пять их хватало, если не подновлять.

Йелла сковырнула ногтем чешуйку засохшей глины. Местная архитектура по сложности не уступала человеческой, а по запутанности тоннелей и изяществу башен, пожалуй, превосходила.

В прошлом, до того как вратикс приобщились к цивилизации, племена были вынуждены мигрировать с места на место, и при этом они тщательно обходили прежние места обитания, давая джунглям возможность восстановиться. В том же прошлом для постройки домов вратикс пользовались собственной слюной, теперь же они получали столь важный строительный материал у домашних животных, книтикс. Те отличались от своих хозяев только размером и упитанностью. Их держали в качестве домашних любимцев, рабочего скота и, как довелось слышать Йелле, еды. Когда в ответ Вессири заявила, что лично она не стала бы есть любимую зверюшку, вратикс спокойно объяснили, что домашние баловни даются тем, кому семья хочет выразить уважение, поэтому подобное жертвоприношение демонстрирует глубину их чувств.

Йелла притворилась, будто ей стало понятнее, хотя до сих пор не могла представить, как можно сварить на обед зверюшку, которую юные вратикс называли Пушком… ну, по крайней мере, так ей перевели его имя.

А еще она никак не могла привыкнуть к тому, что аборигены Тайферры то ли вообще не различались по половому признаку, то ли сочетали в себе оба пола. При общении постоянно возникали неловкости.

Йелла упорно считала, что поедание братьев меньших является признаком варварства (чем вызывала у Эльскол и Сикстуса приступы неудержимого веселья), но во всем остальном вратикс можно было назвать кем угодно, только не варварами. Деревня состояла из нескольких высоких башен, поднимающихся до середины крон деревьев-глоан. Концентрические круглые террасы с небольшими стенками-балюстрадами по краю придавали каждой башне вид ступенчатых пирамид массаси, хотя круглые основания делали их куда элегантнее. Башни соединялись друг с другом арками мостов. Строения почти полностью скрывались в густой лесной поросли.

Тяга к искусству у аборигенов не ограничивалась архитектурой. Зеленоватое освещение комнаты объяснялось еще и тем, что местный мастеровой сжевал разные листья в кашицу, из которой создал тонкую полупрозрачную пленку и затянул ею окна. Она неплохо защищала от дождя и пропускала достаточно света.

Прожилки листьев образовывали сложный и на первый взгляд хаотичный узор, но недоумевающей Йелле объяснили, что это не так. Философия вратикс утверждала, что поскольку свету и звуку требуется время, чтобы добраться до глаз и ушей, значит, то, что мы видим и слышим, происходило в прошлом, в настоящем существует лишь то, что можно осязать.

Йелла протянула руку и провела кончиками пальцев по круглому окошку. Легкое прикосновение обнаружило легион различных поверхностей, мягких, гладких, шероховатых, даже острых.

В некотором смысле прикосновение к зеленоватой пленке рождало своеобразную музыку – в зависимости от того, как и к чему притрагиваешься. Мягкость и гладкость должны были успокоить, колющие пальцы заусеницы предупреждали об опасности.

Сходным образом было выстроено все здание, в котором выделили комнату гостям. По стенам шли невысокие гребни, напоминающие волны в океане, они свивались в спирали и отгораживали уютные закутки. По краям приподнятой платформы, предназначенной для сна, тоже шел гребень, но край его был сглажен. Входом служила круглая дыра в стене, вокруг которой тоже были устроены импровизированные поручни.

– Они обо всем позаботились, – вслух произнесла Йелла.

– Не совсем.

В проеме импровизированной двери возникла ладонь. Крепкие пальцы вцепились в край, напряглись, а в следующее мгновение в поле зрения втянулась владелица руки, Эльскол. Лоро подтянулась и, извернувшись, уселась на пороге.

– Очень мило с их стороны сделать упоры для ног, но лично я предпочла бы тривиальную веревочную лестницу, – проворчала профессиональная террористка.

Йелла рассмеялась и помогла низкорослой девице подняться. Для вратикс с их мощными задними конечностями допрыгнуть до входа, расположенного довольно высоко над землей, было делом плевым. Лестниц им не требовалось, вот они их и не строили. Встречи с людьми обычно происходили в публичных местах, но трубить на весь свет о присутствии ашерн показалось всем не лучшей идеей, поэтому гостей деревни распихали по комнатам, куда людям попасть было труднее всего.

– Сикстус с тобой?

– Нет, бродит по лесу, – Эльскол пожала плечами, выражая свое отношение к подобному времяпрепровождению, и поправила кобуру на правом бедре. – Я его давно знаю. Время от времени на него находит задумчивое настроение. Тогда его лучше не трогать. Погуляет и вернется. Мне кажется, что импы сделали с ним какую-то гадость… то ли когда тренировали для спецопераций, то ли позже. Он до сих пор переживает.

– Всем нам порой надо побыть в одиночестве, – понимающе отозвалась Йелла. – Что происходит? Изменения в планах?

Эльскол помотала рыжеволосой головой.

– Не-а, останемся здесь до темноты, как и собирались, а потом перемещаемся в следующее укрытие. Вратикс, кажется, рады одному нашему виду. Я пока не знаю, можно ли их использовать в драке, но в сердце они – прирожденные воины.

– Ты имеешь в виду – в кортоидном узле? – уточнила Вессири.

– А есть разница?

Йелла с чувством абсолютного превосходства покачала головой.

– Некоторая.

Эльскол только улыбнулась и устроилась на платформе-постели, с наслаждением вытянув ноги.

– Давай, просвети меня. Если вооружить аборигенов виброклинками, пиками или бластерами, можно собрать целую армию. Люди из "Ксукфры" здорово удивятся. Некоторые из ашерн утверждают, что к ним в тренировочные центры стекается гораздо больше новобранцев, чем раньше. Стоит лишь кинуть клич, они наберут добровольцев. Сикстус – прирожденный учитель, – Лоро с удовольствием потянулась, разминая плечи. – За пару месяцев у нас будет хороший отряд.

– Я чувствовала бы себя лучше, если бы посмотрела на их солдат в действии.

– Согласна, – Эльскол растянулась на лежанке; то, что та была твердая, как камень, и на ней явно не хватало двух-трех перин, Лоро не смущало. – Сикстус говорит, что стать воином и причинять вред другим – для вратикс очень серьезное решение. Это все из-за бакты.

– Не поняла…

– Ну, из-за того, что они производят бакту… – Эльскол помолчала, разглядывая потолок. – Ашерн затачивают верхние конечности и красят себя в черный цвет. Знаешь, зачем?

Йелла не знала, хотя подозревала, что, очевидно, для боя. Лоро согласилась с предположением.

– А в черный они красят панцирь, чтобы остаться в тени, защитить своих соотечественников от того, что сами могут и будут делать ради свободы.

– По крайней мере, теперь понятно, почему вратикс не устроили восстание и не перебили всех людей на планете, – кореллианка вздохнула; Лоро окинула ее странным взглядом. – Плохо, что им приходится участвовать в войне, чтобы завоевать свободу, которую им вообще не следовало терять. Надеюсь, нас не скоро поймают, чтобы ашерн смогли подготовиться. Как ты думаешь, когда Исард откроет на нас охоту?

– Хороший вопрос. На ее месте, – террористка закинула руки за голову, – я бы объявила сезон отстрела мятежников за секунду до того, как мы сыграли шутку с генералом Дларитом, но она пытается сохранить спокойствие и счастливую жизнь населения. Если народ из картеля увидит на улицах белые доспехи, то он крепко задумается, а так ли уж ему нужна Снежная королева.

Эльскол села, прислонилась к стене.

– Совсем забыла, я же новости тебе пришла рассказать, чтобы ты не думала, что у Исард только и забот, что думать о нас.

– Да ну?

– Ну да. И новости, между прочим, хорошие.

Йелла села на пол, скрестив ноги, передвинула бластер, чтобы было удобнее, и только потом улыбнулась соседке.

– Вот теперь я готова их выслушать.

– "Исказителя" больше нет.

Вессири поняла, что сейчас от изумления раскроет рот. Чтобы этого не случилось, она спросила: – Как так?

Не слишком ловко вывернулась, но хоть не так глупо, как хлопать ресницами с разинутым ртом.

– Исард решила поймать твоего дружка, но Веджа не так просто взять. Строгая диета из протонных торпед способствует резкому похуданию, знаешь ли. "Исказитель" не сдюжил. О потерях в эскадрилье данных нет… по крайней мере достоверных. Информацию передали по местным корпоративным новостям, так что делай скидку.

Эльскол снова легла.

– Но если они сообщают о гибели "Исказителя", это значит, что потеря корабля – меньшая из проблем Исард, – Йелла восторженно взмахнула кулаком. – Может, эта миссия не такая уж самоубийственная?

Лицо Лоро было мрачным.

– Подруга, до победы еще далеко, а если будешь лезть под выстрелы, это не соединит тебя с мужем.

Вессири растерялась.

– Что?

Скрывай не скрывай, но если рассматриваешь задание именно в таком свете, потом сложно притворяться.

– Я… никогда…

– Эй! – оборвала ее лепет Лоро. – Я что, похожа на клерка из "Ксукфры", который верит во все, что ему талдычат? Нет, подруга. Я побывала на твоем месте. Я потеряла мужа на Сильпаре, его убили импы, и я хотела умереть вместе с ним. Я отправилась в священный поход, возжаждала мести, убивала ради нее, но где-то в глубине у меня засела мысль, что когда меня застрелят, мы опять будем вместе. Ведж первым заметил… Если бы не он… – Лоро мотнула рыжей челкой, села, уперлась локтями в колени. – Когда он вышиб меня из эскадрильи, я словно проснулась. И по-другому увидела мир.

Йелла подняла голову; в носу пощипывало.

– Хочешь сказать, что нет никакой жизни после смерти?

– Хочу сказать, что нет никакой разницы, – Эльскол вытянула руки перед собой, развернув ладонями вверх, словно весы. – С одной стороны, если нет жизни после смерти, тебя запомнят по тем делам, которые ты совершил, пока был жив. С другой стороны, если наоборот, можно разделить все, что сделал, с теми, кто умер до тебя. В любом случае единственный путь – прожить как можно дольше и совершить как можно больше. Я решила, что не хочу, чтобы меня запомнили здесь или на любой другой планете за то, что я сдалась. Не думаю, чтобы ты мечтала об обратном.

Йелла хмуро разглядывала небольшие ладони Лоро с крепкими короткими пальцами в пятнах от оружейной смазки.

– Ты права, но… но иногда… мне больно, – она прижала руки к груди. – Тут больно. И так сильно, что не хочется жить.

– Чушь, – темные глаза террористки похолодели. – Боль – это единственный способ узнать, что жива.

– Что?

– Если иной мир – особое и благословенное место, а не слишком много верований, которые говорят об обратном, значит, когда тебе больно, ты еще здесь, ты жива.

Лоро сунула ладони под мышки, уставилась в пол.

– Мне по-прежнему больно, но я не сдаюсь. Я не позволю взять надо мной верх!

– Так и я не позволяю!

– Да, подруга. Ты сильная, очень сильная, правда, – Лоро кривовато усмехнулась. – Но ломаются даже сильные, просто нужно больше затрат, и тогда становится больно по-настоящему. Мой тебе совет: сражайся.

Оставалось только кивнуть, потому что Лоро говорила правду. По крайней мере, часть сказанного действительно была правдой – та, которая касалась стресса. Напряжение грозило стать проблемой, отодвинув все остальное на задний план. Во время коротких передышек Йелла пыталась восстановить прежнее ощущение мира вокруг себя. И каждый раз вспоминался Дирик. Радость растворялась в грусти, а та сворачивалась в боль и печаль. И недолго ждать, когда сдаться будет легче и проще, чем сражаться с импами и всем остальным.

Раньше подобной проблемы не возникало, наверное, потому, что когда Дирик пропал при облаве, всегда существовала возможность его освобождения; они встретятся и будут жить долго и счастливо. Надежда стала щитом, прикрывающим от отчаяния. Обстоятельства изменились, но и она теперь – совсем другой человек. Я сумею выжить.

Йелла подняла взгляд, она почти уже сказала Эльскол эти слова, когда тишина наполнилась истошным визгом, от которого завибрировали стены. Ошибки не возникло: так ныли только двойные ионные двигатели. Йелла бросилась на пол возле дыры входа и, лежа на животе, осторожно высунула наружу голову. Буросерые башни деревенских построек в густом переплетении ветвей разглядеть было сложно – пока их не осветили зеленоватые отблески выстрелов. Где-то рядом занялся пожар. Лазерные лучи рассекали воздух, срубая толстые ветви; огненным дождем сыпались горящие листья.

Рядом скорчилась в три погибели Эльскол с бластером наизготовку. ДИшки развернулись и пошли на следующий заход. Деревья трескались, словно в них били молнии. Их стволы взрывались, осыпая лес пылающими обломками. На земле корчились вратикс, раненые, обгоревшие, истекающие кровью. Кто-то пытался ползти, оставляя за собой маслянистый черный след. Рухнуло дерево, погребя под собой нескольких аборигенов.

– Ситхов корень! – Лоро в бессильной ярости ударила кулаком по стене. – А нам их не остановить! Эти сволочи расстреливают вратикс ради забавы!

– Только вратикс не слишком смешно, – мрачно откликнулась Йелла.

Она смотрела, как разбегаются деревенские жители. Что-то нереальное было в – происходящем. Частично от того, как высоко подпрыгивали инсектоиды, стараясь укрыться в кронах деревьев, окружающих их поселение. Если позволить себе забыть, что это разумные существа (и посложнее некоторых!), и рассматривать просто как насекомых, то больше всего их побег напоминал нашествие кореллианских жуков-обжорок. Братике двигались организованной толпой, отпрыгивая в сторону, только для того, чтобы уклониться от горящей ветки.

Но в основном ощущение сна создавала относительная тишина. Зудели ионные двигатели, шипели языки пламени, трещали ветки, но жертвы бессмысленного побоища молчали. Никто не стонал, не вскрикивал, не демонстрировал боль. Убегающие инсектоиды тоже не издавали ни звука. Только цеплялись друг за друга, словно искали спасения в единственном чувстве, которому доверяли. Но именно их скученность и становилась причиной их гибели. Пилотам ДИшек не нужно было даже прицеливаться, они просто стреляли в середину толпы.

– Эль, мы должны что-то сделать!

– Что именно? – язвительно осведомилась Лоро. – Будем палить из бластера по "колесникам"? Плевали они на это.

Обеих накрыло облако черного дыма. Эльскол закашлялась, Йелла прижала к лицу подол рубахи.

– Убираться нужно, чего медлим?

– Согласна.

Йелла вновь выглянула наружу, готовая в любой момент отпрянуть, если кому-то придет в голову пострелять, но когда смолкло эхо последней ДИшки, звуков нового налета она не услышала. Вернее, это были совсем другие звуки – перестрелка на северной окраине деревни. Среди деревьев Йелле почудился отблеск на белых металлопластовых кирасах.

– "Куколки"!

Эльскол хохотнула, проверила заряд в бластере.

– Едва ли. Ты только глянь, как они носят доспехи, – она пригляделась. – Маловаты они для штурмовиков. И разного роста. Это местные, просто кто-то одолжил им штурм-броню для солидности.

– С чего это ты так уверена?

Йелла видела не так уж много тайферрианцев, но они показались ей чересчур высокими. Гораздо выше стандартного штурмовика.

– Считаешь, что настоящие "куколки" полезут в джунгли все в белом?

Йелла помедлила. Довод убедительный, но…

– Но на Эндоре, как я слышала, они были…

– Поверь мне, подруга, эти ребятки умеют учиться на собственных ошибках. После того как один вуки во главе отряда сбрендивших аборигенов изрядно их потрепал, командование убедилось в необходимости реформ, – Эльскол смерила взглядом расстояние до земли. – Пошли!

Она прыгнула вниз. Йелла не заставила себя долго упрашивать, тем более что и просить-то было уже, в общем, некому. Просто удивилась, как это ей удалось пролететь три метра и приземлиться без травм. Эльскол она догнала у низкой стенки, опоясывающей площадку. Лоро как раз свесила ноги вниз и собиралась спрыгнуть на уровень ниже. Вессири вскинула бластер, выцеливая одного из приближающихся солдат.

– Брось, подруга, отсюда не попадешь. Далеко.

Йелла оценила расстояние, прикрыла левый глаз.

– Для тебя – может быть.

Она выбрала троицу штурмовиков, продиравшихся через куст. Прицелилась в того, что шел посередине, выстрелила, затем, уже не целясь, послала заряды в оставшихся двух. Первый выстрел пришелся солдату в пластину, прикрывающую шею и верх груди. Второй расплавил визор у того, что шел слева. Правый штурмовик (или кто там был внутри белых доспехов) не пострадал, лазерный луч прошил воздух всего в нескольких сантиметрах от его шлема. Но не потому, что Йелла промазала, а потому, что солдата сбил с ног второй штурмовик. Вернее, его тело.

Эльскол одобрительно присвистнула.

– В голову на таком расстоянии? Ну, подруга, даешь!

Йелла пожала плечами. Признаваться в случайности не хотелось, но целила она солдатам в грудь, чтобы наверняка. Просто взяла выше цели.

Она села на край стены, спрыгнула вниз. Рядом бесшумно возникла Лоро. В их сторону несколько раз выстрелили, но большего ажиотажа не проявили.

– Не заметили, откуда стреляли, – удовлетворенно заметила кореллианка.

– А поскольку эти милые мальчики – не вратикс, им сюда за два счета не доскакать, – Эльскол резво побежала вперед на четвереньках к перилам террасы. – Отсюда и я попаду.

Йелла последовала за террористкой не столь поспешно, пришлось пропустить группу местных жителей. Солдаты не стали утруждать себя лазаньем по деревьям, они упражнялись в меткости, стреляя по входам в гнезда. Порой вспышка озаряла какого-нибудь аборигена, но чаще создавалось впечатление, что штурмовики просто поджигают деревья.

Они никого не искали, они пришли сюда разрушать.

Йелла так разозлилась, что перестала о чем-либо волноваться, даже о собственной безопасности. Она просто выпрямилась во весь рост и открыла огонь по солдатам. Эльскол тоже вскочила, но в отличие от беспорядочной пальбы кореллианки ее выстрелы заставили карателей поискать себе надежное укрытие.

Девицы переглянулись. Эльскол была права. Ни один опытный штурмовик – разумеется, настоящий, а не эти подделки – не станет прятаться от выстрелов из пистолета. Несколько белых фигурок осталось неподвижно лежать в траве. Некоторые катались по земле от боли, видать, ребят сильно припекло. Йелла отвлеченно подумала, что неплохо было бы почувствовать сострадание к сосункам, оказавшимся вдруг в ловушке, но сейчас их крики были главным ее союзником. Если остальные, увидев раненых, не захотят умирать, они сломаются и побегут. А надо честно признать, что только в этом случае удастся спастись и им с Лоро.

Йелле пришлось пригнуться, потому что солдаты все же открыли ответный огонь. Воспользовавшись передышкой, она вогнала в бластер новую обойму и прижалась спиной к стене. Та была гладкая и прохладная, но единственное, чего не чувствовала сейчас Йелла Вессири, это покоя.

– Мы можем отвлечь их, чтобы вратикс сумели убежать.

Эльскол нырнула за край стены.

– Ты вообще-то соображаешь, что сейчас парни опомнятся и пошлют за подмогой, а? Вопрос времени.

Йелла скользнула дальше вдоль стены и только потом кивнула.

– Значит, действовать придется быстро. Эльскол фыркнула.

– Ты так сюсюкала над делом Дларита, что я было решила, будто тебе силенок не хватает. Рада, что ошибалась.

Йелла высунулась, дважды выстрелила и пригнулась, прежде чем штурмовики догадались сместить прицел. Она сомневалась, что попала хоть куда-нибудь, кроме земли или деревьев, но то, что она успела увидеть, ее встревожило.

– Плохие новости. С фланга на нас движется целое отделение.

Ее невысокая соратница только пожала плечами, словно ей сообщили, что пошел легкий дождик. Потом проверила заряд в бластере, по губам скользнула быстрая улыбка.

– Можно сдаться, а можно прорываться с боем.

– Один мой знакомый любит говорить: проигрыш в параметры операции не входит.

– Знаю я этого знакомого, – Эльскол заправила выбившуюся прядь в хвостик на затылке. – На счет три мы перелезаем через стену на последнюю террасу. Бежим вперед, стреляем, перелезаем еще одну стену и идем в атаку.

– В лобовую атаку? – Йелла с сомнением покачала головой. – Может, я уже умерла и еще не знаю об этом, но с ума не сходила.

– Ты – позор всей Кореллии, – констатировала Лоро. – А я думала, у вас только Антиллес такой осторожный. Знаешь, подруга, ты с ним составишь дивную пару. Пойми, солдаты напуганы. Мы добежим до их укрытия и начнем отстреливать их. В КорБезе должны натаскивать для такого рода действий, да и мне приходилось уже проделывать подобный фокус.

Йелла была слишком занята, пытаясь не покраснеть, поэтому ответила далеко не сразу. От основания стены до деревьев и валуна, за которыми прятались штурмовики, было каких-то двадцать пять метров. Если стрелять, как ополоумевший эвок, добравшийся до автоматического оружия, парни не посмеют даже носа высунуть из укрытия, так что фокус может и пройти.

– Я играю.

– Так пошли, – Эльскол поднялась с корточек. – Раз, два… три!

Перемахнуть через стенку удалось красивым прыжком, опираясь одной лишь ладонью, но кто ж знал, что внизу было добрых два метра? Приложилась Вессири крепко, перекатилась, чтобы погасить силу удара, вскочила на ноги и помчалась к следующему гребню. Тут они с Эльскол составили слаженный дуэт, когда не сговариваясь спрыгнули на землю. Оттолкнувшись от стены, Йелла не глядя окатила солдат, которые сидели метрах в двадцати пяти от здания, целым фонтаном огня. Парни так резво попрятали головы, хотя едва ли хоть кого-то из них зацепило, словно Йелла была "звездным разрушителем", начинающим планетарную бомбардировку.

Несмотря на изначальный план, бежать по прямой кореллианка отказалась и помчалась зигзагами, ожидая, когда какая-нибудь глупая мишень высунется настолько, что можно будет выстрелить ей в голову или в живот. Лучше, конечно, в живот, тогда солдат вскрикнет. Йелла ждала этих криков, ждала, что доморощенные штурмовики заорут с перепугу. Не дождавшись, закричала сама в надежде зародить панику.

Внезапно одна из белых фигур встала из-за дерева, Йелла вскинула пистолет, но солдат уже нажимал на спусковой крючок карабина. И не один раз, а трижды, потому что Вессири увидела три вспышки. Она даже успела удивиться, как это штурмовик сумел промахнуться, а потом что-то сильно ударило ее по вмиг онемевшей ноге. Мир крутанулся волчком, Йелла зарылась подбородком во влажный грунт у корней дерева-глоан. Она как раз отплевывалась и прочихивалась, размышляя, что же произошло, когда вверх от стопы к бедру прокатилась первая волна боли.

Пришлось стиснуть зубы, перекатиться на спину и, кое-как извернувшись, взглянуть на ногу, которая так предательски подвела ее. Из дыры в левом бедре текла кровь, кожа вокруг раны почернела и сморщилась. Кусая губы, чтобы не заорать, Йелла расстегнула пряжку, прижала кобуру к ране и, обмотав ногу ремешком, вновь затянула узел. Она чуть было не потеряла сознание…

По крайней мере, ей так показалось. Просто вдруг навалилась темнота, а когда зрение вновь вернулось, кореллианка поняла, что смотрит снизу вверх на стоящего над ней солдата. Штурмовик что-то говорил, но Бессири не понимала ни слова. Почему-то подумала, что кираса действительно великовата, спускается аж на живот, а шлем и вовсе лежит на плечах. Мать Безумия, они же набрали мальчишек…

Солдат куда-то показал карабином, Йелла опять ничего не поняла. Она честно попыталась разобрать, что ей говорят, но слышала только странный стрекот, заглушающий слова. За спиной лжештурмовика поднялась черная угловатая тень, раздался неприятный скрежет, и солдатик начал складываться, точно древняя подзорная труба. Ноги не удержали его, тело в падении развернулось, и Йелла увидела, что штурм-броня разорвана на спине, точно бумага. Несколько параллельных разрезов шли от плеча до бедра.

Позади него стоял черный воин-вратикс, и с когтей его капала кровь. Ашерн один раз мотнул головой, затем присел, а в следующее мгновение мощные задние конечности оттолкнулись от земли, вратикс исчез из вида. Если бы не растерзанный труп почти у самых ее ног, Йелла решила бы, что у нее галлюцинации.

Она смотрела на убитого солдата и чувствовала, что не может сдержать изумления. Когти вратикс прошли сквозь доспехи с такой легкостью, с какой снежный монстр вампа свежует таунтауна.

Никакая бакта не спасет от подобного ранения. Девушка прислонилась к дереву-глоан, почему-то было приятно прижиматься спиной к его шершавой прохладной коре. Она слышала крики – но где-то вдалеке, – странный стрекот, еще какие-то щелчки и скрип, которые не смогла опознать.

– Йелла!

Она подняла голову.

– Сикстус! Ты нашел Эльскол? Темнокожий гигант кивнул, потом наклонился и легко поднял девушку на руки.

– Она подвернула ногу, – сообщил Куин. – Застряла и теперь злая, как ученик ситха. Ты-то как?

– Больно, но переживу.

– Хорошо. Я тебя вытащу.

Йелла попыталась указать на штурмовиков.

– Там… солдаты, с фланга… Сикстус мотнул коротко остриженной головой.

– Черные когти всех уложили. Погибших вратикс, конечно, это не оживит, зато парни из "Ксукфры" перепугаются до смерти, – он прищурился. – Когда они обнаружат трупы, сон к ним долго не придет.

Йелла поморщилась и сделала вид, что причиной тому боль в ноге.

– Подожди.

– Нет, у ашерн в лагере есть передвижная бакта-камера.

– Да нет, я не об этом, – Йелла пыталась мыслить связно, но от боли это получалось не слишком хорошо. – Слушай меня… не надо оставлять здесь тела. Оттащите их подальше… как можно дальше. Как будто все просто исчезли. Пусть теряются в догадках, так даже лучше. И тела наших… тоже спрячьте. Не надо, чтобы Исард знала, как тяжело нам пришлось…

Лицо темнокожего гиганта расколола улыбка.

– Забавно.

– Что именно?

– Губы шевелятся у тебя, а слышу я слова Эльскол, – спецназовец выбрался из-под густых ветвей дерева-глоан и направился в глубь леса по узкой тропе. – Даже не думал, что ты способна придумать что-нибудь этакое.

– Я знаю только одно, Сикстус, – Йелла покрепче прижалась к спасительному могучему плечу. – Высокий счет мертвецов не означает победы, он значит только, что умерло много народа, – она оглянулась на деревню. – А там умерло много народа, но если противник не узнает, что и как, это даст ему пищу для размышлений. Если они решат, что не хотят больше драться, значит, мы победили.