355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Майкл А. Стэкпол » Секретная карта » Текст книги (страница 10)
Секретная карта
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 18:01

Текст книги "Секретная карта"


Автор книги: Майкл А. Стэкпол



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

Она снова была маленькой девочкой, видела происходящее одновременно и своими глазами, и со стороны. Она шла по саду в Антурасикане, держась за руку деда. Светило солнце, но не обжигало, а приятно грело их лица.

Она почти забыла этот случай, но теперь произошедшее явилось перед её внутренним взором, словно Сот, выбравшийся из своего кокона. Киро отпустил руку Нирати и обернулся к подошедшему Улану. Её дядя был моложе, гораздо моложе, чем сейчас, а дед выглядел точно так же – высокий, седовласый, явно облечённый большим могуществом. Улан приблизился к ним и развернул принесённую карту, чтобы Киро оценил работу. Но, прежде чем Нирати успела разглядеть хотя бы очертания на карте, на Улана обрушилась свирепая ругань.

Нирати не слышала слов, она видела острые стрелы, пронзающие тело её дяди. Брызнула кровь. Одна из стрел изуродовала череп Улана, другая выбила левый глаз. Отточенный дротик пригвоздил его язык к нижней челюсти, второй кастрировал его. Улан скрючился, смялся, словно карта в руках Киро.

Она взглянула на деда полными слез глазами. Наклонилась, чтобы поднять карту, хотела разгладить её, но Киро забрал свиток из её рук и отшвырнул прочь. Он улыбнулся внучке, уводя её от Улана в глубину сада. С его уст сыпались цветы, хотя и не столь прекрасные, как те, что благоухали вокруг.

И тогда она почувствовала, как сердце её оделось железным панцирем. Она ничего не сказала деду, потому что была слишком мала и не нашла подходящих слов. Но теперь она знала. Именно тогда я решила, что никогда не позволю ему причинить мне такую же боль, какую он причинил Улану. Я не бесталанна. Я прячусь от собственного таланта.

Осознание взорвалось внутри Нирати, наполнив её мысли. Все, что она делала раньше, было ошибкой. Она усердно работала, но ничего не добивалась. Я сама не позволяла себе чего-либо добиться. Я не хотела, чтобы меня осудили, скрутили и переломали. Возможно, мне и не нужно было исцеление.

Она вновь обрела способность видеть. Кругом бушевало сплошное серое море, а в самом центре полыхало багряное пламя. Кайринус поднялся достаточно высоко, чтобы туман заполнил башню целиком и коснулся всех присутствовавших. Что случилось? Мне не нужно было исцеление или это всё-таки произошло?

Нирати чувствовала, что Кайринус видит её, но не получила ответа на свой безмолвный вопрос. Нирати оглядела себя. В тумане она различала призрачные фигуры – Даноса, Моравена, Маджиаты. Прочие расплывались смутными тенями. Когда Нирати вновь подняла голову, Кайринус превратился в чёрную жемчужину, светившуюся изнутри багровым пламенем. Он вращался, словно окружённый огненным венцом огромный глаз с чудовищным багровым зрачком. Он смотрел на Нирати. Он видел её. И она видела себя на тёмной поверхности, своё зыбкое, искажённое отражение.

Она вытянула руку и дотронулась до сферы. Она чувствовала, что там, внутри, заключено нечто древнее и опасное; ей следовало бы бояться, но она не боялась. Она снова прикоснулась к шару, и ощущение гладкой, твёрдой поверхности пропало. В её плоть вонзились тысячи мелких стеклянных зубьев, в неё ударила молния. Нирати закричала от боли и отдёрнула руку.

Открыв глаза, она увидела склонившихся над ней Моравена и Даноса. Нирати задрожала и прикусила нижнюю губу.

– Ч-что это было?

Моравен невесело улыбнулся.

– Думаю, для каждого это было что-то своё. Нами всеми владела магия – лишь одно мгновение. Потом все исчезло вместе с Кайринусом.

С их помощью Нирати приподнялась и села. Она взглянула туда, где лежала Маджиата.

– Что случилось с той женщиной?

– Она ушла, совершенно оглушённая.

Данос кивнул и протянул вперёд руку, через которую было перекинуто шёлковое платье.

– Она забыла вот это.

Нирати улыбнулась, но осеклась, увидев левую руку Даноса. Она по-прежнему висела безжизненной плетью. Она бросила взгляд на Моравена и увидела край шрама.

– Мне так жаль…

– Жаль чего, госпожа?

– У вас остался шрам, а Данос…

Мальчик помрачнел. Глаза его заблестели, но ни одна слезинка не скатилась по щеке.

– Со мной все в порядке.

Моравен перегнулся через Нирати и бережно взял больную руку Даноса в свои руки.

– Помнишь, что я сказал тебе по дороге в Морианд, Данос?

– Вы сказали, что я исцелюсь. – У мальчика задрожала нижняя губа. – Но ведь и вы можете когда-то ошибиться, Мастер.

– Я не ошибался, Данос. – Моравен говорил тихо, но уверенно. – Магия Кайринуса может исцелить, а не дать каждому то, о чём он мечтал.

– Я хотел стать воином.

– Кто говорит, что ты не сможешь им стать? – Моравен улыбнулся и погладил мальчика по голове. – Сначала ты должен понять, в чём заключалось твоё исцеление. Лишь тогда ты сможешь найти свою судьбу.

– Да, Мастер. Спасибо.

Нирати посмотрела на Моравена.

– А вы получили то, в чём нуждались?

Он пожал плечами.

– Может быть.

– Звучит не слишком убедительно.

Моравен улыбнулся, встал и помог Нирати подняться.

– Исцеление – дело долгое, неважно, замешана в этом магия или нет. Мне потребуется время, чтобы понять, что во мне изменилось. И Даносу нужно время. А вы, госпожа, уже знаете, или вам также предстоит это выяснить?

– Полагаю, мне уж точно потребуется время.

Нирати помолчала и, кивнув, добавила:

– Время, чтобы исцелиться, и время, чтобы понять, что с этим делать дальше…

– Удачи вам в этом, госпожа. – Моравен натянул одежду. – Вы в начале пути, на который многие и не помышляют вступить. Если сегодня вы получили возможность это понять – что ж, тогда вам повезло больше, чем нам всем!

Глава шестнадцатая

Шестой день Празднества Урожая года Собаки.

Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.

Сто шестьдесят второй год Династии Комира.

Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.

Антурасикан, Морианд.

Наленир.

Келес проснулся на широкой кровати в затемнённой комнате. Он лежал на свежих простынях и новом матраце. Келес чувствовал запах притирок и целебных трав. Запахи были приятны. Ему стало немного лучше; хотя спина по-прежнему болела, раны начали затягиваться.

Он повернул голову и увидел мать, которая сосредоточенно вышивала на ткани какую-то эмблему. Услышав шуршание простыней, она посмотрела на Келеса.

– Как ты себя чувствуешь?

– Очень хочется пить!

Она поднесла к его губам небольшую чашку с водой и, держа его голову, следила за тем, чтобы он пил маленькими глотками. Келес сдерживался, чтобы не осушить чашку одним махом, понимая, что вода попросту тут же выльется обратно. Так что он старался насладиться ощущением холодных капель в иссохшем горле. Он выпил столько, сколько смог, и кивнул. Мать отставила в сторону почти пустую чашку.

– Сколько я проспал?

– Долго, и это очень хорошо. Сегодня шестой день Празднества.

Келес попытался сосредоточиться.

– Значит, сегодня приём во дворце Правителя.

Сьятси рассмеялась и убрала прядь волос с его лба.

– Твои брат с сестрой отлично представят нашу семью.

– Ты должна была пойти.

Она покачала головой.

– Чтобы все сплетницы княжества интересовались у меня, что я думаю по поводу произошедшего? На этом Празднестве все только о тебе и говорят, Келес, но я не собираюсь в этом участвовать.

Келес кивнул. Или ему показалось, что он кивнул. На щеке его горел след от подушки.

– Я помню, как приходила посланница вируков. Что со мной произошло?

Сьятси вздохнула.

– Джорим наверняка рассказывал тебе о ядовитых лягушках и жабах, которых он видел в Уммуммораре. Их яд отпугивает хищников. Туземцы используют его на охоте.

Келес кивнул.

– Нечто подобное есть и у вируков. Когда человек волнуется, его пот становится едким. И выделения вируков меняются в зависимости от обстоятельств. Когда воин ранил тебя, яд с его когтей попал в твою кровь. Ты был отравлен – не смертельно, но все же достаточно сильно. Магия его супруги почти полностью устранила действие яда, однако кое-какие мелочи пройдут лишь со временем. Понадобится год или чуть больше. А пока тебе будет становиться плохо даже от запаха вируков.

– К счастью, на «Волке Бури» вируков не будет.

– К счастью для команды, но не для тебя, Келес.

Стараясь говорить мягко, Сьятси рассказала сыну обо всём, что произошло тем вечером, о решении, провозглашённом Киро.

По телу Келеса побежали мурашки. Предстоящее путешествие пугало его меньше, чем гнев Киро. Возможно, дед и предполагал, что Келес не вернётся из экспедиции на «Волке Бури», однако теперь он собирался отправить внука в дебри Иксилла – на верную смерть.

Несмотря на скудное освещение, Келес видел, что мать очень бледна. Она погладила его по волосам, – пальцы дрожали.

– Я говорила с Киро. Он непреклонен, как скала. Мне не удалось переубедить его, как я ни старалась.

– Пусть пройдёт какое-то время, матушка.

– Мой дорогой мальчик, тут и всего времени мира не хватит. – Сьятси нахмурилась. – Поверь, я хорошо знаю, какими способами можно заставить Киро отступить. Но пойми одну простую вещь: он объявил о своём решении во всеуслышание. Его слышали Правители. Он не может отказаться от своих слов, для него это дело чести. Отказаться – значит, признать, что один из вас или вы оба – слабаки, а такого Киро не допустит.

– Ты полагаешь, он желает мне смерти?

– Твой дед на это способен.

– Он желал смерти моему отцу?

Сьятси помрачнела, а затем горько вздохнула.

– С тех пор прошли годы, Келес, и было столько разных слухов… Поверить в такое объяснение проще всего, но Киро и Рин не были так уж просты. Твой отец яростно спорил с Киро. У Рина был дар – и, представь себе, дар более великий, чем у Киро. Твой дед понимал, что Рин способен прославить семью Антураси в веках, если будет усердно работать. Но твоему отцу не хватало терпения. У него – как у твоего брата Джорима – были другие интересы. Киро пытался заставить Рина сосредоточиться на картах. В конце концов он отправился на том злополучном корабле… Возможно, в какой-то степени Киро желал сыну смерти, ведь они всю жизнь свирепо враждовали. Но частью души Киро отчаянно горевал, когда Рина не стало. Он до сих пор оплакивает сына.

– Но мне желает смерти.

– Нет. Он хочет, чтобы ты вернулся домой, выполнив порученную работу. – Сьятси улыбнулась. – Не такой уж ваш дед бессердечный.

Келес мрачно произнёс:

– Он приговорил меня к путешествию длиной в две тысячи миль – по прямой, как могут летать только птицы. Мне придётся пройти там, где до сих пор буйствует магия, куда не решаются отправиться и герои. Только безумец может добровольно отправиться в Иксилл. Или джианридин – но они и ведут себя, словно безумцы… Мне придётся переплыть Тёмное море, рискуя погибнуть во время страшных бурь или встретиться лицом к лицу с пиратами. Я должен буду миновать Ирусвирук. Я пройду достаточно близко от их земель, чтобы иметь прекрасную возможность повидаться с их воинами! Возможно, среди них найдутся родственники убитых Джоримом, но даже если и нет – мне всё равно станет плохо при встрече с любым из них! Возможно, дед и не бессердечен, раз ты так считаешь, но мне он этого не показывает!

Его мать рассмеялась.

– Кажется, я не сказал ничего смешного.

– Конечно, Келес, знаю.

– Так в чём же дело?

– Видишь ли, по слухам, Маджиата описала предстоящее тебе путешествие точь-в-точь теми же словами. Только говорила она безо всякого сожаления…

– Правда? – У Келеса кольнуло сердце. – Ты мне так и не рассказала, высекли ли её по приказу Правителя?

– Да. Она сразу же потеряла сознание. А теперь остался лишь небольшой шрам на спине. Нирати видела его собственными глазами на церемонии исцеления.

Келес моргнул.

– Нирати пошла туда? И ты её отпустила?

– Для неё это было очень важно. – Сьятси вздохнула. – Она провела с тобой много времени, сынок, и делала всё, что могла, чтобы помочь тебе. Её помощь была неоценима. Но она все время чувствовала свою обделенность. Она смотрела, как я смешиваю травы и готовлю для тебя целебные мази, и я видела по её глазам: она что угодно бы отдала, чтобы научиться этому. Она отправилась на исцеление в надежде обрести свой дар.

– Я все время напоминаю ей о Кирсе. Нирати ещё откроет свой талант.

– Знаю, Келес. Ты правильно делаешь. Но историей Кирсы утешить можно разве что ребёнка.

– И как Нирати после этого?

Сьятси пожала плечами.

– Говорит, что все хорошо, но и только. Все больше рассказывает о каком-то маленьком мальчике с юга, с которым там познакомилась. Поговори с ней сам, возможно, что-то и узнаешь.

– Обязательно поговорю. Так что же, никаких изменений?

– Возможно, что-то и изменилось, но Нирати говорит – потребуется время. Ты же знаешь свою сестру. В большинстве случаев она так же нетерпелива, как и твой брат. – Сьятси улыбнулась. – Она проявляет терпение, лишь разговаривая с дедом.

– Верно. Хотя я предпочёл бы, чтобы она стала твоей преемницей, а не его.

– Я тоже. Но Нирати с удовольствием занималась бы картами. Будь с ней помягче. Думаю, если бы в ней проснулся талант к составлению карт, Киро предложил бы ей занять твоё место.

– Если кто и годится на это ещё меньше, чем я, так это Нирати.

Мать улыбнулась.

– Согласна. А вот Джорим так не считает.

– Да?

– Он говорит, что это путешествие убьёт тебя или искалечит, а нет – так сведёт с ума. И ещё он говорит, что отдал бы все на свете за возможность поехать вместо тебя.

Келес ухитрился усмехнуться.

– Да уж разумеется. Кто бы сомневался…

– Конечно. Но он понимает, что ты ему не позволишь. Однако придумал какой-то план, который позволил бы вам с ним тайно поменяться местами.

– Не пойдёт. Киро обо всём догадается, как только мы с ним станем мысленно общаться.

– Джорим это понимает. Но он считает, что это не так уж страшно, главное – чтобы не узнал никто, кроме членов семьи, а там будь что будет.

– Но это невозможно, матушка. Многие узнают. Команда «Волка Бури». И те, кто должен будет сопровождать меня. – Келес вздохнул. – Нет, если Киро не передумает – или если Правитель по каким-либо причинам не заставит его передумать, – что ж, значит, я отправлюсь в Иксилл.

Сьятси печально кивнула.

– Джорим так и сказал – Келес сочтёт это делом чести.

– Он хорошо меня знает.

– Но достаточно ли хорошо? Он считает, что я не способен выжить, столкнувшись с трудностями. Он прав?

Келес много раз бывал в экспедициях и исследовал малоизученные земли. Однако все это были земли Наленира или соседних княжеств. Не потому, что Келесу не доверяли сложных задач. Просто он отлично справлялся с той срочной работой, которая была насущно необходима. Так было с исследованием верхних пределов Золотой реки. Способность сосредоточиться на решении подобных задач каждый раз приводила Келеса к успеху. Однако он не был уверен, что его способности и навыки пригодятся в стране, где местность менялась под действием неуправляемой магии.

Он рассмеялся. Даже размышляя о путешествии в Иксилл, он продолжал в первую очередь волноваться о том, что умел делать лучше всего. Его заботило составление карт. А между тем магия в тех местах могла непредсказуемым образом влиять на всех и все: на растения, животных, реликвии прошлого. Пусть в одно мгновение гора может стать равниной, – это не так уж страшно. Но ведь в Иксилле его на каждом шагу могло поджидать нечто гораздо более опасное и неожиданное.

Келес улыбнулся матери.

– На «Волке Бури» Джориму придётся показать все, на что он способен. Ему понадобятся и его, и мои навыки. Так что Джорим будет работать за нас двоих. Ну, а мне предстоит научиться выживать так же, как это умеет он. Приспосабливаться и подстраиваться под обстоятельства. Мне придётся действовать так же быстро, как действует магия Иксилла – даже быстрее. Непростая нас с ним ждёт работа.

– Действительно, непростая. – Сьятси улыбнулась и поцеловала сына в лоб. – Спи. Поправляйся. С этого следует начать, если ты собираешься добиться успеха в будущем.

– Думаешь, я преуспею, матушка?

Она кивнула.

– Больше, чем мы можем предполагать.

Глава семнадцатая

Шестой день Празднества Урожая года Собаки.

Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.

Сто шестьдесят второй год Династии Комира.

Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.

Койякан, Морианд.

Наленир.

– Сестрёнка, ты слишком волнуешься. – Джорим Антураси медленно склонил голову, под руку с сестрой минуя стражей Керу при входе в большой зал для приёмов в Койякане. – Увы, от этого тебя ничто не сможет исцелить!

Нирати быстро показала ему язык.

Шестой день Празднества был днём чествования героев. Чтобы показать своё превосходство и досадить Пирусту, Правитель Кирон остановил выбор на Койякане, – крепости, связанной с Гелосундом. Пируст прислал извинения, объявив, что не сможет присутствовать на приёме. Гелосундцы торжествовали. Для них это была маленькая победа.

Нирати, одетая в зелёное шёлковое платье, расшитое изображениями жёлтых, голубых и красных птиц, метнула на брата сердитый взгляд.

– Не помню, чтобы хоть раз на чествовании героев ты не ввязался в какую-нибудь потасовку.

– Ребяческие выдумки.

– Если тебя можно было от этого исцелить! – Нирати слегка смягчилась. – Джорим, матушка доверила нам честь семьи, так что, пожалуйста, будь осторожен.

– Хорошо, Нирати. – Они замерли на пороге огромного зала. Стены были обшиты светлым деревом, свет струился из проёмов, закрытых рисовой бумагой цвета слоновой кости. Выбор отделки был неслучаен, он напоминал всем присутствовавшим о Керу и их преданной службе Правителю Наленира.

Джорим оглядел зал и пышно разодетых гостей и улыбнулся Нирати.

– Вируков я здесь не вижу, так что неприятностей не будет, я уверен.

Зелёные глаза Нирати превратились в узкие щёлочки.

– Ты помнишь, что должен отвечать на расспросы?

Джорим кивнул.

– Келес поправляется, у него все прекрасно, ожидается полное выздоровление, даже шрамов не останется; он уже готовится к предстоящему путешествию. О котором понятия не имел, пока не пришёл в себя час назад…

– Джорим!

– Да знаю я, Нирати. Не беспокойся, я не скажу ничего такого, чего говорить не должен.

– И не будешь ни во что ввязываться.

Джорим угрюмо посмотрел на сестру, но Нирати спокойно выдержала его взгляд. Она была достойной ученицей их матери. И я всегда буду её младшим братишкой – с этим не поспоришь, и она вечно пользуется этим преимуществом! Джорим понимал, что Нирати всего лишь пыталась защитить его, даже если вела себя при этом резко, и он был вынужден каждый раз смиряться.

– Не буду.

– Спасибо. – Нирати потянулась к нему и поцеловала в щеку. – А теперь иди и повеселись.

– Как получится. Все, все, иду! – Джорим улыбнулся, предупреждая её укоризненный взгляд, и смешался с толпой гостей.

Уже не в первый раз Джорим осознал, что смотрит на собравшихся с теми же чувствами, что и на туземцев во время своих путешествий. Не с ощущением превосходства, нет, – но с любопытством исследователя.

Могу поклясться, эти люди понятия не имеют, как они выглядят со стороны. Слишком увлечены своими играми…

Джориму было достаточно одного беглого взгляда, и он уже многое мог сказать о присутствовавших. Самые влиятельные гости заняли места вдоль стен зала, чтобы их было хорошо видно. В то же время они имели возможность участвовать в происходящем. Высокопоставленные особы редко занимали места по углам; скорее, там можно было увидеть тех, кто лишь хотел казаться облечённым властью.

Последние часто появлялись вместе с кем-то из высшего света, что позволяло им чувствовать себя увереннее. Если бы Джорим разослал приглашения своим многочисленным приятельницам, он тоже появился бы в зале под руку с одной из них. Женщины боролись бы за это право – хотя их не так интересовало бы внимание Джорима, как какого-нибудь высокопоставленного человека постарше, который мог позволить себе содержать любовницу. Здесь они могли также познакомиться со знатными дамами в возрасте, имеющими взрослых сыновей и мечтающими о внуках. На глазах Джорима разыгралось уже не меньше дюжины подобных сцен.

Зал наполняли государственные деятели самых разных сортов, а также слухи и сплетни самого разного толка. Гости распределялись в соответствии со своим положением в обществе. Придворные льстецы пытались занять места повыгоднее, надеясь перемолвиться хоть одним словечком с Правителем, когда он появится в зале, или, по крайней мере, попасться ему на глаза.

Друзья при встрече приветствовали друг друга, но очень сдержанно – так, как этого требовали приличия, не более. Время для дружеских встреч ещё не пришло, оно наступит после Дня Скорби, перед торжествами в честь Правителя. А пока, в день чествования героев, все собравшиеся в зале и сами хотели выглядеть героями, поэтому вели себя преувеличенно торжественно.

Джорим не считал себя героем, хотя и надеялся, что некоторые полагают именно так. Немногие из присутствовавших могли похвастаться тем, что видели места, в которых побывал Джорим; мало кому доводилось совершать такие поступки, которые совершал он. Большинство позавидовало бы его приключениям, объявив, что хорошо бы в один прекрасный день тоже отправиться в подобное путешествие. Но на самом деле они предпочитали спокойную, безопасную жизнь в стенах собственного дома. Джорим не винил и ни в коей мере не презирал их.

Просто он знал, что такая жизнь не для него.

Кто-то, возможно, считал, что из дому Джорима гонит ненависть к деду или страх ослушаться его приказов, но они ошибались.

Им не было известно, что во время путешествий Джориму приходится очень тесно общаться с Киро. Талант к составлению карт был в крови у Антураси, но, помимо того, Келес и Джорим, упорно работая, научились мысленно передавать деду всё, что видели и узнавали во время экспедиции. Для этого требовалось крайнее сосредоточение, и сведения были достаточно общими, но, тем не менее, Киро мог немедленно использовать их для составления более совершенных карт мира. Подробности становились известны лишь после возвращения исследователей; но, к примеру, пройденные за определённое время расстояния, высота гор и прочие подобные сведения могли быть переданы Киро немедленно, невзирая на отделяющие его от внуков сотни и тысячи миль.

Келесу это удавалось гораздо лучше, чем Джориму, главным образом потому, что он упорно старался научить брата всему, что умел сам. Учить Нирати было совершенно бесполезно, у неё отсутствовали способности. В этом были и положительные стороны. Киро не считал Нирати опасной для себя, и поэтому не подвергал опасности внучку. Джорим мог посылать Киро сведения, но далеко не такие точные, как требовалось; каждый раз, возвращаясь в Морианд, он клялся самому себе, что уж теперь-то станет упорно тренироваться и сравняется с Келесом.

Нет, Джорим не бежал от деда. Ему нравились приключения. Он позволял своей любознательности вести непроторёнными путями. Он доверялся своей удаче, и она ни разу не подводила его. Много раз Джорим оказывался на волосок от гибели, но ничто не могло удержать его от желания вновь и вновь отправляться навстречу неизведанному.

А теперь я поплыву на «Волке Бури». Корабль начали строить ещё до того, как Джорим отправился в последнее путешествие. Он был уверен, что честь плыть на нём достанется Келесу, и завидовал брату. Именно поэтому он рассказал деду о часах, изобретённых Гристом. Он надеялся, что, может быть, и для него найдётся место на «Волке Бури».

Джорим одновременно и ликовал, и тревожился. Это путешествие позволит ему в полной мере удовлетворить любознательность. Они отправятся за пределы известного мира, в места, описанные лишь в сказках и легендах, своими глазами увидят Ледяные горы и неведомые земли за Восточным морем. Он сможет делать открытия, привезёт домой диковинные вещи. Мир будет расширяться с каждой пройденной им милей! Слухи станут действительностью, легенды подтвердятся или рухнут, неизвестное станет известным. Все это сделает он, к вящей славе Наленира и семьи Антураси.

В то же время Джорим рассчитывал, что Киро оставит Келеса дома и будет учить его, чтобы передать дела. Он даже надеялся, что сможет мысленно связываться с братом, а не с Киро, – Джорим был уверен, что сможет передавать сведения Келесу гораздо быстрее, и они будут более точными. А скоростью не следует пренебрегать, когда речь идёт об освоении мира.

Теперь же Келесу предстояло отправиться в Пустоши. Джорима пугала мысль об этом. Он бывал в землях, изуродованных Катаклизмом много веков назад. Во время схватки воинов Императрицы Кирсы и орды Турасинда магия выплеснулась на земли Иксилла и хлынула за его пределы, уничтожив полмира. Небеса потемнели и разразились черным снегопадом. История гласила, что за этим последовала долгая, нескончаемая зима, и умирало все больше людей. До Катаклизма Империя насчитывала несколько десятков миллионов жителей. Через десять лет во всех девяти княжествах осталось не более полумиллиона людей. Большинство теснились поближе к долинам реки на землях трех крупнейших княжеств. Остальные разбрелись кто куда.

С северо-востока налетали противоестественные чёрные бури, предсказать погоду было невозможно. Княжества словно отбросило на века назад. Лишь девять дней ежегодного Празднества служили слабым напоминанием об исчезнувшем лете. Цивилизация была разрушена почти полностью. На землях Девяти воцарился бы хаос, однако этого не допустили советники Империи, следившие за соблюдением порядков. История прославляла их дела. Джорим подумал, что, должно быть, они во многом напоминали своих наследников. Раздражали, но продолжали служить определённой цели, и лишь благодаря их действиям народ дожил до того дня, когда началось медленное, но неуклонное улучшение.

Раньше Джорим был более резок. В юности они с Келесом много спорили о советниках. Келес считал, что требовались недюжинная отвага и решимость, просто чтобы поддерживать порядок и обеспечивать людей пищей; Джорим возражал, считая, что советники вели себя излишне самоуверенно, принося в жертву порядку все прочее и не позволяя Княжествам восстановиться быстрее. Каждый из близнецов признавал, что слова другого могут быть справедливы, но подтвердить или опровергнуть что-либо было невозможно. На том и порешили. Каждый остался при своём мнении, но ни Келеса, ни Джорима это не раздражало.

Джорим пробирался через толпу, прихлёбывая вино из маленького кубка. Он искал глазами таких же, как он сам – кто держался бы особняком. Он увидел нескольких незнакомых людей, судя по платью – иноземцев. Прочие были людьми известными в определённых кругах, и неизвестными для всех остальных. Джорим увидел Госпожу Нефрита и Янтаря, стоящую поодаль, возле стены. Её окружали ученицы.

Он скрыл улыбку, отхлебнув из кубка. Госпожа все ещё была прекрасна, несмотря на годы. Он слышал, что она была наложницей правителей Наленира задолго до прихода династии Комира. Джорим не знал, верить ли этим слухам. А может быть, Янтарной Обителью управляли наследницы Госпожи, по очереди перенимавшие её титул и продолжавшие легенду? Джорим не был уверен, что её можно отнести к героям, но многие герои посещали её заведение, это уж было наверняка.

Интересно, Правитель отправит меня к ней, когда «Волк Бури» вернётся в Морианд?

Он хотел подойти поближе и представиться, но её помощницы были очень разборчивы и не подпускали к Госпоже всех гостей подряд. Так что Джорим решил не рисковать – вдруг его тоже прогонят? – и воздержался от попытки.

Пробираясь дальше, он заметил двух мужчин. Младший, скорее даже юноша, держал в руках кубок с вином. Старший наблюдал цепким взглядом за происходившим в зале. Пояс юноши был завязан по обычаю воинов, однако меча при себе не было ни у одного из них. Неудивительно – в присутствии Правителя никто не имел права носить оружие. Но юноше явно было из-за этого не по себе. И все же, несмотря на явную неловкость, он, казалось, чувствует себя увереннее на роскошном приёме, чем его старший спутник.

Джорим обнаружил ещё двоих примечательных гостей. Взгляд одного из них был не менее проницателен, чем у воина; однако он умело скрывал его под маской человека, привыкшего бывать на подобных мероприятиях и уверенного в полнейшей безопасности. Действия безумца, осмелившегося нарушить спокойствие, будут немедленно пресечены Керу.

В этом городе нет никого, настолько безумного. Разве что Кайринус. В детстве Джорим, как и все прочие дети в Наленире, ужасно боялся последнего из ваньешей. Однажды он спросил Келеса, почему чародея оставили в живых, если все его так боятся? Келес мрачно взглянул на младшего брата и ответил, понизив голос:

– Если бы его можно было убить, думаешь, он был бы жив? Он не может умереть.

Слова Келеса ещё больше напугали Джорима. Описание Нирати, побывавшей на церемонии исцеления, тоже не слишком обнадёживало. Общепринятая история – её все знали, и никто в неё не верил, – гласила, что Кайринус вернулся с запада, повредившись умом. Впал в детство. Несмотря на невероятное могущество, он хотел только исцелять людей и творить добро. Если так, зачем же правители Наленира держат его взаперти в Ксингнакане?

Уже который раз Джориму в голову пришло, что его дед и Кайринус чем-то похожи. Чародей пребывал в заточении, поскольку обладал силой, способной разрушать. Свобода Киро тоже могла повредить Налениру. Если бы их карты попали в Дезейрион или Эрумвирин, те смогли бы тягаться с Налениром. Преимущество в торговле испарилось бы бесследно, а с ним – и богатство Наленира, но прежде Кирону пришлось бы вступить в войну с враждебными княжествами.

Джорим сделал большой глоток вина. Возможно, Келес не был так уж неправ. Пускай Джориму стоит многих усилий живым пробраться через неведомые болота, вернуться в Наленир и привезти Правителю какую-нибудь невиданную ящерицу. Но, возможно, кому-то приходится проявлять ещё большее мужество, чтобы Джориму было куда возвращаться. Когда вернётся «Волк Бури», что станет с Мориандом, со всеми этими людьми?

Джорим посмотрел вокруг, не в силах найти ответ на собственный вопрос. Он прогнал прочь тёмные мысли. Он сможет подумать об этом завтра, в День Скорби. А сегодня вечером нужно наслаждаться жизнью. Возможно, это чествование героев станет для нас последним, так что я должен повеселиться на славу!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю