Текст книги "Крепость Дракона"

Автор книги: Майкл А. Стэкпол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 41 страниц)

ГЛАВА 7

Уилл вошел в пещеру вслед за Резолютом. Узкая тропа повернула налево и преобразовалась в овальную площадку, составлявшую несколько ярдов в самой широкой своей части. В сложенном из камней очаге горел небольшой огонь. Очаг дышал теплом, а вот света было мало: дым застилал низкую крышу помещения. Выйдя из овала над тропой дым, словно, перекатывающая через дамбу вода, поднимался и уходил в щель каменного потолка.

Могучая спина воркэльфа не давала Уиллу увидеть, что находится в соседнем помещении, однако он догадывался, что увидит сейчас нечто впечатляющее. Серебристо-зеленый свет очертил ореол вокруг фигуры Резолюта. Воркэльф наклонил голову и вошел под низкие своды, Уиллу голову нагибать не понадобилось.

Мальчик замер, у него перехватило дыхание.

На протяжении всего путешествия Резолют бубнил, что Уилл ничего не смыслит в жизни. Подросток много чего от него узнал, воспринимая науку когда с ворчанием, а когда с благодарностью, однако до последнего момента Уилл был убежден, что знает куда больше, чем думает Резолют, и даже больше, чем его новоявленный учитель. Пещера, в которую он сейчас ступил, сняла эту самоуверенность одним махом.

Он чувствовал себя словно годовалый малыш, потерявшийся на улицах Ислина.

Минералы и лишайники светились. Своим мягким светом они заливали пещеру, которая, как прикинул Уилл, вместила бы в себя четыре таверны, таких, например, как «Кролик и Клетка». Каменные колонны поддерживали темный потолок, внутри которого вспыхивали огоньки, похожие на звезды. Уиллу показалось даже, что он узнал некоторые созвездия, хотя большая часть была ему неизвестна.

Самым странным было то, что ночное небо – каменное и находится в самой пещере. Уилл шагнул вперед и почувствовал, что идет словно сквозь какую-то жидкость, не такую плотную, как вода, но уж это точно был не воздух. Он ощущал прикосновение жидкости, мягкое и нежное, словно легчайшее покрывало. Боли или неудобства это ему не причиняло, скорее походило на воздух во влажную погоду.

Все предметы вокруг него висели в воздухе. То здесь, то там виднелись отдельные листья и ветви, словно бы остальную часть деревьев скрывал густой туман. Возле ног он увидел скелет животного, похожего на кролика, тщательно воссозданного, прикрытого шкуркой, изъеденной молью. Позади него – застывший в прыжке с вершины скалы другой скелет с растопыренными когтями, готовый разорвать кролика. Взглянув на него, Уилл словно бы увидел напрягшиеся на голых костях мускулы и переливы шкуры хищника.

Фрески произвели на него еще более сильное впечатление. Сначала Уилл не мог понять, что это такое, потому что при входе в помещение увидел лишь узкую цветную полосу. Вошел, и полоса стала разворачиваться перед ним в длинные цветные ландшафты. Некоторые из них были написаны красками, другие – начерчены мелом или созданы из маленьких камней и листьев. Мозаика эта висела в воздухе. Он видел, что большой камень превращен здесь в мыс в океане, а каменный наконечник – в подошву волны. Если Уилл долго вглядывался в какую-нибудь картину, изображенная в ней реальность словно бы растворялась. Краски мешались и растекались. Он хотел притронуться к ним рукой.

Резолют схватил парня за левую кисть, прежде чем тот осуществил свое намерение.

– Нельзя.

– Нельзя? Оно все как живое.

– Это так, вернее, было так. – Голос Резолюта слегка дрогнул, что немало удивило подростка. – Знаешь ли ты что-нибудь о магии, мальчик?

Уилл обозлился, но в ответ лишь пожал плечами.

Оракла повернулась к ним, прервав свое занятие. Она, насколько мог заметить Уилл, рисовала в воздухе светло-голубой круг.

– Резолют, твой вопрос звучит как обвинение. Уилберфорсу просто не представлялось возможности узнать что-либо о магии, его же никто ничему не учил.

Уилл хотел было уже обидеться на то, что она назвала его полным именем, однако в ее устах оно звучало нормально. Произнося его, она не хотела, как Маркус и другие люди, над ним посмеяться. Когда она называет меня Уилберфорс, я чувствую, что это имя мне подходит.

Оракла улыбнулась Уиллу и раскрыла ладони. Кисть и маленькая банка с краской повисли в воздухе. Подошла к ним и обвела рукой комнату.

– Место это магическое, и ты теперь один из двух людей, которым известно о его существовании.

– Спасибо!. – Уилл недоуменно сдвинул брови. – Почему вы мне доверяете?

– Мы обязаны тебе доверять, Уилберфорс. – Она повернулась и кивнула Резолюту. – Желудь, пожалуйста.

Воркэльф сунул руку в маленький кошелек, привязанный к поясу, и подал ей желудь. Выглядел он так же, как те, которые Уилл видел во время своего путешествия, правда, цвет у него был не коричневый и не зеленый, а золотисто-красный. Резолют бросил его Оракле. Желудь описал дугу, причем первую ее половину он летел быстро, а затем сбавил скорость и закачался в воздухе, словно подхваченное ветерком перо.

Оракла вытянула правую руку с длинными бледными пальцами, и желудь опустился точно в центр ее ладони.

– Желудь этот от того самого дерева, что произвело найденный тобой лист, Уилберфорс. В магии многие предметы соединены друг с другом. Некоторые связи естественны, такие, например, как связь листа и дерева. Понимаешь меня?

Уилл кивнул:

– А некоторые связи созданы искусственным путем. Вот тебе пример: Резолют носил этот желудь два года. На нем остались его следы. Вот взять хотя бы камень: если будешь держать его в ладонях несколько часов, он сохранит частицу твоего тепла.

Уилл снова кивнул, а потом сообразил, что она слепа и его не видит.

– Понимаю.

Резолют фыркнул:

– Она все знала, слышала, как шевелятся в мозгу твои извилины.

Оракла закрыла глаза и вздохнула:

– До чего же ты нетерпелив, Резолют.

Резолют сказал ей что-то по-эльфийски, но Оракла нахмурилась:

– Говори так, чтобы всем было понятно. Он должен это услышать.

– Ну, если так… – Ноздри Резолюта раздулись. – Возможно, нетерпеливость – мой порок, но мы ведь еще не знаем, тот ли он, кто нам нужен.

– Желудь привел тебя к нему, разве не так?

– Желудь привел меня к листу, а ты сказала, что лист приведет меня к нему. Возможно, что мальчик – лишь звено в цепи.

Оракла улыбнулась и медленно открыла глаза.

– Мне было непросто ослепить себя, а ты отказываешься видеть.

Уилл занервничал:

– Вы говорите знакомые мне слова, но я ничего не понимаю.

– Понимание придет, Уилберфорс. – Она повернулась, и край белого ее подола описал на полу круг, длинная белая коса взметнулась, – Место это мы создали из разных кусочков нашей родины, Воркеллина. Ты, должно быть, знаешь: сто двадцать пять лет назад Авролана захватили остров и выгнали нас оттуда. Когда эльфы достигают приблизительно твоего возраста, их связывают ритуалом с родной их землей. Поэтому мы чувствуем ответственность за свою родину, мы ощущаем ее боль. Те эльфы, что были связаны с Воркеллином, испытывали такое горе за свой поруганный остров, что оставили этот мир.

– Те же, что не были с ним связаны, – Резолют, Амендс, я и другие – стали скитаться по миру и бороться за обретение отнятой у нас родины. Четверть века назад мы надеялись, что война против Кайтрин освободит Воркеллин, но этого не случилось. Поэтому мы начали действовать тайно. Здесь мы собираем артефакты нашей родины, потому что эти предметы привязывают нас к ней. Чем больше мы их соберем, тем крепче станет связь.

Уилл оглянулся:

– А деревья, они были выращены из семян, взятых в Воркеллине?

– Нет, Уилберфорс. Эти растения пришли из одиннадцати наших колоний, хотя самые первые выращены были в Воркеллине. – Она пожала плечами. – Мы надеялись, что, выращивая их здесь, сможем перенести сюда нашу родину. Выяснилось, что связь с Воркеллином они устанавливают очень слабую, так как условия здесь не те, что были на нашем острове. Энергия, однако, в пещере возрастает. Иногда я слышу, как волны разбиваются о волнорезы, чувствую прикосновение морского бриза, запахи цветов и фруктов.

Резолют поскреб небритую челюсть:

– Мысль о том, чтобы создать это место, пришла из пророчеств, которые Оракла сделала во время войны. Мы требовали у воркэльфов подарков, некоторые, такие как Хищник, упорствовали. Чем больше мы их сюда приносим, тем сильнее возрастает энергия.

– А почему бы просто не пойти в Воркеллин и не взять то, что вам нужно?

Резолют начал было издевательски смеяться, но Оракла нахмурила лоб, и он замолчал.

– Уилберфорс, эти предметы пришли сюда прежде, чем их коснулась зараза. Все, что поступит с острова сейчас, послужит предупреждением нашим врагам, и они вычислят наше местонахождение. Этого мы, как ты понимаешь, допустить не должны.

Подросток задумчиво закивал головой:

– А я тут при чем?

Слепая воркэльфийка вздохнула и отвернулась от него.

– Ступай за мной. – Она обогнула одну из фресок и пропала из виду.

Уилл поспешил следом – вниз, по узкой каменной лестнице с грубо отесанными ступенями. Светящийся лишайник, как опознавательный знак, отмечал потолок, но невысокий подросток в любом случае головой бы об него не стукнулся. Опускаясь все ниже, они свернули направо, потом снова налево и вышли в помещение, не такое большое, как наверху. Оно, должно быть, находилось под центральной частью верхней комнаты. Освещение здесь также обеспечивали лишайник и минералы, но Уилл на какое-то мгновение позавидовал слепоте Ораклы.

Стены и потолок этой комнаты покрывали большие кровавые фрески. Они, словно разноцветные вампиры, обвивали сталактиты и сталагмиты. В воздухе ничего не висело, но казалось, что отвратительные, апокалиптические персонажи фресок выбрались бы на свободу, если бы это было в их силах. Мужчины и эльфы, урЗрети, гиркимы и другие расы сражались друг против друга. Сплетенные тела, фрагменты тел… поверх старых картин написаны новые.

В середине всего этого хаоса на стене осталось одно свободное место – на золотом фоне всего лишь силуэт человеческой фигуры. Оракла подошла прямо к нему, спрятала в рукавах ладони и кивнула.

– Здесь, как я полагаю, место для тебя. Тут должно быть написано твое лицо. Мы еще точно не знаем, тот ли ты человек, которого мы ищем, или Резолют прав, и ты только звено, ведущее нас к этой персоне. Определить это опасно, очень опасно.

Уилл оглянулся. Резолют стоял, закрывая собой вход в комнату.

– А я не имею права на выбор?

Оракла подняла голову. Лицо ее было бесстрастно.

– Выбор всегда есть. Если это твое предназначение, следующий шаг будет решающим.

– А если нет?

– Тогда судьба твоя будет мне неведома, но я желаю тебе добра. – Она закрыла глаза. – Хорошо бы обошлось без принуждения.

Резолют щелкнул пальцами.

Уилл вздохнул, стараясь унять бегущие по телу мурашки. Магия этого места интриговала и пугала его, но удивление и любопытство брали верх над страхом. Тот факт, что слепая Оракла способна была на все эти чудеса, поражал его, потому что до сих пор все слепые, которых он встречал, были попрошайками. Попрошайки по сравнению с ворами – все равно что крысы по сравнению с волками, но Оракла удивила бы самого знаменитого вора. И все же ему было страшно.

– Я задам вам один вопрос, Оракла. Я знаю, что Резолют на него ответит, так как в случае чего он не будет возражать против моей смерти. Что вы сделаете, если узнаете, что я тот, кто вам нужен? И что же, это будет смертельно опасно?

Она улыбнулась:

– Только если ты тот, кого мы ищем. Но если это так, мы сделаем все для твоего спасения.

На этот раз даже вздох не помог унять его страх. Уилл оглянулся на Резолюта:

– А если я не тот, вы меня, наверное, не выпустите? Амендсу вы не поверили, и мне-то уж точно не поверите.

Воркэльф сложил на груди руки и пожал плечами.

– Если ты останешься здесь на всю жизнь, то хуже, чем в трущобах Ислина, тебе не будет.

Неизвестно, сколько времени ты позволишь мне жить. Уилл думал, что разозлится или испугается заточения в пещере, но чувств этих у него не возникло. Так же как он когда-то почувствовал, что лист хочет, чтобы он его украл, так и сейчас парень знал, что место его здесь. Он чуть не засмеялся. У каждого осиротевшего ребенка, которого Маркус брал себе в дом, была одна и та же фантазия. Однажды к ним кто-то должен был явиться и открыть им, кто они на самом деле такие, а после этого сироты должны были занять достойное место в мире. Сам он мечтал, что его найдет мать, чудесным образом спасшаяся при пожаре и сделавшаяся Вионной, королевой пиратов. Азур Паук выступал в качестве супруга матери.

Теперь у меня есть то, чего мы все так хотели, но оказывается, что все не так просто. Резолют смотрел на него так, словно ожидал, что Уилл бросится бежать. Подросток трезво оценил свои шансы как маловероятные, однако одна половина его души все же хотела попробовать, в то время как другая возражала.

Он обратил внимание на слова Ораклы, сказавшей, что они сделают все для его спасения; он, стало быть, представляет для них огромную ценность. Если я не тот, кто им нужен, я буду звеном в цепи. В голове возник сюжет саги об Уилле Ловчиле. Его история станет одной из жемчужин исторического ожерелья. Он поможет вернуть Воркеллин (где бы он там ни находился). Он знал, что сделает это, потому что все предыдущие попытки потерпели неудачу.

Уилл кивнул.

– Что мы должны делать?

Улыбка облегчения украсила лицо Ораклы.

– Подойди ко мне и встань в этот бассейн, Уилберфорс.

Резолют вышел из комнаты, а Уилл, подойдя к Оракле, увидел мелкий каменный резервуар диаметром в десять футов. В центре бассейна – наполовину заглубленное железное кольцо. По кромке резервуара проходила неровная красная линия. Уилл тронул ногой ржавое кольцо и обнаружил, что оно тяжелое и к полу прикреплено надежно.

Услышав сердитое козлиное блеяние и цокот копыт по камню, подросток обернулся. Резолют снова вошел в комнату и встал в сторону, а Ворон привел за собой на цепи козла. Мужчины переглянулись, и Ворон улыбнулся:

– Я не сомневался в том, что Уилл согласится, поэтому решил не терять времени. – Ворон подвел козла к бассейну и привязал цепь к кольцу, оставив животному шесть футов для свободного передвижения. Козел выглядел довольно мирно. Он подошел к Уиллу и, обнюхав его, потыкался в него мордой.

Оракла ступила в резервуар, и козел подошел к ней. Оракла погладила ему шею, провела пальцем по лбу. Воркэльф выхватил из ножен тонкий короткий кинжал и сделал небольшой разрез над глазами животного. Козел заблеял и прыгнул назад на всю длину цепи. Кровь брызнула фонтаном. Копыта заскребли по гладкому камню, и козел повалился на пол.

– Дай мне свою левую руку, Уилберфорс.

Он послушно подал руку, и ладонь его ощутила укол кинжала. Оракла указала на козла, который, шатаясь, поднялся на ноги.

– Нам нужно установить между вами связь. Приложи свою рану к ране животного, пусть ваша кровь смешается. Поторопись, не трать попусту время.

Уилл взялся правой рукой за цепь и притянул к себе козла. К тому моменту как он положил ладонь на лоб животного, Ворон и прорицательница вышли из бассейна. Оракла и Резолют, держась за руки, встали у края резервуара, и татуировка воркэльфа сделалась ярко-красной. Ворон отошел от них на расстояние в четверть круга и взял в руки маленький лук из светлого дерева. Он вставил стрелу, широкий острый наконечник которой отливал серебром.

Уилл проглотил комок в горле:

– Я готов. Ворон подмигнул:

– Ты сделаешь все, как надо.

Резолют прищурил серебряные глаза:

– Думаю, он справится и нас ждет успех. Вопрос только в том, сколько они заставят нас за этот успех заплатить?

После этого Оракла заговорила.

ГЛАВА 8

Оракла заговорила… Некоторые слова звенели, как хрустальные колокольчики, другие грохотали, как тяжело нагруженная телега по булыжной мостовой. Каждое слово, вылетев из уст прорицательницы, словно бы зависало в воздухе. Уиллу казалось, что он видит некоторые из них благодаря излучающей свет татуировке Резолюта.

Плавающие звуки соединялись в цепочки. Гулкое эхо усиливало их, и цепи эти окружили Уилла вместе с козлом. Подросток удерживал ладонь на лбу животного, стараясь не обращать внимания на объединявшую их теплую влагу. В руке его стучал пульс, казалось, что слова прорицательницы прокладывают путь в его рану и через нее входят в животное.

Темп речи Ораклы ускорился, слова обрели необычайную силу. Каждый звук излучал энергию. Уилл чувствовал, как окружающий его воздух сгущается, словно в морозную ночь, режет его, пусть и без крови, и забирает от него что-то с собой.

Козел вдруг вырвался, и связь их прервалась. От неожиданности Уилл уселся на пол и попятился от животного: козел поднялся на задние копыта и двинулся на него с видом, не предвещавшим подростку ничего хорошего. Цепь натянулась, козел поскользнулся и рухнул на пол. Блеяние его, все более пронзительное и грозное, стало хриплым и отвратительным.

Судороги одна за другой сотрясали тело животного. Спина его распрямилась, а ноги часто-часто задергались. Морда укоротилась, стала плоской и приобрела отдаленное сходство с лицом человека. Копыта на передних ногах удлинились и превратились в два пальца, в тот же момент крепко ухвативших цепь. Изменились и задние ноги, став похожими на человеческие.

Не так страшны были физические изменения, как исходивший от чудовища запах. Козел в этом смысле был тоже не подарок, но миазмы новоявленного монстра едва не задушили Уилла. Так пахнет пролежавшее много дней позеленевшее мясо. Подростку показалось, будто под его собственную кожу заползли черви.

Чудище содрогнулось последний раз и тут же уселось на корточки. Цепь натянулась. В глазах монстра зажегся красный огонь, и они задвигались, стараясь сфокусироваться. Черные губы раздвинулись в плотоядной улыбке.

Человек-козел посмотрел налево и направо и, наклонив рогатую голову, уставился на Уилла.

– Старых друзей вижу здесь я, однако не знаю только тебя. Будь добр, скорей мне скажи, кто же такой будешь ты? – Голос у чудища был негромкий, а тон нескрываемо издевательский.

Уилл, приняв низкую стойку, хлопнул себя ладонью по бедру.

– Я – Уилл.

– Ах, Уилли, Уилл, вот кого б я убил! – Монстр склонил голову набок и искоса взглянул на него. – У ублюдка галлюцинация, уверен, что спасает нацию.

Подросток передернул плечами. По спине пробежал холодок.

– А ты кто такой?

– Нефри-леш к твоим услугам. – Человек-козел отвесил поклон. – Служу той, кто гнет всех в дуги.

– Ты – Темный Наемник?

– Ну конечно, по-моему, ясно, я явился сюда не напрасно. – Сулланкири указал по очереди на Ворона, Резолюта и Ораклу. – Будь осторожней с этими троими. Они навредят тебе, мой маленький Уилли. Видят в тебе они ключ от замка. Ты же смотри не сваляй дурака.

– Он тебе все врет, Уилл. Не верь ему. – Ворон шагнул к кромке бассейна с луком наготове. – Ему нельзя доверять.

– Чья бы корова мычала, а твоя молчала! – Сощурив глаза, Нефри-леш с легкостью порвал звено цепи. – Я не забыл и не забуду, время придет – убивать тебя буду. Я не забуду, но не к спеху. Развеселю вас, коль вам будет до смеха.

Правой рукой, так высоко, как он только мог дотянуться, Нефри-леш нарисовал в воздухе овал. Поперечник очерченной тонкой красной линией фигуры приблизительно соответствовал ширине плеч взрослого мужчины. Затем монстр резко ударил локтем в центр овала. Поверхность фигуры разбилась, словно зеркало, и глазам присутствующих предстала повисшая в пространстве черная дыра.

Прежде чем сулланкири запрыгнул в дыру, Ворон выпустил стрелу. Она вонзилась монстру в ключицу и приколола его сердце к позвоночнику. В тот же миг из черной дыры выскочили три чудища. Два больших – гуманоидные тела их были покрыты пестрым мехом – держали в руках обнаженные сабли. Третье чудище, что поменьше, едва выпрыгнув из дыры, набросилось на Уилла.

Правую руку с небольшим, но опасным кинжалом чудище подняло для нанесения смертельного удара.

Уилл не мешкая упал на спину и обеими ногами шибанул монстра в грудь. Ребра треснули, и противник рухнул на пол. Хотя он и здорово приложился, вскочил как миленький. Когти выпустил раньше, чем обрел равновесие. Зарычал и сделал шаг назад, чтобы устоять на месте.

И тут он наступил на цепь.

Звенья цепи загремели и выскочили из-под его ног. Чудовище стало падать и протянуло руку, чтобы ухватиться за край дыры, но промахнулось. Во всяком случае, так расценил эту ситуацию Уилл.

Край дыры разделил торс чудовища на две половины с такой же легкостью, с какой ивовый прут разрезает воздух. Верхняя половина его туловища исчезла в дыре, а нижняя половина, дергая ногами, вместе с фонтаном крови выпустила в бассейн кишки.

Тем временем Ворон, уклонившись от удара саблей, схватил противника за запястье и заломил ему руку. Серебристым своим луком он ударил его по суставу. В локте хлюпнуло. Ворон отшвырнул монстра в сторону, схватил упавшую на пол саблю и одним ударом вспорол противнику брюхо.

Оракла отбежала в сторону, когда другое чудовище напало на Резолюта. Могучий воркэльф парировал удар вражеской сабли и неуловимо быстрым движением поразил его левым кулаком в дыхательное горло. Монстр захрипел и, схватившись рукой за развороченную шею, повалился на спину. Резолют поднял меч и по рукоятку вонзил лезвие между плечом и горлом противника. Вытащил… хлынула кровь, и противник затих.

Уилл хотел было оглянуться на дверь, но в этот момент на него навалилась тяжелая туша. Оседлал его человек-козел. Обеими руками он схватился за его тунику и начал валить парня на пол. Морду он выставил вперед, так что боролись они теперь лицом к лицу, и кровь изо рта чудовища капала Уиллу на щеки.

– Запомни, Уилл, Уилли наивный, со мной не умрешь ты, а станешь мужчиной. – Кровь продолжала капать Уиллу на лицо. – Ну а коли свернешь ты с пути, боль – это все, что заслужишь ты. Ступай же со мной, дорогой, поспеши, отныне ты нам лишь служи…

– Да ни за что на свете, клянусь Низиной! – Уилл вытащил стрелу из груди сулланкири и всадил сломанный ее конец в шею чудовища. Монстр попятился, поднял руку к горлу, губы его шевелились, но слов не было, лишь пузырилась кровавая пена. Сулланкири приготовился нанести ответный удар, но Резолют оказался быстрее: он со всей силы пнул врага ногой в лицо, и чудовище отлетело от мальчика.

Подросток подполз к ногам Резолюта и осторожно выглянул. Человек-козел лежал рядом со своими защитниками. Шкура его чернела и на глазах исчезала. Удушающий запах гнилого мяса не проходил, несмотря на мгновенный распад тела. В черной луже плавали белые кости. Уиллу это напомнило остов корабля, выброшенного на черный песок.

Красный огонь выскочил из пустой глазницы и вылетел в дверь. Отверстие затянулось, превратилось в крошечное пятнышко и с плеском упало в зловонную лужу. Жидкость шумно закипела и ушла в непонятно откуда взявшиеся щели бассейна.

Уилл содрогнулся.

Резолют посмотрел на него и мрачно кивнул:

– Ты действовал лучше, чем я ожидал.

К горлу подступила тошнота, и Уилл изверг то немногое, что еще оставалось от их последнего ужина.

Воркэльф сгреб Уилла сзади за тунику и одной рукой поставил на ноги.

– Вытри лицо и сделай глубокий вдох. Ворон поднял руку:

– Обращайся с ним осторожнее. Все произошло не так, как мы предполагали.

Уилл утер рот рукавом:

– Это и в самом деле был Темный Наемник? Он теперь мертв?

Ворон присел на кромку бассейна, положил лук на колени.

– Это была часть его, часть, которую он смог сюда доставить.

– Часть его мы вызвали сюда, – это подошла Оракла и устремила на подростка невидящий взгляд. – Извини за то, что подвергла тебя такой опасности, Уилберфорс. Козла мы использовали как связующее звено и думали, что добьемся цели, убив его. Магия, что мы использовали, была хотя и необычной, но проверенной зеками. Здесь, однако, она не сработала.

Резолют прислонил подростка к бортику бассейна. Уилл старался не смотреть на останки козла.

– Почему магия не сработала? – спросил он Ораклу.

Воркэльфийка покачала головой:

– Кайтрин и сама неплохая колдунья, поэтому она может разгадать заклинание и изменить его. Нефри-леш получился у нее очень сильным. Поэтому в будущем нам следует проявлять большую осторожность.

– Большую осторожность? – Уилл недоверчиво поморгал. – Если уж Кайтрин может создать таких сулланкири, таких могущественных… к тому же они сами могут творить чудеса…

Ворон поднял вверх руки:

– Успокойся, Уилл. Сулланкири и в самом деле обладают могуществом. Когда-то они были нашими защитниками, но и они уязвимы.

Резолют важно кивнул головой:

– Не такие уж они и могущественные. Их можно убить, и когда мы их убиваем, то тем самым сильно досаждаем Кайтрин. Ты причинил боль Нефри-лешу, и Кайтрин знает, что в будущем ей тоже придется быть осторожной.

Уилл кивнул. В таком рассуждении была логика, хотя понимал он до сих пор очень мало.

– Что означал его приход сюда? Какие у него были намерения? Добрые или. злые? Ну да, я понимаю, что злые, но если он теперь мертв…

Ворон вздохнул:

– Он не мертв, хотя и пострадал немного. Какое-то время он будет испытывать усталость. А его способность к перевоплощению очень для нас опасна. Он может стать кем угодно, если того пожелает.

Резолют презрительно фыркнул:

– А вот сущности своей он изменить не может, и это мы используем, чтобы убить его.

Воркэльфийка погладила Уилла по голове:

– А что касается его прихода, так это хорошо. И означает это то, что ты – тот, кого мы ищем или, во всяком случае тесно с ним связан.

– Ты получил хороший урок, мальчик. – Резолют поднял монстра, которого убил, и швырнул к ногам Уилла. – Это бормокин. Кайтрин использует их в качестве солдат. Они сильны, хотя и не слишком умны. Обрати внимание на эти челюсти. Он может спокойно откусить руку. Они умирают, но борются до конца.

– Но вы и Ворон так легко с ними расправились. Резолют приблизил к Уиллу лицо:

– С тех пор как мы потеряли Воркеллин, прошло очень много времени. С тех самых пор я и убиваю бормокинов. Так что наловчился и использую для этого каждую возможность.

– Мне показалось, что, войдя сюда, они немного растерялись, – пожал плечами Ворон. – Тот, которого убил ты, Уилл, – вилейн. Он мельче и похож на ребенка, нарядившегося на карнавале в шкуру медведя, зато он умнее и способен к магии. Кайтрин ставит их в качестве командиров. Атака эта была явно незапланированная. Ведь если бы все шло по плану, их явилось бы сюда куда больше.

– Мне это совсем не нравится, – покачал головой Уилл. – Я хочу домой, хочу забыть обо всем. Отпустите меня, пожалуйста.

Оракла опустилась на колени и обтерла ему лицо рукавом своего одеяния.

– Забывать ничего нельзя, Уилберфорс, нельзя также убежать и спрятаться. Время нынче судьбоносное, и твоя роль в нем только-только начала проступать. И хотя некоторые полагают, что предрекать несчастья неправильно, но делать это все-таки необходимо.

Уилл вздрогнул, и его опять стошнило.