Текст книги "Богоборец (СИ)"

Автор книги: Матвей Курилкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 13

После того, как в небо из рук твоих спутниц вырывается яркий луч света и взрывается фейерверком, эффекта как-то ждёшь сразу. Ну, хоть какого-то. При этом я прекрасно понимал, что это глупо. Заранее ведь примерно описали, что будет. Что делать дальше – тоже обсудили до начала действа. Но всё равно было какое-то разочарование. Слишком всё буднично. Лишь едва заметная разноцветная дымка прикрыла вечно бдящий глаз, заменяющий здесь солнце. Бледная и прозрачная, она была бы совсем незаметна, если бы не светилась – чуть-чуть, едва заметно. Геката и Кера одновременно опустили руки, и зашагали обратно к лагерю. Плечи у обеих богинь были устало опущены, да и походка не совсем твёрдая – видно, выбрасывать часть сил в небо довольно утомительно. Тем не менее, пока я рассматривал ту радужную дымку, дамы успели уйти вперёд.

– Поспеши, патрон! Чего задерживаешься? Нужно вернуться к лагерю до того, как всё начнётся, – буркнула Кера.

Я только вздохнул и поспешил вслед за спутницами. Можно было с самого начала остаться в лагере – с Рубио бы, может, поговорили. Хотя ему тоже некогда – когда мы уходили, подготовка к битве шла полным ходом. Помнится, с богинями я ушёл именно поэтому – чтобы под ногами не мешаться. Ну и ещё, что скрывать, очень мне было интересно посмотреть, каким образом они будут «жертвовать частью сил», чтобы подманить беспамятных богов и прочих обитателей неоформленной части Тартара. Ждал какой-то феерии, зрелища, а получилось буднично и обыденно.

Мы спокойно добрались до лагеря, где нас уже ждали титаны. Напряжения почти не чувствовалось, и от этого всё предстоящее казалось какой-то дурной шуткой. Ещё эта лестница за спиной, которая всё маячит, будто так и положено. Стоит оглянуться – и вот она. Приглашает. Никто кроме нас с Керой её не видит. А для нас от этой клятой лестницы тоже толку никакого – в одиночку возвращаться бессмысленно.

– Кера, это ведь обман? – не выдержал я. – Вот эта лестница. Ты сказала – если мы не выполним то, для чего сюда пришли, нас не выпустят. И её не видит никто, кроме нас, а значит, и воспользоваться не может. Получается, мы тоже не можем?

– Ну, патрон, ты ведь сам всё понимаешь, – пожала плечами богиня. – Зачем переспрашивать. Смотри, лучше, как красиво! – она взмахнула рукой куда-то в небо, и я, проследив взглядом, удивлённо охнул.

Только что всё было как обычно – осточертевшее, невыносимо скучное красноватое небо и хтонический чёрный зрачок посреди него, периодически конвульсивно дёргающийся, как будто наблюдатель сосредотачивает своё внимание на чём-то новом. И вдруг всё изменилось. В первый момент показалось, что небо начинают заволакивать тучи. Ещё через секунду ассоциации выдали совсем другое сравнение – как будто несколько огромных стай птиц потянулись к глазу Тартара. Случайно или нет, но те, кто составлял эти стаи, держались вместе, отчего каждая стая казалась единой, пусть и переменчивой фигурой. И какой же огромной!

– Стой… – севшим голосом уточнил я. – Это что… боги?

– Ну что ты, – фыркнула Кера. – Доля богов в этих толпах совсем небольшая. Тут и простые обитатели. Все пленники Тартара. Нам тоже пора двигаться. Смотри, этот старый даёт сигнал.

Я не успел найти глазами Рубио, как Кера подхватила меня под мышки. Краем глаза заметил, как за её спиной развернулись крылья, рывок, и вот мы уже в воздухе. По всему лагерю раздался низкий гул – это солдаты разворачивали свои прозрачные крылья и поднимались в небо вместе с нами. Кера уже поднялась чуть выше, так что можно было увидеть, что мы тоже стали частью огромного роя, который, всё ускоряясь, поднимался в небо. Величественное и почему-то жуткое зрелище. Я задрал голову – беспамятные, которые взлетели раньше нас уже объединились в одну огромную стаю. Глаз Тартара помутнел – сотни тысяч, если не миллионы крохотных на таком расстоянии тел, закрыли его от взгляда немногих, кто остался внизу. А навстречу им, прямо из зрачка тянулись циклопические щупальца. Многие сотни гибких, блестящих змей вырывались из чёрного провала навстречу рвущимся к желанной силе беспамятным пленникам.

– Рассредоточились, но не разлетаемся! – донеслась до меня приглушённая гулом от крыльев команда. – Ураниды – вы, как главная ударная сила – чуть ниже, не лезьте вперёд. Поможете там, где будет плохо.

Наша маленькая по сравнению с основной местной популяцией группка уже здорово разогналась, и теперь мы летели навстречу разворачивающейся в вышине бойне. Щупальца всё тянулись и тянулись, пока, наконец, не разделились на три хтонических спрута. Сторукие. Тот, кто их так назвал, явно не умел считать дальше ста. «Рук» у этих чудовищ было на порядки больше. Тысячи и тысячи жителей Тартара рвались к чуть светящемуся облачку. А навстречу им неслись тысячи щупалец.

Скитающиеся по Тартару не бесплотны. Появились уже те, кто столкнулся со сторукими – пока, скорее, случайные жертвы, попавшиеся под удар. Навстречу нашей группе с неба полетели тела. Как будто снегопад или дождь. Пока что он только начинается, но со временем будет усиливаться. Несколько таких тел прошили и нашу стаю. Понятно теперь, почему старик велел рассредоточиться – будет очень глупо, если кто-то выпадет из боя ещё до того, как он начнётся. В буквальном смысле выпадет. Кера, резким рывком, увела нас в сторону от одного такого бедолаги. Я успел рассмотреть сломанные крылья, белые, как у ангела, раскрытый в немом крике боли рот.

– Ничего ему не будет, – прокричала Кера на ухо. – Поломается, конечно, но не помрёт. Здесь не умирают.

– Не спешим! – ревел старик, осаживая особенно нетерпеливых воинов. – Дайте им втянуться!

На мой взгляд все уже втянулись дальше некуда. Обезумевшие от жажды силы скитальцы Тартара метались с бешеной скоростью, уклонялись от мелькающих тут и там щупалец, в стремлении зачерпнуть немного божественной силы. Кера восторженно расхохоталась, её смех подхватила Геката, летевшая рядом.

– Это похоже на Титаномахию, правда, сестра⁈ Только ещё и в небе. Так гораздо веселее, правда ведь?

Чем сильнее мы приближались, тем больше деталей я видел. Беспамятные не были совсем беззащитны, хотя и действовали вразнобой. Вот какой-то крупный бог взмахнул кровавым мечом, отсекая кончик щупальца. Другой ускорился неожиданно с диким криком, и прошил летящую на него блестящую чёрную колонну насквозь, от отверстия взметнулся дымок. Правда, их успех на этом закончился – обоих обвило и сдавило следующее щупальце, а потом изломанные тела полетели вниз, прямо на нас. Меня ещё раз рвануло в сторону – Кера мощно взмахнула крыльями, уклоняясь. «Хренов балласт! А старик так и не сказал толком, как обзавестись крыльями! – с досадой подумал я. – А ведь можно, судя по всему! У всех есть, я один болтаюсь, как мешок с дерьмом!»

Думать о собственной несостоятельности оставалось недолго. Старик, наконец, скомандовал ускориться:

– Тремя колоннами в правый фланг! – он безошибочно вычленил ту область, где концентрация ищущих силы была больше всего, и направил нас туда же.

Мы влетели в общую свалку. Теперь вокруг было не только войско титанов. Сохранять порядок стало сложнее – я вообще удивлялся, как они ухитряются ориентироваться в этой толпе. Мы с Керой отстали ещё сильнее, так что наших я ещё видел, и видел, куда они двигаются, но как ориентируются те, кто находится в центре этого хаоса я не представлял.

Нас заметили. Навстречу войску рванули сразу шесть гигантских щупалец. Беспамятные, оказавшиеся на их пути, по большей части ничего не могли сделать. Но не все. Вдруг в руках у одной из крылатых фигур появился гигантский молот. От удара щупальце расплющило в центре, оно повисло бессильно.

– Готовность! Удар! – рявкнул кто-то из наших офицеров. Один из клиньев, на которые разделилось наше войско вдруг ощетинился копьями. Наконечники засветились ярким, желтым светом. Щупальце летело прямо на них, но крылатые полумуравьи не дрогнули. Со стороны смотрелось так, будто они превратились в единое лезвие, светящееся вспышками копий по краям. И это лезвие легко перерубило толстенную плоть одного из первых рождённых.

Повреждения, которые до этого наносили сторуким, их не беспокоили. Они их, похоже, и не замечали. Потеряв одну из конечностей, сторукий застонал. Показалось, что я оказался внутри гигантского мегафона, в который кто-то невнятно заорал. Однако звуковой удар никого не смутил. Из щупальца струилась кровь чёрным дымящимся потоком, и на неё рванули беспамятные. Со всех сторон. Краем глаза я заметил, как какое-то существо с криком радости окунулось в дымящуюся чёрную каплю. Остальные, стремившиеся к ней же, разочарованно пролетели мимо.

Отвлёкся. Пока рассматривал пиршество, пропустил момент, когда обстановка изменилась. Один из наших клиньев почти разминулся со вторым щупальцем – лишь несколько копий коснулись блестящей плоти, не перерубив, но нанеся небольшую рану. Клин двинулся дальше, не замечая, что сзади летит ещё одно щупальце. С яростным воплем на помощь рванул Гиперион – титан будто ещё немного увеличился в размерах. Металлическая переливающаяся всеми оттенками побежалости фигура сжимала в руках исполинский меч… Гиперион летел очень быстро, но, очевидно, не успевал. Сейчас будет удар.

Я заскрипел зубами – на такое наши явно не рассчитывали. Проклятье! Действовать здесь, в Тартаре, оказалось гораздо проще. Это раньше я не знал, что даже не нужно сосредотачиваться.

То щупальце, от которого уже отсекли кусок, вдруг дёрнулось конвульсивно, когда прямо в рану влетел кто-то из самых шустрых беспамятных, и толкнуло соседнее. Сместилось оно совсем несильно, но этого хватило, чтобы разминуться с клином бойцов. В следующую секунду Гиперион взмахнул мечом, и рассёк его, вызвав ещё один мучительный стон.

– Молодец, патрон! – обрадовалась Кера. Хотела добавить ещё что-то, но в нас влетел кто-то из беспамятных – отвлеклась и упустила момент, когда можно было отклониться в сторону.

Удар вышел мощный настолько, что меня выронили. Тупо и банально. Я почувствовал, рывок, перед глазами мелькнуло удивлённое лицо богини, которую снесло сильно в сторону, а в ушах уже свистел ветер.

«Отлично, дружище. Если ты срочно не отрастишь крылья, то через минуту превратишься в красивые красные брызги на скалах», – отстранённо подумал я. Вроде бы умереть здесь нельзя, но… Додумать мысль я не успел – дух вышибло мощным ударом, и я почувствовал, что скольжу по какой-то горке. Да нет – это не горка, это обрубок щупальца, и я скольжу к самому краю. Попытался удержаться – бесполезно. Щупальце скользкое, как будто покрытое слизью. Ещё и опускается – скорость моя только увеличивается. И никого из наших я не вижу. Кера меня явно потеряла. Нащупал нож, всадил его в поверхность.

– Да черти вас дери! – оно ещё и прочным оказалось. Острие царапает кожу, но пробить его не может. Как будто скрепкой по лакированному стволу веду – кровь даже не показывается, а то мизерное повреждение, что оставляет за собой лезвие, тут же затягивается слоем густой слизи. Скорость если и уменьшилась, то едва. Край щупальца приближается неумолимо, и я слетаю с него, как с водяной горки в аквапарке.

До того, как нас с Керой разбросало, я успел заметить, что раны, даже на обрубках, затягиваются очень быстро. Однако и размеры у обрубка такие, что даже мгновенная регенерация не может затянуть разрез мгновенно. Опять аналогия с аквапарком – меня бросило в поток жидкости. Только не прозрачной водички, а в истекающую дымом чёрную, густую кровь. И ощущения такие же – меня как будто макнуло в разогретый кипящий гудрон. Рот распахнулся в крике боли, который тут же оборвался. В горло полилось горько-солёное, обжигающе-горячее. Вроде в средние века примерно так казнили фальшивомонетчиков – у меня теперь вышло оценить их ощущения лично. Всё тело, изнутри и снаружи будто ошпарило кипятком и одновременно сдавило.

«Почему я ещё жив?» – яркая и единственная мысль вспыхнула и исчезла. Я ничего не вижу и не могу дышать, весь мир затопила боль. Мучительная и насыщенная. Океан боли. Вселенная боли. Я чувствую, как плавится и сгорает моё тело, но почему-то продолжаю мыслить. Если бы этой боли было хоть чуть-чуть меньше, я бы мечтал только о том, чтобы умереть. Чтобы это всё прекратилось. Однако боль была настолько сильна, что на столь сложные мысли просто не оставалось ресурсов. Мучимое тело мечтало только об одном. Вырваться. Вырваться, убраться, улететь. Ещё одна мучительная вспышка, выделяющаяся даже на фоне этого кошмара, и я почувствовал, как рвётся что-то в уже, казалось бы, давно уничтоженном теле, меня дёрнуло вверх.

Боль вдруг исчезла, как и ощущение падения. Мир перед глазами медленно проявился, я обнаружил себя в воздухе гораздо ниже основного сражения. Оглянулся, чтобы увидеть, кто это меня подхватил и спас, и уткнулся физиономией в чёрное густое оперение. От резкого движения положение тела в воздухе изменилось, и я, набирая скорость, начал падать. «Да это ж мои крылья!» – слишком неожиданно было их обнаружить, к тому же я ещё не отошёл от дикой, перемалывающей и пережигающей тело боли.

Времени, чтобы прийти в себя не было, я взмахнул крыльями. Удивительно. Я мог ими управлять, мог управлять полётом! Как будто инстинктивно. Битва высоко надо мной ничуть не утихала, и я рванул вверх, всё увереннее управляясь с широкими полотнищами крыльев. Потоки ветра позволяли перескакивать с одного на другой, выбирая те, которые мне удобны так, чтобы тратить меньше энергии.

– После охренеешь, – проорал я себе. – Лети, птичка!

Эффектно ворваться в битву не удалось. По мере приближения к свалке, препятствий вокруг становилось всё больше. Вьющиеся вокруг дармовой силы беспамятные, стремящиеся урвать кусочек. Повреждённые сторукими или от столкновения друг с другом тела. Капли, или даже целые потоки густой, чёрной крови первых рождённых. От последних я уклонялся наиболее тщательно. Да, дураком надо быть, чтобы не понимать, откуда у меня появились крылья. Однако ещё раз такую боль я не хочу переживать даже ради столь волшебных подарков.

Плохо, когда во время боя отвлекаешься. Вот и я, слишком сильно испугавшись очередного несущегося с неба черного потока, не глядя рванул в сторону только для того, чтобы столкнуться с падающем телом. Едва не насадился на окровавленный железный серп, который продолжало сжимать падающее существо. Больше всего тот, в кого я врезался, был похож на ската – огромные треугольные крылья сплошной линией, без перехода в плечи, а в центре человеческое тело и руки. Случайно взглянул в его лицо, и отшатнулся. Ничего страшного, в общем-то, просто неожиданно – ни рта, ни носа, только глаза. Несколько десятков. Не только на лице – по всему телу тут и там моргали безумные разноцветные радужки без зрачков. «Тысячеглазый Аргус, – непрошено всплыло в голове. – Тебя ж вроде в павлина превратили?»

Аргус сориентировался гораздо быстрее меня. Посреди туловища открылась зубастая пасть, и он с воплем рванул на меня, размахивая серпом.

Договариваться бесполезно. Он, насколько я знаю, лишился рассудка ещё до смерти. Да и вообще был тот ещё маньяк. Ждать от такого здравомыслия глупо. Дождавшись, когда он подлетит ближе, я сманеврировал, и полоснув кинжалом по руке, выхватил серп. Очень мне понравилось это оружие. Хищно выглядит.

Как только рукоятка оказалась в руке, рванул прочь, выше, а то так недолго и отстать. Сзади раздался вопль разочарования и ярости – кажется, игрушка была ему дорога. Насколько я помню, этот серп его с ума и свёл, слишком кровожадное оружие. Я тоже чувствовал его жажду крови. Возможно, это будет опасно, но пока расставаться с ним я не собирался. Как-то неуютно мне с одним ножом в такой момент.

Наконец, я увидел наших. Вокруг них больше всего щупалец. Даже через какофонию криков и воплей шум битвы с той стороны сильнее, ор – яростнее, стоны великанов и сторуких – чаще. Серп в руке и крылья за спиной давали уверенность, что я больше не буду бесполезен.

Глава 14

Бой шёл с переменным успехом. Один из хтонических тысячеруких был уже практически повержен – я понятия не имею, как нашим удалось лишить его более, чем половины конечностей, но теперь он медленно опускался вниз. Видимо, от боли он просто не в силах был оставаться наверху, и теперь его тянуло вниз. Впервые удалось рассмотреть то, что находилось в центре щупалец. А были там лица – сотни, а может и тысячи. Зрелище довольно ужасное – на лицах были разные выражения. Некоторые плакали, другие – яростно кричали, кто-то хохотал. Веяло от их взглядов такой жутью, какую можно почувствовать, только оказавшись ночью в кукольном магазине. Хорошо, что этот рождённый падал не прямо на меня – не уверен, что мне удалось бы стряхнуть оцепенение. Я так и завис в воздухе, глядя как туша размером с остров медленно опускается вниз, стегая хаотично оставшимися щупальцами, хватая то одного то другого бедолагу, оказавшегося на пути.

Наши вроде бы в порядке – атакующие клинья всё ещё сохраняют строй. Количество солдат явно уменьшилось, но, вроде бы, некритично. Однако мне издалека было хорошо заметно, что клинья разошлись слишком далеко в стороны. И это явно не совпадало с планом. Если два отряда ещё как-то держались против одного из оставшихся гекатонхейров, то оставшиеся в одиночестве могли только отступать, время от времени расплачиваясь за сохранение строя очередным солдатом, с криком летевшим вниз. А ещё я почему-то не вижу возле этого отряда ни одного из титанов, чьи фигуры здорово выделяются на общем фоне размерами.

Такого старик не планировал, точно. Предполагалось атаковать всегда одного гекатонхейра всеми наличными силами. И как только одного удастся повергнуть, армия должна была рвануть в образовавшуюся прореху. Видно, не успели – никакой прорехи больше не было. Вылезшие из зрачка Тартара гекатонхейры, хоть и оставшись вдвоём, по-прежнему закрывали своими телами проход.

Долго пробирался к своим. Кроме Аргуса встретилось ещё несколько беспамятных, которые в азарте драки уже не желали даже зачерпнуть силы, а лишь выплескивали свою ярость и желание действия. Сам тысячеглазый великан отстал ещё на подходе к основной свалке – кажется, его снесло очередным куском щупальца, которое я сам довольно ловко обогнул. Не успеваю поражаться, как хорошо у меня получается летать. Где сейчас Кера я так и не увидел, поэтому направился к тем, которые остались наедине со сторуким. Самое паршивое – там уже и беспамятных почти не оставалось, так что гекатонхейр уже почти полностью сосредоточился на доблестных бойцах.

Наконец, увидел всё ещё сохраняющий строй клин – только один, к сожалению. Потрёпанный. Но полумуравьи всё ещё держаться, что не может не вызывать уважения. Сохраняют строй, мгновенно меняют ориентацию «лезвия» из копий в зависимости от обстановки. И всё равно проигрывают. Подлетел поближе, уклонился от щупальца – одного, другого. Намеренно не использовал серп, чтобы не обращать на себя внимания раньше времени. Мимо едва державшихся муравьёв пролетел, не останавливаясь – какой им толк, если я встану ещё одним солдатом? Большой помощи в этом нет. Только поправил немного проклятьем особенно опасное щупальце, которое неизбежно должно было разметать построение. Я рвался вперёд, к центру сосредоточения конечностей. Я маленький и одинокий, а гекатонхейр слишком сосредоточен на крупной добыче, чтобы отвлекаться ещё и на меня. Да, мне приходится время от времени уклоняться и нырять, а чем ближе я оказываюсь к средоточию, тем гуще лес исполинских подвижных стволов вокруг меня. Пару раз меня чуть не зажало – полагаю, после такого даже лепёшки бы не осталось. Растёрло бы в пыль. Тут, вроде бы, нет смерти как таковой, но не знаю, как после такого меня можно было бы собрать.

Прорвался всё-таки. Выскочил бешеной мошкой прямо над полем из сосредоточенных лиц. Как будто над поляной пролетаю со странными цветами. Резко рванул вниз, выставил серп, и черкнул длинную линию, цепляя как можно больше. И очень быстро понял, почему другие не пытались нанести ущерба средоточию гекатонхейров. Многоголосы низкий вой здесь, откуда он исходит, намного, намного ярче и сильнее. Почему у меня не взорвалась голова – вот одна из величайших загадок, на которую я так и не узнал ответа. Меня отбросило прочь, ослеплённого и оглушённого – в какой-то момент показалось, что я опять окунулся в кровь сторукого. Но нет, обошлось. Просто контузило. Каким образом меня не впечатало судорожно дёрнувшиеся от боли щупальца – это вторая загадка. И на неё у меня тоже нет ответа. Вроде бы в какой-то момент я попытался помочь себе способностями, но что я там мог сделать, не понимая толком где нахожусь и что происходит?

Впрочем, нужный эффект моя атака возымела. Отвлечь гекатонхейра от уничтожения клина удалось – щупальца временно двигались не так активно, часть стянулась к центру. Инстинктивно, может, или он не заметил, что меня уже нет возле средоточия. Меня выдуло как раз неподалёку от наших, так что я видел, что они чуть отступили и перестраиваются. Поредел отряд. Значительно. Я подлетел поближе, нашёл глазами офицера. Это оказалась знакомая мне барышня, которая встречала нас с Керой, когда мы пришли в лагерь.

– Вы что здесь делаете? – удивлённо спросила командирша.

– Увидел, что вам тяжело приходится, и решил помочь, – пожал плечами я. – Почему к нашим не летите, пока этот сторукий отвлёкся?

– Мы отвлекаем его, – ответила воительница. – Когда стало понятно, что быстрый прорыв не получился, он отправил моё копьё, чтобы отвлечь одного из сторуких. Тогда у остальных будет шанс прорваться через них. Ты должен найти своих, или отстанешь.

То есть они не случайно от своих оторвались! Старик пожертвовал одним из отрядов намеренно. Давно прошли те времена, когда меня подобное решение возмутило бы. Иногда приходится кем-то жертвовать. Как бы отвратительно это ни было. Однако терять такой мощный отряд я не собирался. Нам ещё чистого уничтожать, какой смысл в этом прорыве, если от армии ничего не останется?

Сторукий уже пришёл в себя, и опять сосредоточился на уничтожении отряда, так что продолжить разговор не получилось. Несколько минут воительница командовала, им удалось срубить ещё одно щупальце, причём довольно близко к основанию. Мне тоже нашлась работа – если бы не мои проклятья, отряд не досчитался бы ещё несколько бойцов. Во время очередной передышки, я снова вернулся к офицеру.

– Я сейчас снова его отвлеку. Возвращайтесь к нашим.

– У меня приказ Легата. Ваш статус неясен, но вы явно не главнокомандующий, – отрицательно мотнула головой воительница.

Настаивать не стал. Она права – я лезу туда, в чём не понимаю. Но как же жалко терять таких бойцов! Вместо того, чтобы снова лезть в средоточие щупалец сторукого, я рванул вниз – нужно было оценить обстановку, и найти наших. За то время, когда я сражался вместе с отвлекающим отрядом, обстановка изменилась, и я не сразу нашёл вторую часть войска. Пришлось здорово пометаться среди беспамятных, – как падающих, так и тех, которые всё ещё пытались поживиться силой, – пока я не увидел титанов с армией. Дела у них шли паршиво. Решение отправить один отряд отвлекать гекатонхейра явно оказалось ошибочным. Сейчас, с расстояния, я прекрасно видел, что этого оказалось недостаточно. Жертва самоотверженной воительницы напрасна.

Титаны вместе с оставшимися двумя клиньями рвались вверх, к зрачку Тартара. Удар был направлен в середину между оставшимися сторукими – они явно надеялись проскочить там, где исполинские щупальца противника не должны были их доставать. Особенно, если бы один из гигантских спрутов действительно отвлёкся. Вот только ему вполне хватало и конечностей и внимания, чтобы сдерживать отвлекающий отряд, и при этом держать частую сетку своих конечностей поблизости от брата. Это явно была не первая попытка. На моих глазах, два острых клина, светящиеся по остриям яркими точками копий рванулись вверх, пытаясь рассечь щупальца. Между «разящими» летела троица титанов. Они рвались вверх там, где щупальца двух братьев почти соприкасались. Ближе сторукие держаться не могли, чтобы не помешать друг другу, поэтому могло показаться, что там в самом деле легче прорваться. Вот только гекатонхейрам этого расстояния хватало, и они достаточно спокойно сдерживали атаки.

Несколько щупалец отлетели, разрезанные войском или самими титанами, но на их месте сразу появлялись новые. Атака опять захлебнулась. Клинья, явно по команде, рассыпались на отдельные тройки, которые стремительно отлетели ниже основного боя, чтобы снова собраться в клинья. Как и титаны – вот только не все из троицы смогли ускользнуть. Я увидел, как кого-то из титанов, совсем крохотного на таком расстоянии, перехватил гекатонхейр и потащил ближе к себе.

«А вот это совсем плохо!» – сообразил я. Очень жаль терять таких великолепных солдат, которые составляют армию титанов, но целое божество! Нет уж. Нам нужны они все.

Быстро оценив, к кому из сторуких тянется душащее титана щупальце, я рванул к его средоточию. Или голове. Не совсем пока понимаю, как называется место из которого растут все эти «руки». По иронии это оказался тот же сторукий, которого отвлекал «жертвенный» отряд. Доотвлекались.

В этот раз гекатонхейр заметил меня заранее. Или же просто посчитал большей угрозой. Прорваться через лес щупалец оказалось намного сложнее. Там, где не хватало маневренности я использовал манн. Силы на это тратилось очень много – влиять непосредственно на сторукого было почти невозможно. Ему все мои потуги были… даже не знаю, с чем сравнить. Слону дробина хоть какой-то ущерб наносит, мои же проклятья с этих исполинов соскальзывают вообще без всякого эффекта. Действовать получается только опосредованно, но беспамятных вокруг уже совсем мало, особенно достаточно крупных, чтобы хоть немного отвлечь внимание стража. Несколько раз я был близок, чтобы повторить судьбу титана, которого хочу вызволить, и спас меня только тот факт, что я слишком мелкий. У сторукого хватает тонких щупальцев «моего» размера, но всё-таки он явно больше привык сражаться с более крупными противниками. Я ему был просто неудобен. Пробравшись к средоточию, почти ничем не защищённому, снова рассёк его лики. Сколько дотянулся. Вцепился прямо в одну из пастей, как только она открылась для крика. И свободной рукой, и серп воткнул. Ещё и рот заранее открыл, чтобы не так сильно по ушам ударило.

Пережить яростный многоголосый вой сторукого вблизи, прямо в эпицентре, оказалось ещё сложнее. Зато меня не отшвырнуло обратно к щупальцам, как в прошлый раз. Сознание, конечно, поплыло, но мне в голову пришла интересная мысль: что, если продолжить работать серпом? На потерю щупалец первый рождённый реагирует гораздо менее живо, чем когда я ковыряюсь в «лицах». Дождавшись, когда вопль прекратится, ударил серпом ещё раз и ещё. Я чувствовал восторг оружия – ему явно нравилось причинять боль настолько сильному и древнему существу. Слепая, не рассуждающая ярость и злобное удовлетворение. Легко было поддаться этому настроению, вот только мои собственные чувства были прямо противоположны. Честно говоря, сторуких мне жаль. Существа, которых сразу после рождения заперли во тьме. Потом младшие братья предали их, и вместо того, чтобы выпустить, заперли в ещё более страшную тюрьму. Только Крониды их освободили, но очень своеобразно – сделали в той же тюрьме надсмотрщиками. Толку от хтонической мощи, если ты навечно заперт?

Крайне удивительно, что эти существа настолько терпеливы. Очень сомневаюсь, что у них недостаточно сил, чтобы вырваться в ойкумене. Да, это грозит неисчислимыми катастрофами, но я вот не уверен, что меня бы это остановило, окажись я на их месте. Они даже умереть не могут, чтобы прекратить это вечное заточение!

В общем, если бы не необходимость вырваться из Тартара и вытащить из него титанов, я не хотел бы причинять сторуким боль. Приходится. Возможно, поэтому проклятому серпу не удалось меня поработить – я действовал им, как обычной полоской железа. Не мог проникнуться этой кровожадной яростью. Оружие, в котором явно присутствовало какое-то подобие сознания было этим недовольно, но пока повиновалось – очень уж ему нравилось купаться в крови первых рождённых.

Увлечься безнаказанным кровопролитием не позволяло так же понимание – скоро сторукий что-нибудь придумает. Я, конечно же, не наношу ему хоть сколько-нибудь серьёзных ран. Да, очевидно, то, что я делаю, очень болезненно, но этим хтоническое чудовище не проймёшь. Скоро он найдёт способ прихлопнуть надоевшую мошку, и мне к тому моменту желательно оказаться подальше. Ещё дважды я устраивал лицерезню, пережидал раздражённый вопль боли, и снова полосовал несчастного гекатонхейра, а на третий раз рванул прочь. Просто почувствовал, что время безнаказанности на исходе. И не ошибся. Сотни тонких на фоне остальных щупалец нитей, оказывается, уже тянулись ко мне не только с краёв поля, покрытыми лицами, но и из самих лиц. Из глаз и раскрытых в яростном крике ртов выметнулись блестящие от слизи длинные когтистые пальцы. Всё-таки чуйка у меня хорошая – ещё чуть-чуть, и ускользнуть не получилось бы.

Сторукий был по-настоящему раздражён моими действиями. Даже несмотря на неожиданность, мой рывок не заставил чудовище растеряться. Схватить меня специально выращенными для этого когтями не получилось, но сдаваться гекатонхейр не собирался.

«Да чтоб тебя! – в голове метнулась паническая мысль. – Этак я отсюда не вылезу!» Я внезапно почувствовал себя насекомым, неосторожно забравшимся в исполинскую росянку. Польстился на сладкий нектар внутри и не заметил, как над головой смыкается ловушка. Толстые щупальца вокруг средоточия были сомкнуты так плотно, что я решительно не понимал, как из образовавшегося кувшина выберусь. Стало темно, и только блестящие белым глаза на «дне» ловушки продолжали сверлить меня злобным, предвкушающим взглядом. Вместе со мной в гигантскую ловушку попали даже несколько беспамятных – они метались из стороны в сторону, пытаясь найти выход. Тщетно. Я тоже ткнулся в одну сторону, в другую, пытаясь найти или прорезать себе дорогу наружу, но куда там! При таких размерах, – моих и серпа, – мощные щупальца можно ковырять год, и не факт, что удастся прорезать путь наружу.

Из глаз и распахнутых ртов снаружи потянулись более тонкие щупальца, напоминающие длинные пальцы с когтями на концах. Медленно, и они не такие толстые, зато их много. Поймает – на куски порвёт.

– Да чтоб тебя! – выругался я, с очередной раз безуспешно попытавшись нащупать выход. Немногие оставшиеся беспамятные уже потеряли волю к сопротивлению, и теперь, забившись в самую высокую точку цветка с ужасом смотрели на приближающиеся снизу «тычинки». Подумал, не проклясть ли товарищей по несчастью, но так и не смог придумать такого проклятья, которое помогло бы мне выбраться. Зараза!