Текст книги "Богоборец (СИ)"

Автор книги: Матвей Курилкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Время всё ещё невозможно было отсчитывать точно. Сколько-то часов или дней, а может, минут, мы уже шли по дороге – самой настоящей, почему-то асфальтовой, ещё и с разметкой в виде двойной сплошной посередине. Ева долго удивлялась странному материалу, по которому мы ступали, он показался ей страшным и настораживающим. Девушка даже предлагала сойти с дороги, и направиться куда-нибудь ещё, тем более, что направления здесь не имели никакого смысла. Я предложил всё-таки пройтись – догадывался, что это своеобразный привет для меня. Непонятно только кто именно этот привет организовал. Тем любопытнее это узнать.

Сначала мне показалось, что на перекрёстке кого-то сбили. Обычный такой Т-образный перекрёсток, и ровно посередине лежит чьё-то тело. Это было странно и жутковато. Как и всё в Тартаре. Впрочем, по мере приближения становилось ясно, что трупов здесь не наблюдается. Да и откуда – всё, что умерло в Тартаре, просто превращается в красноватую пыль. Концентрат ничто, как назвала эту субстанцию Кера. Лежавшая на перекрёстке была ещё жива. И она была не одна – вокруг неё крестом расположилась четвёрка псов. Если объективно говорить – довольно жуткие существа. Глаза красные, клыки из пасти торчат, с ярко-красных языков на асфальт капает слюна, причём, похоже, ядовитая. Иначе почему асфальт в месте падения капель дымится? Однако после знакомства с Пушком по-настоящему напугать кому-то из псовых меня было бы сложно. Тем более, эти, вроде бы не бросаются меня облизывать, что уже говорит в их пользу.

Мы подошли поближе. Прекрасная, белокожая женщина в греческом белом хитоне и красных сандалиях. Тем контрастнее смотрелись её волосы – настолько чёрных мне видеть ещё не доводилось. Казалось, волосы сливаются с чёрным асфальтом. Казалось, асфальт, по которому мы идём и есть продолжение этих волос.

– Я бы не хотела видеть её здесь, в таком виде, – печально вздохнула Кера. Опять она не выдержала. – Мне всегда было интересно с Трёхдорожной. Хоть она и Чёрная Сука, и весьма соответствует своему имени. Пойдём отсюда скорее. Если бы могла, я бы добила её, лишь бы не оставлять в таком состоянии!

– Ты удивительно сильно изменилась. Прежняя Беда ни за что не смогла бы оказать мне сочувствие. Как много времени прошло в верхнем мире с тех пор, как мы были низвергнуты в Тартар, не подскажешь?

Геката, – а это была именно она, я ещё по первому прозвищу узнал, – вдруг раскрыла глаза и легко поднялась на ноги, уставившись на Еву с лёгкой насмешкой.

– Удивлена, что ты говоришь, а не изображаешь из себя идиотку, как остальные! – довольно улыбнулась Кера. – Я уже думала, никто из тех, кого я знаю, не сможет меня больше узнать.

– Я ждала этого дня тысячи лет, – пожала плечами богиня, поглаживая радостно виляющего хвостом пса. – Неужели ты думала, что я не подготовлюсь. А ты, человек, почему молчишь? Почему не приветствуешь ту, кто дала тебе ещё одну жизнь? Да и дар мой, я смотрю, пришёлся тебе по вкусу. Ты неплохо научился им пользоваться. Как зовут тебя в этом мире?

– Привет-привет, – помахал я рукой. – Диего.

Нет, я мог бы быть и повежливее, меня просто сбил с толку намёк на то, что Геката заранее знала, что я здесь появлюсь. Сразу появились мысли, что богиня всю дорогу вела меня как телёнка на веревочке, или, того хуже, как марионетку.

– Какой ершистый, – улыбнулась богиня. – Не стоит злиться, Диего. Я не сделала тебе ничего плохого. Я просто постаралась дать себе небольшой шанс. Ну и заодно нашим бывшим последователям.

Глава 10

Злиться я действительно вскоре перестал. Нет, поначалу-то мне многое хотелось сказать этой… продуманной богине всё, что я о ней думаю. Довольно неприятно сознавать, что твою жизнь подстроили. Пусть не полностью, но то, что я однажды окажусь в Тартаре, Геката знала. Знала, почему и зачем. Заранее всё рассчитала, и даже в Тартар спустилась раньше других богов, умудрившись сохранить силы и разум. В первый момент едва сдержался, чтобы не напасть. Уж не знаю, что бы из этого вышло, но я вовремя сообразил: всё, что произошло после моего появления в этом мире, случилось бы и без меня. По крайней мере, важные лично для меня события. Мария и Винсенте Ортес всё равно были бы мертвы. Возможно, намного раньше, ведь маленький Диего Ортес действительно умер тогда, много лет назад. Если бы его не было, вся их жизнь пошла бы по-другому, но вряд ли она стала бы счастливее. А мне самому жаловаться вроде бы не на что. Если вдуматься, там, в прошлой жизни, у меня вообще ничего не было. Смешно, даже не жалко было её потерять.

Пришлось сдерживать свои порывы. На Гекату я больше не злился. Правда, и любовью особой тоже не проникся. Эта хитрая богиня за счёт меня решала свои проблемы. Молодец, браво, даже Кера восхитилась, но благодарить и радоваться не хотелось. Впрочем, ей моя благодарность и не нужна была.

– Как ты умудряешься сохранять здесь разум? – Керу, тем временем, интересовало то, что ей близко. – Я даже в смертном теле чувствую себя так, будто меня что-то высасывает!

– Я готовилась, сестра – пожала плечами Геката. Кера, при упоминании их родства поморщилась – кажется, ей оно не нравилось. – Я сейчас больше человек, чем бог. Всё, что так жадно ест это место спрятано слишком глубоко. Я отдаю силы. Понемногу, по капле, но постоянно и неизбежно. Всё для того, чтобы сохранить разум. Такой обмен.

– Давайте уже уходить отсюда, – вздохнул я. – Кера, ты потом у её подробнее расспросишь, хорошо. А ты, великая, готовься. Чистый воплотился в своих последователях. Его нужно убить.

– А я здесь при чём? По-твоему, я бы стала скрываться в Тартаре, если бы могла его победить? – удивлённо приподняла брови Геката.

Я опять начал раздражаться.

– То есть мы сюда зря спускались? Только для того, чтобы вытащить одну наглую богиню⁈

– Это была побочная цель, – величественно махнула рукой Геката. – Ты хотел найти тех, кто сможет уничтожить пришлого – пожалуйста. Пойдём искать. Я даже помогу тебе с ними договориться. И я не отказываюсь сражаться с чистым. Просто сказала, что в одиночку я с ним не справлюсь. Он ведь, наверное, много силы набрал за то время, что меня не было в верхнем мире, а я и тогда уже не могла с ним конкурировать!

Ну да. Всё ведь не могло быть так просто.

– Мы уже бродим здесь гекатонхейры знают, сколько времени! Вокруг одни беспамятные тени! Гефест куёт меч из праха молотом из праха, Афродита резвится в луже, все вокруг ничего не помнят и не могут говорить! Кого здесь ещё можно найти⁈

– А чего вы хотели от неоформленного? – удивилась Геката. – В неоформленном только такие и есть. Те же, кому удаётся сохранить или вернуть рассудок перебираются в другие места. Это только я ждала тебя здесь. Правда, я была уверена, что ты придёшь один. Впрочем, я рада, что ты, Кера, смогла выжить.

– Слишком мелкая сошка для чистого, – мрачно ответила богиня. – Хотя если бы не Диего, я бы тоже оказалась здесь, уже давно. Это он сохранил меня.

– Тем лучше, сестра. Зато смотри – ты всегда завидовала мне оттого, что смертные почитают меня, а тебя – нет. Смертные давали мне силу, а ты лишь питалась тем, что могла взять сама. Посмотри теперь – я растеряла большую часть своего могущества, ты же, наоборот, стала намного сильнее. Я чувствую, что за это короткое время ты принесла гибель многим. И даже богу, правда ведь⁈ Теперь уже мне впору завидовать, не так ли?

Кера промолчала и вообще, кажется, скрылась – судя по выражению лица Ева вновь была главной в их теле.

– Ну да, ты права. Не стоит это могущество растрачивать на пустые разговоры, – улыбнулась Геката, – Идёмте, детки. Нам нужно достичь оформленного – там те, кто смогут нам помочь. Возможно, кто-то из них захочет это сделать. И да, Диего. Не поминай здесь сторуких. У них здесь много власти, и они по-прежнему честно несут свою службу. Не стоит привлекать их внимание.

Геката зашагала по дороге, вроде бы неторопливо, но пейзажи вокруг стали меняться намного быстрее, чем раньше. Явно даже в Тартаре чувствовала себя вполне уверенно. По сторонам богиня не смотрела, шагала уверенно и целеустремлённо, и нам с Евой приходилось почти бежать, чтобы не отставать. Впрочем, один раз Геката всё-таки остановилась и даже сошла с дороги. Сначала заметила, принюхалась к чему-то, а потом сошла на малозаметную тропку, петляющую в рощице оливковых деревьев. Таких же красноватых, и явно созданных из праха, как и всё в этих местах. Мы с Евой, естественно, двигались следом.

– Жалкое зрелище! – Геката остановилась, не особо заботясь об идущих следом, так что нам с Евой пришлось протискиваться мимо опустивших ветви деревьев, чтобы посмотреть, что её так заинтересовало. – Крониды, одно слово. Гнилое потомство предателя, убившего своего отца – что ещё можно от них ожидать? Она считалась очень мудрой, при этом вела себя как вздорная истеричка. Беды от неё для смертных было ничуть не меньше, чем от меня или от тебя, сестра. Но её почитали, а нас с тобой считали злом. Какая ирония. А всё потому, что смертные любят, когда их обманывают, и не любят правды.

Я, наконец, продрался через сухие ветки только для того, чтобы увидеть юную девицу, что играла в солдатики. На поляне из праха разворачивались баталии, командиры отправляли в атаку легионы, противники нападали из засады, фигурки рассыпались под ударами копий. Не просто битва – полноценное сражение по всем правилам военного искусства.

– Афина, – узнал я. Девушка чутко дёрнулась, взглянула на гостей, отчего обе сражающиеся армии мигом превратились в то, чем были изначально – красноватый прах. Заметив такую оказию Совоокая ужасно разгневалась.

– Геката! Ты вечно портишь мне игру! Как ты посмела помешать мне⁈

– Прости, Паллада, – склонила голову Геката. – Но, может быть, ты захочешь вернуться в Ойкумену? Смертным не помешало бы немного мудрости. Вспомни, как они тебя почитали?

– Смертные? – нахмурилась Афина. На секунду лицо её стало старше и серьёзнее, но потом снова разгладилось, – Мне не нужны смертные. Мне не нужна Ойкумена. Не приходи ко мне больше. Я строю свою государство, – она мотнула головой на поляну из песка.

Геката молча развернулась и двинулась обратно к дороге.

– Она сохранила много сил. Жаль, что Тартар уже слишком сильно поразил её разум. Она могла бы быть полезной. Все потомки Крона прокляты им. Когда-нибудь, они смогут отмыться от этого проклятья, но не сейчас. Не стоило мне отвлекаться. Я вижу, вы уже устали, детки, да и сестра моя напрасно теряет силы. Ничего, скоро мы доберёмся до оформленного, там вам будет легче.

Спрашивать, что за «оформленное» такое, о котором она говорит уже не в первый раз, не стал. Сам догадался. Видимо есть здесь какая-то более стабильная область, в которой не обязательно быть сосредоточенным на окружении, чтобы оно не рассыпалось в пыль.

Я не думал, что замечу разницу. Почему-то была уверенность, что мы так и будем идти по дороге, и отдельные куски зданий, горы, или леса, торчащие посреди бескрайней пустыни, будут встречаться всё чаще, а владельцы этих скромных доменов будут более разумными. Ошибся. Мы-таки дошли до настоящей границы. Упёрлись в высоченную каменную стену. Посмотрев по сторонам убедился, что конец у этой стены если и есть, увидеть его не получится. Асфальтовое шоссе вывело нас к воротам, услужливо распахнутым. Судя по слою праха на створках, они не закрывались уже очень давно.

– Закрывать их нет смысла, – пояснила Геката, услышав незаданный вопрос. – Сюда всё равно могут попасть только те, кто не смИрился. Ну, или те, кто захотел вырваться. Это тюрьма. Здесь держат тех, кто хочет вырваться из Тартара.

– А если кто-то выйдет отсюда? Ну, через ворота, раз они открыты, – уточнил я.

– Не выйдут. Для них этих ворот нет, они их просто не видят. Для этого нужно перестать бороться, – объяснила Геката. – Впрочем, там можно вполне сносно существовать. Легче, чем в неоформленном. Я и сама могла бы ждать тебя там, только это место трудно найти, особенно смертному. Особенно, если о нём не знать. Пришлось ждать в неоформленном. Цени это, Диего.

Я не оценил. Нет, безусловно, иметь проводника в этой странной местности ужасно полезно. Не знаю, сколько времени мы потратили бы, чтобы добраться сюда без Гекаты. Но рано или поздно, думаю, всё равно добрались бы.

Ворота миновали буднично. В самом деле, никаких спецэффектов – трубы не вострубили, фейерверки не запустились.

– А почему мы эти ворота видим? – поинтересовался я, оглянувшись.

– Вы видите, потому что не принадлежите Тартару, объяснила Геката. А я – не вижу. И стену – тоже. Если не сможем отсюда уйти, вы тоже скоро перестанете видеть.

Стало слегка жутковато – даже показалось на секунду, что стена бледнеет и становится прозрачной. Бред, конечно, стоило моргнуть, и всё осталось на месте – и стена, и ворота в ней, и даже кусок красноватой пустыни за стеной. Внутри не было так однотонно. Даже можно было бы подумать, что мы вовсе выбрались в верхний мир. Ойкумену, как его называет Геката. Здесь всё было похоже на настоящее. Горы, с белыми шапками, деревья и трава – зелёные, для разнообразия. Серые камни. Только небо красноватое, как везде в Тартаре. Только одно отличие: в нём появилось светило. Мне впервые с тех пор, как мы спустились, стало жутковато, глядя на него. Очень уж необычно видеть огромный глаз с чёрным пустым зрачком, который ещё и размер менял. Медленно, но вполне заметно.

– Это… ЕГО глаз? – шепотом спросила Кера.

– Да. Сам Тартар наблюдает за своими узниками. Следит, чтобы все вели себя прилично. Забавляется, глядя на попытки изображать настоящую жизнь. Не смотрите слишком долго, смертным это не на пользу.

Я заметил, что Ева действительно, едва взглянув, поспешила отвернуться, и даже как-то съёжилась. У меня неприятных ощущений вроде бы не возникло, но я послушался – зачем испытывать судьбу? Тем более, здесь и вокруг было на что посмотреть. Во-первых, где-то вдалеке виднелся посёлок, или даже маленький городок, а вокруг него возделанные поля. Когда Геката решительно направилась куда-то в противоположную от поселения место, даже удивился:

– Эмм, а туда мы не пойдём? Что это за город?

– Понятия не имею, – пожала плечами богиня. – Но тех, кого мы ищем, там точно не найдём.

– Откуда ты знаешь? – удивился я.

– Размеры у них под эти домики не подходят, – снисходительно улыбнулась богиня. – Они могли их менять там, в Ойкумене, а здесь могут быть только такими, какие есть по природе. Там они просто не поместятся. Вон та гора кажется мне знакомой. Выглядит точно как Офрис[4]4
  Гора, на которой собрались титаны перед тем, как сразиться с богами. Боги, соответственно, были на Олимпе


[Закрыть]. Думаю, там мы их и найдём.

Здесь расстояния были не настолько условны, так что до Офриса пришлось добираться долго. Я даже с удивлением почувствовал прочно позабытые голод и усталость, – а ведь раньше казалось, что в Тартаре ничего такого почувствовать невозможно!

На отдых остановились у подножья горы. Геката, возможно, готова была идти дальше без отдыха, но с сомнением покосившись на нас с Евой объявила привал.

– Нужно отдохнуть, а то вы скоро рухнете от усталости.

Аргумент был признан весомым. Мне безумно хотелось поспешить. Я всё ещё надеялся успеть до того, как наших там уничтожит чистый. Однако я уже едва переставлял ноги, и очень чётко чувствовал – стоит споткнуться, и на ногах не удержусь. Сдохнуть и остаться навсегда в Тартаре мне точно не хотелось, так что мы с Евой устроили подстилки из веток и травы и легли спать. Точнее, попытались – несмотря на усталость заснуть не получалось никак, чего со мной давненько не случалось.

– А ты что, в самом деле собрался здесь спать? – удивилась Геката, услышав мою ругань. – Смертный, это Тартар! Здесь не спят. Просто закрой глаза и успокойся. Заснуть всё равно не выйдет. Когда тело отдохнёт, пойдём дальше.

– А есть здесь тоже нельзя? – мрачно уточнил я.

– Нет, почему же, – хмыкнула Геката. – Есть можно. Если найдёшь что-нибудь. Или поймаешь.

Подумав, решил, что не настолько голоден и попытался всё-таки последовать совету. Уснуть так и не получилось, но и бодрствованием это состояние назвать было нельзя. Нечто похожее на транс, в который я вхожу, чтобы использовать манн, только во время транса я чувствую и вижу окружающее, а сейчас, наоборот, очень ясно почувствовал себя. Видел, как медленно ползёт кровь по сосудам, как насыщается воздухом в лёгких, как отдаёт этот воздух тканям. Крайне занимательное зрелище. В какой-то момент мне даже показалось, что я могу управлять этим движением. Если же ещё немного постараюсь, то смогу влиять на себя ещё глубже.

Полноценно обдумать эту мысль не успел – из транса меня вышвырнуло.

– Смотри, брат. У нас гости. Да какие интересные! Сестра[5]5
  Геката и Кера – дочери Нюкты, которая, в свою очередь, дочь Хаоса и Мглы. Уран же, отец титанов – сын Хаоса и Геи. Так что они, скорее, троюродные родственники, а не родные. Однако если учесть, что Гея, супруга Урана и мать титанов является дочерью Нюкты, троюродными родственниками их тоже звать нельзя. В общем, они не заморачиваются с точным именованием


[Закрыть], что ты делаешь здесь, да ещё и в компании смертных? Ого! Да тут даже не одна сестрица, а целых две! Вот это да!

Я, конечно, подскочил тут же, как услышал первый вопрос. И увидел… ногу, наверное. Голос говорившего был громким, но я всё равно не ожидал, что его владелец окажется настолько огромным.

– Давно не виделись, Кеос. Приветствую, Иапет. Вы бы поосторожнее. Не наступи на нас. Мне-то что, а смертные здесь в своих телах, если ты ещё не заметил.

– Ого! Это интересно!

Я, наконец, задрал голову достаточно, чтобы увидеть тех, с кем говорила Геката. Жутковатые, надо отметить, существа. При общих антропоморфных формах, спутать их с людьми было невозможно. Так, скорее, гротескное подобие. Даже на обезьян Кеос и Иапет были не похожи. Скорее, они выглядели как фигурки, которые лепили люди на заре своего существования. Очень условные головы – плоские, практически утопленные в плечи. Черты лица схематичные, как на рисунке у ребёнка. Две чёрточки глаз, носа нет, плоская линия рта без намёка на губы. Зато руки огромные и очень длинные, вот только пальцев нет. Как, собственно, и на ногах. В общем, выглядели титаны страшно.

– Это потому, что их низвергли в Тартар ещё до появления людей, – шепотом объяснила Кера. – Почти до появления. Мы все когда-то выглядели так же. А ещё раньше и вовсе никак не выглядели. Но мы подстроились под представления смертных, а они ушли раньше, чем успели.

Несмотря на размеры и отсутствие ушей слух у гигантов оказался чуткий, как у кошки. По крайней мере, объяснения Керы они услышали.

– Что, человечек, мы кажемся тебе страшными?

– Ну, видал я в своей жизни и пострашнее чуваков, но вас да, красавцами не назовёшь, – честно признался я. Удивительно, но ответ мой понравился – Кеос с Иапетом дружно расхохотались.

– Что ж, человечек. Ты тоже кажешься мне нелепым. Но ты мне нравишься. Видно, ты достойная личность, раз смог сохранить себя, спустившись в эти места. Не желаете ли побыть нашими гостями? Я слышал, наверху происходит что-то интересное, да вот расспросить о подробностях до сих пор было некого. Наши бывшие враги появились здесь без разума, и общаться не могут. Даже удовольствия от их унижения не получить – они не понимают этого.

– Мы для того и пришли, чтобы рассказать о новостях, – улыбнулся я.

Глава 11

Изнурительный подъём в гору отменился – нас с комфортом донесли. Кеос опустил ладонь, на которую мы взобрались, поднял нас к себе на плечо, и неспешно пошёл к вершине. Для такого гиганта гора представляла собой не слишком высокий холм, наверху мы оказались очень быстро. Тем более, по лестнице. Мы-то, оказывается, обосновались возле самого её начала, только не поняли – с нашими размерами определить в уступе, под которым мы устроились, первую ступеньку не представлялось возможным.

– Так что же произошло в Ойкумене, что Тартар в один момент заполучил аж двух сестёр? Да и мы слышали, что в неоформленном какое-то оживление. Говорили, там появилась куча народа. – поинтересовался Кеос, чуть повернув к нам лицо. – И почему одна из сестёр связана с тобой, смертный, таким кабальным договором? С каких пор беда и гибель ходит на посылках у простого смертного?

– После того, как Рея отказалась от своих сил, из-за пределов мира пришёл новый бог, жестокий и безумный… – начал я рассказывать. Почувствовал себя настоящим сказителем – слушателей история захватила с самых первых слов. Кеос и Иапет слушали, раскрыв рты, по-детски охая и ахая, когда слышали особенно сильно удивлявшие их детали.

– Неладные дела творятся в верхнем мире. Но для нас, конечно, приятные, – подытожил рассказ Иапет. – Нет большего удовольствия, чем увидеть, как твои старые враги повержены. Жаль, что у нас самих не получилось, но так тоже неплохо.

Нда. Это будет непросто. Впрочем, чего я ожидал? Позовём их на войну, а и они радостно с криками «ура» бросятся в атаку? И это после того, как их сбросили в Тартар жители верхнего мира?

– Этот бог очень силён, – задумчиво сказала Геката. – Смертных считает своим кормом, выжимает у них всё, даже душ не остаётся.

– А что прочие бессмертные? – с любопытством спросил Кеос. – Боги северных варваров и лоа с юга? Неужто спокойно следят за тем, как он усиливается?

– Им не нужно ничего делать, достаточно не пускать его на свою территорию, – объяснила Геката. – Чистый силён, но глуп. Он пожрёт всех на своей территории, и останется один, без последователей. Начнёт терять силы –тогда они придут и уничтожат его, а потом отправят своих смертных занять освободившиеся территории.

– Хо-хо, вот это забавно! Нужно будет рассказать братьям, им понравится такая шутка, – обрадовался Иапет.

Мы, наконец, добрались до вершины Офриса. Или эту гору нельзя называть Офрисом? Всё-таки оригинал остался в Ойкумене, а это только копия. Я тряхнул головой, отгоняя дурацкие мысли. Какая разница? Интересное убежище отстроили себе здесь Титаны. Вся вершина горы была превращена в огромный замок. Мы прошли через ворота и оказались во внутреннем крытом дворе. Я специально назвал это именно двором – несмотря на каменную крышу, света здесь было достаточно. По кругу были прорезаны десятки широких проёмов, росли какие-то деревья, в центре ещё и чаша с бьющим вверх фонтаном красовалась. Откуда здесь течёт вода, на вершине-то горы – понятия не имею. Впрочем, какая разница? Законы физики в Тартаре, очевидно, очень условные, может и на вершине горы родник бить.

Крытым двориком жилище великанов не ограничивалось. Титаны через высоченные двери вошли в замок, будто сошедший с картин Эшера. Лестницы и переходы в самом деле не беспокоились о такой мелочи, как гравитация, и те, кто по ним шёл – тоже.

– Братья! У нас новости! – закричал Иапет, – Представляешь, Крон, твои потомки ухитрились профукать всё! Они просадили вообще всё, честно! Помнишь, ты интересовался, откуда такой наплыв новичков в неоформленном? Так это они и есть, твои дети и внуки. Ну и моих потомков тоже довольно много появилось. А скоро их вовсе всех пожрут, представляешь⁈

Откуда-то с верхних переходов появился ещё один персонаж. В первый момент я решил, что это гигантский рыцарь, потом – что передо мной отлитая из расплавленного золота статуя.

– О чём ты говоришь, Кеос? – на гладкой поверхности головы вдруг появились приподнятые в удивлении брови, следом глаза, и, наконец, рот. – Что там сделали ваши с Кроном потомки?

– Твои, кстати, тоже, Гиперион. Гелиос где-то тут же, в Тартаре, как и прочие твои дети. Ойкумена пуста, там лишь пришлый бог, который понемногу уничтожает уже моих потомков, представляешь? Скоро и они закончатся!

– Дела! – восхитился титан. – А это что за букашки с вами? Ба! Сёстры! И вы тоже здесь! А это что за человечек?

В общем, нам пришлось заново рассказывать историю своего «низвержения в Тартар». Не сразу, конечно, а когда нас принесли в покои Крона. Титан времени меня напугал. Ладно меня. Я чувствовал, что и Кера испугана, и даже Гекате стало очень не по себе при виде брата. Титан Крон был похож на человека гораздо больше, чем его братья. Лысый старик с седой бородой, мощный, жилистый – как на старых картинах. Такой же огромный, как и родственники, он сидел на золотом троне в одной набедренной повязке. Всё бы ничего, но он не был целым. Тело было сшито из неровных кусков разного размера, и даже по лицу и лысому черепу шли неровные стежки из золота.

– Что ты кричишь, Гиперион⁈ – Крон строго взглянул на брата. – Ты радуешься, что мои дети погибли? Это для тебя повод веселиться?

– Не изображай семейную любовь, – отмахнулся Иапет. – Ты их сам в своё время лопал по чём зря. А потом они тебя расчленили – вон, до сих пор не срастёшься. Было бы кого жалеть! И, самое главное, было бы кому жалеть!

– То другое, – строго сказал старик. – Я был безумен. Отец наш перед смертью предсказал, что мои дети сбросят меня в Тартар. Я боялся так сильно, что потерял разум.

– Ну вот. А теперь и они все тоже в Тартаре. Можешь навестить детишек – они все в неоформленном. Бледные тени.

Крон снова сверкнул глазами на Иапета. Древнего титана раздражало веселье брата, но больше ничего по этому поводу он говорить не стал – обратил своё внимание на нас. Я уже ждал, что в третий раз повторится вопрос о том, что здесь в Тартаре делают сёстры, и почему с ними какой-то смертный. Но нет, Крона интересовали другие вопросы:

– Кера. Выходи на поверхность, здесь ты не будешь терять силы. Скажи, как смогла попасть в Тартар во плоти?

– Мы нашли твой город, Крон, – ответила девушка. – Последние несколько месяцев в нём скрываются те, кто не принял власть чистого бога. Смертные. Люди и нелюди. Довольно много их, но осталось недолго.

– Мой город? – удивился титан. – Ах да, я помню. Однажды я построил убежище для смертных. Правда, не для людей – их тогда ещё не было. Думал, он давно разрушен. Смешно. А я-то думаю, кто в последнее время так часто поминает моё имя? Да ещё и добром. Вот оно как, выходит.

– Скажи, Крон, ты хочешь вернуться? – не выдержал я. – Твои дети больше не смогут тебя убить. Пророчество исполнено, других просто нет. Вообще никаких пророчеств больше нет, ведь все предсказатели либо здесь, в Тартаре, либо их пожрал чистый бог. Так может, пришло время подняться в Ойкумену и навести порядок?

Крон смеялся долго. Так долго, что смех перешёл в рыдания и старик, спрятав лицо в ладонях, ещё долго вздрагивал. Братья его сначала тоже веселились, но потом прекратили и с тревогой смотрели на старика.

– Хочу ли я вернуться? – наконец спросил титан. – О, я жажду этого! Я жажду снова увидеть небо и звёзды, жажду увидеть океан, жажду вдохнуть воздух, ощутить запах матери – земли. Только мне не нужны провидцы и пророки, чтобы знать, что будет после того, как я вернусь. Страх вернётся вместе со мной, а вслед за ним и безумие. Найдутся другие герои, которые возвратят меня в эту обитель тоски и безысходности. Для чего мне это, скажи, смертный? Вырваться из узилища на краткое мгновение лишь для того, чтобы снова вернуться сюда. Посмотри на меня, смертный. В прошлый раз моё тело разрезали на куски. Меня лишили мужского начала, как когда-то я лишил своего отца. Точно так же, как я когда-то поступил с моим безумным отцом, поступили и со мной. Только отец смог прекратить своё существование, а мне не удалось даже этого. Хочу ли я вернуться? Нет, дерзкий смертный. Я не хочу возвращаться. Я останусь здесь, и буду дальше влачить жалкое существование как расплату за мои злодеяния.

– Не будет ли большим злодеянием оставаться здесь, когда в Ойкумене хозяйничает враг? – вкрадчиво спросила Геката. – Там ещё много смертных, Крон. Они будут благодарны тебе. Тебе, и братьям. Они станут приносить вам жертвы, петь гимны. Будут славить вас. Будут давать вам силы. Смертные, когда они этого хотят, могут щедро вознаградить за покровительство, уж я-то знаю. Мне при олимпийцах не так уж много доставалось, но даже это давало много сил. Много власти.

– Не уговаривай, сестра, – покачал головой Крон устало. – Братья… я не стану держать вас здесь заложниками своего безумия. Уходите, если сможете. А я останусь. Ты ведь забыла, не помнишь меня прежнего. Ты была ещё слишком юна, чтобы запомнить, как я в своём безумии играл временем. Как закручивал его в узлы, менял направление потока, делал петли, ускорял и замедлял течение. Тот, верхний мир был пуст и дик. Он смог пережить мои игры, но нынешний уже слишком стар и стабилен, чтобы остаться прежним после таких потрясений. Никакому пришельцу не принести тех бед, что принесу и устрою я, стоит мне вернуться. Нет, сестра, я вновь отказываюсь. Моё безумие всё ещё со мной, я чувствую. Мне не суждено вновь стать верховным богом.

Напрасно она попыталась. Видно было, что он не согласится. Честно говоря, мне кажется, что титан времени лгал, когда говорил, как сильно он мечтает оказаться в Ойкумене. Когда-то давно – может быть. Но время властно даже над повелителем времени. Его страх никуда не ушёл, и он оказался сильнее желания вырваться. Однако я не отчаивался. Кеос, Иапет и Гиперион выглядели ошеломлёнными, но в то же время на их невыразительных лицах мелькала тень задумчивости.

– А вы что скажете? – спросила Кера. – Вы тоже боитесь вновь увидеть живое солнце вместо чёрного глаза Тартара?

Титаны задумчиво переглянулись.

– Я хотел бы увидеть, как живут потомки моих потомков. Мне было бы интересно увидеть сыновей и дочерей. Ведь они не вернулись в Тартар, значит, живы?

– Некоторые живы, – кивнула Кера, – Атлант обратился в горы и леса, если он проснётся, ничего хорошего из этого не выйдет. Прометей мучился на скале, наказанный Зевсом, тридцать тысяч лет. После того, как один герой его освободил, он ушёл в неведомые звёздные пределы. Сказал, что возвращаться не желает, но, если люди когда-нибудь смогут его догнать – будет рад. Смертных он любил больше, чем кто-либо из нас. И они его любили. Менетий блуждает в Эребе[6]6
  Эреб – мрак


[Закрыть], он сбежал туда сразу после Титаномахии. Последний, Эпиметий, прожил жизнь смертного. Полную приключений, конечно же, да и его жёнушка[7]7
  Это она про Пандору, которая открыла сосуд с бедами. Кере такое не могло не понравиться.


[Закрыть] для меня много хорошего сделал. А когда устал, просто спустился в Аид и искупался во всех пяти реках.

– Ну и зачем тогда мне туда идти? Сыновей нет. Месть свершилась и без нас. Здесь и без того неплохо.

– Месть не свершилась, – поспешил вставить я. – Где же она свершилась, когда вы находитесь в той же тюрьме, что и те, кто вас сюда сбросил? Вот если вы займёте их место – это будет совсем другое дело. Вы ведь так и не смогли захватить Олимп – так теперь у вас есть такая возможность. Только нужно уничтожить того, кто уничтожил ваших врагов.

– А что? – поднял голову молчавший до этого Кеос. – Сын твой, Иапет, говорил, что они интересные, да я и сам теперь вижу. Вот хоть у этого – очень интересная жизнь, правда? Если и другие такие же есть, будет забавно с ними поиграть. И наши слуги слегка застоялись, вы разве не видите? Глядишь, если мы откажемся, а они об этом узнают – беда случится. И здесь нас предадут тогда, правда ведь?