Текст книги "Защитник (СИ)"

Автор книги: Матвей Курилкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

– Прекрасно, – пожал я плечами. – В таком случае представьтесь, наконец, а то я только вон того знаю, – я указал пальцем на Кассиуса.

Молодые люди сквозь зубы процедили свои имена, и на этом мы, наконец, расстались. Заводилой оказался Валериан Брутус. Вовсе не родственник знаменитого Брута, как я предположил вначале. Напротив, его предки были родня самому Цезарю.

– Я ведь молодец? – спросила Кера, как только они ушли.

– Еще какая! – честно ответил я. – Не то они еще неизвестно сколько не разродились бы.

– Он очень хотел, чтобы ты сорвался. Предвкушал. Но так, как вышло, его тоже устроило, хоть он и насторожен.

– И почему он так мечтает меня прикончить? – поинтересовался я у Акулине. – Заметила, что остальным было по большей части наплевать, а вот этот товарищ прямо мечтал быть вызванным на дуэль.

– Почему он пристал к тебе, я не знаю, – покачала головой Акулине. – И вообще, мы в последнее время не слишком ладим, хотя раньше у нас были общие дела. Они занимаются добычей, в основном угля, но когда север Ишпаны полыхнул, они свои заводы оставили, и теперь те, как я понимаю, национализированы сепаратистами. Впрочем, брат что-то там такое делает, чтобы поучаствовать в дележе, но это не точно, потому что папа ничего не рассказывает. Не важно, главное, теперь у нас с ними нет общих дел, и я не очень понимаю, почему он на тебя взъелся. И, главное, чего хотел добиться. Может, папа что-нибудь подскажет.

Больше ничего примечательного во время вечеринки не произошло, а вот после пришлось выдержать настоящий допрос со стороны доминуса Маркуса и домины Аккелии. Хорошо, что обошлось без вступления – предысторию доложила охрана.

– Я понимаю, что ты не мог избежать дуэли. – Дядя, волнуясь, ходил по комнате. – Но объясни мне, что за самоубийственная идея с одновременным боем один против всех? Ты будто стремишься умереть! Я не понимаю! У тебя было такое преимущество, тебя вызвали, и вот одной фразой ты это преимущество не только перечеркнул, но и загнал в глубокий минус!

– Ты сам настаиваешь, чтобы я учился в университете, – пожал я плечами. – Знакомых и друзей среди сокурсников у меня не будет – просто не успею завести. Наверняка меня захотят проверить на прочность. Я хочу сразу показать, что со мной лучше не связываться. Уверен, кто-то из моих послезавтрашних… точнее, уже завтрашних оппонентов тоже будет там учиться. А даже если и нет, слухи о дуэли обязательно дойдут до всех интересующихся. Я просто хочу облегчить себе жизнь.

– И как по-твоему они дойдут, если ты собираешься перебить наследников аж шести родов?

– Я не собираюсь их убивать. По условиям дуэли достаточно их ранить.

– То есть ты еще и беречь их будешь? Боги, племянник, ты действительно сошел с ума или вообразил себя бессмертным! То, что ты ухитрился выжить во время Ишпанского восстания вовсе не делает тебя профессиональным бойцом! Я думал, ты достаточно взрослый, чтобы это понимать!

– Я хочу дать сигнал всем интересующимся – не стоит трогать Ортесов.

– О да, как не стоит трогать бешеную собаку! – добавил дядя. – Отличная репутация!

– Лучше быть живым отморозком, чем мертвым симпатягой.

– Как ты сказал, отморозком? – удивился дядя. – Это какой-то жаргон? Впрочем, это не важно. Твои доводы в чем-то логичны, но они будут иметь значение только если ты выживешь после дуэли! А я не понимаю, как это возможно! Ты не осознаешь всей сложности предстоящего.

– Напротив, дядя, очень хорошо осознаю. Только я еще понимаю, кто именно у меня будет в противниках. Домашние мальчики, которые револьвером пользовались исключительно в тире, и понятия не имеют, как это происходит в реальности. К тому же ты ведь знаешь мой дар. Я планирую им активно пользоваться, хоть это и не честно.

– Ну слава богам, хоть немного разума у тебя осталось! – облегченно выдохнул дядя. – Забудь о честности! Какая может быть честь в бою одного против шести? Они должны были отказаться от этого условия! Я не понимаю, кто и как их воспитывал. Даже победи они в этой дуэли, виртуса им это не добавит!

– У меня создалось впечатление, что им зачем-то очень нужна Акулине. – Постарался я перевести с себя лишнее внимание. – Правда, я не понимаю, зачем. Очень настойчиво предлагали ей смесь кокаина с героином в порошке. Эта дрянь человека превращает в слизь, которая может думать только о том, как получить новую дозу. Ничего человеческого не остается, хуже чистых.

– В самом деле? – вмешалась домина Аккелия. – Доктор Кастул тоже предостерегал против Лауданума, но не говорил, что это так страшно!

– В лаудануме этих веществ намного меньше, – пояснил я. – А тут концентрированное счастье и удовольствие в одном грамме порошка. Редкая мерзость.

– В таком случае, дорогой, я буду совсем не против, если ты их прикончишь, – глаза у домины Аккелии заледенели. – В отличие от этого перестраховщика я в тебя верю, мальчик. И если они сдохнут – плакать не стану.

– Да, это объясняет твою кровожадность, – признал дядя. – Но не отменяет того факта, что ты еще не оправился от ран. Завтра утром встречаемся доктором Кастулом. Если он запретит – никакой дуэли, у нас будет законный повод отказаться. А с этими малолетними любителями запретных удовольствий мы разберемся по-другому.

Глава 8

Мои опасения не оправдались. Доктор Кастул на вопрос Маркуса только пожал плечами, и сказал, что длительные нагрузки пациенту пока противопоказаны, но короткая схватка не повредит. Если не добавится новых ранений, конечно же. Судя по лицу дяди, доктора Кастула ждет серьезный разговор, но это меня уже не касается. После доктора патриарх потащил меня к Флавиусу, но и начальник охраны не был особенно недоволен моим решением:

– Парень последние недели тренировался как проклятый. Да, этого очень мало, и совсем не то же самое, что настоящий бой, но те ребята вовсе ничем таким не занимались. По моим сведениям, никто из его будущих противников не является завсегдатаем тиров. Валериан Брутус очень хорош на шпагах, но это не наш вариант, остальные вообще не могут похвастаться подготовкой.

– Тартар, да вы сговорились все! – вспылил дядя. – Как будто кроме меня никому не интересно сохранить мальчишке жизнь!

– Ты все время забываешь, что он не мальчишка, а взрослый мужчина. Почему ты отказываешь ему в праве самому решать проблемы? Сына ты так не оберегаешь.

– Если бы я знал, чем это обернется, ноги Доменико бы не было в Ишпане! – возразил доминус Маркус. – И я надеюсь, что сын все-таки более осторожен и не лезет на рожон без необходимости.

Тут я не удержался, отвел глаза. И дядя это заметил.

– Так, минуточку. – Нахмурился он. – Мне кажется, или я чего-то не знаю?

– Нет-нет, все хорошо. Он действительно не лезет на рожон. Без необходимости.

– Племянник, ты совершенно не умеешь лгать! – заволновался дядя. – Ты должен немедленно рассказать мне все… Стоп! Потом. После дуэли. Я потребую подробнейшего отчета о том, как вы проводили время с Доменико. И поверь мне, я найду способ проконтролировать правдивость твоих показаний!

Дядю было немного жалко. Несмотря на всю жесткость, он очень трепетно относится к детям. Даже не знаю, радоваться мне или расстраиваться оттого, что меня записали в их число – с одной стороны очень греет душу, но и жизнь осложняет.

Мысль о том, что у меня случился выходной, грела меня целых десять минут после разговора с дядей, а потом пришел учитель этикета, следом за ним – историк, ну и прочие по порядку. Родные изо всех сил делали вид, что ничего серьезного мне не предстоит, что им ничуть не интересно завтрашнее мероприятие, и что они совершенно не переживают по поводу предстоящей дуэли. Определенно, это могло бы обмануть любого, если бы не тревожные взгляды, бросаемые на меня во время обеда и ужина. Причем каждый старался, чтобы его тревоги не заметил ни я, ни остальные, в результате я чувствовал себя как покойник, не явившийся на собственные похороны. Слегка виновато и немного растерянно. Акулине в результате все же не выдержала, и после ужина пришла за уверениями, что все будет в порядке.

– Я тебя знаю всего несколько дней. – Начала девушка, решительно ворвавшись ко мне в спальню. Без стука, как всегда. – И сама задаюсь вопросом, когда успела так привыкнуть. Наверное, потому что мне сильно не хватает Доменико. Мы с ним раньше очень дружили. И вообще, как оказалось, это гораздо лучше, когда у тебя два брата, чем когда один. Если ты только посмеешь завтра помереть, я… я найду способ сделать так, чтобы ты об этом пожалел. Поверь, я справлюсь.

– Даже не думал сомневаться, – честно ответил я. А что, она девушка упорная. Существование бессмертной души сомнений больше не вызывает, так что ничего невозможного не вижу. – Не переживай, сестренка, это действительно не слишком опасно для меня. Хочешь, расскажу, как мы с Доменико убили иерарха Нону? Вот там было по-настоящему стремно.

Раньше я неизменно отнекивался, когда сестра просила поделиться подробностями похождений. Не хотел лишний раз вспоминать, да и считал, что девочка прекрасно обойдется без кровавых подробностей. Сейчас вот захотелось добавить девчонке немного уверенности – очень уж она нервничает. Даже мне заметно, хотя я не так уж долго ее знаю.

История имела оглушительный успех – глаза у Акулине горели, в самые напряженные моменты она подскакивала, под конец так вцепилась мне в руку, что продавила лунки ногтями. Тут я вспомнил, что так и не извинился толком за инцидент на приеме.

– Слушай, прости что чуть не раздавил тебе руку вчера. После расстрела на меня порой накатывает что-то такое, когда я оказываюсь среди толпы.

– Страшно, да?

– Нет, скорее наоборот, – я покачал головой. – Впадаю в ярость. Ты не переживай, я держу себя в руках. Но если при тебе такое еще раз случится, ты лучше ущипни меня, или шпилькой какой-нибудь уколи.

– Мне дядя Флавий рассказывал, – покивала головой Акулине. – Это называется снарядный шок. Такое у солдат бывает.

– И как они справляются? – живо заинтересовался я.

– Не знаю, это надо у дяди Флавия спросить, – пожала плечами Акулине. – Я раньше не интересовалась.

– Ну, с этим мы подождем. Может, как-нибудь потом, после дуэли.

Зря я напомнил про дуэль – сестра снова расстроилась.

– Не надо было ссориться с этими идиотами. Ну и нюхнула бы этого порошка. С одного раза ничего бы не случилось!

– Даже не думай! – я мгновенно разозлился. Пришлось замолчать на секунду и глубоко вздохнуть. – Даже не думай, – повторил уже спокойнее. А потом чуть задумался, и рассказал все, что знаю о наркотиках и наркоманах. Со всеми подробностями и примерами – теми, что касались наркотиков, понятно. О том, что истории немного из другого мира пояснять не стал.

– Иногда мне правда начинает казаться, что ты в самом деле откуда-то из Винланда, – подытожила Акулине, когда я закончил живописать мерзости. – Ты явно сейчас не выдумывал, вот только в республике ничего подобного быть не могло. Я здесь всю жизнь живу, и ни разу такого не видела!

Я не выдержал и расхохотался.

– Прости, сестренка, но ты вряд ли имеешь представление о том, что происходило в неблагонадежных кварталах. Да и обычные трущобы многим тебя удивят. Мир аристократов очень сильно отличается от мира плебеев. Иногда мне кажется, что это два разных, почти не пересекающихся народа.

Мы еще долго болтали. Кажется, мне удалось убедить сестру, что есть вещи, с которыми не стоит экспериментировать. Просто не нужно, и все. Спать отправился почти в полночь – после того, как уже окончательно успокоенная разговором Акулине все-таки вспомнила, что у меня завтра серьезное мероприятие, и перед ним было бы неплохо выспаться.

Проснулся сам, еще до рассвета. Бодрый и немного злой – самое то для предстоящего веселья. Место для дуэли выбирал дядя, тщательно посоветовавшись с Флавием. Главным критерием для выбора было условие, чтобы место оказалось незнакомым никому из соперников, так что ехать пришлось довольно далеко, на север столицы, да еще на другой берег Тибра. Заброшенное здание бывшей больницы для бедняков – ее закрыли в те времена, когда район, в котором она стояла, выделили в качестве резервации для язычников. Теперь те места совсем опустели, так что можно не опасаться, что нам помешают. Планировку здания начальник охраны нарисовал достаточно подробно, и она меня полностью устроила. Откуда ее знает сам доминус Флавий, остается только догадываться.

Умылся и оделся в заранее приготовленную одежду – удобную, не стесняющую движений, немаркую и прочную. Джинсовые штаны и куртка – здесь уже знают этот материал, и используют для пошива рабочей одежды. Собственно, это и есть рабочий костюм. В моду такие пока не вошли, так что аристократу появиться в подобном на людях – не комильфо, но мне наплевать. Не на прием иду в конце концов. Для дуэли в здании такое даже удобнее, чем суконные солдатские мундиры. Солдатская форма в принципе не для дуэлей разрабатывалась. Под курткой коричневая рубаха, хлопковая, на шее темно-синий платок. На всякий случай, вдруг рану перетянуть придется. На ногах удобные рабочие ботинки. Как по мне – вид донельзя стильный, но вряд ли кто-то оценит. Последний штрих – шляпа. Без головного убора на людях показываться неприлично. Глядя в зеркало понял, что к такому наряду лучше всего подошла бы федора. Или стетсон, но я их не люблю, слишком по-ковбойски. Впрочем, федору тоже еще не изобрели, так что приходится довольствоваться коричневым котелком. Криво ухмыльнулся своему отражению – заскучал я в неге и праздности поместья, на дуэль собираюсь как на свидание. Впрочем, это все шутки. Опасность предстоящего мероприятия я успел осознать еще вчера, хорошенько обругать себя за горячность. Действительно, глупая идея драться сразу со всеми. Плевать, справлюсь – главное, чтобы никто не заметил моих сомнений и неуверенности. Для этого и наряжаюсь.

Во дворе уже ждет запряженная карета. И сопровождающие. Дядя, домина Аккелия, Акулине, Кера, Ремус. Семья в полном составе. Первые трое не выспавшиеся, с красными глазами – похоже, так нервничали, что не могли заснуть. Даже домина Аккелия, несмотря на всю демонстративную уверенность в моих силах, тревожится. Удивительно. Что до меня этим людям? Мы знакомы несколько недель. Когда я успел так к ним привязаться, и почему так тронут? Кера посматривает на остальных с превосходством – для нее их эмоции не тайна. Богиня как раз в моих силах не сомневается ни капли, как и Ремус. Черт, все же у меня есть семья. Надо же.

Доминус Флавий и доктор Кастул стоят чуть поодаль. Начальник охраны удовлетворенно оглядывает мой костюм, тайком показывает большой палец – одобряет выбор.

– Всем доброе утро, – приветствую я ожидающих. – Я благодарен за вашу поддержку, но стоило ли отправляться на дуэль таким представительным составом?

– Ничего, на месте уже ждет десяток охраны, и за нами еще десяток отправится, – неправильно понял мои сомнения доминус Флавий. – Считаю, что это вполне безопасно.

– Нет, я про то, что… а, ладно. Поедем уже?

На место прибыли за десять минут до полудня, почти одновременно с остальными участниками дуэли. Впрочем, там уже и без того было людно – оказывается, охрана дуэлянтов уже несколько часов здесь – проверяют здание на предмет ловушек, следят друг за другом, чтобы не учинили какую-нибудь пакость противнику. Знал бы, что столько народу напрягу, попытался бы обойтись как-нибудь по-другому. Да и вообще, вся эта история напоминает какой-то балаган, и чем дальше, тем сильнее.

Собрались вместе, посмотрели друг на друга. Вежливо поздоровались.

– А почему я не вижу доминуса Брутуса? – Поинтересовалась домина Аккелия. И в самом деле, предводителя неприятной компании что-то не видно, хотя карета с эмблемой Брутусов присутствует.

– Доминус Брутус заболел простудой, – сообщил мужчина, как раз выходивший из той самой кареты. – Однако, чтобы не подводить товарищей он прислал себе замену. Разрешите представиться, квирит Лаврентий Тимиус, юрист рода Брутусов. – Представился мужчина. Вот уж кому аристократического шика не занимать – высокий, стройный, в блестящих лакированных ботинках, в черном, расшитом серебром фрачном костюме, с черным цилиндром на голове. Длинные волосы цвета воронова крыла волнами спадают на плечи. На лице филигранно подстриженная бородка. Осанке позавидовал бы лучший танцовщик балета. С ума сойти, даже завидно. И это при том, что он даже не эквит – всего лишь гражданин.

– Разрешите представить квирита Конрута – именно он будет сегодня представлять доминуса Валериана. – тем временем продолжил квирит Лаврентий, и из кареты вышел новый персонаж. Вот теперь мне стало по-настоящему неуютно. Человек, появившийся из экипажа был ничем не примечателен. Среднего роста, среднего телосложения, с совершенно обычным лицом. Меня напугал взгляд этого Конрута. Спокойный, уверенный взгляд профессионала высочайшей пробы. Передернуло от озноба – я будто призрака увидел. Точно так же смотрел покойный старик. Мануэль Рубио. Бывший преторианец, самый непримиримый враг чистых, разыскиваемый преступник, и мой наставник. Тот, кто научил меня ненавидеть чистых и их бога.

– Мы против такой замены, – тут же отреагировал дядя. – Дуэльные правила запрещают нанимать профессиональных бойцов на замену, если подобная возможность не оговорена заранее. Это противоречит чести.

– Простите, глубокоуважаемый доминус Ортес, но у меня есть целых три возражения. Во-первых, дуэльные правила разрешают выставить себе замену в случае болезни. Болезнь доминуса Валериана подтверждена документально, у меня есть официальный документ, выписанный семейным врачом Брутусов. У него жар, кашель, и сильнейшая боль в горле, что, несомненно, дает основания не участвовать в дуэли по состоянию здоровья. Далее, как вы правильно заметили, запрещено нанимать именно профессиональных бойцов. Квирит Конрут – охотник, о чем есть официальная запись в его паспортной книжке. Он занимается добычей шкур и мяса, у него есть своя лавка, где он продает чучела животных. Он, несомненно, умеет стрелять, однако никогда не служил в армии, не участвовал в боевых действиях и не обучался военному делу. Таким образом, квирит Конрут ни в коем случае не является профессиональным бойцом. Ну и последнее. Согласно показаниям свидетелей, когда доминус Кассиус вызвал доминуса Диего на дуэль, тот согласился, выставил свои условия, и так же отметил, я цитирую: «Не буду против, если вы возьмете с собой друзей. Будет очень мило – шесть противников – шесть патронов». Фактически доминус Диего даже не указал, кого конкретно доминус Кассиус может позвать с собой. Единственное условие – этих господ должно быть пятеро, и они должны быть друзьями вызывавшего. Это условие выполнено, – мягко улыбнулся крючкотвор. – Квирит Конрут – большой друг доминуса Кассиуса, несмотря на то, что они совсем недавно познакомились. Впрочем, доминусу Диего не обязательно драться с доминусом Кассиусом. Достаточно только принести извинения и признать, что он слишком погорячился. Безусловно, извинения должны быть принесены в присутствие всех свидетелей прошлой ссоры. Думаю, доминус Кассиус не будет против подождать, когда вы сможете снова собрать всех гостей, которые были на прошлом приеме.

Да уж. Вот они последствия моей несдержанности. Глядя на этого Конрута я могу без всяких сомнений констатировать: позавчера я своим длинным языком подписал себе смертный приговор. То, что дядя сейчас возмущенно кричит, и пытается придумать какие-то аргументы, взывает к чести собеседника уже ничего не значит. Даже я понимаю – меня подловили. И подловили вполне честно, что бы там дядя ни говорил. Сам подставился. Дядины аргументы уже совершенно утратили здравое зерно. Пора это прекращать.

– Дядя. – Я дождался, когда доминус Маркус закончит фразу и посмотрит на меня. – Я согласен с составом участников. Если думаешь задницей, всегда получается какое-то дерьмо. Так что все честно, я сам виноват. Мне как-то сказали: видишь врага – убей врага. И никаких сомнений. Так что повторюсь, меня устраивает. Можем начинать.

Не знаю, почему я начал цитировать старика. Вспомнился мне, да и волнение присутствовало, а когда нервничаешь, всегда говоришь какую-то чушь. А я нервничал. Да, я не собирался сдаваться. У меня есть дар, и я собираюсь воспользоваться им по полной. Жалеть противников я тоже более не собираюсь – слишком большая роскошь для почти покойника – именно таковым я и являлся. То, что Конрут – простой охотник, полная чушь. Это любому видно – достаточно посмотреть, как он двигается. Он настолько же лучше меня как боец, насколько я лучше этих пятерых лопухов, которые с ним в команде. Дар – моя единственная надежда, и только если я успею нивелировать численный перевес до того, как «охотник» начнет воспринимать меня всерьез.

Никого, кроме молодых идиотов моя бравада не обманула. Тем да, явно стало не по себе после моих слов об убийстве врага, но тоже не сильно. Слишком полагаются на свой численный перевес. Впрочем, теперь для этой уверенности у них есть все основания.

Слово было сказано, дальнейших обсуждений не требовалось. Каждый из присутствующих предъявил револьверы к осмотру. Чистая формальность. По жребию мне достался центральный вход, моим противникам остальные. Ровно в полдень прозвучал сигнальный выстрел, и я переступил через порог заброшенной лечебницы.