Текст книги "Защитник (СИ)"

Автор книги: Матвей Курилкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Глава 32

Время, отведенное на общение гостей друг с другом подходило к концу. Все опоздавшие уже прибыли, столы с закусками и разбавленным вином слегка опустошены, желающие обсудить последние новости и предстоящее празднование разобрались по кучкам и уже немного устали мыть друг другу кости. Небольшой помост в саду озарился светом электрических фонарей, неприятно напомнивших мне те прожекторы из концлагеря. Народ понемногу затих – все ждали официальной речи патриарха Алейр.

Дождавшись, когда все гости сосредоточат внимание на помосте, на него взошел доминус Ерсус. Да уж, старик внушал. Петра – поздний ребенок. Мать, как рассказала мне Акулине, умерла во время родов, и Доминус Алейр больше не женился. Да и поздновато уже – патриарху лет семьдесят. Однако немощью тут и не пахло. Абсолютно лысый, жилистый и прямой, как кипарис. Старость, очевидно, не решалась явиться к доминусу Ерсусу. Пусть лицо покрыто морщинами. Я бы, наверное, поостерегся вступать с таким в драку. Даже глядя на то, как он поднимался на помост было видно, что силы у старика еще есть. Матерый волк, который по-прежнему держит стаю в кулаке – вот на кого он был похож. Да уж, не повезло домине Петре. Удивительно, как он до сих пор не сломал ее – наверное, потому что дочка характером пошла в отца.

Доминус Криус на его фоне откровенно не смотрелся. Вроде бы тоже прекрасная осанка, твердый взгляд… Но он держал лицо, а Ерсус Алейр так жил, и это было видно. Разглядывая отца Петры я совсем не слушал, что он говорил. Впрочем, ничего неожиданного. «Счастлив объявить о помолвке», «рад, что передаю свою дочь в надежные руки и надеюсь, что этот брак укрепит давнюю дружбу…», и прочее в таком же духе. Без души говорил, даже с каким-то ожесточением. После него взял слово жених. Этот разливался дольше. Минут десять расписывал, какой прекрасный цветок ему удалось заполучить, как он благодарен доминусу Ерсусу, что тот согласился на помолвку, и что хоть предыдущие три брака оказались у него не слишком счастливыми, а жены умерли молодыми, он уверен, что вот сейчас-то все как раз будет удачно. Нет, определенно, я не могу понять этого человека. Как он ухитряется? Даже эта насквозь официальная речь оставляет впечатление, что он спесивый индюк и будущую жену ни во что не ставит?

– Напоследок обещаю, что супруга моя никогда не будет знать ни в чем недостатка, буду заботиться о ней, лелеять и воспитаю из нее идеальную матрону. – Закончил доминус Криус.

Боги, может я предвзят? Последней фразой жених ухитрился оскорбить и саму невесту: получается, сейчас она неидеальная, ее еще учить и учить, и отца невесты – он с воспитанием не справился. Может, я предвзят? Осмотрелся по сторонам, пытаясь оценить реакцию. Нет, не я один заметил. Доминус Криспас брезгливо морщится, Акулине вовсе изобразила фейспалм. Глянул на доминуса Ерсуса. Старик сжал губы в тонкую нитку, желваки гуляют. Но сдерживается. Почему же тебе так необходим этот брак, что ты готов терпеть такое, бывший советник императора?

Между тем официальная часть закончилась. Короткий перерыв на выступления нанятых артистов – в основном фокусников и танцовщиц. Действительно короткий: главное развлечение вечера – это вручение подарков, так что уже через час гости потянулись к будущим новобрачным с дарами. Это всего лишь помолвка, еще не свадьба, так что принято обходиться недорогими сувенирами. Ну, по меркам аристократии. Однако каждый из гостей постарался выделиться оригинальностью дара, так что есть на что подивиться. Невесте особенно понравился дымчато-серый котенок с ярко-фиолетовыми глазами и крохотными рожками. Даритель в толстых, обшитых металлом перчатках достал из коробки сонное, зевающее существо и все ахнули от умиления. Черт, да мне и самому безумно захотелось потискать животину. Однако аристократ наоборот, попросил любопытствующих пока не подходить.

– Подождите, доминусы и домины. Это существо зовется кайбё и первой к нему должна прикоснуться хозяйка. До тех пор он не должен чувствовать человеческого тепла!

Осторожно, стараясь не раздавить неуклюжими перчатками хрупкую тварюшку, эквит протянул ее Петре.

Девушка завороженно приняла в ладони котенка, который немедленно вцепился хозяйке в палец. Брызнула кровь, Петра вздрогнула… странно, охрана спокойна. Значит, так и задумано.

– Все, теперь он ваш, домина Петра, – улыбнулся даритель. – Это потомок существа, привезенного моим далеким предком откуда-то с востока. Он не очень полезен в жизни, но теперь, если кто-то посмеет вас убить, он непременно отомстит.

– А еще он невероятно милый! – радостно улыбнулась домина Петра. Пожалуй, впервые за сегодня улыбка у нее вышла по-настоящему теплой и искренней. – Спасибо вам огромное, доминус Тимэус! Вы очень угодили мне своим подарком!

В самом деле, животина чудесная.

– Да уж, только чистым братьям такое существо лучше не показывать, – хмыкнул доминус Криус. Жених имел ужасно недовольный вид. Боги, неужто завидует? Злится, что животину подарили будущей супруге, а не ему?

Да уж, такой сюрприз нам вряд ли удастся переплюнуть. Впрочем, будем честными – это не для Петры подарок, а реклама для нас. Как раз подошел слуга, с просьбой помочь в подготовке нашего шара, так что мы с Акулине остальные подарки не увидели. Мы немного поторопились – макушка шара показалась из-за деревьев еще до того, как другие подарки были вручены, поэтому последним дарителям пришлось нелегко – внимание гостей, да и хозяев праздника было направлено на более интересное зрелище.

Наконец, пришла наша очередь. Дядя как-то там представлял новинку – я не слышал за шумом горелки. Гости по просьбе хозяев переместились поближе, собрались вокруг шара. Дядя что-то там говорил, расписывая чудеса, которые ждут зрителей, но мне было не до того. Гостей на празднике человек двести – не очень-то большая толпа, но они все смотрят на меня, а у меня и без того нервы на взводе. Невольно ловлю жадные до зрелищ взгляды гостей, и от этого только хуже становится. Сейчас вдарю. Образы кровавой вакханалии, которую я могу устроить вот сейчас, и даже без больших усилий ясно встают перед глазами. Я начинаю медленно проваливаться в транс и уже не контролирую этот процесс. Мне слишком страшно, я слишком ненавижу эту аморфную массу.

Сквозь дымку, застилавшую зрение появилось лицо Акулине. Она что-то говорила – это помогло сконцентрироваться и остановить процесс.

– Братик, ты чего? – обеспокоенно тормошила меня девушка. – У тебя такое лицо, будто ты Керу увидел?

– В смысле? Она же… – черт, чуть не проговорился. – Нет, просто при большом скоплении народа мне становится плохо. Это после расстрела. Так что если заметишь за мной еще что-нибудь такое, постарайся меня растормошить.

Акулине покачала головой сочувствующе, а мы понемногу начали подниматься. С погодой слегка не повезло – ветер, да еще порывистый, так что нас немного трясло. Впрочем, ничего страшного. Ни гостей, ни, собственно, домину Петру с женихом мы катать не собирались. То есть я изначально думал, что так и будет, но хозяева отказались наотрез рисковать жизнью на какой-то новой, невиданной машине подниматься в воздух. Ну и потом, мы поднимались, будучи опять привязанными к земле веревкой, так что ничего, кроме легкой тошноты нам не грозило в любом случае. Поднявшись на несколько сот футов повисели, помахали с высоты зрителям, и потихоньку спустились назад. Уже обыденность, но впечатление произвели. Встречали нас такими воплями, будто мы с Акулине совершили какой-то мифический подвиг. Восторгу зрителей не было предела – из корзины нас чуть ли не вытащили, вопросы посыпались один за другим, так что отвечать не успевали. Определенно, реклама удалась.

Сестра блистала. Столько поклонения и восхищения не добилась ни одна из присутствующих на празднике, включая виновницу торжества. Да уж, почувствуй себя рок-звездой, что называется. «Отважные покорители небес» – так нас кто-то назвал. Это было ужасно. Хорошо, что быстро закончилось – забывать о хозяевах праздника было невежливо, и большинство гостей это понимали, как только нам удалось отойти от шара, народ постепенно успокоился. Нашел взглядом дядю с доминой Аккелией. Они о чем-то увлеченно общались с доминусом Ерсусом и женихом. Акулине хотела пойти к ним, но я покачал головой:

– Пускай старшее поколение спокойно пообщается, – пояснил я. – Если мы подойдем, нас нужно будет хвалить, расспрашивать о том, какие впечатления там, на высоте, удивленно охать и ахать, в общем, проявлять интерес. В то время как единственное, что их сейчас интересует – это перспективы мастерской, которая эти шары будет изготавливать. И сколько будет стоить организовать такую же. Пусть взрослые люди занимаются своими скучными циничными делами.

– Очень точное наблюдение, доминус Диего, – прокомментировала мои слова Петра. Девушка думала, что ей удалось подойти незаметно и я не стал ее разочаровывать. Сделал вид, что заметил ее только теперь.

– Здравствуйте, домина Петра. – Слегка поклонился я. – Позвольте сделать комплимент вашим организаторским способностям. Прекрасный праздник, интересные гости.

– Организацией праздника занимались люди отца, так что вы промахнулись с дежурным комплиментом, доминус Диего. Впрочем, и с лицом вам тоже стоило бы поработать. Добавить немного искренности.

– Петра, не обижай Диего! – Тут же бросилась на мою защиту сестра. – Он не виноват, что у тебя плохое настроение.

– В самом деле? – Петра приподняла бровь, будто действительно считала меня виновным в своем плохом настроении. Котенок-кайбё у нее на руках рассматривал меня со слегка плотоядным интересом. – В таком случае прошу прощения. Мне действительно неприятно это представление. Ни для кого из присутствующих не секрет, что брак чисто политический. И то, что невеста изо всех сил сопротивлялась – тоже. Я немного устала слышать фальшивые поздравления, вот и сорвалась, тем более уж от тебя-то, Акулине, такого не ожидала. Да и от твоего брата тоже. Мне казалось, он более прямолинеен.

– Вряд ли моя честность вам так уж необходима, – пожал я плечами. – Что бы изменилось, выскажи я свое настоящее впечатление от торжества?

– И все-таки мне интересно. Поделитесь, будьте так добры, доминус Диего!

– Извольте. Праздник насквозь официальный и донельзя скучный. Даже церемония вручения даров его не украсила. Подавляющее число подарков – это попытка дарителя выделиться, и, к слову, семья Ортес здесь не исключение. К тому же большая их часть предназначается вовсе не вам, а вашему жениху. Единственное исключение – это вот этот котенок, которого вы обнимаете.

– О, как самокритично! – удивилась домина Петра. – Почему же вы сами не пожелали попасть в число исключений?

– А зачем? – фыркнул я. – Насколько я понимаю, ваш брак преследует какие-то политические цели. Об искренней любви или хотя бы приязни между брачующимися речи не идет. В таком случае почему бы гостям также не получить какую-нибудь выгоду?

– Вот как⁈ Получается, я же и виновата, что меня выдают замуж против воли!

– Скажите, домина Петра. Вы соглашались на этот брак под угрозой смерти? Или, может быть, под угрозой смерти ваших родных и близких?

– Вы прекрасно знаете, что нет!

– В таком случае да, вы сами виноваты. – Боги, что я несу! Это не мое дело и меня не касается. Да и ситуации бывают разные. Сейчас она отвесит мне пощечину и будет права.

Сдержалась.

– Что ж, спасибо за честность, доминус Диего. – Мертвым голосом ответила девушка.

– Не принимайте мои слова всерьез, домина Петра. Я сказал не подумав. Мне никогда не оказаться в вашей шкуре, поэтому все мои предположения на этот счет гроша ломаного не стоят.

– Не стоит извиняться. – Подняла руку девушка. – Однако прошу прощения, меня ждут другие гости.

Петра стремительно развернулась и убежала, а Акулине изо всех сил двинула мне кулачком под ребра.

– Знаешь, братец, ты феерический идиот! Вот что такого она тебе сделала, что ты с ней так?

– Ничего, – покачал я головой. – Я просто действительно идиот.

Я двинулся к дяде – он как раз начал оглядываться, видимо в поисках куда-то запропастившегося племянника и дочери. Акулине забежала вперед, заступила мне дорогу и уперев руки в боки приготовилась отчитывать. Уже воздуха в грудь набрала, но посмотрев на мою мрачную физиономию, только сокрушенно вздохнула:

– Пойдем уже к папе. Надеюсь, сегодняшний день уже заканчивается. Никогда бы ни подумала, что можно так испортить отношения буквально парой фраз!

Сестра ошиблась – день еще не закончился. Дядя нас действительно искал, но не потому что мы собирались уходить, а потому что у доминуса Ерсуса было ко мне предложение.

– Диего, как вы смотрите на то, чтобы дать несколько уроков по правильному использованию вашего подарка? Штука очень интересная, но сами видите – без вас она будет мертвым грузом.

– Конечно, доминус Ерсус. С моей стороны было бы некрасиво оставить все как есть.

– Вот и замечательно. В таком случае жду вас в гости. И подумайте о том, сколько будет стоить один такой аппарат, если его максимально удешевить. Обойтись в конструкции без драгоценного красного дерева, серебра и золота хотя бы. Я уже сейчас вижу, что они будут очень полезны для армии.

Вот это новости. Я даже забыл ненадолго о своем паршивом настроении.

– Простите, доминус Ерсус, но я вижу только одно применение воздушному шару в военных целях – это разведка. Однако очень узкая получается область – только на веревке, поднявшись на пару километров. Как вы уже, наверное, поняли, лететь этот шар может только по воле ветра, так что слетать туда-обратно и посмотреть как там у врагов не получится.

– Даже то, что вы описали – уже очень серьезное подспорье в африке, например. Открою военную тайну – дела у республики там сейчас не слишком хороши. Дикие чернокожие варвары совсем страх потеряли. Дошло до того, что они выдавливают наших граждан с их исконных земель. В такой ситуации несколько десятков шаров, развешанных в поселениях, могут помочь заранее знать, где будет нападение. Так, чтобы войска успели прийти на помощь до того, как поселение будет разрушено, а бандиты растворятся на бескрайних просторах. И это только одно применение, а еще, например, можно использовать такие шары для корректировки артиллерийского огня… Да много вариантов, на самом деле.

– Что же, в этом случае действительно возможна польза. А если дать пилоту семафор, а на землю посадить наблюдателя, то и скорость передачи сообщения с воздуха получится вполне достойная…

– Мне нравится ход ваших мыслей, молодой человек! – обрадовался доминус Ерсус.

Мы еще немного поболтали о пустяках, и на этом, наконец, распрощались. Как только празднично освещенное поместье осталось позади, дядя облегченно выдохнул и обмяк на сиденье локомобиля. Домина Аккелия тоже выглядела очень уставшей.

– Я решительно отказываюсь понимать, почему доминус Ерсус вообще взялся вести дела с этим Криусом! – высказалась домина Аккелия. – Я бы не доверила ему собаку, не то что дочь! Особенно после смерти предыдущих жен. Я вот сейчас думаю, что как-то уж очень вовремя они умерли.

– Отвратительная личность, – согласился дядя. – И нам определенно стоит усилить охрану в твоей мастерской, Диего!

– Да что случилось-то? – удивился я.

– А то, что как только вы приземлились, этот негодяй подошел ко мне и поинтересовался, хватит ли мне пятисот сестерциев за мастерскую вместе с землей и патентом на изобретение, или будем торговаться? Я принял его предложение за не слишком удачную шутку, но, оказалось, он был серьезен! Этот… не стану называть его при детях… объявил, что игрушка ему понравилась, и он не против получить этот завод в собственность. А взамен пообещал помимо денег свое искреннее расположение. Боги, чего мне стоило сдержаться и не вызвать его на дуэль прямо там! В общем, он был крайне недоволен моим отказом. Человек этот Криус злопамятный, так что стоит ждать от него неприятностей. И будь мы слабее я бы предпочел отдать понравившееся ему дело. Пример нескольких более молодых семей говорит, что так обойдется дешевле.

Глава 33

Сатир Проном сегодня какой-то мрачный и неразговорчивый. Да и вообще в Трезвом сатире как-то безлюдно и тревожно. Это странно, но разбираться я не планировал. Сегодня мне не нужен Конрут, ученичество у него закончилось. Нельзя сказать, что я достиг больших высот в деле отъема жизни у разумных, просто для регулярных тренировок нет времени. Впрочем, изредка я все-таки беру пару уроков, чтобы закрепить то, что уже достиг. Главы Тестаччо тоже обойдутся без моего общества. Новых заказов от меня пока не требуется, за старые они расплатились. Сегодня я жду мормолик. Дядины слова про то, что нужно ожидать неприятностей от доминуса Криуса крепко запали мне в душу, потому что совпали с моими собственными впечатлениями от «магистра внешней торговли», как его называют среди эквитов. Доминус Маркус, конечно, предлагал увеличить количество охраны из своих ребят, но мне показалось, что это не принесет особой пользы. Ну в самом деле, если с опасностью не справится полтора десятка бойцов, увеличение их количества вдвое вряд ли изменит ситуацию. А вот мормолики могут неплохо помочь, особенно в сочетании с человеческой охраной. Работой дамы не особенно обеспечены, так что, думаю, не откажутся от теплого местечка с регулярной оплатой и кормежкой.

Мормолик все не было. Время уже перевалило за полночь, за окошком трактира светило яркое полуденное солнце завтрашнего, – или вчерашнего? – дня, а мормо все никак не появлялись. Наконец, дверь в очередной раз открылась и на пороге появилась Исмем. Только, почему-то одна. Я как-то привык, что троица неразлучных вампирш везде ходит вместе, но сегодня ни Акко, ни Фанессы нет. Да и у Исмем вид какой-то затравленный и растерянный. Увидев нас с Керой, мормолика удивленно округлила глаза. По-моему, она хотела пройти мимо, но потом все-таки передумала и похромала к нашему столику. Боги, да она ранена!

Упав на стул, мормолика схватила мой бокал с вином. Опустошила его чуть ли не захлебываясь. Теперь, когда она подошла поближе в полумраке зала стала заметна изорванная одежда и крайне истощенный вид. Раны и язвы, свидетельствующие у мормолик об истощении, вновь открылись. Кровь из язв сочилась на одежду, и не все из этих ран были естественного происхождения. Мормолика молчала, я решил ее поторопить.

– Что с тобой случилось, Исмем? И где твои подруги?

– Нет их больше. Чистые забрали, вместе со всеми остальными. Мы пошли на демонстрацию. Хотели раздобыть немного крови. Во время больших сборищ это всегда легко сделать. И в этот раз крови было много, только лили ее чистые. Была облава. Нас жгли со всех сторон. Гнали в одну сторону, а потом всех, кто выжил, загнали в локомобили и увезли. Мне повезло. Я получила по голове, и рухнула в какой-то полуподвал. Они прошли мимо и не заметили меня.

– Ты сказала, что подруг больше нет. – Проговорил я. – Ты видела, как их убили?

– Они живы, пока. Но их забрали чистые. Как всех сейчас забирают. Посмотри вокруг, даже наших много пропало. Трактир пуст, все попрятались по норам.

Что-то мне это напоминает. Помнится, неблагонадежных тогда тоже куда-то увозили.

– Ты знаешь, где они сейчас?

– Не знаю. Их сажают в локомобили и увозят из Рима. Куда-то на север. И никто не возвращается.

Очень, очень знакомо. Кажется, я знаю, зачем их увозят. Сразу вспомнились ярчайшие столбы света во тьме, лагерь, окруженный вышками с пулеметами и тысячи иссушенных трупов в овраге. Чистые нашли себе новых неблагонадежных.

– Скажи, Диего, ты найдешь моих сестер? Ведь это тебя теперь зовут Защитником. Помоги нам.

– Это еще откуда? – удивился я. – Что за дурацкое прозвище и откуда оно взялось?

– Люди так тебя прозвали. Это ведь ты спас людей тогда, месяц или полтора назад. Убил пятерых чистых и позволил людям уйти из ловушки. Люди не знают, но среди тех, кого там жгли, были и иные. Они тебя узнали.

– Mala pituita nasi! – остаться равнодушным после таких новостей было нельзя. Боги, как я зол! Нашли себе защитника, и теперь ждут, что их спасут. Сволочи! Ленивые, инертные твари!

И ведь придется искать. Во-первых, мормолики мне не чужие. Они показали себя надежными партнерами, не хочется их терять. А еще очень хочется обломать чистым возможность еще усилиться. Вот только получится ли провернуть такую же авантюру, как в прошлый раз?

Я настолько погрузился в раздумья, что Конрута заметил уже после того, как он уселся к нам за столик. Кивком поприветствовав меня, убийца принялся расспрашивать мормолику – она пересказала ему то же, что и мне.

– Я собираюсь вытащить ее сестер, – подытожил я рассказ. – Ты как, не хочешь поучаствовать? – На самом деле помощь Конрута была бы очень полезна.

– Не хочу, но придется, – задумчиво протянул убийца. – За последние дни мы потеряли уже пятнадцать жителей. Иные часто мелькают там, где что-то происходит – так больше шансов заработать или добыть что-нибудь полезное. Скрываться они умеют, только рано или поздно все равно кто-нибудь из чистых обнаружит, что в их загребущие лапы попали не только простые смертные. А дальше небольшой допрос, немного пыток – и не будет больше тестаччо. Я, собственно, и подошел к тебе с просьбой принять участие, доминус Защитник.

Понятно. Конрут уже тоже в курсе. А я, судя по всему, обрастаю прозвищами. Забавно, особенно если объединить. Кровавый защитник – это звучит.

– Вы хоть знаете, куда их свозят? – мрачно уточнил я. Как-то нет у меня хороших ожиданий от предстоящих мероприятий. – А то мне вот, например, непонятно даже, в какую сторону воевать.

– Я выяснил. Есть тут у нас пара братцев-керкопов, я, может, упоминал про них. Так вот эти проныры устроились журналистами в какую-то газетенку, представляешь? Ну и по заданию редакции проследили, куда возят отловленных, так что сведения надежные. Может, даже в газетах скоро появятся, если у тамошнего руководства яйца есть. Возле Сабатинского озера, в бывшем замке семьи Орсини – говорят, ее последний представитель стал чистым, он и передал им в собственность поместье. Впрочем, не важно. Я это к тому, что добираться далеко не нужно – всего тридцать миль на северо-запад от Рима. И я бы поторопился выяснить, что там происходит. Мало ли, что там с пойманными делать собираются?

– А ты что, не знаешь? – удивился я, и по глазам убийцы понял, что он, действительно, не знает. – Ладно. Вот сегодня и узнаешь…

Раньше вокруг Сабатинского озера, помимо замка, было аж триннадцать деревень и целый комплекс бань. Теперь они все пустуют.

До Сабатинского озера мы добрались на машине Конрута – оказывается, убийца благосклонно относится к новинкам техники, и владеет отличным ее образчиком. Я в который раз подумал, что мне бы тоже не помешало, благо дядя, наверное, не откажется продать продукцию его завода по себестоимости, по-родственному.

Мы прибыли ранним утром, еще до рассвета. Правда, до замка Орсин, как собирались, так и не добрались. Километрах в пяти на востоке в небо били яркие и такие знакомые мне лучи света, но дорога туда перекрыта. Территория вокруг озера обнесена оградой, чья хлипкость и ненадежность компенсируется развешанными через каждые двадцать шагов грозными табличками. «Собственность ордена чистоты. Проход запрещен. Дерзнувшие нарушить запрет будут очищены». Надписи, как и сам забор оказались сюрпризом не только для меня, но и для «местного» Конрута.

– Я слышал, что они получили землю вокруг озера в дар от Сената, только не знал, что так много! Mentulam Caco, а куда дели жителей деревень? Что-то я не помню разговоров о таком большом переселении! Там больше тысячи людей!

– Думаю, мы их сегодня увидим, – Я почему-то не сомневался, что все местные жители остались здесь же, только уже в статусе заключенных.

Попасть на территорию, огороженную забором оказалось совсем несложно. Локомобиль Конрута отогнали подальше и там спрятали в кустах. Сами немного прошли вдоль забора, поглубже в лес, чтобы не маячить на открытой местности, и просто перескочили через хлипкое сооружение. До замка еще нужно дойти – мало ли, кто еще бродит по территории. Впрочем, Кера никого не почувствовала, так что есть вероятность, что нас пока замечать особенно некому. Чистые полагаются на волшебную силу своих табличек и, в общем, правы – мало сейчас найдется индивидов, готовых сделать то, что запрещает чистый орден.

Первая встреченная деревня оказалась пуста. Как неожиданно. Впрочем, судя по ругани Конрута он таки надеялся увидеть что-нибудь кроме брошенных домов и запущенных огородов. Видимо, питал еще какие-то иллюзии. Однако они оказались окончательно развеяны, когда мы подошли к замку. Подобраться удалось достаточно близко, чтобы можно было рассмотреть происходящее на территории. Мы расположились на возвышенности, так что ничто не мешало «насладиться» знакомой картиной. Несколько тысяч людей на довольно маленькой площади, огороженной забором и пулеметными вышками. И охрана – в этот раз ее гораздо больше. Наверное, дело в том, что мы прибыли к самому началу гекатомбы, когда основное действо только начинает разворачиваться. Впрочем, огромные прожекторы уже не пустуют. Издалека плохо видно, но рассмотреть, что кто-то на них корчится в ярком, опаляющем свете можно.

– Stercus accidit… – пораженно прошептал Конрут. – Вот твари!

– Действительно, – пробормотал я, разглядывая тут и там бродящих между заключенными послушников чистых. – Их тут по меньшей мере пятьсот человек. И еще неизвестно, сколько в замке. Плюс, наверняка есть кто-то по-настоящему сильный – не просто же так они тут народ пачками очищают. И в связи с этим у меня вопрос: сколько, ты говоришь, иных согласилось поучаствовать в освобождении соплеменников? И еще – у вас как с оружием?

– Сотня иных, – прошептал Конрут. – У остальных, как всегда, задницы слишком драгоценные, чтобы подвергать их опасности. Оружие, может, и найдется, но… Гражданские они. Против такой толпы не сдюжат, хоть и эти в балахонах явно пентюхи.

– Ты еще пулеметы не учитываешь. Их, если что, и развернуть недолго.

– Semper in excremento, sole profundum qui variat[15]15
  Все время в дерьме, только глубина меняется


[Закрыть]. – ответил Конрут одним из любимых выражений старика Мануэля. – И втихую их не вытащишь. Я бы смог незаметно пробраться внутрь, да только где их там искать? Заметят. Особенно, если попытаюсь вывести.

– Ага, – покивал я. – То есть о том, чтобы подложить свинью чистым ты уже и не думаешь. Да и людей спасать, в общем, не обязательно. Главное – своих вытащить. Любопытно, ты своих сейчас выбрал, когда сообразил посчитать, или все же раньше решил?

– Нечего из меня предателя лепить! – окрысился убийца. – Я просто не вижу, что тут можно сделать нашими силами!

– А если я вижу? Будешь делать, что скажу? Или найдешь еще причину, чтобы не рисковать?

– Я клянусь, что если в твоей идее будет хоть шанс на то, что она сработает, я сделаю, что ты скажешь! – прорычал Конрут. Ну надо же – развел как ребенка. На слабо! Не ожидал такого от матерого убийцы. Или он все еще чувствует вину перед старым Рубио, вот и согласился так легко?

– Ладно, – кивнул я. – Принимаю твою клятву. Тогда давайте отсюда уходить.

– Что? – удивился Конрут, но потом до него дошло. – Стоп, говори, что задумал.

– Да все на самом деле просто, господин бывший военный. Даже странно, что ты сам не додумался. Ты про троянского коня в школе не учил разве? Когда там следующий подвоз очередной партии пленных? Мы их перехватим. Только народу надо немного побольше, чем нас сейчас.

Тихий, – чтобы не спалиться, – хлопок ладони Конрута по его лицу стал мне наградой.

– Что-то я хватку теряю. А ведь это может сработать. Пожалуй, только это и может. Да, выходим отсюда.

Мы разделились сразу, как выбрались за пределы территории чистых. Слишком много дел нужно было сделать.

Исмем отправилась на поиски вездесущих братьев-керкопов. Раз уж из них получилась такая замечательная разведгруппа, грех был не воспользоваться их талантами. Конрут – собирать добровольцев. Много он не обещал – как я уже упоминал, в Тестаччо собрались слишком пацифистски настроенные иные, но несколько десятков знающих, с какой стороны стреляет револьвер он обещал найти. Этого должно хватить. Ну а наш с Керой путь лежал к дяде. Есть у меня просьба, которую может выполнить только он.

– Скажи, зачем тебе динамит? – Глаза у дяди большие и удивленные. Да, наверное, не стоило вот так вот с порога спрашивать. По лицу вижу, какие мысли сейчас проносятся у дяди в голове. «Опять он куда-то вляпался. Для чего ему взрывчатка? Он что, собрался взорвать храм чистых?» Кстати, неплохая идея, на будущее, и близкая к истине, но говорить об этом доминусу Маркусу я, конечно, не стану.

– У меня проблемы, дядя, – поморщился я. – Помнишь, почему я изначально покупал ферму под мастерскую?

– Еще бы мне не помнить! – воскликнул дядя. – Выход в подземелья из канализации.

– Ну вот, – кивнул я. – Я уже рассказывал, что тот подземный город, который я обнаружил, был изолирован от остальной системы катакомб. Чтобы в него проникнуть, нам пришлось открыть дверь. И, похоже, за нами кто-то прошел, потому что утром работники мастерской пожаловались на ночное нападение какой-то твари. Судя по тушке, эта тварь как раз оттуда, из канализации. Так что я планирую обрушить коридор, который связывает канализацию и город. Чтобы больше никто не беспокоил.

Эту байку я придумал, пока мы с Керой добирались. Дяде изначально очень не понравилось, что в мои шаловливые ручки попал доступ в такое опасное место. Подозревал, что рано или поздно я захочу туда еще раз прогуляться. И, к слову, опять-таки не ошибся. Я хочу, просто все руки не доходят. В общем, я подумал, что если дяде дать именно такое объяснение, зачем мне динамит, он от радости, что племянник решил сам от опасной игрушки избавиться, не станет слишком критически относиться к моей просьбе. Он и не стал. Ужасно обрадовался, спросил сколько требуется динамита. Я немного пожадничал – попросил пятьдесят килограммов, которые дядя тут же и пообещал. Я боялся, что у него столько нет – все-таки завод по производству взрывчатки находится достаточно далеко от Рима, да и продукция гонится в основном на шахты. Но нет, патриарх Ортес оказался запаслив и вполне оценил пользу от изобретения именно в военных целях, так что в глубоких подвалах под поместьем оказался склад, набитый аккуратными, обернутыми вощеной бумагой шашечками и отдельно бухтами бикфордова шнура с детонаторами. И было там много больше, чем пятьдесят килограммов. Раза этак в четыре.

– Уверен, что тебе хватит ста двадцати фунтов? Вообще, напрасно ты отказываешься от специалиста по горным работам.