Текст книги "Защитник (СИ)"

Автор книги: Матвей Курилкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Глава 26

Дом семьи Брутусов находится не так уж далеко от жилища Ортесов. Аристократия почему-то предпочитает селиться компактно – всего несколько районов в Риме, которые они считают подходящими для жизни. Отдельные дома могут быть в любом месте, даже в рабочих районах, на случай, если владельцу нужно переночевать неподалеку от производства. Но семейное гнездо будет расположено либо в Монти, либо в Треви, или на самом краю какого-нибудь из соседних районов. Хотя это уже не престижно.

Ночь темна, но только не в городе. Рим – столица, и как положено любой столице, он никогда не спит. Однако аристократия предпочитает спокойный сон. Яркий свет фонарей освещает пустые улицы, по которым время от времени проходят жандармские патрули. Они тоже предпочитают без нужды не шуметь: даже стараются не топать своими подкованными сапогами. Патрули довольно часты, но с Керой это не является проблемой – она заранее предупреждает о скором появлении жандармов. Сейчас я наблюдаю за поместьем из подворотни. Возле входа для слуг никого – нужно дать время подопечным Сетоса, чтобы расползтись по местам. Его власть над змеями намного точнее, чем то, что могу изобразить я своим проклятием. Дождавшись кивка псилла, ко входу направляются мормолики. Все втроем. Их походка, обычно пружинистая и целеустремленная изменилась. Теперь они похожи на искусных танцовщиц. Плавные и вроде бы неторопливые, но вместе с тем стремительные движения, полные эротизма. Даже жаль, что я не вижу их наведенного облика – уверен, это нечто сногсшибательное.

Небольшая, но богато украшенная дверь открывается еще до того, как они подходят: те охранники, что следили за округой уже очарованы. Вот теперь пора и нам с Керой. Причем Кера – первая. Проклятья сегодня будут использоваться по минимуму.

К моменту, когда я проскальзываю внутрь и аккуратно прикрываю дверь, в привратницкой все уже кончено. Четыре трупа, все убиты ударом ножа в сердце – я специально попросил Керу действовать аккуратно. Незачем оставлять явных следов. Мы даже озаботились, чтобы остаться неузнанными – на лицах у нас с Керой натянуты косынки. Мормоликам это не нужно – их видимая окружающим внешность и так не является чем-то постоянным.

В соседней комнате слышен шум, и я спешу туда. Правда, к тому моменту как я захожу, шум уже успокаивается. Бойцы, еще несколько секунд назад пытавшиеся переловить или перебить непонятно откуда появившихся змей, теперь зачаровано пялятся на прекрасную Исмем, совершенно не обращая внимания на то, как Кера убивает их одного за другим. Хорошо – здесь справятся, значит, мне нужно дальше. Мормоликам лучше не позволять убивать, не то сорвет крышу, и останемся мы с кучей трупов, на которых очень уж характерные повреждения. Грязной работой пришлось заниматься мне. Противно убивать беззащитных и зачарованных, но никакой жалости: они представляют опасность. Заниматься этой бойней нам еще долго – прежде, чем войдем внутрь нужно зачистить всю южную сторону поместья. Один длинный дом, двести метров в длину. Шестьдесят человек охраны.

Справились, конечно. Кера в компании с Исмем шли в одну сторону, мы с Акко и Фанессой – в другую. Сетос даже не входил, он остался снаружи в той подворотне и контролировал ситуацию с помощью своих змей. Как только возникала опасность, что кто-то из соседей убиваемых обнаружит нападение, появляются кобры и гадюки, мешают поднять тревогу. Стены добротные, двери закрыты – крики никто не услышит, а чтобы поднять тревогу нужно подергать за специальный шнур. Только попробуй еще протяни к нему руку, если веревку обвила угрожающе раскрывшая капюшон шипящая кобра. Сбой произошел только однажды. Один из охранников мало того, что каким-то образом смог сопротивляться воздействию мормолики, так еще оказался достаточно смел и предан нанимателю, чтобы не обращать внимания на змей. Поскольку это происходило на моих глазах, тот охранник так и не дотянулся до шнура. Подвернул ногу и упал, а там и я подоспел.

Пока все идет хорошо. Никто из моих соратников своих следов не оставил. Все охранники убиты ударом в грудь. Ни укусов змей, ни лишней крови, ни разорванных тел. Живая охрана нам не нужна. Вероятно, для постороннего эти смерти будут выглядеть странно и загадочно – тем лучше. Больше дешевой мистики – меньше возможностей сопоставить нападение с кем-то из нас. То, что у меня ощущения после такого как будто в дерьме искупался – ну, не в первый раз. Это все равно лучше, чем когда убивают своих.

Внутри поместья охраны тоже хватает, но по ночному времени они все больше спят, так что мы без труда прошли до главного здания. В отличие от Ортесов, у которых в центре домовладения маленький тенистый парк и беседки, Брутусы свою площадь используют более рационально. Для парка места не осталось, зато есть домус. Этакий замок, окруженный стенами, получился. Нам даже удобнее. Действовать в отдельном строении, где нет слуг и охраны по минимуму, – все означенные живут во внешнем кольце зданий, – гораздо удобнее.

– Мормо, спасибо за хорошую работу. Все, что требовалось вы сделали, и даже больше. Вот деньги, – я передал им мешочек с сотней сестерциев. – Кровь я уже выдал в качестве аванса – для поддержания сил и рабочей формы во время выполнения задания. Ее они уже употребили полностью, отчего теперь у мормолик приподнятое настроение и энергия так и брызжет. С платой я, как ни крути, не жадничал. Сотни сестерциев вампиршам хватит надолго – бедняков, готовых расстаться с парой стаканов крови за серебряк в Риме хватает, и лично им, конечно же нет необходимости бегать и спрашивать. Есть в Тестаччо те, кто этим занимается.

– Даже не позовешь нас в дом? – удивилась Акко.

– И чем вы мне там поможете? – хмыкнул я.

– Насколько я поняла, ты ведь не собираешься вырезать всех. Мы могли бы сделать так, что детишки не будут мешаться под ногами и ничего не запомнят.

Черт, зря она это сказала. Детишки – это в самом деле слабое место плана. Если взрослых еще можно как-то запугать, или договориться, то поведение мелких я вообще предсказать не могу. Ну нет у меня такого опыта, детей я никогда не любил и общаться с ними старался как можно меньше.

– Вот ты сейчас провоцируешь меня на нарушение своего слова, – проворчал я. – Я ведь обещал, что ваши услуги понадобятся мне только для проникновения.

– Я помню, – кивнула Акко. – Услуга оказана, плата за нее получена. Но мне понравилось с тобой работать, и я вижу, что тебе опять требуется услуга. Готова ее оказать – если мы договоримся по оплате.

Договорились, конечно. Причем даже цену мормо не стала задирать, хотя имела все основания.

Чтобы попасть внутрь дома, пришлось-таки применить манн. Похоже, Брутусы не слишком доверяют собственным слугам, поэтому дверь была заперта изнутри, на засов. Проклясть такой простой и надежный запор можно, но это требует сил, много сил. Гораздо проще войти через окно. Легкое нажатие на створку, соскользнувший с петельки крючок, и вот я уже внутри. С кровати, что стоит у стены кто-то вскакивает с удивленным возгласом – комната не пустует. Подскочив, колю кинжалом в грудь, но поздно. Из коридора слышен шум. Кто-то услышал и всполошился. Стоило шагнуть в коридор, и мне в лицо упирается разъедающий кожу луч. Чистые! Откуда они здесь? Ждали нас?

Отступать уже поздно – остается только ускориться. Я скакнул вперед, не обращая внимания на боль, одновременно швыряю до сих пор зажатый в руке кинжал, и включаю манн на полную. Метатель ножей из меня так себе, но в сочетании с манном все хорошо. Слепящий свет исчезает, я вижу в конце коридора тело чистого – из глаза у него торчит мой кинжал. Получилось, но чистый здесь не один. Слышу торопливые шаги – кто-то уже спешит на шум. У меня из-за спины выбегают напарницы. Совсем не вовремя появляется мысль, что команда у меня женская. Сетос не в счет, он уже отозвал своих змей. Сейчас они могут только помешать.

– Кера, убивай всех, кто нападает. Но без излишеств, – командую я. – Мормолики, зачаровываете всех, кого встретите.

– На чистых наша сила не действует, – напомнила Акко. Я только кивнул – и так знаю.

Чистые – мои. Первый как раз на меня и вышел, причем для него встреча оказалась большей неожиданностью. Бью его кулаком в челюсть, он падает и ломает шею – манн помогает. Применяю его теперь намного проще, почти непроизвольно.

Пробегая мимо первого убитого хватаю кинжал. Для револьвера еще рано, хотя рука так и тянется. Тревогу пока не подняли – не стоит ускорять этот момент. Правда, есть надежда, что и не поднимут. Теперь особо скрываться смысла нет – лучше засветить свои способности, чем позволить кому-то из чистых сбежать, так что я проклял всю тревожную систему. Понятия не имею, сработает ли это, потому что очень слабо представляю само устройство местной сигнализации. Уж точно не на электричестве.

Я только успел схватиться за ручку двери, ведущую в следующую комнату, когда в конце коридора показалось сразу трое чистых. И они уже готовы к нападению – фигуры в балахонах окутаны бледным сиянием, руки светятся еще ярче, готовые в любой момент полыхнуть светом. Кера проносится мимо, сильнейшим ударом откидывает назад того, что вырвался вперед. Чистого сносит прочь, но он остается жив – божественная сила защитила. Двое других времени не теряют, скрещивают на Кере лучи. Богиня визжит рассерженной кошкой, отскакивает прочь. За это время я успел их обойти, и теперь с маху бью ближайшему кинжалом под лопатку, одновременно заставляя его соседа поскользнуться и рухнуть. Без особой надежды – видел, что даже от сильнейшего удара Керы барьер предыдущего чистого не был пробит. Успех оказался неожиданным – лезвие штыка провалилось в грудную клетку чистого так, как будто никакой защиты на нем не было. Ну, точно, как я мог забыть. Это нападают они по одному, а защита у них коллективная, по крайней мере у рядовых чистых. Одного Кера сбила, другого я – и от защиты ничего не осталось.

Ладно, думать некогда. Уперев колено в спину покойнику, выдергиваю нож, добиваю не успевшего опомниться второго. Кера за это время успела упокоить своего противника. Досталось богине. Это я толи приобрел, толи с самого начала имел некоторый иммунитет к очищающему свету, а вот Кера сейчас морщится, стряхивает с рук, которыми прикрывалась от лучей капли крови. Кожа на запястьях почти закончилась, будто ее содрали. Ничего, кровь она остановит, да и заживет быстро. На ней вообще все быстро заживает. Мормолик в коридоре нет – проверяют ближайшие прилегающие комнаты. Приостанавливаюсь на секунду, пытаясь сообразить.

Чистые здесь не просто так. Охраняют ценных разумных, с которыми у них общие дела. Тем более теперь, когда ценные разумные решили повоевать с пусть не такой влиятельной, но достаточно сильной семьей. Нужно было учесть такую возможность, по краю ведь прошли, да и не закончилось еще ничего. Вопрос в том, есть ли в доме еще чистые. Этих было пятеро. Боевая спира. Насколько Брутусы ценны для чистых? Может такое быть, что здесь есть еще монахи? Вряд ли. Скорее всего, даже эти здесь были только для перестраховки. На тот крайний случай, если Ортесы решат устроить настоящую войнушку, с нападением всех своих сил на поместье. Тогда даже просто наличие церковников в стане противника послужило бы очень серьезным и неожиданным сдерживающим фактором. Деморализующим. Такой диверсии, как организовал я, никто всерьез не предполагает – слишком сложно и ненадежно.

Ладно, будем считать, еще не все потеряно. На настоящие боевые действия я как-то не рассчитывал, но лучше довести дело до конца, раз уж мы так далеко зашли. Эти пара секунд на обдумывание были мне необходимы, но больше тянуть нельзя. Бегу на второй этаж, не дожидаясь остальных – нашумели мы знатно, и хоть короткая поножовщина заняла всего несколько секунд, те, кто находится наверху уже точно проснулись. Не нужно давать им время. Вновь сосредоточившись, бегу вверх по лестнице. Кера, сквозь зубы сыпля ругательствами обматывает руки какой-то тряпкой, одновременно пытаясь стереть упавшую на пол кровь – оставлять следы в доме начальника особого отдела жандармерии глупо. Кто знает, какие специалисты есть в подчинении доминуса Брутуса? Жаль, богиня пока выбыла. Мы еще «на берегу» договорились: в таком случае все лишнее удаляется сразу, без скидок на спешку. Лучше так, чем потом расхлебывать. Где-то за спиной уже слышны шаги мормолик, но что они там в комнатах нашли, мне не интересно. Были бы проблемы – уже сказали, а раз тихо, значит все нормально.

На втором этаже уже слышна возня, кто-то выглядывает из комнат. Растерянные детские лица, встревоженные женщины. Не интересно – с этими разберутся помощницы. Мне нужен кабинет и покои главы семьи, на третьем этаже, так что я скачу дальше вверх, перепрыгивая ступени. Здесь разберутся без меня.

Лестница заканчивается на третьем этаже, упираясь в богато украшенную дверь. Внутренности замка рассыпаются без особых сложностей, я распахиваю дверь, по какому-то наитию отскакивая в ту же сторону. Навстречу из темноты три выстрела, один за другим. Вовремя я вспомнил об осторожности. Дальше у стрелка случается осечка и я влетаю внутрь. Здесь свет никто не зажигал, так что первое мгновение я ничего не вижу, а потом становится поздно – я вдруг понимаю, что не могу шевелиться.

В комнате зажигается новомодный электрический свет, ко мне подходит пожилой уже мужчина в теплой фиолетовой пижаме, с дымящимся револьвером в правой руке. Модест Брутус, глава семьи. У него за спиной супруга и мой хороший знакомый, Валериан Брутус. Тоже с револьвером, который направлен точно мне в лицо. Ну отлично. А я и пошевелиться не могу, внезапно.

– Так-так, кто это почтил нас визитом? – в голосе доминуса Модеста только любопытство и ни капли страха. Самообладание, достойное уважения. У него тут нападение с неизвестным количеством нападающих и жертв среди домочадцев, а он изображает веселье.

Мужчина подходит ко мне и сдергивает платок с лица, после чего с некоторым удивлением рассматривает незнакомую физиономию.

– Признаться, я ожидал увидеть совсем другое лицо, – констатировал Модест через несколько секунд. – Или ты наемник?

– Это Диего Ортес, папа, – подал голос Валериан. Он-то у меня узнал.

– Вот как! Понятно, понятно. Я-то все гадал, зачем Ортесам понадобился непонятный приблудыш. А ты, получается, не так прост, да, Диего? Отвечай, какими способностями обладаешь?

– Я проклинатель, – надо же. Сопротивляться действительно невозможно. Об этом манне Валериана Брутуса известно всему Риму. Ему невозможно солгать. И даже просто промолчать. Если начальник особого отдела жандармерии спрашивает, ему отвечает любой, хочет он того или нет. А вот о том, что он может еще превращать людей в статуи, как какая-нибудь Горгона, я не слышал.

– Ох, какая неожиданная, но приятная новость! – А ведь не совсем приятная. Глаза заполошно метнулись из стороны в сторону, рука дернулась к груди и тут же опустилась. Боится. Все равно боится. Правда, эмоции быстро взял под контроль и успокоился. – Ты ведь, получается, нам уже много крови попортил? Ох, думаю мои партнеры в белых одеждах будут очень, очень рады встрече! А мне не помешает такой замечательный манн. Второй тоже хорош, ты, Диего, свидетель, но проклятия… о, я стану по-настоящему силен. Или лучше осчастливить тебя, сынок?

– Папа, я буду очень прилежным учеником, ты же знаешь! – тут же зачастил Валериан. – И ты давно обещал мне что-нибудь этакое!

Зараза. Это становится действительно неприятно. Где, Гекатонхейры ее дери, Кера⁈ Я почему-то думал, что меня вот-вот спасут, ругал себя за то, что сунулся в одиночку… Но прошла уже минута, а богини все нет. Что-то случилось?

– Заткнись! – пока я могу только размышлять, и как послушный болванчик отвечать на вопросы, Брутус продолжает воспитание отпрыска. – Сначала разберемся с гостями. Диего, сколько вас, кто еще с тобой, и какая обстановка внизу. Отвечай, быстро!

И я послушно начинаю бормотать. Напрягаю все силы, чтобы молчать, пытаюсь язык прикусить – без толку. Речь льется плавно и спокойно, будто я сижу где-нибудь в кабаке с кружечкой пива в руке, и рассказываю о приключении хорошему приятелю. Собственно, я и пытаться сопротивляться прекратил буквально через несколько секунд. Позволил речи литься свободно – плевать, что он там услышит. Этой твари все равно не жить.

Сил, которые я вбухал в проклятие хватило бы, чтобы уничтожить целую толпу, но доминус Модест живет и здравствует уже несколько секунд. Не знаю, сколько еще я бы бился в стену. Модест сам выдал себя. Когда от напряжения мне на губу потекла струйка крови, доминус Брутус не удержался. По губам старого жандарма зазмеилась кроткая, удовлетворенная улыбка. Он ждал, что я попытаюсь его проклясть и был уверен, что у меня ничего не получится. Есть у него какая-то защита. И мне, со всем моим доступным мастерством она пока не по зубам. Тогда почему он так занервничал, когда услышал… Очевидно же. У него есть защита, а вот у его сыночка и женушки – нет. Как только я это понял, все стало намного проще.

Вот переминающийся с ноги на ногу малыш Валериан дергает рукой с револьвером. Ничего удивительного – минуты две уже на вытянутой руке довольно тяжелую штуку держит. Глупо так делать, особенно если у револьвера взведен курок. Вообще-то у сына главного тихушника в государстве некачественного оружия быть не может по определению. Но в том-то и дело, что неприятность может случиться даже с самой надежной машинкой. Неловкое движение, палец на спусковом крючке дергается, выстрел… Доминус Модест с криком падает на пол. А я резко замолкаю и чувствую, что свободен! От доминуса Модеста меня отделает всего два шага. Все это время я был как дико скрученная пружина и теперь даже не замечаю, как пролетаю их. Клинок входит врагу между ребер, но я не останавливаюсь. Еще одно усилие, и я головой влетаю в живот Валериану. Вовремя. Слышу очередной выстрел – кажется, даже чувствую ветерок от пули, пролетевшей у меня над головой. Рановато я сбросил со счетов домину Брутус. Почтенная матрона – настоящая римская женщина, и с оружием обращается не хуже мужчин.

Мы с ее сыном дружно ссыпаемся на пол, только я сверху, и его так и не выпущенный из рук револьвер уже у меня в левой руке. Не зря понадеялся на качество машинки – он самовзводный, и две пули одна за другой вышибают мозги домине Брутус. Отпихнув бешено молотящего руками наследника, стреляю еще раз. Все, успокоился. Поднявшись, возвращаюсь к Модесту Брутусу. Удивительно, но он еще жив. Смотрит на меня с ненавистью. В глазах один вопрос, и я догадываюсь, какой.

– Я проклял твоего сына. Что может быть хуже, чем стать отцеубийцей? – отвечаю я, и стреляю Модесту в голову.

Глава 27

Очень хотелось задержаться и поискать сейф, но времени не осталось совсем. Я был уверен, что стрельба подняла-таки тревогу, и теперь наш отход пойдет по наихудшему сценарию. К тому же с Модестом мы возились минут пять – дольше, чем в самых худших прогнозах. Поэтому я только убедился, что все трое Брутусов действительно мертвы, натянул обратно на лицо косынку, и двинул вниз.

Второй этаж. Здесь все спокойно. Мормолики собрали перед собой обитателей этажа. Бегло оглядев людей убедился, что никого из тех, кого тоже хорошо бы прикончить здесь нет. Три пожилых гувернантки, дети кузенов и кузин, и прочие еще более дальние родственники. Самые взрослые – три девчонки, ровесницы Акулине. Состав семьи я изучил назубок, как и внешность каждого члена. Кроме патриарха было бы неплохо заняться кузеном доминуса Модеста – он самый вероятный претендент на главенство в семье, и к тому же больше других родственников участвует в делах семьи. Была надежда, что он окажется в семейном гнезде сегодня, но нет. Этот товарищ живет в домусе на другом конце Рима, так что с ним придется разбираться отдельно.

– Уходим, – бросил я Акко, и не останавливаясь поспешил вниз, отчаянно надеясь, что Кера просто задержалась по какой-нибудь совершенно идиотской причине.

Глупая надежда и, конечно, она не оправдалась. Кера держала оборону. Выстрелы, конечно же, услышали, и теперь двор полон охраны. От немедленного штурма нас спасает только то, что начальник охраны, как и его заместитель был в том крыле, через которое мы уже прошли. То есть он мертв, и остальные бойцы растерялись без командира. Кроме того, уходя мы заперли внутренние двери, так что в то здание теперь не так просто попасть. Выглянув в окно, я как раз увидел, как двое охранников помогают третьему взобраться в окно первого этажа – значит, максимум через минуту собравшиеся во дворе будут знать, что начальства у них больше нет. Тогда уже точно начнут штурмовать хозяйский дом, а пока, видно, боятся – мало ли что за стрельба была в доме. Может, так и запланировано, а они тут дверь начнут ломать. Правда, сидеть сложа руки в ожидании указаний от начальства охрана не стала. На разведку, так же через окно уже отправили аж двоих бойцов.

Хорошо, что Кера не растерялась. Трупы чистых из коридора она забросила подальше, еще только увидев, что в окошко лезут. Разведчики прежде, чем идти в дом, решили оценить обстановку. Один остался в комнате (той же самой, через которую в дом попали мы сами), второй выглянул в общий коридор. Богиня дождалась, когда он вернется и сообщит о том, что все вроде бы тихо напарнику и оставшимся во дворе, и убила их только когда они оба ушли вглубь дома. Так что у нас есть несколько минут, пока не начнется настоящий переполох.

– Скверные дела, – констатировала Акко, когда услышала рассказ богини. – Придется, видно, идти на прорыв. А жаль, до сих пор все получалось очень красиво.

– Нет, на прорыв мы не пойдем, – покачал я головой. – Тогда нас точно раскроют. Кто-то да сорвет маску. Вы ведь не сможете очаровать сразу столько народу?

– Конечно, не сможем! – возмутилась вампирша. – Мы мормолики, а не полубоги! И мы тебя предупреждали об этом, Диего.

– Вот поэтому я и не хочу идти на прорыв. – Пришлось перебить мормо. Кажется, Акко слегка запаниковала, и от этого начала беситься. – Мы пойдем через канализацию. План поместья у меня есть, и я точно знаю, как туда попасть из дома.

– Ты что, рехнулся? – Акко вытаращилась на меня, как будто у меня вдруг рога выросли. – Это верная смерть!

Ну да, мне уже говорили. Конрут, собственно, и говорил, когда я поинтересовался, почему бы не использовать в нашей работе канализацию. Великая клоака – даже по названию понятно, что сооружение циклопическое. Есть где спрятаться, в случае чего, да и добраться незаметно можно туда, куда поверху не пройдешь. Конрут посмотрел на меня вот так же, как сейчас Акко – как на опасного идиота. Пальцем у виска покрутил.

– Там и раньше было небезопасно, а с появлением чистых, туда и вовсе стало нельзя соваться, – объяснял мне тогда убийца. – Раньше там просто жили всякие химеры, гидры, потомки ехидны, и даже несколько гнезд гарпий, говорят, где-то там было. В принципе от старожилов я слышал, что несмотря на это, осторожный человек мог спускаться в катакомбы. Были даже специальные команды, которые только тем и занимались, что ремонтировали канализацию, если обрушится, или там еще какие подземелья исследовали. В катакомбы, понятно, не совались, но близко от поверхности – почему бы и нет, тем более платили им столько, что можно рискнуть. Но с приходом чистых все это прекратилось. Монахи, как всегда, решили очистить всю скверну. Начали от подземелий, что под их храмом, и уже несколько лет продолжают. Говорят, успехи большие – очистили уже несколько десятков километров туннелей и склепов. Только от этого стало только хуже. На уже очищенной территории нормальному человеку находиться невозможно – это их сияние очень быстро растворяет сначала одежду, а потом и самого человека. Зато в остальной части катакомб теперь настоящий паноптикум. Твари, которых согнали с привычных мест и лишили привычного способа охоты как взбесились. Рвут друг друга почем зря, практически не прекращая, и любого жителя поверхности, попавшего в их владения, воспринимают исключительно как пищу. В общем забудь о катакомбах. Сколько на моей памяти туда народу попадало – никто не возвращался. В Великую клоаку можешь уходить только если будешь точно знать, что иначе сдохнешь. Но даже так лучше сначала подумай, не лучше ли будет сдохнуть наверху, чем сгинуть бесследно в желудке какой-нибудь твари.

К словам Конрута я отнесся серьезно, но сейчас действительно нет выхода. Если будем прорываться – точно заметут. Народу во дворе около сотни человек. Не сдюжим, даже с помощью Керы. Они просто закидают нас телами; даже если будут знать, что защищать больше некого. Наследник Брутусов обязательно спросит с охраны, все ли они сделали для того, чтобы наказать убийц, и от ответа будет зависеть, останутся ли облажавшиеся охранники, позволившие убить своего нанимателя в живых.

– Что, даже для богини? – удивился я. – Да и у меня есть мысли, как там пройти, – ответил я Акко, которая все еще ждала ответа на свой, в общем, риторический вопрос. – Кера, пойдем быстрее, а то они сейчас дверь начнут выносить. А вы можете остаться здесь. Я дам крови, прикинетесь кем-нибудь из домочадцев. Сможете ведь?

– С тобой пойдем, – буркнула Акко. – Прикинемся или нет – это бессмысленно. По-твоему, эти воины совсем идиоты и не смогут пересчитать количество людей?

Мормолика была права, а я действительно слишком поторопился высказывать неожиданно появившуюся идею. Напрашивалась мысль прикончить кого-нибудь из тех, кто остался на втором этаже, или просто утащить их с собой, а вампирш оставить на их месте, но я промолчал. С детьми я не воюю, а мормолики получили плату за риск.

Дверь в канализацию находилось, – вот сюрприз! – в подвале, и вызывала некоторые опасения своей монументальностью, а также двумя стальными засовами. Судя по толстому слою пыли, не открывали ее уже очень давно, даже Кере пришлось изрядно напрячься, чтобы ее распахнуть. От скрежета казалось, стены потрескаются, и уж точно услышат те, кому не надо, но обошлось. Изнутри пахнуло тем, чем обычно и пахнет в канализации, но слабее, чем я боялся. Приятного мало, но дышать можно и глаза почти не слезятся. Есть надежда, что хоть немного кислорода там осталось, и мы не задохнемся.

Внутри тоже было не слишком страшно. Несколько ступеней вниз, и мы оказались в довольно широком коридоре. В центре углубление, по которому течет мутная, дурно пахнущая жидкость. Неприятно, но пока ничего смертельного. Было бы значительно хуже, если бы мы оказались в темноте, но у меня был компактный масляный фонарь, который я взял на всякий случай. Во время нападения он не понадобился – света в поместье Брутусов и так хватало, а теперь вот пригодился. Правда, только мне. Все спутницы, по-моему, и в темноте отлично ориентируются.

– Пойдем по течению в сторону Тибра. Решетку Кера, думаю выломает с моей помощью.

– Отличный план, человек, – скептически пробормотала Исмем. – Вся штука в том, чтобы до этой решетки добраться. До реки отсюда мили три по прямой.

– Ну и незачем паниковать раньше времени, – ответил я. – Пока же все тихо.

В ответ раздалось недоверчивое хмыканье, причем, по-моему, сразу от трех мормолик. Не верят они в благополучный исход нашего приключения и все тут. Моему оптимизму тоже недолго оставалось. Тихо было первые минут пять, а потом началось.

Сначала какая-то совершенно невообразимая тварь выскочила из воды. Жертвой она выбрала меня, подозреваю из-за того, что я шел с фонарем. Выметнулась неожиданно и мощно, рассмотреть создание подземных вод толком не получилось. Мелькнуло рыбье тело, щупальца, загнутые как хирургические иглы зубы, а потом существо отбросило пулей. В месте падения вода будто вскипела – собратья расхватали зверушку на кусочки.

Секунд на десять все затихло, а потом снова плеснуло, только на этот раз жертвой выбрали Керу. Богиня стрельбой заморачиваться не стала, взмахнула ножом, половинки твари свалились на пол, откуда их утянули в воду коричневые щупальца. После этого нападения шли одно за другим без перерыва и пауз. У меня закончились патроны в револьвере, я перезарядился под прикрытием Керы, которая отдувалась за себя и за меня. Мормолики пока тоже справлялись – отрастили на руках длинные когти, и пластали рыбо-осьминогов на тонкие пластинки.

Все бы ничего, но наше продвижение все время замедлялось. Тварей становилось все больше, и, хотя умирали они относительно легко, перспективы откровенно пугали. Высадив первую обойму свой любимый Вебли я спрятал и достал вместо него пятизарядное дробовое чудовище, которое сам не знаю зачем с собой таскал. Однако пригодился подарок доминуса Криспаса. Патроны я экономил – у меня для этой дуры их всего десяток, включая тот, что в барабане. Дожидался, пока соберется много монстриков, так что уже барышни не справлялись, и только тогда стрелял, сметая разом десяток тушек.

Несмотря на все старания, передвижение только сильнее замедлилось. Уверенность в том, что удастся добраться до выхода у меня совсем угасла, поэтому увидев слегка осыпавшийся пролом в стене, не задумываясь повернул туда. Это оказалась еще одна лестница вниз. Идти по ней, наполовину засыпанной кирпичами из развалившейся стены канализации было очень неудобно, зато рыбо-осьминоги от нас почти сразу отстали. Здесь было сухо, а эти уродцы от воды предпочитают не удаляться.

– Ну вот мы спустились еще на уровень вниз, – мрачно констатировала Акко. – Что теперь скажешь? Снова пойдем к Тибру?

Это была подколка, если что. Дело в том, что лестница вывела нас в еще один коридор, на этот раз совершенно сухой. Проблема в том, что он шел перпендикулярно канализации. То есть параллельно Тибру. И куда идти было не совсем понятно – обе стороны выглядели одинаково «привлекательно». Кладка стен гораздо старше, чем этажом выше. Запахи отсутствуют, или, скорее, я их не чувствую. Все-таки амбре в канализации то еще, после такого менее сильные ароматы определить трудно. Мы пока не решались куда-то двигаться – устали, да и страшновато было. Если наверху такое, то что же этажом ниже? Однако слова мормолики меня взбодрили и разозлили.

– Слушай, доблестная Акко. Я что-то не помню, чтобы обещал безопасность и легкость работы. И заплатил за нее щедро. Так почему теперь, когда начались незначительные проблемы, ты начинаешь возмущаться так, будто я тебе очень сильно задолжал, и пришел еще занимать?

– Прости, Диего, – помолчав ответила Мормолика. – Я просто боюсь этих подземелий, и злюсь поэтому. Твоей вины в нашем положении действительно нет, но мне страшно и тоскливо от предчувствия близкой смерти, вот я и ищу виноватого.