Текст книги "Как растлить совершеннолетнего, Или Научи его плохому!"

Автор книги: Маша Стрельцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Дед набычился:

– Да с чего это ты так решила? Я к тебе как к человеку пришел, погадать, а ты мне такое говоришь!

Переход на «ты» меня добил.

– Еще раз говорю – оплатите сеанс и уходите! – железным голосом велела я.

– Погодите, – дед снова перешел на вы, обмахнул платком лоб и продолжил: – У меня к вам деловое предложение. Это, так сказать, была проверка…

А вот этого ему говорить не следовало. Знал бы он, сколько идиотов видели эти стены, которые хохмы ради приходили сюда. Чтобы унизить меня в моем же доме. Чтобы посмеяться…

– Никаких предложений, дедушка, – холодно сказала я. – И говорите спасибо, что я сегодня в хорошем настроении. Раньше я за такие сказки наказывала.

– Да что ты можешь? – запальчиво крикнул дед.

– За такие сказки у меня наказание одно, – не обращая на него внимания, продолжила я. – Я их реальностью делаю. Придет ко мне такой шутник, пожалуется на несуществующие болячки, и заранее радуется – ах, как я над ведьмой-то посмеюсь! Ужо я ее проучу, как людей дурить. А то не знает, как мне все это тяжело дается. И уносит тогда сказочник все, чего он себе нажелал. Вы, я так понимаю, хотите сына лишиться?

Дед посмотрел на меня изумленными глазами, после чего сменил тему. Он покраснел от гнева и закричал:

– Тогда я платить не стану! За что платить?

– За гадание, – терпеливо объяснила я. – Сто долларов. Я ведь вам всю правду сказала, так что деньги – заработала.

– Шарлатанка!!! – заверещал он, схватил шляпу и ринулся на выход.

Я б его выпустила. Неприятен он мне был, мараться не хотелось. Да вот незадача – Баксюша мой сегодня был здорово не в духе. То ли соседская кошка ему отказала в любви и ласке, а скорее всего – я забыла подсыпать ему в лоток свежих долларов – но он встал на пороге комнаты, взревел дурниной и выгнулся дугой, встопорщив смоляную шерстку.

– Брысь! – запальчиво крикнул ему Александр Васильевич.

Бакс в ответ так рыкнул, да так полыхнул яростным взглядом, что я и сама забоялась. Волкодав, не меньше!

– Убери кота, шалава! – тоненько завизжал старик.

Я переглянулась с Баксом и твердо заявила:

– Двести долларов!

– Че-его???

– Сто за гадание, и сто – за шалаву, – невозмутимо пояснила я ему. – С котом договариваться сам будешь, он баксы тоже любит.

– Да я тебя! – дедок ринулся на меня, но я была наготове и махнула в него ладонью с заготовленным заклинанием фриза.

Дедок застыл посреди комнаты как памятник самому себе, Бакс его обнюхал и презрительно задрал заднюю лапку.

– Эээ, – осадила я его. – Не увлекайся ролью злой собаки!

Но Бакс, индифферентно задрав мордочку, сосредоточился и все же пописал деду на штанину. После чего с достоинством гавкнул и пошел на подоконник грызть традесканцию.

Я же сходила на кухню, достала припасенную на такой случай бутылку водки, ложку и пошла отпаивать деда. Фриз, по-русски – замораживание – штука серьезная, держится часов шесть – восемь, кстати – мое изобретение. Снять его можно лишь алкоголем. Посему я ложкой разомкнула губы старика и принялась вливать в него водовку. Вскоре дед со скрипом смог прошепелявить:

– Ду-а, я во-у не пю.

– Да мне без разницы, что вы пю, а что не пю, – учтиво ответила я. – И не ругайтесь, я в данный момент социально опасна.

Споив ему примерно грамм двести, я села в кресло и предложила:

– Предлагаю вам со мной расстаться.

– Согласен, – буркнул старик, и кое-как переставляя ноги двинулся восвояси.

– А расплатиться? – ангельским голосом произнесла я.

Дед хотел что-то сказать, но, к счастью для него, после фриза наблюдается некая замедленность в действиях. Поэтому пока он открывал рот, мысля, что лучше не скрести на свой хребет – его все же посетила.

Он с трудом вытащил бумажник, выкинул из него на пол две стодолларовые бумажки и не глядя пошел дальше.

Бакс спрыгнул с подоконника и многозначительно мне подмигнул, заходя старичку за спину.

Я посоображала и наконец и кротко заметила:

– Триста долларов, Александр Васильевич.

– За что? – возопил он.

– А не люблю, когда меня оскорбляют и держат за дуру, – жестко ответила я, глядя ему в глаза. – И считайте, что легко отделались, ясно?

Старик кинул на пол еще одну бумажку и резво побежал из моего дома.

Бакс вспрыгнул мне на колени, я взяла его на руки и пошла закрывать дверь за клиентом.

– Бакс, ну вот скажи, – по пути вслух размышляла я. – Вот откуда берутся такие идиоты? Идти на прием к ведьме, гадать! – и врать ей. Смысл в этом какой? Я же все равно все вижу по картам.

– Мур-хрюк, – подтвердил Бакс.

– И ведь взрослый человек, – сокрушенно покачала я головой. – А ведет себя хуже первоклассника, ей – богу. Бакс, я ему поверила, понимаешь? Такую жалостливую историю рассказал, даже мысли не было что он врет.

– Хррр, – согласно сказал Бакс.

– А ведь каким был хорошим вначале-то, правда? – запечалилась я. – «Машенька», «голубушка», манжеты белоснежные… Прям как тот профессор, который пари на машину заключил с дружками, что я его шарлатанка, помнишь? Который пришел и стал на сердце жаловаться, печенку и селезенку, а сам здоров был как бык. Ну да я его проучила тогда славно, да?

– Хррррююю, – поддакнул кот.

– Один ты меня понимаешь, – умилилась я и скосила на него глаза.

Мерзавец, оказывается, сладко дрых у меня на руках и при этом безбожно храпел.

– Баксов хочешь? – тихо – тихо произнесла я.

Кот тут же навострил уши и открыл один глаз.

– Вчера печатала, – посулила я.

Взгляд моего годовалого котеночка наполнился мировой скорбью.

«Так чего ж ты, собака этакая, – читалось в нем, – мне вчера в таком разе гранулированный наполнитель в лоток подложила, а?»

– Не смотри на меня так, – предупредила я. – Мне стыдно. Мы с Дэном Камасутру читали, не до тебя было.

«Вы ее уже второй месяц читаете, хочу неухоженный, некормленый, как бомж какой-то», – взгляд кота сделался еще горше.

Я тут же раскаялась и пошла коту сыпать баксы.

Ну, кто не в курсе – то мой придурочный кот предпочитает гадить исключительно на американскую валюту. Так получилось, что когда я его принесла из зоомагазина, то под рукой не оказалось никакой газетки, и в ход пошли фальшивые доллары, которыми мы с друзьями накануне расплачивались в монополию Бумагу для принтера я откровенно пожалела, она вечно заканчивается невовремя, а газет я не выписываю, так как новости читаю в виртуале.

И вот, значит, пользовала я эти доллары с недельку, пока они не закончились и мне не пришлось все же съездить в магазин за специальным наполнителем для кошачьего лотка. Однако котеночек проявил решительность. Где-то в его крохотном подсознании накрепко засела ассоциация, этакая неразрывная связка: Туалет – это там, где лежат зеленые бумажки. А вовсе не гранулированные комочки.

Выбить я эту мыслю из него так и не смогла. Таким образом раз в недельку я засучиваю рукава и превращаюсь в фальшивомонетчика. У меня в компьютере даже специальная форма лежит для распечатки долларов.

В общем, мой котеночек крутит мной как хочет.

Вскоре в холле послышались шаги, я выглянула на лестницу – от двери на меня смотрел Дэн.

– Тридцать минут, – ухмылялся он. – Меня не заменили еще?

– Ну раз уложился по времени – так о какой замене речь? – меланхолично ответила я.

Он мягким шагом пересек холл, остановился под лестницей и глядя на меня снизу вверх, пропел:

– Рапунцель, Рапунцель, спусти свои косоньки вниз.

– На, мне не жалко! – я лихо перекинула через перила две длиннющие, до коленок, косы.

Денис, безжалостно топча диван, залез по нему на поддерживающую лесенку колонну, подтянулся, ухватился за перила и сладко меня поцеловал.

– Не свалишься? – шепнула я.

– Так держи крепче! – посоветовал он. – А то вот, сползаю! – его губы спускались все ниже и ниже. Я ржала от щекотки как сумасшедшая, а он усердно чмокал мою футболку в районе пупка.

– Что тут происходит? – раздался вдруг ледяной голос.

– Мама, – сказала я от неожиданности.

А бедный Дэн все же свалился.

Тут надо сделать лирическое отступление. Дело в том, что у меня есть маменька. Благодаря ей я никогда не стану доброй христианкой – заповедь о любви к родителям мне решительно не соблюсти. Мать у меня, прости Господи, змея еще та. Заслуженная учительница по виду и повадкам, седоватые волосы всегда аккуратно уложены каким-то валиком, худенькая, и даже вроде с виду безобидная – пока не открывает рот. А если уж открыла – все. Тушите свет. Ибо далее последует в зависимости от ситуации либо нуднейшая проповедь, причем в прямом смысле, с извлечением из сумки брошюрок – мать у меня Свидетельница Иеговы, – либо нотация. Что лучше – непонятно.

Мой образ жизни она решительно отвергает, считает что я ерундой занимаюсь, и до сих пор пытается отправить меня учиться в педагогический. Так же она крайне желает видеть меня замужней дамой, с выводком ребятишек около юбки – но вот то, что я открыто живу с Дэном нерасписанная – повергает ее в столбняк. Однажды, после пары часов ее воплей, что я распутница и падшая женщина, что он мной попользуется и бросит меня брюхатой, причем непременно двойней, которую я принесу ей, маменьке, в подоле – я совершила необдуманный поступок. Я встала и сказала – что Дэн мне в общем-то давно предложение сделал, так что пусть успокоится! Мать посмотрела на меня недоверчивым взглядом и язвительно спросила, чего ж я до сих пор не замужем, а? А я возьми да ляпни – мол, я считаю что надо сначала пожить вместе годика три, дабы потом не пришлось со скандалом имущество делить и детей одной растить на алименты.

С тех пор мать моя беззастенчиво наезжает на Дэна – мол, ты мою дочь опозорил и грех покрыть не хочешь, Дэн скрипит зубами, явно проклиная свое хорошее воспитание, которое не позволяет ему сказать моей маменьке все, что он о ней думает. Ну а потом они дружно начинают капать мне на мозги – когда ж я узаконю наши отношения.

Сначала я яростно отстаивала свою точку зрения, теперь же с видом олигофренки пялюсь в окошко, иногда открывая рот, чтобы сказать: «Мамочка, ну перестань!» С таким же успехом можно просить грозу не проливать дождь из тучек на землю.

В общем, все поняли, насколько тяжела моя жизнь? Тогда прекращаю ныть и идем дальше.

Когда я увидела маменьку, мне враз поплохело от мысли, что у нее, оказывается, есть ключ. Дэн сидел около дивана, потирал ногу и на мой панический взгляд уныло покачал головой:

– Это не то что ты думаешь. Это я растяпа и не закрыл дверь.

Уже который раз замечаю, что мы с ним понимаем друг друга без слов!

– Маня, – снова возмущенно повторила маменька. – Что за разврат я вижу?

Мы с Дэном поежились под ее брезгливым взглядом. Маменька же набрала в грудь побольше воздуха и начала:

– Вы ведете себя недопустимо!

– Мам, – прервала я ее.

– Не смей меня перебивать!

– Послушай меня все-таки, – пожала я плечами. – Во-первых, я у себя дома и имею право делать все что мне в голову взбредет. Во-вторых, мне двадцать восемь лет. В-третьих, простите, но чему ты возмущаешься? Дэн мне почти муж!

– Он тебе, милочка, не муж! – злобно заметила она. – Попомни мои слова, он:

– Леди, а я тут, если вы не заметили, – тактично проинформировал Денис. – Здравствуйте, Ольга Алексеевна.

Мать смерила его уничтожающим взором и снова развернулась ко мне.

– Перед соседями стыдно, – шипела она. – Меня все спрашивают – мол, это кто с твоей Маней, муж? А мне и сказать нечего.

– Как это нечего? – удивился Дэн.

– А кто ты ей? – рявкнула мать. – Любовник ты ей! Хахаль! Сегодня тут, завтра там, а пока пользуешься Манечкой да растлеваешь ее!

– Это еще кто кого растлевает, – несчастно буркнул Денис.

– Мать! – твердо сказала я. – Перестань пожалуйста!

– Да как перестать??? – завопила она. – Перед людьми стыдно!!!

И тут Дэн психанул.

– Помолчите, Ольга Алексеевна! – неожиданно рявкнул он, схватил из вазы букет и начал медленно подниматься ко мне по лестнице, смотря прямо в глаза.

– Магдалина, – голос его был мягок, словно шелк. – Я гарантирую, что у нас еще будут трудные времена.

Я во все глаза смотрела на него, не понимая, что он задумал.

– Я гарантирую, что однажды кто-то из нас захочет уйти, – продолжал он идти ко мне, не отрывая от меня взгляда. – Но я так же гарантирую, что если я на тебе не женюсь, я буду жалеть об этом каждый миг моей жизни.

На миг замерев, он слегка нерешительно признался:

– Потому что ты единственная в моем сердце…

Он добрался по второго этажа, остановился передо мной и серьезно, слегка печально сказал:

– Ты выйдешь за меня?

– Да, – прошептала я, донельзя изумленная.

Пока Дэн меня целовал, маменька не проронила ни звука. Я специально косилась на нее – она стояла около двери и раскрыв рот, во все глаза смотрела на нас. Черт возьми, в конце концов это неприлично! Могла бы и отвернуться! Впрочем, гораздо страннее было то, что она не завопила, что мы занимаемся развратом.

Дэн наконец оторвался от меня, и тут маменька очнулась. Слегка прокашлявшись, она робко подала голос:

– Денис Евгеньевич, а регистрация когда?

Мы с Дэном одновременно ухмыльнулись. Ну вот, махом он из растлителя несчастных девиц превратился в Дениса Евгеньевича!

«Дура! – завопил вдруг голос, – Вот тебе и свадьба! Ты что, забыла??? А следом – болезнь и гроб!».

– Я думаю, что в конце нед…, – начал Дэн.

Я ловко закрыла ему рот ладошкой и принялась подсчитывать:

– Так… Банкетный зал надо заказывать во «Временах года», – там еще неизвестно когда примут заказ, платье шить буду у Мюглера, он с кожей работает классно, это тоже время надо…

– Ух ты! – восхитился Дэн. – Кожаное свадебное платье!

– Не мешай, – отмахнулась я. – Ну насчет свадебного путешествия тоже решить надо. У тебя как проект, над которым ты сохнешь? – повернулась я к Дэну.

– Работаем, – пожал он плечами.

– Когда готов будет?

– Месяца через два. А что?

– Так, – задумалась я. – Уже получается очень определенно, что пока проект не будет закончен, свадебное путешествие накроется пшиком.

И тут мать снова завопила:

– Манечка, доченька, что ты несешь??? Какое платье? Какой банкет? Хватай его, пока он согласен!

– Да-да, через плечо и в загс! – тихонько согласился Денис.

– А к чему спешка-то? – не поняла я.

– Так тебе ж уже тридцать!!! – трагически понизив голос, пояснила маменька.

– Двадцать восемь! – поправила я.

– Так ведь много!

– Да? – удивилась я.

Хм… Кому может и много, но по мне так молодость в разгаре. Скачу, аки козлик на лужайке. Серьезности – ни на грош. Незнакомые люди обращаются ко мне «девушка». Ну не чувствую я груза лет!

– Мать верно говорит, – жарко дышал мне в затылок Дэн, – ты ее слушай!

– Чего? – я развернулась к нему, уперев руки в боки. – Ты хочешь сказать, что согласен с тем, что я уже старая, и следовательно, раз уж нашелся дурачок – покупатель на залежавшийся товар – надо ловить удачу за хвост???

– Ты чего? – хором воскликнули маменька и любимый.

– Я – обиделась! – с металлом в голосе сообщила я присутствующим и с достоинством удалилась в свою спальню на третий этаж.

Там я тщательно заперлась, схватила со столика корзинку с фруктами и уселась перед компьютером, радуясь тому, что нашла предлог улизнуть от скандала.

Мать с Дэном о чем-то шушукались в холле.

«Спелись», – ухмыльнулась я и принялась проверять свои онлайн – угодья. Почта как обычно порадовала свеженьким спамом. Все б ничего, но уже примерно полтора года как активизировались российские спамеры. Раньше-то про них и не слыхать было, а теперь – здрасьте, вот они мы. Их западные коллеги, ей-богу, были предпочтительнее. Они хотя бы в конце мэйла делали приписку – что, мол, если хотите чтобы вас убрали из листа рассылки – нажмите вот сюды или перейдите по линку вот туды. А россияне – увы. Бомбят как с добрым утром, и никакого от них спасенья….

– Магдалина, – поскребся в дверь Дэн.

– Меня нет! – холодно ответствовала я.

У меня еще избранные форумы и гостевые не проверены, новости не просмотрены!

– Манечка, – послышался вскоре голос маменьки.

Я хранила гордой молчание, споро кликая мышкой и лакомясь арбузом. Сахарно-алую на изломе мякоть я заранее порезала кубиками, и теперь, не мудрствуя лукаво, нанизывала их на длинный коготь и отправляла в рот. Маменьку бы удар хватил от такого зрелища.

– Магдалиночка! – голос у Дэна был нужной кондиции – виноватый и тревожный.

Так…

Осталось новости посмотреть. А там глядишь и маменька созреет.

Маменьку пришлось ждать долго. Я даже успела со своим канадским дружком Лешкой поболтать по аське,[1]1
  Аська (интернет – сленг) – ICQ, программа для общения в интернете.


[Закрыть] пока она смиренно поскреблась в дверь:

– Доченька, да прости ж ты меня, дуру старую…

Как я не свалилась с кровати от удивления – не понимаю. Чтобы такое от маменьки услышать… Неужто это на нее так Дэн повлиял???

Я открыла дверь и посмотрела на них. Парочка стояла у дверей с виноватым видом.

Я напустила на себя грозный вид, нахмурила брови, надула щеки и сказала:

– Тема замужества закрыта! Я в данный момент ее обсуждать решительно не готова! Мам, а ты вообще по какому вопросу изначально пришла?

– Я что, не могу уже к тебе и прийти??? – взвилась она, потом посмотрела на Дэна и осеклась.

Мне стало вовсе нехорошо… Если он и маменьку очаровал за десять минут – то все… Я его девушка только до того момента, пока его путь не пересечется с какой-нибудь суперкрасоткой, одна из которых, надо сказать, поселилась в этом доме. Мне остается паковать манатки и срочно договариваться о пострижении в монашки – ибо именно так я и сделаю, когда он меня бросит. Маменьку очаровать – задача невыполнимая. Проще дождаться ласкового поцелуя от кобры.

– Я, собственно, пришла узнать, как тут Софка устроилась, – смиренно молвила мать.

– Хорошо, – вздохнула я, думая о том, что в монастырях кормят на редкость погано. – Хорошо, мам. Пошли ее комнату покажу.

Комната произвела на мать благоприятное впечатление. Она даже ни к чему не придралась. Ничего не охаяла. Только посмотрела на широченную кровать и, поджав губы, велела:

– Смотри, что б парней к себе не водила!

– Да как можно? – ужаснулась я. – Да и ты ее что, не видела? Сонька не такая!

– А где она сейчас, эта не такая? – осведомилась мать.

– Она в кино, Ольга Алексеевна, – перебил меня Денис.

– С парнями наверное? – подозрительно сощурилась маменька.

– С моей сестрой! – твердо ответил любимый. – Ей сорок пять лет, и у нее трое детей. Замужем. Мужа любит. Весит сто тридцать килограмм и вообще добропорядочна.

– Ну, коль так, – мать совсем успокоилась. – Ладно, я в церковь пошла. А ты, Мань, давай решай по свадьбе-то. Денис Евгеньевич – человек положительный, сразу видно. Да и детей пора рожать, а то скоро тридцать…

– Ольга Алексеевна, – перебил ее Дэн, видя как я аж белею от гнева, – позвольте я вас отвезу на машине.

– Ну, если предлагаете, – засмущалась маменька, – то конечно.

И любимый, ловко подхватив почти тещу под локоток, быстренько повел ее из квартиры.

– Через неделю зайду! – только и успела пригрозить мне маменька. – Посмотрю, как ты на Софку влияешь, в то не дай Боже…

– Все нормально будет, Ольга Алексеевна, – успокаивал ее Дэн, решительно таща ее за собой.

Я вернулась к себе в спальню, села на кресло и пригорюнилась. День еще не кончился, а у меня уже появилась под боком соперница, а любимый ради маменьки разыграл спектакль. Но как бы то ни было, а то, как он ко мне поднимался по лестнице, делая предложение – буду помнить всю жизнь.

«…потому что ты единственная в моем сердце…»

«Может, не врал?» – с надеждой спросил внутренний голос.

«Дурак ты», – тоскливо ответила я. Маменька когда под шкуру залезет – с самолета без парашюта выскочишь, не то что предложение сделаешь.

«Но он же делал тебе уже предложение», – напомнил голос.

«Он тогда был под приворотом».

«А сейчас?»

«А сейчас, – психанула я, – сейчас продолжает жить со мной по закону инерции, который еще никто не отменил! Ясно?»

«Ясно, – печально вздохнул голос. – Но как красиво он делал предложение, Бо-оже…»

Я на всякий случай обернулась и посмотрелась в зеркало. Увы! Как была я чучелом, так я им и осталась. Так что мысль о реальности предложения была напрасной.

Зато, раз не будет свадьбы – ход предсказания нарушится и я останусь жива. Во всем есть плюсы.

Внезапный стук заставил меня вздрогнуть. Я даже ничего и не поняла сначала. Какое-то резкое хлопанье крыльями, отчаянный клекот, стремительный полет черной тени…

Я с ужасом смотрела на то, как кружатся по спальне окровавленные белые перья.

На то, как Бакс уволакивает в угол безжизненную тушку случайно залетевшего голубя.

– Ну я же сорвала свадьбу, – прошептала я в совершенном ужасе.

Беда в квадрате – вот как это называлось. Мало того, что в дом залетел голубь, это к покойнику, так еще его и кот прикончил невинную голубку.

Два этих знака не превозмочь даже мне…

«Гроб в этом доме неминуем…», – заскулил голос.

Следующие дни ничего особенного не принесли. Я отлупила Бакса за голубя и как-то забегалась, закрутилась, и забыла дурное. Ведь все было хорошо.

Сонька посещала универ, любимый – свой офис, а я, пока их не было, успевала принять клиентов и поработать. С появлением в моей жизни Дэна мне пришлось очень сильно подкорректировать свою трудовую деятельность. Например, я отказываю тем клиентам, для которых надо работать вечером. Помню, как в самом начале я на вечерней заре принялась отчитывать мужа клиентки от страсти к любовнице. И вот стою я на лоджии, босая, с распущенными волосами, глаза закрыты, и громко читаю заклинание. После этого оборачиваюсь и вижу, как в дверях стоит Дэн и потрясенно смотрит на меня.

Мы тогда оба промолчали. Он развернулся и ушел, я тоже не торопясь собрала свои причиндалы и вернулась в квартиру. Все как всегда с тех пор, и тему мы эту не поднимаем.

Но с тех пор максимум, что я делаю по вечерам, а так же в выходные – это предварительный прием клиентов. А это – только гадание, анализ ситуации и выбор способа помощи. И то все это происходит за закрытыми дверями, и Дэн ничего этого не видит.

Черт возьми… Никогда не думала, что начну стесняться того, что я ведьма. Но это так.

Еще мне упорно продолжал сниться каждую ночь тот сон. Про то, что я просыпаюсь в гробу. Про то, что меня похоронили.

А где-то через неделю маменька начала сходить с ума. В общем-то я давно этого опасалась, неконтролируемая злобность часто к этому приводит.

Началось все почти безвинно. Она позвонила мне и завопила:

– Манюша! Ты когда начала курить?!!

– Я не курю, – удивилась я. – И не начинала!

– Как это не начинала! – кричала она. – У меня вся квартира продымлена! Хоть топор вешай!

– Слушай, а я тут при чем? – резонно вопросила я. – Я к тебе не заходила и в квартире не курила.

– А кто кроме тебя может это сделать? – запальчиво возразила она.

– Слушай, ну может быть, тетя Капа, – предположила я в растерянности. – У нее есть от твоей квартиры ключи.

– Капитолина не курит!

– Я тоже!

– Но кто тогда? – рявкнула она.

– Ну может быть папенька, – терпеливо произнесла я.

– Папенька не курит!

– Послушай, может быть воры? – ужаснулась я догадке.

– Не воры, – буркнула мать. – Все на месте.

– Ну тогда я не знаю, – устало сказала я. – Если хочешь – могу справку принести от Дэна и охраны моего дома, что я сегодня вообще никуда не выходила.

Мать подумала, гневно подышала в трубку, после чего задиристо спросила:

– А обезьянка?

– Какая обезьянка? – нахмурилась я в удивлении.

– Которая на люстре висела!

– Игрушечная? – в сомнении спросила я.

– Живая!

– А где ты ее взяла? – глупо спросила я.

– Так она не твоя? – подозрительно спросила мать.

– Не-а.

Мать помолчала и бросила трубку.

Я не придала этому значения. Думала – обычные завихрения, с маменькой не соскучишься. Дальнейшие события показали, что я фактически упустила начало беды.

За Сонькой я тем временем присматривала в оба глаза. Девчонка и правда была вроде скромницей и умницей. Готовила так, что пальчики оближешь, уборку тоже как-то незаметно взяла на себя, да и на Дэна совершенно не смотрела.

Девчонка начинала мне здорово нравиться.

Тем более что и Дэн на нее тоже не смотрел.

Но однажды разразилась гроза.

Я как обычно сидела в аське, никому не мешала, когда раздался первый звонок.

– Здравствуйте, – раздался осторожный мужской голос. – Вы услуги оказываете?

Слово «услуги» он произнес с какой-то запинкой.

– Да, разумеется, – спокойно сказала я. Зачастую мои клиенты несколько стесняются того, что им пришлось обращаться к ведьме. Предрассудки, что б им…

– А сколько стоит? – опять с запинкой спросил мужчина.

– Ну, – улыбнулась я в трубку, – это в зависимости от того, что вы мне закажете. Но предварительный прием, на котором мы определимся, что вам требуется – будет стоить сто долларов.

– Скока – скока??? – потрясенно переспросил потенциальный клиент.

– Сто долларов, – недоуменно ответила я.

Обычно люди если звонят, то примерные расценки знают. И совершенно непонятно, чего он так расстроился. Ведь если потом за обряд придется выложить несколько тысяч долларов – странно, что на него такое впечатление произвела несчастная сотня.

– И это мы за эту сотку только определимся, что мне требуется? – еще изумленнее переспросил мужик.

– Именно.

– То есть вы ничего реально делать не будете???

– Реально – я определю, что вам требуется, – терпеливо ответила я.

Мужик бросил трубку в состоянии тихой истерики.

Следующий звонок раздался следом.

– Алё, девчо-онки! – хамовато обратился ко мне некий субъект.

Я поморщилась.

– Вы, молодой человек, номер набирайте правильно, – сухо сказала я и потянулась к кнопке отбоя.

– Эээ! – закричал он. – Погоди! Это услуги?

– Услуги, услуги, – холодно ответствовала я. – Только тебе точно моим клиентом не быть, ты мне уже неприятен.

Парень на меня видать обиделся, потому как тут же перезвонил.

– Эй ты, корова, ты как со мной разговариваешь? – вопил он. – Ты знаешь вообще кто я?

– Да мне-то, – усмехнулась я.

– Кто у тебя крыша? – неожиданно жестко спросил он.

– Никто, – честно призналась я.

– Сама на себя, что ли, работаешь? – слышно было, что он аж ушам своим не поверил.

– Ага, – с удовольствием подтвердила я. – А что?

Парень помолчал, после чего очень хреновым голосом сказал:

– В общем так. Через час жду тебя в баре «Техас», на Севастопольской, там все перетрем.

– Не могу, – забавляясь нелепой ситуации, улыбалась я в трубку. – Дела, милый!

– Прибежишь, коль дальше работать хочешь, – рявкнул он.

– Ой! – удивилась я. – А кто ж мне запретит? Ты, что ли?

Он помолчал, после чего с некоторой долей удивления спросил:

– А ты чё такая борзая? Я из янушевских. Думай, с кем говоришь.

– Янушевские? – задумалась я. – А это кто такие?

Парень аж дар речи потерял.

– Ну все, – наконец выдавил он. – Конец тебе, мочалка. Жди в гости.

– Ты ко мне попади сначала, – ехидно улыбнулась я.

– Попадем! – рявкнул он на прощание.

Я пожала плечами – мало ли придурков на свете? – и вернулась к компьютеру.

В течение пары часов позвонило еще несколько человек.

Я заметно встревожилась. Дело в том, что мой телефон нигде не печатается. Клиенты его передают от одного к другому. И звонков у меня не так уж много – один – два в неделю. Но чтобы подряд? Такого никогда не было…

Я пораскинула мозгами и решила, что коль еще кто-то позвонит – буду его пытать насчет того, где он взял мой номер и все остальное.

Тут как раз запиликал телефон.

– Алло! – буркнула я.

– Здравствуйте, Мария, – раздался вежливый мужской голос. – Это Виктор Януш говорит.

– Это которым меня сегодня пугали? – подозрительно осведомилась я.

– Ошибочка вышла, – повинился парень. – Но встретиться надо б.

– По поводу? – еще подозрительнее осведомилась я.

– Вам имя Соня – о чем-то говорит?

– Конечно, – похолодела я.

– Тогда назначайте встречу!

– В «Лукоморье» через пятнадцать минут!! – рявкнула я.

Бо-оже…

Соньку что, похитили???

– Хорошо, – спокойно сказал Виктор и отключился.

Я нервно натыкала на телефоне номер Козыря, местного смотрящего. Надо срочно узнать, что там за Януш, чем он дышит, и вообще – попросить подстраховать. Дядя Козырь меня в беде бросить не должен!

Его сотовый был вне зоны. Домашний – наглухо занят. «Досадно», – подумала я, натягивая джинсы и наскоро заплетая косу. Вечно так – как кого-то надо позарез, так того и нет. Ну да ничего! Дозвонюсь по пути! Так что я надела босоножки и рванула вниз. Если с Сонькой что-то произошло – порву всех, как газетку!!! Эх, Сонька, Сонька, она ж у меня золотая, тихая и скромная, жизни еще не нюхала!

Порву!!!

Так я думала, пока неслась по мощеному двору к брошенной у забора бээмвушке. Я пыталась дозвониться Козырю. Черта с два! Телефон его так и оставался наглухо занятым.

Ладно!

Я на миг остановилась, подняла пред собой руку и прошептала вызов на защиту, а то мало ли что может случиться.

– Тысяча тьма одесная, сила защитная и чудесная, ангелы предо мной и их крыла надо мной!

После этого спокойно села в машину, завела ее и поехала в «Лукоморье» – симпатичное кафе недалеко от моего дома. Не успела я туда зайти, как от ближайшего столика на меня вопросительно поднял глаза рыжеватый худой парень.

– Виктор? – хреновым голосом спросила я.

– Садись, – кивнул он.

– Говори, зачем звал, – сухо велела я ему.

– Марья, потише, – поморщился он. – Я контролирую проституцию в нашем городе.

– ЧЕГО???

– Не ори ты так, – снова поморщился он.

«Сонька сдана в бордель», – скорбно высказался внутренний голос.

– Так, – я на миг зажмурилась и попыталась взять себя в руки. – Что с Сонькой?

«И ты еще с ним разговариваешь?» – укорил меня внутренний голос.

«Погоди, мало ли чего», – устало ответила я.

– Марья, надо один вопросик прояснить. Посмотри, что мне сегодня принесли мои парни, – и Януш, порывшись в карманах куртки, выложил предо мной мятый листок.

Я всмотрелась в него, потрясла головой, подняла на Януша изумленные глаза, после чего снова перечитала текст.

Это было объявление.

*** СОНЯ ***

НЕДОРОГО ОКАЖУ ИНТИМНЫЕ УСЛУГИ

Телефон: ХХХХХХ

Телефон был мой. Домашний.

– А где Сонька? – тупо спросила я, разглядывая бумажку.

– Вам виднее, я ее что, пасу? – усмехнулся Януш. – Мои сегодня приносят объявление – мол, какая-то охреневшая проститутка, сама на себя работает, стали ее пробивать – а она в таком крутом доме живет, охрана, видеокамеры, мышь не проскочит. Да потом еще и выясняется, что это твой телефон. Я и решил с тобой переговорить.

– Виктор, – к столу подсел какой-то коротко стриженый парень. – Тут девчонка пропала, из «Афродиты» жалуются.

– Опять? – досадливо поморщился Януш.

– Ну. Разобраться бы.

– Ты видишь, что я с человеком разговариваю? – оборвал его Януш. – Подожди в машине.

– Понял, – медленно сказал парень, взглянул на меня и исчез.

– Значит, Соньке вы ничего не сделали? – тихо спросила я.

– Нет, конечно. Она вам кто?

– Сестра, – с отсутствующим видом призналась я. – Двоюродная.

– Присматривай за ней получше, – посоветовал Януш. – А еще лучше – отлупи хорошенечко.