Текст книги "Как растлить совершеннолетнего, Или Научи его плохому!"

Автор книги: Маша Стрельцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

«Бывшую красотку», – злобно поправила я и строевым шагом направилась из подъезда. Лора еле успевала за мной.

Ща выкину розы на помойку. Пусть торчат из бачка, и когда Дэн приедет – надеюсь он увидит, что я сделала с его презентом. Почему-то я не сомневалась, что он еще явится.

Выйдя из подъезда, я приложила руку козырьком и обозрела двор. Бачков не было. Странно… Около материной хрущевки бачки есть, а куда отправляется мусор в элитных домах? У жильцов есть мусороприемники, а дворники что делают?

Я побродила по двору, бачков не нашла, зато обнаружила в беседке, увитой зеленью, наших старушек. Они выгуливали внуков, а заодно и болтали о своем, о девичьем.

– Потемкина совсем ума лишилась, – шипела одна из них. – Завела волка и выдрессировала!! И вот скажите – а для чего это она его дрессировала, а? Может, диверсия какая, а?

Я заинтересовалась, остановилась и принялась подслушивать. Потому как Потемкина – это я, и сплетни о себе, любимой, меня крайне интересовали.

– Да совсем эти новые русские очумели, – подхватила вторая старушка, словно сама жила в хрущевке, а не в элитном доме, следовательно – дочь или сын – «новее» некуда. – Ерофеев из пентхауза себе крокодила завел, Потемкина волка! Скоро детей в зоопарк водить не надо будет!

– А во втором подъезде недавно тигренка на прогулку выводили, – влезла третья старушка. – Маленький такой, да хорошенький, да ласковый! Прям котенок, только ростом с собаку.

– Вот вырастет этот котенок, – неприязненно возразили ей, – и сожрет кого-нибудь.

– Непременно сожрет!

– Так куда ему – такой хорошенький!

– А вот вырастет твой хорошенький…

– Да не спорьте вы. Вот вы скажите – а чего у потемкинского волка крест на шее, а?

– Насмешила! Вон у Дорофеевых питбуль в ошейнике с брильянтами ходит – и ничего.

– Так то брильянты – а то крест! Вот с какой целью она волку его повесила, а?

– А ведь Потемкина – она ведьма! С чертями знается, а как то бес вместо волка?

– Так ить крест на шее…

– А где ты видела нормального волка с крестом? Неладно это, бабоньки…

– Святоша у меня сильно богомольная, – дружелюбно пояснила я, заглядывая в беседку.

Старушки припухли, в смущении глядя на меня.

– На службы все ходит, по полгода в монастырях живет, так что сами понимаете. Без креста ей никак.

– А как же волка в церковь-то пускают? – робко осведомились у меня.

– И в монастырь…

– Да она ж не всегда собакой-то была, – туманно объяснила я. – И вообще – у нее связи в церковных кругах знаете какие? Митрополит с ней за ручку здоровается.

Старушки как по команде перевели взгляд на Лору, что сидела в месте от меня. Особа с обширными связями в церковных кругах в это время старательно зубами выдирала репейник из хвоста, а когда ей это удалось – зевнула во всю пасть. Со вкусом так зевнула.

Бабульки истово перекрестились и как-то сжались.

– Ладно, бабушки, я вас понимаю, сама ее не особо люблю, – вздохнула я. – Нате вам на память, да не серчайте!

И я всучила им букет.

– Ой, это нам? – недоверчиво спросила одна.

– Вам!

– А за что?

– Ну, – почесала я лапой за ухом, – за моральный ущерб!

Ибо зрелище зевающей Лоры – это, мда, не для слабонервных.

Избавившись от букета, я пошла в гараж, уселась в свою бээмвушку, посмотрела карту и поехала в церковь к душителю. Лесная улица, как я и думала – была на окраине города. На самой окраине – ибо далее, после нее, улиц не было.

Пару раз я заплутала, пару раз уткнулась в тупик, и наконец часа через полтора я все же нашла эту Лесную улицу. Название она свое оправдывала – в самом конце, за огромным доминой вставала стена из сосен.

А перед воротами был припаркован Крайслер. Да-да, тот самый, серебристый, весь такой обтекаемый и хорошенький.

«Ах, черт!», – выдохнул голос.

Я же молчала в неком потрясении. А Дэн-то что тут делает??? И ладно б один Дэн! Но около Крайслера бедной сироткой приткнулась подозрительно знакомая ржавая копейка. Если у нее номера такие же знакомые – то я ничего не понимаю.

Машину я бросила на соседней улицу от греха подальше, сунула полтинник местной ребятне, чтобы посторожили, и чуть ли не по-пластунски мы с Лорой прокралась обратно.

Номера на копейке оказались и правда знакомые – А675КД. Витенькина это машина, если кто не понял.

Но это было еще не все. Чуть далее стояла и Серегина тойота…

«У них тут что – стрелка?», – снова в изумлении спросил голос.

«Мальчики мои к Богу приобщаются, чего тут непонятного?», – рассеянно ответила я, зорко поглядывая по сторонам.

То и дело из ворот кто-то заходил или выходил. Люди были самые разные – и старушки, и молодежь. Мое появление явно не привлекло бы внимания – но вот Лора!

– Подожди-ка меня тут! – велела я ей и решительно направилась в молитвенный дом.

Позади меня раздалось злобное рычание, я обернулась и увидела – Лора-то оказывается несогласна! У нее аж шерстка вздыбилась, зубки показались.

– А ты чего разнервничалась? – удивилась я.

– Ррр! – рявкнула она, и стало понятно – просто так она меня одну не отпустит.

– Лора, ну будь умницей, а? – просительно заглядывая ей в глаза, сказала я. – Ну ведь меня с собакой в дом не пустят, пойми ты!

Лора поняла и дико на меня обиделась. Горько заскулила, оплакивая свою несчастную судьбу, да так, что мне вмиг стало ее жалко. Пришлось для начала обойти домину кругом, проводя разведку местности и заодно прикидывая, как от этой придурочной избавиться.

А за домом оказался огород. Большой и невероятно ухоженный. Грядочки все в геометрическом порядке, и видно было даже издали, что вряд ли можно там обнаружить сорняк.

Лора внезапно насторожилась, уши ее стали торчком и ме-едленно повернулись в сторону леса.

– Белку увидела, что ли? – с надеждой спросила я. Эх, вот бы она задрала хвост и унеслась в лесок по своим нехитрым волчьим делам.

Лора посмотрела на меня как на дуру, ей богу. «Сама ты белка», – читалось в ее глазах, после чего она, осторожно ступая, пошла в лес.

«Отвязалась наконец-то!» – вздохнул голос.

Тут волчица остановилась и требовательно на меня посмотрела.

– Если ты меня из-за белки туда тащишь – я тебя не пойму. Ясно? – печально сказала я и пошла за ней.

Лора Мой вопрос проигнорировала, повела меня по какой-то немыслимой дуге, так, что через полчаса блужданий я снова увидела в просвет сосенок знакомый огород.

Уперев руки в боки, я только собралась разораться на глупую Лору, как услышала голос. Замерев, я прислушалась, выяснила, что ничего разобрать, и потихоньку стала пробираться поближе, выставив ухо и идя на звук.

– … я ее не могу найти никак в последние дни, – вскоре расслышала я голос Дэна. – Да и если встречу? Она ведьма, не забывайте. У меня ощущение, что она все просекла и читает все мои намерения как открытую книгу.

– Денис, тебе морда для чего дана? – попенял ему … Витенька. Да, да, голос был Витькин, моего лучшего друга детства! Я хватала ртом воздух от такого удара, а он тем временем продолжил: – Неужто ты бабу не сможешь окрутить так, чтоб она голову потеряла?

– Она меня не привлекает, – холодно обронил Дэн.

– Так тебе что, детей с ней крестить? – вступил в разговор Серега, мой давний поклонник. – Для дела надо ее окрутить. Будь сознательнее.

– Вот сам ее и окручивай.

– Дэн, да что ты ломаешься как малый ребенок, ё-моё? На нас с Серегой она не клюнет!

– Да она и на меня не клюет! Я уж к ней и так и эдак…

– Будь настойчивее! Девушки настойчивость уважают!

– Да вы меня что, не слышите? Ведьма она! Она ж нас как курят передушит…

На мгновение воцарилась тишина, после чего Витька скучным голосом сказал:

– Денис, я тебя не пойму. Ты свою любимую девушку выручаешь, а мы тебе помогаем, или не так?

– Ты что, хочешь сказать что я трус?

– Говорю прямо!

– Хватит! – решительно сказал Серега. – Еще подеритесь тут.

– Мужики, я хочу сказать, что надо здраво подойти к делу, а ты, Витька, все по-гусарски решить хочешь, с наскока. Надо план!

– Да заколебал ты с планом! Действовать надо!

– Ну действуй, раз такой смелый!

– А ты не смелый, да?

– Вам что, подраться так охота? – снова вступил Серега. – Витька, перестань. Денис дело говорит – надо прикинуть план.

– Так мы же договорились – что он к ней подберется поближе, да и…

– Господи, – в сердцах сказал Дэн. – Ты меня вообще слышишь, или только себя? Я тебе который раз говорю – мне к ней не подобраться! Она меня уже поняла! А вот допустим Серый или ты – могли бы попытаться.

– На верную смерть посылаешь, да?

– Ну ты ж не трус, – ехидно ответил Дэн. – Я же смог это сделать, чего бы и тебе не повторить?

– Знаете что, – задумчиво сказал Серега. – Мне непонятно, отчего вы отца не потрясете? Не свет же клином на ней сошелся.

– Ты этого батюшку еще найди, – хмыкнул Витька. – Лично я не смог. Неуловимая личность.

– Надо найти! – решительно сказал Серега. – Чует мое сердце, он мно-ого интересного может сказать.

– Я думал уже об этом, – согласился Дэн.

– Вот и давайте договоримся, – подвел черту Витька. – Я лямур-тужур, а вы давайте отче ищите да крутите. Дэн, лямуры профинансируй. На первое время – пару соток баксов хватит, а там поглядим.

– А, да, конечно.

– Ну тогда все. Расходимся, друг друга не знаем.

– Созвонимся.

Я сидела под сосной, сухие иголки и веточки нещадно кололись через платье, а я глядела вверх, туда, где на безмятежном голубом небе плыл кусочек перистого облачка.

У Христа было двенадцать друзей, и лишь один его предал. У меня же ближе этих троих – только Мульти да Нелька. И вот, из пятерых трое меня предали. Печальная пропорция.

– Господи, благослови, – шептала я, сухими глазами глядя на облачко в немыслимой выси. – Благослови, Отче. Ибо это сильнее, нежели я могу перенести…

«Дура, да это не про тебя они говорили!» – как-то очень решительно сказал внутренний голос. Слишком решительно.

«Я так и поняла, что про принцессу Диану», – усмехнулась я.

«Да нет же! – все с тем же наигранным апломбом продолжал он. – Это они про ту ведьму, которую ты в плен взяла! Не про тебя! Не про тебя!»

«Спасибо, – с внезапной благодарностью сказала я ему. – Спасибо, что пытаешься утешить».

Он смущенно заткнулся.

Лора сочувствующе лизнула меня в щеку, я посмотрела на нее и сказала:

– У меня выхода нет, Лора. Я устала барахтаться. Устала от предательств. Все. Ухожу в монастырь. Имущество – что-то матери отдам, а большая часть пойдет на монастырь. И нет проблем. Мальчики мои от меня отстанут, да и нет им хода в обитель, а ведьма меня там тронуть не посмеет.

Лора вздохнула и лизнула мою коленку.

– Пошли, – я встала и не оборачиваясь зашагала из леса.

Я никогда не находила привлекательной монастырскую жизнь. Скудное питание, отсутствие Интернета и книг делало ее просто ужасной.

Однако теперь я вспомнила, как старая монахиня мне однажды говорила, что просто так не идут в монастырь. Должно произойти что-то, чтобы жизнь мирская стала немила. Чтобы тихая монастырская жизнь в труде и молитве вдруг стала казаться единственно верной.

Так вот у меня это только что произошло. Люди, которых я любила, и в которых была уверена – меня предали. Мать с отцом… Эх. У нас проблемная семья, и вряд ли они расстроятся из-за того, что я переселюсь в монастырь. Я обеспечу их, это само собой. Но вот горевать из-за моего решения они не станут. Мультик с Нелькой… Я их люблю. Но боль от предательства других – это не пересилит.

Я не могу бороться со своими друзьями. Серега, Витька – сколько всего нами пережито вместе, и наказать их – что себя высечь.

А Дэн… Дэна к тому же хранит моя любовь и мои слезы, которые я подмешала в талисман.

И этого мне – не превозмочь.

Эту ограду мне не обойти, и поднять руку на него я просто не смогу.

Да и не хочу.

По дороге домой я не плакала. Я холодно и рационально обдумывала организацию ухода в монастырь.

А около ворот в мой двор меня ждал сюрприз.

Дед Миня сидел под деревом на газетке и зорко смотрел по сторонам. Завидев мою машину, он вскочил, засуетился, бросился наперерез, дабы я не успела въехать во двор, куда ему хода нет.

Притормозив, я высунулась в окно.

– Дед, какими судьбами?

– Машка, дочка, выручай, – заголосил он. – Беда у меня!

– А что такое?

– Клавка моя ить пропала, – затараторил дед. – И в доме чужие люди живут. Я, почитай, полмесяца домой не совался, прихожу – а там детина дверь открывает и меня гонит, говорит, мол, делов не знаю, хату законно купил, вали отсюда, пока не накостылял!

«Где-то я уже подобное слышала», – озадаченно подумала я и велела:

– Садись, дед, в машину, поедем ко мне, там решим.

Дедок проворно юркнул в машину, а я въехала в ворота, загнала машину в подземный гараж и мы пошли к лифту.

По дороге он, обычно бравый, как-то сиротливо бормотал:

– Это шо ж такое деется-то, люди? На старости лет остался без кола и без двора. А Клавка-то, Клавка то где? Не, не могла она квартиру продать, квартира ж у нас одна, продаст ее – а сама куда? Ох, сердце отцовское у меня болит за нее дюже. Поди влипла моя доченька в историю.

– Дед, не переживай ты так, – жалостливо взглянула я на него. – Сейчас во всем разберемся.

– Вот только на тебя и надеюсь, – вздохнул он.

Дома я порылась в адресной книге, нашла телефон Ирки, и тут же его набрала.

Ирка, надо сказать, совсем недавно была одной из центральных фигур теневого бизнеса нашего города. То есть – она лихо управлялась фирмой девушек по вызову. Не так давно она мне крепко помогла, памятуя о нашей школьной дружбе, а я, когда выпуталась – тоже о ней не забыла и устроила ее на приличную работу. Теперь Ирка – шишка в крупнейшей риэлторской конторе нашего города. И это при том, что взяли ее первоначально на гораздо более скромную должность. «А чего тут сложного, – усмехалась обычно Ирка. – Я фирму семь лет держала, опыта выше крыши, а структура в агентстве та же самая, что и в фирме девушек по вызову. Поступает звонок на услугу, и мои сотрудницы так же едут к клиенту. А то, что они не ноги раздвигают, а подбирают квартиры – это уже детали».

Как бы то не было, Ирка преуспевает, чему я крайне рада.

– Глухарева, – раздалось из трубки.

– Ирка, это я, Лис. Мне срочно надо кой – чего узнать.

– Ох, давай попозже, а? – заупрямилась она. – Дел полно.

– Ирка, вопрос жизни и смерти!

– Говори, – вздохнула она.

– В общем, суть дела такова. Моя знакомая продала квартиру, а тут рядом со мной ее отец, который говорит что это для него неожиданно и очень странно. И сама она куда-то пропала, я так поняла. Можешь пробить у себя да по соседним конторам эту сделку?

– Могу конечно, у нас ведь единая база! – воскликнула она. – Говори давай адрес проданной квартиры и фамилию продавца.

– Какой продавец? – споткнулась я.

– Ну у бабы как фамилия, что квартиру продала?

– А, у Клавки-то? Ефимова она! Ефимова Клавдия Михайловна! А квартиру продала по Севастопольской шестнадцать, квартира сто семь.

Ирка с полминуты помолчала, щелкая клавишами, после чего сообщила.

– Так, все верно. Квартира продана через наше агентство. Шестнадцатого выставлена, а восемнадцатого уже ушла.

– Ирка! – воскликнула я. – Нечисто тут что-то. Не могла та баба квартиру продать! Никак не могла! Чую я, тут какие-то махинации с квартирой! Ну, знаешь, как наивных пенсионеров разводят – продадут их квартирки без их участия, дадут денег с гулькин нос – и вали на все четыре стороны!

– И откуда ты это взяла? – насмешливо спросила она.

– В газетах писали!

– В газетах еще и про зеленых человечков пишут, слушай больше! Чтобы квартиру продать – надо знаешь сколько бумаг собрать именно владельцу, и именно ему поставить на них подпись? Поневоле самая тупая бабка начнет соображать в процессе, что ее дурят. Не, надуть конечно можно при удаче да при подмазанных чиновниках, но кому это надо? Да и никакие аферисты не продадут квартиру без согласия всех прописанных там людей.

– Дед! – встрепенулась я. – Ты ж дома-то прописан?

– Нет, – вздохнул он. – Клавка, зараза, выписала. Сказала – денег с меня никаких, а за воду да за прочее – за меня как за прописанного берут.

– Ясно, – буркнула я и вернулась к разговору с Иркой. – Слушай, а вот как бы мне с агентшей поговорить – хочу убедиться, что Клавка сама, в добром уме и здравии квартиру продала.

– Так я тебе сама подтвержу – да, в добром уме и здравии она это делала, – хмыкнула Ирка. – Помню я ее.

– А ты-то откуда ее помнишь?

– Милая, у нас сделки на продажу квартир не по десятку в день заключаем! Дай бог если три – пять сделок провернем в неделю! И сделку по Севастопольской шестнадцать помню прекрасно! Клавдия твоя – неопрятная такая тетка с висячей бородавкой на шее, верно?

– Верно, – уныло вздохнула я.

Против родинки не попрешь. Родинка – аргумент весомый. Коричневая, она уродливо свисала с левой стороны шеи и сразу бросалась в глаза. Клавдия же даже не пыталась от нее ни избавиться, ни как-то замаскировать.

– Так вот, твоя Клавдия сама выставила на продажу квартиру, и цену за нее назначила немного ниже реальной – чтобы ушла быстрее. Бормотала что-то про пьяницу – отца, мол, надо все провернуть, пока он домой не пришел. Мол, сил на него нет, вот и решила тетка продать квартирешку да свалить от такой семейки.

– Так и сказала? – поморщилась я.

– Ну, что-то типа этого бурчала. Неприятная тетка, не понравилась она мне. Но сделка была оформлена честно, комар носа не подточит. По доброй воле она ее продала, Лис.

– Но ей же жить негде кроме как в той квартире!

– Странная ты. Она ж квартиру продала, а не подарила. То есть – деньги на новое жилье у нее есть. Не пропадет. В общем – у тебя все?

– Если что узнаешь еще – свистни, ладно? – с тяжелым сердцем сказала я.

– Да без проблем, только все что знала – я тебе рассказала.

Мы попрощались, я положила трубку, а дед ко мне тут же пристал с вопросами.

– Что, Марья, про Клавку-то тебе сказали, а?

– Дед, – подняла я на него глаза. – Действительно твоя Клавдия продала квартиру. Все у нее нормально, я так поняла, просто она решила ммм… переехать.

– Как переехать? – растерялся дед. – А как же я?

Я вздохнула.

– А как же я? – закричал дед. – Не могла ж она меня на улице оставить! Ладно лето – перекантуюсь как-нибудь! Так ить скоро зима!

Что я могла ему сказать? Что хоть квартирка у них и бедная, но в центре города, к тому же – сталинка, а не позорная хрущевка, и стоит такая квартира немаленько. Побольше чем папенька – алкаш, как, видимо, посчитала Клавдия.

– Куда ж мне теперь идти-то? – горестно вопрошал дед.

«Да, – вылез голос. – Как была квартира, так по подвалам да стройкам ночевал, а как лишился – так сразу запричитал!»

«Помолчи», – сурово цыкнула я на него и повела деда Миню кормить. Выставила ему малосольной семги, кусочки воздушного торта, котлетки, разогрела пиццу, достала пакет сока, йогурты, фрукты. Хотелось мне деда побаловать, а то он вон какой худющий, да еще и горе вон какое.

Сама же я ломала голову над тем, куда пристроить дядю Миню. У меня пожить – никак. У меня сейчас тут горячая точка, зона военных действий, и нормальному человеку лучше б отсюда держаться подальше.

В принципе, материна квартира стоит пустая – но черт возьми, маменька меня на котлеты пустит, если узнает что я кого-то пускала пожить в ее отсутствие. А тем более такую маргинальную личность как деда Миню.

Может быть к …Дэну?

Последняя мысль была высказана мной как-то очень робко. С одной стороны – да, мы враги. С другой – а дед-то с ним ведь не ссорился!

«Слушай, хорош по Дэну убиваться», – раздраженно велел внутренний голос.

«Я не убиваюсь».

«А то я не вижу что ты дедка просто как предлог используешь!»

«Я же не встречаться с ним собираюсь – просто позвонить и уладить вопрос с дедом!»

«Ну да, а я весь такой дурной и наивный».

Я молчала.

Мне и правда хотелось просто ему позвонить и услышать его голос. Да, пусть он меня предал и растоптал, пусть я его ненавижу за это и желаю ему всего самого худшего – но это не мешает мне в нем нуждаться. Как наркоман нуждается в дозе. Проклинает свою слабость – но идет на все, чтобы влился героин в его кровь и пропитал тело лучами радуги. И свободой от ломки.

«Хорошо, звонить не буду, – покорно согласилась я. – Но тогда не смей запрещать мне другое. Ясно?»

И я одним движением воткнула кассету в моноблок, щелкнула кнопкой и принялась скачками перематывать пленку на эпизод с Дэном.

– А я этому мужика знаю, – внезапно сказал деда Миня, обгладывая куриное крылышко.

– Какого? – встрепенулась я.

– Ну вон, в телевизере который! – указал дед остатками крылышка на экран.

Я посмотрела – ага, там как раз сосед с вульгарной девицей заходил в подъезд.

– Я тоже его знаю, – вздохнула я. – Он в нашем доме живет.

– Да я не про ентого! Я про того, который раньше был!

Недоуменно посмотрев на дедка, я зачем-то отмотала пленку назад, вот вдова с импозантным мужчиной входят в лифт…

– Он, собака, – удовлетворенно сказал дед. – К Клавке моей все ходил, он ее в секту и затащил.

– Хороши там сектанты – к вдовушкам по ночам ходят! – хмыкнула я.

– Ну а что такого? – вступился дед. – Мужик он в самом соку, чего б по бабам не побегать, пока годы дозволяют?

– Верующие по бабам не бегают! – отрезала я.

Дед отвел глаза, спорить не стал, лишь с усердием принялся за пиццу.

А я с нежной улыбкой идиотки пялилась в экран, наблюдая за искаженным злобой лицом Самого Любимого Парня. Вот он уже вышел из лифта, сделав свое черное дело, вот он пошел из подъезда…

Я встала, собираясь налить деду чая.

– Вовсе он и не бегал по бабам, – буркнул дед.

– Чего? – обернулась я.

– Вон, – кивнул он на телевизор.

Я равнодушно мазнула взглядом по экрану – давешний мужчина, который заходил с вдовой, так же покидал наш дом.

Я повернулась к чайнику, через секунду мысль оформилась, и я снова вгляделась в экран. Дело в том, что мужик был в перчатках. В августе. И лицо его я определенно где-то уже видела. Вот только не помню где. Какое-то невыразительное оно, увидишь – и взгляду зацепиться не за что.

– То ли я дура…, – в полной прострации сказала я.

– То ли лыжи не едут, – поддакнул дед.

Я внимательно на него посмотрела, размышляя, после чего спросила:

– Дед, а ты часом не знаешь, что за секту Клавдия посещала?

– А вот не знаю, – почесал он за ухом. – Не знаю. Я ж дома редко бываю. Мужик ентот попытался и меня затащить к ним, да я ему, Марья, твердо сказал – православный я! Родился православным, и помру православным! Вот так!

– Дед! – я решительно встала. – В общем – я по делам, ты никому не открывай, трубку телефонную не бери, а главное – не открывай, ради бога, Каморку на втором этаже. Ясно?

– Ну дык, – спокойно кивнул дед. – Понял, не дурак.

– Ванных на втором этаже две – при гостевых комнатах, сходи попарь косточки, спать ложись где хочешь, а я все – все, побежала, – торопливо сказала я и сорвалась с места.

– Гав!

– И ты конечно же со мной давай, – не оборачиваясь, согласилась я, и Лора тут же побежала вперед меня. Мы проскакали по лестнице (лифта ждать было некогда), ворвались в гараж, уселись в машину, и я рванула на эту Лесную, словно за мной черти гнались.

И я была уже недалеко, когда врезалась в бок белой десятки. Она сама была виновата. Уже на исходе желтого света пыталась проскочить перекресток. Я думала примерно то же самое, решив что желтый – это почти зеленый, и уже можно.

«Черт!», – рявкнул голос, и мы с десяткой пересеклись в одной точке.

Владелец ее, дяденька за сорок с круглым, как шарик, животом, тут же выскочил из нее и начал на меня кричать.

– Ты чего, права вчера купила, что ли???

– Позавчера, – мрачно буркнула я ему.

Шарик шутки не оценил. Он открыл рот на пятьдесят шесть сантиметров и принялся очень громко рассказывать, что он думает о блондинках за рулем.

Я его слушала примерно минуту, после чего терпение мое кончилось.

– Шар… тьфу, дяденька, – сказала я ему, – послушай, а сам-то ты что, разве не на желтый ехал?

– На зеленый! – твердо ответил он.

– И я, милок, на зеленый, – вздохнула я. – В общем, ладно, пока гуляй, твое счастье что мне некогда. Номера твои записала, потом за компенсацией подъеду.

У Шарика от моей наглости аж глаза на лоб полезли.

– Чего??? – завопил он. – За какой такой компенсацией ты ко мне собралась? Ты же виновна!!! У тебя морда в моей бочине!

Я на него посмотрела долгим взглядом, однако на него это не подействовало.

– Я ГАИ вызываю! – рявкнул он.

И вы не поверите – следующие три часа я провела совершенно бездарно! Слушала маты Шарика, читала карманное Евангелие и ждала гаишников. Лора дрыхла на заднем сидении.

Когда же явились доблестные орлы в шестерке с мигалкой на крыше – я посмотрела на них столь злобно, что они тут же решили что именно я и виновна в наезде. Спорить у меня времени откровенно не было.

Я покорно подписала протокол, тут же рассчиталась с дядькой, на прощанье буркнула: «Что б тебе подавиться», – и уехала.

Все норовят девушку обидеть – ну и времена настали!

А на Лесной меня ждал очередной удар.

Только я кинула машину на знакомых ребятишек, подошла к дому – как увидела невероятную картину. Из ворот вышел мой Самый Любимый Парень, а рядом вышагивала… моя пленница! Я протерла глаза, потрясла головой – ничего не изменилось.

«Может, сестра – близнец?» – с надеждой спросил голос.

«Щаз, – тоскливо ответила я. – На ней мой сарафанчик, что я своими руками шила по „Бурде моден“. Второго такого нет».

«Дед!» – вскричал голос.

«Угу», – тяжко выдохнула я.

Любопытство сгубило кошку, как говорится. Потом уже, много позже, я найду своего старичка в каморке, связанного и несчастного. «Вот так и помогай людям», – будет горько жаловаться он на судьбу.

А пока парочка как ни в чем не бывало уселась в серебристый крайслер Дэна, а я рванула к своей бээмвушке. Выезжать отсюда все равно они будут по прямой, это девять из десяти. Чего им по окрестным, плохо асфальтированным улочкам шариться? Один им путь – на Московский тракт.

Бежала я так быстро, что ветер свистел в ушах, коса реяла по ветру, а Лора еле поспевала за мной.

– Господи, только не дай им сбежать, – горячо молилась я, и, видимо, это мне и помогло. Ибо не успела я выехать на тракт, как тут же увидела знакомый Крайслер.

«Падаем на хвост!» – скомандовал голос.

«Ага, без тебя б не догадалась», – буркнула я.

Шпион из меня, конечно, аховый, но и Денис не подозревал о том, что за ним могут и последить. Впрочем, когда рядом сидит красивая девушка – обычно мысли заняты лишь ей.

Это мне и помогло, не иначе.

Долго ли, коротко – а приехали мы в цыганскую слободу на восточной окраине города. Дома тут были сплошь большие да богатые, срубленные из желтого дерева, с высокими крышами, да вот только на окнах красовались обычные ситцевые занавесочки в кухнях, и совковый тюль в гостиных. По улицам шастали цыганки в цветных национальных одеждах, толпами бегали ребятишки со смоляными кудрями, а еще тут было полно наркоманов. Не хочу ничего плохого сказать о цыганах в целом, но вот в нашем городе это поселение – гигантская торговая точка героином.

И все об этом знают. Меры принимаются самые бесхитростные – на выезде из слободы всегда дежурит машина с ментами, тормозя всех, чьи лица выдают пагубную страсть к наркотикам. На месте освобождение будет стоить триста рублей, ежели денег нет – наркомана отправляют в кутузку, и уже тогда родственникам придется заплатить от трех тысяч за освобождение неразумного чада.

Однако крайслер Дэна они не тормознули, да и по мне лишь мазнули взглядом по лицу и отвернулись. Еще бы – глаз у дежурных по слободе уже наметанный, наркомана за три версты видят, а обычные люди им без надобности.

Я попетляла вслед за Крайслером по пыльным неасфальтированным улицам, и еле – еле успела юркнуть в проулок – Дэн остановился около большого дома в конце улицы. Вышел, обогнул машину, открыл дверцу и под локоток вынул свою фифу, улыбаясь ей при этом.

«Я его приворожу», – помертвела я.

И она так же улыбнулась ему и, приподнявшись на носочках, чмокнула его в подбородок.

«Я его приворожу!!!»

Я с трудом выдохнула, причем явно парами серной кислоты, настолько меня трясло от ненависти к ведьме. Голубки уж скрылись, а я все не могла совладать с собой.

– Парень, – проскрипела я, подзывая проходящего мимо мальчишку. – Заработать хочешь?

– Ну? – поднял он на меня угольно – черные глаза.

– Во-он у того дома сходи посмотри, какой адрес.

– Я и так знаю – Запольная, тринадцать, – спокойно сказал он и протянул руку.

Я пошарилась в кошельке и выдала ему купюру.

Он посмотрел на полтинник, ловко его цапнул и пошел, буркнув напоследок:

– Только вы туда не ходите.

– Почему? – крикнула я ему вслед.

– Плохо там! – отрезал цыганенок и свернул на соседнюю улицу.

Отчего я тогда не послушалась доброго совета?

Как бы то ни было, я достала сотовый, набрала номер Ромки Ивлева, сослуживца Корабельникова из соседнего отдела, который меня после книги сильно зауважал – я там одного из третьестепенных героев назвала его именем.

– Ромка, – покончив с приветствиями, сказала я. – Ромка, нужна помощь.

– Говори, – добродушно пыхнул тот трубкой. Я прямо так и видела, как он сладко посасывает вишневый трубочный чубук, периодически выпуская дым в стильную бородку.

– Я в Цыганской слободе, и тут в одном из домов можно проверить человечков?

– Да как тебе сказать, – задумчиво протянул он. – Цыганская слобода, говоришь? Гнилое место, наркоманское, но мне ж знаешь сколько времени надо на то, чтобы мне ордер дали на обыск?

– Да не, мне вовсе не надо, чтобы вы искали там героин! – скупо улыбнулась я. – Просто с проверкой нагрянуть – можно? Ну и там заодним паспортные данные посмотри.

– А основание? – помолчав, спросил он.

– Я тебе потом, задним числом напишу заяву, ладно? – просительно сказала я. – Просто сейчас очень срочно надо.

Ромка подумал, подумал да и сказал:

– Эх, по уму, конечно, тебя б к участковому тамошнему послать…

– Не надо мне участкового! – перепугалась я. – Мне свои нужны!

– Я так и понял, – продолжил он. – Так что сейчас все ж возьму ордер на обыск, потом напишешь заяву, что там наркоманский притон?

– Напишу конечно!!! Пиши адрес, а то у меня заряд почти на нуле! – велела я, скосив глаза на назойливо мерцающий красный огонек.

Ромка все старательно записал.

– Ладно, тогда я пошел за ордером к кора…, – начал он, и тут сотовый разрядился.

Вовремя я успела отзвониться!

– Лора, я в дом, – не оборачиваясь, сказала я. – Ты тут сиди, а то мало ли чего.

– Гав! – предупреждающе сказала я.

– Не спорить! – равнодушно велела я.

– ГАВ! – рявкнула она в ответ.

«Ты что, идиотка? – вздохнул голос. – Забыла, как она тебя собой прикрыла! Хватай ее, пока она согласная – подобное самопожертвование так редко встречается в этом мире!»

Я взвесила все и наконец кивнула:

– Пошли, горе!

И я вышла из машины, Лора выпрыгнула следом.