Текст книги "Дикарь (СИ)"

Автор книги: Маша Драч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Девять

Я стояла под соседним подъездом и изнывая от жары, ожидала, когда за мной придет Иван. Иван – водитель Дикаря и неизменный хозяин Гелика. Мне не особо хотелось, чтобы бабульки из моего подъезда наблюдали за всем, что происходит в моей личной жизни, поэтому я предпочла отойти немного в сторону. Маме пришлось уже в который раз соврать. Ненавижу это делать! Особенно ненавижу так подло поступать по отношению к собственной матери. Но как бы мне хотелось или нет, а я всё-таки приняла навязанные Дикарем правила. Единственное, что меня успокаивало так это лишь частичность сказанной лжи.

У мамы, наверное, просто очень обострена интуиция и она как-то с утверждением заявила, что у меня появился молодой человек. Не знаю, может, это у меня на лбу было написано? Бред какой-то! Я не вела себя как влюбленная идиотка, хотя бы потому, что таковой и не являлась. По телефону с Дикарем не общалась, даже имени его ни разу не произнесла. Но, видимо, материнское сердце не обманешь.

Пришлось согласиться с выдвинутым утверждением. Мама не имела привычки на всех порах влезть в мою личную жизнь, слишком доверяет. Всё думает, что я благоразумная и послушная. Мне бы хотелось быть для мамы такой, но это сродни еще одной лжи. Ну не могла же я ей сказать, что мне непреодолимо тянет к взрослому мужику. Вот вроде бы и не люблю его, даже больше того, боюсь причем иногда настолько сильно, что всё в груди дрожит и словно переворачивается. А дыхание, проклятое, всё равно перехватывает, когда я ощущаю присутствие этого мужчины. Ну что я могу сделать? Не знаю. Похоже, дикарское абсолютно неповоротливое обаяние и на меня подействовало. Хотя, может, дело даже не в этом. Я просто хотела подчиняться, но при этом же не менее сильно хотелось сопротивляться, протестовать, бунтовать. Походу, я, действительно, не умею жить без приключений. Нужен постоянный приток адреналина.

Сегодня должна была состояться наша первая встреча после того неудачного похода в клуб. Кстати, с Алёнкой я так больше и не пересекалась. Если честно, то мне этого сейчас меньше всего хотелось. Не то что бы Дикарь мне глаза открыл на нее, я всегда знала, какая Алёнка. Просто… Не знаю. Она ведь и с ним была, мне до сих пор неприятно вспоминать ту ситуацию в коморке бара. А потом Алёнка зажималась с Женей и была готова вскочить на его член, несмотря на толпу. Хотя, чем я лучше? Я-то ведь вскочила, причем в общественном, мать его, туалете! Кажется, я превращаюсь в Алёну и такие метаморфозы – вот вообще мне не нравились.

Золотая кредитка Дикаря лежала в маленьком кармашке моего рюкзачка. Я ею так ни разу и не воспользовалась. Вот всю эту неделю даже не подумала вынуть и где-нибудь в супермаркете расплатиться. Да, туго сейчас приходится, но мы справимся. Туда-сюда и опять стипендия, а там, может, всё-таки удастся устроиться куда-нибудь.

Наконец-то, во двор въехал Гелик и остановился прямо рядом со мной. Иван вышел, кратко поздоровался и открыл дверцу. Не стану скрывать, мне нравилось то, что за мной ухаживали. Я чувствовала себя не куском мяса, которое Хозяин хочет сожрать на ужин, а всё-таки была девушкой и это чувство казалось дико лишним во всей этой ситуации.

– Мы в апартаменты? – поинтересовалась я, хотя наперед уже знала ответ.

– Да. Павел Олегович сейчас на работе, но в скором времени должен освободиться. Просил, чтобы я проконтролировал ваш обед. Что предпочитаете? Рыбу? Мясо?

Дикарь? И вдруг просил? Не верю. Небось в приказном тоне всё расставил по полочкам Ивану и если я не дай бог не послушаюсь, то и мне, и несчастному водителю не поздоровиться. Вот вроде бы и пошутить хочется, а ведь это реальность, учитывая, что у Дикаря разговор короток с теми, кто ему не подчиняется.

– Я, надеюсь, мы ни в какую кафешку не поедем?

– Нет. Я сделаю заказ на дом.

– А мне обязательно есть?

– Павел Олегович считает, что вы слишком худая и вам надо нормально питаться.

Тоже мне нашелся, блин! Пусть лучше за своей массой следит! Я немного зависла, уставившись в окно и рассматривая машины, что ехали рядом с нами. Если честно, то я не совсем понимаю, почему Дикарь вдруг решил подмять меня под себя. Честное слово, не понимаю. В ошеломительную любовь с первого взгляда я не верю и в свою какую-то притягательную особенность – тоже. Тогда почему ту же Алёну Дикарь даже видеть не хочет, а со мной всё иначе? Мы ведь тоже сексом занялись, а значит, он должен был и меня прогнать, но этого не случилось. А, может, Дикарь и с той рыжей девушкой, которую я встретила в уборной комнате клуба, тоже носится? Да и какая мне вообще разница?

– Так что решили? – поинтересовался Иван.

– Рыбу, – особо не раздумывая, ответила я.

– Жаренную? На пару? Запеченную?

– Без разницы.

– Гарнир?

– Любой.

Когда мы прибыли в апартаменты, я уселась у окна. Разулась, конечно, затем прошла вглубь комнаты и просто села на пол. Единственное в чем бы я могла похвалить Дикаря, так это в его выборе квартиры. Вид по-настоящему потрясающий и такой неожиданно успокаивающий.

Иван дождался курьера, расплатился с ним и настоятельно порекомендовав мне пообедать, тихонько ушел. Я хотела кушать, но долго противилась. Из вредности. Но потом всё-таки сдалась. Взяла рыбу с какой-то причудливой кашей, которая пахла просто невероятно вкусно, вернулась в гостиную, притянула тяжеленное кресло ближе к окну, уселась и начала обедать.

Неприятно ощущение, что я собачонка, которая терпеливо ждет возвращения хозяина, тенью скользнуло в сознание, царапая его. Жуя рыбу, я непроизвольно прислушивалась к любому шороху, ожидая, что сейчас придет Дикарь. Всё повторялось, как и в нашу первую ночь. Сердце только от одной микроскопической мысли о том, что Дикарь через секунду появится на пороге апартаментов, уже барабанило как ненормальное. Но не от страха, а от какого-то болезненно-приятного томления.

Покончив с обедом, я вымыла тарелку и оставила ее на столе, потому как не знала, куда и что нужно складывать, вернулась в кресло. Свернулась в нем калачиком, так и заснула под медовыми лучами заходящего солнца.

Из дрёмы выдернул щелчок дверного замка. Я прям подскочила и чуть не упала. Уже стемнело, но еще не так сильно, чтобы небо напиталось ночной чернотой. Дикарь включил в коридоре свет и вошел в гостиную. Я сразу ощутила, что он какой-то уставший, такие вещи трудно не распознать. Он стянул с плеч пиджак, бросил на спинку дивана и уселся сам, вытянув ноги. Я же не шевелилась и вообще вела себя как испуганная мышка. Одно только присутствие этого мужчины заставляло меня всю съёжиться и затаить дыхание.

– Иди сюда, девочка, – Дикарь помассировал переносицу, а затем похлопал себя по колену, будто, действительно, подзывал собаку. Но самое ведь смешное в том, что я послушалась.

Подошла, остановилась в шаге. Дикарь усадил меня к себе на колени и расположил свою горячую широкую ладонь на моей спине, прямо по центру, между лопаток. От этого прикосновения, которое вряд ли носило в себе какой-то особый подтекст, у меня неожиданно перехватило дыхание и показалось, что жар чужой кожи перекочевал куда-то в область моего солнечного сплетения.

Я опасалась таких вот неконтролируемых реакций собственного тела, потому что подсознательно начала понимать, к чему всё это в один прекрасный день может привести. Но одёрнуть Дикаря я не посмела. По-дурацки это будет и глупо. Я ведь здесь для чего? Чтобы отвечать за свои слова. Дикарь ведь убежден, что я малолетняя идиотка, которая за языком следить не умеет. Может, это и так, но уж точно не в том количестве, в котором меня представляет этот мужчина.

– Почему картой не пользуешься? – вдруг спросил Дикарь, откинув голову на спинку дивана и прикрыв глаза.

– Мне не нужны ваши деньги, – странно было говорить с этим человеком в относительно спокойной обстановке.

– Я тебя не спрашивал: нужны или нет. Я сказал, чтобы ты пользовалась. Так что не брыкайся, понятно? – тон немного посуровел, а между бровей возникла вертикальная глубокая складка. – Ела? – снова спокойно.

– Да.

Молчание. Дикарь гладил меня по спине, вырисовывая пальцами какие-то узоры. Я же сидела неподвижно, сложив руки на коленках. Было странно. Всё это. Покусывая щеку изнутри, я вслушивалась в тишину и пыталась задушить тревогу в себе. Очевидно, что я здесь только для секса, тогда почему Дикарь медлит? Раз-два и разошлись. Так ведь проще и значительно легче.

– Выпить не хочешь? – вдруг спросил мужчина, открыв глаза.

– Не пью.

– Правильно. Нехер всякую дрянь в себя вливать, а я вот не откажусь, – он меня, как ребенка, усадил на диван, а сам ушел на кухню.

Я сцепила пальцы в замок и просто ждала, что же будет дальше. Дикарь вернулся с бутылкой виски и одним стаканом. Сел рядом. Налил. Выпил залпом раз, потом еще раз. Занюхал кулаком и снова откинулся на спинку дивана. Я чувствовала, как мягкая обивка мебели, обтянутая кожей, прогибается под весом Дикаря. Фигня, а внимание почему-то обратила.

– Сколько тебе?

– Двадцать, – послушно ответила я.

– Почему нетраханной была?

Такого рода вопросы заставили мои щеки гореть. Хорошо, что в комнате было не настолько светло, чтобы увидеть отразившееся на моем лице смущение.

– Не знаю. Получилось так, – осторожно проговорила.

– Пацаны что ли не нравились?

– Нравились, только вот я им, кажется, не очень.

– Сопляки безмозглые, – констатировал Дикарь. – Значит с Колей не трахалась?

Боже, да что же он привязался к этому Коле? Отлупил же его, что еще нужно? Даже я уже не думала о том вечере в клубе, а Дикарь по каким-то причинам не выбрасывал этот вечер из головы.

– Нет, – немного помолчав ответила я. – У меня ни с кем ничего не было, после, – я осеклась.

– Это хорошо и не будет, пока я не разрешу, – Дикарь налил себе еще и так же одним глотком всё выпил. – Иди-ка сюда, – он усадил меня сверху, вынудив широко развести ноги.

Наши лица находились на одном уровне. Глаза в глаза. От этого уставшего, но бесконечно одержимого и похотливого взгляда мороз скользнул по коже. Дикарь крепко сжал мою талию двумя руками и не спрашивая разрешения, впился болезненным поцелуем мне в шею. Во рту моментально пересохло. Я схватилась за широкие твердые плечи, не давая себя отчета в том, что добровольно подставляю свою шею Дикарю, буквально требуя, чтобы он продолжал терзать.

Моя тонкая футболка через несколько секунд уже валялась на полу. Мужчина нетерпеливым движением рук расстегнул лифчик и тоже швырнул его куда-то. Да что же это за привычка такая – бросаться вещами? Набухшие соски тёрлись об ткань белой рубашки, вынуждая меня медленно, но верно возбуждаться.

Рука Дикаря протиснулась ко мне в джинсы, стремясь проникнуть в трусики.

– Блять. Чтобы я больше тебя в пацанячих тряпках не видел, – нервно прошипел мне на ухо, а затем резко проник двумя пальцами во влагалище.

Я выгнулась и задушено застонала, царапая ткань мужской рубашки. Хотелось свести ноги, но моя поза не позволяла этого сделать. Дикарь игрался с моими сосками, крутил их, щипал, принуждал сильней твердеть, в то время, как его рука медленно трахала меня, отчего я чувствовала, что начинаю безбожно течь.

– Блядские брюки, – выругался сквозь зубы и быстро опрокинул меня на диван.

Теперь я была под Дикарём. Он снял с меня джинсы и особенно усердно швырнул их куда-то к окну. Мои трусики тоже долго не задержались на своем законном месте. Раздев, Дикарь снова усадил меня сверху и с силой сжал ягодицы.

– Так уже лучше, – лихорадочный блеск его глаз немного напугал меня. – Опять горбишься, – мужчина нахмурился и, кажется, даже разозлился. Я машинально выпрямилась. – Как ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? М? – Дикарь откинулся на спинку и склонив голову набок, принялся хищно рассматривать меня. Его опьянённый взгляд скользил по моей обнаженной коже, цепляясь за ключицы, соски и мою промежность. – Я уже убедился в том, что ты не шалава. Чистый лист. Скажи, чего ты хочешь?

Я сглотнула. После того раза в клубе, я часто ловила себя на мысли, что хочу кончить. Дикарь ведь не позволил мне тогда, более того, запретил. А я не ничего не умея делать со своим телом, испытывала только страдания. Мне даже всякие пошлые сны начали сниться, после которых между ног было всегда влажно и липко. Более того, мне хотелось, чтобы это удовольствие, к которому я только раз умудрилась прикоснуться, принёс именно этот мужчина. Жесткий, грубый и эгоистичный. Я отдавала себе отчет в том, что Дикарь – не принц из сказок, но это не мешало мне думать о нашем возможном сексе.

– Давай. Не стесняйся. У меня уже скоро член взорвётся, – мужчина расположил мою руку у себя на паху. Я чувствовала твёрдую мужскую плоть и понимала, что она возбуждена из-за меня.

– Я хочу удовольствия, – признаться в этом оказалось жутко стыдно, тем более, кому я это говорила? Мужчине, который почему-то наотрез отказался меня отпускать. И это «почему-то» не связанно с любовью или нежным ко мне отношением.

– Сегодня ты это заслужила, – затуманенный взгляд Дикаря, который я уже встречала у него раньше, задержался на моей яремной впадине. – Ты у меня хорошая девочка, – он коварно заулыбался и поменяв наши позиции, неожиданно сел на пол.

Я растерялась, даже запаниковала. Дикарь резко притянул меня к самому краешку дивана и закинув мои ноги себе на плечи, неожиданно лизнул, а затем поцеловал набухший влажный клитор. От новизны ощущений, которые не влекли за собой боль, я учащенно задышала и откинула голову назад.

Дикарь терзал меня своим языком, доводил до исступления. Я кричала, стонала и царапала вечно искусанными ногтями обивку дивана. Опытный язык выводил некие замысловатые узоры на моем клиторе и половых губах. Я задыхалась и что-то бессвязно бормотала между стонами. Контролировать себя не удавалось и в этом присутствовало нечто великолепное. Я была собой. Без стеснения и страха. Беспечно поддавалась умелым и грубым рукам Дикаря, которые властно и больно сжимали мою грудь. Я остро ощущала, что подхожу к самому краю, мое тело готовилось получить то самое незримое удовольствие, к которому, оказывается, привыкания вырабатывается с первого раза.

Я вся дрожала и выгибалась, моля, то остановиться, то не прекращать. Это было что-то за гранью моего понимания. Ты живешь, анализируешь реальность, которая тебя окружает, а потом раз и рассудок, словно отключается, уступая место инстинктам. Необузданным. Первобытным. Сексуальным.

Когда казалось, что хватит еще секунды, чтобы я окончательно потеряла связь с внешним миром, Дикарь резко прекратил свою пытку. Я готова была расплакаться. Честное слово. Он издевается? Если да, то это слишком жестоко. Во второй раз! Я глянула на Дикаря и заметила, что на его губах блестит моя влага. Эта картина неожиданно заставила меня возбудиться еще сильней. И ведь не побрезговал, а мог. Или он не смущается таким методом ублажать и других женщин? Об этом вообще не хотелось думать, слишком уж как-то неприятно и… больно?

– Пожалуйста, – прошептала я, чувствуя, что между ног всё начинает ныть.

Дикарь хищно ухмыльнулся, убрал моих ноги со своих плеч и быстро перевернул меня на живот. Ладонь легла мне на затылок и бесцеремонно щекой впечатала в диван. Несколько мгновений задержки и горячий твердый член ворвался в меня, всю такую готовую, влажную и развратную, одним резким сильным толчком. Я вскрикнула и зажмурилась. Пальцы на затылке запутались в моих волосах и с силой сжали их. Мои руки прижали к пояснице. Теперь я была в ловушке.

Уже на второй глубокий толчок я кончила. Оргазм заставил мое тело сильно задрожать. Я протяжно застонала. Мне нужна была передышка, потому что… Снова толчок, за ним еще и еще. Дикарь вбивался в меня как одержимый, рыча, будто животное. Это был не просто секс, а какое-то целое наказание, когда удовольствие становится уже болезнью. Я боялась, что могу потерять сознание. Мне было жарко, больно и приятно, а еще никак не получалось нормально дышать.

Дикарь вдруг убрал ладонь от моего затылка и резко ухватив за плечи, прижал к своей груди. Я едва могла устоять на коленях, пока он вбивался в меня, щипая соски и кусая кожу на шее. Дикарь словно пожирал меня, превращал в еще одну свою добычу, с которой еще не был готов так просто проститься.

– Как же ты меня заводишь, – прошипел между толчками Дикарь, сильней сжимая мою грудь. – Блядь, – он быстро вышел из меня, и горячая струя спермы скользнула между моих бедер. Мужчина зарычал и уперся влажным от пота лбом мне в плечо.

Мы оба еще очень долго тяжело дышали и возобновляли наше возвращение в реальность. Я никогда не могла подумать, что близость с мужчиной может быть настолько великолепной. Сил никаких не осталось, ровно, как и мыслей. Я чувствовала себя абсолютно удовлетворенной и какой-то невероятно легкой. Подсознание нашептывало, что меня использовали и я это понимала. Но сейчас мне было совершенно всё равно. Просто хотелось прилечь и отдохнуть.

Десять

Он курил. Удобно устроился в кресле, как настоящий король этой гребанной жизни, закинул ноги на журнальный столик и закурил. Обнаженный. Он сидел совершенно обнаженный. На его коже играли лучи рекламных вывесок, что расположились напротив высотки и с любопытством заглядывали в окна апартаментов. Не знаю зачем, и уж тем более почему, я разглядывала Дикаря. Просто лежала на животе на диване, устроив голову на подлокотнике и рассматривала, рассматривала, рассматривала. Он не позволил одеться. После того, как реальность в моих глаза обрела прежние четкие границы, я хотела хотя бы футболку натянуть, но Дикарь пресек мою попытку, приказав улечься на диван и «не делать мозг хотя бы пять минут». Я послушалась, потому что этого мужчину невозможно было не слушаться. Более того, я была готова прогнуться под ним, что, собственно, уже и делала. И это плохо.

Дикарь глубоко затягивался и тихо выпускал дым, сосредоточенно глядя на меня, сквозь него. Я понятия не имела, о чем этот мужчина в данную секунду думал. Его темные глаза, которые сейчас казались совсем черными, рассматривали мое тело и лицо. Дикарь выглядел так, словно не знал, как дальше ему нужно поступить со мной. Меня вдруг окутало такое чувство, будто бы я своим присутствием нагло ломала кропотливо выстроенный порядок Дикаря. Он, конечно, ничего мне не говорил, но я сама догадалась. Интуитивно.

Я смотрела. Он смотрел. Тело ныло после всего того сладкого и в то же время безобразного сумасшествия, которым мы еще пять минут назад занимались. Думала, сейчас придём в себя и меня без лишних церемоний выпроводят, напоследок напомнив, что надо пользоваться сранной золотой карточкой. Но ничего из этого не произошло. Дикарь будто выплеснул весь свой пыл, свою одержимость, окутал меня в нее и теперь отдыхал. Нет, он не король. Предводитель дикого племени. Одержал победу над противником, испил из кубка его кровь и теперь наслаждается лучами заслуженной славы. Эти сравнения сами лезли ко мне в голову, я их нарочно не звала и уж тем более не пыталась идеализировать образ Дикаря.

В комнате, несмотря на ее внушительное пространство и работающий кондиционер, всё равно было как-то жарковато. Только сосредоточенный тяжелый взгляд Дикаря холодил мою кожу. Маленький огонёк на сигарете то загорался, когда делали новую затяжку, то почти затухал. Я словила себя на мысли, что уже давненько не курила. Так как работы не было, я много времени проводила дома. Ну не стану же я бегать на лестничную клетку, чтобы покурить. Да и мама всё тут же поймет. Не хотелось.

– Можно мне? – тихо спросила я, отрывая голову от подлокотника.

Дикарь какое-то время молчал, и я уже подумала, что не даст. В принципе, это было бы логично с его стороны. Но нет.

– Держи, – Дикарь поддался вперед и протянул мне сигарету. Я опешила, но всё же приняла.

На фильтре ощущался его горький привкус. Это всё из-за виски. Но как бы странно это не звучало, а мне было приятно. Я затянулась, не стесняясь, и вернула сигарету владельцу. Выпустила дым и снова устроила голову на подлокотнике.

– Это было в первый и последний раз, – строго заявил Дикарь. – Еще раз попросишь или я учую от тебя запах сигарет, отлуплю ремнем так, что сидеть нормально еще неделю не сможешь, – такие слова можно было с натяжкой, но принять за шутку, только не в случае с этим мужчиной. Он нифига не шутил. Захотелось взбунтоваться. Вскочить с дивана и потребовать ответы. С какой это стати мне угрожают поркой? Что за извращенная форма заботы? Но я быстро угомонилась. Никто ничего объяснять мне всё равно не станет. Нечего даже и стараться.

Я только нахмурилась и отвела взгляд от Дикаря. Хотя он всё равно каким-то необъяснимым образом перетягивал на себя всё мое внимание.

– Как мать? – Дикарь потушил сигарету в массивной стеклянной пепельнице, что стояла на подлокотнике его кресла.

– Хорошо. Я бы сказала, замечательно, – меня всё еще шарахало от осознания, что с Дикарём порой получается нормально разговаривать.

– Кредиткой, чтобы пользовалась. Никаких бля больше брюк, только юбки или платья и желательно, чтобы под ними ничего не было, понятно?

– Да, – нехотя согласилась я. – Мне домой надо. Мама будет волноваться.

– Больше не держу, – это безразличие в его голосе меня немного задело. – Иван отвезет, – Дикарь поднялся с кресла и ушел куда-то в недра своих необъятных апартаментов.

Пока я быстро собиралась и одновременно душила в себе неожиданно возникшую обиду непонятно на что, Дикарь уже одетый в домашний темно-красный халат, вернулся в гостиную и включил свет. Я сощурилась, но сборы свои не прекратила.

Внезапно затрезвонил мобильник. Не мой. Дикарь вытащил из пиджака, валявшегося на спинке дивана, телефон и ответил:

– Да? – тон недовольный. – Где номер мой нарыла? – крайне недовольный. – Вопли твои мне нахер не сдались, – женский голос в трубку буквально выл, слышались всхлипы. – Угомонись и больше не звони сюда, иначе хуже будет, – в ответ что-то сказали, и я вдруг узнала в этом несчастном женском голосе, Алёнку.

– Это Алёна? – машинально спросила я, выпрямившись.

– Тебя это не касается, девочка, – отрезал Дикарь, спрятав телефон в кармане халата. – Собралась? Сейчас вызову Ивана. На днях встретимся, – он даже сопроводил меня к выходу. Ну спасибо, хоть пинков под зад не надавал.

Проходит три дня, прежде чем, Иван звонит мне и сообщает, что сегодня заедет пораньше. Вот хотелось бы самой себе соврать и сказать, что я ни капли не обрадовалась этому звонку. Но нет. Даже улыбка довольная тут же расползлась по губам. Мне нельзя испытывать радость оттого, что Дикарь снова хочет моего общества. Ну нельзя, а всё равно получается с точностью да наоборот. Уж слишком быстро и как-то совсем беспечно мое тело привязалось к такому изматывающему способу выпускать пар. У меня еще с прошлого раза синяки не сошли и грудь болит потому, что Дикарь по-особенному долго мучал ее. Кто-нибудь увидел бы меня без одежды, непременно сказал, что бьют. А это не так.

– Мамочка, я сегодня буду поздно, – заявляю и быстро натягиваю легкое платье на тонких бретельках и с воздушной юбкой. Симпатичный светло-желтый цвет. Это платье мне мама как-то покупала, но я его, кажется, так ни разу и не надела. Ну не мой это стиль. Теперь вот, представился случай.

– Тебя снова ворует твой молодой человек? – мама с любопытством посмотрела на меня, не прекращая ловко вязать рукав будущего свитера.

– Можно и так сказать, – я сама себе улыбнулась и тут же ощутила тягучую тоску в груди. Если бы мать только знал, кто этот «молодой человек» и какой именно характер носят наши недоотношения, вряд ли бы стала радоваться за меня.

– Дашуль, ты у меня уже девочка взрослая и сама прекрасно знаешь про контрацептивы. Мне незачем тебе напоминать обо этом. Я не сомневаюсь в том, что ты выбрала для себя хорошего мальчика, но всегда нужно быть осторожной, – мама одарила меня нежным взглядом, а мне вдруг разреветься захотелось.

Ну не дотягиваю я до той идеальной дочери, которой мама меня всегда представляет! Ни черта «мой мальчик» не хороший и я не хорошая и вообще… И мне нравится вот это вот «нехорошо». Наверное, я какая-то ненормальная. Хотя, я на всё так остро сейчас реагирую лишь по той простой причине, что недавно начались месячные. У меня в этот период вечно плакать хочется, и я себя ненавидеть вдруг начинаю. Потом, конечно, всё проходит, но блин! Природа знатно поиздевалась над нами, женщинами.

Пытаясь в очередной раз приручить свои кудрявые волосы, я неожиданно дёрнулся и растерянно посмотрела на себя в зеркало. Месячные! А это значит, что секс еще дня на три остается невозможным. Я запаниковала, потому не знала, как это объяснить Дикарю. Ну с мамой-то я на все эти интимные темы часто разговаривала и ей я доверяю, а тут… Мне никогда ни о чем подобном с кем-то посторонним не приходилось говорить и это вогнало меня в ступор.

Затрезвонил телефон. Иван. Меня уже ждали. Поправив платье, я обула босоножки, попрощалась с мамой и быстро спустилась во двор. Меня, как обычно, везли в апартаменты. Я вечно дергала край несчастного платья, отмечая про себя, что такие шмотки крайне непрактичные. Но ведь надела же его. Зачем? Чтобы не гневить Дикаря? Или потому, что жаждал ему угодить? Не хотелось об этом думать. Сейчас не думаю, потом, а со временем всё равно придется быть честной хотя бы с самой собой. И это меня пугало. Честность.

Холл, коморка консьержки, лифт и уже знакомая дверь. Думала, что и в этот раз придется, как преданной собаке, ожидать возвращения хозяина, но нет. Сегодня этот самый хозяин был дома и судя, по обычным спортивным штанам и темной футболке, у него выходной. Иван поздоровался с Дикарем и быстро ретировался.

Я разулась и поставила в угол свою обувь. Живот неприятно заныл. Ну что же это такое?! И так с утра две таблетки обезболивающего выпила и что-то не совсем помогает. Гадство!

– Здравствуйте, – пробормотала я. Ну и к чему эта вежливость?! Дикарь дерет тебя, а ты ему «выкаешь».

– Привет, – он остановился у панорамного окна и что-то активно принялся искать в телефоне.

Я краем глаза заметила несколько пакетов, которые лежали на диване. Собрался куда-то что ли?

– Это тебе, – Дикарь небрежно махнул в сторону этих самых пакетов.

– Мне? – я как дурочка вытаращилась на мужчину, не веря собственным ушам.

– Ну раз ты и с первого, а потом и со второго раза не понимаешь, что надо пользоваться кредиткой. Я сам тебе купил шмоток, – Дикарь скользнул по моей фигуре изучающим взглядом, остановился на моих голых ногах и, клянусь, в его глаза в этот момент сверкнуло нечто темное и порочное.

– Спасибо, но мне ничего не надо, – ровным тоном ответила я, мечтая только о том, чтобы сесть и пережить долбанные месячные.

– Надо, – безапелляционно заявил Дикарь. – Тряпки там хорошие. Качественные. А главное – ты в них на бабу похожа будешь, а не на пацана-подростка. Если что-то не подойдет, можешь подружкам своим раздать, купим другое.

– Ага, – без всякого интереса ответила и осторожно уселась в кресло. Всё равно от этого мужлана не дождаться приглашения. А стоять сейчас для меня было задачей трудной.

– Чё помятая такая? – Дикарь, наконец-то, отлип от своего телефона и теперь внимательно смотрел на меня.

– Ничего, – я не особо привыкла жаловаться.

– Бля, не беси, а отвечай конкретно.

Я взобралась в кресло с ногами и сжалась в клубок, будто эта поза могла помочь унять тянущую боль внизу живота.

– Ну живот болит, – недовольно бормочу.

– Наверное, не жрешь нормально? Кожа и кости. Таким мужик вряд ли сыт будет. Надо чтоб мясо было, сечешь? – тон такой у Дикаря насмешливый стал, и я не сдержалась. С нервами и так проблемы, а еще на фоне женских дней вообще сукой становлюсь.

– Ну раз уж такая стрёмная, чего тогда в постель к себе тянете? – я резко вскочила и вперила в наглую рожу Дикаря сердитый взгляд. – Костлявая я, да? А дерёте жестко и сиськи мои мучаете так, что видно, вам это уж очень нравится. Как хочу, так и питаюсь, понятно?! Вы слишком много на себя берете! Уродина я? Ну и замечательно! Я тогда пойду, а вы ищите себе такую, чтобы у нее бока жирные свисали! – я вся тряслась от бесконтрольного взрыва ярости.

Дикарь смотрел на меня с широко распахнутыми глазами. Челюсти плотно сжались, а губы мгновенно побелели. Кажется, я его жутко разозлила. Не знаю, что бы со мной сделал Дикарь, если бы я вдруг не расплакалась. Слёзы сами хлынули из глаз, и я поспешила спрятать лицо в руках. Мерзкое чувство ничтожности и ненужности мешали мне успокоиться. Что-то в этот раз критические дни особенно дали жару.

– Месячные у меня, ясно вам?! Вот живот и болит! Дело здесь не в питании, – захлебываясь слезами промямлила я, продолжая утирать нос и глаза.

– Ну и чё ревешь? – насмешка в тоне Дикаря исчезла. – Сказать, что ли не могла, что у тебя дни бабские? Иди, умойся. У меня есть таблетки. Выпьешь и поваляйся немного. Мне всё равно сейчас надо уехать, – Дикарь подошел ко мне и насильно отнял руки от лица. – Когда вернусь ты уже должна будешь угомониться и желательно с улыбочкой встречать, понятно? – Он ухватил меня за подбородок и поднял голову вверх, чтобы иметь возможность заглянуть прямо в глаза. – Ответа не слышу, – тон строгий.

– Понятно, – всхлипнув, отвечаю.

– Вот и умница.

Когда я осталась одна, стало немного легче. Выпив таблетки, я улеглась на диване и подложила руки под щеку. Если честно, я была уверена в том, что Дикарь выдворит меня. А почему нет? Что с меня можно было в таком состоянии поиметь? Секс отпадал сам собой и вряд ли этот мужчина желал просто задушевно поболтать со мной за чашечкой кофе. Страшно было даже представить, что там Дикарь уже придумал, ведь очевидно, что так просто он меня сегодня не отпустит.

Хоть боль постепенно и начала проходить, а я всё равно чувствовала себя уставшей. Обычно, в такие периоды пару дней обязательно идут коту под хвост. Конечно, на работе не удавалось отлынивать, но дома – вот вообще ничего делать не могла. Валялась всегда в кровати как умирающий лебедь и поесть как положено не получалось, аппетит напрочь пропадал.

Чтобы хоть как-то пережить момент всей этой пытки, я попыталась поспать. Ну хотя бы часок, иначе и мысли, и общая слабость непременно доведут меня до ручки. Казалось, что я только-только закрыла глаза, как вдруг послышался щелчок дверного замка и невнятное бормотание. Кажется, кто-то ругался на этот же самый новомодный замок.

Я резко встала. За окном всё еще было светло, а значит, я действительно, дремала не так уж и долго. Через несколько секунд в гостиную вошла старушка. Обычная милая старушка, одетая в черное платье в горошек и косынку. В руках бабуля держала авоську с продуктами. У меня в подъезде живут такие старушки, одни из них добрые, а другие – склочницы и сплетницы. Но как бы там ни было, а их присутствие там, в моем доме, моем районе, вполне логичное и правильное, что ли. А здесь… Такая шикарная квартира, да и вообще… И тут бабуля заявляется. Она явно пришла сюда не в качестве горничной.