Текст книги "Дикарь (СИ)"
Автор книги: Маша Драч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Дикарь кусал мою шею, всасывал кожу, терзал ее, будто голодный хищник, который, наконец-то, добрался до такой желаемой добычи. Других сравнений у меня просто не находилось. Этот человек настоящий зверь.
Кожа на шее будто огнем вспыхнула и когда Дикарь всласть ею упился, его пальцы накрыли мой набухший влажный клитор. Меня снова выгнуло и на этот раз коварные губы переместились к соскам. Я царапала кожу на твёрдых плечах, давясь собственными стонами и всхлипами. Страх граничил с чувством какого-то запретного, неправильного наслаждения. Нельзя так. Но ведь моего мнения никто не спрашивал.
В ушах зашумела кровь, когда Дикарь на несколько секунд оставил меня в покое и выпрямился, чтобы спустить брюки и надеть презерватив на член, что внушал своим крупным размером жуть. Я, конечно, никогда прежде не имела возможности «любоваться» мужским достоинством, но здесь и так понято, что член Дикаря в полной мере соответствовал его габаритам в целом.
Мужчина плотней притянул меня к себе, и головка члена коснулась низа моего живота. Я вздрогнула и напряглась. Дикарь сплюнул себе на пальцы, это было так пошло и грязно, что служило еще одним подтверждением звериной натуры моего мучителя.
– Не трусись, – хрипло пошептал мужчина и осторожно вторгся в меня кончиками пальцев. Боли не было, только легкий дискомфорт, от которого хотелось сжать бедра.
Дикарь наблюдал за моей реакцией, расположив ладонь меж моих грудей и буквально вжимая в диван. Я зажмурилась и практически через секунду вскрикнула, когда пальцы сменил член. Стало больно. Дикарь ухватился за мою талию и буквально натянул меня на свой член. Я словно разорвалась на лоскутки, настолько было больно и оглушающе неприятно. Пальцы сами собой впились в сильные предплечья. Взгляд Дикаря окончательно потерял фокус. По моим ощущениям член этого зверя был куда больше и толще, чем я себе предполагала. Волны боли заставляли мои мышцы бесконтрольно напрягаться.
– Расслабься, – сквозь стиснутые зубы прошептал Дикарь, нависая надо мной. – Только хуже будет.
Это было сложно, но я каким-то чудом немного расслабилась. Член вышел, но не до конца, а затем снова резко вошел до упора. У меня на глазах навернулись слезы и захотелось закричать во всё горло, потому что терпеть эту пытку было практически невыносимо.
– Не дёргайся, – Дикарь ухватил меня за горло, втолкнув в рот указательный палец. – Соси.
Я вместо этого, прикусила подушечку. Мужчине не понравилось, он выдернул палец и обхватил меня за скулы. Каждый новый жесткий толчок сопровождался болью. Может, я уже просто привыкла к ней, а, может, она немного ослабла, но мне удалось успокоиться. Дикарь смотрел исключительно в мои глаза, когда беспощадно и так собственнически трахал мое тело. Этому человеку, будто бы хотелось уловить какие-то мои эмоции или же наш зрительный контакт был еще одной изощренной пыткой.
Темп постепенно начал ускоряться и что-то внутри меня с неумолимой быстротой принялось сжиматься. Продолжая удерживать мои скулы, Дикарь стал терзать, мучать клитор, вынуждая меня стонать, практически выть. Чем быстрей были толчки, тем жестче мужчина щипал, тёр мой клитор. Боль смешивалась с практически животным возбуждением.
Дикарь буквально вколачивался в меня, растягивал, подчинял. Сдержаться не получилось и какое-то сумасшедшее помешательство накрыло меня с головой. Я протяжно застонала, ощущая, как весь спектр неподконтрольных, но таких новых, ярких, острых и охранительно приятных эмоций сосредоточился между моих ног именно в той точке, где господствовали пальцы Дикаря.
Он кончил и сдавленно зарычав, рухнул на меня, опираясь только на один локоть. Я чувствовала удары его сердца, жар его кожи и пульсирующий член, который всё еще был во мне. Реальность размылась. Я была уставшей. Проснулась рано, ничего не ела целый день и всё вот это, что случилось несколько секунд назад, окончательно лишило меня сил. Это было так странно. Сонливость вторгалась в мое сознание, не спрашивая разрешения.
Дикарь вышел из меня, я возобновила дыхание и на секунду прикрыла глаза, чтобы прийти в себя. Правда, эта «секунда» продлилась целую ночь.
Пять
Проснуться на следующий день оказалось задачей далеко не из лёгких. Глаза упрямо не хотели открываться, а всё тело ломило так, будто накануне меня швырнули под асфальтоукладчик. Больше всего болели грудь, шея и низ живота. Давненько я себя не ощущала настолько беспомощной и слабой.
Разбудил меня какой-то непонятный шум. Кто-то, кажется, ходил туда-сюда и что-то искал в телефоне, так как я постоянно слышала характерный звук, когда нажимали на сенсорный экран. Мысли медленно начали сползаться в моей голове в одно единое нечто, но всё равно что-то различить с трудом удавалось.
Я открыла один глаз, затем второй. Громадная фигура Дикаря стояла ко мне спиной. Уже одетый и весь такой бодрый. Я тут же снова закрыла глаза и тихонько натянула мягкий плед к самому подбородку. Откуда эта приятная наощупь прелесть вообще здесь появилась? Я точно помню, что сегодня ночью, когда мы… В общем, никакого пледа и в помине не было, а тут. Позаботился что ли, чтобы не замёрзла? Да я и не мёрзла, даже наоборот душно было.
Мне вдруг снова страшно стало и невероятно неловко. Я опасалась того, что меня сейчас вышвырнут за порог как дворового кота с лишаём и, возможно, еще что-нибудь едкое вдогонку скажут. Хотя, именно этого я и заслуживала. А что? Отдала свою девственность, считай первому встречному, а таких девушек мужчины не особо жалуют. Конечно, в качестве отмазки может послужить тот факт, что всё это случилось для того, чтобы мать мою никто не тронул и мне деньги вернули. И всё же это не повод пытаться себя обелить. Я знала, на что шла.
Дикарь снова походил туда-сюда, может, искал что-то или на работу собирался. Я лежала на диване как мышка, даже шевелиться боялась, мышцы словно одеревенели. Мы ведь уже трахнулись, иначе это действие у меня язык не поворачивался назвать. Член Дикаря побывал во мне, я была впервые совершенно голой перед мужчиной, и, казалось бы, что уже нет места ни для страха, ни для стыда, но я всё равно боялась и стеснялась. Хотелось сквозь землю провалиться, только чтобы прекратить чувствовать себя никчёмной.
– Знаю, что уже не спишь, – прозвучал бас прямо над моей головой.
Я тут же дёрнулась и зашипела от острой боли, что иглой пронеслась внизу живота.
– Держи, – Дикарь бросил мне коробку с какими-то таблетками. – Две выпьешь и нормально станет.
Протерев глаза, я вчиталась в название и поняла, что это обычное обезболивающе. Вот это то, что сейчас мне было крайне необходимо. Я села и тут же взглядом нашла на низком журнальном столике стакан с водой. Две таблетки заглотила практически сразу и снова легла, потому что сейчас даже сидеть нормально не получалось, будто в меня кол вогнали по самое не хочу.
– Твои деньги, – Дикарь мне вручил конверт. – Переговорил с одним врачом, он посмотрит твою мать и назначит ей какое-нибудь хорошее лечение. Никаких затрат не потребуется, я ему однажды услугу оказал, теперь в долгу у меня. Трудовую потом курьером привезут на дом. Нехер тебе делать в том клоповнике. Как соберешься, мой водитель тебя отвезет домой, – всё это Дикарь говорил, когда умело завязывал узел своего кроваво-красного галстука.
Я только слушала и иногда «угукала» не впопад. Из всего этого инструктажа я отчетливо поняла только одно – на данной ноте наше кратковременное знакомство подошло к концу. С одной стороны, меня это даже радовало, потому что постоянно испытывать жгучий страх перед Дикарём я уже просто не могла. Тут никаких сил не напасёшься. Но с другой стороны, что нравилась мне меньше всего и о ней я бы предпочла даже не думать, стало вдруг как-то тоскливо и паршиво на душе.
Так! Даша, приди в себя! Тебе не место рядом с таким человеком, как Дикарь. Переломает, перемелет и выплюнет. Женщины ведь для него ничто, просто инструмент по достижению сексуального удовлетворения. А ты что? Мазохистка какая-то? Видимо да, раз позволила этому огромному мужику поиметь меня. Удивительно как это он меня еще не переломал. Хотя, чувствовала я себя практически уничтоженной.
Дикарь покончил со сборами, взял телефон, кожаный портфель и уверенной твёрдой походкой скрылся в коридоре. Хлопнула входная дверь и внезапно возникшая звенящая тишина, неприятно резанула мой слух.
Я еще секунду лежала, не двигаясь, и просто пялясь в высокий потолок. Никаких чётких мыслей не возникло. Сейчас главное просто подняться, привести себя в порядок, собраться и уехать домой. Моя партия уже сыграна и больше меня в жизни Дикаря не будет. Отчего-то вспомнилась та яркая сцена, в которой Алёнка растерянно смотрела на нашего нового начальника и, наверное, искренне не понимала, почему этот мужчина больше не хочет ее видеть рядом с собой. Жуткое было зрелище.
Теперь, когда я, по сути, оказалась в такой же ситуации, с той лишь разницей, что у меня нет никаких чувств к Дикарю, вдруг с ужасом поняла, что ему проще простого избавляться от ненужных ему людей. Получил то, что хотел и дальше пошел своей дорогой. Наверное, именно поэтому у Дикаря и есть всё то материальное благо, о котором многие могут только мечтать. А иначе ведь никак. Или ты, или тебя.
Откинув в сторону плед, я медленно села. Боль практически исчезла, видимо, таблетки уже начали действовать. Но встать с первого раза не получилось. Ноги будто бы наполнились желе, а внутренняя сторона бедер ощутимо тянула, словно я на шпагат пыталась сесть. Мои ноги и низ живота были измазаны уже давно засохшей кровью. Я испачкала собой весь плед и диван. Стало дико неловко.
Всё-таки кое-как поднявшись, я еще умудрилась собрать свои разбросанные по комнате вещи. Ванную пришлось поискать, но мои поиски быстро увенчались успехом. Я подошла к раковине и первым делом умылась. Холодая вода отрезвляла и помогала поскорей проснуться. Но нормально помыться в одной раковине у меня вряд ли получилось бы, потому я прошла в душевую кабину. Пришлось немного повозиться с краном, но и тут я тоже преуспела.
Пока пыталась отмыть себя от собственной крови, думала о том, что теперь моя жизнь едва ли станет прежней. Еще вчера я была просто Дашкой, которая никогда ни с кем не встречалась и вообще смутно понимала, каково это быть с мужчиной. А уже сегодня я почувствовала себя совсем иначе. Эти синяки на запястьях и бедрах пугали меня, напоминали о том, что мой первый опыт оказался не таким романтичным, каким его обычно показывают в любовных фильмах. А еще эта кровь…
Я помылась быстро, потому что привыкла экономить воду. Отыскав большое мягкое полотенце белого цвета с узкой черной полоской по краям, я обтёрлась и начала одеваться. Мелькнуть тенью мимо крупного прямоугольного зеркала у меня не получилось. В глубине души я уже понимала, что ничего хорошего в своем отражении не найду, так оно и было. Шея в багровых засосах, укусах, грудь в синяках и живот тоже, а еще жутко болели соски. Еще бы! Дикарь вдоволь ими наигрался!
Теперь в памяти всплыло мое же собственное сравнение, связанное с тем, что этот мужчина питается кровью девственниц. Что-то в этом определённо было. Насытился добычей в своем логовое и скрылся.
Когда я оделась и вышла, то застала в гостиной женщину, которая наводила чистоту и складывала в корзину грязный плед. Я немного потопталась на одном месте. Может, что-то сказать стоит? Но женщина только мельком на меня глянула и продолжила заниматься своим делом. В этот момент в квартиру вошел тот самый водитель, который меня вчера сопровождал. Я немного расслабилась, увидев знакомое лицо.
– Можем ехать? – деловым тоном спросил он.
– Да, – тихонько ответила я и быстро взяла пакет, который вчера принёс Дикарь.
Липкое чувство, что и горничная, и водитель прекрасно знают, чем я тут занималась с их шефом, неприятно скользнуло вдоль позвоночника. Наверняка решат, что я очередная шлюха. А разве это не так? Секс, а после него мне вручили деньги. Никаких осуждающих взглядов, конечно, не было, но я всё равно чувствовала себя отвратительно.
Водитель вежливо пропустил меня вперед, затем мы зашли в лифт. Я смотрела на цифры этажей, которые мелькали на верхней панели кабины и старалась внутренне радоваться тому, что больше никогда не окажусь даже в одном пространстве с Дикарём.
Меня привезли прямо к подъезду. Я что-то неразборчиво пробормотала водителю, кажется, пыталась его поблагодарить. Всё это было не к месту, но это из-за нервов – болтать какую-то чушь невпопад. Мужчина только молчаливо кивнул. Я вышла на улицу. Хотелось покурить, но водитель внимательно следил за мной, вероятно, поручено было лично убедиться в том, что я войду в подъезд, а только потом велено уехать.
Возвращаться на улицу я уже не стала. Быстро покурила на лестничной клетке, потушила окурок в импровизированной пепельнице, что была сделана из консервной банки и почти всегда стояла в углу. Пришлось достать последние три жвачки со вкусом арбуза и все разом закинуть в рот. Пальцы и одежда всё равно пахли сигаретами, поэтому по приходу домой я, обычно, тут же иду в ванную, чтобы хорошенько помыть пальцы с мылом, а после – переодеться. Мама пару раз распознавала аромат никотина, но я ссылалась на то, что в баре часто курят посетители. Не знаю, хорошая ли это отмазка, но и бросить не могу, и маму расстраивать тоже не хочется.
Еще несколько минут я стояла и просто смотрела в мутное стекло подъездного окна. Мне вдруг стало страшно. Страшно встретиться взглядом с мамой. Она ведь всегда думает обо мне лучше, чем я есть, гордится, нахваливает своим подругам. А я… Мне-то за себя не обидно, а вот за маму ну прям очень. Она всё мечтает, что я когда-нибудь выйду замуж за порядочного человека и нарожаю детей. А я ни замуж не хочу, ни детей. И вот эта противоположность наших взглядов на жизнь иногда заставляет меня чувствовать себя дрянью.
Пригладив руками волосы, я поднялась на свой этаж и открыла входную дверь. Обычно мама меня никогда не встречает, потому что ноги болят, и я ей запретила лишний раз себя мучать. Но в этот раз мама уже появилась в коридоре и это было вполне очевидно. Я говорила о том, что вернусь поздно вечером, а по итогу заявилась уже на следующий день. За такое по-хорошему нужно ремня дать, но мама у меня в плане физических наказаний всегда была очень гуманным человеком.
– Привет, – быстро проговорила я и юркнула в ванную, чтобы поскорее вымыть руки и переодеться в домашнюю одежду.
– Даша, ты почему пропала на всю ночь? – в голосе мамы ощущалось скорей беспокойство, чем злоба.
– Прости-прости. Я не специально. Извини за то, что так подвела тебя. Пришлось задержаться, а потом Алёнка меня у себя приютила, чтобы я ночью по городу не шаталась, – уже через минуту я снова вышла в коридор. – А ты почему встала? Хочешь, чтобы ноги опять разболелись?
– Дашенька, мне категорически не нравится такая твоя работа. Я и так едва смирилась с тем, что ты работаешь в баре, а теперь еще эти ночные посиделки.
– Мамуль, можешь больше не волноваться. Отныне я там не работаю.
– Уволил новый начальник? – мамины карие глаза от неприятного удивления стали размером с блюдца.
– Нет. Сама ушла. Так сказать, разошлись на позитивной ноте. Немного посижу дома, а потом у девчонок из универа поспрашиваю, может, найдется какая-нибудь другая подработка. Нормально всё. Деньги на первое время у меня есть. Так что не переживай. Давай лучше, ты присядешь, – я помогла маме пройти в зал и усадила ее в кресло.
– Дашуль, ты как-то изменилась, – мама внимательно посмотрела на меня.
– Изменилась? – я по привычке плюхнулась на диван и тут же об этом пожалела, потому что внизу живота заболело так, будто в меня вогнали раскалённый прут. Пришлось буквально изо всех сил сдерживаться, чтобы не взвыть как побитая собака. – Третьего глаза вроде бы нет, – я пощупала свой лоб.
– Не в этом дело. Ты всё такая же, а вроде бы и нет. Ничем не хочешь поделиться? Ты же знаешь, я ругаться не стану. Может, проблемы какие-то?
Я только отрицательно мотнула головой. Не то что бы я не доверяла маме, скорей, не хотела ее расстраивать и загружать своими загонами.
– Всё хорошо. Просто не выспалась.
– А ты знаешь, у меня новость для тебя есть.
– Какая?
– Сегодня медсестра ко мне заходила. Молоденькая такая. Сказала, что больнице выделили деньги какие-то там и мне вот лечение хотят предложить. Я думала, что аферистка какая-то, но нет. Бумажки показала, сказала, что не только я попала в эту категорию, но и еще несколько людей. Представляешь? Никогда о таком не слышала и тут внезапно удача. Всё-таки мир не без добрых людей. Как я поняла, какой-то богатый человек проспонсировал нашу больницу.
Меня всю передёрнуло от словосочетания «добрые люди». Ну да, знаю я тут одного «доброго». Правда не думала, что Дикарь так быстро примется выполнять свои обещания. А, может, он действительно не такой уж и плохой? Скорей, просто привык держать свое слово и доброта здесь совсем не причём.
– Это великолепная новость, – я пересела на подлокотник кресла и обняла свою мамочку. – Теперь у нас с тобой определённо всё наладится. Ты выздоровеешь, и мы съездим куда-нибудь, отдохнем.
– Еще на твоей свадьбе обязательно потанцую, – мама засмеялась. Смех у нее всегда такой тёплый и заразительный. Он у меня часто ассоциируется с золотистыми лучами почему-то.
– Прости меня еще раз, я не хотела тебя расстраивать.
– Я знаю, моя хорошая, – мама своей тёплой ладошкой накрыла мою руку. – Иди, отдохни ты, наверное, жутко устала.
– Нормально всё. Я лучше в магазин схожу, а потом приготовлю нам что-нибудь вкусненькое на обед.
Шесть
Было начало июля. С работой всё никак не клеилось, а в квартире уже неделю гуляла просто убийственная духота. Все окна распахнуты настежь, но даже краешек занавески не дёрнится хотя бы в секундном порыве легкого ветерка. Ничего, кроме холодной воды и мороженого в желудок просто не лезло. Иногда даже двигаться лишний раз не хотелось. Валяешься себе на диване, пялишься в телек и махаешь перед собой какой-нибудь тетрадкой, чтобы окончательно не сжариться в бетонной коробке, что квартирой зовётся.
Вот вроде бы ничего особенного или утомительного не делаешь, а сил всё равно никаких нет. Мама жару как-то проще переносит, наверное, это связано с тем, что она родилась у моря и прожила там всё свое сознательное детство. А мне вот куда проще держать оборону перед холодом. Поэтому летом я больше напоминала какого-то умирающего лебедя, чем человека, который искренне радуется солнышку и терпко пахнущей зелени.
Но как бы дурно иногда не становилось из-за жары, а искать работу я не прекращала. Пока мама систематически посещала процедуры и радовалось тому, что уже есть первые положительные результаты, я буквально терроризировала всех своих знакомых из университета, пытаясь найти хотя бы одну вакансию. Но, видимо, лето – не самая урожайная пора в плане поиска работы.
Вырубив телек, по которому шла всякая дрянь, типа постановочных ток-шоу, я собралась в супермаркет за продуктами. Это еще лет с одиннадцати стало моей обязанностью – закупаться едой. Обычная бытовая процедура, но она никогда меня не отягощала, а сейчас так тем более, потому что в больших супермаркетах прохладно из-за кондиционеров.
Гуляя между рядами, возя за собой тележку, я случайно с кем-то столкнулась. Моему удивлению не было пределов, когда женщина, в которую я не по осторожности буквально врезалась, оказалась Алёнкой. Она тоже удивилась нашей встречи, но затем заулыбалась.
– Привет, – первой опомнилась я.
– О! Какие люди! – бывшая напарница легонько приобняла меня. – Вот так неожиданность!
– И не говори, – я смотрела на Алёнку и отметила про себя, что одеваться она стала намного лучше, даже золотые украшения появились.
– Раз уж встретились, то, может, где-нибудь посидим?
– Та у меня денег особо нет для посиделок, – не очень было приятно кому-либо распространяться о своем материальном положении. Неудобно. Немножко стыдно.
– Я угощаю. Идем. Брось ты это тележку, – сопротивляться напору этой неугомонной женщины я не смогла.
Мы сидели в небольшой кафешке неподалёку от супермаркета. Шиковать на чужие деньги я не собиралась, поэтому, чтобы не обижать Алёну, согласилась только на большой стакан безалкогольного холодного лимонада.
Когда нас обслужил официант и мы остались наедине, я попробовала немного напитка и сложила ладони на коленках. По Алёне было заметно, даже физически ощутимо – она хочет чем-то похвастаться.
– Ну рассказывай, как твои дела? – начала я.
– Проста зашибись! – она как будто ждала, когда я задам этот вопрос. – Вот честно! Лучше просто не бывает. Нет, сначала я огорчилась по поводу того, что пришлось уйти из бара, всё-таки чаевые там хорошие были.
– Ну да, – я немного сникла, потому что мои чаевые были на порядок ниже. Но, наверное, тут дело в том, что я не позволяла всем, кому не лень, лезть на меня.
– Этот всё еще главенствует в нашем клоповнике? – Алёна явно старалась, чтобы ее голос звучал как можно безразличней, типа ей и дела нет до Дикаря, так из любопытства поинтересовалась, но я как-то подсознательно ощутила, что это всё только провальная попытка. Ничего ей не всё равно.
От одного краткого упоминания об этом человеке у меня в груди сердце от страха сжалось. Я старалась лишний раз не думать, не вспоминать о том, что было между мной и этим мужчиной. Но нет-нет, а в мыслях всё равно хотя бы вскользь, но проскакивал его звериный образ.
– Не знаю, наверное, – я обхватила губами трубочку и втянула в себя лимонад, в попытке погасить неожиданно возникшую в груди горячую волну, что быстро начала сжиматься в тугой болезненный узел. Что это еще такое?
– Как не знаешь? Ты разве там не работаешь? – кажется, Алёнка искренне удивилась.
– Нет. Уже как недели две.
Вот на днях всё тот же водитель привез мою трудовую книжку. По статье меня никто не уволил, что уже радовало. Так сказать, ушла по собственному желанию. Но мерзкий осадок всё равно внутри остался. Попользовал и теперь даже видеть не хочет. В принципе, иначе в этой ситуации и быть не могло.
– Ого! А почему?
– Устала. Да и маме эта работа не очень нравилась.
– Ну да. А сейчас работаешь или летними каникулами наслаждаешься?
– И ни, и ни другое, – я вздохнула и посмотрела в окно, вид из него открывался на проезжую часть.
– А тебе работа случайно не нужна? – в светлых глазах Алёнки блеснуло нечто такое странное и не совсем мне понятное.
– Да вот ищу, но пока безрезультатно.
– Так давай я тебе подкину один вариантик, – женщина склонилась над столом, чтобы поближе ко мне быть. – Видишь? – она указала пальцем на свои золотые сережки. – Настоящие. Еще и с драгоценными камушками.
– Неплохо, – особого восторга по поводу блестящих дорогих цацек я никогда не испытывала. Конечно, не отказалась, если бы кто-то подарил, но прям, чтобы с ума сходить – нет.
– Вчера себе купила на свои кровно заработанные.
– А где это у нас столько платят? – я действительно озадачилась этим вопросом.
– Поверь, есть такие места, где платят столько, что вообще можно забить на любые проблемы.
– Так рассказывай уже скорей.
– От тебя многого не требуется. Просто нужно сопровождать богатеньких дядь в клуб или какой-нибудь приличный ресторан. Ну там смеяться, немного выпивать шампанского, глазками похлопать и всё. В конце вечера уже приличный заработок у тебя в кармане.
– Проституткой стать надо что ли? – не подумав, тут же спросила.
– Дашка, скажешь тоже! – Алёна возмутилась. – Ничего подобного. Нет, конечно, если ты не против и клиент тоже, то можно себе позволить немного больше, чем просто посиделки в клубе. А так… Никто к интиму принуждать не станет. Обычное сопровождение, компания на вечер, понимаешь?
– Не совсем. Такие деньги дают, только потому, что просто нужно рядом посидеть? Странно как-то, – я насторожилась.
– Это так только кажется. А вообще подобные мероприятия уже давно стали нормальным делом во многих развитых странах. А что тут такого? Посидели, пообщались и разошлись.
– У этих богачей разве своих женщин нет, что ли? Почему ему нужны другие?
– А кто их разберет, богачей этих? Наверное, им баба нужна на вечер такая, чтобы мозги лишний раз не трахала. А оно мне надо, трахать их? – Алёна засмеялась. – Так что скажешь?
– Не знаю. Заманчиво, конечно, но доверия не внушает.
– По началу всегда так. Ну мы с тобой же работали, сама знаешь, я тебя никогда не подставлю. У меня просто сегодня вечер намечается в хорошем клубе. Клиент уже проверенный. Хороший, порядочный мужик, он сеть дорогих бутиков держит. С другом будет, попросил, чтобы и я девушку привела. Покушаешь на халяву и деньжат подзаработаешь. Я ж тебя не на постоянную основу зову. Разве тебе помешает хороший заработок?
Именно заработок мне сейчас вот совсем не помешает. Тех денег, что дал мне Дикарь почти не осталось. Он заплатил больше, чем требовалось, и я прекрасно понимала, откуда взялась «надбавка». Да, было неприятно и мерзко, будто я в миг продажной шкурой стала, а что поделать? Время такое и деньги никогда лишними не станут.
– Не знаю, – задумчиво проговорила я.
– Даже, если что-то не так будет, я тебя в обиду не дам. Мне просто и позвать некого с собой, а мы с тобой не первый день знакомы.
Алёнка всё так складно описывала, что я не смогла долго сопротивляться. Ее аргументы не казались мне бредовыми. Да, мы не были прям лучшими подругами, но Алёна права – подстав мы не делали.
Возможно, если бы не нужда и постоянные мысли о том, где бы подзаработать, я совсем иначе проанализировала наш разговор. Более трезво к нему отнеслась что ли. А так… В общем, с дуру я всё-таки согласилась.
– Отлично! – Алёнка тут же повеселела. – Главное, оденься поприличней. Без всяких твоих этих футболок и мальчишеских брюк, ладно?
– Так у меня ничего другого и нет.
– Хорошо. Я об этом так уж и быть, позабочусь.
Алёнка, действительно, позаботилась и надо сказать, что совсем не дурно. Она мне на вечер дала свое платье и пару туфель на невысоком каблуке. Я, кончено, не особо разбираюсь в том, какая шмотка может стоить дороже, а какая на рынке купленная. Но в этом случае, у меня даже сомнений никаких не возникло. Алёнкино платье сто процентов стоило как две мои зарплаты в баре. Средняя длина, симпатичный песочный цвет, приталенное и ткань такая приятная наощупь. Без лишних блёсток, я бы даже сказала, что это платье строгое, потому что рукава длинные, а воротник под самое горло, как у водолазки. Несмотря на такую консервативность, платье всё равно выглядело дорого и выгодно. Может быть, если бы я имела финансовую свободу, то чаще выбиралась в город не в джинсах унисекс и какой-нибудь растянутой черной футболке с потёртостями, а в платье типа, этого.
– Дашуль, а куда это ты собираешься? – поинтересовалась мама, пока я, битый час стоя в ванной у зеркала, пыталась хоть что-то сделать со своей гривой.
После процедур мама чувствовала себя намного лучше, даже голос как-то бодрей зазвучал и вообще румянец на щеках показался. Она даже может что-нибудь на кухне поделать. Пусть и немножко, но всё же это уже существенный прорыв.
– Решила выбраться со своей бывшей напарницей погулять, надеюсь, ты не против? – я кое-как уложила свои волосы, ну как уложила, скорей сделала всё, чтобы волнистые кончики не торчали в разные стороны.
– Не против. Думаю, тебе даже будет полезно отдохнуть, а то всё учеба и сплошная работа.
– Ну работы у меня еще нет, хотя надежды не теряю, – я поправила платье и привстав на носочки, попыталась как можно тщательней рассмотреть себя в небольшом квадратном зеркале.
Я выглядела иначе, как-то даже старше своих лет, а всё потому, что платье будто вторая кожа, подчеркивало все мои изгибы, бёдра и грудь. Вроде бы и одетая, вроде бы ничего особенного, а если холодно вдруг станет, все непременно увидят мои торчащие соски. Это немилосердно напрягло меня. Еще раз поправила платье, лифчик и глубоко вздохнула.
– Даха, – проговорила я своему отражению, – в какую жопу ты лезешь? – конечно, никого ответа я не получила.
Когда я вышла из ванной, мама уже сидела в зале в кресле.
– Какая ты красивая, – она даже ладошки на груди сложила от искреннего восхищения. – Такая взрослая уже у меня. А платье откуда? Я вроде бы у тебя такого не припомню.
– Подруга одолжила, – я схватила свою сумку, лежавшую на диване.
– Дочка, тебе с твоими данными надо только в шелках и в золоте ходить. Но что поделать, – мама немножко помолчала. – Ну ничего, выучишься, найдешь какую-нибудь хорошую работу и будешь жить не хуже остальных. А там и жених найдется, который на руках тебя носить станет.
Я внутренне сама себе улыбнулась мерзкой такой улыбочкой. Да кому я вообще нужна? Успешным и богатым мужчинам нужны такие же женщины, а я… Впрочем, неважно. Будто только в женихах счастье.
– А ты как себя сегодня чувствуешь?
– Хорошо. Доктор говорит, что у меня есть все шансы нормально стать на ноги. Ох, Дашуль, всё никак нарадоваться не могу, что удача нам улыбнулась.
– Сильно не радуйся, чтобы удача твоя от нас не ушла, – я улыбнулась и на прощание обняла маму. – Постараюсь вернуться не очень поздно.
– Хорошо. Я тебе доверяю, но телефон всё равно пусть всегда рядышком будет.
– Обязательно.
Алёнка уже ждала меня в такси. Я быстро села сзади. Бывшая напарница в отличие от меня выглядела куда более откровенно, практически вульгарно. Красное платье с очень глубоким декольте, босоножки на высоченной «шпильке», тёмные тени на глазах и ярко-красная помада на губах. Весь этот ее марафет не особо мне понравился.
– Дашка, оказывается, у тебя очень даже хорошие сиськи, – не стесняясь водителя, вдруг выпалила Алёнка.
– Ну спасибо, – недовольно пробормотала я.
– Как туфли? Надеюсь, не убьешься в них?
– Если не придется бегать, то справлюсь.
– Вот и славненько.
Пока мы ехали в клуб, я всё чаще начала ловить себя на мысли, что не стоило соглашаться на эту авантюру. Да, деньги мне нужны, но пока что всё не так критично. Логично было бы попросить водителя остановиться и выйти, пока не поздно. Но я этого не сделала. Причина была не в страхе, а в каком-то странном предчувствии. Оно ныло где-то в груди, и я совершенно не понимала, почему вообще чувствую всё это? Обычно, такое ощущение преследует, когда нужно сделать прыжок и погрузиться в воду. Вроде бы и страшно, и в то же время волнительно-приятно.
Водитель остановился у входа в клуб именно в тот момент, когда из тонированного Гелика вышел здоровый мужчина, а вслед за ним еще несколько человек. Все в костюмах и с кожаными дипломатами. Вот чудики. Кто ж решает деловые вопросы в клубе?
