Текст книги "На волоске (СИ)"
Автор книги: Марьяна Брай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)
– Я Тээле, ридганда. Вы Малисат? – она, похоже, еще больше была шокирована моей внешностью.
– Да, Тээле. Боже, – я смотрела то на нее, то на Криту, которая пыталась понять – нужна ли мне ее помощь. – Крита, можешь идти, эта девушка мне знакома. Все хорошо, проходите, – я указала ей на свободный стул, все остальные были заняты книгами, что мы опять забрали из типографии, бумагами и прочим нужным барахлом.
– Варя? – как только за Критой закрылась дверь, я подошла к знакомой незнакомке и обняла ее. Она в ответ так тесно прижалась ко мне, что на глаза моментально навернулись слезы.
– Елена? – она подняла на меня свое лицо, совершенно не похожее на Варино.
– Да, это я. Ты, вероятно, напугана и взволнована, но это точно я! – взяв ее за плечи я смотрела и смотрела на нее. – Теперь мы с тобой стали ровесницами. Видишь, как бывает.
– Вы и тогда мне понравились. Вы очень добрая, – она все еще не могла понять, как вести себя. Но немного успокоилась и с влажными глазами также не могла отвести от меня глаз.
Я рассказала свою историю, а она свою. Девочке тоже пришлось многое пережить, но сейчас я могла заверить ее в том, что даже если она захочет остаться со мной в Гордеро, она будет в безопасности, да и дело для нее у меня уже есть.
Когда она узнала о Светлане и Наталье, опешила еще сильнее. Я увидела, как в ее глазах зажегся огонек, и вспомнила того мужчину из маршрутки.
– Я сейчас, – оставив ее на минуту, я достала из стола ту самую папку и подала ей. – Я оставила себя, – осторожно, будто боясь, что она будет против, сказала я.
– Да, конечно. Я не против, Еле…
– Зови меня Мали, так проще.
– Я не против, Мали, если хочешь, я нарисую еще. Я отлично помню все ваши лица.
– Я надеюсь, что ты останешься…
– Я подумаю, но сейчас я никуда не тороплюсь. Я прибыла со служанкой, которая уже тоже неплохо рисует. Думаю, она мне поможет в обучении. У меня с собой есть работы, я подумала, что мы должны показать людям как это выглядит. Ты же понимаешь, что картины взорвут все рейтинги в этом мире?
– Да уж, и ты станешь первым художником всей Синцерии, о тебе будут слагать легенды, а лет через триста, думаю, тебя причислят к пантеону богов, – засмеялась я, а Варя меня поддержала.
Мы болтали и болтали, делясь планами, представляя, как будет выглядеть самая первая выставка в Синцерии. Варя обещала по памяти нарисовать Свету и Наташу. Тех, прежних, и подарить им, когда они приедут в Гордеро. Девушки велели сообщить о Варе, как только она появится. И когда я отправила ее отдыхать, отдав свою комнату в большой школе, написала им письма и передала Лиову – тот знает кому нужно их отдать, чтобы гонцы выехали моментально. Думаю, через пару дней они обе будут здесь, а мы пока подготовим для них подарки и комнаты. Благо, этого у нас было достаточно.
Когда Варя отдохнула с дороги, осмотрела мою школу, выслушала все о том, как мы начинали, нас позвали на ужин, где сегодня были только самые близкие: мои девочки, Лафат с женой и детьми, Мидели и Лиов. Шоаран присоединился к нам уже в процессе, и мне пришлось представить его как своего жениха. Варя удивилась, потому что речи о нем завести я даже не успела. Я представила Тээле, как знакомую, которую вспомнила, как только увидела.
– Значит… твои воспоминания могут со временем вернуться, Мали, – обрадовался Шоаран. Он сидел по одну руку от меня, а по другую Варя. Он посматривал на нее как-то странновато – то ли с недоверием, то ли с опаской.
– Очень надеюсь, потому что мне очень важно вспомнить как я объезжала лошадей, иначе, нам не прожить, – засмеялась я, а Шоаран, не сразу поняв о чем я, поддержал меня.
– Я рада за вас, Шоаран, Малисат. Вы прекрасная пара. Я сделаю ваш первый портрет, – сказала Варвара. Я заметила грусть в ее глазах, но решила поговорить об этом позже.
– Что это? – Шоаран напрягся, как тот персонаж в мультике, которого хотели посчитать.
– Вот, смотрите, ридган, – Варя, как фокусник, вынула из папки несколько картинок. На них был достаточно пожилой, сухощавый мужчина, женщина лет сорока, были зарисовки, где сама Тээле на прекрасном острове, напоминающем рекламу «баунти».
– Как вы это делаете, ридганда? – Шоаран привстал и протянул руки. Варя передала ему папку, и он весь вечер всматривался в черты лиц людей, которых я никогда не видела.
– Я нарисую вас, и вы все увидите, – добродушно ответила она.
Весь вечер папка ходила из рук в руки. Наши друзья обсуждали каждый штришок, каждый локон, который был безумно похож на настоящий, а мы с Варей негромко вспоминала наш первый и последний день встречи.
Глава 35
Глава 35
Варя все дни до моей свадьбы была рядом. Мы принимали гостей: Света с Наташей приехали с таким количеством слуг, нянек и помощников, что могли бы заселить небольшую деревню. Шоаран отдал гостям свой дом в Гордеро, чтобы они были ближе к нам, и мы с Варей тоже переехали туда аж на целую неделю. Сколько было веселья здесь и смеха – не передать. Мужья моих подруг должны были приехать ближе к свадьбе, а пока мы проводили вместе целые дни, за исключением времени, когда мне необходимо было посетить школу во время моих уроков. Варя рисовала нас всех. А через неделю достала, наконец, из папки те самые долгожданные картины.
На каждой из них были женщины и мужчины, которые со своими проблемами, заботами и ожиданиями садились в маршрутку. Наше долгое путешествие в другой мир теперь приняли все мы. Оставалось найти остальных.
– Ты будешь учить главного повара какому-то супу из таверны в Орландии? – Мидели кричала так громко, что кухня сотрясалась от ее раскатистого голоса. Я проходила мимо, проверяя, как мастера расширили кухню в большой школе, и услышала крики.
– Что случилось, Мидели? – я заглянула в уголок, где на небольшом очаге всегда грелась вода для нужд школы и всего замка. Там-то я и застала молоденького поваренка и нашу громовержецу.
– Этот проходимец решил, что он лучше знает поварское дело, чем сам Нодель – повар, который готовил для кангана Синцерии! – она указала на мальчишку лет семнадцати, который собой загораживал чугунный котелок.
– Итак, молодой человек, а ваша версия случившегося? – я осмотрелась, но Ноделя в кухне не было. Вспомнив, что даже у самого отъявленного бандита должен быть адвокат, решила дать ему слово.
– Ридганда, я уважаю вас, и много времени и денег потратил, чтобы попасть в вашу школу, но я хотел сделать сюрприз боргану Ноделю – сварить наш знаменитый суп. И не таверна у нас вовсе, а целая гостиница, а при ней ресторан…
– Гостиница? Ресторан? – от этих слов у меня закружилась голова, и я прижалась к косяку. – Мидели, дай холодной воды, что-то во рту пересохло, – я отправила помощницу подальше от нашей беседы, а сама принялась расспрашивать мальчишку откуда он знает эти слова.
Когда он отошел от чугунка, я подошла, открыла крышку и вдохнула аромат настоящего… Борща! Вот это поворот! Света и Наталья вряд ли стали бы заниматься кухней, да и давно рассказали бы мне об этом, Варя – та совсем творческая личность, да и птица совсем другого полета. Кто-то из наших еще переворачивает местный быт!
– Так, ты сейчас собираешься и едешь со мной. Ты должен все-все рассказать нам о той гостинице и ее хозяине, – я отправила подбежавшую с водой Мидели передать, чтобы приготовили коляску.
Я не хотела слушать эту историю одна. Девушки тоже должны были знать о находке.
Замок Аргайл оказался знаком Крите, которая родом так же была из Орландии. Она знала таверну «Пьяная фея», о которой сейчас рассказывал поваренок, сбежавший из-под опеки тетушки, которая работала сейчас поваром в «Лунной радуге». Именно так называлась теперь бывшая таверна.
– Фаранда Рианнон сделала из обычной таверны целый замок. Там есть и место, где могут остановиться люди, есть огромная кухня, где готовят такое, что вам и не снилось, – мальчишку понесло, но мы решили его пыл не гасить.
– Значит, ты знаешь, где найти эту фаранду? – аккуратно спросила Светлана.
– Конечно, только очень прошу, ридганды… не говорите обо мне, я поспорил с тетушкой, что смогу стать поваром у самого кангана!
– Не переживай, только у нас будет одна просьба… Нужно все же поехать туда и доставить письмо лично в руки фаранде. Это ведь она научила поваров готовить тот суп? Борщ? – с улыбкой спросила я.
– Я не могу. Бейте меня, привяжите к столбу, заставьте чистить свинарники хоть сколько, но не посылайте к тетке. Она и так считает меня мальчишкой, а тут подумает, что сдался и вернулся, – парень почти плакал, и я присела к нему.
– Я поеду, Малисат. Я должна побывать дома, – вдруг сказала Крита. Я знаю те места, и… если мать выгонит меня… я дождусь обоза там, в «Фее» и вернусь обратно.
– Крита, ты не должна… – попыталась я отговорить ее от этой идеи. Мне было дорого ее сердце и не хотелось его разбить тем, что мать оттолкнет ее. Я вспоминала свою мамашу, когда, вернувшись из Ленинграда она назвала меня тем позорным словом…
– Должна, Мали. А вдруг она уже оплакивает меня? Я поеду.
Лиов помог собрать Криту в дорогу, приставил к ней служанку, пару охранников и человека, который в дороге будет заниматься лошадьми. Мы с девочками написали письмо, гадая кто же эта Рианнон… Оставалась только та скромная девчушка, что дремала в наушниках, прижавшись к стеклу. Я вспомнила, как она улыбнулась мне. Тоненькая, почти прозрачная девочка, в глазах которой была боль.
– Пообещай нам постараться уговорить фаранду приехать к нам или же принять нас у себя, Крита, – я держала Криту за руки. – Помни, что бы там ни решила твоя мама, у тебя есть уже семья. Это мы, Крита. А ты наша семья. Если твоя мама не против, мы ждем тебя с ней. Мальчишки обучатся ремеслу, а она займет высокое место учителя, ведь ты говорила, что она лучшая вышивальщица, – улыбнулась я, давая понять, что как бы ни сложилась эта встреча, Крита всегда будет принята здесь, дома. Хоть одна, хоть с близкими.
А мне оставались на подготовку к свадьбе всего пару дней, которые я решила посвятить себе и Шоарану. Мы вместе осмотрели его новый замок, в котором тоже царила суета – подготавливались комнаты для гостей, залы для празднования. Замок имел свою молельню, которая была копией Храма, хоть и меньше раз в десять.
– Это наша спальня? – я открыла очередную дверь, за которой стояла кровать, на полу лежала шкура. Единственный стул был завален вещами, а стол – бумагами.
– Нет, – Шоаран поспешил закрыть дверь. – Здесь остановился я. Наша спальня станет сюрпризом даже для меня, Мали, – он хохотнул и повел меня дальше по коридору. – То крыло закрыто ото всех. Твоя Мидели сама приезжает сюда раз в день, чтобы убедиться, что мастера и слуги соблюдают все ее приказы.
– О! Я понимаю тебя. Я-то думала, где это она пропадает и почему не ругает служанок за то, что те не наполняют кувшины водой. Сегодня мне даже умыться нечем было, – засмеялась я в ответ.
– Да, она будто из камня сделана, Мали. Никогда не устает. Хотя… Ты ведь тоже не очень любишь отдых?
– Люблю, но пока не могу его себе позволить, – грустно сказала я и вспомнила, что и правда уже несколько месяцев не устраивала и дня, когда мне не нужно было бы в школу, на рынок, в типографию или еще куда-то.
– Значит, рундина после нашей свадьбы станет для нас обоих подарком, – он вдруг остановился и повернулся ко мне. – Скажи мне, Мали, ты хоть что-то чувствуешь ко мне, или твое согласие, это просто благодарность за…
– За Фалею? Нет, ты не совсем уж и спас меня от нее, мой канафар. Я обещаю открыть тебе тайну прямо после того, как жрецы представят нас мужем и женой, – засмеялась я. Он как-то незаметно прижал меня к стене и поставил руки по обе стороны.
– Значит, у тебя есть тайна?
– Тебе она точно понравится, – я посмотрела на его губы, которые были сейчас очень близко, и быстро отвела глаза, потому что тот сон, как наваждение, снова навалился на меня, и во рту стало сладко, как после того поцелуя с ним.
Свадьба была организована с размахом. Когда я узнала, что три дня нам придется участвовать в этих гуляниях, подумала, что неплохо было бы вообще сбежать ко всем чертям. Но эта новость была не самой страшной, потому что прямо перед венчанием, как я назвала процесс в Храме, Шоаран сказал, что меня ждет приятный сюрприз.
К месту, где проходила церемония, вести меня должен был Лафат как единственный мужчина, знавший меня дольше всех. Когда я предложила ему сделать это, он чуть не расплакался от радости, сказав, что я ему почти как родная сестра. Когда Шоаран приехал в карете за мной, пошептавшись с Лафатом, они и сообщили о некоем подарке.
Я жалела, что рядом не было Криты, но Палия этому была даже рада, так как теперь являлась единственной взрослой подругой, которая знала меня дольше всех. Каково бы было ее удивление, если бы узнала, что это так и есть. Светлана, Наталья и Варя старались не мешать Палии, но постоянно находились в поле зрения. Мне приятно было видеть их рядом. За последнее время мы стали очень близкими подругами. Только то, что Палия была назначена моим заместителем в школе, позволило избежать ее ревности.
Как только зазвенели колокольчики, что означало момент моего входа в крыло Храма, где главенствовала Эрина, Лафат начал подавать мне странные знаки в сторону толпы слева. Я никак не понимала, почему он не становится рядом со мной. И когда от толпы отделился человек с недоуменным взглядом, обращенным на меня, я начала понимать что происходит. Разрез глаз, цвета одежды, похожие на те, что были на мне в момент, когда я очнулась в той хижине по дороге в Алавию, да и цвет кожи, так похожий на мой… Подарок от моего жениха? Неужели это мой отец? Все сходилось.
Я натянула улыбку, удивленно расширила глаза и шагнула вперед. Он, наконец, тоже широко улыбнулся, показав ряд белоснежных зубов. Лет сорок пять, поджарый, совсем не старик! Красивый смуглый мужчина в шапочке вроде тюрбана.
– Ридганда Малисат! – певучий, будто медовый голос, карие глаза, которыми он восхищенно “пожирал” каждый сантиметр моего лица.
– Отец? – я боялась сморозить какую-нибудь чушь, но судя по всему, попала в точку. Он чуть склонил голову, а я в ответ поклонилась низко, как могла.
– Ты теперь ридганда, дочь моя, не стоит так низко кланяться. Канафар Шоаран рассказал мне все о тебе, и у нас есть теперь еще одна гордость. Это ты! Твои братья выбрали лучших лошадей в подарок твоему мужу.
– Они здесь? – я боялась, что мне придется узнавать кого-то еще, но к счастью мой неожиданный отец помотал головой. Про матушку я спрашивать не стала, потому что могло оказаться, что та умерла еще при мне.
– Нет, эта дорога слишком длинна. Кто-то должен был остаться на наших землях за меня. Я пробуду здесь сегодня и завтра, дочь моя, я должен хорошенько запомнить тебя и рассказать на наших землях о твоем мужестве и твоей красоте. Никогда хиреты не были ридганами в Гордеро! – судя по тому как он был горд, я попала слишком высоко для нашего народа. Ну хоть здесь угодила. Правду сказать, в первые секунды, когда мои предположения остановились на том, что передо мной отец, я боялась его реакции на меня, на мою историю. Но раз и здесь “победителей не судят”, бояться мне больше некого.
Отец проводил меня в небольшую комнату, где на каменном столе нам с Шоараном нужно было положить свои ладони, а в момент, когда жрец соединит их нитью, выйти из комнаты за руку.
Я думала только об одном – лишь бы голос бабушки сейчас не испортил все. Лишь бы Эрина, будь она неладна, не начала голосить про мою особую судьбу, которая по ее словам и не моя вовсе.
На этот раз обошлось, и когда я глотнула свежий воздух улицы, а в небо взлетели миллионы крупинок над нашими головами, я поняла, что все закончилось. Теперь я была женой Шоарана – канафара Синцерии, воеводы самого кангана.
По дороге домой, в огромный замок Шоарана, да и там, пока гости устраивались в зале, а мы с Шоараном осматривали второй зал, где предполагались, по всей видимости, танцы, я не могла всего этого принять. Я не верила, что все так сложится.
Мидели сообщила мне, что после застолья проводит нас в новую хозяйскую спальню. Кончики моих пальцев начало покалывать, как будто я очень долго подпирала ладонями подбородок, упершись локтями в диван, как я делала раньше читая книгу. Это был не страх, это было совершенно незнакомое мне чувство, которое я приписывала телу Малисат.
Гости говорили много слов для нас, много пили и шумно обсуждали Шоарана, как одного из самых молодых, но самых одаренных воинов. По каким-то только им известным правилам отец сидел рядом с моим мужем, и меня это только радовало, потому что я и не знала что ему сказать. Сидящая со мной Палия помогала мне иногда выйти, и во втором зале мне удалось поговорить с моими подругами.
Мое платье стало еще одним хитом сезона – у Валии снова будет масса заказов. Мы посмеялись над тем, что это очень удобный мир в плане рекламы, ведь достаточно просто похвастать какой-то ерундой на балу, и вот она уже в тренде. Решив не очень пользоваться своими знаниями теперь, когда денег у нас было предостаточно для более важных дел, мы с девушками вернулись в общий зал.
Танцы я разучила за день до свадьбы, и в пару из них внесла несколько своих “па”. Это тоже долго обсуждалось ридгандами. Весело было наблюдать за тем, как окружающие шепчутся, а некоторые осторожно повторяют за нами. Света, Наташа и Варя учили меня местным “кадрилям”, поскольку дольше были в местном высшем свете и сами участвовали в введении новых движений, отчего мы заливались хохотом весь день.
– Ты обещала открыть мне тайну, Малисат. Ты сказала, что скажешь обо всем, о чем молчала, когда станешь моей женой, – прошептал Шоаран, как только мы остались одни в нашей спальне. Здесь пахло цветами и нагретым камином, свечи, расставленные рядами на каминной полке в виде лестницы, хорошо освещали всю комнату, но в то же время делали ее сказочно-романтичной.
– Тогда, когда старик-хитрец опоил меня своими травами мне снилось, что я с тобой в доме. Мы долго разговаривали, а потом ты поцеловал меня, а я ответила тебе, – борясь со смущением, сказала я и посмотрела на него. Лукавая улыбка блуждала по его губам.
– И ты не пожалела об этом?
– Ни на минуту, Шоаран, – ответила я, заметив, как он внимательно смотрит на мои губы.
– Я боюсь разочаровать тебя сейчас, – он подошел ко мне, взял в ладони мое лицо и приблизился губами к моим губам.
И мой сон продолжился. Только теперь это было наяву.
Варя уехала с началом весны. Она оставила после себя целую художественную школу. Ее одаренная служанка стала основным преподавателем, еще две девушки уже заканчивали курсы явно мастерами, которых мы решили оставить также преподавателями. У Вари были свои дела, свои планы, которые она строила не здесь, не в Гордеро. Мы сдружились настолько, что отпускала я ее со слезами.
Когда вокруг нашего большого замка, где была теперь самая знаменитая школа Синцерии, расцвели цветники, которые мы разбивли с самой первой группой садовников, вернулась Крита. Я долго не могла понять, кто выходит из кареты, но когда девушка, махнув мне рукой, побежала со всех ног навстречу, я узнала свою подругу.
Ее семья приехала с ней. Мать сначала не поверила, что ее дочь преподаватель в таком известном месте. Но ее служанка и даже охранники это подтвердили, и матушка не стала долго думать.
Братья были моментально распределены в повара, садовники и медики, матушка провела несколько уроков с Критой. Потом решили, что дочь займется теорией. Мать же будет учить девушек самой вышивке. Так у меня освободился еще один заместитель.
Каждое утро я ехала из замка мужа в школу, а вечером возвращалась к Шоарану с новостями и выслушивала его. Наша общая военная школа, которую мы вместе создавали, начала работать теперь только под его руководством. Он был занят постоянно, как и я, а вечерами нам было над чем посмеяться, что обсудить.
– Это письма, которые велено передать лично в руки тебе, – Крита передала мне достаточно увесистый пакет, который я не торопилась открывать при всех.
– Я займусь ими вечером, а пока, рассказывай все, что ты узнала. Как прошло твое путешествие? – я разрывалась между Критой и пакетом, который жег мне руки.
– Мальчишка-повар оказался неправ лишь в одном – нет никакой фаранды Рианнон! – сказала Крита улыбаясь, а у меня опустились руки.
– Она ридганда! – закончила Крита, и я выдохнула. Значит, создатель местного борща все же существует. И, судя по всему, раскидало нас по этой бывшей Империи, как песчинки.
– Хорошо. Тебе удалось встретиться с ней? – я снова затаила дыхание. – Ты передала мои письма и рисунки Вар…Тээле?
– Да, этот пакет именно от нее. Она писала по письму в день, сказала, что каждый раз забывала что-то добавить. И когда мы проезжали обратно с мамой и братьями, она передала это все, – Крита махнула ресницами на пакет, лежащий рядом со мной на столе.
– Хорошо. Крита, ты не представляешь, как это важно для меня…
– Так чего же ты ждешь? Я вижу, как ты не можешь сидеть на месте, так что иди читай. Пока мы обедаем, у тебя есть время. А потом я жду тебя в своей комнате. Свадьба прошла без меня, а я очень люблю подробности! – моя подруга хорошо знала меня и не хотела заставлять ждать.
– Я быстро, – схватив сверток, я рванула в кабинет и, закрывшись внутри, уселась в кресло и разорвала бумагу, залитую сургучом.
Руки тряслись, а из глаз хлынул слезы. Виктория, да, та самая молодая женщина с мудрыми и грустными глазами нашлась. И ее борщ, ее умение даже в таверне со смешным названием устроить лучший ресторан в канганате сделали ее ридгандой.
Теперь оставалось найти одного – того молодого мужчину в очках. Его рисовала Варя в маршрутке первым. Нашелся даже Сан Саныч! Я вдруг поняла, что Варя отправилась не домой. Она хотела найти попутчика, с которым не успела обменяться и словом. Вот почему она грустила, когда мы обсуждали всех, кто сел в маршрутку в тот день. Она думала о нем.
Храм встретил меня тихим перешептыванием жрецов. Эхо здесь было таким сильным, что утаить что-то в разговорах даже шепотом было невозможно. Я хотела услышать тот голос – голос своей бабушки. Теперь, когда я была в безопасности, среди друзей, рядом с любимым мужем, я хотела знать, чего именно хотят эти самые боги от меня. Мне нужны были ответы на несколько вопросов.
Я простояла там, наверное, минут сорок, но ничего так и не услышала. Подходило время колокольчиков, после которых в Храм начинал валить народ. Жрецы подожгли пучки трав, окурили каждый угол. Каждый из них внимательно смотрел на меня, проходя мимо, но я пыталась не сбиться с мысли, старалась уловить хоть какой-то намек на присутствие здесь потусторонних сил.
Приятный запах от тлеющих пучков начал переходить в вонь, а потом я почувствовала, словно кто-то выдернул волос из моей головы. Я резко обернулась, но позади меня никого не было. Стены вдруг закружились, а потом и вовсе растворились.
– Ты и сама знаешь ответы на все вопросы, с которыми пришла.
– Не знаю, – я пыталась найти глазами точку опоры, но все продолжало кружиться вокруг меня.
– Ты все делаешь правильно. Даже когда ты ошибаешься, ты делаешь правильно, Малисат, – только сейчас я поняла, что голос больше не принадлежит моей бабушке.
– Кто ты? Я не верю в то, что боги могут разговаривать.
– Хорошо, тогда тебе будет проще, если ты узнаешь, что мы не боги, а люди, которые когда-то жили на Земле.
– На Земле? Там, где жила я? Вы об этой Земле? – мне показалось, что я привыкла к этому движению вокруг и даже начала улавливать какие-то частицы.
– Когда совсем небольшие изменения в истории Земли приобрели одну из альтернативных ветвей течения жизни… Нам просто пришлось строить жизнь здесь. И мы смогли остаться, как огромные эгрегоры[1].
– То есть, вы смогли сохранить свои души здесь, в Храме? – у меня мурашки пробежали по спине от того, что говорил этот женский голос.
– Так тебе проще понять, о чем идет речь, но лучше забыть это.
– Понятно. Значит, ты сотрешь мне память?
– Нет, не сотру, потому что ваши знания тоже окажутся здесь. Нам нельзя потерять то, что мы собираем веками, – казалось, она начинает смеяться надо мной, но в самую последнюю секунду я поняла, откуда мне знаком этот голос. Это был мой голос, голос меня прежней. Голос Елены.
– Тебе приятно, что он не пропал?
– Мне страшно слышать его отдельно от себя.
– Так ты быстрее примешь себя нынешнюю. Все, что вы делаете здесь – необходимо для того, чтобы Империя возродилась, чтобы то, над чем мы работали, продолжало жить.
– Этот мир?
– Можно сказать и так.
– Каждый из вас раньше был живым человеком?
– Почти все. Люди добавили своих, потому что так им проще объяснять свои недостатки. В вас этого нет.
– Мои вопросы… – начала было я, но голос перебил меня.
– У тебя будут близнецы, а потом снова близнецы, Малисат. Жаль, ты не видела твоих братьев. В семье Малисат это привычное дело.
У меня в горле встал огромный ком, и на глаза навернулись слезы. Да, мое сознание не могло ответить на этот вопрос, да еще и так изощренно. Осталось проверить. Если голос не врет, значит это не мое сумасшествие.
Я открыла глаза и поняла, что вокруг меня большая толпа. Жрецы пытались напоить меня водой, кто-то спрашивал, что я видела и что сказали мне Боги, а я испуганно вращала глазами, стараясь не забыть ни слова из того, что говорила мне Эрина.
Аккуратно, стараясь, чтобы никто не заметил, я положила руку на живот. Ничего не почувствовав, я выдохнула.
– Ридганда, ридганда, мы здесь, – голоса Мидели и Палии обрадовали меня. И люди, наконец, разошлись. Они помогли мне дойти до коляски, и мы отправились к нашему Хоттабычу. Я боялась, что он сейчас не скажет мне того же, что сказала Эрина, которая когда-то была таким же человеком, как и я. Только, может, умнее, раз им удалось открыть новую, альтернативную жизнь Земли.
– Она была на волоске от смерти, Эрина. Нельзя было выкинуть ее в тело хиретки, – низкий мужской голос под сводами Храма не слышал уже никто.
– Даркан, это в прошлом ее жизнь висела на волоске. Теперь, пройдя этот тяжелый путь, она сильна как никогда, – голос Эрины звучал как колокольчик. Она не смеялась, но радость была в каждой ноте.
– Ты жестока, Эрина.
– Нет, я хорошая мать. А хорошая мать знает, что закаляет ее детей, – гордо ответил женский голос.
–
– Отец, мы готовы отправиться в дорогу, – четверо молодых людей стояли перед уташем Хиреты – земель, которые больше не подвергались набегам.
– Принесите нам хорошие вести от вашей сестры, – сказал черноглазый уташ.
Две пары близнецов отправились в Гордеро, потому что их сестра, жена канафара всей Синцерии, хозяйка военной школы и самая сильная женщина Хиреты, сама призвала их.
[1] Эгрегор – это скопление энергии, порождаемой мыслями и эмоциями людей. – Эгрегоры – это некие хранилища энергии людей, находящиеся в более высокочастотных мирах, нежели мир физический.
