Текст книги "Хроники Обена 3. Замена Фигур (СИ)"

Автор книги: Марья Морьевна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Саша улыбнулся. Они уже дошли до покоев принца и царицы, и Мария начала явно нервничать. Александр это понял и, чтобы не усиливать впечатление от столь неожиданной новости, попрощался, пожелал удачи и ушёл. А девушка, собравшись с духом, открыла дверь. На неё пахнуло по весенним ветром.

Было самое начало марта. Воздух был немного промозглым из-за частого дождя. Девушка огляделась. Свет был потушен. И даже огня в камине не было, хотя, когда она уходила, он пылал вовсю. Царица удивлённо посмотрела вперёд – дверь на балкон была распахнута настежь. Она порадовалась тому, что узнала о том, что находится на пятой неделе беременности в марте. На мгновение она улыбнулась, вспомнив ночь после празднования дня рождения одной из сестёр Баша, Татьяны, и девушка даже придумала, что начнёт разговор с упоминания этого, но вскоре улыбка пропала у неё с губ. Уж очень жутко было в темноте. На балконе она разглядела тёмный силуэт высокой фигуры Баша.

– Баш, – позвала она. Он вздрогнул, но не обернулся. – Баш, мне с тобой надо поговорить.

– Сомневаюсь, что это хорошая идея, – его голос звучал глухо и как-то зловеще. Девушка почувствовала, как её пробрал холодок, но она не остановилась. Севастьян не двигался. Царица положила руку ему на плечо, позвав ещё раз, но тут же отдёрнула. Принц резко обернулся к ней, отступив на шаг назад. Мария еле сдержалась от крика, увидев его глаза. Вот это действительно было страшно… на неё смотрел глаза волка, с вытянутыми зрачками… Девушка попятилась назад, всё больше бледнея с каждой минутой. Но внезапно Баш спросил:

– Чего тебе?

– Да… я… это…

– Зачем пришла?!

Глаза Баша ушли на второй план. Царица в ужасе уставилась на супруга, тогда как сердце у неё колотилось, как у птицы, которая лежит перед кошкой с подбитым крылом. Но она промолчала. Нельзя передать, насколько это страшно выглядело и как страшно стало самой царице. В конце концов, её сердце ухнуло куда-то вниз, когда она подумала о том, что здесь не обошлось без тёмной магии. В глазах начало нестерпимо жечь. Императрица поняла, что плачет. Плачет от ужаса и страха. Вновь посмотрев в глаза мужа, она заметила хищнический блеск, какой бывает у медведя, который заметил того, кто прервал его спячку посреди зимы.

– Уходи!!!

Царица вздрогнула, уловив почти полное сходство его голоса с волчьим рыком, и выбежала с балкона, поспешив запереться в соседней комнате. Убедившись, что дверь плотно закрыта, императрица, дрожа всем телом, сползла по ней на пол. Слёзы она не вытирала – она их просто не замечала, хотя щёки и глаза у неё давно были мокрыми. Царица устремила умоляющий взор на кусок неба, видневшийся из окна и начала шептать молитву. И молилась девушка до тех пор, пока не уснула, улегшись на пол и руками обнимая свой живот, будто защищая будущее дитя от ночных ужасов.

Разбудил её не свет, бивший из окна, а собственный супруг, который настойчиво будил её. Его глаза выражали крайнюю встревоженность. Императрица вздрогнула и резко села, отползая от него, но недалеко. За ней была стена. Принц удивился.

– Маш, ты чего? С тобой всё в порядке, родная?

– Что вчера было? – срывающимся голосом спросила она. – Баш, что с тобой?

– Марусь, я… Я не могу тебе это объяснить… Тем более, от этого не избавиться уже… Маш, ты плачешь?

Царица и правда плакала. Опять. Почти навзрыд, спрятав лицо в ладонях. То ли от облегчения, то ли от ужаса перед новой обозначившейся проблемой. Но как же ей стало хорошо, когда она на мгновение поверила, что всё, что было вчера вечером ей показалось. Всё это был ужасный сон. А всё потому, что Баш просто обнял её. Крепко-крепко. Ласково поцеловал в макушку, начал шептать что-то, от чего на душе стало легче. И Мария стала успокаиваться. Севастьян сказал что-то, от чего она усмехнулась, вызвав весёлую улыбку и у принца.

Но, как бы хорошо ей не стало, царица так и не стала ему говорить о ребёнке. Чёрное сомнение поселилось в её сердце и Мария решила любой ценой понять, что происходит с Башем. Выяснить это и помочь ему. Ибо потерять его она не сможет. Разве что, вместе с собственной жизнью. Но у них (хотя, пока что только у неё) есть стимул для жизни долгой и счастливой. И этот стимул сейчас рос и готовился выйти на свет под сердцем младшей царицы Обена.

***

Прошло полтора месяца…

Да-а, Мария никогда не думала, что ей придётся скрывать свою беременность аж до десятой недели, тем более что она сто раз успела пожалеть об этом. Мало того, что её ужасно тошнило первые несколько недель осознанного положения и только недавно это закончилось. Так ко всему прочему Баш почти… Хотя, почему почти? Он теперь вообще не появлялся в их комнате с наступления темноты.

Когда округлившийся живот уже нельзя было скрыть складками или платьями с завышенной талией, это, к великому неудовольствию девушки, таки заметил Севастьян. Девушка постаралась сыграть как можно лучше, чтобы он ничего не заподозрил.

Пока она стояла перед зеркалом и расчёсывала волосы, принц подошёл к ней, приобняв сзади за талию. Императрица не успела ничего предпринять, когда мужчина, поняв, что что-то не так, прищурился и взглянул на супругу.

– Мань, скажи мне, только честно, кто тебя в последнее время с такой любовью угощал сладким? Мама?

У девушки бровь мгновенно взлетели вверх, а лицо пробрело такое выражение, что Баш не сдержался от смеха, а затем принцу пришлось увернуться от хлопка по задней части головы – с детства знакомое ощущение, так как подзатыльники они давали друг другу всегда.

– Чего? – Мария аж покраснела от гнева и осознания того, что эту фразу она хотела услышать меньше всего.

– Любимая, не обижайся, – всё ещё смеясь, попросил юноша, одновременно потирая затылок.

– Не обижайся?! В следующий раз получишь по голове книгой, а не рукой! Я не виновата, что у меня мамина фигура, – последнее предложение она буркнула, поправляя свой наряд.

– Откуда ты знаешь, какая у твоей мамы фигура была?

– А картина в галерее вашей кого изображает? – раздражённо спросила она. – Правильно, моих родителей.

Девушка отвернулась от него, хватая с кресла платье, которое в принципе собиралась одеть изначально. Это платье было cшито по моде Обенской империи: зелёное в пол, парчовое, без талии, а узкие рукава нижнего платья выглядывали из-под расшитых золотом наручей. Такой фасон точно скрывал все нежелательные недостатки, которые Баш истолковал в самом ненавистном свете для императрицы.

Но, надо отдать ему должное. Молодой император за уже как почти три года семейной жизни отлично знал, как можно просить прощения у супруги, которая подарки больше не принимала… Разве что, в качестве обозначения праздника. Подойдя к ней, он её крепко-крепко обнял, даже не обращая внимания на то, что она ему не ответила, даже лицо отвернула, хотя сама отчаянно кусала губы, стараясь не улыбнуться.

– Мань, я же не со зла, – ласково произнёс он, отстранившись. – Я тебя любую люблю…

Мария возвела глаза к небу.

– Царь, вот что за человек?! Знал бы ты, что тебе меня такую любить недолго… Хотя, если у меня мамина фигура, то это тоже не факт…

Это всё она подумала, так как вслух это произнести означало провалить всю операцию. А вслух лишь вздохнула и повернула к нему лицо, вытянув голову.

– Ладно, тогда… – она многозначительно повернулась к нему щекой. Баш, как она и ожидала, воспринял это в правильном русле. Когда поцелуй был оставлен, девушка довольно улыбнулась, и сама в ответ чмокнула его. Не вечно же дуться. К тому же её ждало сегодня очень важное дело… сегодня она планировала понять, что происходит с её мужем. Вчера она заходила в библиотеку и просидела там весь день, читая всю информацию обо всех проявлениях тёмной магии. И нашла…

Во-первых, девушка начала замечать, что под вечер Баш становился раздражительным, а потом и вовсе уходил, будто бежал от чего-то.

Во-вторых, волчьи глаза.

В-третьих, царапина на ладони принца. Девушка не спрашивала, но видела, что Башу было трудно писать из-за этой царапины. Казалось бы, чего страшного-то? Только вот эта царапина уже не заживает шесть месяцев и беспокоит принца всё чаще.

Да, фактов маловато, но даже их хватило, чтобы Мария отыскала нужную информацию. Баш получил эту рану от оружия зверолюда. Но императрица должна была в этом удостовериться, чтобы попросить совета у тех, кто обладал сильнейшей магией мира. У Горма и Дранга.

========== Глава 21. Надежда ==========

Она всё просчитала, до мельчайших подробностей. Но не учла одного… Чувства страха. Когда сидишь в комнате и понимаешь, что практически добровольно остаёшься в клетке со львом. Чем ближе к вечеру, тем сильнее Мария паниковала. Но отступать она не собиралась.

Придя к себе после обеда, она приступила к подготовке. Чтобы сильно не акцентировать внимание на себе, императрица надела свободную рубашку, а куртку, не застёгивая, – сверху. А брюки… брюки таки пришлось надеть: девушка подстраховалась.

Баш пришёл чуть позже. Вроде, он был в хорошем расположении духа, судя по его выражению лица, но на разговор явно настроен не был. Принц тут же сел за стол, открыв какую-то книгу. Мария тихо подошла к двери из покоев. Обернувшись на мужа, она тихо закрыла её на замок и, сунув ключ в рукав, села в кресло перед камином. Она специально распорядилась, чтобы пламя горело в нём – из книги про тёмную магию она вычитала, что превращающиеся в зверей ненавидят искусственные источники света с наступлением темноты. Именно поэтому полтора месяца назад Мария зашла в ТЁМНУЮ комнату, собираясь сообщить Башу о ребёнке.

Так, в тишине они сидели часа три, пока за оном не начало смеркаться. Мария старалась успокоиться, но чем ближе к наступлению вечера, тем страшнее было. Царица в который посмотрела на балкон. Небо почти полностью потемнело. Пора…

– Помоги мне Царь… – подумала девушка.

Она вздрогнула, когда Севастьян резко встал, собираясь уйти. Она не оборачивалась, но слышала, как он несколько раз попытался открыть дверь. Та не поддавалась. Принц начинал злиться. Стукнув кулаком в ненавистную дверь, он сделал несколько шагов к балкону. И тут…

– Баш, ты чего? – девушка как можно невиннее посмотрела на него. Принц остановился. Было видно, как он тяжело дышит. Он не обернулся. Императрица, опираясь о кресло, встала и подошла к нему, положив руку на плечо мужчине. Тот вздрогнул и сделал шаг в сторону, шарахаясь от царицы, будто Шерхан от огня. Девушка еле сдержалась, чтобы не отвести взгляд: опять волчьи глаза… В них плясали огоньки бешеного гнева и ярости.

– Не трогай меня, слышишь?!

– Баш… – царица, превозмогая страх, схватила его за руку, на ладони которой и красовался порез, который уже весь почернел от воздействия яда-крови зверолюдов. Севастьян поднял на неё разъярённое лицо. Через мгновение его руки оказались на её плечах, а императрица – прижата к стенке. Девушка подивилась тому, насколько увеличилась сила принца, но она ей доставляла только неприятные ощущения. Но через мгновение плечи царицы пронзила такая боль, что она глухо застонала, закусив губу. Это на руках принца появились когти.

Понимая, что если пустить всю ситуацию на самотёк, то она вряд ли доживёт до ночи, царица сжала кулаки и что есть мочи ударила его в живот. Удар получился на редкость сильный – сказывался адреналин – и принц согнулся пополам. Царица ощутила, как из её плеч вышли когти, и поняла, что это, наверное, самое неприятное ощущение, какое только может быть. Ткань рубашки тут же стала намокать от крови и прилипать к коже, а потом красная жидкость просочилась на куртку, но Мария этого будто не замечала. Не давая опомниться мужу, она повалила его на пол и крепко приложила его головой о твёрдую поверхность. Руки тут же приобрели первоначальный вид. Мужчина схватился за затылок, зажмурившись о боли, зашипел. Глаза царицы уставились на него так, будто не видели лет пять, если не больше. Севастьян поднял свои человеческие глаза на неё.

– Ну? – царица продолжала прожигать его взором.

– Царь, так паршиво я себя, наверное, никогда не чувствовал, – пробормотал император, потирая затылок. – А ты…

– Хорошо, что хоть ворчать можешь, – Мария облегчённо вздохнула, поднимаясь на ноги. Баш также собирался встать, тут заметил, что девушка побледнела. Улыбка исчезла с её лица, а потом императрица чуть не рухнула на пол, потеряв созна. Испугавшийся Баш успел подхватить её, и кинув взгляд на её плечо содрогнулся при мысли:

– Что я наделал!?

***

Посреди ночи, старый Теодор проснулся, потому что в дверь его покоев постучали. Кряхтя и ворча по-стариковски, он поднялся с кровати, обулся и направился к двери. Но увидев пришедших, он удивился:

– Принц Севастьян?!

Да, мрачный Баш стоял перед целителем, держа кого-то на руках. Старый лекарь не мог пока определить, кого: этот “кто-то” был укутан в плащ.

– Теодор, ты мне нужен, – принц зашёл в комнату. Зная, как располагаются все предметы интерьера в покоях главного лекаря, принц уложил свою ношу на вторую кровать – кушетку для осмотра. И Теодор смог теперь увидеть, кого принёс наследник бывшего королевства. Он нахмурился, увидев плечи царицы полностью залитыми кровью. Баш напряжённо ждал, что скажет старик.

– Теодор, ты сможешь что-нибудь сделать?

– Несомненно, но думаю тебе придётся выйти… Давай-давай.

Что же, Баш не стал возражать. Теодора всё равно нельзя было ослушаться, и, когда дверь за ним закрылась, он приступил.

А Севастьян ждал за дверью, замеряя шагами пол в коридоре. Царь, неужто теперь так всегда будет? Так скоро Кора наполовину исполнит свою мечту. Точнее, он ей поможет. Хотя, почему наполовину? Если он превратится в волка, то её цель будет достигнута в полном размере. Он слышал, что при завершении превращения, человек навсегда становится зверем. Неговорящим, яростным убийцей. Баш вздрогнул и окрылился, представив себе всё это.

Что же, надо думать, что лучше сделать во избежание столь плачевного исхода событий. Надо думать…

***

Баш вошёл как раз в тот момент, когда Теодор ополаскивал руки в серебряном тазу, заполненном водой. Рядом с ним на столе лежали бинты, перепачканные кровью. Баш поспешил отвести взгляд, и выжидающе посмотрел на старика. Теодор с непроницаемым лицом покачал головой, бросив мимолётный взгляд на ширму, которая отделяла их от лежавшей без сознания на кровати царицы.

– Ну…

Старик молчал. Молчал он долго, раздумывая над ответом принцу. Старый лекарь уже которую неделю наблюдал, как юноша уходил из дворца в лес. Он следил за ним, становясь свидетелем его бешеной ярости и перемен в облике – состояния перехода от человеческой сущности, к сущности волка. Он не раз видел такое. Он больше тысяч лет пытался лечить людей, которые получили раны от зверолюдов, изучал их состояние и степени перехода, но как ни бился, ничего не мог сделать. Обычные люди бессильны против тёмной магии. К тому же, в Фингарде магов не было с момента разделения Обена. Они предпочитали селиться там. Но исключением стал Горм, хотя даже к нему Теодор не обращался, прочитав в книгах, что если начался переход от человека к зверю, то не поможет уже ничто. Надежды не было никакой.

– Севастьян, почему ты мне не рассказал ничего про то, что превращаешься в волка?

Принц опешил. Он не для того уходил в лес, чтобы весь дворец прознал про это.

– А что толку? Горм говорил, что по прошествии недели после получения раны уже ничто помочь не сможет. А на моё письмо он ещё не ответил.

– Да, но как ты себе представляешь, если ты вдруг исчезнешь? Ты потеряешь свой человеческий облик навсегда, перестанешь понимать, что делаешь, будешь хладнокровным убийцей.

– Я не могу рассказать. Это только мои проблемы. И им это незачем знать… Тем более, Марии…

Лекарь хмыкнул.

– Согласен, но что же ты собираешься делать?

– Я не знаю, – честно ответил принц. А что ему делать? Действие заклятия необратимо. Единственное, что ему остаётся, так это просто ждать. Только Баш этого сознавать не хотел. Он надеялся на то, что письмо, которое он написал две недели назад Горму в приступе безнадежности, даст положительный ответ, но маг молчал. Принц опустил голову, закрыв глаза.

Они оба не видели и не слышали того, что в это момент произошло за ширмой. Мария шевелила губами во сне. Она молилась. Одному Царю известно, сколько раз за эти недели она молилась каждый день. Она немного пришла в себя как раз тогда, когда Баш зашёл. Сквозь туман дурноты и тупой боли в плечах, она разобрала суть разговора лекаря и принца. Что же, по крайней мере, у ней нет резона тянуть с письмом Горму. Правда, когда стало тихо, а все молитвы, которые она только знала, закончились, девушка забылась тяжёлым сном.

Солнце взошло уже высоко над горизонтом, когда Мария проснулась уже в своих покоях. Императрица чувствовала себя так, будто побывала второй раз в замке Дранга и испытала на себе яд стража Хранилища магии. Только болела не рука, как было тогда, а плечи, и в десять раз сильнее.

Императрица отвернула голову от окна – её раздражал солнечный свет. Очень хотелось пить. Девушка приоткрыла веки, осматриваясь вокруг. Было очень тихо. Настолько, что собственное дыхание, казалось, громче крика. Но тут царица заметила Баша. Царь спал, положив голову на одеяло и стоя у кровати на коленях. Марии, когда она вспомнила причину ран на своих плечах, стало жаль его. Она понимала, что ничего не может сделать, но от этого становилось только хуже, и она начинала на себя злиться.

Но тут один неудачный вздох, и раздражённая сухостью глотка дала о себе знать. Мария несколько раз кашлянула, но этого хватило, чтобы разбудить принца. Спросонок продрав глаза, Баш тут же подскочил к супруге.

– Маш, как ты? – спросил он взволнованно. Царица с трудом заставила себя посмотреть ему в глаза и натянуто улыбнуться. Но улыбка вышла ненастоящей, больше похожей на гримасу.

– Всё хорошо, Баш…

Мужчина выглядел плохо. Глаза так сверкали страхом за жизнь царицы, что Марии стало страшно. С трудом заставив себя поднять руку, она сжала его ладонь в своей. Император опустил взгляд. Маруся знала, что он чувствует. Но он не говорил. Боялся, что, если начнёт разговор, то придётся поведать и об остальном. Царица сказала за него.

– Не кори себя Баш. Ничего страшного не произошло ведь. Мы попадали в ситуации и похуже этой. Чего стоит одна вылазка в замок Дранга семь лет назад.

Воспоминания вызвали улыбку на лицах обоих. У императрицы получилось разрядить обстановку. Развеселившийся Баш её успокоил. Вскоре он вышел, когда Мария сказала, что хочет пить. Девушка выиграла себе время, чтобы изучить своё состояние без риска. Плечи болели меньше: видно, Теодор таки смазал раны чем-то обезболивающим. На руке всё так же оставался подаренный Гормом браслет, который Мария так и не снимала со вчерашнего утра. Со вздохом Мария стянула его с руки – его нельзя носить всё время. Тут же заныла нога, но Мария уже была рада тому, что всё обошлось гораздо лучше, чем могло. К тому же, браслет, благодаря своей магии, уберёг и её малыша.

Она попыталась сесть и облокотилась на подушку локтями, но тут царица поняла, что под ней что-то есть. Девушка посмотрела на дверь – Баша ещё не было. Она залезла рукою под подушку и достала оттуда мешочек с запиской.

“Здесь то, что вам поможет. Отнесите это к Святому озеру, в пещере, что находится на границе между Обеном и Финградом; опустите в его воды и потом наденьте в полночь на Севастьяна. Чары отступят навсегда.

Маги Горм и Дранг.”

– Так вот, почему Горм не отвечал Башу. Он решил написать мне, – подумал она. Воодушевлённая этим письмом, императрица развязала мешочек. В нём лежала белоснежная жемчужина на золотой цепочке. Что же, не всё так плохо, как казалось вначале.

========== Глава 22. Проказник ==========

Мария вздрогнула, когда дверь в их покои хлопнула. Девушка бросила сумку, которую держала до этого, на пол и затолкала ногой под кровать. Из соседней комнаты донёсся голос Баша:

– Маш, ты где?

Царица вознесла глаза к небу, проклиная редкую способность муж появляться тогда, когда это не надо, но вышла к нему.

– Здесь, что случилось?

Царь смерил её удивлённым взглядом.

– Отлично, к ней сестра приезжает, а она ходит с такой кислой миной, будто лимон попробовала.

Мария замерла в нерешительности. Как сестра? Только не это! Это же нарушает все её планы. Да и, какая из двух? Видно, Баш истолковал её выражение лица иначе, нежели это было на самом деле.

– Да, Маш, твоя сестра Евдокия, которая уже едет по мосту и если ты не прервёшь своё удивлённое молчание, то тебе придётся её встретить здесь. Согласись, это невежливо.

Девушке пришлось притвориться, что жутко обрадовалась приезду сестры. Царица вообще умела сделать вид, что ей весело, когда это нужно было, но сейчас сделать это было на редкость трудно. Но Баш поверил ей и вскоре ушёл, так как ему надо было поговорить с отцом. Мария осталась одна. Она не собиралась встречать Евдокию. Царица хотела поскорее уйти из дворца, чтобы без приключения добраться до Святого озера. Чтобы ей никто не помешал.

Императрица вернулась в спальню и достала из-под кровати сумку. Слава Царю, из неё ничего не вывалилось. Императрица стала одеваться. Штаны и сапоги, рубашка и куртка, плащ, браслет, меч, – всё что надо для пути к границе между бывшими соседями, а ныне двумя соединёнными государствами, Фингардом и Обеном. А путь этот мог занять немало времени: дня четыре, если ехать без передышки. А ей не отдыхать нельзя, как раньше.

Мария обернулась к зеркалу. Да, более жалкого зрелища она ещё не видела. Такого страха в своих глазах они ни разу не видела. Обычная весёлость и игривость куда-то ушли. Теперь ясно, почему Баш с такой душераздирающей тоской смотрел на неё, когда думал, что она не замечает. Царица сжала зубы. Ну уж нет, она не позволит горю и тоске захватить себя с головой. Она поможет Башу вернётся в свой первоначальный облик, и тогда прежняя радость снова станет её верной подругой. Мария это знала.

Императрица Обена собиралась было уже выйти и по-тихому покинуть дворец. Она взялась за ручку двери, но тут её кто-то повернул снаружи, дверь поддалась и Мария столкнулась лицом к лицу с собственной старшей сестрой. Евдокия удивлённо оглядела её с ног до головы.

– Маруся? Здравствуй… Ты… ты куда-то собралась?

Мария, похоже, сильно побледнела, так как Евдокия нахмурилась и спросила, что не так?

– Д-да, т-так… Гулять решила пойти…

Старшая царица недоверчиво выгнула бровь. Мария вздохнула, опустил взгляд. Евдокия знала её, как облупленную, она вычисляла с одного раза её ложь, соврать Евдокии и остаться не раскрытой – действо невозможное.

– Маш, если ты затеяла очередную авантюру, то я тебя не пущу.

– Это не просто авантюра, Дусь. Если хочешь всё узнать, то умоляю, пойдём со мной в конюшню. Я тебе всё объясню, обещаю.

Старшая царица спорить не стала. Девушки покинули этаж, так и не заметив, что за ними последовала тень кого-то незнакомого. Незнакомец был очень низок ростом, из спины росли два крыла покрытые кожей и ободранной чешуёй, абсолютно чёрные глаза сверкали безумным блеском в темноте коридора замка Чаяния. Снаружи стало темнеть. Был вечер.

Ёжась от зябкого ветра, императрицы зашли в конюшню, с облегчением ощутив, что давление небесного “коня” больше не действует на них. Евдокия была мрачная и невесёлая.

– Мария, Мария, – она покачала головой. – Как мне помочь тебе?

– Никак, – младшая девушка вывела своего коня из стойла, принимаясь его снаряжать. – Просто, присмотри за Башем, чтобы с он не отправился за мной.

– Но тебе нельзя отправляться верхом в… таком положении. А если, не дай Царь, что случится? Ты же можешь ребёнка потерять.

– Браслет Горма защитил его неделю назад, когда я проверяла достоверность своих догадок о том, что творится с Башем, защитит и сейчас.

– Но его сила не сможет долго тебя охранять, если ты его будешь долго носить. Тебе придётся на восьмом-девятом месяце ходить с посохом, хромая.

Мария поставила ногу в стремя, подтянулась и села в седле с выправкой настоящего кавалериста.

– Уж лучше так, но превратиться в волка Башу я не дам. И детей растить одна я тоже не хочу и не могу…

– Но… – внезапно Евдокия обернулась назад, прислушиваясь и подав рукой знак сестре, чтобы та молчала. Мария тоже стала прислушиваться и вглядываться в темноту. В конюшне стало темно – небо заволокло облаками, и закатное солнце прекратило светить. Но даже при таком освещении девушки смогли заметить тень, шевельнувшуюся где-то в углу. Фигура будто стала расти – так казалось за счёт поднявшихся крыльев.

Евдокия вдруг зашипела. Мария с некоторый удивлением взглянула на сестру. Но когда шипение прекратилось, из угла вылетело странное существо: маленькое, крылатое, с жуткими глазами и шишечками на макушке, что заменяли уши. Младшая царица вскинула брови, но тут Дуся хлопнула в ладоши три раза, спугнув существо, и оно улетело, вопя неприятным, больше похожим на вой не смазанной двери, голосом. Девушка долго молчала, смотря куда-то вперёд, пока не сказала:

– Тебе нельзя ехать одной.

Мария удивилась.

– Почему?

Старшая царица не ответила сразу. Она направилась к своему коню и принялась его осёдлывать. Она была явно чем-то обеспокоена, но упорно молчала, думая о чём-то, пока мария не оклинкла её в третий раз.

– Это Проказник…

Этих слов было достаточно, чтобы младшая императрица не стала задавать лишних вопросов…

Проказник, прозванный так как уменьшенная копия самого слова и названия болезни “проказа” – один из героев тех обенских сказок, которые основаны на реально существующих фактах, таких как Ярана-ведьма. Это маленькое, скользкое, противное существо по сути своей не несло в себе никакого вреда, но был в нём один минус. Оно появлялось только там, где была тёмная магия. Сильная, основанная на самых тёмных сторонах и побуждениях человеческой души.

Эти существа жили в Обене во время войны с Дрангом, но их мало кто видел. После конца войны они покинули Север – просто исчезли неизвестно куда. Если судить по поверьям, когда кончается источник их жизни – тёмная магия – они погибают, испаряясь в воздухе.

Но если они вернулись, то это значило только одно – грядёт нечто, что будет не менее страшным, нежели война с Дрангом. А в том мире из ведьм и колдунов, стоящих на стороне Зла, осталась только одна Кора. Да-а, если так, то Марии и правда не стоит ехать одной.

Сёстры покинули двор королевского замка тайно, минуя караул как раз в тот момент, когда была смена. Кони шли довольно быстро, но девушки не рисковали пустить их рысцой – даже Евдокия магии Горма сейчас не сильно доверяла, ведь речь шла о здоровье сестры.

Когда мост закончился, стук конских копыт стал тонуть в воздухе, приглушённый землёй. Начался лес. В сторону границы ехать им было не до леса Перемещений – они рисковали долго искать те пещеры, а времени терять нельзя было.

Постепенно темнело всё больше, и когда солнце совершенно скрылось за горизонтом, девушки оказались в абсолютной темноте. Так как была весна, в лесу всё ещё было сонно и тихо. Природа не спешила отпускать покой зимы, но на юге это время было намного ярче, чем, к примеру, в столице Обенской империи.

Кони шли, опустив головы к земле и будто наслаждались этой поездкой и покоем весеннего леса. Только сёстрам было не до этого. Появление Проказников очень взволновало их обеих. Значит, Кора постепенно набирает силу и вскоре их ждёт война… Нет, прочь плохие мысли! На всё воля Царя, не стоит унывать. Это убеждение немного помогло встрепенуться девицам. Они подняли головы, отрываясь от безрадостных раздумий. Переглянулись. На лицах обеих скользнули улыбки, потом они начали вспоминать что-то из прошлого, и вскоре совсем развеселились. Ночь и Проказники отступили на второй план…

А тем временем, тот самый Проказник, летел над тем же лесом, мотая из стороны в сторону совей маленькой головой и что-то “каркая”. Под ним проплывали деревья, блестели ручейки… и тут показались верхушки шатров. Издав свой противный выкрик в последний раз, Проказник спикировал и камнем упал с высоты. У самой земли он расправил крылья и взмыл вверх, усевший на плечо девушки, которая только что вышла из одного из шатров.

– А, мой Проказник, – засмеялась Кора, снимая существо со своего плеча. Оно, сидя на её руке, начало что-то мерно клокотать: это было больше похоже на звуки падающих в пещере капель воды. Ведьма пару раз менялась в лице, меняя удивление на злорадство. Зловещая улыбка скользнула на её пухлых губах, а в глазах засверкала безумная радость.

========== Глава 23. Вездесущий маг ==========

Ночь подходила к концу, когда Евдокия сказала, что им нужно остановиться и передохнуть. Мария была никакая и практически валилась из седла, после такой долгой и тяжёлой ночи. Сёстры устроили лагерь у очередного ручья. Расседлав лошадей, они отпустили их на траву, а сами занялись костром. А когда пламя охватило сухие ветки, девушки уселись у него, облокотившись спинами на стволы деревьев, росших там. Мария закрыла глаза.

– Не нравится мне здесь, – пробормотала Евдокия. – Не могу понять, куда делись все птицы. Обычно в это время здесь совы летают.

– Дусь, я так устала, что мне уже всё равно…

Но Евдокия явно была не настроена на меланхолию. Она постоянно прислушивалась, поворачивая голову на любой шорох, но всякий раз это оказывался ветер и шум копыт их коней. Вскоре и она начала хотеть спать, но тут-то как раз отдыхать ей уже не пришлось. Она только успела заметить, как за деревом, у которого сидела Мария шевельнулась высокая человеческая тень. Царица собиралась подняться, как внезапная и очень сильная боль в голове заставила её потерять зрение и провалиться в темноту.

***

Даже тёмная ночь не может даровать покой мятежной душе, полностью покрытой мраком. Нет, не мраком забвения или горьких раздумий. Это мрак злобы и безумной, бессмысленной жестокости и ненависти. Таким людям тяжело жить на свете. Их мало кто принимает. И о этого они становятся только злее, и их душа чернеет быстрее, чем могла бы.

Кора испытала это на себе. Девушка с детства была нерешительной и тихой, всегда и во сём слушалась старших. Эти качества помогли ей попасть на службу в королевский дворец. Принцесса Мария, который было тогда пять лет, осталась недовольна выбором отца, чтобы у неё была фрейлина. Девочка была довольна и тем, что с самого рождения постоянно была с Башем, даже иногда ночью, если мальчик не уходил после того, как уложит подругу. Севастьян Коре понравился сразу. Весёлый воспитанник короля Дария привлекал много внимания своим нравом и обаянием, да и к тому же они были ровесники. Но, как видно, сердце Себастьяна уже тогда было отдано принцессе.