Текст книги "Хроники Обена 3. Замена Фигур (СИ)"
Автор книги: Марья Морьевна
Жанры:
Любовно-фантастические романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
– Горм, что это значит?! – с паникой в голосе вопрошала императрица, стараясь держаться подальше от Дранга.
– Ваше Величество, успокойтесь, и я Вам всё объясню, – спокойно произнёс маг. Его тон невольно заставил царицу поумерить свой пыл, но смотреть в сторону Дранга она всё ещё не переставала, будто бы опасаясь, что он нападёт.
– Хорошо, объясните.
– Дранг – мой брат, госпожа. Мы долго с ним странствовали по этому миру. Но вскоре, после того, как Ваш отец вступил на трон, Дранг поступил к нему на службу, стал наместником, женился. У него была семья и дети. Но… возник конфликт с жителями из Фингарда. И семью Дранга убили. Он не успел им помочь, так как приехал и узнал об этом только на второй день. Он разозлился на короля за это, так как Ваш отец играл не последнюю роль в причине этого конфликта. И вскоре началась война. Дальше Вы отлично знаете, что было. Но, когда война завершилась, я сам приехал на поле боя и оживил брата. Госпожа, поверьте мне. Я заново воспитал брата, он исправил душу.
Анна нахмурила брови, смотря то на Горма, то на Дранга и пыталась понять и принять услышанную ею историю. Девушка постепенно начала вникать в ситуацию, в прошлые раздоры и вскоре поняла, как тесен мир. Ведь тот конфликт с фингардцами на границе – бунт, который возбудила Яра, брата которой в пьяной драке убили обенцы. Она винила во всём короля, который отказался покарать преступников, считая, что пьяная драка – не повод для казни. Убийцы лишь были заключены в тюрьму на два года. Жаждавшая крови Яра конечно в пылу гнева заразила своей “доброжелательностью” соплеменников из родной деревни. Скандал привлёк внимание властей Фингарда. Скандал умяли, а Яра через четыре года вышла замуж за молодого короля. Девушка, хоть и была жестка, не смогла устоять против чар любви, как и молодой Роберт.
Анна села в кресло, так удачно расположившееся за ней и уронила голову на руки. Маги напряжённо ждали её ответа. И он не заставил себя ждать.
– Дранг, – царица подняла голову к юноше. – Я сожалею, правда. Я не верила, когда слышала, что отец виноват в войне с тобой. Но я ошибалась. Жертвы здесь – ты и твоя семья.
Молодой человек резко опустил напряжённые плечи, с облечение вздохнув. Но в его глазах промелькнула давно забытая скорбь, которая так не гармонировала с его юным обликом.
– Госпожа, не стоит. Я тоже виноват. Надо было помнить о Царе и думать, что я делаю. Ведь месть – грех и “неблагодарное дело”, как говорит Горм.
Старший маг же был готов сейчас во весь голос благодарить Царя и Деву Небесных за то, что этот конфликт разрешился так удачно, но сдерживался. Но тут разговор перешёл в то русло, которое использовалось бы, если бы Дранг не раскрыл свою личность в этот момент.
– Как Маша? – глаза Анны приобрели обеспокоенный оттенок.
– Лучше, Ваше Величество, – ответил маг. – Но если бы мы пришли на день позже, я бы уже ничего не смог сделать.
Анна почувствовала, как по спине её пробежал неприятный холодок. Но маг предупредил её мысли.
– Нет-нет, госпожа, она бы не умерла… Только… она бы превратилась в лису через несколько месяцев…
Лицо императрицы в этот момент вытянулось от удивления.
– В лису?
– Да, Ваше Величество. В неё стрелял зверолюд с головой лисы. Значит она превратилась бы в лису. В ране я нашёл следы крови этого существа. Ею были, похоже, пропитаны стрелы. Но, сейчас всё хорошо.
– Слава Царю! – выдохнула царица. Она чувствовала себя бесконечно уставшей. Плен, бессонная ночь и постоянные переживания дали о себе знать. Царица была готова рухнуть от усталости, но держалась. Она – императрица, и должна в любом состоянии держать себя в руках. Но Горм всё же заметил её состояние и сказал брату.
– Дранг, проводи царицу в её комнату. Ей надо поспать.
Юноша кивнул в ответ. Вскоре они с Анной удалились на второй этаж. Только дойдя до своей комнаты, царица устало улыбнулась, поблагодарила брата Горма за заботу, заперла за собой дверь в простую, но уютную комнату, и, упав на кровать, тут же забылась тяжёлым, но таким приятным сном.
На следующее утро, после завтрака, который не замедлил появиться по одному слову Горма, начался разговор, в течение которого, царица попросила Дранга или Горма проводить её до границы Обена. Она боялась, что заставила поволноваться мужа и сестру, если весть о её пропаже не дошла ещё до Володара с Эльвой, которые с самого разрешения их отношений, жили вместе. Порядка шести месяцев назад молодая пара обвенчалась в главном соборе Велиграда, так что принцесса драконов-оборотней теперь ещё носила титул княгини Алодвора, и на её красоту дивилась вся торговая столица.
Горм был не против идеи царицы-императрицы, и девушка, вполне спокойная за судьбу сестры, вместе с Дрангом уехала на следующий день под вечер.
***
Баш, который только по прошествии двух дней после известия о пропаже Марии и Анны добрался до места стоянки зверолюдов, немного удивлённо оглядел открывшуюся картину. Тела зверолюдов лежали на земле с выжженными чёрными пятнами на груди и раскрытыми глазами, в которых застыло жуткое спокойствие. Царь оглянулся на своего коня, который не захотел подходить ближе, и принялся осматривать всё вокруг. Но ничего интересного он не находил.
Юноша остановился в коленопреклонённой позе перед костром, удивлённо глядя на птицу, которая сидела прямо перед ним на остывших углях. С минуту крылатое существо смотрело на принца своими чёрными глазками, пока ей, похоже, не надоело. Оно взмахнуло крыльями и улетело, взметнув тучу пепла. Баш закашлялся, глаза заслезились и он, вставая, опёрся о землю, но попал рукой в остатки костра. Внезапная боль, возникшая как раз в тот момент, когда юноша немного успокоил кашель и прочистил глаза, заставила принца задержаться у того места. Он посмотрел на ладонь, на которой расползлась тонкая кровавая линия. Пожелав узнать причину её появления, юноша обнаружил под пеплом кинжал. Как раз тот кинжал, который Бор намазал своей кровью. Не придав этому никакого значения и только выругавшись, юноша направился в сторону замеченного им домишки.
В покосившемся домике никого не было, хотя Баша всё же насторожил стоявший там запах крови. Принц остановился, оглядываясь по сторонам. В углу он увидел, что трава там примята. Подойдя ближе, он похолодел, заметив пятна крови на земле. И всё бы ничего, если бы не тот факт, что кровь он видел и на кольце Марии. Значит, вероятнее всего, здесь была она. Но это тоже не точно.
Юноша вышел за дверь, оглядываясь по сторонам. Сердце ныло от плохого предчувствия, всё внутри сжималось, но принц лишь сильнее желал поскорее увериться хоть в чём-то и увидеть жену в каком угодно состоянии, хоть присмерти, но всё же, чтобы не было неопределённости, которое была сейчас хуже любой пытки.
Ещё раз оглядевшись по сторонам, принц подбежал к коню, вскочил в седло и продолжил поиски следов, которые только могли навести его на верный путь. Но, как назло, ничего не находил. Он уже собирался поскакать наугад, когда внезапно, где-то в чаще, он услышал стук копыт. Юноша насторожился и, уже было, схватился за меч, но тут всадники вылетели из-за деревьев и Баш удивлённо и почти радостно воскликнул.
– Царица Анна!
Старшая сестра его супруги выглядела отдохнувшей, хотя весь её вид всё ещё хранил следы недавнего плена: она была бледна и худее, чем обычно, но, всё же, весела.
– Себастьян! Какая радость! – девушка, вслед за юношей, спрыгнула на землю, и оба обнялись. Дранг сидел на лошади за спиной царицы, закрыв по обыкновению лицо капюшоном. Но на него принц не обратил внимания. – Как ты здесь оказался?
– Да-а, долгая история, тебе, думаю, лучше Эдан пусть расскажет. А то, что я здесь оказался, – последствия его поступка. А… – юноша замялся, но его интонация, не смотря на всю немногословность последовавшего вопроса, сказала царице всё, – Маша?
Анна заметно погрустнела. Из-за этого у юноши сердце ухнуло вниз.
– Когда на нас напали, – наконец начала царица, – Марию ранили стрелой в ногу.
У юноши замерло сердце.
– Мы неделю почти находились у них. Машу никто не лечил, рана загноилась, но нас очень вовремя выручил Горм и его брат, – она коротко указала на Дранга. – Перебив зверолюдов, они нас перенесли в свой дом в горах. Горм всю ночь лечил Машку, только под утро сказал, что теперь всё хорошо. Если хочешь, Д… брат Горма перенесёт тебя к их дому в горах?
– Да, – еле дождавшись конца фразы, выпалил юноша, который буквально проглатывал всё, что говорила царица. Анна с улыбкой вздохнула и повернулась к Дрангу с немым вопросом. Тот лишь кивнул, так и не подав голос. Он взмахнул рукой. Баша, после того, как он распрощался с Анной, охватило сияние. Когда оно рассеялось, перед путниками не было ни коня, ни принца.
========== Глава 12. Примирение ==========
Баш закрыл глаза из-за вспышки. Казалось, что ничего не изменилось. Но запах резко сменился с затхлого на яркий и лёгкий воздух, напоённый ароматом зелени и гор. Баш открыл глаза и огляделся. Он стоял перед двухэтажным домом, который явно был создан магией, ибо такого материала в мире нет. Не дерево, не камень, но что-то прочное и хорошо сохранявшее тепло и уют внутри.
Юноша посмотрел назад. За его спиной распростёрся сад невиданной красоты. Казалось, ничего особенного в нём нет, но было всё же что-то мирное и лёгкое. Деревья спокойно тянулись к солнышку, в их ветвях пели маленькие птички всех цветов радуги. Трава и листва налиты сочным зелёным цветом, и лишь кое-где в траве виднелись бусины белых, голубых, фиолетовых цветков. Конь Баша, видимо вполне довольным такой переменой событий, как ни в чём не бывало, щипал траву, с самым довольным видом, на какое только было способно не говорящее животное в минуты блаженства.
Успокоившись по поводу скакуна, юноша зашёл внутрь. Он тут же ощутил знакомый запах мира и благодати, выраженный в ароматах роз и сирени. Юноша тут же вспомнил, как (Царь, как давно это было!) семь лет назад во время войны с Дрангом он, пятнадцатилетний парень, отправившийся на поиски Горма, получил рану от создания огня, вызванного Евдокией, которая на тот момент находилась под влиянием Тьмы. И очнулся он здесь, в этом самом доме, спасённый своим другом Гонаром и вылеченный старым магом.
Все эти воспоминания вызвали несколько нервную улыбку на устах принца, который с трудом себя успокаивал, убеждая в том, что опасаться больше нечего. С Марией всё хорошо. Но не мог. Он так давно её не видел и чуть не потерял. Вскоре он нашёл Горма. Маг шёл в сторону какой-то двери, что находилась у последнего окна в этой круглой смежной комнате. Мягкие солнечные лучи осветили серое одеяние мага и его удивлённое лицо, когда он увидел пришедшего. Но тут же догадался о том, как он оказался здесь.
– Здравствуй, Баш. Вижу, императрица Анна рассказала тебе всё?
– Да, и твой брат перенёс меня сюда, – произнёс юноша, после приветственного поклона. – Где она?
Маг с мягкой ухмылкой оглядел наследника престола и действующего царя-императора с ног до головы и, положив руку на плечо юноши, легко подтолкнул его за собой. Они подошла к двери. Маг вошёл первым, а за ним буквально влетел сам юноша.
Комната пахла травами и ещё чем-то приятным, успокаивающим. Под окном стояла кровать, на которой лежала сама императрица. Казалось, цвет её кожи сливался с подушкой. Щёки горели, но это был уже не тот жар, который был последствием смертельного ранения. По последним словам Горма, которые прозвучали для Баша как из-за стекла, она выздоравливала, но Башу надо будет набраться терпения. Заметив выражение лица юноши, маг невольно улыбнулся. Такую нежность, любовь и боль выражал весь его вид, что не улыбнуться было просто невозможно.
Сменив ткань на лбу девушки, Горм сказал, что оставит их пока, и тут же вышел, понимая, что если бы он ещё чуть-чуть остался там, то Баш сам бы его выпроводил. Когда дверь за спиной юноши закрылась, принц сел рядом с супругой. Его взгляд внимательно осматривал её на наличие ещё каких-нибудь травм, но ничего не находил, кроме следов бледности, недельного голодания и жара.
Баш почувствовал, как с сердца будто гора упала. Он стал дышать глубже и, уперев одну руку в колено локтем, уронил голову на ладонь, устало закрыв глаза. Что ни говори, а беспокойство очень сильно выматывает. Юноша тут поймал себя на том, что сжимает правую руку императрицы. Вспомнив про кольцо, он посмотрел на пальцы девушки, а затем достал символ обручения. Колечко уже было свободно от кровавых пятен, и вскоре вновь заняло своё место на пальце царицы. Принц наклонился и осторожно коснулся губами лба жены. На мгновение он нахмурился, почувствовав, как горит её кожа, но, уверив себя в том, что Горм отличный лекарь и могло быть и хуже, он успокоился.
Вскоре Горм позвал Баша на ужин, состоявший из небогатых, но довольно сытных угощений, чтобы голод был быстро утолён. После этого, так как на улице уже темнело, маг сообщил о местонахождении комнаты юноши и предоставил ему полную свободу действий, но этого сказал, чтобы парень, всё же, отвёл своего коня в стойло и избавил несчастное животное от сбруи и седла.
Правда, свобода юноши была несколько стеснена, так как маг больше не разрешал ему заходить в комнату Марии, да и сам почти не выходил оттуда.
Когда совсем стемнело, юноша зашёл в отведённую ему комнату и тут же уснул, памятуя о не разовой ночёвке в лесу. Наутро следующего дня вернулся Дранг. Реакция Баша на живость своего давнего врага была не такой осторожной, как у Анны. Скорее, гневной. И Горм еле успел спасти брата от ярости принца и рассказать царю обо всём, что произошло в жизни Дранга. Это вызвало абсолютно такие же как и у царицы Анны мысли, которые настроили Баша на более мирное русло.
День юноша встретил в саду, в раздумьях пристроившись у корней берёзки и любуясь на вид, открывавшийся за невысоким, где-то до пояса Башу, забором, состоявший из переплетённых тоненьких ветвей терновника, обвитых плющом.
***
Первое чувство и, оно же, желание – пить! Мария чувствовала себя так, будто была набита ватой. Тело её с трудом слушалось, в горле пересохло и она, сделав попытку вдохнуть поглубже, закашлялась. Кто-то сбоку подошёл к ней и положил руку на плечо, тихо называя по титулу. Девушка, успокоив кашель, расслаблено уронила голову на подушку и приоткрыла глаза. Они тут же заслезились от резкого яркого света, лившегося из окна, да и к тому же комната была выполнена в очень светлых тонах.
Она поморщилась. Картинка была такая, будто она смотрела на мир через ткань. Но вскоре эта завеса стала пропадать и императрица увидела лицо. В отличие от сестры, она сразу узнала его. Её глаза округлились от ужаса. Она сделала попытку подняться и отпрянуть от Дранга, но не смогла голова тут же закружилась, руки задрожали от слабости, а ногу пронзила такая боль, что императрица глухо застонала, до крови кусая губы и сжимая руки в кулаки. Она в изнеможении рухнула на подушку тяжело дыша. Дранг, лицо которого выражало непритворное беспокойство, произнёс:
– Ваш нельзя вставать, брат запретил.
– Какой брат? – Мария всё ещё с опаской относилась к магу, но её успокоила его забота, а притворство она чувствовала. Её сухие губы и язык плохо слушались, слабость тоже мешала, и она с колоссальным трудом выдавила из себя эти слова. Но Дранг не успел ответить. За его спиной раздался хлопок и в комнату вошёл Горм.
– Это я, Ваше Величество. Я – его брат.
Маг попросил Дранга выйти, а сам налил воды и присел рядом с императрицей. Приподняв её голову, он поднёс стакан к губам девушки. Когда живительная влага коснулась её губ, девушка не застонала лишь из-за слабости, но всё же она ощутила, как силы постепенно возвращаются к ней. Она посмотрела на мага, который убрал стакан.
– Как я здесь оказалась? Где Анна?
– Мы с братом патрулировали окрестности наших гор в радиусе ста километров, и наткнулись на зверолюдов. Они сидели у какого-то домишки, в котором мы магией ощутили присутствие ещё кого-то из расы людей. Силф, Ваш знакомый лис, который сейчас находится где-то в саду, отправился на разведку и таким образом мы узнали вашем пленении. Мы перебили зверолюдов и перенесли вас обеих к нам в обитель. Ваша сестра уехала в столицу вчера. Вчера же сюда прибыл и Ваш муж.
Услышав это, Мария вскинула полный некоторого гнева взгляд, но, тут же, отвела его, будто стыдясь своей обиды на мужа. Тут Горм куда-то отошёл, – кажется, его позвал Дранг, – и у Маши появилась возможность принять своё нынешнее состояние.
Слабость, то ли из-за воды, то ли из-за магии Горма, что, в принципе, можно было списать на одну причину, постепенно уходила, но Мария понимала, что с такой болью в ноге она много не навоюет. Да, собственно, и чувство голода, усиливавшееся с каждой минутой, оставляло желать лучшего. Императрица ощутила сильное желание увидеть Баша и высказать ему всё, что она думает, хотя отлично понимала, что он, скорее всего, начнёт то же занятие, памятуя о её отъезде и пленении, которое, по сути, было её виной.
Главной чертой императрицы было упрямство. Его не мог пресечь никакой приказ, разве что исходивший от Баша, так как она не слушалась так даже отца, когда тот был жив. Но на данный момент, Севастьяна не было, чтобы предупредить её желание встать, так что никаких преград больше не вставало на пути императрицы.
Царица сделала попытку сесть. Голова снова закружилась, в глазах потемнело, руки задрожали, но Мария, стиснув зубы, заставила себя сохранять положение. Когда она, наконец, снова смогла видеть, царица откинула одеяло. На ней было простое платье цвета топлёного молока. Но, так как из-за попытки девушки подняться, оно задралось, Мария не без некоторого отвращения увидела бинт, стягивавший её правую ногу повыше колена. Царица сделала осторожную попытку напрячь ногу. Реакция раны была более щадящей, с такой болью можно было ходить. Но вся проблема состояла в том, что когда ходишь, мышцы напрягаются намного больше, что конкретно осложнило задачу царице.
Но сдаваться она не собиралась. Царица-императрица немного наклонилась вперёд, чтобы избавиться от неприятного чувства тошноты из-за голода и слабости, и, просунув ладонь под колено пострадавшей ноги, согнула её, оставив её в таком положении. Снова боль, уже более сильная. Но Мария продолжала. Дождавшись, когда боль успокоится, царица таким же образом опустила ногу на пол. Затем перенесла в то же положение вторую, и замерла, переводя дыхание.
– О, уже сидим, отлично, – подумала она, оглядывая комнату. Здесь было мало мебели. Только кровать, стол, стул и небольшой шкафчик, висевший над столом. Царица теперь примерялась, как ей встать на ноги полностью. Но картины, которые ей рисовала фантазия, не улучшали настроение царицы. В конце концов, она поняла, что без помощи, подняться не сможет. Но тут в комнату вошёл Дранг. Юноша удивлённо осмотрел девушку.
– У Вас очень большая сила воли, если Вы смогли сесть в таком состоянии.
– А теперь я хочу встать, Дранг. Помоги.
– Брат запретил, – повторил юноша уже звучавшую фразу.
– Помоги, я хочу увидеть мужа, – хмуро произнесла девушка. Юноша решил исполнить её просьбу, так как чувствовал, что лишь ещё больше настроит её на лад гнева и раздражённости, а на данный момент, это было противопоказано ей.
Маг подошёл к императрице и приобнял её, помогая встать. Мария отчаянно кусала губы, сжимала кулаки, но не позволяла себе сесть обратно. Она чувствовала, что если расслабиться, то может упасть в обморок. Императрица сжала зубы, когда, наконец, встала прямо. Дранг оценивающе оглядел её и одобрительно, но, всё же, как-то неуверенно, кивнул. Но царица мало полагалась на его мнение и поправила платье. Тут Дранг, отошедший в угол комнаты, вновь вернулся к девушке, протягивая ей белый посох. Императрица подняла на него удивлённый взгляд.
– Это брат Вам создал, – ответил юноша. – Этот посох крепкий и прочный, как алмаз. Ничто не сможет его сломать или разбить. Он поможет Вам передвигаться.
Мария благодарно улыбнулась, так как на слова, она боялась, потратит драгоценные силы. Девушка сжала пальцами посох и сделала шаг, чуть не рухнув, но крепость рук и дара магов помогла ей устоять. Но Дранг всё же решил помочь ей и, придерживая за плечи, довёл, таким образом, до дверей. Девушка, похоже, приноровилась, и когда они вышли в сад, шла, хоть и сильно хромая и при каждом шаге бледнея от боли, но довольно уверенно.
***
– Баш!
Юноша вздрогнул и обернулся. К нему шёл Горм. Принц вскочил на ноги, несколько испугавшись, что он принёс плохие вести.
– Что-то случилось?
– Да, – улыбаясь, ответил маг. – Мария проснулась. И, судя по всему, она скоро встанет и пойдёт искать тебя, для серьёзного разговора.
Парень раздражённо закатил глаза, проклиная извечное упрямство своей супруги и нежелание подчиняться никаким советам и приказам. Но скрыть радость, мелькнувшую во взгляде, у него не получилось.
***
– Госпожа, – произнёс Дранг, объяснив ей, где находился Баш. – Я бы не спешил сразу начинать разговор с воспоминаний о ссоре.
– Что? – Мария нервно усмехнулась, тут вернув себе серьёзное выражение лица. – Ну, уж нет, я ему выскажу всё, что я думаю, о нашей семейной жизни, и никто мне не помешает.
– Да уж, мешать Вам, себе дороже, – подумал про себя маг, но в ответ лишь пожал плечами. Он благоразумно молчал, зная, что за эту фразу ему будет. И Горм вряд ли сможет вернуть его с того света во второй раз.
***
– Баш, – Горм нарушил молчание, с отеческой улыбкой глядя на сына. – Давай ты отнесёшься к Марии с большей мягкостью. Я знаю, что она уехала без твоего ведома, но…
– Я! – воскликнул принц. – Нет, она услышит всё, что у меня накопилось за это время, и тогда…
Он так и не успел сказать, что тогда, так как в это время в десяти шагах от них, как раз на другом конце небольшой полянки, на которой и отдыхал принц до прихода Горма, появились Мария и Дранг. Как только взгляды юноши и девушки, оба тут же забыли про то, зачем шли сюда и что собирались делать.
– Мария…
– Баш!
Прежде чем императрица успела сделать хотя бы шаг, юноша подбежал к ней и крепко прижал к себе, зарываясь пальцами в её волосы, которые сейчас пахли лесом, и жмурясь от накативших эмоций. Мария смеялась, цепляясь руками за его куртку, и даже, казалось, плакала. Маги с умилительной улыбкой на губах переглянулись и тихо ушли, оставив молодых людей вдвоём.
========== Глава 13. Велиград два года спустя ==========
Собственно, несколько дней после этого момента прошли не в самом лучшем расположении для императрицы Обена. Наступило десятое сентября. Девушка, совершенно не горя желанием вставать ещё раз, лежала и оглядывала комнату, изнывая от того, как ныло всё тело, рана и от скуки. Да, тогда она буквально ненавидела всё вокруг, так как, ладно бы заниматься ничем нельзя, даже не повернёшься на другой бок. Надо на спине лежать, чтобы не тревожить рану.
В полдень опять пришёл Баш, которого Горм почти силой заставил выйти в сад, чтобы он не сидел в помещении целыми днями: юноша почти постоянно был рядом с супругой. Вид у него был, как у солнца. В смысле, сиял так, что можно было ослепнуть. Правда Мария со свойственным её состоянию скептизмом восприняла его настроение и продолжила теребить обручальное кольцо. Правда, теперь она не лежала, а сидела, что несказанно облегчило ей задачу.
– Ой, Маш, что, опять хандра? – усмехнулся он, садясь рядом и целуя жену.
У императрицы появилось жгучее желание сострить что-то в ответ на это, но она не захотела портить мирную атмосферу, которую они с таким трудом восстановили после ссоры и стольких дней игнорирования друг друга.
– Я домой хочу, – ответила она, следя за тем, как лучи солнца играют на узорах серебряного кольца. Из-за этого она и не увидела, как Баш, сидевший до этого с более-менее серьёзным лицом, поджал губы, стараясь сдержать улыбку. Он хитро сощурил волчьи глаза.
– Ну, заешь ли, ты очень многого хочешь.
Мария, похоже, не услышала наигранной строгости в его голосе и подняла на него взгляд.
– Почему?
Баш вздохнул и игриво улыбнулся, положив одну руку на плечо девушки, а костяшкой согнутого пальца другой коснувшись её носа.
– Маш, успокойся. Горм сказал, что мы может домой поехать хоть завтра.
Глаза императрицы Обена засветились таким счастьем, и свет этот был так ярок, что мог поспорить со светом звёздных фей.
– Правда?! Баш! – царица резко обхватила руками его за шею, смеясь от радости. Юноша от неожиданности даже охнул, но ответил ей на объятие, по себя вздохнув: “Эх, Машка, какой же ты ещё ребёнок!”, но благоразумно вслух этого не говорил.
Сказано – сделано. Вечером путники были готовы к отъезду. Конь Баша стоял в саду, полностью приготовленный к пути, нетерпеливо бил копытом землю. Но царь с царицей вышли не скоро. А всё из-за того, что их задержал Горм. Перед тем, как они покинули дом, маг подарил императрице браслет. Кожаный браслет, надев который Мария совершенно не чувствовала боли. Она удивлённо и благодарно взглянула на старшего мага. Тот улыбнулся, но, всё же, предостерёг её:
– Носить его нельзя всё время, госпожа. Только в самом крайнем случае я Вам советую его надевать, иначе его сила перестанет работать.
Мария пообещала ему это, а Баш дал обещание себе контролировать все её действия, чтобы подобная история не повторилась. Усадив императрицу в седло и сев на коня за нею, Баш посмотрел на магов, что стояли у входа в дом. Обменявшись благодарностями и последними словами прощания, всадники исчезли в ярком сиянии, созданном братьями. Они оказались у уже знакомого берега моря. Переглянувшись, Мария и Баш улыбнулись друг другу, и конь спокойным шагом пошёл через лес ко дворцу.
***
Алодвор… Анна с облегчённой улыбкой смотрела на алокаменный город, будто пожар пылавший по берегам широкой Кары-реки. Торговая столица империи кипела жизнью, по берегам императрица увидела пришвартовавшиеся корабли. Недалеко от княжеского дома, находившегося почти в центре города, окружённого стеной, был собор, с сиявшими на солнце куполами.
Что ж, несколько лишних дней пути от столицы до Велиграда, не прошли даром. Хотя, узнав, что императорская семья сейчас в Алодворе, императрица ужасно разозлилась, так как у неё не было ни малейшего желания продолжать и без того нудную дорогу, но всё же не захотела отдыхать, пока не увидит мужа, сестру и сына.
Императрица погнала своего коня галопом к воротам города. Увидавшая её стража удивилась, но, когда Анна поравнялась с ними, отсалютовала ей с громким приветствием. Царица приветливо улыбнулась и кивнула солдатам, отвечая на приветствие. Но останавливаться она не собиралась. Ступив за границу ворот, девушка поспешила достигнуть как можно скорее княжеского терема. Вскоре она въехала во внутренний двор. К ней тут же бросились слуги, чтобы увести коня, так как от помощи слезть она отказалась. Царица тут же осведомилась:
– Где князь, император… или, хоть кто-нибудь?
Но слуга не успел ей ответить. Сзади раздался мелодичный глубокий бархатный голос княгини.
– “Хоть кто-нибудь” перед Вами, государыня.
Анна улыбнулась, узнав Эльву. Слуга поклонился и увёл коня. Княгиня подошла ближе к царице. Одетая в голубое парчовое платье с длинными рукавами до пола, сквозь вырезы на которых выглядывали руки княгини в более узких рукавах нижнего белого платья. Широкий сплошной воротник, покрывающий плечи, и поручи на запястьях были вышиты золотыми нитями и жемчугом, как и венец, из-под которого спускался полупрозрачный покров, доходивший ей почти до колен и полностью скрывавший тёмные волосы, заплетённые в косу.
– Матушка, – Эльва улыбнулась с наигранным укором. – Нельзя так пугать своих близких.
Анна улыбнулась ещё шире в ответ, обнимая невестку, после чего обе направились ко входу в терем.
– Думаю, не только я напугала, ведь так?
Эльва непонимающе нахмурилась, при этих движениях солнце заиграло на аметистовых чешуйках на её веках и руках.
– Вы о чём?
Анна удивлённо взглянула на девушку, подумав на мгновение, что она шутит, но серьёзность в её глазах, имевших тот же цвет, что и веки, уверила её в обратном.
– Да… так, ни о чём… Я потом расскажу, хорошо?
Эльва вновь приветливо улыбнулась и ускорила шаг. Они шли недолго. Миновав несколько дверей, они завернули на лестницу и ступили на второй этаж. Справа от них были двери в трапезную. Оттуда доносились голоса, которые Анна без труда узнала, что вызвало на её устах улыбку. Эльва заметила это, но, вместо слов, молча провела свою золовку внутрь. Члены царско-императорской семьи стояли перед столом и только окончили молитву перед обедом: они окрылялись и кланялись иконам Царя и Девы Небесных. Они висели в красном углу, освящённые мягким светом лампадок. Но вдруг Влад случайно обернулся к двери и тут же воскликнул:
– Мама! – пятилетний Великий князь бросился навстречу императрице. Анна со смехом прижала к себе сына и подняла его над землёй. Эдан просиял увидев супругу и так же бросился к ней. Царица только освободилась от объятий сына, как тут же угодила в более крепкие объятия своего мужа. Евдокия и Володар, похоже, не собирались бросаться на неё, за что она им была благодарна. Они сохраняли крепость объятий наравне с её. Когда, наконец, первая волна радости была завершена, все уселись за стол.
– Итак, царица Анна, и куда же Вы подевались? – спросил Володар, как всегда извечно весёлым тоном.
– Это очень долгая история, – улыбнулась царица.
– У нас целых два часа впереди, рассказывай, – отрезала Евдокия, с улыбкой глядя на сестру.
Анна вздохнула, как бы раздумывая над тем, как начать, и трапезная на несколько мгновений погрузилась в тишину, которая, вскоре, была нарушена. Анна рассказала всё, начиная со своего приезда в замок Чаяния и заканчивая сегодняшним визитом в торговую столицу Обенской Империи, но про Дранга умолчала, думая, что семья ещё не готова доверять бывшему врагу. Когда она завершила рассказ, все были уже менее веселы, нежели до этого. Анна поймала на себе несколько обвиняющий и строгий взгляд Эдана.
– Я тебе говорил, взять с собой стражу.
– Да ладно уж, – перебила ответ сестры Евдокия. – После боя кулаками не машут. Меня беспокоит Машка. Так, говоришь, она у Горма?
– Да.
– Хорошо…
– Ну, думаю, если уж вы с Гормом, – Анна невольно вздрогнула, услышав ту часть своей истории, которую она переврала. – Встретили и отправили к нему в дом Баша, то, думаю, беспокоиться не стоит. Хотя, – Володар усмехнулся, – я бы в этом тоже не уверялся так скоро. Машке конкретно достанется.
– Не думаю, – серьёзно ответила Анна.
***
Когда ты в опале – это плохо. Когда ты в изгнании и находишься вне милости своего господина – плохо вдвойне. И всё это на себе испытал не безызвестный нам генерал Хаджаф. Мы расстались с ним на том моменте, когда его вызвали в столицу Обена по приказу императрицы, которая узнала о его предательстве. С тех пор для него настали чёрные дни. На родину путь для него был заказан. Турман Адиль лишил его титула посла, оставив лишь звание генерала, и отправил в изгнание – спасибо Малике, которая не захотела расставаться со своим верным слугой навеки. И как же она ловко подобрала ему место – посольство в Обене, где и жил поныне опальный генерал.