Текст книги "Хроники Обена 3. Замена Фигур (СИ)"

Автор книги: Марья Морьевна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Кора не злилась на это… пока не увидела их поцелуй. Она старалась в упор не замечать, как Баш относится к подруге, как постепенно они сближаются, но это… было уже последней каплей. И когда объявилась Феона, то злость было уже не удержать. Доверчивая душа Коры стала ужесточаться и обрастать ненавистью и жаждой мщения. Ведьма востока научила её всему, что она умеет и знает сейчас, всему, чем она сейчас живёт.

И вот, прошло почти три года, а Кора обрела власть над тёмной магией, племенами с северо-западных островов и зверолюдами. Они ей подчиняются. И у неё есть цель, которую она решила достичь любыми способами. Но, так как за тёмную магию надо платить, Кора платила тем же, что и Феона, и Дранг – своей душой и разумом, которые постепенно совращались и приводили её к безумию.

Сумасшедшая улыбка девушки практически постоянно появлялась у неё на лице, демонстрируя все ужасы службы Шартану. Как и сейчас, когда ведьма ожидала своих верных слуг, водя рукой по твёрдой на ощупь спине Проказника, пока тот мирно сопел на её коленях. Пальцы девушки просчитывали каждый позвонок, каждое ребро, что выпирали из-за худого строения тела магического существа. Большие глаза ведьмы внимательно вглядывались в пламя, бушевавшее перед нею, да с такой внимательностью, будто она хотела постичь суть создания пламени, есть ли у него душа и разум.

Но вдруг Проказник вздрогнул во сне и поднял голову. В шатёр вошёл какой-то зверолюд. Кора услышала, как он набрал побольше воздуха, чтобы сказать ей что-то, но она и так поняла, что именно до неё хотели донести. Девушка поднялась с кресла и вышла из шатра.

Снаружи было темно и прохладно – апрель не жаловал людей в ночное время даже на юге. Но уже чувствовалась весна. Кора повернула голову на звук, когда услышала шаги. А увидев, усмехнулась. Что же, день сегодня, что надо. К ней шли четверо зверолюдов. Двое из них вели по девушке. Кора снова улыбнулась. Она узнала старшую и младшую императриц Обена. Пленниц подвели к ведьме и поставили на колени. Сёстры, тяжело дыша, с вызовом взглянули на Кору. Та театрально вздохнула, оглядывая императриц.

– Да-а, как тесен мир! Не прошло и года, а мы вновь встретились, Ваши Величества. Опрометчиво было отправляться к Святому озеру в такое время, Мария. А Вы, госпожа Евдокия, могли и отговорить сестру от такого опрометчивого шага.

– Кто бы говорил, – мрачно произнесла старшая. Кора насмешливо выгнула бровь.

– Фи, госпожа, что за манеры?

– Да как ты смеешь! – разозлилась Мария. – Ты понимаешь, с кем ты говоришь?

Ведьма улыбнулась. Зловеще, без тени нервозности страха, безумно. Она медленно наклонилась к младшей императрице и подняла её лицо за подбородок. Мария повела плечами, зло поджав губы, но схватить её не могла – у неё, как и у Евдокии были связаны руки за спиной.

– Не храбрись, Маша, у тебя не выйдет меня разозлить. У меня нервы крепкие. Но если не остановишься, то пожалеешь. Я сильно изменилась, подруга. Ударить тебя для меня будет только в радость.

– Так вперёд, – младшая царица смотрела дерзко и бесстрашно, что могло вывести из себя любого. Но Кора была права. Её нельзя было разозлить так просто. Жестокость была её удовольствием – ведьма, с минуту помолчав, выпрямилась и наотмашь ударила младшую царицу по лицу. Голова императрицы запрокинулась в сторону, но Мария не издала ни звука.

Кора вздохнула.

– Что же, ты более стойкая, чем я думала. Увести! – рявкнула она на зверолюдов и, развернувшись, ушла. Императриц увели. Подведя их к какому-то шатру, их избавили от пут и втолкнули внутрь. Мария с трудом держалась на ногах, голова была будто бы чугунная, и она непременно рухнула бы, да Евдокия поддержала сестру, осторожно усадив её на землю. Затем села и сама.

– Дусь, прости меня пожалуйста. Не надо было тебе ехать со мной.

– Не говори глупостей, – нахмурилась старшая. – Целы – и на том спасибо. Царь нас не оставит, надо думать, как быть.

– У нас мало времени. Дева, я же его потеряю, Дусь. Баша нельзя будет вернуть, когда он превратится в волка.

– Так, прекрати сейчас же, слышишь! Тебе нельзя так волноваться. Ещё расплачься для пущего эффекта.

Девушки замолчали. Они обе хотели спать, особенно Мария – даже браслет не мог уберечь от чрезмерной траты физических и душевных сил. Евдокия наконец произнесла, оглядывая сестру.

– Тебе надо поспать, Маш. Ложись, – она села рядом и потянула сестру к себе. Мария легла головой на колени сестры, блаженно закрыв глаза. Вскоре она уснула. А Евдокия осталась наедине со своими мыслями.

В раздумьях о возможных вариантах побега прошёл час. Вскоре должно было начаться утро. Девушка презрительно изогнула губы, когда услышала гортанные голоса тех, кто их сторожил. Сути разговора она не поняла, так как они говорили довольно тихо. Но внезапно, без каких-либо предупреждений или криков, в шатёр вошёл совершенно посторонний человек. Евдокия не успела понять, кто это, когда на землю перед ними он бросил отобранное у цариц оружие. Императрица вопросительно подняла на незнакомца взгляд.

– Вы кто?

Незнакомец снял капюшон глубокого плаща. Царице пришлось прищуриться, чтобы разглядеть лицо…

– Дранг, – она чуть не задохнулась от радости. Мария проснулась, услышав голос сестры, и сама обрадовалась, когда узнала молодого мага. – Но как?

– У нас много шпионов, Ваши Величества. К тому же, мой брат очень предупредителен, и послал меня вам помочь.

– Да, от Горма не спрячешься, – засмеялась Евдокия, вставая на ноги помогая подняться сестре, но Мария зашипела.

– Тише, Дусь. Нас услышат.

– Не услышат, госпожа, – спокойно произнёс маг. – мы сможем уйти незамеченными, и она даже не поймут, что что-то не так. Я сделал так, что нас не слышно и не видно. Пойдёмте.

Вооружившись, царицы вышли вслед за магом, с опаской покосившись на своих сторожей. Но маг не соврал – те говорили, не замечая ничего больше вокруг себя. Переглянувшись, сёстры поспешили вперёд. Дранг уверенно вёл их прочь, из лагеря. Когда они оказались в лесу, то чуть ли не бегом бросились подальше отсюда, направляясь в сторону пещеры Святого озера. Но долго бежать у них не получилось. Где-то через час беготни, они перешли на шаг. Стало светлее. Вставало солнце. В лесу запели соловьи.

– Дранг, далеко ещё? – спросила Мария, когда солнце стало слепить глаза пробивающимися меж дерев лучами. Императрица прислонилась спиной к дереву.

– Нет, совсем чуть-чуть осталось. Ещё четверть часа неспешной ходьбы, и мы на месте.

– Твои б слова, да Царю в уши. Я так устала, что сейчас свалюсь на землю, – Евдокия согнулась пополам, упираясь в колени руками. Но видно закон подлости решил не отдыхать именно сегодня. Они только собрались остановиться и передохнуть, как вдруг лес огласили крики, треск веток, рёв – за беженцами устроили погоню. Все три разом побледнели.

– К пещере, быстро!!!

Они опять бросились бежать. Ноги отказывались работать от усталости и постоянного напряжения, но страх перед смертью и тёмной магией заставлял их бежать без передышки. Вскоре между деревьев показался тёмный проём в каменной стене скалы – пещера Святого озера. Сёстры побежали туда. Евдокия остановилась у входа, обернувшись в сторону Дранга. Он стоял перед нею и, казалось, не собирался идти за ними.

– Дранг!

Маг покачал головой.

– Идите, госпожа. Не стойте здесь, здесь сейчас будет обвал.

– Дранг, не надо!

Но маг её не слушал. Воздев руки вверх, он начал шептать что-то, сосредоточенно глядя на края входа в пещеру. Его глаза налились золотом, когда земля начала дрожать. Евдокии пришлось забежать в пещеру, и как только он это сделала, вход завалило камнями.

========== Глава 24. О, а вот и папаша! ==========

Как только грохот затих, в пещере воцарилась тишина. Сёстры остановились, тяжело дыша и с ужасом смотря на груду камней, отделившую их от внешнего мира. Было темно и очень тихо. Тяжёлое дыхание цариц отдавалось эхом от стен пещеры, а где-то в глубине слышался звук текущей воды – это единственные звуки, нарушавшие мёртвую тишину пещеры. Но тут раздался щелчок – Евдокия подбросила в воздух шар, излучавший мягкое сияние, благодаря которому императрицы смогли оглядеться.

Мария, изначально подумавшая, что обвал случился по вполне обычным причинам, удивилась тому, что Дранга среди них нет. Она думала, что он забежал вместе с ними в пещеру.

– Где Дранг?

Евдокия долго молчала, прежде чем ответить сестре мрачным тоном.

– Он остался снаружи… Чтобы обвал устроить… Маш, нам надо спешить, – перевела царица разговор, помолившись про себя, чтобы Царь даровал магу спасение от гнева ведьмы.

Девушки двинулись вперёд. Пещера была с круглыми стенами, которые нарушались только в одном месте – там чернел невысокий проход, за которым блестела вода Святого озера. Мария поспешила туда, сжимая в руке мешочек с жемчужиной. Пол был неровный и царице пришлось идти медленнее и аккуратнее, чтобы не рухнуть или не подвернуть ногу. Евдокия шла за ней, готовая в любую минуту подхватить сестру под руку. Но, с помощью Царя, девушки без приключений дошли до озера.

Какое же оно было красивое! Его спокойная гладь была настолько неподвижной, что казалось, будто это зеркало. Высоко-высоко над ним, из отверстия в потолке падал солнечный свет. Казалось, он отмечал, что это озеро особенное: солнечные блики дрожали на стенах, красиво переливались на воде, освещали камни на дне озера. Звук льющейся воды исходил от источника. Из небольшого тёмного отверстия в стене выливалась вода, потом ручеёк бежал по камню и спокойно завершал свой путь в озере.

Мария опустилась на колени и, достав жемчужину, медленно пустила её в воду Святого озера, молясь, чтобы присланное ей письмо не было ошибкой или обманом. Когда белоснежная жемчужина покинула воды озера, она засияла ослепительным ярким светом, затмившим даже солнце, но вскоре угасла.

***

Сколько она сидели в этой пещере – одному Царю известно. Евдокия всё никак не могла выбросить из головы Дранга. Как он там? Неужто Кора его убила? Да нет, вряд ли. Дранг очень живучий, не мог он погибнуть так глупо и так легко.

Царица опустила глаза на сестру. Та спала у неё на коленях, укутавшись в плащ. Когда они вернутся, надо будет её лекарю показать. Браслет браслетом, но не избранные маги хранить магию долго не могут. Такова суть вещей. Браслет был зачарован не на долго, Горм об этом предупреждал. Потому браслет должен был носиться не постоянно, чтобы уберечь силу, и чтобы не было привыкания, иначе тело могло перестать само бороться с болью и болезнями. Но, как видно, его сила уже не такая мощная, как раньше.

Вернутся… им бы из пещеры выбраться. Отсюда только один выход, который сейчас завалило камнями. Видно, не суждено им попасть наружу.

Евдокию также уснула, убаюканная тишиной и усталостью…

***

Кора уже давно покинула лес, так и не сумев сломать преграду, созданную Дрангом в качестве завала и магической стены. Обессиленный маг лежал на земле, стараясь заставить себя хотя бы открыть глаза, не то, что шевельнуться. Отражение атаки ведьмы и её приспешников отняло у него очень много сил. Маг понимал, что ему надо встать, хотя бы для того, чтобы не забыться и не потерять сознание. Но тело не слушалось. Но тишина, наставшая в лесу, внезапно нарушилась отдалёнными криками. Маг чуть не застонал – неужто опять Кора вернулась?

– Рассредоточиться, быстро!

Маг замер: голос знакомый. Подумав немного, он вдруг понял – это голос Володара. Слава Царю, не придётся одним справляться. У Дранга появилось второе дыхание. С трудом заставив себя подняться, он, опираясь на ствол дерева, набрал в лёгкие побольше воздуха и крикнул:

– КНЯЗЬ!!!

***

Евдокия вздрогнула во сне. Приснилось, что кто-то кричал. Девушка прислушалась, но в пещере по-прежнему царила тишина и тьма. Светящийся шар давно погас, а иного источника света там не было. Царица снова намеревалась уснуть, хотя ей стало довольно холодно – своим плащом она сестру укрыла в дополнение к её одежде, – когда внезапно раздался удар. После послышался шум падающих мелких камней. Царица встрепенулась и стала прислушиваться сильнее. Послышались приглушённые голоса за стеной. Удар повторился – камни вновь посыпались. Девушка стала теребить сестру.

– Маш, просыпайся! Вставай, слышишь?

Та спросонок что-то пробормотала и стала тереть глаза.

– Чего, Дунь? Что… – она осеклась, услышав третий удар. Стены задрожали, в завале появилась щель, пустившая солнечный свет внутрь. Царицы зажмурились от слишком яркого и неожиданного света. Девушки понялись на ноги, подойдя чуть ближе. Раздался крик – кто-то что-то спросил у… Дранга.

– Он жив? – удивилась Мария. Евдокия нахмурилась, вслушиваясь в голоса, пока не узнала.

– Маш, там Володар…

Девушка поражённо уставилась на сестру. На лицах обеих сестёр читалось поражение, но они не успели ничего сказать. Ещё один удар разрушил завал из камней, пропуская внутрь лесной воздух, солнечный свет и обенцев. Первым внутрь вбежал Володар. Лицо у него раскраснелось: он с утра был на ногах, и почти весь день они скакали, разыскивая цариц Обена. Голубые, как небо, глаза сверкали.

– Володар! – радостно воскликнула Евдокия, бросаясь на шею кузену. Радости их не было предела. Сёстры могли спокойно выдохнуть и не беспокоиться о будущем. Остаётся только доехать до Фингарда.

***

Найденных девушек привезли в лагерь, который устроил Володар и его слуги в лесу. Дранг приехал с ними. Его силы, похоже, постепенно восстанавливались, и он без каких-либо трудностей весело смеялся, поддерживая разговор с князем. Но посмотрев на императрицу Марию, маг покачал головой, нахмурившись.

– Госпожа, Вы очень плохо выглядите, – сказал он. – Мне надо Вас осмотреть и немного поколдовать, что привести в порядок Ваше здоровье.

Младшая царица только устало кивнула. Брат помог ей спуститься с коня и дойти до шатра, который ей выделили. Володар оставил сестру там, на попечение Дранга, а сам вышел к Евдокии. Та немного нервно улыбнулась ему, но тут же повеселела и задал вопрос, мучавший её с самой пещеры.

– Как вы нас нашли, Володар?

– Никак. Говорящие звери сказали, что видели вас на пути к границе, когда мы стали бить тревогу. Я думал придушу Баша, он меня достал своим волнением, – казалось, Володар злится, но весёлость в глазах выдавала его шутки. Евдокия покачала головой.

– Так, значит, Баш тоже с вами. И где же он?

– Мы решили разойтись на два отряда. Баш уехал ещё на рассвете со своими, мы – чуть позже. Мы бы и не поняли, что вы находитесь в пещере, если бы не наткнулись на Дранга, который, к слову сказать, был еле жив. Что стряслось-то?

Евдокия перестала улыбаться и вздохнула, вспоминая бессонную ночь и кратковременный плен.

– Мы к Коре попали, когда решили устроиться на ночлег. Дранг помог нам сбежать, а когда услышал, что за нами погоня, завалил за нашими спинами вход в пещеру и остался снаружи, чтобы Кора до нас не добралась. Это вы его после боя застали. Такое противостояние отнимает много сил, кузен.

– Но, как видно, эти силы быстро восстанавливаются. Долго он там ещё?

– Не дай Царь, Машка ребёнка потеряет, – Евдокия окрылилась, но, заметив недоумённое выражение лица князя, удивилась. – Ты не знал?

– Нет…

– Да-а, а я и забыла, что это тайна для большинства членов нашей семейки.

Володар ещё что-то хотел сказать, но не успел. Из шатра вышел Дранг. Лицо его, усталое, но довольное, говорило само за себя.

– Всё хорошо, ей просто надо отдохнуть. Она сейчас спит.

– Слава Царю… О, а вот и папаша, – Володар весело рассмеялся, когда к лагерю подъехала группа всадников. Первым с коня спрыгнул наследный принц Фингарда. Увидев Евдокию, он облегчённо вздохнул, но всё же поспешил к ним.

***

Мария вырвалась из сонного состояния резко, будто её водой окатили, чтобы разбудить. Императрица чувствовала себя куда лучше, чем до этого, и к ней вернулась природное бесстрашие и жажда приключений. Девушка отчётливо помнила, как проснулась на несколько мгновений и заметила рядом с собой Баша. Он сидел, опустив голову, и о чём-то думал, так что она уснула практически сразу, оставшись незамеченной.

Девушка догадывалась о том, что скоро наступит полночь и потому поспешила покинуть шатёр. Она встала в тени какого-то дерева, стараясь высмотреть мужа. И вскоре увидела его. Севастьян стоял, облокотившись спиной о ствол дерева и смотрел на пламя костра, вокруг которого расположились несколько солдат и Евдокия с Володаром. Князь пропустил какую-то шутку, что заставило всех засмеяться. Баш улыбнулся на это, но больше никак не отреагировал. Он был очень опечален чем-то. Тут он ушёл в глубь леса, ничего никому не сказав. Императрица пошла вслед за ним, сжимая в руке освящённую жемчужину.

Она уже думала, что они дойдут до Ямлеза, когда Баш остановился. Здесь до них не доносились голоса людей. Было очень тихо, темно и жутко. Мария сделала шаг вперёд, собираясь выйти из тени, в которой она укрылась, но внезапно баш закричал не своим голосом и рухнул на землю, скалясь и рыча, будто от невыносимой боли. У девушки душа ушла в пятки, когда она стала свидетельницей превращения человека в волка. От такого зрелища у кого угодно сердце остановится.

Мария зажмурилась, не желая видеть этого ужаса и заставила себя открыть глаза только тогда, когда воздух огласил дикий волчий вой. Императрица обернулась. Волк смотрел прямо на неё. Его обнажённые зубы зловеще сверкали в лунном свете. Царица с трудом сделала шаг вперёд, выходя из тени. Волк бросился на неё. Мария не знала, что ей делать. От страха ноги подкосились, и она рухнула на колени, закрыв лицо предплечьями.

Девушка ожидала того, что сейчас волк вцепится ей в руку зубами, но ничего не происходило. Она осторожно открыла глаза. Волк сидел перед ней и внимательно смотрел на жемчужину, которая качалась на цепочке перед ним, вырвавшись из ладони царицы. Она отражала лунный свет, как призма преломляет солнечные лучи, создавая радугу. И эти блики плясали на серой шерсти волка. А его глаза, до этого сверкавшие животной яростью и жаждой крови, теперь стали спокойными и какими-то испуганными. Будто он понимал, что только что могло произойти. Девушка поспешила надеть на шею зверя жемчужину, радостно улыбаясь. Наконец-то всё закончилось! Она блаженно закрыла глаза, почувствовав, как в её лоб упёрся лоб волка. Она крепко обняла его за шею, смеясь и плача одновременно, когда чувствовала, как он снова становится человеком, как его тело постепенно возвращает себе человеческие очертания. И вскоре губы царя коснулись головы царицы.

– Машка, – прошептал Баш, прижимая к себе супругу, лихорадочно гладя её по спине и волосам. Мария теперь просто смеялась, уткнувшись носом ему в шею и сжимая в ладони куртку на его плече. – Спасибо тебе, родная. Прости меня пожалуйста.

– Да ладно тебе, хорошо хоть всё закончилось. Только если будешь ночью выть, спать не приходи.

– Маня, – нарочито сердито произнёс Севастьян, отстранившись от жены, но та настолько непосредственно и заразительно засмеялась, что он сам удержаться не смог. Император поднялся на ноги и подал руку жене. Но та вставала как-то странно. Будто бы у неё со спиной что-то не так было. – Маш, всё хорошо?

Та посмотрела на него так, будто вообще ничего не произошло. Но всё же в её глазах появилось какое-то странное выражение серьёзности и ласки, которых не было раньше. Так смотрят матери.

– Всё отлично, Баш. Просто, понимаешь, когда идёт уже третий месяц беременности, вставать становится всё труднее.

Дальше реакцию принца было описать очень трудно, но когда Мария увидела его выражение лица после объявления о том, что у них будет ребёнок, но царица долго ещё не могла успокоится и хохотала до самого лагеря, вспоминая шок в глазах мужа и очень долгий и нудный промежуток времени, которое Маша убила на убеждение царя в том, что он станет отцом.

========== Глава 25. Свекровь и невестка ==========

– Пап, скажи, а мама на восьмом месяце тоже постоянно злая была?

Король бросил заинтересованный взгляд на сына. Так вот, почему он на совете постоянно куда-то уплывал в мыслях. Роберт отлично знал, что сейчас переживает его сын, но отнёсся к этому с юмором, по обыкновению.

– Да, а что? Маша недовольна тем, что ты на неё внимания не обращаешь? Или что задерживаешься допоздна.

– Хуже, причина её плохого настроения – банальный недосып. А причина недосыпа – боль в ноге, так как носить браслет ей нельзя… А, и поясница ещё болит, вот.

– Да, у твоей матери причины больше на меня переключались или на слуг.

Баш улыбнулся. Что же, это он вполне себе может представить. У королевы Яры очень трудный характер, но это не мешало ей полностью отдаваться любви к детям, мужу и стране. Но тут принц щёлкнул пальцами, будто вспомнил что-то.

– Вот, вот, что я забыл сказать. Ещё из-за мамы у неё настроение плохое.

Роберт нахмурился.

– Почему? Яра вроде как больше не выказывает своего недовольства твоим выбором.

– Да? Но, видно, не до конца. Правда, Машка мне в упор отказывается говорить хоть что-нибудь вразумительное.

Мужчины находились в коридоре одни. Был день. Последний месяц лета отдавал всё тепло, которым не успел поделиться за всё время тепла и радостного цветения природы. В замке потому было немного душновато, что стало ещё одной неназванной причиной плохого настроения Марии.

Вскоре разговор отца и сына перешёл в более мирное русло, и в коридоре раздался их смех. Радость от жизни – что может быть лучше?

***

Услышав осторожный стук в дверь, Яра пригласила постучавшего войти. в комнату вошла Мария, опираясь на белоснежный посох, подаренный ей Гормом. Было видно, что ходить ей тяжело, но королева не это не обратила особого внимания, хотя и предложила ей сесть. Мария отказалась, ссылаясь на то, что ей будет тяжело вставать.

– Вы просили зайти после обеда, Яра Андревна.

– Да, я с тобой хотела поговорить. Это относится к воспитанию наследника.

Мария поджала губы. Всё её внутреннее Я взбунтовалось против этих слов: “Откуда она знает, что это наследник? Может это девочка? И зачем обсуждать воспитание, я сама знаю, как воспитывать детей. Или, как по-вашему, чем я в Ямлезе занималась после рождения Арслана? Била баклуши?!”

– Не смотри нас меня так, Мария. Я считаю, что тебе пока рано самой воспитывать детей. Ты жена наследника. У тебя, итак, дел много будет. В будущем вам предстоит много важных встреч и поездок. И ты обязана быть с ним. Тем более, если, не дай Царь, будет война. Ведь, насколько я знаю, ты училась военному делу, – лицо королевы выразило глубочайшее презрение. – Значит, ты должна будешь находиться на поле боя.

Мария с трудом подавила в себе приступ злости и желания высказать матери мужа всё, что она думает о её идее.

– Но, кому же я доверю ребёнка?

– Мне. Я всё равно не занимаюсь политикой и вполне смогу воспитать его так, чтобы он стал настоящим правителем.

– Но ребёнок должен находиться с матерью, Ваше Величество, – возразила Мария. – Я по своему опыту знаю, какого это, когда растёшь без…

Девушка осеклась, подумав на мгновение, что её может постигнуть та же участь, что и её мать. Как же будет жить её семья, если она умрёт после родов? Но Яра явно не заметила, как побледнела царица.

– Ты сама ещё дитя, как ты можешь исполнить роль матери, скажи мне? Когда я в первый раз родила, мне уже было тридцать лет. А тебе ещё даже двадцати четырёх нет.

– Моего ребёнка я не отдам никому, – категорично заявила императрица, грозно нахмурив брови и вышла за дверь, не желая продолжать этот разговор дальше. Он, итак, пробудил в ней те чувства, которые она ещё не испытывала ни разу в жизни. Страх умереть, оставив своего ребёнка без матери, когда он даже ещё понять не сможет, кто она.

Мария остановилась на углу коридора, чтобы вытереть непрошенные слёзы, побежавшие по её щекам, приятно холодя разгорячённое гневом лицо. Она не хотела оставлять Баша, не хотела покидать сестёр и дочь (Мария чувствовала, что это будет девочка и злилась, когда её пытались переубедить. Один Баш благоразумно молчал, полностью положившись на волю Царя и Девы). Императрица не боялась смерти – она боялась её последствий.

Царица так ушла в свои мысли, что совершенно не заметила Баша и Роберта. Принц нахмурил брови, догадываясь о том, почему его супруга ударилась в слёзы. Они с отцом переглянулись. Роберт ободряюще кивнул и ушёл, чтобы поговорить с женой, а Севастьян подошёл к Марии.

– Маш…

Императрица вздрогнула и подняла голову.

– Опять с мамой разругались?

Девушка ничего не ответила, опустив голову и проведя ладонью по животу. Она улыбнулась.

– Толкается.

Баш прямо просиял. Мария сама положила его ладонь так, чтобы и он тоже почувствовал. Радостный принц посмотрел на супругу.

– Вот, видишь, даже он тебя ободряет. А ты тут ревёшь.

– Тогда убеди свою мать, что Я должна воспитывать ребёнка, а не ОНА, чтобы я не ревела, – обиделась царица.

– Так вы из-за этого рассорились! – вздохнул принц. – О Царь, дай мне терпения. Маш, до родов осталось всего ничего, потерпи чуть-чуть.

– Что изменится после? Разве что, если я… – она осеклась. Говорить о своих страхах мужу она не собиралась. Но было поздновато. Севастьян внимательно посмотрел на жену.

– “Если ты” что?

– Ничего… Баш, я очень устала, давай я вернусь к себе?

Принца насторожила не законченная фраза, но он не стал добиваться от неё ответа: захочет, сама скажет. Он кивнул.

– Может, тебе помочь? Ты еле на ногах стоишь.

Мария пожала плечами, выражая своё согласие. Севастьян приобнял её и взял за руку, и так они дошли до их покоев.

Мария так ничего и не сказала больше, раздумывая над чем-то своим, и не делилась мыслями ни с кем больше.

Вечером к ней зашли элитарии – точнее, те из них, которые оставались в городе. Они долго подбадривали подругу. Хотя, на самом деле, скорее запугивали своими шутками, которые основывались на рассказах их сестёр и жён, которые уже успели родить к тому времени. Императрица лишь качала головой и закатывала глаза, говоря, что подобное её вряд ли испугает, а потом, чувствуя новый накат страха, переводила разговор на дела.

К ней залетал и Восточный, донеся до императрицы весть о том, что злейшая соперница Софии на сердце турмана Адиля скончалась на днях – в столице Ямлеза была эпидемия чумы. Остальные члены правящей династии и сестра императриц Обена остались живы. Мария, по своему обыкновению, не захотела радоваться этому событию, и лишь пожелала Марихан попасть в Небесное Царство, а её одиннадцатилетнему сыну – сил и выдержки, чтобы пережить смерть матери.

Весть об этом снова пробудила страх царицы. Но она смогла быстро себя уверить в том, что если молиться, то всё будет хорошо. На всё воля Царя и Девы!

========== Глава 26. Предсказание ==========

Вопреки опасения Баша, последовавшие за ссорой Марии и королевы Яры три недели обратились в дни тишины. Они практически не общались и старались избегать друг друга, чтобы не повторять неприятный разговор, хотя обе не оставляли надежды доказать свою точку зрения. Правда принц всё равно беспокоился, не зная толком того, что может быть нормальным на девятом месяце, а что нет. На что Роберт отвечал, что всё в порядке, и это нормально.

Было третье сентября, когда вопреки желаниям обоих правителей, Мария и Яра остались в одной комнате. Королева зашла утром к сыну за чем-то, с ней пришли и старшие дочери: Наталья и Татьяна. Девушки тут же подлетели к Марии, заводя разговор о чём-то очень важном, Яра была вынуждена остаться. Баш только был рад – ему надо было уходить на совет к отцу, и он попросил мать присмотреть за императрицей, а сам ушёл.

Мария с энтузиазмом поддержала разговор сестёр мужа, так как те наперебой говорили что-то невразумительное о самой старшей из детей Роберта и Яры. Как оказалось, Ольга решила приехать вместе со своим маленьким сыном к ним из своего островного государства вместе с мужем, королём Наравом.

– Ольга писала, что у её сына глаза голубые…

– … а волосы золотые…

– Весь в отца. У короля Нарава было много поклонниц, когда он ещё был принцем.

– Это не удивительно, судя по вашим рассказам, – улыбнулась Мария, которая уже успела составить себе портреты описанных ей лиц.

– О да, это точно…

Татьяна снова что-то защебетала, не замечая ничего вокруг, но её перебила мать. Королева, нахмурившись, подошла к невестке. Мария вела себя немного странно. Казалось, ей было больно сидеть, пока она не вскрикнула. Яра без труда поняла, что происходит. Обернувшись к Татьяне, она сказала:

– Иди за повитухой, живо.

Немного напуганная Татьяна, выбежала в коридор, услышав приглушённый дверью стон младшей царицы Обена.

***

Баш уже раз десять раз успел пожалеть о том, что вообще пошёл на этот совет. Воеводы, лорды и приехавшие наместники не рассказывали ничего нового. Про зверолюдов и Кору он, итак, всё знал, а слушать это в который раз не приносило никакого удовольствия.

Баш стоял рядом с отцом у стола, за которым и расположился совет, а двери в тронный зал были, по обыкновения распахнуты настежь, благодаря чему принц смог увидеть, как в коридоре показалась взволнованная Татьяна. За ней шла какая-то женщина. Принц видел, как сестра отдала какой-то приказ стражу у дверей, а сама быстро убежала вместе с сопровождавшей её к лестнице наверх. Принц нахмурился: неужели что-то случилось?

Он не успел перебрать варианты того, что могло случиться, когда тот же самый стражник, повинуясь приказу принцессы, вошёл в зал и поспешил подойти к принцу. Потом мужчина что-то прошептал принцу. Баш побледнел. И что? Радоваться ему или пугаться? Он бросил умоляющий взгляд на отца. Тот как раз закончил разговор с одним из лордов, и сын смог к нему шёпотом обратиться, пока присутствующие что-то живо обсуждали.

– У Маши роды начались, пап.

Король вскинул брови.

– Рано ещё ведь… Не дай Царь, что худое произойдёт.

– Мария сама родилась единственная из сестёр раньше времени…

Да, зря Баш это сказал. Теперь он начала нервничать ещё сильнее.

– Пап, я должен уйти…

Роберт нахмурил брови тихо прорычал, схватив сына за руку.

– Отставить панику. Пойдёшь, только когда успокоишься, ясно? Там сейчас и без тебя забот хватает.

Слова отца – закон для сына. Севастьян отлично понимал, что не имеет право на нервозность в такой момент, но как это было трудно сделать! Но принца воспитывали как мужчину, и выдержка у него была как у мужчины. Не прошло и нескольких мгновений, как он успокоился, беспокойство осталось только в глазах, а всё остальное говорило о предельном спокойствии, будто сейчас он только проснулся, в окно льётся солнечный свет, и поют птицы.

Отец отпустил его только по прошествии, наверное, получаса, сомневаясь в том, что Баш успокоился полностью. Принц прошёл по коридору спокойно, ничего не выдавая своего волнения, но как только он оказался один на лестнице, то тут же пустился бегом, шагая через две ступеньки, как это часто бывало в Тэр-Авене, когда они с Машей бегали наперегонки. Чаще всего у них были ничья…