Текст книги "Попал! В хорошие руки. Лазейка-портал (СИ)"

Автор книги: Мартиша Риш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 3

Жрец

Жрец впервые за свою очень долгую жизнь видел такую пару, а ритуалов он провел не мало. То получая благословение богов, то их скупое недоумение, а изредка и вовсе настоящую скорбь.

Разные браки бывают. Некоторые словно заранее сплетаются на небесах, чтобы потом, когда настанет время, получить подтверждение здесь, в храме. Иные… Лучше не помнить. И ведь знают, что совершают ошибку, чувствуют, но им все равно. И ни остановить таких, ни поспорить. Все сами решают, какую судьбу избрать – ту, что стелется ровно или иную. Таков уж промысел небес. Каждый отвечает за себя сам.

Одно только известно наверняка – против воли в этом храме не было заключено ни одного брака. Этот, как будто бы, должен стать первым.

Жрец ухмыльнулся, вот она – очередная игра богов. Мужчина принудил женщину к свадьбе, а сам вот-вот попадет в ловушку. И ведь не одурманен даже. Но он под личиной, которую ему едва удается сохранить.

Невеста же? Пожалуй, это тоже можно назвать личиной. Урожденная ведьма! Красива, умна, весела, а какая фигурка! И все это умело прикрыто ворохом хлопот, дел, безденежья. Расправь такая женщина прутья на метле – взлетит и взлетит потрясающе высоко. А пока ее словно никто и не видит, спряталась, даже волосы распустить не смеет, носит скромную кичку на голове.

Удивительное дело! Зачем, почему так? Жрецу стало любопытно посмотреть на нее настоящую, на эту странную ведьму. Не знать своей силы, настолько крепко прятать ее в себе. Потрясающе! И совсем не понятно зачем?

– Жрец! Да благословят ваш храм сами боги! – торопливо обратился мужчина, сразу видно – чужак, – Я страстно влюбился и хочу взять эту женщину себе в жены!

Ложь осыпалась под ноги мужчины серебряными монетами, так она была хороша. Вот только жрец давно и сам научился видеть больше, чем все другие. Женщина ахнула, но за деньгами не потянулась. Только потупилась и досадливо сморщилась, будто услышала редкую гадость.

– Что же невеста?

– Она согласна! – улыбнулся вампир.

Сразу сверкнули оба его острых клыка. Нет, под личиной их почти и не видно, если не присматриваться как следует.

– Пусть она скажет об этом сама. Я не вершу судеб, когда нет на то воли двоих.

– Я хочу замуж, – ведьма вскинула голову выше, будто созналась в чем-то постыдном. Жрецу стало ещё любопытней, хотя казалось, куда уж еще?

– Я должен предупредить, в моем храме придется снять личину.

– Одежду? – ноздри женщины затрепетали. Даже сколько лет ей и то не поймёшь.

– Личину. Одежда останется при тебе. В храме тебе придётся предстать настоящей перед женихом и мной. Ты готова к этому, ведьма Ланни? Или? Я даже имени твоего сейчас прочесть не могу.

– И мне тоже придется снять иллюзию?

Кожа вампира пошла рябью, один клык смешно навис над нижней губой, а спрятанные под плащом крылья начали биться. Невеста посмотрела на него с большим подозрением.

– Горбун или карлик? Я поняла – и то, и другое.

– Она тебя видит истинным…

– И все равно согласилась? – жених попятился, нервно сглотнул, чуть помедлил, оскалился в широкой улыбке так, что клыки его засияли, – Что ж. Тогда я вдвойне счастлив жениться на этой ведьме.

– Невеста?

– Я готова снять то, что требуется, если это необходимо. Только я не знаю, как. Покажете?

– Сами сползут твои чары. Против воли, но обнажишься. Так что, идешь в храм?

– Иду!

* * *

Светлана Ивановна

Хрустальный свод, трепетание воды под ногами. Там, в глубине, завивается в воронку водоворот, вскипает густой пеной, рассыпается бисером пузырьков, мерцает на стенах. Пол держит крепко, он совершенно прозрачный, и при этом на нем не отражаются тени. То есть совсем, будто бы и нет под ногами никакого пола, а только вода. Ее смертельное обаяние.

Я стараюсь прикрыть грудь руками на всякий случай. Мне кажется, я верно поняла слова жреца? Или нет? Одежду-то он всё-таки обещал мне оставить. Старик лукаво смотрит на нас обоих, ждет чего-то. Чего? Жених переступает ногами по полу, поглядывает на свои каблуки, будто боится ухнуть вниз – туда, в глубину водоворота. Да я и сама этого боюсь.

– Никто не отступит? – жрец улыбнулся, – Сегодня вершится ваша судьба. Выйдете за дверь сейчас – никто не осудит. Потом уже будет поздно.

Соблазн так велик, так хочется взять и удрать, бросить жениха перед алтарем. Нет, нельзя. Как иначе я попаду на Землю? Никак. И в этом все дело. Хотя нет, даже не в этом. Если б не дочь, я бы и вовсе здесь осталась, но замуж пойти точно бы не согласилась. Впрочем, есть еще Ваня. Ему-то я тоже нужна. Да и он мне.

– Я намерена выйти замуж за… – я даже имени его не знаю! Вот где позор и ужас! – За своего жениха.

– Я женюсь на этой… – вот и жених замялся, от нервов я усмехнулась, – на этой ведьме!

– Свидетельствую перед самими богами, вы выразили свою твердую волю. Из пола брызнул вверх фонтан воды и в то же мгновение застыл, только несколько капель, словно льдинки, запрыгали по полу. Старик поставил на верх фонтана небольшую деревянную миску.

– Сплетите свои руки в глине, как если бы сплели вместе судьбы.

– Вы думаете, я совершаю ошибку? – я рискнула заглянуть в глаза жреца, и даже спросила. А судя по тому, как занервничал жених, он и сам бы хотел задать жрецу точно тот же вопрос.

– Каждый вершит свою судьбу сам. Я отвечу, что вам назначили боги после того, как вы переплетете руки в глине.

Давно мне не было так страшно. И все же, ведь я ничего не теряю? Хуже уже точно не будет. Я погрузила руку в мягкую, теплую глину, жених сделал то же самое. Его рука огромная, прохладная, совсем чужая мне и пальцы такие узкие, необычные. Он мягко перебрал мою руку, насильно сплел свои пальцы с моими. В эту секунду мне почудилось, будто я предаю своего Ваню. Но ведь это не так? Соприкосновение рук ничего же не значит. Сколько раз меня касались так же точно в толпе, впрочем, не так настойчиво, да и рук я ни с кем до этого не переплетала даже в шутку. И все же, это же ничего? Не объятия, не поцелуй, так – пустяк.

Тихим голосом жрец начал читать молитву, затем резко открыл глаза. В них на секунду отобразилось изумление, и тут же его зрачок стал серебряным, во все стороны от его глаз хлынули полосы-лучики света. Я перестала дышать. Внутренний голос шепчет – бежать! Но как хочется узнать свою судьбу!

– Свет и тьма слились воедино, чтобы…

– Что это значит? Я темный, и моя жена не может быть светлой. Никак, никогда. Светлых ведьм просто не существует в природе, – опешил жених.

– Темный лорд Оскар, за столько лет вы должны были понять, бывает все и всегда. Светлана – вот настоящее имя вашей жены. Ведьма, что несёт свет.

Глина плотней облепила наши руки, будто бы начала застывать. Внезапно кругом зазвенел хрусталь, вода под нами будто бы закипела, в храм ворвался порыв безумного ветра, такого, какой не в каждую грозу можно почувствовать, потоком он хлынул на меня, стряхнул из прически заколку, следом пол под моими ногами хрустнул, разбился, и мы с мужем нырнули в чертов водоворот. Я едва успела вытащить руку из глиняной ловушки. Муж обхватил меня, каким-то чудом вытолкнул на поверхность, зло выкрикнул прямо в лицо.

– Колдуй! Выпусти свою силу, пока не утопли!

– Как? Я не умею!

И снова меня утянуло вниз, под поверхность воды. Кажется, что на мне неимоверная тяжесть, расплющивает, ложится на плечи, топит, тянет ко дну. И сил никаких нет ей противостоять. Уверена, жрец все предвидел, поэтому будущего и не нагадал.

Я даже не испугалась, нет, просто на секунду представила, что Анька моя останется одна. Ваня точно сдаст ее в приют, сам не справится. И от этого стало так больно, от всей этой любви, которую я не успела додать своей дочери. Да и у моего нового мужа есть сын. Он-то как один останется? Нет уж, спасаться, так вместе.

Кажется, я закричала, изнутри меня наружу хлынула невероятная сила, смешалась с потоком воды, дрогнул хрустальный купол над нами, и я вновь могу сделать вдох, а вода? Ее нет, застыла новыми стенами храма. Жрец под самым потолком, он сидит на небольшом коврике, болтает ногами в воздухе. Не то ребенок, не то старик, как посмотришь, то и увидишь. Муж схватил меня за руку, отпустил, схватил вновь.

– Я так легко не помру, не надейся! Вдовой станешь не скоро!

– Что ты имеешь в виду?

Плащ мужа намок, повис единым полотном сзади. Теперь из-под него в разные стороны торчат небольшие крылья, покрытые каменными пластинками. Мужа… Это так странно. Оказывается, теперь у меня есть собственный муж. Вот уж не ожидала. Смирилась, что этим словом я никого по-настоящему не назову.

– Ты убить меня хотела? Так вот, не выйдет! Так и знай!

– Что ты? Я, наоборот, хотела тебя спасти.

Муж встряхнул головой, и несколько мокрых прядей прилипло ко лбу, кажется, его зовут Оскар. Он вопросительно посмотрел на жреца, тот хмыкнул.

– Светлая ведьма может погубить не со зла, а из самых добрых чувств. Бойся ее добродетелей. Свет бывает смертоносен. В особенности для таких, как ты, – захохотал хранитель этого храма, – Ремонт ничего, капитальный получился. Мне нравится.

– Мой сын. Она не… – вытаращил глаза муж.

– Как будет милость богов. Не серди жену, может, и поживешь сколько отмерено, упырь. Оскар остолбенел на секунду, затем нашел мою руку, поднес к своим губам, осторожно поцеловал.

– Идем, дорогая. Нас ждет кучер.

– Куда я в таком виде?

Я осмотрела свой костюм. Мокрый напрочь, юбка порвана, туфли уплыли. Кажется, они вплавились в одну из этих хрустальных стен. И доставать мне их оттуда почему-то совершенно не хочется.

– Я полагаю, к портному. Выберешь себе любое платье, какое захочешь. И туфельки. Я ведь тебе обещал.

– Да, пожалуй.

Я замялась, денег у меня нет. Но может, хоть юбку удастся починить? Вряд ли портной дорого возьмет за заплатку. Не возвращаться же мне в таком виде. Да юбку я и сама прихватить могу парой швов. Была бы нитка с иголкой. А вот на то, что муж мне что-нибудь купит, я не особо рассчитываю, если честно. Я вообще не слишком понимаю, зачем я ему так понадобилась.

– Вон там, в уголке, есть лесенка вверх. Тебе подняться помочь?

– Спасибо, я сама.

Мы и вправду оказались будто на дне бассейна. Стоим в том самом месте, где кружился водоворот. Брр, а ведь страшно. Я чуть не бегом поднялась по лестнице, выскользнула из ворот храма. А вон и наша карета! Оскар прихватил меня за локоть, остановил, склонился к моей шее, горячо зашептал.

– Прошу, договаривайся с кучером сама. С меня слетела личина. Нельзя, чтоб он понял.

– Понял что?

– Понял, кто перед ним!

Муж оскалил острые клыки прямо у моего горла. Почти напугал. Мой рот приоткрылся до того, как я успела подумать.

– Марш на место! – громко рявкнула я.

Оскар попятился, точно получил пощечину, быстрым шагом дошел до кареты, занял свое место. Кучер только присвистнул.

– Все они так после свадьбы. Были ангелочками, а как брак заключили, так, почитай, всё… – он потер куцую бороду, – И всё одно без них никуда. Куда ехать прикажете?

– К портному.

– Новая прическа вам очень к лицу, госпожа. Хорошо, что умылись. Краска всех портит.

– Если бы!

Я только головой покачала, зажала в пальцах порванный край юбки, чтоб не задралась выше. Осторожно забралась в карету и с ужасом представила, как я сейчас выгляжу. Ни макияжа, ни заколки, ничего нет. Хорошо еще сумку оставила здесь, на диванчике, как знала, что может случиться. Иначе уплыли бы все тетради, моя записная книжка, журнал, телефон. Плохо, что запасной заколки в этом бауле нет. Ну, хоть расчёска есть, уже подарок.

Оскар оперся на свою руку, прикрыл рот ладонью будто бы ненамеренно. Зачем? Его клыки и так кучер не заметит с козел.

– Сейчас мы заедем к портному, потом сразу же к обувщику. Затем я приглашаю тебя на ужин, дорогая жена.

– Надеюсь, не в качестве основного блюда? – я вновь насторожилась.

– Что? Ты опять шутишь? Это так мило. Предлагаю взять несколько блюд на заказ из ресторана и поехать домой. Там я познакомлю тебя с нашим сынишкой.

– А где его настоящая мать?

– Ее нет, – просто ответил Оскар и многозначительно потер свое горло. Загрыз он ее, что ли?

Я раскрыла зеркальце, приготовилась разобрать волосы во что-то хоть сколько-нибудь приличное. Что это? Кто это? Это, вообще, как? Вместо моих густых черных волос лицо обрамили белые кудри. Прямо как у ангелочка. Вот эту метаморфозу имел в виду жрец? Как он там сказал – с меня сойдет личина? Губы искажены в порочной полуулыбке, брови изогнуты, будто бы я их нарисовала. Еще и ресницы отросли и стали пышными.

Из приятной брюнетки, миловидной, я бы даже сказала, я превратилась в фарфоровую куклу. И не сказать, чтобы эта внешность мне шла. Точнее я к такому повороту событий оказалась совсем не готова. Или это не блондинистые кудри, а седина? Лежат-то они как! Ровно, локонами.

– Что не так? – Оскар заметил мое замешательство.

И тут я поняла, что на работу в таком виде я точно не попаду. Меня просто сожрут! Не упырь этот, так директор! И я завизжала так громко, как только могла. Все, это полное фиаско! Карету дернуло, дверца открылась, муж вывалился наружу. А я все кричу и кричу от отчаяния.

– Меня же уволят! На что жить станем?! А-а-а-а!

Глава 4

Оскар

Не иначе, я занял любимое место этой крошки. Мимо носа пролетела летучая мышь, пропищала проклятие блох и исчезла.

– Не поверишь, не напугала, – буркнул я вслед крылатой и зачесался.

Глупость, конечно, но раз уж малышка старалась… Может, какую блоху и приманила ко мне. Да уж, это забавно, кто-то пытается высосать кровь у упыря. Что ж, удачи.

Многое я повидал в этой жизни, многое ощутил на себе. Но такого ужаса, как сегодня, давно не испытывал. Я просто не знаю, чего еще можно ждать от жены. Угораздило же выбрать себе в жены светлую! И ладно бы эльфийку, но ведьму! Их ведь не бывает!

Она же меня истребит. И серебряного клинка ей не понадобится. Теперь-то ясно, почему она так легко согласилась на брак. Не из отчаяния и не из любопытства, просто захотела побыть богатой вдовой, вот и все. А я – дурак, жизнь ничему меня не учит! И что теперь делать абсолютно не ясно.

Я расправил на спине плащ, вроде бы еще не опустилась ночная прохлада, а все равно задувает. И сидеть здесь очень тоскливо, если не сказать, опасно. Я чуть встряхнул крыльями. Адрес нашего дома ведьме в управе, то есть в ратуше, дадут сразу же, стоит ей только назвать мое имя, да показать брачную татуировку. Полагаю, она уже проступила на ее руке. А нам-то с Анджелом что делать? Съезжать? Но куда? Везде объявлена охота на вампиров, а я в их числе.

Люди верят в легенды сильней, чем своим глазам. Кто-то ворует и режет скот, где-то пропала девчонка, наверняка удрала с леприконами, а виноваты всегда вампиры. Мы еще и кровь младенцев пьем, если селян послушать. А девственницы так просто идут на закуску пачками, поэтому-то они и перевелись.

Эти бы легенды да собрать по всем мирам, можно было бы посмеяться от души, если б не было так грустно. Ну кому нужны эти младенцы в их колыбелях? Что я, бродяга, чтоб воровать чужое дитя? А невинная дева? Во-первых, попробуй ее отыщи, а потом уговори пройтись до укромного местечка. Стоит хоть кому-то здесь узнать мою расу – истребят сразу же и меня самого, и сына. И не важно, что Анджел безгрешен, древняя кровь в нем ещё не проснулась, рано мне будить ее, пусть пока дорастет, а то так и останется не пойми чем – ребенком.

Я качнулся на ветке, позади раздался громкий хлопок – полотна моих крыльев раскрылись. Вот черт, сейчас же услышат! Услышит, поправил я себя. Уверен, кучер уже давно помер от этого визга ведьмы. Если б мое сердце напоминало человеческое, я просто уверен, оно бы тоже непременно разорвалось.

Ведьма светлая, а колдовство покрепче, чем у великих черных колдуний, от него в жилах стынет даже моя, чёрная кровь. Фух. Нет, надо что-то решать. Не могу же я всю ночь провести на ветке? Не сова все же. Да и сын удивится, что меня до сих пор дома нет. Вот только как теперь добраться до дома? Карета захвачена женой, пешком идти утомительно и очень долго. Лететь? Смешно. Горожане сразу догадаются, кто я есть.

* * *

Светлана Ивановна

Я села на подножку кареты и зарыдала. Просто в голос от всей безысходности ситуации. Дома меня наверняка уже обыскались. Ваня в полицию заявление пишет, дочка мечется из комнаты в комнату, хорошо еще, если на улицу не побежала искать! Свекровь безусловно приехала, устроила обыск в моих вещах, все вверх дном перевернула, нашептывает про меня Ваньке всякие гадости. Или носится, схватив в охапку мой пеньюар в качестве главного доказательства моего к-хм легкого характера, трясет им перед ванькиным носом. Можно подумать, он его никогда не видел! Да что там нашёптывает, орет в голос.

Уже и соседи наверняка в курсе всего! Я и беспутная, и любовника завела, и засиживаюсь не на работе с отчетами, а где-то с кем-то по каким-то кустам "обжимаюсь". Знать бы еще, где те кусты в центре города. Она вечно так говорит.

Из школы меня просто уволят, если я на Землю вернусь. Прямо сразу, как только войду, так и отправят писать заявление. Выкрасилась в блондинку посреди учебного года! Локоны завила! Я прямо вижу нашего завуча, точней слышу. Она всегда орет, будто бы ее режут. "Какая безвкусица, вы – педагог, а не девушка лёгкого поведения, какой пример вы подаете детям! Вы – учитель, образец морали! А выглядите при этом, как доступная женщина! Вы даже не в браке, хоть и живёте с мужчиной. Что будет, если об этом узнают родители наших детей! Страшно представить!"

Можно подумать, я устроилась на работу не преподавателем в обычный светский лицей, а классной дамой в институт благородных девиц! А век сейчас девятнадцатый! В прошлый раз такую лекцию мне прочитали, когда я осмелилась выложить фото с юбилея свекрови из ресторана. Мы с Ваней стояли в обнимку и на мне было длинное вечернее платье с аккуратным разрезом сбоку. Даже свекровь ничего мне не высказала по поводу этого платья, хотя какая она мне свекровь. Так, ошибка судьбы. Я же не замужем.

Точнее была не замужем до этой ночи. Но муж мой удрал, бросил меня одну на пустынной дороге и как теперь вернуться домой совершенно не ясно. Почему мы вообще остановились? Да еще где, посреди каких-то кустов. Ни домов не видно, ни фонарей нет. Толку-то, что я согласилась на всю эту авантюру. Сейчас еще и кучер мне задаст. Ему же не заплатили, а мне платить нечем.

Вон он, кряхтя, спускается с козел на землю. Весь такой правильный, а у меня юбка порвалась и даже не по шву. Туфель нет, идти некуда. Что теперь делать? В таком виде никуда на работу здесь не устроиться, да и документов у меня местных все равно нет!

– Ну тише, тише, не реви так.

Сел рядом на траву, кряхтит, травинку сорвал, в руках крутит.

– Все, это фиаско.

– Ну а ты что думала, замуж вышла, сможешь работать и дальше? Э, нет, дорогая. Ни один мужчина такого не потерпит.

– И как жить? – я неприлично хлопнула носом, – Вернее, на что?

– Ну как на что? Ты ж замуж вышла, милая. Вот пускай муж тебя и содержит, одевает, обувает, чтоб гордится женой было можно. Ты теперь лицо его дома, по тебе о нем судить станут. Никак нельзя, чтоб жена работала. Иначе что же это выходит, что муж али пропойца, али задохля, али лентяй. Стыд-позор один выйдет из такого брака. Не можешь жену и детей содержать, нечего и заводить было. Так?

– Не-а.

– Почему это? Всегда так было. И родители мои так жили, и я так живу, и дочки-сыновья мои тоже. Хозяйка дом блюдет – вот ее дело, за детьми смотрит. Ты это, привыкай, одним словом. А о том трактире забудь. Ты ж любовь за деньги продавала?

Я засмеялась.

– Продавала! Именно, что продавала. Любовь за деньги. Только не так, как вы подумали. Учительница я, а к трактиру случайно пришла.

– А я думал… Хотя верно, все одно. Учитель, он же тоже детей любит, вот и выходит, что меняет на золотишко свою любовь. Ну, ничего, годик-другой и своих заведешь. Сейчас-то куда поедем, ведьмочка? Этот-то твой удрал? Напугала муженька, ну да ничего, к утру до дома дойдет. Куда ж он денется.

– У меня денег нет.

– Хо-хо. А что есть?

– Ничего, свистульки из глины – творчество одаренных на всю голову детей. Три часа их лепили! Один чуть в муфельной печи не сгорел. Ребенок, я имею в виду. И это в шестнадцать лет. Ну куда это годится? А я отвечай!

– Не вышло, значит, обучить их гончарному делу. Ну ничего, может, хоть копать огороды сумеют. И много? – неожиданно заинтересовался кучер.

– Чего много?

– Свистулек много?

– Десятка три. Разных. Одна другой хуже. Дизайнер постарался, он образованный, умный. Советовал от души лепить. Вот и вышло не пойми что.

– Покажешь?

– Покажу.

Я полезла в карету за сумкой, из нее ожидаемо выпал десяток тетрадей, все еще непроверенных, мой телефон, ручки и ластик. Благо, хоть саистульки лежали на дне и в отдельном пакете, чтоб не побились. Я выудила и их.

– Небогатое приданое.

– А я о чем говорю.

Я вытряхнула на ладонь небольшую свистульку, развернула пупырчатую пленку, в которую та была завернута, и продемонстрировала ее на ладони. Не то птичка, не то рыбка, в пятнышко вся, будто бы в сыпи, губы вытянуты вперед дудочкой, к хвосту приделано что-то странное. Маша мне объясняла, что это цветок. Нет, ну если присмотреться. Дети-то все талантливые, просто талант у них раскрывается немного по-разному.

Кучер почесал бороду, хмыкнул, сморщил нос.

– А ведь счастливый я человек, пятерых детей родил и все здоровенькие получились. Энтих-то твоих как жизнь пришибла. Родителей жалко. Остальные свистульки такие же? Как ентот, боги сохрани меня, крот?

– Хуже.

– Н-да. Ну да ничего. Ты мне заворожи штучек пять. Чтоб, значит, на счастье и мы в расчёте. Я тебя до города довезу, высажу у… Где б тебя высадить, не подскажешь?

– Не знаю. У меня ни одежды, ни обуви, ничего нет.

– Значит, к портному. Есть у меня одна идея. Ты пока садись в карету, чаруй все, что есть. Тут на окраине города живет одна жалостливая женщина. Скажешь, что дети эти на твоем попечении живут. О том, что сама учительница – молчи. Иначе до утра останешься разговоры разговаривать. Спроси что-нибудь из одежды. Взамен на творчество твоих, ну этих.

– Одаренных детей?

– Дурачков. Да смотри, чаруй покрепче, чтоб хоть на год хватило.

– Я постараюсь. А как чаровать?

– Как умеешь, – вздохнул кучер. Твой-то, смотрю, далеко убежал. Ты хоть где живешь теперь, знаешь?

– Нет, он мне не сказал.

– Ну ничего, уж кого-кого, а всех холостяков столицы та дамочка знает. Живо твой домишко разыщем. Еще и о муже многое сможешь узнать. Ты только всему не верь, а то знаю я вас. С виду хрупкие, а как мужа по дому гонять чарованной, хорошо, если только сковородой, так откуда только силища берется? А?

Кучер мне подмигнул, как своей. Совсем по-доброму. Неужели хоть часть моих проблем может решиться? Только как свистульки зачаровать?

Я неловко забралась в теплое нутро кареты. Здесь все пропахло ароматом парфюма моего мужа. И диванчик, и потолок. Вон и платок его лежит с монограммой. Я сгребла в сумку все, что выронила. И платок тоже прибрала, мало ли, пригодится.

На диванчик я вывалила все поделки детей, хотя какие они, собственно, дети? Кому четырнадцать, кому и шестнадцать. По бархату сиденья брызнули во все стороны разноцветные безделушки. Да, сил и денег они стоили не мало. Размер просто крошечный, чтоб их можно было достаточно высушить перед обжигом. Расписаны с поистине ужасающим размахом. Я взяла в руки одну, самую яркую, похожую на поганку, зажала в ладони и принялась шептать. Ну а что я еще могу сделать, если выбора нет? К любому делу нужно подходить творчески.

– Чтоб ты принес, ну или принесла в жизнь своего владельца ошеломительное счастье на долгие годы. Такое же ошеломительное, как и ты сам.

Пальцы начало покалывать, может, это оно такое и есть – мое колдовство? Следующей я взяла в руки ту рыбку-птичку.

– Чтоб твоего владельца обсыпало счастьем так же, как и тебя этими яркими пятнами. Просто с ног до головы! И лет на десять.

И снова кончики пальцев колет. Непривычно это и странно. Может, что и получится?

– А это что за корова? Или ты пингвин? Так и не понять. Принеси в дом своих хозяев такое же основательное счастье, как и ты сам.

Я едва успела зачаровать все свистульки к тому моменту, как карета остановилась. Фух. Вот мы и приехали. Кучер ловко спрыгнул с козел, я сунула ему в руки целых пять свистулек. Одна другой к-хм ярче.

– Ага, спасибо. Ты сразу-то все хозяйке дома не отдавай. Возьми штучек семь пострашней. Но скажи, будто бы воспитанники твои очень старались.

– Так и было.

– Ну, главное, чтоб магия хорошо прилепилась. Иди давай, вон она выходит.

– С кем имею честь?

Кучер отпрянул от двери кареты, низко поклонился вышедшей наружу даме. Боже, какой у нее чепец! Весь в кружеве, белый, стоит очень пышно. Красота-то какая, вот только, боюсь, мне ее платья точно не подойдут. А халат? Халатик-то на что похож? На шкурку особо крупного попугая.

– Госпожа, я знаю самую добрую, самую милую, самую красивую женщину города, – начал кучер издалека.

– И кто же она?

– Разумеется, вы! Вот я и направил к вам за помощью горожанку, попавшую в беду. Вы не представляете, что ей пришлось пережить этой ночью! Одна, в порванном платье, без обуви и это в первый день свадьбы. Муж сбежал от нее, как только узнал о том, чем его жена промышляет.

И откуда только взялось столько красноречия у этого кучера?

– И чем же? – в глазах хозяйки дома зажглось любопытство.

– Помогает безнадежным детям. Они лепят свистульки. Криворукие, калечные, несчастные. Так их жаль, что нет никаких сил.

– И что же дальше?

– А дальше ведьма чарует их на обереги. Свистульки.

– Я должна это видеть. Пусть выглянет.

Я высунулась из кареты, неудачно спрыгнула на землю, одернула юбку, кое-как зажала дырку в пальцах. Дама скривилась.

– И она даже не знает, где ее дом. Точнее, дом ее мужа.

– Его зовут Оскар, – добавила я, – Мне бы хоть адрес. Мы поженились по внезапной и страстной любви.

– Значит, Оскар – всё? Что ж, а не выпить ли нам с вами сбитня?

– Я не пью спиртное.

– Что вы! Это просто компот с добавлением травок. Я сейчас же придумаю что-нибудь с платьем для вас, было у меня одно такое, м-м-м очень оригинальное. Вам пойдёт. И подскажу адрес. Ну и завтра вы, ко мне, конечно, зайдёте. Поболтаем о том, о сем.

– Госпожа держит салон, у нее собираются все знатные горожанки, – подсказал кучер, – Ну а я их по домам развожу. Так что, завтра я нужен?

– Еще как, – чепчик кивнул сразу всеми бантами и рюшами, – Ты далеко не уезжай. Через полчаса я все устрою. И платье, и шляпку, и густую вуаль. Кстати, вы уже знакомы с Анджелом? У Оскара удивительный сын. Чисто ирлинг. И глаза такие у него, прямо как небо. Синие, огромные. Потрясающе красивый юноша.

– Ребенок? – уточнила я. Оскар говорил о том, что у него есть ребенок. А тут?

– А вы не знали?

– Знала, но…

– Шестнадцать лет! Чудесный возраст.

– Да уж, в этом возрасте чудят на всю катушку, – буркнула я и пошла в сторону дома. Кучер громко крикнул мне вслед.

– Так я тута подожду сколько нужно.