Текст книги "Притворщица"
Автор книги: Марта Поттерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
2
На несколько долгих секунд взгляды Франклина и Розмари скрестились. Заявление бывшей возлюбленной застало его врасплох. Однако гораздо больше его обеспокоило то, как она прижала к себе ребенка, будто тигрица – своего детеныша.
– У тебя что, нет никаких проб? – с усмешкой спросил он. – Я думал, ты ждешь не дождешься, когда сможешь вернуться в Лондон, чтобы блистать на подмостках сцены.
– Не сейчас, – ответила Розмари, хотя и знала, что, уезжая в Лондон, сестра, без сомнения, намеревалась продолжить театральную карьеру. – И вообще, как ты собираешься заботиться о Дени, пока сидишь за рулем? Я что-то не видела в твоей машине безопасного сиденья для ребенка. Может, ты собираешься забросить Дени в багажник?
Франклин вспыхнул. Гоня машину в Йорк, чтобы успеть застать Мелиссу, пока та опять не исчезла, он был занят одной-единственной мыслью: найти сына. А о необходимости специального сиденья для того, чтобы отвезти малыша домой, и не думал.
– Где мне найти такое сиденье? – спросил он.
– Через два квартала отсюда в торговом центре есть детский магазин. Можешь хоть сейчас поехать туда.
Розмари обрадовало, что отец проявил заботу о безопасности Дени.
– А пока я прокатаюсь в поисках магазина, которого, возможно, и не существует, ты сбежишь вместе с моим сыном, – возразил он. – Не выйдет. Хотя идея хороша.
Розмари пожала плечами. Она не лгала: магазин действительно находился в указанном торговом центре. Однако ироничный тон Франклина не оставлял сомнения в том, что он ей не доверяет… Или, говоря точнее, не доверяет Мелиссе.
Ей требовалось как-то выиграть время, хотя бы до звонка сестры… Если та вообще позвонит. Розмари подавила вздох. Если бы Мелисса рассказала ей побольше о своих неприятностях и об этом сердитом и недоверчивом человеке, который приходится Дени отцом, все, возможно, сложилось бы по-другому.
– Ты действительно не против возвращения в Уитби?
Вопрос Франклина застал Розмари врасплох, и она не нашла ничего лучшего, как сказать:
– Да, не против.
– А я-то думал, что, кроме карьеры, тебя ничто не волнует, – удивленно протянул Франклин.
У Розмари на руках зашевелился младенец, словно давая знать обоим о своем присутствии.
– Дени всего две недели от роду, – напомнила она. – Ему нужна я.
На виске Франклина пульсировала жилка. И по напряжению, исходящему от него, было видно, что в его душе происходит борьба.
– Сколько нужно времени, чтобы собрать ребенка в дорогу? – отрывисто спросил он. – У нас впереди долгий путь.
Розмари почувствовала облегчение.
– Полчаса… Может быть, чуть больше.
Не дожидаясь ответа, она проскользнула мимо Франклина в коридор.
Он задумался. Как расценить поведение Мелиссы? Только что она заявила, что малыш нуждается в ней, и ее слова прозвучали на редкость искренне. Странно…
Да эта женщина наверняка притворяется, решил Франклин. Недаром же с детства мечтала о карьере актрисы! Рождение ребенка не способно так сильно изменить человека, пробудить материнские инстинкты, которых, как утверждала сама Мелисса, была начисто лишена.
Черное никогда не станет белым. Если Франклин что-то и понял в этой женщине за шесть месяцев, что они провели под одной крышей, так это следующее: как бы стойко ни переносила она тяготы беременности, ни разу не упомянув об аборте, ее конечная цель в жизни осталась прежней.
Франклин выругался сквозь зубы. И его мысли вернулись к их первой встрече с Мелиссой. Он тогда еще жил в Лондоне. Они оказались за одним столом на обеде, который давал его клиент. Красивая, уверенная в себе, эта женщина ослепила его улыбкой. Познакомившись поближе, Франклин пришел в восторг от ее настойчивости и целеустремленности.
Как правило он избегал знакомств с еще не разгоревшимися «звездочками» сцепы и съемочной площадки. Однако приглашение Мелиссы составить ей компанию на вечеринке через неделю почему-то принял. Позже они появлялись вместе на людях еще несколько раз. Но, как только Франклин перебрался в Уитби, их связь оборвалась.
Однако как-то приехав в Лондон по делам, он столкнулся с бывшей возлюбленной в ресторане отеля, где остановился. Мелисса с размахом праздновала день своего рождения в компании друзей и настояла на том, чтобы Франклин к ним присоединился. Под впечатлением приятно проведенного вечера он пригласил ее подняться к нему в номер. Потом он уже не мог поручиться за то, кто кого соблазнил…
Когда Мелисса сообщила, что носит его ребенка, Франклин сделал ей предложение. Актриса рассмеялась будущему отцу в лицо и отказала, заявив, что у нее свои планы, и в них совершенно не входит замужество и воспитание ребенка.
Вот тогда-то юрист в нем и взял верх. Кэдлер составил договор, который, как он считал, призван был наилучшим образом защитить интересы еще не родившегося малыша. В документе говорилось, что мать предоставляет отцу право полной опеки над ребенком с момента его рождения.
Причиной составления подобного договора было желание Франклина обезопасить свое дитя. Он хорошо помнил собственное детство, проведенное в вечных разъездах по стране. Его мать, тоже актриса, вечно боролась за место под солнцем, преследуя свою звездную мечту.
Мальчик вырос, питая отвращение к тому образу жизни, который ему навязала мать. Его раздражали постоянная неустроенность, кочевое существование. И уже тогда Франклин решил, что если станет отцом, то ни один из его отпрысков не будет страдать так, как страдал он сам в детстве…
Мелисса, казалось, осталась довольна намерением Франклина взять на себя ответственность за ребенка. Она без возражений подписала бумаги, уверяя, что заботит ее лишь карьера актрисы… «Нет-нет, тебе совершенно не стоит беспокоиться о том, что я изменю свое решение. Это же просто смешно!» – повторяла она.
Мелисса стала твердо придерживаться диеты с высоким содержанием белка и делать рекомендованные врачом упражнения, чтобы прибавка в весе была минимальной. Тем не менее с недовольным видом взирала на увеличивающуюся талию и ни дня не проходило без жалоб на то, как беременность портит ее фигуру.
Она не могла дождаться появления на свет младенца. И с приближением родов Франклин несколько раз просыпался по ночам, разбуженный голосом Мелиссы. Актриса с кем-то разговаривала по телефону.
Все шло по плану, и он убеждал себя в том, что мать его будущего ребенка просто устраивает все к своему возвращению в Лондон. Однако за два дня до рождения малыша она неожиданно исчезла, оставив Франклина в смятении и гневе.
Наняв частного детектива для ее поисков, Франклин сам обзвонил все больницы графства. Но это ничего не дало. Он мог объяснить внезапный отъезд Мелиссы единственно переменой настроения будущей матери, тем, что она в конце концов решилась оставить ребенка себе…
И как бы ни желал Франклин отбросить подобное предположение, теперь он не мог этого сделать. Ведь он видел, с какой любовью Мелисса переодевала и кормила малыша. Не мог он забыть и печаль, мерцающую в зеленой глубине ее глаз… Печаль, что вводила его в замешательство.
Франклин нахмурился. Если бы не знал наверняка, что такое невозможно, он бы мог поклясться, что Мелисса переменилась, стала совершенно другим человеком.
– Сколько времени займет дорога в… э-э-э… Уитби?
Вопрос прервал размышления Франклина, и он оглянулся. Мелисса стояла в дверях.
– Все зависит от движения на дорогах и того, сколько остановок мы сделаем для ребенка. Если все будет хорошо, попадем домой сегодня поздно ночью.
– Тогда, думаю, Дени действительно нужно ехать в специальном сиденье.
– Ладно. Если твой магазин и вправду существует, мы остановимся около него.
– Спасибо, – сказала Розмари с удовлетворением. – Коляска и моя сумка стоят у входной двери.
В сумке лежала кое-какая одежда, альбом, угольный карандаш и цветные мелки.
– Мне еще нужно приготовить несколько бутылочек с детским питанием и упаковать пакет с подгузниками.
С этими словами она развернулась и направилась в кухню. Было уже почти десять, и если Мелисса сдержит обещание, то очень скоро раздастся телефонный звонок.
Заслышав звук открываемой входной двери, Розмари вздохнула с облегчением. Она выглянула из окна кухни и увидела, как отец Дени грузит коляску и сумку в машину.
Внезапно тишину разорвал телефонный звонок. Розмари схватила трубку.
– Алло!
– Розмари, привет, это я.
– Мелисса! Уф, я так рада, что ты позвонила!
– Что-то случилось?
– Отец Дени здесь. – Сердце Розмари бешено билось в груди. – По крайней мере, этот человек утверждает, что отец Дени именно он. Свалился мне как снег на голову сегодня утром.
Она дотянула телефонный провод до окна и снова выглянула на улицу.
– У тебя Франклин? Да ты, наверное, шутишь!
Судя по голосу, Мелисса была потрясена.
– Нет, не шучу.
– Да, но… каким образом… – Мелисса замолчала, потом быстро попросила: – Опиши его.
– Описать? – Розмари в панике бросила взгляд на Франклина, стоящего у открытого багажника машины. – Он именно такой, как ты говорила.
И она в двух словах передала внешность мужчины и его поведение.
– Все сходится, это Франклин, – убито произнесла сестра.
– Он говорит, что приехал забрать Дени домой, – торопливо сказала Розмари, не спуская с мужчины глаз. – Он груб и самоуверен и упомянул о каком-то вашем договоре. Что он имел в виду? О чем этот договор?
– А ты что ему сказала? – спросила Мелисса, не обращая внимания на вопросы сестры.
– Сказала, что без меня Дени никуда не поедет. Он все время называет меня твоим именем. Он что, не знает, что мы близнецы?
Мелисса на мгновение замолчала. Еще немножко, и Розмари, наверное, услышала бы, как в голове сестры проворачиваются колесики, рассчитывая план будущих действий.
– Говоришь, он думает, что ты – это я? – наконец спросила Мелисса.
– Да. Я пыталась было его переубедить, но он не слушает.
Франклин закрыл багажник и пошел к водительской дверце.
– Может, тебе стоит с ним поговорить, объяснить, что я только смотрю за Дени, пока не вернешься ты?
– Э-э-э… нет, так не пойдет, – прозвучало в ответ.
– Но ты же не хочешь, чтобы я просто отдала ему Дени?! – закричала Розмари, в отчаянии от того, что сестру совершенно не заботил собственный ребенок.
На том конце провода ее вопрос был встречен гробовым молчанием.
– Мелисса! Алло!
– Я здесь.
– Что происходит? Ты чего-то не договариваешь! Ты убежала от этого человека? Он что, запугивал тебе или… бил? – посетила Розмари неожиданная догадка.
– Нет. Нет-нет, ничего такого, – заверила ее Мелисса. – Но он стремится держать все в своих руках. Франклин сказал, чтобы я забыла о театре. А если буду настаивать, он заставит меня дать ему полную опеку над ребенком и сделает так, чтобы Дени я никогда больше не увидела.
Розмари задохнулась от ужаса.
– Отвратительно! – Она была вне себя от наглости Франклина и его деспотичного поведения. – Что ты хочешь, чтобы я сделала?
– Было бы здорово, если бы я знала, что ты приглядываешь за Дени.
– Я буду с ним, обещаю.
– И еще… Если бы ты могла поиграть с Франклином, притвориться, что ты – это я?
– Притвориться? Зачем?
– Если скажешь ему, кто ты такая на самом деле, вполне возможно, он тебя вышвырнет. Ну пожалуйста, Розмари, ради меня! Всего лишь до тех пор, пока я не свяжусь с юристом и не посоветуюсь, как поступить! – взмолилась Мелисса.
– Н-ну… ладно, – нехотя согласилась Розмари.
– Спасибо, сестричка. Для меня это действительно очень важно. Послушай, мне тут нужно идти. Но не беспокойся, я знаю, где тебя найти.
– Подожди… – начала Розмари, но услышала короткие гудки.
Она медленно положила трубку. Что-то в сестринском голосе насторожило ее.
– С кем это ты разговаривала?
Появление Франклина испугало ее, и она виновато покраснела.
– Ни с кем… Ошиблись номером. – Розмари удалось придать голосу ровное звучание. – Кстати, если уж мы остановимся около детского магазина, надо бы купить несколько банок питания и еще одну упаковку подгузников.
– Не слишком ли ты увлеклась ролью любящей мамочки? – прищурившись заметил Франклин.
– Не понимаю, о чем ты?
– Ладно, Мелисса, поиграем по-твоему, – проговорил он со все возрастающим нетерпением. – Только делать это будем в дороге.
Розмари протянула пакет с подгузниками Франклину.
– Возьми, а я принесу Дени.
Пальцы их соприкоснулись, и по ее телу пробежала дрожь. Розмари подняла на Франклина взгляд, но он взирал на мир холодно и бесстрастно.
Она повернулась и прошла через холл в спальню, где на кровати мирно посапывал Дени. Бережно приподняв ребенка и завернув его в одеяльце, Розмари захватила ключи с туалетного столика и вышла.
– Твой приятель тебе, наверное, доверяет, раз дал ключи от своего дома, – заметил Франклин, запирая входную дверь.
Она ничего не ответила и прошла к машине. Франклин открыл перед ней переднюю дверцу, и с великой осторожностью новоиспеченная «мама» со своей драгоценной ношей устроилась на сиденье. Розмари потянулась за ремнем безопасности, и внезапно взгляд ее встретился с парой потрясающих голубых глаз.
– Дай-ка я, – сказал Франклин и наклонился через нее, вытянув ремень из фиксатора.
У Розмари перехватило дыхание, и она всем телом вжалась в обивку кресла. Слабый сосновый аромат, перемешанный с более сильным запахом, которой мог принадлежать только мужчине, взволновал ее, и сердце молодой женщины учащенно забилось.
Через мгновение Франклин вернулся в прежнее положение и закрыл дверцу. Розмари с облегчением перевела дыхание и подождала, пока сердце вновь обретет привычный ритм.
– Куда к магазину? – спросил Франклин, выводя машину с подъездной дорожки.
– Первая улица налево. Через три квартала будет стоянка, – ответила она, сосредоточенно глядя на дорогу.
Спустя полчаса Дени был надежно устроен в новеньком детском автомобильном сиденье. Розмари посмотрела на часы: скорее всего, Дени нужно будет переодевать и покормить только через час.
Она молчала. Промелькнул знак, обозначающий выезд на скоростное шоссе, ведущее на север. Во время довольно сумбурной беседы с Мелиссой ей даже в голову не пришло спросить сестру о том, что такое Уитби и где он находится. А расспрашивать Франклина Розмари не решилась, чтобы не выдать себя.
Ее внимание привлекло оживленное движение на дороге, и она расслабилась, наконец-то полностью ощутив все те удобства, которые предоставляет дорогой автомобиль. Она даже стала находить удовольствие в поездке, осознавая, что причиной тому было умение ее странного спутника водить машину.
В отличие от Террелла, ее бывшего мужа, Франклин Кэдлер был прекрасным водителем. Дорога вселяла в пассажиров его машины не беспокойство, а уверенность.
Казалось, его совершенно не трогают безалаберность и невнимательность соседей по трассе. Вместо того чтобы разразиться бранью в адрес водителя, подрезавшего его, Кэдлер хладнокровно снижал скорость или спокойно менял полосу, если в том возникала необходимость.
Франклин… Франклин Кэдлер. Розмари несколько раз мысленно повторила это имя. Надежное, сильное имя, подумалось ей, такое же, как и его обладатель.
Мелисса говорила, что он любит держать все в своих руках. И Розмари легко могла в это поверить, ведь и она сама была замужем за человеком, который пытался целиком и полностью подчинить ее себе.
Франклин вел себя с ней грубо и напористо, желая вернуть сына, его отношение к женщине, матери своего ребенка, было далеко не галантным. Однако Розмари понимала, что не может отказать своему спутнику в той любви и преданности, которую он выказывал по отношению к своему малышу.
О какой же сделке говорил Франклин? Что же это за договор? Придержав вздох, Розмари через плечо взглянула на Дени. Малыш по-прежнему спал.
– С ним все в порядке? – спросил человека, сидящий сбоку от нее, и голос его прозвучал очень мягко.
– Да, – ответила Розмари.
– Он много спит. Но так, наверное, и должно быть, да?
Розмари уловила в голосе Франклина звенящую нотку беспокойства и поспешила его успокоить:
– Новорожденные всегда много спят. А потом просыпаются и начинают шалить. Вот Абигайль…
Она внезапно замолчала, с ужасом осознав, что говорит.
– Абигайль? Кто такая Абигайль?
Розмари нервно сглотнула.
– Э-э-э… Одно время я сидела с девочкой, которую так звали, – ляпнула она наобум.
– Вот как. – Но по его интонации было ясно, что Франклин не поверил ни единому ее слову. – Пока Дени спит и не мешает нам, не желаешь рассказать мне, почему сбежала?
Неожиданная смена темы заставила Розмари растеряться. Она совершенно не представляла, как следует ответить на этот вопрос.
– Нет, не желаю, – произнесла она после долгого молчания, надеясь, что Франклин удовлетворится ответом.
Но судя по всему, он считал иначе.
– Ты уехала, потому что передумала насчет нашего договора?
Искоса посмотрев на своего спутника, Розмари заметила, что вокруг его рта углубились морщинки, черты лица словно окаменели. Казалось, он боялся того, что мог услышать…
«Какой договор?» – хотелось спросить ей. Жаль, что она не настояла на своем и не узнала от Мелиссы подробности происходящего, прежде чем согласилась на участие в этом спектакле.
– Ты что – язык проглотила?
Франклин с вызовом посмотрел на нее и снова обратил взгляд на дорогу и пролетающие мимо машины.
Розмари не ответила: она уставилась на руки водителя, уверенно лежащие на руле. На безымянном пальце левой руки блеснул золотой ободок. Она вздрогнула, и сердце ее чуть было не выскочило из груди, когда Розмари наконец осознала, что обозначает это кольцо.
В какую причудливую игру втянула ее сестричка? Почему не сказала, что они с Франклином больше чем любовники? Почему не предупредила, что Розмари придется играть роль жены?
3
Сама по себе поездка оказалась на удивление приятной и лишенной неожиданностей. Несколько раз они останавливались, чтобы покормить и переодеть Дени. А под вечер решили поужинать.
Пока ждали заказанные блюда, Дени начал капризничать. И Франклин предложил подержать его. Розмари это удивило, и она, заинтригованная тем, как он будет обращаться с сыном, передала ему малыша.
С восхищением взирала она на то, как отец нежно гладил сынишку. А когда уютно устроил Дени на своем плече и поцеловал в головку, у Розмари от неожиданно нахлынувших эмоций перехватило дыхание и на глаза навернулись слезы.
Террелл даже не стал дожидаться рождения дочери. Еще до беременности она стала подозревать, что муж ей изменяет.
А когда на середине срока врач сообщил им, что ребенок, очень возможно, родится с патологий и вряд ли жизнеспособный, Террелл излил свой гнев и разочарование на жену, обвиняя во всем. Вслед за тем без зазрения совести отправился на поиски свежих впечатлений и новых соблазнительных знакомств.
Розмари ни разу не пришло в голову прервать беременность, так что она боролась со своей бедой в одиночестве, убеждая себя примириться с жестокой правдой: ее малышке не суждено выжить. После рождения Абигайль она настояла на том, чтобы забрать ее домой, хотя врачи были против. Однако воспоминания о пяти драгоценных днях, проведенных с дочерью, позволили ей частично избавиться от чувства вины и дали силы жить дальше.
Сквозь полуопущенные ресницы Розмари наблюдала за тем, как Франклин пытается успокоить малыша, покачивая его и что-то шепча на ушко. Несмотря на то что ребенок у него на руках продолжал громко плакать, Франклин оставался совершенно невозмутимым под взглядами других посетителей ресторана.
Когда он улыбнулся Дени, любовь, наполнявшая его взгляд, пробудила в груди Розмари боль давно утихших чувств. Сердце снова уколола засевшая в нем заноза. Сморгнув обжигающую веки влагу, Розмари сосредоточенно принялась за еду, принесенную официанткой.
Внезапно раздавшийся голос Франклина заставил ее вздрогнуть.
– Еще не поздно передумать.
– Прости, я не понимаю, о чем ты, – пробормотала она, нахмурившись.
– Если сомневаешься в принятом решении, я могу высадить тебя здесь на автовокзале, – произнес он четко, размеренно и без каких-либо эмоций.
Розмари твердо возразила:
– Я не оставлю Дени.
В ответ на ее слова во взгляде Франклина мелькнула тень недоброжелательности… и уважение.
Он закончил есть позже, когда Дени уже спал на руках Розмари. Завернув сонного мальчика в одеяльце, он заплатил по счету и вышел на улицу.
Путешествие продолжилось в молчании. В облаке теплого воздуха, идущего от кондиционера, Розмари расслабилась и вскоре, не в силах сопротивляться усталости, задремала.
Почти час спустя ее разбудила перемена в ритме движения машины. Она открыла глаза, но на землю опустилась тьма, и разглядеть что-либо вокруг было невозможно. На долю секунду Розмари охватила паника, заставив сердце лихорадочно забиться.
Она не имела ни малейшего представления о том, куда они едут. Ни малейшего представления о том, что будет, когда конечный пункт маршрута будет достигнут. И она не знала, может ли – и должна ли – зная, что Франклин носит обручальное кольцо, продолжать притворяться его женой.
Розмари глубоко вдохнула и взглянула на своего спутника, в темноте пытаясь различить выражение его лица. Он, без сомнения, понял, что она проснулась, и быстро посмотрел в ее сторону. Даже в полутьме салона Розмари ощутила силу его взгляда, ей показалось, будто по телу пробежал электрический ток. Она моментально переключила внимание на дорогу, где в свете фар мелькали встречные машины.
Да, Франклин Кэдлер был самым привлекательным мужчиной из всех, что она когда-либо встречала.
Однако внешность бывает обманчива. Террелл Хьюитт тоже был красив. И что из этого? Он оказался самым обыкновенным деспотом – самовлюбленным и ограниченным.
Террелл преподавал в художественной школе, где училась Розмари, и был хорошо известен как иллюстратор книг. Девушке польстило его внимание и комплименты, которыми он осыпал ее работы. Хоть Террелл и был старше ее на двадцать лет, юная Розмари влюбилась в него без памяти и, когда он как-то пригласил ее на вернисаж, с радостью согласилась.
У них оказалось удивительно много общих интересов. Или, по крайней мере, так тогда казалось Розмари. Она чувствовала себя с Терреллом легко и непринужденно. Спустя шесть месяцев они сыграли скромную свадьбу, на которой присутствовали только родители Розмари и кузина Террелла.
Чуть ли не с того момента, как церемония бракосочетания завершилась, поведение мужа переменилось. Его молоденькая жена довольно быстро осознала, что разница в возрасте питала его и так чрезмерно раздутое самолюбие. Терреллу очень нравилось демонстрировать Розмари друзьям и коллегам, подобно трофею, добытому в схватке или на охоте. Чувства же жены его при этом не волновали…
Обеспокоенная тем, какой оборот приняли ее мысли, Розмари прервала размышления о прошлом. Внезапно, сквозь просвет между деревьями, она заметила озерцо мерцающих огней. Деревья наконец закончились, и стал виден городок, который, должно быть, и звался Уитби. Ее взор скользнул поверх огоньков на то, что казалось серебряными лентами, сияющими и колышущимися в лунном свете.
Розмари смотрела на суровое и великолепное Северное море.
– Как красиво! – воскликнула она.
Франклин обернулся к ней и сухо заметил:
– А я думал, ты терпеть не можешь море.
Какая оплошность! С тех пор как, еще будучи подростком, Мелисса вывалилась из парусной лодки и чуть было не утонула, сестра ненавидела воду.
– Я… я просто наслаждаюсь видом, – пробормотала Розмари.
Она в который раз напомнила себе, что, хотя они с сестрой выглядели практически одинаково, их вкусы, предпочтения, мировоззрение и отношение к людям часто оказывались диаметрально противоположными.
– «Наслаждаюсь видом», – повторил Франклин насмешливо. – Что ж, все когда-нибудь делаешь в первый раз.
Розмари различила в его голосе скептическую нотку и снова удивилась тому, с какой враждебностью и цинизмом он продолжает обращаться с ней или, точнее говоря, с Мелиссой, собственной женой и матерью своего ребенка.
За долгую дорогу ей не раз хотелось выкрикнуть ему в лицо правду. Но от одного лишь взгляда на мрачного и неприступного спутника ее решимость куда-то улетучивалась.
Нужно было постоянно напоминать себе о намерении этого мужчины добиться полной опеки над Дени и о его угрозе лишить мать собственного сына. Это было достаточной причиной для того, чтобы продолжать притворяться, каким бы глупым это ни казалось, – по крайней мере, до тех пор пока Мелисса не свяжется с адвокатом.
Хотя Розмари не могла полностью принять или одобрить ту роль, которую ее заставили играть, она все же хотела дать сестре последний шанс. Вполне могло быть, что Мелисса искренне и безвозмездно преследовала интересы новорожденного сына.
Розмари снова взглянула на своего спутника. Его забота о грудном малыше казалась невероятной. Но ведь и Террелл поначалу с легкостью обманывал ее, скрывая самые неприглядные качества своего характера под очаровательной улыбкой.
Кроме того, бессмысленно было раскрывать карты, признаваясь, кто ты такая на самом деле, – ведь Франклин, естественно, попросит… Нет, потребует, чтобы она выметалась вон, и поскорее. А Розмари в сложившейся ситуации не могла оставить Дени или нарушить обещание, данное сестре.
Неожиданно машина круто повернула направо, и внимание молодой женщины снова привлекла местность, по которой они проезжали. Мимо мелькали дома, вытянувшиеся вдоль улицы. Однако было темно, и, к сожалению, большего Розмари разглядеть не удалось. По тому, как тело вдавливало в мягкую обивку сиденья, дорога шла круто вверх.
Достигнув вершины холма, Франклин сделал еще один поворот. Они приближались к концу улицы, где дома были солиднее и участки между ними занимали большие площади.
Через минуту автомобиль свернул на подъездную дорожку к дому, и, когда замедлил ход, на здании включилось освещение, своей яркостью ослепив Розмари. Она загородила лицо рукой.
Привыкнув к свету, женщина разглядела прямо перед собой широкие двойные ворота гаража.
– Дени нужно будет еще покормить, прежде чем ты его уложишь? – спросил Франклин, выходя из машины, чтобы открыть ворота.
– Пожалуй, да. Но как только мы устроим его, он наверняка опять заснет.
Въехав в гараж, Франклин выключил двигатель, и в приглушенном свете автомобильного салона Розмари повернулась к нему. Он удерживал ее взгляд в течение нескольких долгих секунд. Вдруг одна мысль, случайно мелькнувшая в мозгу, заставила сердце Розмари бешено забиться. Раз уж она изображает жену Франклина, не придется ли ей продолжить эту игру и в спальне?
Оторвав взгляд от глаз Франклина, «притворщица» дотянулась до ручки двери, убеждая себя, что будет настаивать на том, чтобы спать в одной комнате с Дени. Кроме того, быстро предположила Розмари, даже если гнев и враждебность ее «мужа» пройдут, тот вряд ли будет настаивать на близости после всего того, что случилось между супругами.
Открыв заднюю дверцу машины, она отстегнула ремни, надежно удерживавшие Дени на месте, и с осторожностью подняла его с сиденья. Малыш недовольно зашевелился и захныкал, потом вздохнул и снова затих у «мамы» на груди.
Тем временем Франклин, с вещами через плечо, отпирал входную дверь. Пытаясь сохранять видимость самообладания, которого совершенно не ощущала, Розмари поравнялась с хозяином дома и проследовала внутрь вслед за ним. Когда он остановился, чтобы щелкнуть кнопками нескольких выключателей, она чуть на него не налетела.
Через несколько секунд Розмари оказалась в просторной, ярко освещенной кухне. В центре стоял стол и на нем хрустальная ваза, полная фруктов. Одним быстрым взглядом гостья окинула белоснежные шкафчики, чей цвет контрастировал с рабочим покрытием тумб оттенка красного вина. Жалюзи точно такого же цвета скрывали окна над раковиной.
Франклин бросил пакет с подгузниками на стол и обернулся к Розмари.
– Отнеси-ка Дени в детскую, а я разогрею бутылочку и принесу ее наверх.
Он открыл шкафчик рядом с раковиной и достал оттуда стеклянную миску.
– Х-хорошо…
Ее взгляд метнулся к дверному проему и в темноту за ним, затем через пространство кухни к другой двери. Где вход на лестницу?
Дени закапризничал, и Розмари ощутила, как ее пульс учащается. Прежде чем она сделала шаг, Франклин обратился к ней снова:
– Что-то не так?
– Все в порядке, – ответила она, не двинувшись с места. – Мне просто нужны подгузники. Я сначала его переодену.
– Прекрасно.
Франклин вынул из сумки последнюю бутылочку детского питания. Затем протянул Розмари пакет с подгузниками.
Она колебалась, придумывая, как бы заставить хозяина дома указать ей путь в детскую.
– Послушай, – наконец рискнула она. – Может, ты отнесешь Дени наверх и поменяешь ему подгузник, а я займусь питанием?
В глазах Франклина мелькнуло удивление.
– Ну, если ты не хочешь…
Розмари замолчала, ожидая, что он откликнется на предложение.
Франклин выдерживал ее взгляд еще одну долгую секунду, словно пытаясь проникнуть ей в душу. Во взгляде его появилось что-то похожее на сомнение… Наконец он сказал:
– Хорошо.
Принимая из рук молодой женщины ребенка, он тыльной стороной ладони ненароком провел по ее груди. И Розмари с ужасом почувствовала, что тело ее содрогнулось будто от электрического разряда. Она отпрянула и задержала дыхание, пытаясь привести свои чувства в порядок.
На ее счастье, Франклин уже выходил из кухни через полутемную левую дверь. От щелчка выключателя в холле вспыхнула лампа, осветив лестницу.
Медленно переводя дыхание, Розмари постаралась убедить себя в том, что, несмотря на керамическую плитку, покрывающую пол, разряд, настигший ее, был не более чем разрядом статического электричества.
Оставшись одна, она изучила кухню и в попытке ознакомиться с расположением предметов открыла пару ящиков и быстро оглядела их содержимое. Затем наполнила миску горячей водой и опустила в нее бутылочку погреться. Уверенная в том, что хозяин дома будет слишком занят переодеванием ребенка, чтобы заметить, как долго она возится, Розмари решила осмотреть нижний этаж.
По соседству с кухней располагалась средних размеров столовая, с красивым дубовым столом и восемью резными стульями. У одной стены стоял большой сервант, в котором хранилась хрустальная и фарфоровая посуда и разные дорогие безделушки. Напротив располагалась двустворчатая дверь. Розмари открыла ее.
В гостиную со слегка утопленным полом вели две широкие ступени. Дальнюю стену комнаты целиком занимал камин, а перед ним стояли темно-зеленый кожаный диван и такое же двойное кресло…
Знакомство Розмари с домом было прервано приглушенным звуком, донесшимся с лестницы. Она стремительно бросилась назад, утопая ногами в толстом, песочного цвета ковре, выхватила бутылочку из теплой воды, вытерла ее и уже медленнее направилась к ступеням, ведущим на второй этаж.
Оказавшись на лестничной площадке, Розмари взглянула направо – там виднелись три приоткрытые двери. На секунду она прислушалась: может быть, вскрик или хныканье Дени укажет ей дорогу в детскую. Но тут до ее слуха неожиданно донеслась тихая мелодия колыбельной.
