Текст книги "Предатель. Точка невозврата (СИ)"

Автор книги: Марта Макова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 33

Позавтракала я всё же заказанным омлетом, с трудом проталкивая в себя остывшие куски, показавшиеся совершенно безвкусными. Настроение немного исправили круассан с шоколадом и фруктовый чай.

Закончив неприятный телефонный разговор с бывшим подрядчиком, немного поработала с документами и ровно в одиннадцать часов вышла из кабинета. И сразу натолкнулась на виноватый Катин взгляд. Видимо, помощница слышала мой эмоциональный разговор с Белецким и видела взвинченное состояние, поэтому за всё утро ни разу не сунулась в мой кабинет.

– Риточка Романовна, вы уходите? – поднялась мне навстречу из-за своего стола.

– У меня встреча с новым подрядчиком. – я остановилась, перехватила сумку в другую руку и положила перед помощницей на стол ключи и листок бумаги. – Здесь адрес, Катя.

Закажи прямо сейчас клининг в эту квартиру. Вот ключи от неё. Вечером я хочу уже въехать.

– Хорошо. Я всё сделаю. Не беспокойтесь.

– И ещё, Кать. – я упёрлась кончиками пальцев в край стола. – Совсем необязательно докладывать Вове, о моём новом месте жительства.

Девчонка покраснела до корней волос и опустила взгляд.

– Мне начинает казаться, что ты работаешь уже не на меня, а на господина Белецкого. Что докладываешь своему дружку Вове все новости обо мне. Это не профессионально, Кать. Неэтично. Нравится тебе этот мужчина, я только рада за тебя, но давай, ты свою личную жизнь будешь устраивать вне рабочего места. Чтобы я больше не видела Вову в нашем офисе. И если я ещё раз заподозрю, что ты сливаешь ему информацию о нашей работе или мою личную – нам придётся расстаться.

Помощница дёрнулась и испуганно посмотрела на меня.

– Рита Романовна…

– Мне бы не хотелось терять тебя, Кать. – немного смягчила я тон. – Когда-то ты сказала, что не предашь меня. Так не делай этого, Кать. И присмотрись внимательно к этому человеку. Так ли чисты его намерения. Чем он руководствуется в своих действиях в отношении тебя.

Катя растерянно смотрела мне вслед, а я чувствовала себя злобной стервой. Но мне очень не хотелось, чтобы эта чудесная, чистая девочка разочаровалась в мужчинах из-за одного пронырливого помощника беспардонного, возомнившего себя бог знает кем мецената года.

В коридоре, у самых дверей моего офиса, нос к носу столкнулся с самим Вовой, и перекрыла ему дорогу.

– Добрый день, Маргарита Романовна. – просиял этот хитрый кот. – А я к вам.

– С какой целью? – я шагнула в сторону, снова тормозя, пытавшегося обойти меня Вову.

– Что вам нужно в нашем офисе?

– Хотел поздороваться с Катей. – неуловимым движением перетёк в другую сторону Вова, но я положила руку на ручку двери, не давая ему возможность проскользнуть внутрь.

– Мне не нравится, что вы отвлекаете мою помощницу от работы. У нас, в отличие от вашей фирмы "Рога и Копыта", много дел. – ехидно улыбнулась я.

Вова миролюбиво поднял вверх ладони и с глумливой ухмылочкой отступил, чем ещё больше разозлил меня.

– Что вы здесь трётесь постоянно, Владимир? Вынюхиваете, выспрашиваете? Что вам нужно от меня? У вас с вашим начальником нет своей личной жизни? Что вы в мою лезете? По какому праву?

– Вы не поверите, Маргарита Романовна. – хохотнул Вова. – Но именно здесь мы с моим начальником и пытаемся устроить свою личную жизнь.

Я приблизилась к нему так близко, что почти столкнулась с ним носами. Уцепила пальчиками полу расстёгнутой кожаной куртки и потянула на себя.

– Если обидишь Катю – пожалеешь! Обещаю! – прошипела в наглую, довольную физиономию помощника Белецкого. – Эта девочка слишком хороша для такого пройдохи, как ты. Оставь её в покое.

– Оу, оу… – смеясь, но уже не так уверенно и даже смущённо, Вова отступил от меня ещё на шаг. – И в мыслях не было обижать. Вот только не вам, Маргарита, решать, подхожу я Кате или нет. Мы сами с ней разберёмся.

– Не мне. – согласилась я. – Но я предупредила!

Развернулась на каблуках и не оборачиваясь, зацокала в сторону лестницы.

– Маргарита Романовна. – окликнул оставшийся за спиной Вова. – Насчёт камер!

Я резко остановилась.

– Нет никаких камер в вашей квартире. Нет, и никогда не было.

– Думаете, я вам поверю на слово? – развернулась я. – После сегодняшнего?

– Это просто совпадение, Маргарита. – развёл руками Вова. – Я хотел порадовать Катю. Но вас же двое в офисе. Две женщины. Не мог же я прислать только один бутерброд или одно пирожное.

– В следующий раз так и сделайте. А лучше радуйте Катю в нерабочее время. – фыркнула я, недовольная собой, Вовой и вообще ситуацией в целом.

То, что он сказал про завтрак, могло быть правдой. Тогда выходило, что я, как истеричка, подняла бурю в стакане и устроила скандал из-за ничего. Ещё и на Белецкого накричала, обвинила его в подсматривании за мной.

Боже, я идиотка! Стыдоба-стыдобушка! Но Эдуард и сам хорош. Лезет, куда его не просят.

С пылающими щеками села в машину и поехала на встречу с подрядчиком. Всю дорогу чувствовала себя не в своей тарелке. Обдумывала, стоит ли позвонить Эдуарду и извиниться, или оставить всё как есть. Может это в следующий раз, когда Белецкий решит вмешаться в мою жизнь, остановит его?

А с квартиры я всё же съеду. Вот прямо сегодня. У меня ледяные мурашки по спине ползли от одной только мысли, что кто-то мог всё это время подсматривать за мной. Как я выходила из душа в одном полотенце, как в одном нижнем белье готовила себе чай по утрам. Как я причёсывалась или чихала. Господи, как гадко и страшно.

Лучше поживу в Дашкиной квартире. Глядишь, и дочь станет почаще приезжать ко мне. Мне начало казаться, что мы всё больше отдаляемся с ней.

Глава 34

– А говорили камер в квартире нет. – презрительно бросила я стоящему в дверях Белецкому.

В квартиру на Крестовском я добралась только вечером, когда на город упали густые осенние сумерки. Осели серым, непроглядным туманом. Едва волоча отёкшие в тесных полусапожках ноги, добрела с парковки до дома и в прихожей блаженно застонала, стянув с опухших щиколоток узкую обувь.

День был сложным и эмоциональным. Сначала скандал с Белецким и его Вовой. Потом были затяжные переговоры с новым подрядчиком, на которых молодой и наглый мужчина пытался выбить из меня более подходящие финансовые преимущества для себя и своей бригады маляров-штукатуров.

Я была заведённая уже с утра, поэтому злилась и под конец просто встала из-за стола, чтобы уйти. Адекватного разговора не получалось. Всё, что мы обговаривали раньше, когда составляли договор, сейчас этот ловкач пытался переиграть. На ходу вносил изменения, которые были в его пользу и совершенно не подходили мне.

У меня был бюджет строго распланированный и расписанный на несколько месяцев вперёд. Лишних денег у фонда не было, и в свете последних событий возможно не предвиделось. Я не могла разбрасываться финансами направо и налево. У меня была цель – достроить, довести до ума больничную гостиницу. Проще было найти ещё одну бригаду гастарбайтеров из ближнего зарубежья и просто лично контролировать их работу, чем уступить новым требованиям подрядчика-рвача.

Договор мы так и не подписали, и я вернулась в офис расстроенная и страшно измотанная. Села заново штудировать сайты по подбору и поиску строительных бригад.

Около шести вечера в кабинет поскреблась Катя, сидевшая до этого весь день тихо как мышь. Положила мне на стол ключи от Дашкиной квартиры, сказав, что клининговая компания закончила свою работу. Генеральная уборка завершена и можно смело въезжать.

Я приехала на Крестовский, чтобы собрать свои вещи и перевезти их в Дашкину квартиру. Оставаться здесь ещё хоть на одну ночь я не собиралась.

Уже сложила всё основное в чемодан, остались только мелочи. И вот сейчас передо мной в дверях стоял Эдуард Борисович Белецкий. Собственной персоной. Такой огромный, что занимал своей могучей фигурой весь дверной проём. Странно, что при его упорном желании влезть в мои дела и мою жизнь, он не открыл дверь своим ключом, а позвонил в звонок.

– Их здесь нет, Рита. – продолжал разубеждать меня в очевидном Белецкий. – Я просто увидел вашу машину на парковке и решил рискнуть и заявиться без приглашения. Я могу зайти?

– В таком-то тумане и разглядели? – ехидно ухмыльнулась я, потому что разглядеть на улице можно было что-то не дальше двух метров. Значит, либо Эдуард бродил кругами возле моего парковочного места, либо в квартире камеры!

– Так я пройду, Рита? – с непробиваемым спокойствием переспросил нежданный гость.

– Вы же хозяин, зачем спрашиваете. – поджала я губы и развернувшись пошла вглубь квартиры. Мне осталось только сложить домашний ноутбук и зарядные устройства в сумку.

– Я не сделал тебе ничего плохого, чтобы ты разговаривала со мной в таком тоне, Рита. – невозмутимо прозвучало мне в спину.

Я притормозила и обернулась.

– Вы следили за мной.

– Здесь нет камер. – Эдуард прошёл за мной следом, но остановился на комфортном для меня расстоянии. Не приближался, не нависал, не давил своим присутствием. Держал дистанцию.

– Возможно. – кивнула я. – Зато есть ваш соглядатай Вова.

– Пырьев просто охраняет вас.

– Считаете, что мне нужна охрана?

– Лишним не будет. – подтвердил этот непробиваемый.

Я фыркнула и с сердцем пихнула в боковой карман сумки для ноутбука зарядное устройство.

– Ты мне нравишься, Рита. Я не очень умею вот это вот… в слова. – Эдуард сунул руки в карманы пальто, которое так и не снял. – Мне кажется, поступки лучше показывают отношение человека к другому человеку. К понравившейся женщине. Я пытаюсь ухаживать за тобой, Рита.

Я растерянно опустила руки и развернулась всем телом к Эдуарду. Глядя на неподвижно стоящего великана, задумалась.

Если разобраться и быть уж совсем честной с собой, то Эдуард не сделал мне ничего плохого. Он всё это время незримо был рядом, заботился, пускай и неуклюже. Решал мои проблемы, большие и маленькие. Даже защищал, стоит вспомнить неожиданное появление Вовы на парковке и то, как он заступился за меня.

И злилась я, потому что хотела, чтобы это был Кир. Чтобы Кирилл, а не посторонний в сущности мне мужчина, интересовался моими анализами, моим самочувствием, как проходит моя беременность. Чтобы мужа, а не Эдуарда интересовал мой гемоглобин, и он изучал бы в интернете информацию об этом. Чтобы Кир беспокоился, поела ли я вовремя.

Подарил мне машину, которую обещал. Присылал цветы в офис, который уже превратился в цветочную галерею.

Но муж звонил редко и говорил исключительно зло. Наседал, требуя вернуться домой. И о ребёнке он вспоминал, только как о причине, по которой я должна вернуться в семью, к мужу.

– Эдуард… – я подняла растерянный взгляд Белецкого.

– Не говори ничего, Рита. Не спеши. – глухо произнёс Эд. – Я всё понимаю. Я готов ждать. Просто разреши быть рядом.

Глава 35

В квартире пахло дезинфицирующими средствами и бытовой химией. Поэтому, бросив у двери чемодан, я первым делом прошла и открыла все три окна на проветривание, заодно включила кухонную вытяжку, и уж потом, медленно прошлась с инспекцией по своей новой территории обитания.

Квартира-студия блестела чистотой. Никаких явных признаков того, что в ней некоторое время кто-то жил, не наблюдалось. Всё стояло на своих местах, никуда не переместилось и было идеально чисто.

Плоская глиняная чаша, которую Дашка сделала и расписала своими руками на мастер-классе в гончарной мастерской, по-прежнему занимала своё почётное место на кухонном столе. Красивая маленькая черепашка из муранского стекла красовалась на консоли под висящим на стене телевизором. Посуда в кухонных шкафчиках была аккуратно расставлена и сияла чистотой. Кафель в ванной комнате был натёрт до блеска. За раздвижной стеной из непрозрачного стекла, отделяющей спальное место, выбранная нами с дочерью кровать была застелена ярким покрывалом ручной работы, которое мы привезли из поездки в Тунис.

Тяжело вздохнув, я вернулась к чемодану у двери и покатила его к шкафу. Разбирать вещи сил совсем не осталось, поэтому я только вытащила из него свою любимую пижаму и взяв из шкафа новенькое, никем не использованное полотенце, отправилась в душ.

Долго стояла под льющейся сверху тёплой водой, наслаждаясь мягким массажем струй. Окончательно расслабившись, едва добрела до кровати. Собрав последние силы, заправила её чистым бельём и уже падая в неё, вспомнила, что оставила открытыми окна и не выключила вытяжку над плитой.

Со стоном поднялась и пошла закрывать окна. На улице было сыро и холодно, и за ночь квартира могла выстудиться.

Заодно приняла своё успокоительное. Решила, что заслужила завтра поспать подольше и никуда не бежать с утра. В конце концов, я слабая женщина. Беременная женщина. Я должна хорошо отдыхать и меньше нервничать.

Запах химии ещё не до конца выветрился, а я сейчас была очень чувствительная к таким вещам, поэтому окно в кухонной зоне оставила на режиме проветривания.

Уже лёжа на непривычно твердом матрасе и тиская руками слишком маленькую подушку, вспоминала сегодняшний день и разговор с Эдуардом. И пыталась снова понять то чувство, что испытывала рядом с этим великаном.

Нет, не страх. Я, вопреки разнице наших комплекций и его грозному виду, совсем не боялась Эдуарда. Скорее это был какой-то восторг, даже восхищение его мощью. Белецкий был атлетически сложен и красив мужественной, суровой красотой. Его рост и вес не были пугающими для меня – малявки. Наоборот, всякий раз я поражалась разнице наших комплекций, и с каким-то благоговением смотрела на нечеловеческую мощь этого богатыря.

И глаза у Эдуарда были добрыми. Как бы он ни хмурился, не напускал на себя суровый вид, взгляд, которым он всякий раз смотрел на меня, был добрым и лучился теплотой. И то, что он активно занимался благотворительностью, тратил огромные суммы на покупку медицинской техники и, уже говорило о его большом, добром сердце.

Он был интересным – Эдуард Белецкий. Прямолинейным и напористым. Но разве это отрицательные качества? Кир всегда был ласковым, а оказался изворотливым лжецом.

Несчастную машину, которую купил для меня, пожалел отдать. Пытался шантажом снова завоевать меня.

А Эдуард даже ухаживал за мной в своём стиле – в лоб и с размахом. Окружил неподдельной заботой. И вообще, он красивый и сильный. Какой-то настоящий. И немного загадочный. Кажется, он мне нравился.

Так, тихонько посмеиваясь над своими мыслями и выводами в темноте, я уснула. Снился мне Белецкий. Огромный и грозный, он стучал кулачищем в стену на моей головой. Что-то зло кричал, но я никак не могла разобрать слов. Мучительно вслушивалась, пытаясь понять, что он кричит, но различала только своё имя. Далеко, приглушённо, словно за стеной: "Маргарита, Рита, Рита"!

Как бывает во сне, я не понимала снится мне это или это явь. Вялые мысли плавали, беспомощно бултыхалось в вакууме. А ещё я чувствовала, как драло в носу и горле от резкого, неприятного запаха. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что так пахнет смерть, и стало страшно.

Я пыталась ущипнуть себя за руку, чтобы проснуться, но не могла пошевелиться. Спящий мозг отказывался подавать сигналы и импульсы мышцам. Я закашлялась от невыносимого, раздирающего слизистую, запаха. Закашлялась и проснулась.

Что-то страшно скрежетало, будто гнули и ломали железо. Кто-то вдалеке кричал моё имя. Глухие удары отдавались в голове болью. С трудом разлепила веки и открыла рот, в попытке вдохнуть побольше кислорода, которого не было. Мутное марево слабо колыхалось вокруг меня. Безвоздушное, пустое и жутко пахнущее. Я ловила губами воздух, цедила его сквозь зубы, и он вползал в меня отравленным, вонючим газом.

Дышать было трудно, каждый глоток воздуха калёным железом обжигал горло. В лёгких пекло. Сознание плавало на грани потери и провала в чёрную бездну.

Медленно попыталась встать с кровати, но тело не слушалось, и я кулем рухнула на пол. Если я почувствовала боль от падения, значит я ещё жива?

Я попыталась опереться руками в пол и приподняться, но сил не было. Тело было непослушным, словно вместо мышц была безвольная вата. Я снова рухнула на пол.

Последнее, что я запомнила – странное существо в маске, похожее на инопланетянина. Оно приложило к моему лицу что-то похожее на воронку, я вдохнула и закричала от боли в лёгких. И провалилась в темноту, в которой не было ни звуков, ни запахов, ни-че-го.

Глава 36

Я выплывала из ниоткуда тяжело и муторно. Но сначала был голос. Тихий и грустный голос Кира.

– Рит, ну зачем ты так, а? Родная моя, хорошая, нежная, зачем ты так? Мы бы всё исправили. Всё было бы хорошо. Во всём разобрались бы. Зачем ты так сделала, родная?

Я не понимала, о чем он меня спрашивает и включить мозг не получалось. Стоило попытаться напрячься, ия снова улетала в беззвучную темноту.

– Как она? Какие прогнозы? Сделайте всё возможное. – густой баритон Эдуарда трудно было спутать с другими мужскими голосами, которые время от времени пробивались в моё сознание. – Рита, ты слышишь меня? Я рядом. Всё будет хорошо.

От его голоса мне становилось тепло и хорошо. Я улыбалась. Возможно, только у себя в голове, а внешне этого было незаметно, но я тянулась к этому голосу.

И снова проваливалась в темноту. Пока однажды я не очнулась от боли.

– Да блиииин… Где её вены? – капризно протянул девичий голос, и я, невольно дёрнув рукой, в которую медсестричка пыталась вогнать иглу, приоткрыла глаза.

– Отоиди, безрукая. – сердито отпихнула её другая, более взрослая и опытная медсестра. – Понаберут по блату, а ты стажируй их криворуких. Иди на манекене тренируйся, нечего людей калечить. Если бы главный не приказал, близко бы тебя к больным не подпустила.

Та, что постарше, одним движением ввела иглу в вену и закрепила её пластырем.

– Она всё равно ничего не чувствует. – обиженно пропел девичий голос. – Она без сознания. А зачем ей кислородная маска? Она же сама дышит.

– Иди отсюда. От греха подальше. – буркнула старшая, и я, с трудом разлепив пересохшие губы, прошептала:

– Я чувствую.

– Очнулась? Вот и хорошо, вот и хорошо… – засуетилась медсестра. – Лежите спокойно.

Я вам капельницу поставила. Сейчас врача позову. Крис, бегом за Вячеславом Сергеевичем!

Старшая поправила мою подушку.

– Попить? – правильно расценила моё движение губами.

Я кивнула чумной головой. Во рту стоял противный, кислый вкус железа.

– Что случилось? – проскрипела заржавевшим горлом и с трудом сделала через трубочку первый глоток противно-тёплой воды. У неё тоже был вкус железа.

– Сейчас доктор придёт, и всё вам расскажет. Вы не волнуйтесь, у нас и не таких откачивали. Всё хорошо будет.

Я поперхнулась и положила руку на живот. Ребёнок? Медсестра, проследив за моим движением, отвела глаза.

– Вячеслав Сергеевич вам всё расскажет. Давайте, я вам подушку поправлю, ложитесь удобнее.

– Что со мной случилось? – задержала я руку медсестры. – Я плохо помню. Я уснула, а потом…

Нахмурилась, пытаясь вспомнить, что было, как я сюда попала. Я перебралась в Дашкину квартиру, приняла душ и легла спать. Мне снился Белецкий. Потом был этот жуткий запах, я ползла по полу, потом человек в маске…

– Угорели вы. Газом надышались. – сурово поджала губы медсестра, и в её взгляде промелькнуло осуждение.

– Газом? В квартире была утечка газа? – прошептала в ужасе я.

– Утечка, не утечка… – с неприязнью пробормотала медсестра. – Главное, что спасли вовремя. Хотя…

Договорить она не успела, в палату вошёл врач в сопровождении той самой молоденькой медсестры, не сумевшей найти у меня на руке вену.

– Ну что здесь у нас? – хмуро поинтересовался немолодой мужчина и схватил меня за руку, прощупывая мой пульс. – Очнулись? Вот и хорошо. Что же вы, Маргарита Романовна? О себе не подумали, хотя бы ребёнка пожалели.

– Что с ним? – в ужасе прошептала я.

– Ребёнка спасти не удалось. – сурово отчеканил врач. – А вам повезло, ещё бы пять минут…

Глава 37

Ребёнка спасти не удалось. – бились в голове, словно в чугунном колоколе, слова в которые я не могла, я не хотела верить.

Я трогала рукой живот, пытаясь почувствовать ладонью живое тепло моего малыша. По вискам стекали слёзы и путались в волосах.

– Ну, ну успокойтесь. – немного растерянно бормотала медсестра, подкручивая колёсико на системе капельницы и косясь на меня. – Главное, что сами живы остались.

Ведь в шаге были… Ещё бы чуть, чуть… Спасибо, соседи вовремя почувствовали запах и забили тревогу.

Я жива, а мой малыш… Я закусила ребро ладони, громко всхлипнула. Не в состоянии больше сдерживать боль потери, запрокинула голову и утробно завыла.

– Нет, так дело не пойдёт. – сердито буркнула медсестра и вышла. Через несколько минут вернулась, держа в руке шприц. Медленно ввела лекарство в катетер, стоящий в моей вене.

– Вам сейчас лучше поспать. Сон, он тоже лечит. И не надо так убиваться, не рвите сердце. Вы молодая, здоровая. Подлечитесь и будете как огурчик.

Она ещё что-то бубнила и бубнила, а я под её тихий голос уплывала в сон.

Следующее пробуждение было легче – я словно вынырнула из сна. Голова уже так не болела, дышалось свободно и капельницы в вене уже не было. Зато на стуле напротив меня сидел Кирилл. Свеженький, благоухающий, но с озадаченной миной на лице. Смотрел на меня странно, словно видел впервые.

– Рита, как ты? – рванулся ко мне, стоило мне только открыть Глаза.

– Нормально. – я прислушалась к собственному телу, ещё не понимая, как я себя чувствую.

Боли не было, только дикая слабость и тошнота.

– Рита. – муж вцепился в мою руку и принялся целовать мои пальцы. – Риточка, девочка моя, как же ты нас напугала. Ты только не переживай. Не думай больше о плохом. Мы всё исправим. Я люблю тебя, слышишь. Прости меня, дурака. Я был груб с тобой. Перегнул палку, я не ожидал, что ты так отреагируешь. Я даже не догадывался, насколько тебе больно, как ты страдаешь. Мы всё исправим, родная. Ты подлечишься, и всё будет хорошо.

Я с трудом вытянула свою руку из захвата мужа.

– О чём ты, Кир? Что будет хорошо?

У меня немного кружилась голова, и плыло зрение. Я с трудом сфокусировала его на лице мужа. Кир озабоченно рассматривал меня. Провёл языком по зубам. Он всегда так делал, когда о чём-то глубоко задумывался, уходил в себя.

– Всё будет хорошо. – наконец, убеждённо кивнул Кир. – Этого больше никогда не повторится. Никаких провокаций с моей стороны. Только любовь. Всё будет, как прежде.

Как прежде? А годы его лжи, мы просто ластиком сотрём?

– Ну будет уже, как прежде Кир. – спорить сейчас с мужем у меня не было сил. – Просто оставь меня в покое.

– Обязательно будет. – с нездоровым воодушевлением убеждал меня муж. – Полечишься, полежишь в клинике неврозов, пройдёшь курс реабилитации, с тобой поработает очень хороший психотерапевт, Рит. Лучший. Он специализируется как раз на работе с такими, как ты.

– С какими такими? – не совсем поняла я мужа. – С женщинами, которые потеряли ребёнка?

– Ну с этой проблемой тоже, но его специализация – люди, склонные к суициду и те, кто любит подвергать свою жизнь риску.

– И зачем мне такой специалист? – подозрительно прищурилась я. О чём это Кир сейчас? Неужели, думает, что я специально надышалась газом?

– В этот раз твоя попытка не удалась, но где гарантия, что ты не попробуешь ещё раз, Рит? Не выйдешь в окно, например. – Кир озабоченно потёр переносицу. – Говорят, что если человек попробовал один раз, он обязательно попробует и второй, и третий, пока не доведёт дело до конца.

У меня ещё сильнее закружилась голова. К горлу подкатила тошнота. Что за ерунду он напридумывал? И вспомнились странные, полные невысказанных претензий, слова медсестры и врача. То, как они разговаривали со мной, вели себя. Осуждение, вот причина, по которой со мной разговаривали так неохотно, даже с претензией. Они все думают, что я пыталась навредить себе? С ума сойти!

– Я не делала никаких попыток, Кир. – отчётливо произнесла я каждое слово. – Я не пыталась отравить себя. Это бред!

– Не надо, родная. – Кир снова взял меня на руку, глядя с сочувствием, нежно погладил по ладони. – Полицейский отчёт говорит о другом, Рита.