Текст книги "Предатель. Точка невозврата (СИ)"
Автор книги: Марта Макова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 47
– Что ты вообще здесь делаешь? – бросив мимолётный свирепый взгляд на Вову, вернулась к Киру. – Выспался? Только сейчас понял, что дочь ночью потерял?
– Рита, я беспокоился. – Кир сделал вид, что не услышал неудобный для него вопрос, только губы поджал. – Я испугался за вас до трясучки. За дочь испугался. Где я по-твоему должен быть?
– Бежать спасать своего дорогого сыночка. Он же твоя гордость. Твой наследник, тот, кто продолжит род Морозовых. Фамилию твою в поколениях оставит. Что дочь, да Кир? Дочь выйдет замуж и уйдёт в другую семью, а сынок – твоё продолжение. Достойное продолжение. Ради него и семью нашу разрушить можно было.
– Рит…
– Ну что, Рит? Что, Рит? – силы вдруг резко закончились, навалилось какое-то отупение и вялость. Не выпуская Дашкиной руки, я облокотилась спиной к спинке кровати и обессиленно прикрыла глаза. – Где ты был вчера, когда Даша тебе звонила? Когда ей помощь твоя нужна была? Когда ты должен был её спасти от своего сына-маньяка? Почему ты не взял трубку?
– У меня был ужин с деловыми партнерами. Очень серьёзная тема поднималась. Я не мог отвлекаться. И я знал, что она с Сергеем. Что в надёжных руках. – на последних словах Кир затормозил, запнулся, словно до сих пор не мог до конца поверить в то, что произошло.
Что его обожаемый сынок оказался совсем не такой, как думал о нём Кир. Оказался чудовищем.
– Ты даже не заметил, что её нет дома. Что она не вернулась домой. – устало произнесла я и сжала Дашкину ладошку. Дочка громко всхлипнула и подняла на отца полные слёз глаза.
– Я перебрал. – Кир переступил с ноги на ногу, зажмурился и сжал пальцами переносицу. – Тяжёлые переговоры были. Партнёры намеревались кинуть меня. Я зол был и нажрался потом.
– Я так и думала. – проскрежетала я и отвернулась к окну.
Смотреть на Кира было мерзко. До тошноты, до рвотных спазмов.
Тяжёлая, тягучая пауза повисла в палате, сдавливая пространство многотонным прессом. Казалось, даже воздух в палате загустел, стал плотным и наполненным ядовитыми газами. Дышалось с трудом.
– Пап. – первой не выдержала Даша. С забитым соплями носом, гундосо проскулила: – Ты обманул меня, пап. Зачем ты говорил, что мама сама? Что она решила бросить меня? Почему убеждал не звонить ей и не отвечать на её звонки? Зачем, пап? Я же верила тебе. И Сергею верила. А вы…
– Даш. – растерянно пробормотал Кир и шагнул кровати, на которой мы сидели с дочерью, но нерешительно остановился на полпути.
– Я больше не верю тебе, пап. – Дашка шмыгнула заложенным носом и насупилась. – Я с мамой останусь. А ты возвращайся в свою первую семью.
– Вы моя семья. – Кир силой потёр пальцами лоб, пытаясь непонятно кого убедить в этом. – Ты и мама, Даш.
Первым на это заявление отреагировал стоящий у двери Вова. Коротким, издевательским хохотком. Мы, забывшие о его присутствии, все дружно повернулись в его сторону.
– Вы то, что здесь делаете? – недовольно нахмурился Кир. – У нас семейный разговор. Посторонним здесь не место.
– А я не посторонний. – бесяче ухмыльнулся Вова, провоцируя Кира. – Я самый что ни на есть близкий в данный момент.
– Близкий? – едва сдерживая себя, прорычал Кир.
– Телохранитель. – с издёвкой пояснил Вова. – От слова "хранить тело". Охранять этих двух прекрасных девушек. От тебя в том числе.
– От меня? – бесился Кир. – Я муж и отец.
– Ты тот, от кого пришла главная угроза их жизни. Вполне возможно, ты заказчик. – продолжал провоцировать Кира бесячий Вова. – Может, это был твой план? Избавиться от семьи, чтобы не делить при разводе бизнес и нажитое барахло?
– Да ты! – Кир рванул на Вову.
Дашка испуганно взвизгнула и кинулась ко мне в объятия, пряча лицо у меня на груди. Я ошарашенно вздохнула. И только Вова остался стоять в той же позе и с дерзкой ухмылочкой на лице. Обманчиво спокойный. Но по глазам Вовы видела, что он только этого и ждал.
Прямо горел желанием встретить Кира ударом в лицо. По счастью, сцепиться они не успели. Открылась дверь, и в палату вошли Кравцов с неизвестным мне мужчиной.
Кир резко остановился и напряжённо уставился на новых действующих лиц. Только ноздри раздул, тяжело выдыхая раздражение.
– Следователь Васильченко. Пётр Игоревич. – представился мужчина и обвёл нас всех внимательным взглядом. Остановился на взбешённом Кире. – Что здесь происходит? Вы кто?
– Муж. – рявкнул Кир.
Вова демонстративно прокашлялся.
– Почти бывший. Послезавтра развод. – словно невзначай донёс до всех информацию.
– Рита в больнице! – дёрнулся Кир. – Ей не до развода.
– Её интересы будет представлять адвокат. У него есть доверенность. – безразлично пожал плечами Вова. – В свете вновь открывшихся обстоятельств, думаю, её без проблем разведут прямо послезавтра.
– Да ты кто такой, чтобы решать и говорить за неё? – зарычал Кир. – Кто тебе такие полномочия давал?
– Тот, кто защитит её от тебя, урод. – продолжал провоцировать, рычащего от бессильной ярости мужа, Вова.
– Заканчиваем балаган. – внимательно слушающий перебранку мужчин следователь, обвёл взглядом палату. – Всех посторонних прошу на выход.
– Я не посторонний. – упёрся Кир. – Я муж и отец пострадавших. Имею право здесь находиться.
– Не имеете. – внезапно вмешался молчавший до этого Кравцов. – Вы в числе подозреваемых в групповом заговоре и покушении на жизнь этих женщин.
– Папа, это правда? Ты… ты… – глядя на Кира, в ужасе залепетала дочь.
– Нет! Это ложь, дочь! – отчаянно замотал головой Кир. – Это неправда!
– Следствие во всём разберётся. – отрезал дальнейшие разговоры следователь. – Все лишние покиньте помещение.
Глава 48
Я смотрела, как медленно падающий снег ложился на холодную воду Невки, растворялся на её свинцовой глади без следа и зябко ёжилась, представляя, как обжигает ледяная вода. Ноябрь, первые морозы, первый снег, предчувствия долгой питерской зимы. Я ещё чувствовала слабость, как после тяжёлой, затяжной болезни, но апатия потихоньку отступала, уступая место осторожной радости от выздоровления, оттого, что всё закончилось.
Вздохнув, обернулась к сидящей за столом Дашке.
– Как блинчики?
– Вкусно, мам. – похвалила дочь и в подтверждение своих слов цапнула с тарелки очередной. – Давно ты блины не пекла.
Я снова отвернулась к окну и задумчиво закусила губу. Давно. Это правда. Может, именно из-за того, что забросила кухню и в целом домашние заботы, и началось всё? Кир бесился. Может, не уйди я с головой в работу, живи мы дружнее, больше доверяя друг другу, не случилось бы ссоры и развала семьи?
– А мы долго здесь жить будем, мам? И вообще, что с нашим домом? Он нам с тобой останется, или как?
После больницы я вернулась в квартиру на Крестовском. Эд и слушать меня не стал, сразу из клиники привёз сюда. Вместе с дочерью, разумеется. Дашка не осталась с отцом.
За этот месяц мы обжились с ней в квартире Эда. Об оплате аренды разговора не получилось. Эдуард хмуро выслушал мой лепет о деньгах и только плечами пожал.
– Эта квартира покупалась специально для таких случаев, Рита. Для тех, кому некоторое время негде жить. У меня их три таких. В одной живут два парня-студента. Оба сироты и воспитанники детских домов. Очень талантливые парни, можно сказать, гении. Учатся в нашей питерской академии. Оба иногородние. Я их нашёл в своё время, одного в Воронеже, а второго в Саратове. Помогаю. – спокойно, словно речь шла о самых обыденных вещах, рассказал Эдуард. – Отучаться и будут работать. Вот как станут самостоятельными, встанут на ноги – съедут. А пока под моим присмотром. В этой, на Крестовском, жила Надя Латошкина. Знаешь такую, слышала? Оперная певица. Тоже девочка из детского дома. Из Омска её привёз. Талантливая, одарённая богом. Она пока училась в нашей консерватории, жила здесь. Я предоставил ей жильё. Сейчас она в Италии. Учится и поёт в Миланской опере. Ну а третья пока пустует. Ждёт своих талантливых студентов. Возможно, на следующий год парнишка из Липецка поселится. Там такой пацан растёт – умница, отличник, целеустремлённый. Призёр всероссийской олимпиады по информатике. Поступит в наш университет – будет жить в ней под моим присмотром, учиться.
– А говорил, что родственницы твоей квартира. – я слушала и не переставала удивляться этому человеку. Его огромному сердцу.
– Дааа… – отмахнулся Эд. – Момент просто такой был… Удобнее было на какого-то оформить.
Я приняла его ответ. В конце концов, какое мне дело было, как Эдуард распоряжается своими деньгами и ведёт дела? Задерживаться в этой квартире я не собиралась. Как только решится вопрос с разделом имущества, я займусь собственным жильём.
– Мам, так что с нашим домом? – вырвала меня из задумчивости дочь.
– Посмотрим, Даш. – тряхнула я головой. – Адвокаты и юристы работают над этим.
Адвокаты и юристы и правда работали. И накопали много интересного. Оказывается, у компании Кира было несколько дочек в Питере и Москве. А ещё у мужа были куплены земельные участки под складские помещения в промышленной зоне, несколько участков под застройку в коттеджном посёлке на берегу Финского залива. И был строящийся дом на другом краю нашего посёлка, в нескольких улицах от нашей. Кир объяснил, что строил его для сына. Скрытые счета были, о которых я даже не догадывалась. В общем, много нового я узнала о бывшем муже.
– А ты хотела бы жить в нём? – я задумчиво смотрела на дочь, кусающую свернутый в трубочку блин.
– Наверное, нет. – Дашка перестала жевать и задумалась. И взгляд у неё стал тоскливым-тоскливым. – Я, конечно, люблю наш дом, в нём всё родное. Но после всего, что случилось, его как будто испачкали гадким чем-то.
Дашка неосознанно передёрнула плечами и брезгливо скривила губы.
– Отец хочет отдать его нам с тобой, а себе оставить второй, недостроенный. Ну и квартира так и остаётся за тобой, дочь.
– Даже не представляю, как в ней жить, мам. Давай всё продадим и купим что-нибудь новое?
– Решим, Даш. Нужно немного подождать. Посмотрим, на что мы с тобой можем претендовать при разделе. – вздохнула я.
Хотелось, чтобы вся эта эпопея с разводом и разделом поскорее закончилась. Чтобы просто поскорее забылась вся эта история.
– Знаешь, мне его даже жалко. – Дашка макнула блин в вазочку со сгущённым молоком и теперь задумчиво смотрела на белую, тягучую струйку, стекающую с блина. – Папу. Он такой потерянный сейчас. У него словно почву из-под ног выбили.
На Кира сейчас и правда было жалко смотреть. Ситуация с Сергеем сильно повлияла на бывшего мужа. Кир сам на себя не был похож. С него в один день слетела вся спесь и уверенность в себе. Взгляд стал, как у потерянной собаки, которую незаслуженно пнули в живот. Кир даже похудел. Как-то уменьшился в размерах, ссутулиться, боялся встречаться взглядом. Ему было люто стыдно передо мной и Дашкой.
– А когда будет суд над Сергеем? – голос дочери дрогнул. Она, не поднимая на меня глаз, раз за разом макала несчастный, надкусанный блин в сгущёнку и смотрела, как та стекает обратно в вазочку.
– Следствие ещё не закончилось. – я отошла от окна и села за стол рядом с дочерью. Пододвинула к ней поближе тарелку с блинами. – Нам сообщат, Дашуль. Ты завтракай. Вова через полчаса подъедет.
Бесячий помощник Эда теперь возил и забирал Дашку со школы. Я не понимала, как этот человек умудрялся успевать везде. Отвозить Дашку крутиться в моём офисе, выполнять поручения Эдуарда, забирать Дашку со школы и отвезти домой и всё равно постоянно быть где-то рядом со мной. Выскакивал как чёрт из табакерки, в самый неожиданный момент.
– А вечером как обычно? Посмотрим кино? – Дашка отложила недоеденный блин на тарелку.
– У тебя какие-то планы? – я слишком хорошо знала дочь и по её немного виноватому взгляду поняла, что она хочет что-то сказать, но не решается.
– Папа. – замялась Дашка. – Папа попросил встретиться с ним. Позвал поужинать вместе.
– Поужинайте. – я внимательно изучала реакции дочери. – Но только если ты сама этого хочешь, Даш. Ты не обязана встречаться с ним, если тебе неприятно.
– А тебе? Ты не обидишься?
Глава 49
Мне? Я не чувствовала обиды на дочь. Я даже понимала её. Кир был замечательным отцом. Он очень любил Дашку. В меру баловал, был справедливым, внимательным, заботливым. Он очень много времени проводил с дочерью. Особенно последние годы, когда я с головой ушла в работу.
Сейчас я понимала, что именно это сыграло свою роль в выборе Даши. Она решила остаться с отцом, потому что Кир стал ей ближе, чем я. Он всегда был рядом, а я слишком увлеклась своим фондом.
У них были общие тайны и секреты от меня. Пока я усиленно развивала свой фонд, муж и дочь сблизились, оба чувствуя себя брошенными мной.
– Не обижусь, Даш. – грустно улыбнулась дочери. – Это нормально. Он твой отец. Он, конечно, круто накосячил и виноват перед тобой, но если ты не держишь на него зла и обиды – встречайтесь, общайтесь. Я не вправе тебе запрещать.
– Я ещё не знаю, простила или нет. – поджала губы Дашка и раздражённо отодвинула от себя чашку с недопитым чаем. – Как вспомню, что звонила ему, а он трубку не взял… И про Сергея…
– Всё хорошо, Даш. – я положила ладонь на руку дочери. – Всё уже позади. Закончилось, дочь.
– Угу. – мрачно пробурчала Дашка и шмыгнула носом. – Просто мне его очень жалко, мам. Папа такой одинокий сейчас. А ему очень тяжело. И больно. Он же не ожидал такого от собственного сына.
– Ты хочешь вернуться к отцу? – с трудом выдавила из себя, чувствуя, как горло сковывает спазм.
– А Эдуард Борисович… у вас с ним что, мам? – подняла на меня хмурый взгляд Дашка. – У вас роман? Ты замуж за него собралась? Я вам мешаю, наверное?
Я отшатнулась и испуганно сглотнула вязкий ком в горле.
– Даш, не говори так. Нет у нас никакого романа. Эдуард, он… друг скорее. Коллега может.
– Это же его квартира? – упрямо смотрела на меня дочь. – Ты к нему ушла от нас с папой?
– Нет, Даш, нет! – я мысленно постучалась лбом о столешницу. Только этого мне не хватало! – Ни к кому я не уходила. Вернее, я уходила в никуда. Я, когда эту квартиру сняла в первый раз, я не знала, что она Белецкому принадлежит. В документах был совсем другой человек, женщина.
– Ты ему нравишься, мам. – усмехнулась Дашка. – У него же на морде написано. На лбу. Крупным шрифтом. Он и ведёт себя, как собственник. Как будто ты его жена или женщина.
Я покачала опущенной головой.
Дочь ревнует? Боится быть лишней в моей жизни?
– Замуж я ни за кого не собираюсь, Даш. Эдуард ухаживает за мной, это правда. Он прямо сказал, что не собирается отступать, несмотря ни на что. Но я не готова, дочь. Мне сейчас не нужны отношения с мужчинами. Вот не до них совсем, поверь.
– Но он тебе нравится. – не спросила, – уверенно резюмировала дочь.
– Не знаю. – решила я быть честной и откровенной с Дашей.
Она уже достаточно взрослая, а после случая с Сергеем, после той ночи, будто еще лет на пять повзрослела. Наивную детскость потеряла. Взгляд стал не по годам взрослым.
– Он мне нравится и одновременно пугает меня. Своим напором и бескомпромиссностью. Привычкой решать всё самому, не спрашивая моего согласия или мнения.
– Он что-то сделал не так, мам? Чем-то навредил тебе? – грустно и как-то слишком понятливо усмехнулся Дашка.
– Да нет. – я задумалась, вспоминая всё, что делал Эд, как поступал, когда вопрос касался меня. – Наоборот. Всё вроде как во благо мне. Только очень уж прямолинейно, в лоб.
– А лучше было бы хитростью и за спиной? – хмыкнула Дашка.
Ну нет. В лоб, конечно, неожиданно и резковато, но за спиной и хитростью, как Кир, ещё хуже.
– Вообще-то, он мне понравился. – неожиданно заявила Даша, и я подняла на неё удивлённый взгляд.
– Да?
– Он только на вид такой угрюмый и грозный. – усмехнулась дочь и встала из-за стола.
– У него глаза добрые, а они, все знают, – зеркало души. Ладно, мам, мне пора. Вова, наверное, уже приехал.
Я растерянно смотрела, как дочь спокойно открыла шкафчик под мойкой, стряхнула с тарелки в мусорное ведро недоеденный блин и запихнула её в посудомоечную машину, следом поставила туда свою чашку.
– Спасибо, мамуль. Вкусно было. Я побежала. – Дашка подхватила свой рюкзак, стоящий на полу в прихожей, сорвала с вешалки пуховик и, сунув ноги в любимые угги, открыла дверь.
– Ты присмотрись к нему, мам. – обернулась дочь на пороге. – Он хороший. Я не против.
– Шапку возьми. – привычно крикнула ей вслед. – На улице снег.
– У меня капюшон! – уже из-за закрытой двери откликнулась дочь, и замок на двери щёлкнул, отрезая нас друг от друга.
После клиники это был наш первый разговор с дочерью об Эдуарде. Но там Дашка просто спросила кто этот огромный мужчина и почему его люди оказались в нужный момент, в нужном месте. Я рассказала, что сама попросила Эдуарда о помощи.
Почему эта тема возникла сегодня, я не поняла. Эдуард ни разу не был у нас в квартире. Не мозолил глаза, не искал предлогов зайти в гости. Даже цветы домой прислал только один раз – сразу после выписки из больницы. Правда, это не коснулось моего офиса, он по-прежнему напоминал цветочную оранжерею.
Мы редко созванивались. Ещё реже переписывались. И почти не сталкивались лицом к лицу. Сегодня Эд пригласил меня поужинать в ресторане. Я не хотела лишних встреч, поэтому отказалась.
Слишком противоречивые чувства и мысли раздирали меня в его присутствии. Я решила не спешить и дать себе время подумать, понять, что я на самом деле чувствую рядом с Эдом. И нужно ли мне это? Стоит ли дать Эду шанс?
У меня не было причин ему не доверять до момента, когда я подошла к своей машине и не подняла глаза, чтобы машинально окинуть взглядом парковку соседнего дома в поисках четырёхколёсного монстра Эда.
Глава 50
– А что, у нас сегодня цветов не было? – с порога поинтересовалась я у Кати.
Я старалась, чтобы вопрос прозвучал шутливо, и голос не выдал моего настоящего настроения. А оно, внезапно для меня самой было опрокинутым. И не мерзкая, сырая погода с дождём и снегом была тому виной, а, как ни странно, Белецкий Эдуард Борисович и огромный букет хризантем, с которым он садился в свою машину.
– Почему не было? – отозвалась Катя. – Принесли прямо с утра. С белыми орхидеями. Такой нежный. Я его к вам на стол поставила.
– Орхидеи? – тихим эхом переспросила я.
– Очень красивый. – Катя улыбнулась и романтично закатила глазки. – Само совершенство.
Я открыла дверь в свой кабинет и сразу наткнулась взглядом на прозрачную коробочку, в которой стояла изящная композиция из белых орхидей и нежно-розовых антуриумов. Ничего похожего на огромный букет хризантем, который был в руках Эда.
– Кофе, Маргарита Романовна? – выросла у меня за спиной помощница. – Там ещё коробка с пирожными прилагалась.
– Спасибо, Катюш. Давай попозже. – я стянула с шеи шарф и шагнула в кабинет. – Мне нужно поработать, не беспокой меня пока. Только если что-то очень срочное.
– Хорошо, Маргарита Романовна. – помощница закрыла за моей спиной дверь, и я осталась один на один с орхидеями и своим резко упавшим настроением.
Машинально стянула с себя пальто, бросила его на спинку стула для посетителей и взяла в руки коробку с цветами. Зачем-то внимательно рассмотрела её, вертя в руках. И поставила на окно за моей спиной. Чтобы не мозолила глаза. Некогда мне заниматься ерундой, думать об Эдуарде, о хризантемах и о том, кому они были предназначены. В конце концов, Белецкий в любви и верности мне не клялся.
Не сразу, но втянулась в рабочий процесс. За время, что я провела в больнице, дел накопилось много, некоторые вопросы ждали быстрого решения, и я полностью погрузилась в их решения. Звонила, писала, о чём-то договаривалась, занималась бухгалтерией и не заметила, как за окном стемнело и наступил вечер.
– Маргарита Романовна. – поскреблась в дверь Катя. – Можно я сегодня пораньше уйду? У меня билеты в театр, я хотела бы домой заехать, переодеться.
Я встряхнула головой и, наконец, вынырнула из документов. Посмотрела на мнущуюся в дверях помощницу.
– В театр?
Катя смущённо кивнула.
– В БДТ сегодня Гроза по Островскому. Я давно хотела сходить на этот спектакль.
– С Вовой пойдёшь? – хитро улыбнулась я, и помощница до самых кончиков ушей залилась румянцем.
– Вова билеты в партер взял. На третий ряд. – горделиво вздёрнула симпатичный, маленький носик Катя.
Я мысленно усмехнулась. Ты посмотри, какой театрал! Кто бы мог подумать. А с виду бандит бандитом. Или моя Катюшка так положительно на него влияет? Но старается мужчина, может, и не совсем потерянный.
– Конечно, иди, Кать. Я, когда закончу, сама здесь всё закрою.
– Спасибо. – Катя сложила руки в молитвенном жесте. Не смогла скрыть радости, но попыталась спрятать её под заботой. – Только не засиживайтесь долго, Риточка Романовна.
Вам отдыхать нужно побольше.
– Хорошо, Катюш. Постараюсь. – согласно кивнула я и улыбнулась девчонке. – Беги уже, а то опоздаешь.
Помощница юркнула в дверь, зашуршала в приёмной, собираясь, а я тяжело вздохнула и вернулась взглядом к монитору компьютера. Только сбитые Катей мысли о работе не хотели возвращаться в своё русло, и я потёрла ладонью лоб, пытаясь снова сосредоточиться. Не получалось. Зато с грустью подумалось, что сегодня меня ждёт одинокий вечер. Дашка будет с Киром. У них ужин и разговоры. Они обязательно помирятся. Это хорошо, наверное, но я боялась, что она снова вернётся к отцу. А что останется мне? Работа, одинокие вечера и дежурные букеты. По всей видимости, не такой уж и эксклюзив от Белецкого. Кому-то же он ещё дарит цветы, причём лично, а не через помощника или доставку.
Я тряхнула головой. Соберись, Рита! Тебя это не должно волновать. Это не твоё дело. Эдуард не твой мужчина. Между вами ничего нет. Ну сказал он, что ты ему нравишься, что он хочет больше, чем деловые отношения, что готов ждать и будет рядом. Вот он, рядом. Цветы, забота, охрана. Но он здоровый, молодой мужчина. Ему нужно больше, ему женщина нужна в постели, а ты не можешь ему этого дать. Тогда какие проблемы, Рита? Какая тебе разница, кому он ещё дарит цветы?
Но почему-то волновало, почему-то была разница. И собакой на сене я себя тоже почему-то не чувствовала. Скорее обманутой женщиной. Нелогично, глупо и эгоистично. Но было обидно и больно. Словно меня снова обманули и предали.
Закусив губу, уткнулась лицом в ладони.
Глупая Рита! Доверчивая. Ничему жизнь тебя не учит. Опять купилась на бережное отношение и внимание. На цветочки купилась. Охрану и чувство безопасности. Старалась не думать, что каждый твой шаг контролируется под видом заботы. А Белецкий – акула покрупнее чем бывший муж. Посерьёзнее. И ресурсов у него больше, возможностей. Он уже сейчас обложил тебя со всех сторон. Если не захочет отпустить, решит сломать, то сделает это без труда.
– Рита?
Я вздрогнула от неожиданности и резко убрала руки от лица.
– Что с тобой? – стоящий в дверях Эдуард, тревожно сдвинул брови. – Ты в порядке?
Когда он вошёл, и почему я не услышала его шагов?
Тяжело сглотнув, медленно кивнула.
– Всё нормально, Эд. Как ты здесь оказался?
– Хотел попросить тебя об одолжении, Рита.
