Текст книги "Предатель. Точка невозврата (СИ)"

Автор книги: Марта Макова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 5

Я металась по опустевшему офису и не могла ни на минуту остановиться. Присаживалась то за свой стол, то за стол помощницы, включала компьютер, но совершенно не понимала текстов документов на экране, выключала его и снова бесцельно кружилась по кабинету.

Я не понимала, что происходит. Не понимала поведения мужа. Чего он добивался своим поступком? Хотел унизить меня? Что же, у него получилось.

Если бы Кир привёл в нашу жизнь только своего сына, я бы поняла. Его желание помочь Сергею, взять его под свое крыло. Но при чём здесь Ольга? Зачем муж притащил её в наш дом?

Её торжествующий взгляд, демонстративный поцелуй, как ожог ядовитого борщевика зудели, покрывали растерзанное сердце дёргающими волдырями.

Я не знала, что мне делать. Может быть, действительно стоило остаться и устроить им с Киром очную ставку, спросить в лоб об их романе? Но не делать же это при детях?!

Ладно Сергей, он достаточно взрослый, к тому же мужчина. Он бы справился с новостью о своих родителях, но Дашка… У неё сейчас и без того сложный период взросления.

Я прекрасно помнила себя в этом возрасте. Как с трудом справлялась с изменениями собственного тела. Я помнила эти эмоциональные качели, всплески гормонов, свой эгоизм и проблемы с родителями, контролирующими каждый мой шаг. И во что в конечном этапе это вылилось. Мой бунт и глупый побег из дома к бабушке в Тверь. Мне повезло, что добралась я туда целой и невредимой.

Нет, дочери не стоит знать, что наша семья трещит по швам. Неизвестно, как Дашка отреагирует на новость, что у её отца появилась другая женщина.

А я? Буду терпеть унижения?

Потрясла головой и горько улыбнулась. Нет, не буду. Не смогу. Даже ради Дашки. Но и принимать скоропалительные решения не стану, пока не получу прямые доказательства измены Кира. Поцелуй на фото, конечно, выглядел эпичным. Да и Кир не отрицал измены. Но ведь и не подтвердил. Он вообще никак не прокомментировал этот поцелуй. Только посмеялся надо мной.

Остановилась у окна, рассматривая безлюдную парковку перед офисным зданием, и мою одиноко стоящую машину на ней. Рабочий день давным-давно закончился, все разъехались по домам. В свои квартиры, к своим семьям, а мне совсем не хотелось возвращаться в свой дом. Он казался мне осквернённым захватчиками, а моя семья – разрушенной и опороченной.

Нет больше крепкого и надёжного, как мне казалось до сегодняшнего дня, союза между мной и мужем. Кир всё опошлил. Предал.

Чего ему не хватало во мне? Почему позарился на бывшую, о которой всегда отзывался крайне нелестно? Почему вообще решил изменить? Что я просмотрела, упустила из вида? Я же всегда старалась быть хорошей женой. Я любила своего мужа!

– Даш. – шепнула в трубку, как только дочь ответила на мой звонок.

– Мам, ты на часы смотрела? Я уже сплю. – недовольно пробурчала дочь.

– Как ты? – виновато заспешила я. – Как всё прошло?

– Нормально. – зло выдохнула дочь и бросила трубку, а я закусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться. Уткнулась лбом в холодное оконное стекло и задышала часто-часто.

Нужно возвращаться. Хотя бы ради нашего ребёнка.

Дом встретил меня темными окнами, только на крыльце сиротливо горел одинокий светильник, как знак того, что меня всё-таки ждали. Тихо, стараясь не шуметь, закрыла за собой дверь и, не включая свет, проскользнула в столовую. Если я ожидала увидеть следы крысиного пиршества, то ошибалась. В столовой было чисто, на кухне тоже, и только негромкий звук работающей посудомоечной машины намекал, что ужин всё-таки состоялся.

Осмотревшись по сторонам, пошла мимо гостиной в сторону кабинета Кира, из-под двери которого виднелся тусклый луч света. Открыла дверь и едва не отшатнулась. Смесь запахов приторных женских духов и алкоголя тяжелой волной ударила в лицо.

– Нагулялась?

Я повернула голову на голос мужа. Кир вальяжно развалился на диванчике, и крутил в руках тяжелый резной стакан с алкоголем. Муж был пьян.

– Маленькая трусливая мышка вернулась в свою уютную и безопасную норку? – насмешливо приподняв бровь, сделал глоток янтарной жидкости Кир.

– Празднуешь? – кивнула я на стакан в его руке и прошла к окну. Дернула створку, распахивая. От тяжелого запаха чужих женских духов невыносимо мутило.

– Есть повод. – хмыкнул муж. – Почему бы его не отпраздновать.

– И какой же? – я развернулась и замерла, затравленно разглядывая письменный стол, мимо которого пронеслась в порыве поскорее открыть окно и выветрить мерзкий запах другой женщины.

Сознание металось в голове, и я растерянно рассматривала беспорядок на столе обычно очень аккуратного, даже педантичного мужа.

Сдвинутый и чуть развернутый в сторону монитор компа, опрокинутый набок письменный прибор из змеевика, довольно тяжелый, чтобы запросто перевернуть его неосторожным легким движением, лежащая лицом вниз фоторамка с нашим с дочерью фотографией, стоящий на краю бокал с недопитым вином и следами красной помады на ободке.

Глядя на недвусмысленные отпечатки узких женских ладоней на поверхности столешницы, потянула душащий меня ворот тонкой водолазки.

Глава 6

Я чувствовала, как медленно немело лицо. В начале скулы и щёки, потом перестала чувствовать губы и подбородок. Слезы просто текли из глаз, и я не могла остановить их, сморгнуть, потому что мышцы перестали подчиняться сигналам, посылаемым мозгом.

– Ты подонок. – с трудом прошептала онемевшими губами. – Какой же ты мерзавец, Кир.

– Ого, это что-то новенькое. – муж подобрался весь, оттолкнулся спиной от дивана. Потянулся и поставил стакан на край стола. Рядом с бокалом со следами губной помады.

Мне ужасно хотелось растереть онемевшее лицо ладонями. Мне хотелось кричать и топать ногами. Рыдать и биться в истерике. Наверное, это было бы нормально в этой ситуации – вот так выплеснуть из себя всё то, что я чувствовала в эту минуту. Но я не могла. Я стояла каменной бабой, истуканом, не в силах пошевелиться, и только не моргая смотрела в одну точку – на отпечатки женских ладоней на столе. Я могла бить только словами и поэтому опустилась до оскорблений.

– Рита-Риточка, мышонок мой – покачал головой Кир и медленно поднялся с дивана. – Ты такая забавная когда злишься. Щёчки надуваешь, оскорблениями сыпешь. Ай-яй-яй, нехорошо.

Кир приближался, мозг сигнализировал, что лучше уйти, избежать физического контакта, но ноги словно свинцом налились.

– Что случилось с моей милой, рассудительной женушкой? Откуда появились такие слова в её лексиконе? Может, стоит помыть ей рот с мылом?

Я никогда не боялась своего мужа. Ни пьяного ни трезвого. Кир просто не мог навредить мне, он был моим защитником, моей крепостью. Стоило только прижаться к его груди, обнять, и все беды и опасности становились пшиком. Но сейчас я чувствовала собственного мужа врагом. И это новое чувство ошеломляло и сбивало с ног.

– Мышонок, Кошка. – презрительно скривилась я. – Развёл здесь зверинец. А ты, наверное, лев? Царь зверей?

– Я мужик. – Кир встал по другую сторону стола. – Кормилец, главный добытчик, защитник. Глава семьи. Поэтому выбирай выражения, Рита.

Наверное, это было бы справедливым замечанием, если бы на воротнике расстёгнутой до середины груди мужниной рубашки не сиял след от губной помады, а на груди в прорехе не красовалась свежая царапина от когтей его кошки. И весь вид мужа не был таким довольным и сытым.

– Какой семьи, Кир? – меня мутило от вида этой царапины, от его мерзкой, самодовольной улыбки, от мысли, что здесь происходило недавно. Прямо на этом самом столе. – Той, в которую ты притащил любовницу в дом? Разложил её на столе в своём кабинете, пока за стенкой была твоя дочь? Ладно, я не спрашиваю, почему она вообще появилась у тебя. Но тащить эту грязь в дом?

– А зря не спрашиваешь. – хмельно оскалился муж. – Ты спроси.

– Намекаешь, что я виновата в том, что ты окунул нас в эту грязь? Моя вина в том, что ты завел любовницу? Я была плохой женой?

– Ну-у-у… – неопределённо качнул ладонью, подстрекая меня продолжать давать себе и своему поведению характеристики, и одновременно потянулся к стоящему на краю стола стакану с виски. – Ты изменилась с тех пор как вышла на работу.

– В чём изменилась? Как изменилась? – ступор стал отпускать и меня мелко затрясло. Пришлось обхватить себя руками, чтобы не было так заметно бьющую меня дрожь.

– Во всём, Маргарита. – Кир одним большим глотком допил содержимое своего стакана и с громким стуком поставил его на стол. – Во всём!

– Ты бы мог поговорить со мной. – я облизала солённые от слёз губы. – Вместо этого ты запрыгнул на свою бывшую. Как ты сказал? Вовремя подвернулась?

Меня вдруг осенило. Да так резко, что подкосились ноги и пришлось опереться поясницей в подоконник.

– Давно, Кир?

– Что? – муж поднял лежащую вниз лицом фоторамку с нашей фотографией и поставил её на прежнее место на своём столе.

– Давно ты изменяешь мне с ней? Давно это у вас? А может, это и не прекращалось? Кир? Ты часто летаешь в Москву по делам. Вы встречались все это время?

– Конечно, встречались. Не каждый раз, но я старался не упускать возможности увидеться с сыном.

– И с драной кошкой.

– Ольга его мать, поэтому да. И с ней тоже. – согласно кивнул, а меня накрыла непроглядная тьма. Проглотила, сдавила, выжимая последние крохи жизни.

– За что? За что ты так ненавидишь меня, Кир? За что ты так со мной? – от боли я дышала через раз, выдавливала из себя слова через раз.

– Ну что за глупости, милая. Я люблю тебя. – одним рывком обогнул стол, встал так близко, что я практически уткнулась носом в его грудь под распахнутой рубашкой, в алеющую царапину.

От него несло чужими женскими духами, такими тяжёлыми и душными, что меня повело. К горлу подкатил ком тошноты и я, собрав остатки сил, толкнула мужа в грудь.

– Ты весь провонял ею. – с трудом проглотила тяжёлую слюну, собравшуюся во рту. – Отойди. Меня сейчас стошнит от тебя.

– Вот видишь, тебя уже и тошнит от меня. Наверное, поэтому каждый раз ты с такой неохотой соглашаешься на нашу близость?

Это была чистой воды манипуляция, попытка заставить меня оправдываться. Вот только мне не в чем было себя винить. Я любила Кира, я никогда не отказывала ему в близости, наоборот, я чаще, чем он, проявляла инициативу. Я соблазняла его, я покупала красивое бельё, я устраивала сексуальные игры. Я всегда хотела его!

– Ты сейчас кем больше недоволен? Собой или мной? – задержав дыхание, я попыталась пробиться мимо мужа к выходу, но Кир не пропустил. Вжал меня в подоконник.

– Тобой. Я уже давно недоволен тобой. Я брал в жёны совсем другую Риту. Мягонькую, домашнюю Риточку. Улыбчивую, спокойную, рассудительную. И что в итоге? – дышал на меня смесью виски и кошачьих духов муж.

– Что?

Попыталась отвернуться, но Кир схватил меня за подбородок, сдавил его пальцами, не позволяя отстраниться.

– В итоге ты даже моих гостей принять отказалась. Про нормальную еду в доме я вообще молчу. Про свободное время для меня и дочери, которого у тебя нет. Дом стал как склеп заброшенный. Ни запахов еды, ни твоего щебетания. Ты вечно уставшая, замотанная своей работой, фондом этим дурацким. Худющая, холодная стерва, а не моя Рита.

– И поэтому ты завел любовницу и притащил её в наш дом?

– А в чем проблема? Я не стал тебя насильно удерживать, когда ты капризы свои показывала. Отпустил. Ольга прекрасно справилась с твоей ролью хозяйки. Стол накрыла, сервировала его празднично, ужин подала. Даже посуду помыла.

– Заменила меня во всем? – махнула я рукой на стол. – И как? Тебе понравилось? Изменять мне в нашем доме понравилось?

Кир недовольно поморщился, словно услышал что-то неприятное.

– Да, в доме это было лишним. Не стоило.

Глава 7

Шок накрыл тяжелым, душным одеялом. Только на секунду, пока я неверяще смотрела на досадливо морщившегося Кир. Секунду, и я забилась, заметалась в душном пространстве между мужем и подоконником.

– Пусти! Пусти меня! – пихала в плечи, в грудь, стоящего на моём пути мужа. – Я хочу уйти!

– Угомонись! – рявкнул и с силой тряхнул меня. – Успокойся! Куда ты собралась?

– Куда-нибудь. – задыхалась я. – Куда угодно, только подальше отсюда.

Мне проще было себе руки, за которые он удерживал меня, переломать, вывернуть их из суставов, только бы не оставаться с рядом с мужем. Не дышать одним воздухом с ним. Его запахом, духами этими мерзкими.

– Сволочь, какая же ты сволочь, Кир! Предатель. Отпусти меня! Не смей ко мне прикасаться! – перешла я на визг. – Всё, всё предал. Все шестнадцать лет. Меня предал. Дочь. Мою любовь к тебе!

– Хватит орать! – тяжелая пощёчина заставила застыть в глубоком шоке. Я медленно поднесла ладонь к горящей щеке.

– Ты… Ты меня ударил? – даже пылающая щека не помогала поверить в то, что сейчас произошло.

– Прости. – отступил на шаг, в синих глазах промелькнула вина, но Кир быстро взял себя в руки и досадливо поморщился. – Зато ты заткнулась. Дашку хочешь разбудить? Прекрати истерику.

Я прошла мимо, толкнув мужа плечом. Открыла дверь и стремительно понеслась в прихожую.

– Ну и куда ты? Куда собралась? – ни на шаг не отставал от меня муж. – Маргарита!

– В офис, в гостиницу, куда угодно. Я не останусь рядом с тобой ни на минуту.

Быстрее, чем сейчас я, одевались и обувались, наверное, только солдаты по тревоге.

– Да что ты за упрямая. – прошипел Кир, в последний момент хватая меня за руку. – Куда ты из собственного дома? В какую, к чертям собачьим, гостиницу?

Затормозила в последнюю секунду. И правда, куда это я? Какой офис, в нем даже дивана, удобного для сна, нет. И зачем мне гостиница, когда у нас есть квартира в городе? Мы купили её три года назад для дочери. На будущее.

Я развернулась и шагнула к шкафу в прихожей. Начала перебирать связки ключей, висевших в нем на крючках.

– Что ты ищешь? – сощурился Кир и сунул руки в карманы брюк.

– Где ключи от квартиры? – оставила наконец бесполезные попытки отыскать их в шкафу и повернулась к мужу.

– Их нет. – Кир приподнял плечи и качнулся с пятки на носок.

Я открыла рот, чтобы спросить, где же, но тут же захлопнула его. Рвано вздохнула, отказываясь верить в мелькнувшее подозрение. Это было бы чудовищно.

– В квартире живут Сергей с Ольгой. – подтвердил мои худшие предположения Кир. – Я отдал им ключи.

На секунду мне показалось, что муж просто разыгрывал меня. Попытался любым способом остановить. Но нет. Кир хмурился, но смотрел и говорил спокойно и решительно.

– Ты поселил в квартиру дочери свою любовницу?

На щеке мужа дёрнулся нерв.

– Сергей тоже мой сын. – скрипнул зубами, и вызовом прищурил глаза. – Имеет право.

– Вот и купил бы ему другую. Мы с Дашкой обставляли эту квартиру для неё. Подбирали мебель по её вкусу, шторы, покрывало. Мы посуду выбирали с ней. Это квартира нашей дочери!

Муж молчал, никак не комментировал мои слова, только равнодушно переступал с пятки на носок. Дурацкая привычка, но когда-то мне нравилось наблюдать за ним, когда Кир в глубокой задумчивости вот так раскачивался и покусывал губу. Он был таким милым, непосредственным в этот момент. Словно ему снова было двадцать.

– А дочь знает?

– Знает. – кивнул небрежно. – Даша не против.

Моя попытка сбить с мужа маску безразличия, сделала больнее только мне.

Знает. А чего ещё не знаю я? Какие ещё сюрпризы мне приготовила семья? Может дочь и о том, что её отец спит с Ольгой знает?

– А то, что мамаша Сергея твоя любовница, она тоже знает?

– С ума сошла? – мигом растерял равнодушный вид Кир.

Ну хоть на этом спасибо. Я закрыла шкаф и повернулась к двери. Отщёлкнула внутренний замок.

– Рит, ну что ты творишь? Куда ты на ночь глядя?

Поправила ремешок сумочки на плече и посмотрела в когда-то любимые глаза.

– Ухожу, Кирилл. Я. Ухожу. От тебя.

– Уверена? Я ведь не побегу за тобой.

– Не беги.

– И как ты собираешься жить, Рита? Главное – на что? Без моих денег. На что ты способна без меня?

– Я справлюсь.

– Вот так вот запросто разрушишь семью?

– Я разрушаю? – глядя в глаза, в которых не было и признака раскаяния, неверяще покачала головой и толкнула дверь, и в этот момент Кир рванулся ко мне.

Схватил в охапку, вырвал сумочку из моих рук, а меня скрутил так, что я не могла даже дёргаться.

– Никуда ты не пойдёшь, Маргарита. – приподнял меня над полом и потащил в дом.

– Оставайся со своей драной кошкой, которая предала тебя тогда. Вы заслуживаете друг друга! – я дергалась, извивалась, но куда мне с моим ростом и весом было против здорового мужика. Я только синяки на себе оставляла.

– Умерь свои таланты, Рита. – тащил меня мимо столовой, мимо гостиной Кир. – Угомонись. Прекрати творить дичь.

– Дичь? – захлебывалась я возмущением и отчаянием. – Отпусти меня, Кир. Не смей меня трогать!

– Посиди здесь до утра. – муж впихнул меня в кабинет. – Успокойся.

– Кир! – я едва устояла на ногах от его толчка, оглянулась вокруг и в ужасе кинулась к закрытой двери, начала лупить ладонью по деревянному полотнищу. – Кир, выпусти меня. Нет! Нет! Только не здесь!

Глава 8

– Даш. – я с трудом подбирала слова. – Тебе сейчас будет непросто меня понять, но ты постарайся, пожалуйста.

Не до конца проснувшаяся Дашка и я, измотанная бессонной ночью и тяжелыми мыслями. Дождь за окном закончился, но в комнате было ещё полутемно и так прохладно, что мне хотелось забраться к дочери под одеяло. В теплый кокон, пахнущий моим ребёнком, согреться рядом с ней.

– Что? Что происходит, мам? Почему ты так выглядишь? Это что, синяк?

Синяк? Да, наверное. Щеку немного ломило и, кажется, она припухла. Я ещё не видела себя в зеркале, из кабинета сразу поднялась сюда, в Дашкину комнату. Зарёванная и измученная, но решительно настроенная. Я хотела поговорить с ней, прежде чем снова лицом к лицу встречусь с мужем.

– Дашуль, мы с твоим отцом разводимся.

Тяжело перевела дух: я это сказала!

– Как? – растерянно заморгала дочь. – Почему? Это из-за вчерашнего? Из-за Сергея?

– Нет. Сергей здесь ни при чём. – мотнула я головой. – Дело совсем не в нём.

– А в чём, мам? Что случилось? Откуда у тебя синяк, мам? Это папа? – распахнула Дашка глаза и в ужасе прикрыла ладошкой рот. – Папа ударил тебя? Я слышала – вы ругались ночью.

Я сжала переносицу пальцами. Почему подлость совершил Кир, а стыдно мне? Стыдно признаваться дочери в настоящей причине.

– Мы разводимся, потому что твой отец… – я мучительно подбирала слово. – Твой отец… Он неверен мне.

– Папа изменил тебе? – затравленно ахнула дочь. – Мама, этого не может быть! Он не такой. Он любит тебя. Он очень любит тебя. Он же… Он… У него только Риточка, моя Риточка на языке. Он же на руках тебя носит, он по утрам кофе в постель тебе носит.

В её глазах закипали слёзы, она трясла головой, словно отгоняла от себя неприятные новости.

– Мам, скажи, что это неправда. Что ты пошутила. Что ты просто обижаешься на меня за вчерашнее и поэтому решила с утра так жестко разыграть.

– Даш. – я потянулась к дочери, обняла её, прижала к себе трясущееся тело, такое теплое и податливое после сна. – Девочка моя, мне очень жаль. Правда.

– Мам, откуда ты знаешь? Ты уверена в этом? Папа признался тебе? Кто она? – шмыгала носом дочь.

– Уверена, Даш. Я точно знаю. Послушай меня. – я чуть отстранилась и положила руки на её подрагивающие плечи. – Я ухожу, Даш. Прямо сейчас. Ты большая, взрослая уже. Ты имеешь право выбирать, с кем оставаться. Со мной или с отцом. Я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя больше жизни и приму любой твой выбор. Любой, Даш.

Дочка зажмурилась и отчаянно замотала головой.

– Я знаю, как ты привязана к отцу, как любишь его. И он тебя. Если ты решишь… – я туго сглотнула. Как же тяжело это произнести. – Если захочешь остаться здесь, с отцом, я пойму. Я не стану любить тебя меньше. Это просто невозможно, ты же моя доченька, самый родной мне человек.

– Мам, перестань, перестань. – белугой заревела дочь, вцепившись в меня. – Я не хочу выбирать, я не хочу ничего этого. Развода вашего не хочу.

Осторожно пальцами вытерла слёзы с дочкиных щёк.

– Прости меня, Даш. Прости, пожалуйста. Но я не могу иначе. Просто не могу здесь оставаться. И с отцом твоим я больше быть не могу.

– А я мам? Как же я?

– Даш. – я тяжело вздохнула и погладила дочь по рукам. – У тебя есть несколько дней, чтобы принять решение, с кем ты хочешь жить. Ты же знаешь, что наша квартира занята?

Дочка опустила голову и обречённо кивнула.

– Мне понадобится некоторое время, чтобы найти и снять нормальное жилье для нас с тобой. Обещай мне, что подумаешь, Даш. Я очень хочу, чтобы ты жила со мной. – я крепко сжала её ладони. – Очень хочу, Даш. Но я приму любой твой выбор. Я так сильно люблю тебя, девочка моя, родная моя.

Я обняла дочь, прижалась к ней, уткнулась носом в висок и тяжело задышала. Доченька моя. Такая взрослая и одновременно такая маленькая ещё. Совсем не готовая к таким ударам.

– Мне так жаль, Даш. Прости нас.

Заставила себя отпустить всхлипывающую дочь и вышла из комнаты.

Я уйду прямо сейчас. Сегодняшняя ночь, проведённая в кабинете наедине с тошнотворным запахом чужих духов, с бокалом, испачканным губной помадой, с отпечатками женских ладоней на столе, очень хорошо прочистила мне мозги. И я приняла решение.

Первый час я плакала под дверью, не понимая, почему мой муж так поступил со мной. Почему Кир был так жесток. Прислушивалась к тишине в доме, надеясь, что муж вернётся и откроет чёртову дверь.

Потом хотела вылезть в окно, но на улице лил дождь, а у меня не было даже туфель, они слетели с ног, пока Кир тащил меня в кабинет, а я дёргалась в его руках как ненормальная. И сумочки с ключами от машины тоже не было, она осталась валяться на полу в прихожей. Значит, ни в дом, ни в машину я попасть не смогла бы.

В какой-то момент на меня напала апатия. Я сидела на полу в тёмном углу и тупо смотрела на льющий за окном дождь. Сильно замёрзла, и это привело меня в чувство.

Остальное время я провела с пользой. Пароль от компьютера я знала и зашла на свой аккаунт. Заполнила на портале госуслуг заявление на развод. Прошерстила сейф, отсканировала и отправила на свою рабочую почту все документы, которые хранились в нём и всё, что попалось мне под руку в столе Кира. Разбираться с ними буду потом.

Поискала в интернете варианты сдающегося в аренду жилья и была откровенно озадачена ценами на него.

К утру голова гудела, как чугунный колокол, в глазах стояла резь и мутная пелена. Корчась от отвращения, притулилась на диванчике и не заметила, как задремала.

Я не слышала, когда Кир открыл дверь. Просто проснулась и увидела, что она открыта нараспашку. Тихо дошла до лестницы, молясь, чтобы звенящий на кухне посудой муж, не вышел из неё и не увидел меня. До того как начнётся следующий раунд нашего скандала, я хотела поговорить с дочерью наедине. Поговорила.

Задерживаться в спальне не стала, сразу прошмыгнула в ванную. Кожа на лице горела от засохших на ней слёз, страшно хотелось смыть разъедающую, солёную пленку, но еще нестерпимее хотелось смыть с себя запах моей ночной тюрьмы.

Когда в коридоре послышались шаги мужа, я уже складывала вещи в чемодан.

– Девчонки, завтрак готов! – бодрый, полный энтузиазма голос Кира разнесся по этажу. – Ваши любимые блинчики по папиному рецепту!

Муж постучал в комнату дочери. Значит, первым делом решил заглянуть к ней.

Я аккуратно свернула и сложила в чемодан вечернее платье, которое купила специально для намечающегося благотворительного вечера. Туда же положила купленные под него туфли. Развод разводом, но бросать дело, которое я любила и которому отдала столько сил, я не собиралась. И отменять благотворительный вечер тем более. На этой ярмарке тщеславия и демонстрации лучших нарядов и драгоценностей я, как хозяйка, должна была быть на высоте. Свои украшения, которые мне щедро дарил муж, я просто высыпала сверху.

В комнате напротив громко плакала и обвинительно кричала дочь. Сердце сжималось от жалости к ней. Даша совсем не заслуживала того, что происходило. Того, что измена отца била и по ней.

Громко бахнула дверь, и через секунду разъярённый муж ворвался в нашу спальню.