Текст книги "Элси Динсмор"

Автор книги: Марта Финли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– О, Элси! – воскликнул он, схватив ее руку и пожимая своими обеими. – Я просто безмерно рад видеть тебя!

– Да, – подтвердила миссис Каррингтон, – Герберт всегда говорит, что никто другой не может рассказывать такие красивые истории, как Элси, и никто другой, кроме его мамы и няни, не был так добр, чтобы развлекать его, когда он столько недель вынужден был лежать на спине. Он очень скучал по тебе, когда мы вернулись домой, и часто мечтал, чтобы оказаться в Розлэнде опять.

– Как твое бедро теперь, Герберт? – спросила Элси, глядя на мальчика со смешанным чувством жалости и нежности.

– О, сейчас намного лучше, спасибо. Теперь я могу пройти иногда довольно большое расстояние, хотя я все еще хромаю и не могу бегать и прыгать, как другие ребята.

Они еще несколько минут поболтали, а затем Элси отправилась в свою комнату, чтобы снять шляпку и привести в порядок волосы к полднику.

За столом девочки сидели вместе, отец Элси сидел ,с другой стороны.

– Какие вкусные эти кексы! Элси, разве ты их не любишь? – спросила Люси, беря третий или четвертый кекс.

– О да, очень, – весело ответила Элси.

– Тогда почему же ты ешь просто хлеб, да еще и без масла? Помпеи, почему ты не подал мисс Элси масло?

– Нет, Люси, я не должна это есть. Папа не разрешает мне есть горячие пирожные или масло, – прервала ее Элси тем же беззаботным тоном, которым говорила до этого.

Люси широко открыла глаза и вздохнула.

– Знаешь, – многозначительно сказала она, – я думаю, если бы мой папа подумал бы поступить так со мной, то я бы сделала так, что он разрешил бы мне есть все, что мне только вздумается.

– Элси лучше знает, как надо поступать, – ответил мистер Динсмор, который слышал весь разговор, – ее бы только отправили из-за стола, и она была бы наказана за непослушание.

– Я ни за что так не сделаю, папа, – сказала Элси, заискивающе глядя в его лицо.

– Нет, дочь, я не думаю, что ты так поступишь, – ответил он необычно добрым голосом, и лицо Элси вспыхнуло от удовольствия.

Несколько дней прошли очень приятно. Люси по утрам занималась вместе с Элси, в то время как Герберт оставался с мамой, а после обеда они все вместе прогуливались пешком или на лошадях, если только было не очень жарко. Когда же была жара, они просто играли на веранде с теневой стороны дома, а после захода солнца отправлялись гулять или кататься. Артур и Уолтер почти не обращали внимания на Герберта, так как его хромота не позволяла ему участвовать в их подвижных играх, а они никогда не уступали другим – мальчики были себялюбивые и любили командовать, а Элси была доброй и старалась сделать все возможное, чтобы как-то развлечь его.

Однажды они все отправились на прогулку пешком в сопровождении Джима. Но Артур и Уолтер не захотели подстраиваться под медленные шаги Герберта и убежали вперед. Джим последовал за ними.

– Они уже скрылись из виду, – неожиданно сказал Герберт, – а я устал. Давай сядем на этом берегу, я хочу попробовать мой новый лук, а вы будете бегать и подбирать стрелы, хорошо?

– Благодарю вас, сэр! – со смехом ответила Люси. – Пусть Элси этим займется, если ей нравится, а что касается меня, то я лучше вздремну. Эта мягкая зеленая травка заменит мне шикарный диван. – Растянувшись, она скоро уснула или просто притворилась спящей. Герберт сел под большим деревом и прислонился спиной к корявому стволу. Он пускал стрелы, а Элси бегала за ними и приносила обратно, пока сильно не устала и уже почти задыхалась.

– Я должна отдохнуть немножко, Герберт, – наконец сказала она, садясь рядом с ним. – Хочешь, расскажу тебе историю?

– О да, пожалуйста! Я люблю слушать твои истории, и я не буду больше стрелять, пока ты не кончишь, – сказал он, откладывая в сторону лук.

История Элси длилась минут десять, и, когда она закончилась, Герберт опять взял в руки лук со словами:

– Надеюсь, что ты уже отдохнула, Элси. – И пустил стрелу далеко на луг. – Смотри, как далеко она полетела! Беги, принеси ее мне, Элси! – закричал он.

– И давай поспорим, если следующие три не полетят дальше.

– Я постараюсь, Герберт, только подожди, пока я принесу тебе сначала эту, – ответила Элси, совершенно забыв о запрете отца. – Только потом ты должен подождать, пока вернется Джим, прежде чем пускать другие.

С этими словами Элси убежала. Через некоторое время она вернулась со стрелой в руке. Но когда она бежала по лугу, то неожиданно что-то вспомнила и, бросив стрелу к ногам мальчика, воскликнула тревожным голосом:

– О, Герберт, я должна сейчас же бежать домой, потому что я забыла! О, как я могла забыть? Ох, что же теперь папа скажет?

– Что? Что случилось? – спросил Герберт испуганно.

– Ах, ничего, – всхлипнула Элси. – Вон уже мальчики идут, они побудут с тобой, а я должна идти домой. До свидания.

И она быстро побежала по дороге. Герберт долго смотрел ей вслед, ничего не понимая. Элси торопилась и горько плакала.

– Где папа? – спросила она слугу, которого встретила на дороге.

– Я не знаю, мисс Элси, но думаю, что мистер Хорас в доме, потому что его лошадь в конюшне.

Элси, едва выслушав ответ, поспешила в дом. Она бегала из комнаты в комнату, ища и спрашивая всех встречных. Его не было ни в гостиной, ни в библиотеке, ни в его комнате, выходя откуда, она встретила горничную. Элси воскликнула:

– О, Фанни! А где папа? Скажи мне, он мне очень нужен!

– Я здесь, Элси, что ты хочешь? – раздался голос ее отца с веранды, куда она забыла заглянуть. – Что ты хочешь? – повторил он, когда его маленькая девочка появилась перед ним с красным и заплаканным лицом.

Элси медленно подошла к нему, затаив дыхание и опустив глаза.

– Я хочу тебе что-то сказать, папа, – сказала она тихим, дрожащим голосом.

– Хорошо, я слушаю, – ответил он, беря ее за руку и приближая к себе. – Что случилось? Ты заболела или ударилась?

– Нет, папа, совсем не это, но...но... о, папа! Я была очень непослушной девочкой! – воскликнула она и опять залилась слезами. – Я не послушалась тебя, папа. Я... я была на лугу.

– Вот оно как! Как ты могла так сделать, когда я определенно запретил тебе ходить туда только вчера? – спросил он холодным жестким тоном, и лицо его нахмурилось. – Элси, я должен наказать тебя.

– Я не собиралась не слушаться тебя, папа, – всхлипывала она. – Я совсем забыла, что ты запретил мне туда ходить.

– Это не оправдание, не оправдание совсем! – сердито сказал он. – Ты должна помнить мои предупреждения, и если твоя память такая короткая, я найду способ удлинить ее.

Он на мгновение замолчал, пристально смотря на маленькую, дрожащую, всхлипывающую девочку, а потом спросил:

– Что ты делала на лугу? Расскажи мне все по порядку, чтобы я мог определить, как сильно я должен тебя наказать.

Элси рассказала ему все подробно, и после того, как он все узнал, заметив, насколько добровольно было ее признание, его тон и манеры несколько смягчились, и он сказал примирительным тоном:

– Хорошо, Элси, я не буду очень жестоким с тобой на этот раз, потому что вижу, что ты раскаиваешься и во всем призналась, но смотри, чтобы непослушание ни в коем случае не повторилось. В следующий раз ты не сможешь так легко избежать наказания. И запомни, что я не принимаю забывчивость в оправдание. Сейчас же иди к тетушке Хлое и скажи ей от моего имени, чтобы она уложила тебя спать.

– Ведь еще день, папа! – умоляюще проговорила Элси.

– Если это было бы и утро, Элси, то ничего бы не изменилось, ты сейчас же должна идти в постель и лежать в ней до завтрашнего утра.

– Что же Люси и Герберт подумают, когда вернутся и не найдут меня, папа? – заплакав опять, спросила она.

– Ты должна была об этом подумать, прежде чем не слушаться меня, – серьезно ответил он. – Если ты голодная, то скажи тетушке Хлое, чтобы она дала тебе кусочек хлеба или несладкого печенья на ужин, но ничего больше.

Элси помедлила, робко заглядывая ему в лицо, словно чего-то желая, но не решаясь спросить.

– Говори Элси, если ты еще что-нибудь хочешь сказать, – сказал он.

– Дорогой папочка, я сожалею, что была такой непослушной, – пробормотала она, положив голову на подлокотник его кресла, слезы текли по ее щекам. – пожалуйста, прости меня, папа! Мне кажется, что я не смогу уснуть сегодня, если ты будешь на меня сердиться.

Он был тронут ее раскаянием.

– Да, Элси, я прощаю тебя. Я совсем не сержусь на тебя, и ты можешь с миром идти спать. Спокойной ночи, моя маленькая доченька. – Он нагнулся и поцеловал ее.

Элси подняла личико, и он поцеловал ее еще раз.

– Спокойной ночи, дорогой папочка, – сказала она.

– Я постараюсь никогда не быть больше такой нехорошей девочкой. – И она ушла в свою комнату почти счастливая от полученного поцелуя.

На следующее утро Элси проснулась рано и еще до завтрака выучила все уроки. Спускаясь по лестнице, она увидела через открытую дверь, что отец ее стоял с несколькими слугами, разглядывая что-то лежащее на земле. Она сбежала вниз и остановилась на ступеньках крылечка, смотря на них с интересом и не понимая, что они делают.

Неожиданно ее отец повернулся и, увидев ее, протянул руку со словами:

– Элси, иди сюда.

Она спрыгнула со ступенек и, подбежав к нему, взяла его за руку.

– Доброе утро, папа.

– Доброе утро, доченька, – ответил он. – Я хочу тебе что-то показать.

Пройдя с ней несколько шагов вперед, он указал на лежащую там большую гремучую змею.

– Ой, папа! – вскрикнула она, прижимаясь к нему.

– Она тебе ничего не сделает сейчас, – ответил он. – Она убита. Слуга убил ее сегодня утром на лугу. Теперь ты видишь, почему я запретил тебе ходить туда?

– О, папа, – пробормотала она с глубоким чувством, прижимаясь щекой к его руке. – Я бы лишилась жизни из-за моего непослушания. Как добр наш Господь, что позаботился обо мне! Ох, я надеюсь, что никогда больше не буду такой непослушной.

– Я тоже надеюсь, – грустно сказал он, но в голосе его звучала нежность. – И еще я надеюсь, что после

этого ты всегда будешь верить, что твой папа всегда имеет веские основания в своих распоряжениях, даже если и не всегда объясняет их тебе.

– Да, папа, я обязательно буду, – смиренно ответила она.

Прозвучал звонок к завтраку. Он ввел ее в столовую и посадил за стол.

Люси Каррингтон с любопытством смотрела на нее и скоро нашла момент шепнуть:

– Где ты была вчера вечером, Элси? Я не могла тебя найти, а твой папа ничего нам не сказал, хотя я уверена, что он знал, где ты.

– Я расскажу тебе после завтрака, – ответила Элси, сильно покраснев.

Люси с нетерпением ждала окончания завтрака, когда же все поднялись из-за стола, она обняла Элси за талию и повела ее на веранду, говоря:

– Теперь, Элси, расскажи мне, ведь ты же обещала.

– Я была в постели, – ответила Элси, опуская глаза, и краска залила все ее лицо.

– В постели? Но ведь еще не было и пяти часов?! – воскликнула Люси, пораженная услышанным. – Но почему? Для чего?

– Папа меня послал, – с трудом ответила Элси. – Я была непослушна.

– Как странно! Ну тогда скажи мне, что же ты сделала? – опять воскликнула Люси, не скрывая любопытства.

– Папа запретил мне ходить на луг, а я забыла об этом и побежала туда, чтобы принести Герберту стрелу, – ответила Элси, совсем смутившись.

– И это все? Мой папа ни за что не стал бы меня наказывать за это! – возразила Люси. – Он бы побранил меня немного, если бы я сделала это сознательно, но если бы я сказала ему, что я забыла, он бы только сказал: «В следующий раз помни получше».

– Папа сказал, что забывчивость не оправдание, и я должна помнить его распоряжения. А если я забываю, то он должен наказать меня, чтобы в следующий раз я помнила лучше, – ответила Элси.

– Да, он, наверное, очень строгий. Я рада, что он не мой папа, – продолжала Люси тоном полного удовлетворения.

– Пойдемте, девочки, быстрее собирайтесь, через полчаса мы должны выезжать! – позвала их Аделаида Динсмор.

Вся семья, взрослые и маленькие, включая всех гостей, собирались на пикник к речке, где должны были провести день в лесу и там же пообедать. Они планировали эту экскурсию уже несколько дней, и особенно дети с нетерпением ожидали этого момента, предвкушая всю прелесть похода.

– А я тоже еду, тетя Аделаида? Папа вам сказал? – спросила Элси с тревогой, когда Люси убежала исполнить повеление.

– Ну конечно же, Элси, я думаю, что ты тоже едешь, ведь мы говорим об этом уже три дня, всегда имея в виду то, что ты обязательно будешь членом нашей компании, и он никогда не говорил что-нибудь против, – добродушно ответила Аделаида. – Итак, поторопись, а то опоздаешь. А вот и твой папа, – добавила она, когда открылась дверь из библиотеки и мистер Динсмор оказался рядом с ними.

– Хорас, Элси конечно же едет с нами?

– Я не вижу причину «конечно же», Аделаида, – сухо сказал он. – Нет, Элси не поедет. Она останется дома и будет заниматься уроками, как обычно.

На лицо Элси набежала боль разочарования, но, не произнеся ни слова, она повернулась и пошла наверх, а Люси метнула взгляд гневного возмущения в сторону мистера Динсмора. Она побежала за Элси и вошла вместе с ней в ее комнату. Люси обняла ее за шею и прошептала:

– Не расстраивайся, Элси. Но это так ужасно, я бы не перенесла, я бы все равно поехала, несмотря на его запреты.

– Нет-нет, Люси, я должна слушаться своего отца, так Бог говорит. Да и если бы я захотела, я бы все равно не смогла так поступить, потому что папа сильнее меня и он бы меня наказал, если бы я пыталась сделать что-либо подобное, – торопливо ответила Элси, смахивая слезы, которые набежали на ее глаза.

– Тогда бы я уговорила его, – сказала Люси. – Пойдем, я буду с тобой, и мы постараемся сделать это.

– Нет, – ответила Элси, безнадежно качая головой. – Я уже знаю, что папа никогда не нарушает своего слова, и ничто не заставит его позволить мне поехать.

Раз он один раз сказал, значит, так оно и будет. Но ты должна идти, Люси, а то можешь опоздать.

– Ну тогда до свидания, – вздохнув, ответила Люси и повернулась, чтобы уйти. – Но я думаю, что это просто недоразумение, и я нисколько не буду веселой без тебя.

– Знаешь, Хорас, я думаю, что ты должен позволить ребенку поехать, – возмущенно посоветовала Аделаида своему брату, когда девочки скрылись. – Представления не имею, что за причина для того, чтобы держать ребенка дома. Она так расстроилась. В самом деле, Хорас, мне иногда кажется, что тебе доставляет удовольствие расстраивать ребенка.

– Уж можешь сразу назвать меня тираном, Аделаида, – зло ответил он и покраснел. – Но я прошу предоставить мне возможность обращаться с моим собственным ребенком так, как я считаю нужным. Кроме того, я не вижу, почему я обязан давать отчет в своих действиях тебе или кому бы то ни было другому.

– Во всяком случае, если ты не намеревался отпустить ее, то надо было сказать об этом сразу и не давать повода к тому, чтобы бедное дитя строило какие-то надежды, чтобы в конце только быть расстроенной. Я должна сказать, что считаю это просто жестокостью.

– До сегодняшнего утра, Аделаида, я собирался отпустить ее и собирался поехать сам, но не знал, что не могу ехать, так как должен встретиться по делам с одним джентльменом. И так как я знаю, что на таких увеселительных мероприятиях часто случаются несчастные случаи, то не хочу, чтобы Элси ехала. Разве только я был бы там сам, чтобы позаботиться о ней. Поверишь ты или нет, но это только ради безопасности моего ребенка, а не жестокость руководит мной в этом случае.

– Ты слишком переживаешь об этом ребенке, Хорас,– нетерпеливо возразила Аделаида. – Я уверена, что кто-то из всех нас о ней уж позаботился бы.

– Нет, в случае несчастья каждый из вас будет заниматься только собой, и я не доверю Элси ни одной компании, где не буду присутствовать лично, – решительно ответил он.

Аделаида, видя, что его не сдвинешь с того, что он решил, оставила свою затею и ушла, чтобы приготовиться к поездке самой.

Элси была очень расстроена, и некоторое время сердце ее было настроено восстать против воли отца. Она старалась подавить свои чувства, но они возникали снова, потому что она не могла представить ни одной причины для этого запрета, кроме вчерашнего непослушания, ей казалось несправедливым наказывать дважды за одну провинность, особенно тогда, когда он ничего бы об этом не узнал, если бы она добровольно и честно не призналась во всем. Жаль конечно, что она не слышала всех объяснений, которые он изложил тете Аделаиде, потому что тогда бы она могла согласиться и успокоиться. Конечно, она и должна была быть такой, как она была, но маленькая Элси, искренно желая поступать правильно, была далеко не совершенной и уже забыла свой утренний урок.

С веранды она наблюдала за искателями удовольствий, которые все были в самом веселом настроении. Она удивилась, увидев, что ее отца с ними не было, и поэтому немного смирилась с тем, что ей предстоит остаться дома, хотя и не ожидала видеть его в этот день. В мысли о том, что он хочет, чтобы она осталась с ним дома, было что-то приятное. Выглядело так, что он на самом деле имеет некоторую привязанность к ней, и даже эгоистичная любовь была лучше, чем никакой. Нет, этого не было в мыслях Элси, она бы ни за что не решилась даже подумать о том, что ее отец эгоистичный. Но неопределенное чувство было у нее в сердечке, когда она следила за тем, как он помогал девушкам садиться в экипаж, а затем повернулся и вошел в дом, когда они отъехали.

Но вот зазвонил звонок мисс Дэй, и Элси, собрав свои книги, поспешила в классную комнату. Ее терпение и выносливость были подвержены жестокому испытанию в это утро, потому что мисс Дэй была в ужасно дурном расположении. Она была страшно обижена и возмущена тем, что ее не пригласили на семейный пикник. Элси никогда не видела ее такой придирчивой и раздраженной, и она так бранила маленькую девочку, что та едва могла выдержать. Утро, которое редко казалось таким длинным, наконец кончилось, и Элси вышла из класса.

За обеденным столом вместо обычной большой семьи, сидели только мисс Дэй, Элси, ее отец и джентльмен, с которым он обсуждал деловые вопросы. Джентльмен был не из тех, которые замечали детей, поэтому свободно продолжал обсуждать бизнес и политику с мистером Динсмором, не обращая ни малейшего внимания на присутствие маленькой девочки. Она тихонько сидела, безмолвно принимая все, что отец клал на ее тарелку. Элси была очень рада, когда наконец мисс Дэй поднялась из-за стола, и папа сказал ей, что она тоже может идти.

Однако не успела она пересечь комнату, как он позвал ее обратно, сказав, что намеревался покататься с ней верхом сегодня после обеда, не зная, что не сможет этого сделать, поэтому она может поехать с Джимом. Отец не хотел, чтобы она пропускала прогулку или ехала одна.

Голос его был добрым, Элси с сожалением подумала о своем возмущении, и, если бы она была одна со своим отцом, то конечно же рассказала бы ему все, выразила бы свое сожаление и попросила бы прощения. Но она не могла этого сделать перед этим незнакомцем и просто сказала:

– Хорошо, папа. – Повернулась и вышла из комнаты. Когда она выходила из дверей, Джим подвел ее коня, и она поспешила наверх, чтобы приготовиться к прогулке.

– Няня, – неожиданно сказала она, когда тетушка , Хлоя надевала на нее шляпку, – Помпеи не поедет сегодня в город?

– Да, моя милая, он как раз собирается, – ответила добродушно тетушка Хлоя, распределяя ее кудряшки и заканчивая свою работу с явным удовольствием.

– Тогда, няня, возьми деньги из моего кошелька и скажи ему, чтобы он купил фунт самых лучших конфет, которые только сможет найти, – попросила девочка, живо. – Я уже так давно не ела конфет и мне так захотелось их сегодня. Те, которые они купили для пикника, выглядели очень аппетитно, но ты знаешь, что мне ничего не досталось.

Веселое семейство возвратилось как раз к чаю, и Люси Каррингтон поспешила прямо в комнату Элси, ей не терпелось рассказать, каким замечательным был этот день. Она во всех красках описала их игры и развлечения, то и дело прерывая свои повествования восклицаниями сожаления о том, что Элси не было с ними, уверяя ее снова и снова, что это омрачало все ее удовольствия. Еще она говорила, что папа Элси очень недобрый человек, потому что запретил ей участвовать в пикнике. По мере того, как Элси слушала, утренние чувства обиды и разочарования вернулись к ней с неимоверной силой, и, хотя она ничего не отвечала, позволила своей подруге обвинять своего отца в жестокости и несправедливости.

Звонок к чаю прервал их разговоры, и они поспешили вниз, чтобы занять свои места за столом, где Люси продолжала свои повествования, только теперь полушепотом. Элси время от времени задавала вопросы, пока мистер Динсмор не повернулся к дочери со словами:

– Успокойся, Элси, ты говоришь слишком много для своего возраста. Чтобы я не слышал ни звука до тех пор, пока ты не выйдешь из-за стола.

Лицо Элси вспыхнуло, а глаза наполнились слезами. До конца полдника она не произнесла ни звука.

– Пойдем, Элси, в сад и продолжим наш разговор, – предложила Люси, обнимая свою подругу за талию и увлекая за собой. – Твой папа нас там не услышит, и нам будет очень хорошо.

– Папа остановил нас только потому, что мы слишком много болтали за столом, – извиняющимся тоном сказала Элси. – Я уверена, что он не против того, чтобы ты мне все рассказала о том, как вы приятно провели время. Только, Люси, – добавила она, понизив голос, – пожалуйста, не говори опять, что папа был недобрым, что оставил меня сегодня дома. Я уверена, что он лучше знает, и я не должна слышать ни единственного недоброго слова о нем.

– Ну что ж, пусть будет по-твоему, я не буду об этом больше говорить, – добродушно сказала Люси, и они пошли вместе по тропинке. – Но я все равно думаю, что он сердитый и я бы хотела, чтобы ты была моей сестрой, чтобы у тебя был такой же добрый, хороший папа, как и у меня, – добавила она и еще ближе прижалась к своей подруге.

– Спасибо, Люси, – ответила Элси с легким вздохом.

– Я бы хотела быть твоей сестрой, но я бы не хотела расставаться с моим родным дорогим папой, потому что я сильно люблю его!

– В самом деле? Смешно даже, ведь он так строг с тобой?! – со смехом воскликнула Люси. Элси зажала рот подруги своей рукой, а Люси оттолкнула ее со словами:

– Прости меня, я забыла, но я постараюсь не говорить больше так.

В то время как маленькие девочки наслаждались разговором друг с дружкой в саду, служанка с маленькой коробочкой конфет вошла на веранду, где сидел, мистер Хорас Динсмор, куря сигарету.

Оглядевшись вокруг, служанка спросила, не знает ли он, где мисс Элси.

– А для чего она тебе? – спросил он.

– Только отдать ей эту коробочку, мистер, это Помп только что привез из города.

– Дай ее мне, – сказал он, протягивая руку. Через несколько минут Элси со своей подружкой

вернулись в дом, и, встретив Помпея, она спросила, не принес ли он ей конфеты. Он ответил, что купил очень хорошие, конечно, и думает, что Фанни отнесла их ей. Увидев тут же Фанни, он позвал ее, чтобы выяснить, куда она дела конфеты.

– Мистер Хорас сказал, чтобы я отдала их ему, – ответила девушка.

Элси отвернулась с очень расстроенным видом.

– Ты пойдешь и попросишь их у него, правда? – спросила Люси, которой не терпелось попробовать конфет, точно так же, как и видеть Элси удовлетворенной.

– Нет, – вздыхая, ответила Элси. – Я лучше обойдусь без них.

Люси некоторое время уговаривала ее, но потом убедилась, что бесполезно заставить Элси подойти к отцу с этим вопросом. Наконец она предложила сделать это сама. Элси согласилась, и Люси, слегка волнуясь, несмотря на утверждение, что она нисколечко его не боится, вышла на веранду, где все еще сидел мистер Динсмор. Собравшись с духом, она уверенно спросила:

– Мистер Динсмор, дайте мне, пожалуйста, конфеты Элси, она просит.

– Это Элси тебя послала? – спросил он холодным серьезным тоном.

– Да, сэр, – ответила Люси, чего-то испугавшись.

– Тогда, пожалуйста, Люси, попроси Элси прийти прямо ко мне.

Люси бросилась к своей подруге, и Элси с тревогой выслушала послание. У нее не было выбора, поэтому она немедленно отправилась к отцу.

– Ты звал меня, папа? – робко спросила она.

– Да, Элси, я бы хотел узнать, почему ты посылаешь ко мне других, когда чего-то хочешь, вместо того, чтобы прийти самой? Мне очень это неприятно, и впредь ты должна запомнить, что таким образом ты никогда ничего не получишь от меня.

Элси молча опустила голову.

– Ты будешь мне отвечать? – спросил он строгим голосом. – Почему ты послала Люси, вместо того чтобы прийти самой?

– Я боялась, папа, – прошептала она.

– Боялась? Боялась чего? – спросил он с возрастающим недовольством.

– Тебя, папа, – ответила она так тихо, что он едва различал слова, хотя и наклонился к ней, чтобы уловить ответ.

– Если бы я был пьяным негодяем, имеющим обыкновение избивать и оскорблять тебя, тогда бы была причина для твоего страха, Элси, – сказал он, покраснев от гнева, – но сейчас я не вижу никакого извинения для этого. Мне больно и неприятно от твоих слов.

– Прости меня, папа, я не буду так больше делать, – попросила она, объятая мелкой дрожью. Несколько мгновений стояла тишина, а затем она робко спросила: – Папа, можно мне взять конфеты, пожалуйста?

– Нет, – решительно ответил он. – Ты должна понять и запомнить, что я запрещаю тебе покупать и есть подобные вещи без моего особого разрешения.

Глаза Элси наполнились слезами, и она с большим трудом сдерживала всхлипывание, готовое вырваться из ее груди. Она молча повернулась и пошла в комнату, где ее ожидала подруга.

– Взяла? – нетерпеливо спросила Люси. Элси покачала головой.

– Какая жалость! – возмущенно воскликнула Люси. – Он просто невыносимый, каким только можно быть! Он настоящий тиран, вот кто он! Ненавистный старый тиран, и я бы на твоем месте и на цент не ценила бы его! И я рада, что он не мой отец, вот так!

– Я боюсь, что он не любит меня, – вздохнула Элси, – потому что он редко позволяет мне что-либо, или разрешает идти куда-нибудь, куда я хочу.

– Ничего, не расстраивайся, завтра я пошлю нам купить целую кучу конфет, и мы устроим настоящий пир! – утешительно сказала Люси, обнимая Элси за талию и увлекая за собой, чтобы сесть на ступеньках крылечка.

– Спасибо, Люси, ты можешь купить для себя, если хочешь, но не для меня, потому что папа запретил мне есть что-либо подобное.

– Ох, ну мы, конечно же, не будем говорить ему об этом, – возразила Люси.

Но Элси печально покачала головой, сказав с легким вздохом:

– Нет, Люси, ты очень добрая, но я не могу ослушаться папу, даже если он и никогда не узнает об этом, потому что это будет непослушание Богу, а Он знает все.

– О ужас, какая ты принципиальная! – воскликнула Люси слегка раздраженно.

– Элси, – позвал мистер Динсмор из-за двери, – что ты там делаешь? Разве я не запретил тебе сидеть вечером на открытом воздухе?

– Я не знала, что ты имел в виду ступеньки, папа. Я думала, что это касается только сада, – ответила девочка, поднимаясь, чтобы войти в дом.

– Я вижу, что ты пытаешься, насколько возможно, приблизиться к непослушанию, – ответил отец. – Немедленно иди в свою комнату и вели няне положить тебя спать.

Элси молча подчинилась, а Люси, бросив на мистера Динсмора презрительный взгляд, хотела последовать за ней, но он вдруг добавил:

– Я хочу, чтобы она пошла одна, мисс Люси.

Нахмурившись и надув губы, девочка пошла в гостиную и села на диван рядом со своей мамой. Мистер Динсмор вышел на крылечко и стоял, наблюдая за луной, как раз поднимавшейся над верхушками деревьев.

– Хорас, – обратился к нему Артур, выходя из тени ближнего дерева и приближаясь к брату. – Элси думает, что ты тиран. Она говорит, что ты никогда не разрешаешь ей ничего и ты всегда за все наказываешь ее. Они с Люси сидели тут и разговаривали о том, как ты с ней обращаешься, и собираются есть конфеты, несмотря на твои запреты.

– Артур, я не верю, что Элси планирует непослушание мне, и какие бы провинности у нее ни были, я вполне уверен, что она выше того, чтобы говорить такие вещи, – ответил мистер Динсмор строгим голосом.

Он повернулся и вошел в дом, в то время как Артур обиделся и ушел в сторону.

Когда Элси вошла в свою комнату, она не нашла там тетушки Хлои, потому что та не ожидала, что она понадобится так рано и ушла на кухню, чтобы поболтать с другими слугами. Элси пошла за ней, а затем подошла к окну и с задумчивым видом стала уныло смотреть в сад. Она перебирала в памяти весь прошедший день, как это делала обычно перед сном. Редко воспоминания были такими болезненными, как в этот день.

У нее была очень чувствительная совесть, и теперь она подсказывала ей, что несколько раз за этот день у нее возникали недобрые чувства по отношению к отцу, еще она и другим позволила в своем присутствии говорить о нем неуважительно, своим молчанием подтверждая неприличные высказывания, жаловалась на него.

– Ох! – почти вслух простонала девочка, закрывая лицо руками, и слезы потекли между ее пальцев. – Как быстро я забыла, чему папа учил меня в это утро, и свои обещания доверять ему, не доискиваясь причины. Я недостойна, чтобы он любил меня или был даже добр ко мне. Даже снисхождения я не заслуживаю своим постоянным непослушанием.

– Что случилось, милая? – услышала Элси встревоженный голос тетушки Хлои. Она взяла девочку на руки и прижала ее головку к своей груди, а рукой ласково поглаживала ее мягкие темные кудряшки. – Твоя старенькая няня не может видеть, когда ее птенчик так плачет.

– О, няня, няня! Я была такой нехорошей девочкой сегодня. Ох, я боюсь, что я никогда не смогу быть хорошей! Никогда не стану, как Иисус! Я боюсь, что Он рассердится на меня, потому что я не слушалась Его сегодня, – всхлипывал ребенок.

– Милая моя, – сердечно сказала тетушка Хлоя, – разве ты не читала своей старенькой няне сегодня утром эти благословенные слова: «А если бы кто согрешил, то мы имеем Ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, Праведника» (1 Иоан. 2:1) и другие: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши» (1 Иоан. 1:9). Иди к дорогому, благословенному Господу Иисусу, дорогая, и попроси Его простить тебя, и я знаю, что Он простит.

– Да, Он простит, – ответила девочка, поднимая голову и вытирая слезы. – Он простит мои грехи и возьмет мое злое сердце, а мне пошлет хорошие мысли и чувства. Как я рада, что ты запомнила эти замечательные слова, моя милая, старенькая няня, – добавила она, обнимая свою няню за шею.

Затем она передала ей папины слова, и тетушка Хлоя стала приготавливать ее на ночь.

Слезы Элси больше не бежали ручьями, но все еще дрожали на ее ресничках, и маленькое личико было очень печальным. Она грустно стояла, пока няня переодевала ее. Скоро тетушка Хлоя закончила свою работу, и девочка открыла свою любимую Библию и, как обычно, несколько стишков прочитала вслух, хотя при этом ее голосок дрожал, и раза два слеза скатилась на открытую страницу. Закрыв книгу, она опустилась возле кровати на колени.