Текст книги "Высоцкий, которого мы потеряли…"

Автор книги: Марлена Зимна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

…плёнку просто-напросто экономили

Эта странная история началась с одной строчки в местной норвежской газете. Газете, которая давно уже не выходит, несмотря на то, что являлась одной из старейших в Скандинавии. Её начали издавать в 1893-м году. В 1978-м году она прекратила своё существование. Газета выходила в небольшой местности Хемнесбергет (Hemnesberget) и носила название «Nordlands Avis».

Я решила проверить в её архиве, публиковались ли в этом издании какие-либо прижизненные статьи о Владимире Высоцком. Оказалось, что в газете – за всё время её существования – была всего лишь одна публикация, имеющая отношение к В. Высоцкому. Публикация длиною в… одну строчку. Эго был анонс радиопередачи, посвящённой поэту. Разочаровавшись, что нашла всего лишь одну публикацию, к тому же, столь крохотную, но одновременно обрадовавшись, что и в местной норвежской прессе всё же удалось найти прижизненную публикацию, я тут же записала выходные данные, чтобы передать их московскому высоцковеду Вадиму Дузь-Крятченко, выдающемуся специалисту по прижизненным публикациям, имеющим отношение к жизни и творчеству В.С. Высоцкого. И обратилась в Норвежскую национальную библиотеку с вопросом, где можно раздобыть оригинальный номер газеты с указанной выше публикацией.

Над содержанием передачи я совсем не задумывалась, так как была уверена, что поскольку в Норвегии Владимир Высоцкий никогда не был, никаких эксклюзивных материалов передача содержать не могла. Но мне тут же стало стыдно за собственное разгильдяйство. Я ещё раз посмотрела на дату передали – 30.05.1976 г., а также на её продолжительность – 45 минут, и задумалась, из чего же могла состоять передача о поэте, если её почти нечем было тогда озвучить. Французские диски-гиганты были ещё впереди. Советские миньоны, выпущенные "Мелодией", вряд ли стали музыкальными иллюстрациями к передаче, болгарский диск "Автопортрет" вряд ли попал в фонотеку Норвежского радио. Но если передачу нечем было озвучить в музыкальном плане, что же в таком случае было в неё включено? Мне трудно было поверить, что в течение долгих 45 минут везущий всего лишь рассказывал радиослушателям о Владимире Высоцком. Безусловно, в передаче звучали песни. Но какие? Не могло же Норвежское радио воспользоваться подпольными магнитофонными записями песен В. Высоцкого. Качество подобного рода записей ни в коем случае не могло устроить столь знаменитую радиостанцию. Значит, у Норвежского радио были собственные записи песен поэта. Записи, осуществлённые именно Норвежским радио! В передачу могло также войти интервью с Владимиром Высоцким…

На всякий случай я решила проверить, была ли опубликована в "Nordlands Avis" хоть одна статья о Театре на Таганке. И нашла в архиве газеты одну-единственную публикацию. Длиною в… одну строчку. Это был… анонс радиопередачи, которая вышла в эфир всё в том же 1976-м году, правда, на этот раз не в мае, а 13.02.1976 г. Вопрос, из чего же в свою очередь состояла эта передача, казался ещё более сложным, чем предыдущий. Учитывая, что мы имели дело со временем, когда Норвежское радио не имело ещё возможности воспользоваться дисками с записью спектаклей Таганки, и что передача была весьма продолжительной (она длилась 50 минут), трудно было себе представить, что ведущий всего лишь рассказывал о театре. Как и в передаче о Владимире Высоцком, рассказ ведущего несомненно был "иллюстрирован" дополнительным звуковым материалом. Это могли быть и фрагменты из спектаклей, записанные Норвежским радио, и интервью с артистами, в том числе с Владимиром Высоцким. Даже в первую очередь с Владимиром Высоцким, учитывая тот факт, что всего лишь три с половиной месяца спустя Норвжеское радио посвятило ему отдельную большую передачу. Значит, именно он заинтересовал норвежских журналистов больше, чем все остальные артисты Таганки. И, конечно же, вполне логичным казалось предположение, что обе передачи были приготовлены одним и тем же автором. Но только кем? Имя автора передач в "Nordlands Avis" указано не было.

В поисках раритетных записей я решила обратиться туда, где они прозвучали – в Норвежское радио, точнее, в его архив. Изучив историю общественного радиовещания в Норвегии, я выяснила, что мне нужно связаться с сотрудниками NRK (Norsk rikskringkasling AS) – норвежской компании общественного теле– и радиовещания, крупнейшею СМИ Норвегии.

Регулярное радиовещание (частной радиостанции) началось в Норвегии в 1925-м году, общественная компания была создана в 1933-м году, поэтому именно этот год формально считается началом деятельности норвежской вещательной корпорации NRK.

Я обратилась непосредственно к её директорам, решив, что хоть один из них порекомендует меня кому надо, что значительно облегчит мои поиски. Конечно, адреса и номера телефонов сотрудников архива я и сама нашла без труда, но всё же мне хотелось, чтобы архивариусы восприняли меня не как "постороннюю", а как человека, рекомендованного им их начальниками.

Выяснилось, что руководители Норвежской компании общественного теле– и радиовещания NRK изложили суть моей просьбы директору архива NRK Свэйну Прэствику (Svein Prestvik). Отвечая на официальный запрос нашего музея, Свэйн добродушно, но не без иронии, заметил, что приступает к интенсивным поискам по просьбе руководителя норвежской вещательной корпорации, причём не одного только руководителя… Действительно внимательно отнестись к нашим поискам его попросили сразу несколько руководителей NRK.

Но Свэйн очень быстро меня разочаровал, ответив, что в архиве NRK нет не только двух интересующих нас передач, но и вообще никаких других материалов о Владимире Высоцком. Признаться, поначалу я хотела даже ответить ему ехидным предложением оказать архиву NRK помощь в комплектовании фондов. Настолько рассердило меня столь недобросовестное отношение к работе. Ведь передачи о Владимире Высоцком (пусть не прижизненные, но всё же передачи, посвященные именно этому поэту) неоднократно звучали по норвежскому радио. И невозможно было поверить, что ни одна из них не сохранилась в архиве радиостанции. Записи ряда передач NRK (увы, не прижизненных) хранятся в архиве нашего музея. И я хотела великодушно предложить Свэйну помощь и подарить норвежскому радио записи его же передач из архива кошалинского Музея Владимира Высоцкого… Больше всего меня раздражал факт, что я заранее предупредила директора архива, что его подчинённые должны обратить внимание на то, что имеют дело со славянской фамилией, которая на норвежском языке может быть записана во многих разновидностях. Все потенциальные варианты (во главе с самым распространённым в Норвегии вариантом – "Vysotskij") были перечислены мною в официальном запросе нашего музея. Я была уверена, что коль скоро я получила ответ так быстро, тщательные поиски никто в NRK не вёл, и что мне прислали обыкновенную отписку. И всё же я решила не дразнить моего нового норвежского знакомого. Директор архива казался мне очень даже неплохим партнёром в поисках, ведь его решения и указания значили гораздо больше, нежели решения любого из его подчинённых. И, безусловно, лучше было иметь дело с ним, чем с кем-нибудь из рядовых сотрудников архива. Поэтому вместо ехидного предложения о помощи я очень вежливо осведомилась, не заблуждаюсь ли я, и возможен ли факт, что я веду поиски вовсе не в том архиве, в котором хранятся записи обеих передач. Дело в том, что в программе радио– и телепередач, опубликованной в газете "Nordlands Avis", указана была лишь следующая информация: Radio, Fjemsyn: Mandag, Tirsdag, Onsdag, Torsdag, Fredag, Lor dag, Sondag (Радио, Телевидение: понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота, воскресенье), но названия радиостанции или телеканала в газете не было. Именно поэтому мне пришла в голову мысль, что программа радио может иметь отношение к местной радиостанции в Хемнесбергет (где издавалась газета "Nordlands Avis"). Я послала Свэйну сканы номеров газеты с программой радио– и телепередач и попросила его взглянуть на них глазом профессионала. Я очень хотела выяснить с его помощью, имеем ли мы дело с программой передач NRK, или всё же искать записи интересующих нас передач нужно в архиве какой-нибудь местной радиостанции в Хемнесбергет. Свэйн отблагодарит меня за сканы сканом другой (гораздо более подробной) программы радиопередач, заверив меня: "Дорогая Марлена, да, конечно, поскольку мы говорим о временах, когда NRK был фактически монополистом, мы говорим именно о программе передач NRK. Высылаю Вам в прикреплённом файле скан выпускаемого нашей корпорацией журнала "NRK Programbladet" с очень подробной программой радио– и телепередач. Как Вы легко сможете убедиться, в программе майских передач 1976-го года мы видим именно интересующую Вас передачу "Vladimir Vysotskij – trubadur pa slak line". Она, как Вы правильно заметили, вышла в эфир 30-го мая, в воскресенье, в 18:15. Закончилась же в 19:00 часов. Февральская передача (конечно, и в данном случае это передача нашего радио) "Taganka-teatret" вышла в эфир (опять-таки, как Вы правильно заметили) 13-го февраля, в пятницу, в 21:40. И завершилась в 22:30. Более того: теперь мы знаем имя автора обеих передач. Я в очередной раз вынужден констатировать, что Вы были нравы. Автор обеих передач – одно и то же лицо. Это очень знаменитый норвежский журналист Jahn Otto Johansen. Он уже давно на пенсии, но он жив, здравствует, ведёт очень активную жизнь, и я уверен, что с удовольствием ответит на Ваши вопросы. В ответ на Вашу просьбу разыскать координаты автора передач я покопался в наших списках нынешних и бывших сотрудников NRK и нашёл всю необходимую Вам информацию. Вот адрес журналиста… Его домашний телефон… И два номера сотового телефона… Я желаю Вам удачи в Ваших поисках. Что же касается нашего архива, то я хочу в очередной раз заверить вас, что у нас нет записи указанных выше передач. Они не то, что не сохранились. Они вообще не были записаны. Вы понимаете, Марлена, в то время NRK имел совершенно другой статус. Мы были не столь уж богатой корпорацией, и плёнку просто-напросто экономили (она была достаточно дорогой). И в первую очередь это касалось музыкальных передач (коснулось и передачи о Владимире Высоцком). Тогда принято было считать, что хранение записей музыкальных передач лишено смысла, так как они состоят прежде всего из песен, которые в любой момент могут быть воспроизведены с пластинки. В конечном итоге записи многих передач были стёрты, что позволило заново использовать аудиоленту. Принято было считать, что стёртые записи состояли в основном из материала, который всё равно существует на пластинках… Искренне Ваш, Свэйн".

Несмотря на столь безоговорочные рассуждения моего норвежского корреспондента, я не теряла надежды на то, что записи удастся найти. Многолетний опыт поисков в архивах всего мира позволил мне прийти к выводу (весьма удручающему в плане оценки качества работы некоторых архивариусов, но и вселяющему надежду, что искать стоит даже то, чего якобы не существует), что если сотрудники архива твердят, что того или иного материала в их архиве нет, это доказательство вовсе не того, что записи и вправду нет, а всего лишь того, что её плохо искали. Как часто и как горячо опытные специалисты убеждали меня, что в архивных фондах нет искомых материалов! Если бы эти бесценные материалы могли говорить, не один из них мог бы сказать о себе словами булгаковского Воланда, горячо убеждаемого поэтом Иваном Бездомным о несуществовании дьявола: "Он едва самого меня не свёл с ума, доказывая мне, что меня нету!" В Польше, в Хорватии, в Венгрии, во Франции… во многих странах нашему музею удалось найти то, чего, как многократно убеждали нас архивариусы, якобы не существовало. Мои надежды на благополучный исход поисков в архиве NRK ещё более возросли, когда я убедилась, что сотрудники норвежского архива не очень внимательно ознакомились с содержанием нашего официального запроса. Не прошло и двух недель со дня, когда Свэйн заверил меня, что в архиве NRK нет не только записей двух интересующих нас передач, но и никаких других материалов, имеющих отношение к Владимиру Высоцкому, как я получила из Норвегии письмо, начинающееся словами: "Дорогая Марлена, у меня отличные новости!" Увы, отличные новости вовсе не касались искомых записей. Но норвежские архивариусы с удивлением констатировали, что записи передач о Владимире Высоцком "прячутся" в архиве NRK под ключевым словом "Vysotskij", а не "Vysotsky", как они предполагали. В результате этого "открытия" они обнаружили целый ряд передач о поэте, хранящихся в NRK. И, конечно, тут же спросили, заинтересован ли наш музей в их приобретении. Я несказанно обрадовалась, что помощь, которую наш музей намеревался оказать Норвежскому радио, всё-таки не понадобится, и нам не нужно будет делиться с NRK записями их же собственных передач, но и невероятно огорчилась, что факт, на который я обратила внимание норвежских архивариусов (а именно "норвежский вариант" фамилии "Высоцкий" – 'Vysotskij", несомненно использованный в описании содержания передач) уже в самом первом обращении к ним, был замечен ими лишь после продолжительных и безуспешных поисков.

И всё же такая оплошность позволяла верить, что раз к поискам отнеслись недобросовестно, ответ о несуществовании записей был неверным. И наш музей тут же обратился к руководству NRK с повторным официальным запросом, на этот раз жирным шрифтом напомнив не только о различных "вариантах" фамилии "Высоцкий", но и о всевозможных тегах, по которым можно проверить наличие или отсутствие искомых записей. Увы, нам вновь пришлось разочароваться. Свэйн прислал мне письмо, в котором убедительно заявил: "Марлена, я могу заверить Вас, что я использовал все варианты, все комбинации, все параметры поиска, но не нашёл записей передач 1976-го года".

К счастью, у меня были номера телефонов автора обеих передач. И я решила связаться с ним и спросить, не хранит ли он в частном архиве записей самих передач или использованных в них материалов.

Автором передач оказался очень знаменитый журналист, политический комментатор и писатель Ян Отто Йохансен (Jahn Otto Johansen /род. в 1934 г./).

На его счету около 60 книг, он общепризнанный авторитет в области журналистики, которой посвятил себя уже в юности. С 1956-го по 1966-й гг. он работал в редакции газеты "Morgenposten", с 1966-го по 1977-й гг. работал в Норвежской вещательной корпорации NRK, с 1977-го по 1984-й гг. был главным редактором газеты "Dagbladet". Он был корреспондентом NRK в Москве, Берлине и Вашингтоне. В США и в Германии провёл по пять лет, в России – два года. Ян Отто Йохансен был московским корреспондентом NRK с 1975-го по 1977-й пт. В 1976-м году им была приготовлена передача о Владимире Высоцком, содержащая песни в исполнении поэта и интервью с ним, а также передача о Театре на Таганке, содержащая фрагменты из спектаклей, интервью с артистами и с главным режиссёром театра Юрием Петровичем Любимовым.

Вот как он вспоминает работу над передачами:

– Я встречался и беседовал с Владимиром Высоцким много раз. Я дружил также с Булатом Окуджавой (который полностью отличался от Владимира) и с Эрнстом Неизвестным. Высоцкий был очень непосредственным, очень серьёзным и целеустремлённым человеком. И в то же время очень простым в общении, я имею в виду, что в его поведении не было никакой мелочности, никаких излишеств. Ничего пустякового.

Вы знаете, я человек скупой на комплименты и не люблю вдаваться в излишние тонкости, но должен сказать, что я очень полюбил его музыку, его песни, его театральные роли. И очень дорожу тем, что их полюбила также моя семья. Наши дети пели его песни. И начали петь их уже тогда, когда мы с ним познакомились. Мы часто слушаем его записи, как раньше слушали магнитофонные кассеты с его песнями.

Работая над передачей, я встретился с ним в частном порядке после того, как побывал в Театре на Таганке. Впоследствии мы с ним встречались как в театре, так и в домашней обстановке. Увы, у меня не сохранились ни записи, ни фотографии. Мы очень часто переезжали с места на место, жили в Осло, на Ближнем Востоке, в Вашингтоне, в Берлине. Да и некогда было заниматься архивом. В течение последних восьми лет я был президентом Норвежской ассоциации артистов, в которой действовали в прошлом Бьёрнсон, Григ, Ибсен и т. д. (Бьёрнстьерне Мартиниус Бьёрнсон, Bjornstjerne Martinus Bjornson /1832-1910/ – выдающийся норвежский писатель, лауреат Нобелевской премии в области литературы /1903/); Эдвард Хагеруп Григ, Edvard Hagerup Grieg /1843– 1907/ – выдающийся норвежский композитор, пианист и дирижёр; Генрик Юхан Ибсен, Henrik Johan Ibsen /1828-1906/ – выдающийся норвежский драматург, поэт и публицист; Норвежская ассоциация артистов – имеется в виду Kunstnerforeningen – объединение артистов, основанное в 1860-м году – прим. авт.).

Интересующие Вас записи Вы должны получить из NRK – Norsk Rikskringkasting. Конечно же, Вы имеете моё полное согласие и можете ими распоряжаться. У меня самого нет этих записей. Но в NRK они точно хранятся.

Наш музей приобрёл некоторые из передач о Владимире Высоцком, прозвучавших в эфире NRK в 80-е и 90-е гг. прошлого столетия. Мы надеялись, что хоть в одной из них был использован фрагмент из передачи 1976-го года с участием поэта. Но наши надежды не оправдались. Тогда мы предприняли последнюю попытку разыскать записи и, сославшись на слова и авторитет Яна Отто Нохансена, обратились в NRK с третьим официальным запросом, в котором обратили внимание архивариусов на факт, что автор обеих передач глубоко убеждён, что они хранятся в архиве NRK.

Моим новым корреспондентом стал подчинённый Свэйна – Тормод, который, кажется, окончательно потерял ко мне терпение. Чем же ещё объяснить весьма вежливый, но и очень уж категоричный тон его письма:

"Уважаемая Марлена, я рад, что Вы получили диски из нашего архива и надеюсь, что они пригодятся в осуществлении Ваших проектов. Что касается программ, созданных в 1976-м году, то Господин Ян Отто Йохансен действительно чрезвычайно высоко ценимый журналист, давно, правда, не работающий в нашей компании. Записей приготовленных им передач просто-напросто не существует. Их нет в нашем архиве, независимо от того, что говорит Господин Йохансен. Об этом очень подробно рассказал Вам Глава Архива NRK Господин Свэйн Прэствик. Таким образом, Вы можете быть уверены, что наши специалисты нашли бы в архиве интересующие Вас записи, если бы они в нём действительно были. Факт остаётся фактом: архивная политика отличалась в то время от нынешней, к сожалению, в конечном итоге некоторые очень ценные передачи канули в мрачную пустоту небытия".

Таким образом, помимо воспоминаний Яна Отто Йохансена, сохранилась только подробная информация о потерянных норвежских сокровищах, о голосе поэта, о недошедшем до нас исполнении его собственных песен, о пропавшем интервью, о несохранившихся фрагментах из спектаклей с его участием. Всё это и вправду "кануло в мрачную пустоту небытия", как справедливо заметил Тормод.

1/ "Vladimir Vysotskij – trubadur pa slak line" / Jahn Otto Johansen (30 Mai 1976, Sondag, 18:15 – 19:00)

2/ "Taganka-teatret" / Jahn Otto Johansen (13 Februar 1976, Fredag, 21:40 – 22:30).

…думаю, что Володя был очень счастлив

В сентябре 1973-го года в Москве гостил варшавский Театр «Народовы» во главе с Адамом Ханушкевичем (Адам Ханушкевич, Adam Stanislaw Hanuszkiewicz /1924-2011/ – выдающийся польский актёр и театральный режиссёр, многолетний директор Театра «Народовы» /Teatr Narodowy/ и Нового театра /Teatr Nowy/ в Варшаве).

Спектакль "Три сестры", поставленный Адамом Ханушкевичем, посмотрел Владимир Высоцкий. По окончанию спектакля он пригласил польского режиссёра на квартиру актрисы Ии Саввиной, где состоялся неофициальный концерт, который Адам запомнил на всю жизнь.

К 80-летию А. Ханушкевича в Польше была выпущена аудио-книга его воспоминаний "… это я люблю…" (Adam Hanuszkiewicz"…to lubiе…", Зкгорек Audio Publishing, Szczecin, 2004, ISBN 83-918321-3-9).

В неё вошли, в частности, воспоминания о том самом домашнем концерте Владимира Высоцкого в пустой комнате, в квартире И. Саввиной:

"Володя Высоцкий смотрел в Москве "Три сестры". Он пришёл на наш спектакль, стоял за кулисами, и плакал. И был настолько тронут нашей игрой, что пригласил нас на ужин (на квартиру своей подруга). Мы поехали с ним, нас было человек пятнадцать, и их было четверо. Нам приготовили стол: водку и нехитрую закуску – помидоры, колбасу. И принимали нас очень сердечно. А в углу сидел один человек, которого я не знал. И я спросил у Ины – хозяйки квартиры (актрисы Ии Саввиной – прим. авт.): "Ина, а этот человек в углу стола… Кто он?" А Ина мне отвечает: "Тот, который в углу? Так он же из ваших". Я говорю: "Нет, Ина, он не из наших". Она говорит: "Ну, раз он не с вами приехал, ты, наверно, понял, кто он такой". Я понял. А Высоцкий говорит: "Они всегда уходят в час ночи. Я буду петь в час ночи". Как Высоцкий сказал, так оно и было. Пробил час, этот мужик встал из-за стола и вышел из квартиры. Когда он вышел из квартиры, мы все дружно перешли в другую комнату. Она была совершенно пустая, в ней не было мебели. Мы сели вдоль стен, на полу, а Высоцкий сел в углу комнаты и начал петь… Ничего подобного я никогда в жизни не видел. Никогда в жизни. Я видел всех величайших певцов. Но ничего подобного я никогда не видел. Закрытые глаза, слегка наклоненная голова, отрешённое лицо, перекошенное отчаянием, болью… И эта пустая комната, выступление в таком интерьере производило ещё более сильное впечатление, нежели на концерте. Нечто невероятное. А в нашем театре был такой актёр Хэнго (Хэнрык Бонк, Henryk Bak /1923-1987/ – польский актёр театра и кино, с 1971-го по 1974-й гг. – актёр Театра "Народовы" в Варшаве – прим. авт.). Хэнго играл в трёх спектаклях, которые мы показывали во время гастролей в Москве. И он ни за что не хотел ехать в Россию. Он мне сказал:

«Я не могу ехать. Они убили всю мою семью. Если я поеду, дело кончится скандалом. Меня повяжут, и тебя вместе со мной. Обоих нас повяжут». Я говорю: « Хэнго, тебе непременно надо ехать. Ты играешь в трёх спектаклях, я не буду вводить замену, тебе надо ехать». Хэню говорит: «В случае чего, пеняй на себя, помни, что ты будешь за всё отвечать». Ну вот. Когда Высоцкий спел пятую песню, Хэню поднялся с места и стал ходить по комнате по диагонали. Он ходил по комнате и повторял: «Я вас ненавижу, я же вас ненавижу, чёрт вас всех побери, да идите вы все…, горите вы все синим пламенем» и… плакал. И получилась невероятная ситуация. Высощсии поёт и видит всё это (естественно, видит, он открыл глаза и видит, что происходит), и слышит, потому что тот произносит всё вслух. И достаточно громко. И чем громче Высоцкий поёт, тем сильнее тот пытается себя убедить: «Я же вас ненавижу…» И плачет. Образовался такой своеобразный дуэт. Когда Высоцкий кончил петь, мы не аплодировали. В комнате стояла полная тишина. Молчание значит порой больше, чем аплодисменты, и выражает восторг лучше, чем хлопки. Я подошёл к Высоцкому, обнял его, поцеловал, и сказал: «Ты извини, Володя, здесь расстреляли всю его семью». Высоцкий ответил: «Я понял, но ты знаешь, такого успеха я ещё не имел. Чтобы человек, который меня ненавидит, который ненавидит мой народ (незаслуженно, естественно, потому что при чем тут народ – замеч. Адама Ханушкевича), и который так демонстрирует эту ненависть, чтоб он слушал меня и плакал. Такого успеха я ещё не имел». А потом они вместе напились, Володя и Хэню…"

Адам Ханушкевич занимал пост директора Театра «Народовы» с 1968-го по 1982-й пт. Стоит отметить, что он был назначен на эту должность в очень трагических обстоятельствах – после отстранения от должности Казимежа Дэймэка (Казимеж Дэймэк, Kazimierz Dejmek /1924-2002/, выдающийся польский актёр и театральный режиссёр, с 1962-го по 1968-й пт. – директор Театра «Народовы» /Teatr Narodowy/, с 1993-го по 1996-й гг. – министр культуры и искусства Полыни, режиссёр спектаклей в ряде зарубежных театров, в частности, Nationaltheatret в Осло, Dttsseldorfer Schauspielhaus в Дюссельдорфе, Burgtheater в Вене, Piccolo Teatro в Милане). 25.11.1967 года в Театре «Народовы» состоялась премьера спектакля «Дзяды» («Dziady»), поставленного Казимежем Дэймэком по произведению Адама Мицкевича (Адам Мицкевич, Adam Bernard Mickiewicz /1798-1855/ – величайший польский поэт эпохи Романтизма, автор драмы «Дзяды»). Власти хотели приурочить премьеру спектакля «Дзяды» к 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции. Постановка была очень удачной, критики по достоинству оценили игру актёров, а также весьма своебразную сценографию. Но Казимеж Дэймэк не предполагал, что будет втянут в невиданную политическую авантюру, которая приведёт к трагическим последствиям.

Вопреки намерениям режиссёра коммунистические власти Польши сочли спектакль "антирусским" и "антисоветским". Его осудил в своём выступлении Владыслав Гомулка – первый секретарь Центрального Комитета Польской объединённой рабочей партии (Wladyslaw Gomulka /1905-1982/ – польский партийный и государственный деятель, с 1956-го по 1970-й гг. – первый секретарь ЦК Польской объединенной рабочей партии /КС PZPR/).

Сценическая судьба спектакля оказалась очень недолгой. 30.01.1968 года он был снят с афиши. Это решение властей привело к многочисленным демонстрациям с участием варшавских студентов, предшествовавшим так называемым "мартовским событиям" 1968-го года.

Казимеж Дэймэк был исключён из рядов Польской объединённой рабочей партии (в рядах которой состоял с 1951-го года) и отстранён от должности директора Театра "Народовы".

Эти события нашли отражение в анекдоте, в котором Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев звонил первому секретарю Центрального комитета Польской объединенной рабочей партии, чтобы узнать, были ли "виновники" наказаны, как следует.

– Какие меры вы предприняли в связи со спектаклем "Дзяды"? – спросил Л.И. Брежнев

– Спектакль снят с афиши – ответил Владыслав Гомулка.

– Хорошо. А режиссёр? – поинтересовался Брежнев

– Режиссёр исключен из партии и уволен из театра.

– Хорошо. А автор пьесы?

– Автор? Автор пьесы мёртв.

– Ну, пожалуй, вы немного переборщили – заключил Л.И. Брежнев.

Но участникам описанных выше событий было, разумеется, не до смеха. Тем более, что мартовские события вызвали политический кризис 1968-го года и стали звеном цени трагических событий конца 1960-х – начала 1970-х годов, когда Владыслав Гомулка стал организатором антисемитской кампании. В сущности, резкие выпады в адрес поляков еврейского происхождения Владыслав Гомулка позволял себе и ранее. Во время выступления в Лодзи (Lodz), 19.06.1967 года, он заявил, что в Польше существует империалистическо-сионистская 5-я Колонна. Но именно после мартовских событий была развёрнута чудовищная идеологическая кампания по образцу сталинского времени. Антисемитские выступления деятелей Польской объединённой рабочей партии (и организованные властями митинги якобы поддерживавших их польских трудящихся) привели к вынужденной эмиграции многих тысяч поляков еврейского происхождения. Ныне антисемитская кампания властей расценивается как коммунистическое преступление.

Кстати, именно в результате этой кампании эмигрировал в Стокгольм известный польский поэт Натан Тененбаум (Natan Tenenbaum /род. в 1940 г./), автор песни, осуждающей (в весьма нетипичной иронической манере) ввод войск Варшавского договора в Чехословакию, в результате которого была жестоко подавлена Пражская весна.

Натан Тененбаум написал свою песню "Письмо рабочих Завода им. Польско-чехословацкой дружбы в Сувалках чешским и словацким братьям" ("List zalogi zakladow im. Przyjazni polsko-czechoslowackiej w Suwalkach do czeskich і slowackich braci") no мотивам песни Владимира Высоцкого "Письмо рабочих тамбовского завода китайским руководителям":

В связи с бесчинством вашего народа

И обостреньем классовой борьбы

Мы пишем вам с сувальского завода,

Адепты антипольской кутерьмы.

Наш разговор с великим режиссёром состоялся в крайне трудный для него период. В последние годы жизни Адам Ханушкевич тяжело болел. И попал в дом престарелых – весьма, правда, своеобразный, то есть в Дом актёра в Сколимове (Дом артистов-ветеранов польской сцены, Dom Aktora w Skolimowie, полное название Dom Artystow Weteranow Seen Polskich im. Wojciecha Boguslawskiego w Skolimowie – дом для престарелых польских артистов, находящийся недалеко от Варшавы). Конечно, это довольно необыкновенный дом престарелых, но необыкновенными являются лишь его обитатели, само же место производит довольно угнетающее впечатление. Все друзья великого режиссёра глубоко убеждены, что он никогда не любил это место. По Варшаве вовсю ползли слухи, что Адама Ханушкевича упрятала в дом престарелых его супруга. Магдалена Цвэнувна (Magdalena Cwenowna, точнее, Magdalena Cwen-Hanuszkiewicz /род. в 1954 г./ – актриса, четвёртая жена режиссёра) была моложе Адама Ханушкевича на тридцать лет. Она многократно утверждала, что в Сколимове её муж находился лишь один раз, когда ей пришлось лечь в больницу, где хирурга оперировали ей руку. Но пресса то и дело сообщала, что Адам Ханушкевич попадал в Дом артистов-ветеранов вновь и вновь. Особенно печальным был его День рождения в 2009-м году. Жена режиссёра обещала, что Адам Ханушкевич проведёт в Сколимове всего лишь короткий период и вернётся домой перед тем, как ему исполнится 85 лет, чтобы отпраздновать свой день рождения в кругу друзей. Но не сдержала слово…

Многие злорадствовали, что молодая коварная жена втихаря избавилась от пожилого супруга, даже не проинформировав об этом его друзей. Многие действительно не знали, что режиссёр находился в Сколимове. Адам Ханушкевич был совершенно подавлен своим новым положением, которого очень стыдился. Он избегал контактов с кем-либо. Почитатели его таланта удивлялись, когда он, несмотря на продолжительные уговоры, не приезжал на церемонии вручения ему очередных премий за жизненные достижения и вклад в польскую культуру и театральное искусство, на вернисажи посвящённых ему выставок. Призы вручались его жене, которая от имени режиссёра заявляла, что "муж плохо себя чувствует". Однако дело было не только в самочувствии, но и в чувстве стыда. А. Ханушкевич был очень гордым человеком, очень честолюбивым, даже самолюбивым. Кстати, то, что он так высоко отзывалася о Владимире Высоцком, заслуживает самого пристального внимания, ибо Адам Ханушкевич был скуп на похвалы и комплименты, в театре все считали его деспотом, многие актёры покидали труппу, так и не выдержав постоянного давления со стороны режиссёра. Про него говорили "нарцисс", "себе на уме", "тщеславный", "эгоистически-эгоцентрическая личность", "когда говорит, то говорит в первую очередь о себе". Правда, многие подчёркивали, что делал он это очень очаровательно…