Текст книги "Незнакомка в красном"

Автор книги: Марлен Сьюзон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

12

Джастин двинулся через Пенфилд в западном направлении, хотя Амберсайд, куда он направлялся, лежал на северо-востоке. Он шел размеренным шагом, ему некуда было торопиться.

На нем был все тот же костюм, в котором он производил раскопки в каменоломне. Ворот рубашки был расстегнут, от изнурительной работы она пропиталась потом и прилипла к телу. На лице остались разводы грязи, волосы растрепались. Он сейчас не похож был на столичного аристократа, но для его визита в Амберсайд это было и лучше.

Его попытки найти еще несколько костей в каменоломне не принесли результатов. Тем не менее он показал, что может быть полезен мисс Пенфорд, хотя, как он с грустью подумал, только в качестве чернорабочего.

В отличие от большинства других аристократов, считающих физическую работу ниже своего достоинства, Джастин наслаждался раскопками геологического слоя, в котором он сможет первым открыть какой-нибудь любопытный кусок далекого прошлого.

Но еще более приятным было присутствие Джорджины. По крайней мере, до того момента, как она слишком уж точно отгадала, что лежит в основе его нежелания возвращаться в Рэвенкрест, даже на короткое время. Он провел там с Клариссой все годы их совместной жизни и не мог без боли вспоминать то ужасное время.

Да, мисс Пенфорд была слишком умна и проницательна, чтобы чувствовать себя с ней вполне свободно.

И все-таки, направляясь к деревне, Джастин не мог выбросить ее из головы. Когда она с необыкновенной нежностью дотронулась до его руки, он едва удержался, чтобы не заключить ее в объятия.

Он глубоко вдохнул свежий деревенский воздух и постарался сосредоточить свои мысли на том, как ему найти таинственного Дугласа. Но в его сознании упрямо всплыл облик очаровательной Джорджины в мужской одежде. Черные панталоны так соблазнительно обтягивали ее бедра. Желание вспыхнуло в нем, особенно когда он вспомнил, как она сидела на его коленях тогда, в его лондонской квартире.

Это колдовское существо имело язык, как осиное жало, но у нее было восхитительное тело. И, черт возьми, он хотел обладать ею! Но любовная связь с незамужней леди благородного происхождения была невозможна для него, если только он не собирался на ней жениться. Джастин был порядочным человеком и соблюдал кодекс чести. А жениться он никогда больше не намеревался.

Джастин намеренно пошел в обход, чтобы получше осмотреть окрестности Пенфилда. Чистые уютные домики, заливные луга – все говорило о внимательном и рачительном хозяине, таком же, каким он сам был в Рэвенкресте.

Но теперь, однако, он слишком редко посещал имение, которое любил, потому что страшился воспоминании, живущих в доме. Джастин добрался до Амберсайда только к середине дня. Он зашел в трактир на окраине селения и увидел, что там почти никого не было, за исключением хозяина и двух посетителей.

Как Джастин и надеялся, небрежное состояние его одежды, испачканные землей руки и потное лицо выглядели вполне естественно в этом скромном заведении. Хозяин поставил перед Джастином заказанную им кружку эля.

– Вы новичок здесь. Что-то я вас не помню.

– Да, я пришел навестить кузена, – ответил Джастин. – Вы можете сказать, где он живет? Его имя Дж. О. Дуглас.

– Никогда не слышал о таком, – вступил в разговор один из посетителей, человек средних лет с растрепанной рыжей бородой.

Этот ответ никак не мог устроить Джастина. Он повернулся к другому мужчине.

– А вы здесь давно живете?

– Всю жизнь. Здесь нет никого с таким именем.

– Нет, здесь такого нет, – вторил ему хозяин таверны. – Но вы не первый, кто спрашивает этого Дугласа. Сюда несколько раз приезжали благородные джентльмены, чтобы найти его.

То, как критически он оглядел Джастина, яснее слов говорило, что его он никак не относит к их числу.

– Один из них был преподавателем Оксфорда, но даже такой достойный джентльмен не смог найти этого Дугласа.

Джастин нахмурился. Странно, почему этого человека никто не знает?

– Но Дуглас получает здесь свою почту, и в своих письмах он указывает адрес в Амберсайде.

– Ну, если это так, вы лучше спросите Саймона, почтальона, который привозит почту, – посоветовал хозяин. – Может быть, он сможет вам помочь.

– Прекрасная мысль. – Джастин сделал глоток эля из кружки. – Ваша деревня больше, чем я ожидал, и выглядит весьма преуспевающей.

Бородатый посетитель поставил свою кружку на стол.

– Да уж, это благодаря лорду Пенфорду.

Его собеседник, тощий человек с крючковатым носом, впервые заговорил:

– Я приехал сюда с севера. Здешний народ не понимает, как им повезло, что у них такой хозяин.

Бородатый человек сказал:

– Дочь лорда даже устроила школу для детей. Мой внук учится читать, а вот у меня никогда не было такой возможности.

– Но не всегда было так, – перебил его хозяин. – Пока были живы отец и старший брат лорда Пенфорда, жители деревни и арендаторы в Пенфилде переживали трудные времена.

– Да, – согласился бородатый. – Наша жизнь была бы совершенно другой, если бы старший брат лорда Пенфорда не умер от лихорадки. Он был уж очень похож на своего отца.

– И отличался от своего младшего брата, как темная ночь от белого дня, – сказал бородатый. – Лучших хозяев, чем наш теперешний лорд и его дочка, нельзя и желать.

– Очень высокая похвала, – заметил Джастин.

– И вполне заслуженная, – заверил его хозяин. Выйдя из таверны, Джастин направился к домику почтальона, но никого там не застал. Когда он зашел в местную гостиницу, где на все его расспросы было отвечено, что такой человек не живет в Амберсайде.

Взяв у хозяина гостиницы бумагу и чернила, Джастин написал записку почтальону, потом вернулся к его домику и подсунул послание под дверь.

Возвращаясь в Пенфилд, он размышлял о загадочном Дж. О. Дугласе и о том, что бы еще предпринять, чтобы найти его. Очень скоро, однако, его мысли опять вернулись к мисс Пенфорд. Он сам удивлялся, как не терпелось ему опять оказаться в ее обществе.

Джорджина брела по тропинке, которая вела от дома к Амберсайду через рощу буковых деревьев. Когда она вышла из рощи, то очень удивилась, увидев идущего навстречу лорда Рэвенстона. Он был все в том же грязном костюме, в котором работал в каменоломне.

Хотя нет, он выглядел даже хуже, потому что черная щетина на его лице заметно отросла.

– Милорд, – спросила она с тревогой, – вы что, были в каменоломне без моего разрешения? – Ее вопрос, по-видимому, неприятно удивил его.

– Конечно, нет. Я не осмелился пойти туда без вас. Это же ваше открытие. Я только хочу помочь. – Он нахмурился. – Почему вы решили, что я туда ходил?

– Потому что вы выглядите так, как будто копались в земле.

Он посмотрел на свою одежду, и недовольство в его глазах сменилось пониманием.

– В такой прекрасный день просто нельзя было не прогуляться. Я решил сначала пройтись, а потом уже помыться и переодеться, потому что после прогулки пришлось бы все равно менять одежду.

Джорджина приняла его извинение молча и собиралась продолжить свой путь, но он осторожно взял ее за руку.

– Не будете ли вы столь любезны, чтобы вернуться домой вместе со мной? Я был бы рад, если бы вы составили мне компанию.

Джорджина была внутренне польщена его желанием, но отказалась.

– Ну пожалуйста, – произнес он с такой очаровательной улыбкой, которая сразу сломила ее волю. – Только подумайте, я ведь могу заблудиться по дороге к вашему дому, и вам придется посылать за мной людей на поиски. Для вас было бы гораздо разумнее отвести меня туда сейчас.

Девушка не могла устоять перед его улыбкой. Повернувшись, она пошла с ним к дому.

– Вы вчера не ответили на мой вопрос, поэтому я должен опять задать его вам. Где вы научились так хорошо разбираться в геологии?

– В основном от моего учителя. Он был очень хорошим специалистом по геологии. Мама и папа знали, как я увлечена этим предметом, и наняли Гарета отчасти и потому, что он специализировался на этом.

– Вы звали своего учителя просто по имени? – спросил Рэвенстон, и голос его внезапно стал холодным.

– Да, он был слишком молод, чтобы называть его мистер Дэвис. Кроме того, в Гарете не было ничего от чопорного, напыщенного преподавателя. Я не могла бы желать себе более знающего и более приятного педагога.

Джорджина никак не могла понять, почему глаза Рэвенстона вдруг превратились в узкие щелочки.

– И именно этого человека вы предлагали нанять в качестве учителя для моей сестры?

– Да, конечно. Вы не найдете лучшего преподавателя.

– Вы так думаете?

Джорджина растерянно посмотрела на него, не понимая, почему он кажется таким сердитым?

Когда Джастин после теплой ванны и бритья спустился к обеду, он уже был одет, как и подобает графу. Его карета со слугой и необходимыми вещами прибыла в середине дня, незадолго до его возвращения из Амберсайда.

Гостиная была пуста. Через несколько минут в дверях появилась Мелани. Увидев его, она испуганно сжалась и попятилась назад.

Джастин мгновенно встал и добродушно сказал:

– Куда ты, Мелани, я хочу с тобой поговорить.

Она остановилась и стала похожа на испуганного, пойманного в силки кролика. Стремясь успокоить ее, он улыбнулся:

– Уверяю, я не причиню тебе вреда. Посиди немного со мной.

Она посмотрела на него с сомнением, затем неохотно вошла и села как можно дальше от того места, где он стоял.

Он немедленно устроился прямо напротив нее. Его близость явно нервировала ее. Мисс Пенфорд была права, Мелани его действительно боялась. Но почему? Он совершенно точно никогда не делал ничего такого, что могло бы вызвать подобную реакцию. Более того, он регулярно высылал ей деньги и был щедр с ней, так что Мелани не на что было жаловаться.

Джастин наклонился и взял ее руки в свои ладони. Она вздрогнула от неожиданности и вырвала бы руки, но он крепко держал их.

– Я не собираюсь съесть тебя, Мелани. Неужели мы не можем найти с тобой общий язык?

Ее глаза удивленно раскрылись. На минуту в них вспыхнула надежда.

– Ты разрешишь мне жить здесь с Джорджиной?

– Я еще не решил.

Ее лицо мгновенно помрачнело, как небо во время грозы.

– Ты хочешь отправить меня обратно к леди Недлейн?

– Я не собираюсь делать ничего подобного. Даже если я не оставлю тебя здесь, я обещаю, что ты не вернешься в ту школу.

Лицо Мелани прояснилось. К своему большому облегчению, он понял, что предупредил готовую разразиться бурю слез. Но тут же ее лицо опять стало хмурым.

– А теперь в чем дело? – поинтересовался он.

– Ты хочешь опять послать меня в школу, такую же, или еще хуже.

– Я могу с тем же успехом оставить тебя здесь, в Пенфилде.

Он заметил радость, озарившую ее лицо, но затем на нем появилось выражение подозрительности.

– Ты этого не сделаешь. Ты просто жестоко меня дразнишь.

– Ну что ты, – возразил он, пораженный, что она может так думать. – Я не такой злодей, каким ты меня, кажется, считаешь.

Недоверие, которое сквозило в глазах сестры, задело его за живое. Однако прежде, чем он мог продолжить разговор, появились мисс Пенфорд и ее отец, и все направились в столовую.

Тем не менее Джастин твердо решил выяснить причину ее враждебности по отношению к себе.

13

Следующие два дня Джорджина в основном провела в обществе Рэвенстона и Лэни в заброшенной каменоломне, продолжая свои раскопки.

Хотя после работы они возвращались домой с пустыми руками, Джорджина чувствовала, что быстро продвигается к заветной цели, не имеющей ничего общего с ископаемыми останками. На Джастина производил большое впечатление энтузиазм его сестры во всем, что касалось геологии. Он начинал понимать, что Лэни совсем не такая дурочка, какой он ее считал.

Подходя к дому, Лэни сказала:

– Я хочу посмотреть котят, которые родились вчера на конюшне. Пойдешь со мной, Джорджина?

– Не сейчас. Я должна вернуться в дом. Но ты пока иди, а я тебя догоню.

Подождав, пока Лэни будет достаточно далеко, Джорджина спросила Рэвенстона:

– Вы не хотели бы поехать со мной на верховую прогулку после обеда, милорд? – Она имела свои причины для такого приглашения и боялась, что присутствие Лэни помешает исполнению ее планов. Рэвенстон казался обрадованным и удивленным ее приглашением.

– С большим удовольствием. – Спустя час, когда они скакали по долине, он спросил:

– Куда мы направляемся?

– Я хочу показать вам часть Пенфилда, которую вы еще не видели. – Но она не говорила, куда конкретно они едут, желая удивить его.

Проезжая рысью мимо хорошо обработанных полей, которые зеленели всходами, мимо дубовых и буковых лесов, пастбищ, полных коров, Джорджина наблюдала, как Джастин внимательно обводил все оценивающим взглядом.

– Имение вашего отца кажется процветающим, здесь чувствуется хороший хозяин, – заметил он с одобрением.

– Да, вы правы, но так было не всегда. К сожалению, мой дедушка и дядя Кристофер, старший брат отца, не были рачительными хозяевами. Они гораздо больше времени проводили не в Пенфилде, а в Лондоне, спуская деньги в игорных домах.

Рэвенстон обернулся к ней.

– Ну конечно, карты – типичный порок английской аристократии.

Его полный отвращения тон удивил Джорджину.

– Я так понимаю, вас не затронула эта страсть, милорд?

– Нет, я вообще редко играю и никогда не делаю высоких ставок. – Его глаза сузились, а в голосе прозвучала горечь. – Мой отец, однако, страдал этим увлечением.

Джастин не сказал ничего больше, но по выражению его лица Джорджина могла понять, что он заплатил за пагубную страсть отца высокую цену.

– Когда дядя Кристофер умер, он оставил после себя одни только долги, – продолжала она. – Моим родителям пришлось очень много работать, чтобы вывести Пенфилд из того плачевного состояния, в котором он оказался по вине деда и дяди. К счастью, мама была наследницей большого состояния. Они с папой вложили часть его, чтобы поправить дела в хозяйстве и выплатить долги моего дяди.

Поднимаясь к вершине холма, они перешли на шаг. Когда они стали спускаться по другой его стороне, Джастин заметил полуразрушенный огромный дом в низине. Крыша над большей частью строения провалилась, как и отдельные участки стен.

– Что это?

Это, собственно, и была причина, по которой Джорджина привезла его сюда, но она только ответила:

– Это бывший главный дом поместья.

– Тот, в котором вы живете сейчас, намного лучше. Как давно новый дом был построен?

– Мои родители построили его после смерти дяди.

– Так он совсем не старый? А я и не догадался. Такая прекрасная работа слишком редко встречается в наши времена.

– Мои родители нанимали только лучших мастеров.

Дорога, по которой они ехали, вела вниз, как раз к развалинам старого дома. Когда они достигли частично разрушенных стен, Джастин слез с лошади и помог Джорджине сойти с ее серой в яблоках кобылы. Они пошли пешком, обходя разбросанные по земле камни.

– Как вы можете видеть, – заговорила опять Джорджина, – это был один из тех домов, которые десятилетиями достраиваются по прихоти владельцев с самыми разными вкусами и без всякого единого плана. Папа говорил, что найти дорогу в этом лабиринте комнат было так же трудно, как и в лондонских трущобах.

– Вот так, примерно, дело обстоит и в Рэвенкресте.

Она улыбнулась.

– Так я и поняла, когда вы сказали, что дом неуютный.

– Ваши родители построили новый дом потому, что считали этот слишком неудобным и старым?

– Нет, они сделали это потому, что папа ненавидел этот дом. Он был полон для него таких мрачных воспоминаний, что он просто не мог в нем жить.

Джастин внимательно взглянул на нее. Он сильно подозревал, что Джорджина привезла его сюда не случайно.

И он оказался прав. Слушая его рассказ о ненавистном ему доме в Рэвенкресте, наполненном тяжелыми воспоминаниями, Джорджина была поражена сходством его чувств с теми, что испытывал ее отец к своему родному дому. Он тоже не хотел возвращаться в Пенфилд после смерти брата. Но ее мать была достаточно мудра, чтобы понять, что его неприязнь относится только к дому, где он был несчастен в детстве, а не ко всему поместью.

По тому, с какой нежностью Рэвенстон говорил о красоте Корнуэлла, Джорджина сразу поняла, что он сейчас находится в таком же состоянии, в каком был ее отец. Если бы Джастин построил там другой дом, он мог бы совсем по-иному относиться к имению, даже, возможно, сделал бы его постоянным пристанищем для себя и для Лэни, которая в этом так нуждается.

Джорджина прямо встретила его вопросительный взгляд.

– Мама предложила построить совершенно новый дом на более подходящем месте, подальше от старого.

Рэвенстон был столь мрачен, что Джорджина подумала, уж не сердится ли он на нее. Затем его суровое лицо расплылось в широкой улыбке, и оживленный огонь загорелся в глазах. Такая неожиданная перемена настроения заставила ее затаить дыхание. Изучая его лицо и совсем не глядя себе под ноги, Джорджина споткнулась о лежащий на земле обломок кирпича.

– Осторожно! – Джастин молниеносно подхватил ее, предупредив падение. Его руки обвились вокруг нее, и он на секунду прижал ее к своему сильному телу. Этот мимолетный контакт вызвал в ней такую вспышку страсти, что она невольно вздрогнула.

Едва соображая, что делает, Джорджина повернулась к нему лицом и посмотрела в его глаза. Боясь, что голос выдаст ее смятение, она не решилась даже поблагодарить его, а просто улыбнулась.

Рэвенстон посмотрел на ее губы с таким вожделением, что она почувствовала в себе такую же неутоленную страсть. Ее сердце учащенно забилось.

Он безумно хотел ее поцеловать. И она тоже хотела этого, до боли хотела ощутить его поцелуй на своих губах.

Наконец Джорджина призналась себе в том, в чем до сих пор не хотела признаваться. Все время, начиная с того момента в Лондоне, когда он впервые поцеловал ее, она хотела опять пережить те же волшебные мгновения, она жаждала его поцелуя.

Джастин заглянул ей в глаза. Они долго молча смотрели друг на друга. Между ними повисло напряжение, готовое в сию же секунду перерасти в бурю чувств и эмоций. Его темные глаза стали теплыми, нежными, блестящими. Очень медленно он приблизил к ней свое лицо. Джорджина тоже потянулась ему навстречу.

Его поцелуй был полон страсти и нежности. Горячий и требовательный, он зародил в ней стремление к чему-то большому, тому, что, как она инстинктивно чувствовала, разожжет еще сильнее огонь внутри ее.

Через несколько минут их уединение нарушил лай собак и блеяние овец. Посмотрев на дорогу, Джастин увидел двух собак, которые гнали небольшое стадо овец по холму в их сторону. Пастух с посохом замыкал движение.

Проклиная про себя пастуха и его стадо, Джастин отступил от Джорджины. Судя по ее виду, она была столь же охвачена страстью, как и он.

Что, черт возьми, с ним происходит? Он же человек, весьма умудренный опытом, много лет наслаждавшийся услугами самых умелых куртизанок Лондона, но ни одна из этих в высшей степени опытных женщин никогда не вызывала в нем таких чувств, как эта девственница.

Джастин взглянул на нее. Непослушные локоны выбились из-под шляпки и задорно развевались вокруг ее сияющего личика. Сейчас она казалась ему самой красивой женщиной на свете.

Пытаясь скрыть свои чувства, Джастин махнул рукой в сторону полуразрушенного дома.

– А почему ваш отец так его ненавидел? – Он чертыхнулся про себя, услышав, как глухо прозвучал его голос.

Джорджина же, казалось, вообще не могла говорить. Более того, он даже не был уверен, слышала ли она его вопрос. Ее отрешенный взгляд яснее слов говорил, что она все еще находилась под впечатлением поцелуя. Необычайно довольный, Джастин выждал минуту, а затем повторил свой вопрос. На этот раз Джорджина посмотрела на него осмысленно и ответила:

– Он провел здесь очень несчастливое детство. Они с братом были очень разными. Кристофер не только был наследником и любимцем отца, но он рос большим и сильным и страшно гордился, что будет главным. – Она помолчала и задумчиво поддела ногой кусок кирпича.

Теперь стадо совсем близко подошло к старому дому, и Джастин видел, что пастух с любопытством поглядывает на них.

– Папа же, напротив, был слабым и болезненным, а это было несчастьем для дедушки. Он всегда насмехался над папой, оскорблял его, называя коротышкой и позором семьи Пенфордов.

Джастин поморщился, услышав такое. Его отец хотя бы не проявлял подобной жестокости, только безразличие.

Джастин взял Джорджину под руку, и они продолжили неспешную прогулку вокруг дома. Теперь, к разочарованию Джастина, она внимательно смотрела себе под ноги. Он был бы только рад, чтобы выдалась возможность опять подхватить ее и прижать к себе.

– Мама рассказывала мне, – продолжала она, – что и дедушка, и дядя Кристофер были чванливыми болванами, не способными понять, как умен папа. Он настоял, чтобы отец послал его в Эдинбургский университет. Дедушка издевался над его пристрастием к чтению, но был рад от него избавиться. А папа был просто счастлив вырваться из дома в более благоприятную среду. Ему очень понравилось в университете.

– Бьюсь об заклад, это именно там он приобрел свои радикальные идеи.

Джорджина кивнула.

– Мой дед был так возмущен ими, что запретил папе возвращаться домой, пока тот не одумается. Он даже переписал свое завещание на дядю Кристофера, не оставив отцу ни шиллинга. Но папе было все равно. Он не желал отказываться от своих принципов.

Джастин подумал, что Джорджина проявила бы такую же волю и упорство в подобном случае, но вслух сказал другое:

– И ваш отец был верен им?

– Да, а потом он встретил мою мать.

– А кто она была?

– Богатая наследница из Шотландии. Папа говорил, что она была единственной женщиной, которая не уступала ему по уму. Ее дед сделал себе большое состояние на морской торговле, а оно, в свою очередь, было приумножено разумными действиями ее отца. Папа очень подружился с ним. Вот так он и встретил мою мать.

– Ваш дед по отцовской линии вряд ли был доволен выбором сына, – предположил Джастин. Джорджина засмеялась.

– Вы правы. Дедушка, конечно, не одобрял его выбор, но ведь папа не был наследником. Да и в детстве он был таким болезненным, что дед думал, что папа умрет намного раньше старшего брата. Так что дедушка не особенно волновался, на ком он женится, лишь бы невеста была богатой.

– А ваша мать как раз отвечала этому условию!

– Мне кажется, что дед надеялся тем или иным способом прибрать ее состояние к своим рукам. Каким желанным гостем он стал бы во всех лондонских игорных домах!

К облегчению Джастина, стадо овец скрылось наконец за следующим холмом.

– Но все сложилось не так, как рассчитывал ваш дед?

– Нет, он неожиданно умер, всего через несколько недель после свадьбы моих родителей. Мой дядя, который все еще был холостяком, последовал за ним год спустя, став жертвой сильной простуды, которая перешла в воспаление легких.

– И ваш отец оказался лордом и хозяином имения?

– Да. Мама часто говорила, что дед, должно быть, в гробу переворачивается, хотя папа гораздо лучше справляется с обязанностями хозяина, чем его отец и брат. Под их управлением имение пришло в полный упадок.

Из разговора в таверне Джастин уже знал, что она говорит чистую правду.

– Мои дедушка и дядя были слишком заняты азартными играми в Лондоне, чтобы уделять хоть какое-то внимание Пенфилду.

– До боли знакомая ситуация. – С его отцом было то же самое. После смерти деда Джастин был вынужден принять на себя всю ответственность за управление Рэвенкрестом, а его отец, живя в Лондоне, проигрывал так необходимые в хозяйстве деньги.

– Этот дом был уже в таком плачевном состоянии, когда папа унаследовал его, что потребовалась бы куча денег, чтобы его отремонтировать. – Джорджина подняла камешек и легким движением отбросила его. – Когда мама предложила построить новый дом, папа был необычайно рад покинуть этот дом, где он был так несчастлив, и дать ему возможность разрушиться до основания.

– Должно быть, значительная часть состояния вашей матери пошла на то, чтобы построить новый дом, поправить дела в хозяйстве и выплатить долги вашего дяди? – Джастин испытующе поглядел на нее. – Нет ничего удивительного в том, что вы так решительно настроены против того, чтобы мужья владели состоянием жен.

Джорджина резко повернулась к нему, вспыхнув от гнева. От неожиданности он даже отступил на шаг.

– Как вы смеете говорить, что мой отец промотал состояние моей матери? Ничто не может быть дальше от истины! Он не тратил ничего без ее согласия, а зачастую он брал ее деньги против своей воли и только по ее настоянию.

– Так, значит, ваша мать не разделяла вашего беспокойства, что ее муж растратит ее наследство?!

– Мама совершенно не боялась этого.

– Но она была бы более осторожна, имея другого мужа?

– Она не вышла бы за другого. Она часто повторяла, что если бы не встретила папу, то навсегда осталась бы старой девой. Они так любили друг друга! – Голос Джорджины смягчился, и в глазах появилось грустное выражение. – Это была такая прекрасная любовь!

Джастин был уверен, что подобная любовь, даже если допустить, что она вообще может существовать между мужем и женой, продлится недолго.

Теперь же, глядя на Джорджину, задавался вопросом, а прав ли он.

– Папа приложил немало сил, чтобы увеличить мамино состояние и укрепить свое разумным вложением денег. Ему удалось и то, и другое. Он даже убедил ее оставить свои деньги прямо мне, и так она и сделала.

– Так вы владеете большим состоянием уже сейчас, до смерти вашего отца?

Она упрямо вздернула подбородок.

– Да, владею. Теперь уже меня можно назвать завидной невестой, а не «синим чулком».

Черт возьми, да ей не нужны никакие деньги! Джастину не понравилось напоминание о его прежнем неуместном высказывании.

– Мисс Пенфорд, я уже извинился за мое жестокое и ошибочное замечание.

Ее лицо смягчилось, так же, как и голос.

– Да, извинились, и я простила вас. Но я не изменила свое решение не выходить замуж. Я не желаю, чтобы муж распоряжался моими деньгами. Человек, за которого я готова была бы выйти, должен быть таким же, как мой отец, а я уверена, что такого человека на свете больше нет.

Джастин испытывал большое искушение обнять ее и убедить, что он тоже имеет массу достоинств, которые она найдет исключительно приятными.

Он готов был уже сделать это, когда Джорджина посмотрела на заходящее солнце и сказала:

– Уже поздно. Мы должны возвращаться. Папа не любит, когда обед запаздывает.

С сожалением помогая Джорджине взобраться на ее кобылу, Джастин спросил:

– Почему вы привели меня сегодня сюда?

Она ответила со своей обычной прямотой:

– Я надеялась, что это подскажет вам, как можно сделать Рэвенкрест более приятным для проживания. – Ее глаза заблестели, а лицо озарила очаровательная улыбка. – Вы ведь любите родные места, но ненавидите старый дом из-за неприятных воспоминаний.

Это было правдой. Джастин был удивлен ее необычайной проницательностью и тронут тем тактом, который она проявила. Приведя его сюда, Джорджина ненавязчиво подсказала, как преодолеть его двойственное отношение к Рэвенкресту. Распрощавшись с мрачными воспоминаниями, он мог бы опять с удовольствием бродить по корнуэльским скалам и слушать переменчивый голос моря. В детстве это было для него самым большим удовольствием, а после женитьбы – единственным убежищем от скандалов в доме.

Садясь на своего жеребца, Джастин уже видел перед глазами подходящее место для нового дома. Он будет стоять на холме над гранитными скалами, мысом вдающимися в море.

Он расположит спальню и библиотеку – две комнаты, где будет проводить больше всего времени – так, чтобы можно было наблюдать за изменчивым обликом моря и слушать шум прибоя.

Джорджина улыбнулась ему.

– Вы видите, как сейчас папа любит наш дом. Он даже не хочет лишний раз уезжать из него.

«Но у него есть такая дочь, и дом не кажется одиноким». Джастин не мог не позавидовать Пенфорду.

Когда после обеда они перешли в библиотеку, Джастин все-таки не удержался и спросил Джорджину, играет ли она на арфе.

– Она играет прекрасно! – ответила за нее Мелани.

Не доверяя музыкальным способностям сестры, Джастин подумал, что ее похвала основана скорее на дружеских чувствах, чем на таланте мисс Пенфорд, но он все-таки решился попросить ее сыграть. Ему даже удалось выказать при этом энтузиазм.

– Ну пожалуйста, Джорджина, сыграй, – поддержала его Мелани.

Но понадобилось еще и вмешательство отца, чтобы девушка наконец прошла к арфе. Ее реакция заставила Джастина настроиться на худшее, и он поудобнее расположился на диване, готовя себя к утомительному, а возможно, и тягостному испытанию.

Но потом, слушая приятную музыку и наблюдая, с какой легкостью пальцы Джорджины бегают по струнам, он понял, что и на этот раз недооценил ее. Джастин откинулся на мягкие подушки дивана и позволил себе полностью отдаться наслаждению музыкой. Он не помнил, чтобы когда-либо еще чувствовал себя таким довольным.

Слушая музыку, он внимательно рассматривал Джорджину. Сегодня вечером она была особенно хороша. Ее густые темные волосы были высоко заколоты на затылке, а лицо обрамляли очаровательные локоны. Она была в платье изумрудного цвета, которое подчеркивало зеленый оттенок ее глаз. Низкий квадратный вырез платья позволял ему видеть ее полную, соблазнительную грудь, предоставляя воображению дорисовывать остальное.

Джастин уже больше не удивлялся, что она получила несколько предложений руки и сердца. Слова ее отца вдруг всплыли в его памяти: «Я не совсем отказался от надежды, что Роджер может еще убедить Джорджину выйти за него». Джастин невольно испытал болезненный укол ревности.

Хотя Джорджина играла довольно-таки долго, он был огорчен, когда она прекратила музицировать.

– На сегодня достаточно, – сказала она.

– Пожалуйста, поиграй еще, – попросила Мелани. – Я могла бы слушать тебя всю ночь!

«Наконец-то, – с усмешкой подумал Джастин, – я и моя сестра хоть в чем-то пришли к единому мнению».

Он опять посмотрел на Джорджину. Живя в Пенфилде, ему нравилось находиться в ее обществе. Он улыбнулся про себя, вспомнив их словесные дуэли. Очень немногие мужчины, а из женщин вообще ни одной, решались до сих пор возражать ему. Но ему доставляло удовольствие скрещивать шпаги в словесных поединках с достойным противником.

Да, она, несомненно, достойный противник, даже очень. Джорджина вся была полна огня и страсти. Если можно судить по поцелуям, то и в постели она будет такой же темпераментной.

Его покоряла ее ослепительная улыбка, которая вызывала ямочки на щеках и заставляла ее лицо светиться, как самая яркая звезда на небе. Не меньше привлекало его и ее соблазнительное тело. Он жаждал полностью овладеть им и узнать все его тайны.

Уж к ней-то, казалось, Джастину никак не следовало бы испытывать подобный интерес. Но подавить его он не мог. Джина привлекала его, несмотря ни на что. Ну какой же он глупец! Мисс Джорджина Пенфорд не была представительницей полусвета, как он сначала думал, она была незамужней женщиной благородного происхождения. Если он начнет те отношения с ней, к которым стремилось его тело, результат мог быть только один, причем неприемлемый для него.