Текст книги "Спрут3"

Автор книги: Марко Незе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Этих немногих подробностей Каттани было вполне достаточно. Он уже понял, что речь идет о Дилетти – адвокате Лаудео. Это он велел подсыпать яд в кофе своему клиенту. Когда они возвращались в Милан, сыпал частый мелкий дождик. Джулия нажала на педаль тормоза, припарковала автомобиль на площадке для стоянки.

Каттани не понял, почему они остановились.

– Что это значит?

Джулия повернулась к нему. Она улыбалась. Улыбка была полна нежности, но в ней был и вызов.

– Разве влюбленные так не поступают? – прошептала она. – Разве они не останавливаются на обочинах дорог?

– А при чем тут мы? – спокойно спросил Коррадо.

– Мне захотелось поцеловать тебя.

– Но разве ты не видишь, что у меня уже появилась седина?

– Седой ты будешь еще неотразимее.

Каттани запустил руку в длинные волосы Джулии. В глазах у него была легкая грусть.

– Ну что тебе надо от меня? – спросил Каттани. – Ты молода, красива, богата. Что я могу для тебя значить? Волнующее приключение? Каприз?

Джулия уже не улыбалась. Лицо ее приняло серьезное выражение. Она проговорила:

– А если я тебя люблю?

Сколько раз Каттани слышал эти слова? Сколько раз произносил их сам? Думал, что они для него почти утратили свой смысл. Однако в устах Джулии они звучат так свежо!

Джулия обвила рукой его шею и прижалась лбом к его лбу. От нее тонко пахло духами.

Коррадо крепко обнял девушку и прошептал ей на ухо:

– Ты сошла с ума, моя маленькая. Связаться с таким бродягой, как я!

Джулия промурлыкала, закрыв глаза:

– Ты замечательный, совершенно замечательный…

Коррадо привлек ее к себе и поцеловал в губы, сперва осторожно, потом крепко и страстно.

Банк

Доктор Морроне был очень встревожен. Он заметил, что кто-то рылся в медицинских картах, хранящихся в металлическом шкафу. Едва взглянув, он увидел, что не хватает карты тюремного сторожа Вивиани. История с Вивиани и так уже причинила ему немало беспокойства, а теперь грозила еще больше отравить жизнь.

Он подошел к телефону и набрал номер:

– Хочу вас предупредить, – сказал он резким тоном своему собеседнику, – что я не желаю попадать в неприятности. Ко мне кто-то приходил и забрал медицинскую карту Вивиани. Не знаю, с какой целью. Меня это не интересует. Но запомните хорошенько: если мне придется отвечать за последствия этого дела, то я не буду молчать. Да-да, я все расскажу. Потому что вы меня обманули. Мы делаем доброе дело, сказали вы, оказываем услугу одному хорошему человеку, которому очень дорог этот бедняга. Однако о том, что это связано с убийством, вы мне не сказали ни слова.

Врач воздел очи горе, словно взывая к небу.

– Да, с убийством, – повторил он. – Нет, нет, я больше не желаю участвовать в этой истории. Если что-нибудь случится, я не стану молчать.

Через некоторое время доктор Морроне не мог уже ничего сказать. Около полуночи в его доме произошло нечто ужасное. Кто-то забрался в квартиру. Услышав шум, врач на цыпочках пошел посмотреть, что происходит. Неожиданно чья-то рука схватила его горло, а другая зажала ладонью рот. Он стал задыхаться. Потом распахнулось окно, и тело доктора Морроне полетело с пятого этажа в ночную тьму.

Это было похоже на проклятие. Будто некая потусторонняя сила уничтожала всех опасных свидетелей этой истории. В ту же ночь подобная сцена произошла в домике вдовы Вивиани. Наутро ее дети нашли женщину лежащей на полу без признаков жизни.

Эти происшествия связывала невидимая нить. Помощник Прокурора Вентури был в этом совершенно уверен. Похищение дочери банкира, отравление Лаудео, убийство тюремного сторожа. И теперь две новые жертвы. Помощник прокурора ломал голову над тем, какая связь существует между этими фактами. Без всякого сомнения, их объединяло одно обстоятельство: всякий раз к происшедшему имел отношение комиссар Каттани.

Этот странный тип, размышлял помощник прокурора, считается в отпуске в ожидании нового назначения, но всюду сует нос и строит из себя какого-то шерифа. Интересно знать, что он задумал?

Помощник прокурора вызвал к себе Каттани и принял его в высшей степени прохладно.

– Мне не нравится, – сказал он, – мне вовсе не нравятся, что вы вмешиваетесь в дела, которые сейчас расследую я. Я мог бы вас арестовать.

– Пожалуйста, арестовывайте, – ответил ироническим тоном Коррадо, – это в вашей власти.

– Вы, видимо, считаете себя первым учеником в классе. Не так ли? – Но тут тон помощника прокурора переменился, в нем появились грустные нотки. – Я к вам питаю искреннее уважение, но мы тоже в состоянии кое-что делать. Например, я знаю, что вы пробрались во врачебный кабинет доктора Морроне и похитили оттуда медицинскую карту Вивиани, тюремного сторожа.

– Я этого и не скрываю.

– Однако ваша бравада стоила врачу жизни. Я был близок к получению этих сведений совершенно другими методами. Мне было прекрасно известно, что у Вивиани опухоль. Медицинский эксперт записал это в своем рапорте сразу же после вскрытия тела убитого. А знаете, что мы нашли в кармане куртки сторожа? Квитанцию на страховку в сумме пятисот миллионов. А что предприняли вы, имея в руках эти же две улики? Вы заподозрили мошенничество, осуществленное при соучастии доктора Морроне. Ведь только в случае сокрытия опухоли страховая компания могла принять к оплате полис на такую крупную сумму. Когда у меня возникли те же подозрения, что и у вас, я распорядился поставить телефон Морроне на прослушивание. Из телефонного разговора я узнал, что врач потерял голову от страха после похищения… ну, скажем, исчезновения медицинской карты Вивиани. И угрожал все рассказать.

Каттани, слушавший с большим интересом, широко раскрыл глаза.

– А по какому номеру звонил доктор Морроне?

– По номеру адвоката Дилетти.

– Я готов был в этом поклясться!

Помощник прокурора покачал головой, молча побарабанил пальцами по столу. «Готов был поклясться!» – повторил он, словно беседуя сам с собой. Он снял очки и откинул голову на спинку кресла. В его позе была не просто усталость – в ней чувствовались глубокая досада и безнадежность.

– Я уезжаю, – вдруг сообщил он. – Меня переводят.

У Каттани было впечатление, что он присутствует при сцене, которую знает наизусть. Еще один честный слуга закона, которого пытаются обезоружить. Причем как раз в тот момент, когда он близок к тому, чтобы вывести всех на чистую воду. Невидимая власть не опаздывает. Она всегда действует вовремя.

Словно прочитав мысли Каттани, доктор Вентури добавил:

– Нет, нет, я сам давно просил перевести меня из Милана. Мне хочется поработать в каком-нибудь приморском городе. Я обожаю рыбную ловлю.

– Да, конечно, но меня ничуть не удивляет, что вашу просьбу удовлетворили именно сейчас.

Помощник прокурора снова надел очки и спокойно, изучающе посмотрел на Каттани. Хотя они были едва знакомы, между ними уже возникла атмосфера взаимной симпатии.

– Должен сказать вам правду, – добавил помощник прокурора. – Я ускорил свой отъезд потому, что у меня возникли разногласия с начальством по одному вопросу.

Он, казалось, колеблется, стоит ли уточнять по какому. Но человеку необходимо хоть кому-то довериться.

– Сразу же после похищения девочки, – сказал он, – я пришел к убеждению, что ключ ко всему следует искать в банке Антинари. Чтобы разобраться в этом деле, надо было копать там. Но едва я высказал такое намерение, начальство сразу приставило ко мне одного моего коллегу, объяснив это тем, что дело, мол, очень сложное. – Помощник прокурора сделал паузу. Его губы кривила горькая усмешка. – Но я не очень-то лажу с этим коллегой. Скажем так – у нас с ним разные методы. И я предпочитаю уехать отсюда.

Банк Антинари, в отношении которого у доктора Вентури возникли подозрения, помещался в старинном величественном Палаццо в сердце Милана. Джулия избегала это здание. Она была дочь владельца, наследница трона, и все считали своим долгом при встрече выражать ей глубокое почтение. Ей это не нравилось.

Однако в то утро ее привело туда любопытство, оказавшееся сильнее, чем чувство некоторого неудобства. Джулия быстрым шагом пересекла облицованный мрамором просторный вестибюль, поднялась на один марш лестницы и прошла мимо сурового швейцара в кабинет отца.

Банкир был удивлен, но очень обрадован этим неожиданным визитом. Он обнял дочь, не скрывая радости. Хотел усадить ее в свое кресло.

– Я надеюсь, – сказал он, – в скором времени уступить это кресло тебе и отправиться на пенсию.

– Я в нем чувствую себя совершенно не на месте, – возразила Джулия, поймав суровый взгляд деда, который смотрел на нее с выполненного маслом портрета, висевшего позади огромного письменного стола.

– Чем обязан такому приятному сюрпризу? – спросил отец.

Девушка приняла серьезный вид.

– Мне не дает покоя один вопрос.

– Слушаю тебя, дорогая.

– Я хотела бы знать, как могли принять полис от этого Вивиани.

– Вивиани? – Это имя ничего не говорило банкиру.

– У убитого тюремного сторожа был страховой полис Международной компании.

– Первый раз слышу.

Джулия взглянула на отца, пытаясь понять, не лжет ли он. Но его удивление казалось неподдельным. Она продолжала:

– Я узнала, что у этого человека была раковая опухоль, но его все-таки застраховали на пятьсот миллионов. Как такое могло произойти?

Отец пообещал это выяснить. Как только дочь ушла, он вызвал Алесси.

– Мне эта история совершенно не нравится, – сказал он. – Даже моя дочь знает про этот чертов полис, представляю, что будет, если им заинтересуется полиция.

– Мы были вынуждены так поступить, – цинично ответил Алесси. – Нам нужен был человек, который заткнул бы рот Лаудео. Этот сумасшедший собирался все выложить. Ты должен быть мне благодарен, ведь он угрожал назвать и твою фамилию.

Банкир вскочил из-за стола. Он закричал, и в его голосе прозвучали визгливые нотки:

– Мою фамилию? Я не имею абсолютно никакого отношения к этому грязному делу. Я был против с первой же минуты!

– Но это грязное дело – единственный шанс спасти банк и спастись тебе самому. Потому что, если пойдет ко дну банк, погибнешь и ты.

– Вот и хорошо!

Алесси старался остаться невозмутимым, используя свой дар убеждать собеседника.

– Ну, подумай сам, – спокойно начал он. – Банк гарантирует финансовое обеспечение сделки, и страна, которая покупает оружие, помещает огромные капиталы в наш филиал в Гонконге. Операция чистая, спокойная. И нам удается спасти и отделение в Гонконге, и все остальное.

– Нет, эта операция не чистая. Мы позволяем агрессивному государству приобретать оружие на подпольном рынке. А для чего ему нужно это оружие? Чтобы развязать войну, напасть на другую страну.

– Да не будь ты таким чувствительным! – Алесси начал терять терпение. – Ты уж меня извини, но ты не в том положении, чтобы позволять себе угрызения совести.

– Да, у меня еще осталась совесть. – Нервное напряжение Антинари достигло предела, он изо всех сил вцепился руками в край письменного стола. – Я советую не настаивать и хочу, чтобы ты знал: у меня тоже есть кое-какие аргументы против тебя.

Алесси взвился, как змея, и выпустил весь свой яд:

– Ты ни на что не способен, ты – жалкое, бесхарактерное ничтожество! Если бы не я, твой распрекрасный банк давно бы прогорел, А ты еще смеешь мне угрожать!

Он вскочил, собрал с письменного стола пачку бумаг и аккуратно уложил их в папку. Направляясь к двери, он обернулся и бросил в лицо Антинари предостережение, от которого могла застыть в жилах кровь:

– Если не хочешь плохо кончить, рекомендую тебе подписать этот документ.

Кто хорошо понимал, в какое безвыходное положение попал банк, так это Берт. Вернувшись из Базеля, он пригласил к себе Каттани, чтобы поделиться с ним последними новостями.

Они сидели вокруг стола вместе с Длинным Бобом и Чарли – Расплющенным Носом.

– Слушай меня внимательно, – сказал Берт, обращаясь к Каттани. Он взял из вазы яблоко: – Допустим, это яблоко стоит один миллиард. Однако я продаю его Чарли за два миллиарда.

– Нет, не пойдет, – пошутил Чарли, – ты меня не надуешь.

– На самом деле я тебя не надуваю, – продолжил Берт. И чтобы объяснить механизм финансовых операций еще нагляднее, вытащил из бумажника несколько банкнотов. – Ты платишь два миллиарда, но деньги тебе даю я. – Он протянул две ассигнации Чарли.

– Вот так мне нравится, – отозвался тот.

– Теперь Чарли продает Бобу. Боб заплатит три миллиарда. В свою очередь, Боб продаст яблоко Коррадо за четыре миллиарда. А деньги по-прежнему буду вкладывать я.

Всем было интересно знать, чем кончится эта казавшаяся абсурдной игра.

Но Берт их предупредил:

– Только не думайте, что это игра. Это метод выживания банка Антинари. Вернемся к нашему яблоку. Последним купил его Коррадо. Начальная стоимость: один миллиард. Он заплатил четыре миллиарда.

– Так в чем же выгода? – спросил Коррадо.

– Выгода в том, что ты повышаешь номинальную стоимость предмета продажи, не вынимая из кармана ни лиры. Потому что эти операции осуществляются через зарубежные филиалы банка. Один в Лихтенштейне, другой – на Багамских островах, третий – в Гонконге.

– Гениально!

– Но лишь до тех пор, пока это остается секретом, – поясснил Берт. – Допустим, ты вложил в филиал в Гонконге тысячу этих яблок. Реальная их стоимость тысяча миллиардов, но официально значится четыре тысячи. Разница составляет три тысячи миллиардов. И как раз более или менее соответствует той «дыре», что ныне образовалась у филиала в Гонконге.

– Фь-ю! – присвистнул Боб.

– Все шло хорошо до тех пор, пока никто об этом не знал. Но теперь об этом знает Юфтер и шантажирует Антинари. Он хочет, чтобы банкир помог ему заключить сделку на тысячу миллиардов лир.

– Черт побери! – Боб ошарашенно вращал глазами. От одних разговоров об этих миллиардах у него кружилась голова.

– Мне хотелось бы знать, каким образом Юфтеру удалось раскрыть этот механизм, – сказал Каттани.

Берт кивнул головой в знак того, что он в состоянии удовлетворить его любопытство.

– В Базеле я это узнал. На совещании с Юфтером и другими воротилами присутствовал Алесси. Это он раскрыл трюк Юфтеру. Они с ним союзники и хотят заставить Антинари выполнить то, что они замыслили.

Фотография

«Я веду себя как мальчишка», – сказал себе Каттани.

Когда он поднимался в лифте, сердце у него билось чуть сильнее обычного: эта девушка начала вызывать у него эмоции, от которых он уже поотвык. Он нажал кнопку звонка. Дверь открылась, на пороге стояла Джулия.

Девушка медленно прикрыла и вновь подняла веки, словно хотела убедиться, что это не сон. Она не произнесла ни слова. Обвила руками его шею и поцеловала, закрывая в это время ногой за ним дверь.

– Я хотела бы начать с того, на чем мы остановились, – прошептала Джулия. – Идем.

Она привела его в спальню. У Коррадо закружилась голова.

– Наконец ты нашел для меня немного времени. Джулия ласково растрепала ему волосы, легонько провела кончиками пальцев по подбородку.

Он нежно прижал ее к себе и, держа в объятиях, почувствовал себя счастливым, умиротворенным впервые за много лет.

– Ты в опасности, комиссар, – улыбнулась девушка, прижимая указательный палец к ямочке на его подбородке.

– Что же это за опасность?

– Я – твоя опасность. Ты здорово рискуешь, потому что я все больше в тебя влюбляюсь.

Джулия нагнулась поцеловать его и от досады застонала, услышав телефонный звонок. Телефон прозвонил пять раз, прежде чем она неохотно протянула руку и взяла трубку.

Звонила мать. Известие, которое она сообщила, едва не заставило Джулию лишиться чувств. Девушка провела рукой по лбу, обретая присутствие духа. Коротко сказала:

– Сейчас же еду, мама.

Дома Джулия нашла мать в гостиной, без сил упавшей в кресло. В распахнутую дверь спальни она увидела двух санитаров в белых халатах и врача, склонившихся над отцом. За их фигурами ей удалось увидеть только высунутую из-под, простыни руку.

– Я нашла его в кабинете на полу, – простонала мать. – Пошла спросить Карло, не хочет ли он чашку горячего молока, – два часа уж он работал там, – и нашла мужа лежащим на ковре у письменного стола. Рядом валялись два пустых тюбика снотворного.

Приехал Дино Алесси. Он не скрывал своего сильнейшего раздражения.

– Не хватало только попытки самоубийства. Настоящая мелодрама! Он натворил немало глупостей, но эта поистине превосходит все остальные.

Жена Антинари пришла в ярость.

– Да как ты смеешь?

Она вскочила, объятая возмущением, и отвесила Алесси сильную пощечину.

Алесси схватил ее за руку и заорал, что на этот раз он не обратит на это внимания, но если она когда-нибудь попробует повторить еще раз, то жестоко в этом раскается.

– Ты мошенник, жулик! – крикнула в ответ синьора Антинари. – Бедный Карло, это ты довел его до этого!

– Мама, – пыталась успокоить ее Джулия, – как ты можешь так говорить!..

Только тут Алесси заметил присутствие Каттани. Он ни на грош не доверял комиссару и вовсе не скрывал этого.

– Здесь мы обсуждаем семейные дела, – сказал он нарочито нелюбезным тоном, – вам нетрудно будет пройти в другую комнату?

– Ничуть,

Каттани вышел в коридор. Увидел полуотворенную дверь и заглянул внутрь. Это был кабинет банкира: именно тут он не справился с охватившим его отчаянием. Убедившись, что никто не видит, Каттани вошел в кабинет.

Паркет покрывали ковры, в книжных шкафах выстроились старинные книги, в углу стоял рояль – давняя страсть Карло Антинари.

На письменном столе комиссар заметил серебряный нож для разрезания бумаги, положенный поверх конверта. Он взял в руки конверт. Письмо было адресовано жене банкира.

Каттани надорвал конверт и начал читать письмо. Всего несколько строчек от руки – банкир писал жене, что не таит на нее зла за связь с Алесси. «Но будь осторожна, – предостерегал он. – Этот человек опасен». В случае каких-либо серьезных затруднений банкир советовал жене уехать с дочерьми к его отцу на Сицилию.

«В этом конверте, – заканчивалось письмо, – ты найдешь ключ. Он от ячейки в автоматической камере хранения на Центральном вокзале, где спрятаны документы. В случае необходимости они могут пригодиться против Алесси».

Каттани пошарил в конверте и взял ключик. Он обернулся к двери. За ним никто не наблюдал. Комиссар опустил ключ и карман и вновь положил письмо в конверт. Шум чьих-то шагов заставил его быстро сунуть в карман и письмо. Оп подошел к книжному шкафу, оправил пиджак, стараясь сохранять самообладание. Дверь резко распахнулась. Алесси окинул комнату быстрым взглядом и с неприязнью уставился на комиссара.

– Что вы тут высматриваете? – с подозрением спросил он Коррадо.

– Сегодня вы набрасываетесь на всех подряд. Успокойтесь, я всего лишь любуюсь на замечательные книги этой библиотеки.

Алесси смерил его долгим взглядом… Ему решительно не нравился этот человек. Не попрощавшись, он повернулся на каблуках к пошел к входной двери. В это время из комнаты, в котором лежал банкир, вышел врач. Он объявил, что Антинари вне опасности. Ему сделали промывание желудка. Так что все в порядке и нет поводов для беспокойства.

– К счастью, – обратился он к синьоре Антинари, – вы сразу сообразили, в чем дело. В таких случаях, если до приезда врача проходит много времени, может произойти непоправимое.

– Доктор, – спросила Джулия, – вы позволите к нему зайти?

– Разумеется. Более того, не оставляйте его в одиночестве. Он может вновь попытаться совершить то же самое.

Джулия вошла в комнату отца. Мать же застыла на пороге, не находя в себе мужества сделать несколько шагов, отделявших ее от Карло.

Санитары унесли свою аппаратуру. Дочь медленно приблизилась и присела на постель отца. Он лежал с полузакрытыми глазами лицом к окну, сквозь которое виднелись верхушки деревьев и серая громада соседнего дома.

Джулия погладила его по голове. Он осторожно повернулся к ней и несколько секунд всматривался в лицо дочери. Глаза его были словно подернуты туманом. Он узнал Джулию, взгляд стал печальным.

– Я не способен даже на то, чтобы умереть, – еле слышно произнес он.

– Папа! – Она взяла его руку в свои ладони. Рука у него была безжизненная и холодная. – Папа, сейчас тебе нужно отдохнуть.

– Бедная Джулия! – пробормотал он. – Бог послал тебе не такого отца, которым ты могла бы гордиться.

– Для меня, папа, ты самый лучший человек на свете.

Банкир чуть заметно помотал головой на подушке. Он тяжело дышал.

– Нет, я плохой отец и плохой банкир.

Он уснул. Джулия на цыпочках вышла из комнаты,

– Он в ужасном состоянии. Сегодня мне лучше остаться тут на ночь, – сказала она Коррадо.

– Хорошо. Тогда я с тобой прощаюсь.

Джулия на прощание поцеловала его.

Ведя машину, Коррадо не заметил темный автомобиль, который неотступно следовал за ним. Движение на улицах в этот поздний час было не слишком оживленное. Уличные фонари тускло светили в тумане.

Каттани направился прямо к вокзалу. Войдя в помещение автоматической камеры хранения, он достал найденный в конверте Антинари ключик и открыл дверцу одной из ячеек. Человек, покинув темный автомобиль, шел по пятам. Теперь он наблюдал за Каттани из телефонной кабины. Ему удалось разглядеть, что комиссар достал из ящика большой желтоватый конверт. Надорвав его, комиссар извлек фотографию.

Бросив на нее взгляд, Коррадо положил фотографию в конверт и быстрым шагом вышел. Шпионивший за ним мужчина сел в машину и вновь поехал следом, стараясь соблюдать некоторую дистанцию. Каттани направился в сторону Монцы. Не доезжая Монцы, съехал с автострады, свернул на узкую аллею и остановился у ворот большой виллы. Тут была штаб-квартира Берта.

Ворота распахнулись. Виллу закрывали высокие старые деревья, отбрасывавшие огромные тени. Прежде чем захлопнуть ворота, Чарли внимательно огляделся по сторонам.

Берт подбросил свои полдоллара чуть ли не под самый потолок. Радости от встречи с Коррадо еще больше прибавилось, когда он увидел фотографию.

– Эй, амиго, вот это мастерский удар!

Он положил фотографию на стол так, чтобы на нее падал свет лампы. На снимке были изображены пять человек.

– Вот этих троих мы с тобой знаем, – проговорил Берт. – Дино Алессн, Лаудео и Юфтер. Ой, гляди, кто с ними. Этого типа ты не знаешь, а я-то знаю хорошо. – Он ткнул пальцем в изображение плотного рыжеватого мужчины. – Это мой старый знакомый: шпион, работает на одну из восточноевропейских стран. Его фамилия Лейбниц. Слушай, да этой фотографии цены нет! Одно то, что эти господа сфотографированы все вместе, – самая неопровержимая улика, свидетельствующая о том, что они замышляют гнусный заговор!

На фотографии был еще один персонаж. Незаметный седой человечек с остренькой физиономией, похожей на лисью мордочку. Это был Маттинера, профессор из Рима, в кабинете которого совещались Алесси с Юфтером.

Ни Берт, ни Коррадо не имели ни малейшего представления, кто это такой. И высказали предположение, что этот человек близок банкиру Антинари. Может быть, именно по этой причине он прятал фото, не желая повредить своему другу, скомпрометировать его.

– Возможно, – заметил Каттани, – вполне возможно. В то время как они пытались разгадать секреты этой фотографии, темная машина, которая хвостом следовала за Каттани, остановилась в сотне метров от виллы. Человек, сидящий за рулем, что-то сообщил по радиотелефону. Минут через десять подъехали еще две машины. Боб – Рысий Глаз приготовил кофе.

– Настоящий итальянский «эспрессо», – объявил он, – а не какая-нибудь там американская бурда.

Он наполнил чашечку Коррадо, потом налил Берту, который вновь начал вертеть в пальцах монету. Они напоминали старых школьных друзей, собравшихся на мальчишник.

Над ними собиралась гроза. И когда она грянула, то застала их совершенно врасплох. Раздался оглушительный взрыв, пробив огромную дыру в каменной ограде виллы. Потолок комнаты, в которой они сидели, рухнул, подняв тучи пыли и осыпав их штукатуркой. Берта и Коррадо отбросило взрывной волной к стене. Автоматические системы тревоги взбесились – выли сирены, мигали красные сигнальные лампочки.

– За мной! – заорал Берт. Он схватил свой «магнум» и побежал вниз, на первый этаж, потом по коридору в другой конец дома.

Коррадо бежал за ним следом, тоже с пистолетом в руке. Нападавшие открыли огонь из автоматов и сжимали кольцо вокруг виллы. Длинный Боб бросился ничком, вжавшись в пол, и выставил в щель входной двери свой автомат.

Он хотел преградить путь внутрь дома нападавшим, рыскавшим в темноте вокруг виллы, как стая голодных волков. Один из них заметил Боба и, опередив его, нанес страшный удар по голове рукояткой пистолета. Рысий Глаз подскочил и повалился на пол с размозженным черепом.

Осада не ослабевала. Берт и Коррадо не могли понять, сколько же человек на них напало. Они погасили свет и напрягли слух, надеясь по шорохам определить, откуда грозит опасность.

Чарли – Расплющенный Нос осторожно пробирался к окну. Но нападавшие уже проникли в дом и выстрелили ему в спину. Кривые ноги Чарли подогнулись, словно штанины были пусты.

Берт указал Коррадо единственный оставшийся путь к спасению: широкий витраж, выходящий в сад. Каттани в отчаянном прыжке высадил окно, бросился в сад и, укрывшись за деревом, попытался прикрыть огнем бегство Берта. Но автоматная очередь ранила американца в ногу и левую руку. Он упал, обильно теряя кровь.

Сознание еще не оставило Берта. В нескольких шагах от себя он различил тень, целившуюся в Каттани, собрал последние силы и разрядил свой «магнум». Человек свалился почти на него, и сразу же новая автоматная очередь перебила Берту спину, и он распростерся на земле.

Каттани видел, как он судорожно корчится, словно охваченный огнем листок бумаги.

– Берт! – крикнул Каттани. – О господи, Берт!

Он перевернул его на спину. У американца еще не сошла с лица обычная, чуть насмешливая улыбка. В левой руке он все еще сжимал полдоллара. Каттани взял монету, опустил ее в карман и попытался укрыться.

Они охотились за ним, как свора гончих псов. Один ходил по комнатам с карманным фонариком и обшаривал каждый уголок. Вдруг луч высветил лежащую на столе фотографию, найденную Каттани в автоматической камере хранения на вокзале. Этот человек взял ее и растворился в темноте.

Комиссар пересек сад, перелез через каменную ограду и спрыгнул на землю. Он осторожно крался вдоль стены под защитой высокого кустарника. Бандиты продолжали прочесывать каждый метр. По дороге, ведя поиск, медленно проехалмашина. Сидевший в ней мужчина напряженно вглядывался в темноту, потом вылез из машины с пистолетом в руке и, пригнувшись, пошел вдоль дороги. Из зарослей Коррадо отчетливо видел его уже в нескольких шагах от себя. Каттани поднял пистолет, прицелился. Как раз в этот момент бандит вошел в пространство, освещенное уличным фонарем, и комиссар смог рассмотреть его. Совсем мальчишка, лет восемнадцати. «Боже праведный!» – воскликнул про себя Каттани, и у него не хватило решимости спустить курок.

Коррадо неслышными шагами двинулся дальше, пробираясь под прикрытием невысокой каменной ограды. Но когда она кончилась, произошло непоправимое. Он столкнулся лицом к лицу с выслеживающим его парнем. Каттани оказался проворнее, молниеносно отпрыгнул в сторону и выстрелил. Сжав зубы, он давил на спусковой крючок еще и еще. Бездыханное тело парня свалилось прямо на него. В последней попытке спасти жизнь мальчишка отчаянно цеплялся за комиссара.

Старик

Было далеко за полночь. Банкир с мучительным стоном перевернулся на другой бок в постели. Длинными бледными пальцами пианиста он судорожно сжимал край одеяла. Несколько секунд лежал неподвижно, словно в нерешительности, потом широко раскрыл глаза. Сквозь дремоту он вдруг о чем-то вспомнил, сознание обрело полную ясность. Он провел ладонями по лицу, потом, опершись на локоть, приподнялся в постели.

Отбросил одеяло и встал. Колени у него дрожали, но он, держась за стену, двинулся вперед. Квартира была погружена в тишину. Его неуверенные, шаркающие шаги были почти не слышны.

В коридоре он наткнулся на полку и вынужден был остановиться перевести дыхание. Потом вошел в кабинет и зажег люстру. Ее яркие лампы ослепили, и понадобилось несколько секунд, пока глаза привыкли к свету. Банкир бросился к письменному столу. Дрожащими руками стал перебирать папки, бумаги, книги, блокноты, но письма не было.

Он принялся рыться в ящиках, задыхаясь от нараставшей тревоги. Шум разбудил жену, и она поспешила в кабинет.

– Где письмо? – сказал он. – Отдай мне его.

Жена не понимала.

– Какое письмо?

– Это ты его взяла. Оно лежало тут, на письменном столе. Сейчас же отдай его.

– Но, дорогой мой, я не видела никакого письма.

Лицо банкира исказилось.

– Наверное, ты отдала его Дино. Не так ли? Ведь он твой закадычный дружок. Ты веришь только ему, он один тебя может понять…

Жена подхватила его под руку, гладила, пытаясь успокоить. По лицу у нее струились слезы.

– Клянусь тебе, я не видела никакого письма.

Звучавшее в ее голосе отчаяние поразило Карло, и его тон сразу же изменился. Он пробормотал:

– Я не хотел тебя обидеть. А вел себя как последний идиот.

Однако, убедившись в том, что жена не брала письма, он ничуть не успокоился, напротив, беспокойство еще больше возросло.

– Наверное, его взял Алесси, – пришел он к выводу. – Пришел шпионить и нашел его здесь.

От мысли, что письмо попало в руки Алесси, у него подкосились ноги и он без сил повалился в кресло.

– Письмо у Алесси – мы погибли… – простонал банкир.

Проснулась Джулия. Она не могла понять, что привело отца в такое отчаяние.

– Я должен уехать, – решительно объявил банкир. – Единственная надежда спасти положение – немедленный отъезд. Мне нужно поехать на Сицилию и повидать отца.

– Но ты не можешь ехать, папа. Доктор сказал, что тебе необходим покой…

– Дело идет о жизни и смерти, – произнес банкир тоном, не допускающим возражений. – Поскольку я доказал, что не способен умереть, то должен попытаться спасти то, что еще можно спасти. – И повторил: – Письмо у Алесси…

К девяти утра Джулия проводила его в аэропорт. Она настойчиво, просила не оставлять ее в неведении, не заставлять волноваться.

– Ради бога, папа, хоть намекни, что такое страшное у тебя стряслось, – просила она.

Но Антинари был непреклонен.

– Когда вернусь, дорогая, когда вернусь, – обещал он, целуя дочь в щеку. – Сначала мне надо переговорить с дедушкой.

Подобно старому патриарху, Николо Антинари жил в окружении преданных ему людей в большой гостинице на море. Позади отеля величественно высилась Этна. Сын застал его в саду, где старик с кем-то яростно спорил. «Несмотря на возраст, – подумал Карло, – он выглядит куда прочнее и крепче меня».

Они крепко обнялись.

– Ну, наконец ты решил выбраться сюда из северного тумана! – проворчал старик.

– Да, приехал тебя проведать, – с горькой улыбкой отвечал сын. – Ты мне нужен, папа.