Текст книги "Земледелие"

Автор книги: Марк Катон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

В последней части «Земледелия» – в «Домоводстве» – темы припасов, использования разных материалов и заготовок распределены так:

Корма волам – гл. 54 и 60

Пища и одежда для рабов – гл. 56 – 59

Масло – гл. 64 – 67

«Кухня» – гл. 74 – 90; 116 – 119 и 121

Использование масличного отстоя – гл. 91 – 103 и 128 – 130

Приготовление вина и обращение с ним – гл. 104 – 116, 120, 122 – 127, 152 – 154

Тут мы видим, наряду с «зигзагом», и «нанизывающее» построение, которое можно наблюдать и на отдельных главах: так построены, например, главы о полеводстве – 34 и 35 и о виноградарстве – 32 и 33.

Итак, построение отдельных глав и целых отделов по существу одинаково: Катон или «нанизывает» одну подробность за другой (реже) или же обычно не исчерпывает большую тему сразу, до конца: он предпочитает вернуться к ней раз и другой, дополнить сказанное рядом новых подробностей, а в промежутках заняться другими темами. Такой способ письма был, по всей вероятности, характерен для Катона не только в его «Земледелии». Его речи и его «Начала» дошли до нас в форме слишком отрывочной и в отрывках слишком малой величины, чтобы можно было судить о характере их композиции. Мы располагаем, однако, по этому вопросу драгоценным свидетельством Авла Геллия, который, защищая Катона от нападок и упреков цицеронова отпущенника и секретаря Тирона, так характеризует речь Катона, произнесенную в защиту родосцев: «... она была написана не слишком стройно [distincte]... Катон пользовался вперемежку всеми способами защиты и нападения: он то рекомендует родосцев как людей с великими заслугами, то, обеляя их как невинных, бранит римлян за то, что они гонятся за их имуществом и богатствами, то умоляет, как за людей заблудших, то указывает на их необходимость для государства. Все это, пожалуй, можно было сказать стройнее [distinctius], изящнее и ритмичнее, но вряд ли сильнее, живее» (7.3.52 и сл.).

Как понимать все эти nunc-nunc-nunc в соединении с признанием в отсутствии стройности построения? Как указание на то, что Катон переходил от одной темы к другой? Но как иначе мог он вообще строить свою речь, как не перебирая выдвигаемые им положения одно за другим? По содержанию положения эти друг другу не противоречат. Дело было, очевидно, в том, что Катон именно возвращался неоднократно к одной теме, что до конца с одного разу он ее не разрабатывал и не переходил последовательно, покончив с одной, к другой. Иными словами, он писал свои речи так же «нестройно», как и «Земледелие». Почему? Неужели так трудно было собрать и свести вместе то, что относилось к одному вопросу, например, к хлебной ниве, к удобрению, к винограднику? Надо полагать, что не в одной композиционной неумелости, – хотя эта неумелость и естественна для писателя того времени – надо искать ключ к катоновской манере письма, по первому впечатлению столь непривычной и действительно для нашего восприятия очень нестройной.

Катон был опытным и умелым оратором. Дошедшие до нас клочки его речей не оставляют сомнения в его умении убеждать и в силе его красноречия. Основные правила ораторского искусства, с таким блеском использованные мастерами латинской речи I в. до н. э., были, конечно известны, если не теоретически, то практически и Катону, и его современникам. Чтобы овладеть своей аудиторией и подчинить ее себе, надо было располагать какими-то средствами воздействия на нее, и эффективность этих средств коренилась в знании этой аудитории и в умении приспособляться к ее уровню – уровню людей, которые не были охотниками до чтения и не любили затруднять себя напряженной умственной работой. Знаменитое правило varietas delectat перед лицом таких слушателей приобретало сугубое значение: постоянная смена одной темы другой поддерживала их внимание, не давала им соскучиться, а кроме того эти небольшие абзацы – именно в силу краткости своей – хорошо запоминались слушателем и читателем, которому систематическое и длительное напряжение мысли и памяти было непривычно. Мало того: показать ему сразу те стороны данного вопроса, которые Катон считал главными, означало представить этот вопрос в полном его составе, и такой целостный охват отвечал синтетическому складу мышления самого писателя и его восприятию действительности. Читатель сразу видел, что при покупке имения он должен обращать внимание не только на само имение, но и на местность, в которой оно расположено; характеристика вилика слагалась из качеств, распределенных по трем различным категориям, которые сразу же и показаны; виноградник, хлебная нива и сад проходили перед читателем в первых же главах «Осени». Постепенное ознакомление аудитории с каждой темой, когда, при неоднократных возвращениях, к ней добавляются новые и новые подробности, – это, по существу, тот же самый прием, которым и по сейчас пользуется опытный преподаватель, когда он не засыпает свою малоподготовленную аудиторию ворохом сведений по данному вопросу сразу, а преподносит их постепенно, небольшими порциями и не боясь повторений.

3

Как в человеческом организме одновременно работают самые различные органы, обусловливая его жизнь этой совокупной работой, так и для жизни хозяйства необходимо одновременное сочетание различных работ, которые или равномерно повторяются изо дня в день, или сменяют друг друга в зависимости от времени. Тут пашут землю, там подчищают деревья и лозы, здесь готовят корм скоту; в одном месте убирают навоз, в другом моют овец, там засаливают маслины, а тут пекут коржики. В этой единовременной пестроте и находит свое выражение органическое единство хозяйственной жизни, которое живо ощущали Катон и его современники.

У Варрона – ученого книжника, написавшего свое «Сельское хозяйство» по причинам, которые с хозяйством ничего общего не имели, – такого восприятия хозяйства не было, и его книга – это своеобразная сельскохозяйственная анатомия, где наглядно и вразумительно отпрепарированы разные части хозяйственного организма, лишенного жизни. Авторитет Варрона как ученого был так велик, а требования, предъявленные им к сельскохозяйственному трактату казались столь вескими и научно убедительными, что Колумелла пошел по его пути: после варроновых насмешек над наивной манерой предшественников стало невозможным писать о сельском хозяйстве в стиле Катона. Между тем этот стиль был адекватным выражением восприятия хозяйства как живого целостного организма: Катон касается отдельных отраслей сельского хозяйства не как чего-то самостоятельного, существующего само по себе (как это делают Варрон и Колумелла, работы которых по сельскому хозяйству разбиваются на совершенно самостоятельные части, связанные друг с другом чисто внешне), а именно как отдельных органов живого тела. Его восприятие хозяйства ставило перед ним трудную задачу: можно было одновременно пахать землю и солить ветчину, но разом писать об этом было делом невозможным. Старый цензор, вероятно, немало поломал голову над таким построением книги, которое как-то выразило бы его ощущение хозяйства. Его решение задачи состояло в таком распределении материала, которое, соответствуя содержанию определенного календарного отрезка или целям данной части книги, давало бы в то же время все хозяйство в целом.

Полеводство, виноградарство, разведение масличных деревьев – все эти главные хозяйственные темы повторяются из одного отдела книги в другой, причем совершенно ясно, что, разрабатывая ту или другую тему в данном случае, Катон имеет в виду и то, что было сказано о ней раньше, и то, что он собирается сказать по этому поводу в дальнейшем. Такая компановка далека и от беспорядка записной книжки и от разных редакций одного и того же вопроса. Периодическое возвращение основных тем делает книгу Катона похожей на сложную вышивку, единство которой, не сразу бросающееся в глаза, раскрывается в повторении одних и тех же узоров.

Разберем последовательно, как трактуются Катоном главные хозяйственные статьи в различных отделах его книги, начав с полеводства.

Во «Введении» полеводство изложено так, как это и полагается для введения: очень общо. Катон касается ряда вопросов: здесь и инвентарь – «обзаведись хорошими плугами и сошниками», и агротехника – «смотри, не трогай гнилой земли», и удобрение – «постарайся иметь большую кучу навоза...», и характеристика места, которое следует отвести под ниву, – «там, где земля жирная и плодородная и где нет деревьев, там следует быть хлебному полю. Если над этим местом стоят испарения, то надлежит сеять главным образом репу, турнепс, просо и могар». Ясно, однако, что советы эти нуждаются и в уточнении и в дополнениях. Читатель, знакомый с манерой Катона, ждет возвращения если не ко всем, то, по крайней мере, к большинству тем, затронутых во «Введении». Они и возвращаются в «Осени»: самое невнимательное чтение этого отдела не оставляет сомнения в том, что Катон писал здесь о полеводстве, имея перед глазами или в памяти все то, что было сказано по этому поводу во «Введении»: почти ко всем вопросам, там затронутым, он вернулся, заменив скупые строчки «Введения» развернутым текстом. При этом следует заметить, что «Осень» являлась как раз тем отделом книги, где всего уместнее было изложить правила полеводства: как раз на осень приходятся главные полевые работы: последняя вспашка, унаваживание, озимый сев – главный сев древней Италии, только дополнявшийся яровым.

Вот соотношение «Введения» и «Осени»: хлебная нива: ager frumentarius «Введения» (гл. 6.1), для которой следовало отвести жирное и плодородное место, предстает в «Осени» в длинном перечне разнообразных почв и местностей, подходящих для того или другого растения (гл. 34 и 35); эти главы содержат полный список хлебных злаков и кормов, высевавшихся в Италии и представленных во «Введении» двумя-тремя названиями. Внушительное, но беглое упоминание о навозе (гл. 5.8) развернуто в инструкцию подробную и разностороннюю (гл. 29, 36 и 37.1-2); совет о посеве кормов после дождя (гл. 5.8) дополняется указанием, на каких почвах сеять раньше и на каких позже (гл. 34.1). Повторяется – и притом дважды – уже данный во «Введении» (гл. 5.6) совет не трогать «гнилой земли» (гл. 34.1 и 37.1). И только тема инвентаря (гл. 5.6) обойдена молчанием.

В следующих календарных отделах – в «Зиме» и «Весне» – полеводство представлено, как и надлежало, очередными полевыми работами, мотыженьем и прополкой (гл. 37.5) и пахотой (гл. 50.2).

Интересно, что отдельные темы строятся совершенно в той же манере, как и отдельные главы и целые «отделы»: знакомое уже «письмо зигзагом», развертывающее некоторые темы (удобрение, место для посевов, список хлебов и кормовых растений), с добавлением новых тем – «нанизывание» (зимние и весенние работы).

Вот схема полеводства:

«Гнилая земля».	«Гнилая земля» (дважды).
Осенний посев кормов.	Сроки посева.
Удобрение (куча навоза).	Куда, сколько, виды навоза. Зеленое удобрение. Зола. Материал для навоза.
Место для нивы.	Перечень почв и разных мест.
Хлеба	Полба, пшеница, зимняя и яровая, бобы, чечевица, ячмень.
Корма: лупин, репа, турнепс, могар.	Вика «греческое сено», репа, турнепс.
		Мотыженье.	Весенняя вспашка и ее сроки.
		Прополка.

Маслиноводство изложено по той же схеме, что и полеводство.

Во «Введении» даны: перечень сортов и пять правил ухода за масличным деревом (гл. 5.8 и 6.1 – 2). В «Осени» повторен совет об окапывании (ablaqueatio), детально разобран вопрос относительно удобрения (гл. 2, 29, 36, 37) и внесены новые – осенние – работы: посадка, подрезка (гл. 27, 28), подготовка к съемке (гл. 31.1).

«Весна» подхватывает и развивает некоторые темы «Осени»: обрезка (гл. 44; ср. гл. 27); посадка дополнена описанием ям (гл. 28, 43); прибавлены к ним весенние работы. Получается схема, приведенная на стр. 108:

Окапывание.	Окапывание.
Унаваживание.	Унаваживание (подробно).
Сорта.
Место для маслинника, расстояние между деревьями.	Посадка.	Ямы для посадки.
	Подрезка.	Обрезка (подробно).
	Подготовка к сбору маслины.
		Прививка, окулировка.
		Питомник: разведение отводками.

Если главные полевые работы падали на осень, то с работами в саду и в винограднике дело обстояло иначе: их можно было производить и осенью, и весной. Катон, видимо, хотел распределить их так, чтобы не перегрузить ни «Осени», ни «Весны», – что ему и удалось: «Осень» занимает 6 1/2 стр., «Весна» – 6 стр. тейбнеровского текста. На «Весну» он отнес только специфически весенние работы: прививку и окулировку, основную обрезку маслинника, устройство питомников и разведение отводками. То обстоятельство, что в этом же отделе поместил он и приготовление ям, заставляет предполагать, что пересадка и лоз и деревьев происходила преимущественно осенью: о ней как раз и говорится (гл. 28) между прочими осенними работами. В «Осени» же нашли себе место и специфически осенние работы в маслиннике (см. схему). Другое дело виноградник. Значительная часть виноградарских работ была «осенне-весенними» (подвязка, обрезка, окапывание). И подобно тому, как, говоря о злаках и кормах (гл. 34 и 35), Катон объединил вместе озимый и яровой посевы, собрав воедино весь полеводческий опыт древней Италии, так и уход за виноградником он дал сразу (гл. 32, 33), объединив в этих главах работы чисто осенние с такими, которые можно было выполнить и в тот, и в другой сезон.

«Виноградарство» строится им в плане, несколько отличном от «полеводства» и «маслиноводства»: тут идет сплошное «нанизывание». Вот схема:

Сорта лоз.
	Съемка винограда.		Прививка.
Место для посадки.	Посадка.		Приготовление ям для посадки.
	Уход за лозой (весь комплекс осенне-весенних работ).		Устройство питомника. Омоложение лозы.
		Уборка хвороста.	Уборка хвороста (специфические весенние работы).

4

Все рассмотренные нами темы перебраны Катоном не только в трех календарных отделах: мы встретимся с некоторыми из них в «Техническом отделе» и со всеми решительно – в «Домоводстве», которым заключается книга.

«Домоводство» было естественным дополнением всякого сельскохозяйственного сочинения и его неотделимой частью. Насмешки Варрона над Сазерной и Катоном, писавшими, как выводить клопов и засаливать ветчину, свидетельствуют только о том, насколько ученый историк и этнограф был чужд сельскому хозяйству. Смешно было научить человека обращаться с маслиной и лозой, но из-за соображений строгой научности, которым должен удовлетворять трактат по земледелию, не выучить его приготовлению вина и масла; научить сеять зерно и молоть муку и оставить в неведении, как эту муку хранить и что из нее делать. Колумелла, бывший настоящим хозяином-практиком, это прекрасно понял и прибавил к своей сельскохозяйственной энциклопедии целую книгу, посвященную исключительно домоводству. Для Катона тут не возникало никакого вопроса: хозяин хлопотал и работал, обстраивался и засаживал свой участок, чтобы обеспечить себе уют и довольство, сделать дом свой полною чашей. Мог ли он не знать техники виноделия и маслоделия, зря выливать такой драгоценный материал, как масляные отходы (amurca), не уметь обеспечить свой стол вкусной и здоровой едой? «Домоводство» заканчивало сельскохозяйственные труды как своего рода награда и заключение: в этой домашней обеспеченности видел хозяин результаты трудов своих.

Понимая так «Домоводство», Катон в то же время не мог не видеть и того, что заставило впоследствии Варрона исключить домоводство из сочинения по сельскому хозяйству: наставления о том, как пахать поле и как печь пироги, были слишком уж различны. Выделить «Домоводство» совсем в особый отдел мешало ему то же самое восприятие хозяйства как целостного организма, которое объединило в каждом календарном отделе все хозяйственные отрасли. И «Домоводство» надо было крепко связать с остальной книгой. Как это было сделать? Естественно, тем же способом, которым Катон объединил между собой остальные отделы, прошив их общими темами. Нужно было ввести «Домоводство» в предшествующие чисто сельскохозяйственные отделы, а в «Домоводстве» не обойти полным молчанием тем сельскохозяйственных. И вот во «Введении», в «Осени» и в «Зиме» появляются советы чисто домоводческого содержания, причем выбраны они приноровленно к тому отделу, где о них говорится: в «Зиме» помещен рецепт замазки, которой починяют треснувшие долий (гл. 39.1-2); в «Осени» дано несколько указаний относительно приготовления вина и использования виноградных выжимок (гл. 23 – 25); во «Введении» имеются советы, касающиеся сбора маслин и приготовления масла (гл. 3.2-4). Своевременность двух первых советов очевидна: осенью снимают виноград и приготовляют вино; зимой занимаются всякими работами по дому, в том числе и починкой разной хозяйственной утвари. Что касается своевременности последнего совета, то об этом придется говорить дальше и в другой связи.

Теперь надлежало скрепить «Домоводство» с остальной книгой сельскохозяйственными темами. Какие же следовало выбрать? Выпишем их для наглядности из «Домоводства».

Полеводство

афоризм, определяющий суть полеводческого дела: «Что значит хорошо возделывать поле? Хорошо пахать. А во-вторых? Пахать. А в-третьих? Унаваживать»; агротехнический совет: «не паши разными бороздами» (гл. 61.1 – 2); предписание относительно весенней пахоты (гл. 131), совет относительно инвентаря: «для тяжелой земли хороши будут римские плуги, для рыхлой – кампанские... съемный лемех – самый лучший» (гл. 135.2) и ряд религиозных обрядов, связанных с полеводством (гл. 131 и 132, 134, 141.4).

Маслиноводство

самое главное в практике садовода (гл. 61.1 – 2); средство от бесплодия маслины (гл. 93).

Виноградарство

рецепт против гусениц (гл. 95).

Что объединяют между собой эти советы?

Как правило они, если можно так выразиться, «внекалендарны» (единственное исключение – весенняя пахота в гл. 131). То обстоятельство, что определенные религиозные обряды связаны с точным сроком, не имеет значения: приходившиеся на весну, служили целям очищения хозяйства на весь хозяйственный год; «предварительная жертва» Церере, приносимая перед жатвой, сопровождалась молитвами и обрядами, которые должны были вообще призвать милость и благоволение богов «ко мне [хозяину], детям моим, к дому и домочадцам моим». Жертва за волов (гл. 83) могла быть принесена в любое время. Требование пахать одинаковыми бороздами относится в равной мере и к весенней и к осенней пахоте; хорошие плуги нужны и весной и осенью; пользоваться в винограднике мазью от гусениц можно во всякое время, как только они появятся, а появляться они могут, начиная с весны и вплоть до осени. Спускать воды хозяину приходится и зимой и осенью (гл. 155).

Итак, Катон отобрал для «Домоводства» советы, которые можно было приурочить к разному времени и которые легко было, если можно так выразиться, вывести за скобку календаря. Не только этим, однако, определялся его выбор. Вспомним его совет из «Введения»: «постарайся иметь хорошие плуги и лемехи» (гл. 5.6); в «Домоводстве» совет этот (гл. 135.2) раскрывается: вот что такое хорошие лемехи и плуги. Вспомним, что в «Осени», повторившей все полевые темы «Введения», только инвентарь остался незатронутым. Катон берег эту тему для «Домоводства», чтобы сомкнуть начало и конец книги. Совет не трогать «гнилой земли» можно было тоже «вынести за скобку». И если Катон оторвал его от приказания пахать одинаковыми бороздами, то это сделано опять-таки совершенно сознательно, а именно: для скрепления двух крайних отделов его «Земледелия» агротехническими указаниями. Этой же цели служит и «весенняя пахота» (гл. 131). Мы получаем:

Не трогай «гнилой земли».	Повторено.		Не паши разными бороздами.
Срок посева.	Уточнено для осеннего сева.	Уточнено для весеннего сева.	Еще уточнено для весны.
Инвентарь.			Конкретизация понятия: «хорошие плуги и лемехи».

т. е. все четыре отдела объединены темой агротехники, а два крайних – темой инвентаря.

Катон поместил в «Домоводство» не только «внекалендарные» темы. Был у него еще один признак: мы говорили уже, что «Домоводство» в глазах его было естественным завершением всего хозяйства. И для этого отдела он предназначил такую трактовку сельскохозяйственных тем, которая давала бы самую их суть. Так сделал он и для полеводства и для маслиноводства, включая сюда и плодоводство, так как принципы посадки всех плодовых деревьев были одинаковы. Сущность агротехники выражена была в афоризме: «пахать, пахать и унаваживать»; основные требования маслиноводства сводились к большому числу насаждений и к умелой посадке. То обстоятельство, что Кейль,[546]546
  Кеil. Commentarius in Catonis de agri cultura librum Lipsiae, стр. 97.


[Закрыть] а вслед за ним и последний издатель Катона Гетц[547]547
  Gоetz. Cato de agri Cultura. 1922.


[Закрыть] приняли вместо рукописного «serere» («сажать») коньектуру Шнейдера «sarire» («мотыжить»), предложенную им самим в форме вопросительной, свидетельствует о том, что оба превосходных филолога весьма смутно представляли себе тот хозяйственный процесс, который имел в виду Катон. В этом же плане надо искать объяснения и тому, что различные обряды и молитвы, несмотря на связь их с определенной датой, Катон поместил в «Домоводстве». Без божественной помощи древний италиец не мыслил хозяйства. «Милость и благоволение», посылаемые богами, нужны были не только в тот момент, когда о них взывали: они вообще обеспечивали благоденствие хозяйству. «Домоводство» как бы объединяло все хозяйство в аспекте божественного покровительства.

Чрезвычайно любопытно, что Катон в предшествующих отделах сделал ряд пропусков, которые и восполнил в главах, трактующих разные религиозные обряды. К числу таких пропусков относится яровой посев. Во «Введении» (гл. 6.1) мимоходом упомянуты «просо и могар», в «Весне», где всего естественнее было бы поместить перечень высеваемых растений, о них у него не сказано ни слова. Вряд ли это случайность: Катон рассчитывал, что он будет говорить о весенней пахоте еще раз по поводу «жертвенного пирога», приносимого за волов, «когда цветет груша» (гл. 131, 132), и что здесь он и перечислит яровое: это «просо, могар, чеснок и чечевица». Точно так же, упомянув о сенокосе (гл. 53), приходившемся в Италии на стык весны и лета (май), он ни словом не обмолвился о жатве: речь о ней пойдет в гл. 134, одновременно с упоминанием жертв и обрядов, предшествующих жатве. Катон вообще старается «скрепить» конец своей книги с началом. Недосказанное раньше находит здесь свое дополнение. Помянув во «Введении» дикую спаржу (coruda), «из которой выводится садовая» (гл. 6.4), он дает подробное руководство к уходу за последней в гл. 161; гл. 152 подробно рассказывает о веничках, которыми протирают горла винных долиев и о которых речь была в «Осени» (гл. 26). Дренирование почвы, являющееся необходимым условием для приготовления ям под посадку в сырой местности (гл. 43), перекликается со спуском воды, которую в пору сильных дождей направляют по дренажным канавкам (гл. 155). Осенью приготовляются к сбору маслин (гл. 31); об уборке всей уборочной снасти речь идет в «Домоводстве» (гл. 68), равно как и о самой съемке, введенной в договор со съемщиком (гл. 144). Глава о вилике (5) сжато повторена и дополнена характеристикой ключницы и ее работы (гл. 142 и 143). О разведении кипарисов речь идет и в «Весне» (гл. 48) и в «Домоводстве» (гл. 151).

Посмотрим еще, как распределена Катоном по всей книге «тема волов»: животные эти были его хозяйскому сердцу особенно милы:

Хорошие хлева с яслями, откуда еда не может вывалиться (гл. 4).
Корма: листья тополевые, вязовые, дубовые (гл. 5, 8), отава, обкоски с лугов, репа, лупин и прочие кормовые.	Корма: кормовые растения – pabulum (гл. 27), листья вязовые, тополевые, дубовые (гл. 30), сухие корма, заготовленные на зиму.	Корма: сено (лучшее откладывается на весну: его дают волам, когда начинается пахота) (гл. 53).	Корма: дневной рацион и общее количество его на год (гл. 54 и 60).
Подстилка: солома, листья падуба.	Подстилка: солома, стебли лупина и бобов; мятая солома от молотьбы, мякина, листья падуба и дуба, бузина, цикута, высокая трава и водорости (гл. 37).
			Лекарства и лечение (гл. 70-75, 102 и 103).
			Молитвы и жертвы (гл. 83, 132).

Перед нами обычная катоновская манера многократного возвращения к одной и той же теме. Иногда она просто повторяется, иногда к ней делаются добавления. В теме подстилки в «Осени» значительно увеличен состав подстилочного материала сравнительно с «Введением», а корма в «Осени» по существу повторяют «Введение». Повторение это, однако, показалось Катону необходимым с чисто хозяйственной точки зрения: сам хозяин, он прекрасно понимал психологию хозяина, которому именно теперь, осенью, когда собраны были всяческие запасы и закончены тяжелые полевые работы, так хотелось побаловать много потрудившихся волов и полакомить их чем-нибудь вкусным. Строгое напоминание о долгой зиме было здесь чрезвычайно уместно и для самого Катона и для его читателей.

«Весна» дает корма соответственно времени года (уборка сена), а «Домоводство» – в тех обобщающих правилах, какие мы уже наблюдали для полеводства и маслиноводства: если в предыдущих отделах шла речь о разных кормах, то здесь имеется общий итог того, что требуется на год, и распределение сделанных запасов по временам года и дневным рационам. Лечебные советы внесены по «внекалендарному» принципу.

«Домоводство» по самому существу своему обречено на некую постоянную незаконченность. Всякий новый рецепт, хозяйственный и кулинарный, имеет право вторгнуться в книгу, уже, казалось бы, готовую. Возможно, что некоторые главы «Домоводства» и были вставлены в подлинный катоновский текст. Выделить их вряд ли возможно. Зато есть признак, по которому можно безошибочно считать катоновскими определенные главы: если в них трактуются темы, о которых уже шла речь, если они перекликаются с другими отделами, то перед нами подлинная катоновская манера письма, которую мы наблюдаем во всей книге. Очень вероятно, что Катон оставил свою книгу, по каким-то неизвестным нам причинам, незаконченной. Странно было оборвать ее на том, как приготовлять ветчину. Не исключена, однако, возможность того, что он не сумел найти для своего «Земледелия» обобщающей концовки.

5

Перейдем теперь ко второму обвинению, выдвинутому против единства катоновой книги – к повторениям, которые дали немецким филологам основание предполагать в катоновском тексте наличие ряда редакций.

Катон вообще не боялся повторений: то, что он считал важным и нужным, он вбивал в головы своих слушателей, как вбивают гвоздь: повторными ударами. В гл. 1, внушая молодому хозяину, что имение должно находиться в плодородной местности и быть хорошо обстроено, он пишет: «ищи место... с хорошей землей, которая сама родит»; «пусть имение будет в хорошем месте»; «пусть будет хорошо обстроено»; «[покупай] от хорошего застройщика»; «большого оборудования не надо»; «смотри, чтобы оборудования было поменьше». Повторения эти уместились на протяжении 15 строчек тейбнеровского текста. В гл. 34 читаем: «не трогай гнилой земли» – и двадцатью строчками ниже: «что губит ниву? – если тронешь гнилую землю». Иногда у Катона повторяются целые главы, – присмотримся к этим повторениям ближе. Вот совет о дровах, данный четырежды, – Герле усмотрел здесь несколько редакций:

Гл. 37.5: «Из обрезанного виноградника и сада убери хворост, наделай вязанок и сложи в кучу виноградные лозы и смоковничные дрова для очага и чурки для хозяина»;

Гл. 50.2: «Когда ты обрежешь виноградник, сложи дрова и хворост в кучу»;

Гл. 55: «Дрова хозяину – масличные чурки – складывай на чердак, а корни – в кучу, под открытым небом; стожки делай островерхие»;

Гл. 130: «Масличные чурки и прочие дрова полей сырым масляным отстоем и положи на солнце: пусть хорошо впитается. Так они не будут дымить и будут хорошо гореть».

Заготовка дров в италийском хозяйстве могла происходить и зимой и весной, потому что обрезка виноградных лоз и деревьев могла происходить и весной и осенью. Распределяя работы по календарным отделам, уместно было и сказать о ней дважды, причем «зимний» и «весенний» советы по характеру своему очень разнятся. Зимой, при отсутствии других работ, можно было заняться дровами как следует, не торопясь: их сортируют, отдельно кладут крупные дрова для очага, заготовляют мелкие, горючие полешки для хозяйской жаровни, связывают вязанками хворост. Весной было не до дров: их надо было только поскорее убрать, чтобы очистить место: и дрова и хворост – все валится в одну кучу. «Домоводство» вносит свои – постепенные – добавления к этим предписаниям: хозяйские дрова прячут на чердак, остальные складывают островерхими стожками; кроме того, дрова поливают масляным отстоем. Катон упомянул о дровах в последний раз в гл. 130 потому, что, перечисляя случаи, когда следовало использовать масляный отстой, он не мог пропустить здесь такую важную хозяйственную статью, как дрова. По существу говоря, мы не имеем здесь никакого повторения: тема дров постепенно развертывается перед нами, дополняясь новыми подробностями, – совершенно катоновская манера письма, которую мы наблюдали уже неоднократно.

Перейдем к пахоте:

Гл. 34: «где земля будет самой холодной и сырой, там сперва и сей. На самой горячей земле сей напоследок» («Осень»).

Гл. 50: «По совершении жертвы, начинай весеннюю пахоту. Паши сперва самые сухие места; самые тучные и сырые паши напоследок, чтобы им не отвердеть преждевременно» («Весна»).

Гл. 131: «Когда зацветет груша, принеси жертву за волов. Потом начинай весеннюю пахоту. Сперва паши те места, которые будут щебенистыми и песчаными. Чем тяжелее и сырее земля, тем позже паши ее» («Домоводство»).

Первые два совета даны – каждый – для своего времени и по содержанию, как и следовало ожидать, совершенно различны. «Весенний» совет (гл. 50) повторяется в гл. 131. Повторение это, однако, заключает в себе существенное дополнение, прямо определяя состав почв, с которых надо начинать пахоту.

Дважды говорит Катон о разведении кипариса (гл. 48 и 155). И в этом двукратном упоминании нет по-настоящему повторения.

Кипарис был, по выражению Плиния, «пришельцем и трудным деревом» (гл. 16, 139). Жители Лация, современники Катона, только еще знакомились с этим деревом: учителями их были кампанцы. Латинский хозяин сразу, однако, переделал советы своих кампанских наставников в соответствии с климатом своей страны, более суровым и дождливым: над грядкой с кипарисовыми сеянчиками устраивают навес для защиты от холода и жаркого солнца; земли на семена насыпают не на полпальца, а на целый палец, видимо, тоже в защиту от холода и из опасения перед сильными дождями, которые могут смыть слишком тонкий слой земли. Но в Кампании владело землей и хозяйничало немало римлян, в том числе и сам Катон. Поэтому было весьма разумно рядом с латинской версией инструкции для посадки кипарисов (гл. 48) оставить и кампанскую, засвидетельствовав ее происхождение ссылкой на учителя – ноланца Мания Перценния, – тем более, что здесь имелись уточнения и дополнения для гл. 48: когда собирать семена кипариса, в каком виде их высевать, какой навоз под них класть. Одна глава не заменяет другой и не упраздняет ее: Катон, возможно, хотел, чтобы его читатели познакомились с обеими и выбрали то, что им нужно.