Текст книги "Ошимское колесо (ЛП)"

Автор книги: Марк Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

ДВАДЦАТЬ ОДИН

– Сколько у тебя человек? – Гариус сидел на троне бабушки, поддерживаемый подушками. По бокам от него стояли два элитных гвардейца в огненно-бронзовых кольчугах. Ещё с десяток гвардейцев стояли по залу, некоторые в крови после ночной работы.

– Около шестидесяти. – Я стоял перед помостом, и Снорри рядом. – Ещё несколько дюжин рассредоточены вокруг дворца. Я послал офицеров собрать их у ворот.

Гариус глянул на меня тёмным глазом. Второй не открывался из-за удара кулака Гертета. Как стемнело, дядя Гертет пришёл в комнату Гариуса в башне. За неделю до этого я спросил его, почему теперь, когда он стал стюардом, он не переедет во Внутренний дворец. Но он покачал головой и сказал, что в высоком месте ему лучше думается.

– А ещё люди беспокоят только по важным вопросам. Сотня ступеней заставляет по-другому смотреть на то, что важно, а что – всего лишь трата времени.

– Гертет? – спросил я. – Его нашли? – Тогда он среди мёртвых. Резня в Миланском доме была основательной.

– Ещё нет. – Гариус потрогал синяк вокруг глаза. – В доме были пожары, и часть задней стены обрушилась. Возможно, нам не удастся даже сосчитать мёртвых. Но мне не докладывали, что ему удалось сбежать. – Он покачал головой, его печаль казалась неподдельной. – Глупый мальчишка. – Возможно, он помнил ребёнка, а не человека, который сместил его.

– Я должен взять всех оставшихся людей и вернуться к Аппанским воротам. – Предложение было не из тех, что я высказал бы сам, но опять же, если мертвецы прорвутся крупными силами, то никто из нас не увидит следующего рассвета.

– Для вас двоих у меня есть более важное задание, – сказал Гариус.

Я поднял бровь и подумал, не спутал ли кулак Гертета мозги Гариусу.

– Что может быть ещё важнее? Боже! Они уже много часов назад перелезали через стену. Из того, что мне известно, сейчас они уже могли взять ворота. Нам надо…

Гариус поднял руку.

– У меня есть более свежие донесения. Маршал Сера…

– Маршал Сера? Скольких ещё маршалов предстоит вытерпеть этому городу за одну ночь? А Сера же ребёнок, бога ради! – Хотя, если быть честным, когда я уезжал, она вполне эффективно организовывала оборону.

Гариус поджал губы и подождал, нет ли у меня ещё жалоб. Я прикусил язык.

– Судя по донесениям, прорыв сдержали. Мертвецы, оставшиеся за стенами, стали менее… энергичными… и уже не могут взбираться по пандусу и лесам. Прибыли подкрепления: войско нанятых мной наёмников вместе с вооружёнными горожанами, включая тех, кто раньше зарабатывал на жизнь в Кровавых Ямах и в других незаконных бойцовских клубах… – На этих словах он перевёл взгляд в сторону Снорри, дав мне понять, что история о северянине и медведе достигла его ушей. – И эти пополнения гарантируют уничтожение мертвецов, которые пробрались в город.

– Они ударят где-нибудь ещё! Стены у Дубильной площади вообще едва держатся. Я…

– Пожары в пригороде сожгли множество поднятых против нас трупов, а оставшимся существенно сократили возможности двигаться вокруг стен. Судя по донесениям, армии мертвецов не хватает командования или цели.

– Но там были некроманты… я сам видел Эдриса Дина! Они, наверное, что-то планируют… Канализация!

– Ялан, это слабое место ты проверил сам, и там нет никаких признаков атаки. Похоже, Мёртвый Король утратил интерес к этому штурму.

– Но… почему? Потому что мы отправили нежить обратно в Ад? – В этом не было смысла. Он нас почти победил. Зачем сдаваться?

– Торговец спросил бы о выгоде, которую хотел получить противник. – Гариус, поморщившись, откинулся назад. – Зачем он тратил свои силы здесь, против этого города?

– Потому что Красная Королева нас оставила. Когда лучше напасть на Вермильон?

– Ялан, ты думаешь о том, что ценно для нас, а не о том, что ценно для Мёртвого Короля. Какое ему дело до Вермильона? Или до всей Красной Марки? Есть множество городов, множество мест, где живых можно обратить в мёртвых намного проще, чем в сердце Красной Марки, где бы ни находилась сейчас Красная Королева.

– Так всё это из-за ключа? Всё это? – Это казалось невозможным, хотя стоило мне это сказать, как ключ Локи похолодел на моей груди.

– А что ещё принесёт ему бо́льшую выгоду?

– Но. – Я похлопал рукой над ключом. – Он его не получил. Зачем сдаваться сейчас?

– Я не знаю, Ялан. Но я знаю, что его силы не безграничны, и шансы на ту победу, которая была ему нужна, чтобы получить ключ, стали скудными, когда сбежала нежить, и наши силы обороны оказались сильнее, чем он, возможно, рассчитывал.

– Или он нашёл какое-то другое сокровище, – пробормотал Снорри за моим плечом.

– Действительно. – Гариус не выказал никакого раздражения оттого, что вмешался варвар. – Я рассматривал такую возможность. Но какая ещё награда могла бы его удовлетворить?

Жуткая мысль закралась сама собой, и сколько я ни старался, мне не удавалось упаковать её обратно в маленькую аккуратную точку возможности, откуда ей было бы не выбраться.

– А зачем они явились сюда с самого начала?

– Кто? – Гариус перевёл взгляд с меня на Снорри.

– Нерождённый. – Столько миль пронеслось у меня под ногами, и я снова увидел себя в начале всего этого. Я и Снорри снова в тронном зале Красной Королевы, ещё раз говорим о мертвецах. Вечером того самого дня я столкнулся плечом с нерождённым принцем, в опере, там, где ничего хорошего никогда не происходило. – Зачем нерождённые приходили сюда в первый раз?

– Чтобы привести в мир другого нерождённого. Могущественного. – Гариус смотрел на меня особенно напряжённо. – Он должен быть поистине могущественным, чтобы рисковать двумя главными слугами Мёртвого Короля в пределах стен Вермильона, когда Красная Королева в городе.

– Моя сестра.

– Ялан, у тебя нет сестры…

– Эдрис Дин убил её в утробе матери в ту ночь, когда он приходил во дворец. Я видел, как мать проверяла живот орихалком прямо перед нападением. Свет… это было словно солнце спустилось на Землю… – Снорри сжал моё плечо в миг сочувствия, а потом отошёл. – Моя сестра преследовала меня в Аду. Думаю, она пыталась пройти через отца, когда он умер. А потом ещё раз, когда Дарин погиб у стены. Что-то пыталось пройти через него.

– Но безуспешно? – нахмурился Гариус. – Так почему Мёртвый Король увёл свои силы…

– Мартус! – Холодная уверенность сдавила мне грудь. – Отправьте за известиями о моём брате!

Гариус склонил голову. С усилием он поднял руку и махнул двумя пальцами. Из-за королевского стражника вышел окровавленный солдат – раньше его не было видно за крупным мужчиной. Он остановился в пяти ярдах от трона. По обрывкам мундира можно было понять, что он из Седьмой. Множественные порезы на руках и лице предполагали недавнюю встречу с клок-и-болем.

– Капитан Давио собирался предоставить рапорт, когда завершатся наши дела, – сказал Гариус. – Говорите, что знаете, капитан. – Гариус указал человеку подойти ближе.

– Генерал Мартус… – Капитан закашлялся и помял подбородок, словно стараясь убрать эмоции из голоса. – Принц Мартус, ваше высочество… он… – Давио убрал руку, на обеих щеках остались пятна крови. – Он вёл атаку. В нём совсем не было страха. Побежал прямо в этот нечестивый вихрь. Я видел, как он разрубил двух призраков напополам, прежде чем ветер набросился на него. Мы сражались с одержимыми, но генерал Мартус просто бросился в самый центр вихря. Я потерял его из вида… а потом всё закончилось. Ветер стих. Клочья, стекло и камни повалились с неба… и одержимые разбежались, больше ничто их не организовывало.

– А мой брат? – я знал ответ.

– Мы нашли его в самом центре, сэр, ваше высочество. Изрубленного и изрезанного. Я хотел померить пульс, но он уже умер, сэр. Я крикнул людей, чтобы отнесли его во дворец, и увидел рядом его меч. Всё случилось, пока я поднимал клинок с земли. – Он затих, погрузившись в какое-то воспоминание, и я подумал, что Гариус сейчас задаст вопрос. Но когда уже мы достигли точки, когда один из нас должен заговорить, капитан дёрнул головой в сторону Гариуса и продолжил. – Его глаза открылись. Глаза генерала Мартуса открылись, и я подумал, что он поднимется, как остальные, кого мы потеряли – помешанный и мёртвый, и придётся его зарубить. Все парни подняли мечи и топоры… мы отложили наши копья и взяли всё, что может рубить. У кого не было мечей, взяли топоры, мясницкие ножи, всё, что могли найти... Никто не хотел бить его первым. Он же принц и наш генерал. Но он не вскочил. Его тело… двигалось… но это было как будто что-то пожирает его изнутри. Его кости… мы слышали, как они хрустели, и выглядело так, будто в нём полно извивающихся змей. Вся его плоть втянулась… только глаза не изменились. – Давио приглушил всхлип. – Всё смотрели и смотрели на нас. А потом… а потом…

– Просто расскажите нам факты, капитан, – незлобно сказал Гариус. – Чем быстрее вы их расскажете, тем меньше они оставят шрамов.

– Слушаюсь, господин стюард. – Он сделал вдох. – А потом тварь выскочила из него. Нечто окровавленное, словно собака, с которой содрали кожу, только с его глазами, с глазами генерала Мартуса. Она вырвалась из него, словно он был мешком, в который её положили, чтобы утопить, и побежала со всех ног. Батран Динс пытался её остановить. У него ловкие руки. Он бросился на тварь и обхватил обеими руками. Но она проскользнула, а он заорал. Везде, где тварь его коснулась, плоть слезла с него, исчезла… я видел кости его рук. – Капитан опустил голову, уставившись в пол.

– Вот награда Мёртвого Короля, – сказал я. Моя сестра наконец-то в этом мире. Я ничего не чувствовал, только пустоту.

Некоторое время мы стояли в тишине, оценивая глубину дерьма, в которое попали. За один день я сжёг отца, сжёг половину города, в котором жил, потерял двоих братьев и получил смертоносную нерождённую сестру. Вряд ли возможно попасть в бо́льшее количество злоключений между двумя восходами.

Первым заговорил Гариус.

– Надо отвезти ключ на север.

– Это безумие. Мёртвый Король поймает нас и заберёт его! – Я уже не чувствовал себя в безопасности за стенами Вермильона, но в куда меньшей безопасности я чувствовал себя без их защиты.

– Мёртвый Король не поймал вас за всё время, пока вы путешествовали от Тронда до Умбертиде. Это путешествие длилось несколько месяцев. – Гариус посмотрел на Снорри, словно ища подтверждения. – Он находит ключ, когда тот не двигается. Пока он здесь, весь город в опасности.

– И куда нам его отвезти? Ты хочешь, чтобы мы просто бежали, пока не упадём с края мира?

– Ялан, мертвецы за нашими стенами – не главная угроза. – Гариус смотрел на свою ладонь. Красная Королева так же манерничала, когда раздумывала.

– И какая же угроза страшнее? – Я скорее почувствовал, чем увидел, как Снорри повернулся ко мне. Его невысказанный вопрос, казалось, прожигал мне затылок.

Я поднял руки.

– Согласен, надвигающийся конец мира – проблема существенней. И… – Я резко повернулся и уставился на Снорри. – И слышать ничего не хочу о Рагнарёке. Всё совсем не так. Это всё твоё тупое колесо, оно вот-вот расколет мир. Или даст нам возможность это сделать. Или даст возможность таким людям, как Синяя Госпожа, Келем и Мёртвый Король расколоть мир. Так что да, мы все умрём. А может у нас вообще не будет шанса уничтожить мир, поскольку машины, оставленные Зодчими, возможно, собираются подпалить кучу солнц и выжечь нас с лица Земли, чтобы не дать этому случиться… в любом случае, всё плохо.

Снорри уставился на меня в ответ с той яростью, которую он обычно берёг для людей, которых собирался ударить топором.

– Мы отправимся в Ошим и остановим вращение Колеса.

– Это всё викингская болтовня. – Я снова повернулся к Гариусу. – Что нам надо делать на самом деле?

– Вы должны принести ключ к Ошимскому Колесу, – сказал Гариус.

– Принести… – Я сомневался, что возможно попасть в бо́льшее количество злоключений между двумя восходами. Я ошибался.

– Ключ нужно доставить в центр. Никто ещё не выходил оттуда. Это одно из немногих мест, где будет безопасно. Если Мёртвый Король, его слуги или кто угодно ещё охотятся за ключом, то они не вернутся.

Я прочистил горло.

– Думаю, здесь ты упускаешь важную деталь. Никто и никогда не возвращался из этого места.

– В этом и смысл, Ялан. Я этого не упустил.

– Я… – Я попал в Ад, потому что мне не хватило храбрости признать свою трусость. И твёрдо решил больше никогда не попадать в такую ситуацию. – Послушай. Я просто скажу это. Мне не нравится любой план, который не включает в себя моё возвращение, вот так. Уверен, найдутся более способные добровольцы, готовые сделать… это.

– Я сделаю это, – сказал Снорри. Мы оба его проигнорировали.

Гариус не отрывал от меня глаз.

– Кроме того смысл в том, что ты не просто пойдёшь туда, чтобы спрятать ключ в безопасное место – ты им воспользуешься. Колесо – это источник наших бед, и ключ – единственное, что может его остановить. Ты пойдёшь туда, чтобы повернуть Колесо вспять. И если тебе не удастся, то ключ останется в месте, куда опасно идти и откуда невозможно сбежать. Но если у тебя получится, то мир не расколется, ты сможешь вернуться, и все мы будем жить так, как нам предназначено.

Я облегчённо выдохнул. Старик просто спятил. Кто-то должен сменить его на месте стюарда, и тогда все мы сможем тихонько пересидеть время, пока не вернётся Красная Королева и не спасёт нас всех. Если она всё ещё жива.

– Да. – Судя по голосу, Снорри не нужно было убеждать. – Мы должны отправляться сегодня же. – Мы оба его проигнорировали.

– Дедушка. – Я постарался говорить сочувственно. – Ошимское Колесо … это ведь на самом деле не колесо, ты в курсе? Это тоннель глубоко под землёй, кольцо в несколько миль шириной. Его нельзя "повернуть".

– Это машина. Вот что сказала мне Кара, – проговорил Снорри. – Это машина, которая изменила мир тысячу лет назад и всё ещё продолжает изменять. Её запустили, значит можно и остановить.

– Интересно, – сказал я, подразумевая "заткнись нахуй". Я понятия не имел, отчего Снорри так рвался в Ошим. Я постукал по подбородку, будто обдумываю его слова, и постарался, чтобы мой голос не звучал слишком раздражённо. – Тоннель, машина, какая разница, мы не можем повернуть его вспять.

– Но ты можешь его выключить, – сказал Гариус. – Если у тебя есть нужный ключ.

ДВАДЦАТЬ ДВА

Итак, я снова оказался в речных доках и собирался отплыть из Вермильона на лодке с викингом. С тем же викингом, на другой лодке.

Я долго и яростно спорил, что должен взять с собой по меньшей мере отряд отборных войск, под которым имел в виду небольшую армию… а лучше, если уж на то пошло, большую. Гариус отметил, что любые пехотинцы меня замедлят, и к тому же они нужны на стенах. Орда мертвецов, бродящих по углям пригорода, по-прежнему представляла собой серьёзную угрозу. К тому же не было известно наверняка, что Мёртвый Король не обратит снова своё внимание на них, и не пошлёт ещё одну нежить или нерождённого, чтобы направить их действия.

– Быстрый конь послужит тебе лучше, чем пара сотен человек, а всю кавалерию, что здесь оставалась, королева взяла с собой в Словен. И нам нужны все всадники, оставшиеся в Вермильоне – это мобильные резервы, которые смогут отразить возможное вторжение.

Гариус указал, что начать своё путешествие нам надо по пути продвижения бабушки в Словен. Передвигаться по следам разрушений должно быть сравнительно безопасно. У него не было вестей от сестры, и насчёт донесений о её смерти, похоже, дядя Гертет принимал желаемое за действительное. При хорошем раскладе бабушка уже сровняла с землёй твердыню Синей Госпожи и голыми руками прибила ведьму.

Это, разумеется, привело меня к предложению доставить ключ в руки Красной Королеве, и пускай она решает, куда его деть – в Ошимское Колесо, или себе на шею. И если решит в пользу Колеса, то уж конечно она с этим справится лучше меня.

Гариус снова возразил мне:

– Ялан, у тебя есть качества, которых нет у неё. Необходимые качества. В случае чего ты сбежишь. Ты будешь лгать и жульничать. А моя сестра скорее ввяжется в драку и умрёт. Самый верный способ доставить этот ключ в Ошим – это в руках такого гибкого и находчивого человека, как ты.

Разговоры Гариуса о его сестре навели меня на мысли о моей сестре. В Аду Марко открыл мне, что самые священные предметы способны разделить нерождённого на душу ребёнка и оседлавшую её нежить. Но отцовская печать исчезла, как и его священный камень, а поиски во Внутреннем дворце не дали ничего священнее золотого креста, благословлённого кардиналом. Я всё равно его взял. Он же из золота! Но если честно, я подозревал, что благословение моего отца сделало крест ещё менее священным, чем он был до того.

И всё это привело меня на холодный туманный берег реки, и к мыслям, что если бы я действительно был гибким и находчивым, то уж нашёл бы способ этого избежать. А ещё, ото всего этого я стоял, держась рукой за щёку.

– Кажется, она мне зуб расшатала. – Я потрогал его языком.

– На мой взгляд, ты выглядишь нормально, – сказал Снорри, уставившись на воду.

В одном из залов ожидания во дворце стражник привёл ко мне Мишу. Она пришла, держа на руках орущую во всё горло Нию. Она выглядела совершенно истощённо, как молодые родители после очередной долгой и ужасной ночи.

– Ялан? – она удивилась, увидев меня.

– Миша, садись. – Я кивнул на мягкую кушетку производства какого-то флорентийского мастера.

– Что случилось? Это Дарин! Говори! – Она не двинулась с места, и даже завывания Нии стихли, подчёркивая мгновение.

Слова пересушили моё горло, и мне отчаянно хотелось снова изобразить глухого.

– Он был очень храбрым, – сказал я. Я планировал сказать намного больше. Я знал, какую речь собирался произнести – слова о героизме моего брата, слова утешения, слова о будущем. Но когда дошло до дела, остались лишь эти четыре слова.

Тогда она словно смялась, сложилась и упала на пол, а Ниа, по-прежнему молча, целая и невредимая лежала у неё на руках. Я ожидал ярости, вопросов, отрицания – но горе лишь затопило её и лишило голоса.

Я попросил Альфонса из стражи моего отца отвести её назад в танцевальный зал, где многочисленные солдаты присматривали за растущим скоплением выживших из окрестностей дворца. Потом я послал за Лизой. Она вошла с белым лицом, холодными глазами, гордая, словно я был завоевателем, а она моей пленницей.

Я попытался направить её в сторону кушетки, но она приближалась, пока не оказалась со мной почти нос к носу. Мои же инстинкты всегда советовали мне сообщать плохие новости с расстояния и быть готовым сбежать.

– Думаю, два зуба.

– Что?

Я вытащил пальцы изо рта и повторил яснее:

– Думаю, два зуба. – Надо было слушаться инстинктов. Проявление честности и сострадания приводит лишь к тому, что тебе бьют по лицу так сильно, что зубы стучат. Я даже не говорил, что Баррас мёртв, только что я в битве потерял его из вида, и это выглядит неважно…

– Вон лодка. – Снорри указал на тёмное пятно в тумане.

Пятно проявилось, приблизившись к берегу. Плоскодонное речное судно из тех, что используют для перевозки скота через Селин, или на короткие расстояния вверх или вниз по течению. Сейчас на ней был мой жеребец – Убийца, – и ещё три лошади, выбранные за выносливость. Из них пара, на которой не предполагалось ехать сразу, была нагружена провизией и палаткой.

Два лодочника соскочили на берег и вытащили лодку на отмель, чтобы мы со Снорри могли влезть на борт. План состоял в том, чтобы провезти нас вниз по течению незаметно для осаждающих город и высадить на каком-нибудь безопасном участке берега, чтобы мы могли отправиться вслед за бабушкой в Словен. Оттуда наш путь лежал через Загр, потом на север в королевство Чарланд и наконец снова в Ошим.

Удивительно, но несмотря на весь ужас и безнадёжность нашего путешествия, снова оказаться в пути оказалось довольно приятно. Я соскучился по Снорри. Хотя, конечно, я не заходил так далеко, чтобы показывать это. А теперь, когда он вернулся, и мир нёсся мимо нас, я снова подумал о Каре и мальчонке. Мы так долго путешествовали вчетвером, что теперь, когда снова оказались вдвоём, их отсутствие казалось более ощутимым. Словно это вёльва должна была держать руку на румпеле, а Хеннан – возиться с верёвками.

Я встал на носу вместе со Снорри, а лодочники принялись отталкиваться длинными шестами в сторону течения.

– Я же говорил, что Колесо всех в итоге возвращает. Так рассказывала Нанна Уиллоу. Колесо затянет тебя. Быстро или медленно, но в итоге ты придёшь, думая, что это твоя идея, и у тебя будет на то полно отличных причин. И вот мы в сотне миль от него, с кучей отличных причин, направляемся к Колесу.

– Может и так. – Снорри кивнул. – Некоторых вещей не избежать.

Он сказал эти слова легко, но за ними я чувствовал тяжесть. Возможно, урок, выученный в Аду.

– Ошим вонзил в тебя свои зубы, Снорри. Глубоко. Старику нужно было лишь упомянуть его, и ты уже паковал сумки. Если оно так держит тебя за сотни и сотни миль… какой толк будет от тебя, когда ты окажешься там?

– Я сделаю то, что нужно сделать.

Он выглядел таким мрачным, таким решительным, что я не стал развивать тему. Возможно, он знал то, чего не знал я. Я не спрашивал. Пускай Снорри хранит свои тайны – меня не манят байки из мёртвых земель, – но возможно они всё равно меня поджидают в ближайшем будущем. Возможно они, как Колесо, стоят у меня на пути, и их не избежать.

В Снорри по-прежнему оставалась его своеобразность – та помесь смерти и легенды, что он вынес из-за смертной двери. Мы оба стояли, глядя, как тёмные воды Селина появляются из тумана и исчезают под носом нашей лодки. Ни один из нас не говорил.

На чистой странице речного тумана передо мной словно разворачивались события прошлого дня. Сначала белизна напомнила мне клубы дыма над погребальным костром отца, потом – горячие облака, вздымающиеся над Аппанскими воротами, и крики мертвецов и умирающих посреди инферно, начатого мной. Я увидел в тумане черты лица Дарина. Баррас тоже появился, и я понял, что не могу вспомнить, когда видел его в последний раз. Был ли он со мной, когда я вёл атаку, чтобы спасти Дарина? Я не знал. В памяти остался лишь его образ, как он с дикими глазами размахивает окровавленным мечом посреди толпы мертвецов, но где и когда это было, и что случилось потом, я не мог вспомнить. Лиза сказала, что я позволил Баррасу умереть, бросил его на волю судьбе, потому что он женился на ней. Я видел и Мартуса – его лицо поднялось передо мной, как в тот миг, когда я бросил ему свой меч. Он был не лучшим из братьев, и не лучшим из людей, но чёрт возьми, он был моим братом, сыном моей матери, и знание, что он мёртв, оставляло во мне пустоту. Меч висел у меня на боку – последняя точка соприкосновения между нами.

Сложно сказать, что в тумане видел Снорри, но ни один из нас не заговорил, пока осеннее солнце не разрушило последние белые пряди на берегах реки. К тому времени течение отнесло нас на десять миль, и мы нигде не видели ни следа армии Мёртвого Короля.

Оказалось что Убийца – конь благоразумный – в ужасе от лодок, и перевести его на сухую землю так, чтобы никого не забили копытами до смерти, оказалось нелегко. Приближался полдень, когда все четыре наших скакуна собрались на берегу, и мы проверили наше снаряжение. Гариус всучил мне "шкатулку с призраками" Лунтара, сказав, что она может оказаться полезной в Ошиме. Я подозревал, что ему, как и мне, просто не хотелось хранить шкатулку с призраками.

– Что это такое? – спросил Снорри, когда я убрал её.

– Здесь, – сказал я, – хранятся призраки миллионов Зодчих. Аслауг тоже там.

– Я-то думал, ты снова запер её во тьме? – Он выглядел не таким обеспокоенным, как должен бы.

– Ну, это не Аслауг, а женщина, которая стала Аслауг. Её призрак. Всё сложно.

– Аслауг когда-то была человеком? А что насчёт Баракеля? Он тоже там?

– Возможно. Не знаю. Мне плевать. У меня от этой штуки мурашки по спине бегают. В любом случае, никто из них не говорит ничего полезного.

Я сунул шкатулку поглубже в седельную сумку запасной лошади – каштановой кобылы со странным именем Сквайр – и из всех сил постарался о ней забыть.

Спустя полчаса мы ехали размеренным шагом по дороге в Верону – так два джентльмена едут по своим делам в приятный денёк, какие бывают любой осенью. На полях было пусто, урожай уже убрали, и все фермы под защитой этой земли стояли безмятежно и тихо, а честные граждане Красной Марки занимались своими делами. Мы проехали угольное хозяйство – у его ворот стоял фургон с мешками, а на ступеньках хозяйской лачуги валялся светлый пёс, слишком ленивый, чтобы гнаться за нами. Казалось изумительным, что жизнь здесь шла так тихо, нетронутая ужасами Вермильона. Оглядываясь назад, я даже не видел дыма из пригорода.

– Здесь я почти чувствую себя в безопасности. – Дорога заворачивала мимо рощицы полыхавших осенним огнём деревьев. Только дубы ещё держали зелень перед отдалённой угрозой зимы, но даже их уже тронуло золото. – Почти в безопасности. По крайней мере, подо мной отличный конь. – Я похлопал Убийцу по шее. Ночные ужасы всё ещё ворочались по краям моего воображения, но солнечный свет и открытое пространство помогли мне заняться тем, что у меня получается лучше всего – запереть всё плохое подальше и забыть о нём на какое-то время. – На этой дороге есть отличный постоялый двор. Точно говорю. Нам надо остановиться и перекусить. Жареный поросёнок и эль – это то, что надо. – Ночь без сна начала давить на меня, да ещё дневное тепло и мысли о хорошей еде – и вот я уже почувствовал дремоту. Мне с трудом удавалось не смыкать глаз, и зевал я так широко, что клацал зубами.

Следующий поворот дороги явил такую неожиданную картину, что все остатки сна немедленно слетели, вместе с остатками ощущения безопасности.

– Очень маленький человек на очень большом коне и с мечом, который слишком велик для него, – озвучил Снорри очевидное.

– И у него много друзей. – Я уже почти развернул Убийцу. Сложно было сказать, почему граф Изен оказался на нашем пути во главе колонны в несколько сотен человек. Важно лишь то, что я совершенно не хотел этого знать. Наша дуэль, быть может, и осталась позади, но я всесторонне познал его жену, старшую из сестёр де Вир – и уж конечно мелкий ублюдок найдёт какой-нибудь новый способ обратить этот факт против меня.

Снорри наклонился в седле и схватил мои поводья.

– Ял, это твоя страна. Разве эти люди тебе не подчиняются?

– Он граф, – сказал я. – Он верен только королеве. – Я потянул сбрую Убийцы, стараясь вытащить её из захвата северянина. – А ещё он безумец, который меня ненавидит. Так что я собираюсь объехать его, и если понадобится, по каким-нибудь тропинкам и буеракам – поверь мне, иначе ничего хорошего не выйдет. Окажемся перед ним, и в лучшем случае он нас задержит, а скорее всего, убьёт нас обоих.

Снорри отпустил меня, пожав плечами.

– Когда ты представляешь это в таком виде… – Он тоже начал разворачиваться, а потом остановился. – Кара?

Я глянул через плечо. Перед первым рядом пехотинцев стояла женщина со светлыми волосами, рядом с ней с одной стороны Изен, а с другой четыре рыцаря на лошадях. Но это не могла быть Кара.

– Это не она. – Я направился назад по пути, которым мы приехали, И Сквайр послушно пошла следом на верёвке.

– Принц Ялан! – Голос графа Изена хорошо разносился в неподвижном воздухе. – У меня тут два северянина, которые утверждают, что знают вас.

– Хеннан? – крикнул Снорри.

– А, чёрт. – Я повернул Убийцу. Побег всё ещё казался лучшей идеей, но я знал, что Снорри со мной не поедет, а у меня впереди был долгий опасный путь. – Чего вам надо, Изен?

– Быть может, вы окажете мне честь и приблизитесь, и тогда нам не придётся перекрикиваться, словно крестьянам.

Мне сильно не нравилась вся эта затея, но я неохотно подъехал и остановился в пяти ярдах от него. Пехота выстроилась на дороге позади графа. Рыцари были одеты в цвета Изена поверх кольчуг, и над сотнями их железных шлемов поднимался лес копий. Кара и Хеннан стояли в тени рыцарских лошадей. Оба были в дорожной грязи, но выглядели лучше, чем когда я их оставил. Нелегко казаться одновременно обрадованным и обеспокоенным, но вёльва и парнишка неплохо с этим справлялись.

Кара открыла рот, но Изен заговорил прежде, чем она смогла вставить слово.

– Я был на востоке, охранял пути снабжения королевы в Словен. – Маленький граф направлял точно на меня свои бусинки, что были у него вместо глаз. – Но до меня дошли вести, что город в осаде. И даже в огне? Я бы назвал вестников лжецами, но прошлой ночью, подъехали ближе, сам видел зарево. – Маленькая улыбка мелькнула на губах Изена. – Но, должно быть, я ошибся. Принц Красной Марки не станет уезжать из города в час опасности!

– Стюард отправил нас со срочной миссией. – Я указал на Снорри, поскольку Изен удивительным образом его игнорировал. Возможно, существование такого большого человека казалось графу оскорблением его маленькому росту, данному ему, несмотря на высокое положение. – И вас проинформировали верно, Вермильон в осаде, а пригород сгорел.

– Боже мой! – Граф Изен встал в стременах, словно новости были слишком досадными, чтобы воспринимать их сидя. – Чёрт возьми, но кто осмелился? Ронийцы спустились по реке, не так ли? Нет! Восстание адорцев! Я дюжину раз говорил королеве Алисе прикрывать тылы. Любая кампания на востоке грозит изменой на западе. И как, во имя Божие, они так быстро добрались до столицы? Неужели наших пограничников так легко разбили?

– На нас напал Мёртвый Король, – сказал я. – Войска не пересекали наших границ – это мертвецы Вермильона восстали из могил, или оттуда, где были убиты вчера. – Изен открыл рот, и судя по выражению, он собирался возразить на то, что даже мне год назад показалось бы полной чушью. Я остановил его, подняв руку. – Просто поверьте, Изен, я и правда слишком устал, чтобы спорить. Или, если не можете поверить, тогда повремените с суждением, пока не доберётесь туда – в любом случае, вы же сами видели пожар, так что поверьте, ваша помощь там нужна, и доставьте туда этих людей как можно быстрее. – Я сделал глубокий вдох и сменил тему разговора, указав на Кару и Хеннана. – Так расскажите, почему такой высокопоставленный человек пребывает в столь низкой компании?

– Спускайтесь с лошади, принц Ялан, и мы обсудим этот вопрос.

– Возможно, я не обратил внимание на срочность…

Изен начал спешиваться, словно я просто шлёпал губами, обмениваясь приветствиями.

– … на срочность моей миссии. Я покинул в разгаре приступа город – в котором, должен добавить, я был маршалом, – не для того, чтобы приятно проводить время с каждым знакомым…

– Слезайте с коня, принц Ялан, это не займёт много времени. – Граф Изен подозвал Хеннана, но, увидев, что тот не хочет идти, подошёл к нему и положил руку на плечо. Хеннан, казалось, вырос на фут выше с тех пор, как я видел его в последний раз, и теперь был уже на пару дюймов выше графа. – Мой принц, этот молодой человек весьма высокого мнения о вас. Вы же не хотели бы его разочаровывать, не так ли? – Изен уставился на меня своими безумными глазками насекомого. В отличие от своих людей, он был без доспехов, и его подшитая мехом накидка была слишком тёплой для такой погоды. Кожаные перчатки лежали на луке его седла.