Текст книги "Зачарованный чай и колючий граф (СИ)"

Автор книги: Мария Жарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 18. Логово Грима

Мы выбрались из Запретного леса другими – не знаю, как ещё это описать. От лепестка лунного света исходило такое спокойствие, что даже Каэлен, вечно настороженный, шёл расслабленно, почти улыбаясь. А я... я просто несла в руке маленький кусочек чуда и чувствовала, что всё возможно.

Дорога обратно в город заняла ещё два дня. Мы молчали, но это было хорошее молчание – уставшее, мирное. Даже мысль о том, что нас там могут ждать, не портила настроения. Пока.

Город встретил нас вонью, шумом и суетой. После лесной тишины это било по ушам и нервам. Мы пробирались переулками, держась в тени, и я с удивлением обнаружила, что «Зачарованные корешки»... всё ещё стоят. Запертые, с занавешенными окнами, но целые. Никто не вынес моё добро, не прибил опись имущества.

– Бабка сработала, – с облегчением выдохнула я, вставляя ключ в замок. – Никто не трогал.

Внутри пахло пылью и травами – родной, знакомый запах. Всё было на своих местах. Только слой пыли на прилавке напоминал, что время тут не стояло на месте.

– Первым делом – проверить, не следит ли кто, – сказал Каэлен, задвигая засов. Его расслабленность куда-то испарилась, сменившись привычной бдительностью.

– А потом? – спросила я, сбрасывая плащ. – У нас есть перо и лепесток. Но нужны ещё корень мандрагоры, чешуя змея и роса сильфиды. И, если честно, я без понятия, где это всё искать.

– Мандрагору... – Каэлен задумался. – Её можно купить у алхимиков. Но бабка говорила, нужна особенная. Кричащая.

– Ну, обычная мандрагора и так кричит, когда её выдёргиваешь, – поморщилась я. – Звук, говорят, сводит с ума.

– Значит, нужен специалист, – заключил он. – Кто-то, кто разбирается в таких вещах.

Мы переглянулись. Одна и та же мысль мелькнула у нас в головах.

– Грим, – произнесла я без особого энтузиазма.

– Гном, – мрачно подтвердил Каэлен.

Грим. Наш любимый сосед-алхимик, который уже пытался «спасти» мой бизнес, предложив мне стать его приказчицей. И который смотрел на Каэлена так, будто тот был интересным, но потенциально опасным экспонатом.

– Думаешь, он поможет? – с сомнением спросила я.

– Помочь? Вряд ли. – Каэлен усмехнулся. – Но продать – возможно. Если цена устроит.

Вечером, когда стемнело и улицы опустели, я постучала в дверь «Гримовой настойки». Стук прозвучал глухо, словно поглощённый толстой древесиной и всепоглощающим скепсисом.

Дверь открылась не сразу. Сначала в щель блеснул один подозрительный глаз, потом второй. Потом дверь распахнулась, и на пороге возник Грим. В засаленном фартуке, с руками в пятнах от зелий и с вечно недовольным выражением лица.

– Ты смотри кто, – буркнул он вместо приветствия. – Вернулась. Я уж думал, ты сбежала от долгов, как все нормальные люди.

– Нет ещё, – ответила я, стараясь сохранять спокойствие. – Можно войти? Дело есть.

Он отступил, впуская меня внутрь. Его лавка была полной противоположностью моей. Где у меня были полки с травами, у него стояли стеллажи, заставленные склянками, колбами и причудливыми аппаратами, которые то шипели, то булькали. Воздух был густым и горьким от запахов химикатов и чего-то ещё, неопределимого.

– Ну? – Грим уселся за свой верстак, заваленный чертежами и обломками руд. – Что тебе нужно? Если опять деньги занимать – сразу скажи, чтобы время зря не тратить.

– Не деньги, – я подошла к столу. – Информация. И, возможно, товар.

Его маленькие глазки сузились.

– Товар? У тебя? Смешно.

– Мне нужен корень мандрагоры, – сказала я прямо. – Не абы какой. Старый. Кричащий.

Грим замер. Его брови поползли вверх.

– Мандрагора? Тебе? Зачем тебе эта... диковинка? Травки своей не хватает?

– У меня... клиент, – соврала я. – Специальный заказ.

– Клиент, – протянул он с нескрываемым скепсисом. – Ага. И этот «клиент» не имеет ничего общего с тем высоким типом, которого я видел у тебя в лавке?

Я почувствовала, как краснею. Врёт я, как поросёнок в луже.

– Нет. То есть... может быть. Это коммерческая тайна.

Грим фыркнул и начал набивать свою трубку каким-то зловонным табаком.

– Ладно, не томи. Говори, что предлагаешь.

Я глубоко вздохнула.

– У меня есть... кое-что. Редкое. Но сначала – информация. Где взять мандрагору?

Грим закурил, выпустил облако едкого дыма.

– Мандрагора... дело тонкое. Обычную можно и у меня купить. Но старую, да ещё и кричащую... – он покачал головой. – Такие не продаются. Их добывают. В старых курганах. Где кровь лилась рекой и проклятия висят в воздухе как туман.

У меня по спине пробежали мурашки.

– И где же такие курганы есть?

– Ближайший – Курган Чёрного Ворона, – сказал Грим. – День ходьбы на север. Но предупреждаю – место нечистое. Там... страж есть.

– Страж? – переспросила я. – Какой страж?

– Призрак, – гном махнул рукой. – Или дух. Кто их разберёт. Он охраняет курган. Никто не может вынести оттуда мандрагору. Все, кто пытался... – он сделал многозначительную паузу, – ...не вернулись.

В лавке повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь бульканьем зелий.

– Ладно, – сказала я наконец. – Спасибо за информацию. А теперь... насчёт товара.

Я вытащила из сумки небольшой свёрток и развернула его. Внутри лежал лепесток лунного света. В тусклом свете лампы он сиял мягким, серебристым светом, заливая всё вокруг неземным сиянием.

Глаза Грима расширились. Его трубка чуть не выпала изо рта.

– Это... это же... – он протянул руку, но не посмел прикоснуться. – Лунный свет? Настоящий?

– Настоящий, – кивнула я. – И он может быть твоим. В обмен на мандрагору.

Грим смотрел на лепесток с таким благоговением, с каким верующий смотрит на святыню.

– Но... как? Где ты его взяла?

– Это уже моя коммерческая тайна, – ухмыльнулась я. – Итак, договор? Ты достаёшь мне корень – я даю тебе лепесток.

Грим медленно покачал головой, не отрывая глаз от сияния.

– Нет.

– Нет? – не поняла я. – Почему?

– Потому что я не самоубийца, – отвёл он наконец взгляд. – Курган Чёрного Ворона – верная смерть. Никакой лепесток не стоит моей жизни. Даже такой.

От его слов у меня похолодело внутри. Если даже Грим, который, казалось, был готов на всё ради редкого ингредиента, отказывается... что же нам делать?

– Но... – попыталась я возразить, но он перебил меня.

– Нет, Элис. Ищи других дураков. Я не пойду. – Он снова нахмурился. – И советую тебе бросить эту затею. Всю эту... авантюру с твоим «клиентом». Пахнет она бедой. Большой бедой.

Я молча завернула лепесток и сунула его обратно в сумку. Сияние погасло, и лавка снова погрузилась в привычный полумрак.

– Как знаешь, – сказала я и повернулась к выходу.

– Элис! – окликнул он меня на пороге. Я обернулась. Его лицо было серьёзным. – Будь осторожна. За тобой могут следить. Не я. Другие.

Я кивнула и вышла на улицу, в прохладную ночь. Его слова эхом отдавались в ушах. «Верная смерть». «Другие».

Каэлен ждал меня в тени навеса на улице. Он вышел навстречу, увидев моё лицо.

– Что случилось? – тихо спросил он.

– Всё, – ответила я, чувствуя, как по щеке скатывается предательская слеза. – Всё пропало. Он отказался. Сказал, что это верная смерть.

Каэлен ничего не сказал. Просто обнял меня. Крепко. Так крепко, что у меня перехватило дыхание. И в этот момент, прижавшись к его груди и слыша ровный стук его сердца, я поняла – мы пойдём. На Курган Чёрного Ворона. На верную смерть.

Потому что другого выхода у нас не было.

Глава 19. Бал-маскарад

Следующие два дня прошли в тяжёлом, гнетущем молчании. Мы сидели в запертой лавке, и слова Грима «верная смерть» висели в воздухе, как трупный яд. Даже лепесток лунного света в моей сумке, казалось, потускнел.

Каэлен почти не разговаривал. Он сидел у окна и смотрел на улицу, но взгляд его был пустым, устремлённым куда-то внутрь себя. В прошлое. В тот самый Курган, куда нам предстояло отправиться.

Я пыталась заниматься делами – перебирала травы, подметала пол, но руки не слушались. Мысли путались. Смерть. Она вдруг стала такой осязаемой. Не абстрактной угрозой, а конкретным местом на карте. Курган Чёрного Ворона.

На третий день тишину разорвал знакомый пронзительный голос за дверью.

– Элис! Дорогуша! Открывай, это я, Лира!

Я и Каэлен встрепенулись, как зайцы. Он мгновенно скрылся в подсобке, а я, вздохнув, подошла к двери.

Фея влетела в лавку, как ураган в юбке. На ней было новое платье – на этот раз всех оттенков синего, с блёстками, которые осыпались на пол, словно слёзы какого-то гламурного божества.

– Ты просто не представляешь! – затараторила она, хватая меня за руки. – У меня для тебя потрясающая новость! Просто потрясающая! Твоя бабушка попросила обязательно тебя найти и передать!

– Какая ещё новость? – с подозрением спросила я.

– Бал-маскарад! – выпалила она. – В замке герцога! Завтра вечером! И у меня есть для тебя приглашение!

Она с торжествующим видом достала из складок платья два изящных конверта из плотной, кремовой бумаги.

Я уставилась на них, как баран на новые ворота.

– Бал? Лира, ты с ума сошла? Мне сейчас не до балов.

– Ах, перестань! – она махнула рукой. – Всего на одну ночь! Представляешь, там будут все сливки общества! Герцог, графы, даже... – она понизила голос до драматического шёпота, – ...говорят, сам Лорд Варлок из рода Лунных Теней пожалует!

У меня в животе всё похолодело. Я бросила взгляд на дверь подсобки. Оттуда не доносилось ни звука.

– Зачем... зачем мне это? – с трудом выдавила я.

– Как зачем? – Лира посмотрела на меня, как на недоразумение. – Чтобы завести полезные знакомства! Чтобы показать себя! А ещё... – её глаза блеснули, – ...там будут сильфиды! Утренние сильфиды! А им, как известно, нужна роса с их крыльев для каких-то там своих ритуалов. И они её... продают. За большие деньги, конечно.

Роса с крыльев утренней сильфиды. Четвёртый ингредиент.

Я стояла, не в силах пошевелиться. Мысли неслись вихрем. Бал. Лорд Варлок. Сильфиды. Одна ночь, чтобы достать то, что нам нужно. И смертельная опасность. Потому что если Варлок там... он может узнать Каэлена. Даже в маске.

– Я... я подумаю, – наконец выдавила я.

– Думай быстрее! – фея похлопала меня по плечу и направилась к выходу. – Бал завтра! А тебе нужно платье найти! И маску! До завтра, дорогуша!

Она выпорхнула, оставив после себя запах конфет и два злополучных приглашения.

Я медленно подняла их. Конверты были тяжёлыми, дорогими. Выход в свет. В самое логово врага.

Из подсобки вышел Каэлен. Его лицо было бледным, но решительным.

– Ты слышала?

– Слышала, – кивнула я. – Сильфиды. Роса. И... твой дядя.

– Это безумие, – тихо сказал он. – Идти туда. Это всё равно что плюнуть смерти в лицо.

– А разве мы не собирались делать это в любом случае? – я посмотрела на приглашения. – Курган Чёрного Ворона или бал у герцога... Какая разница? Смерть везде одна.

Он подошёл ближе и взял один из конвертов.

– На балу... там будут люди. Много людей. Шанс, что он меня узнает... невелик. Но он есть.

– А если узнает?

– Тогда нам конец, – просто сказал Каэлен. – Но если мы не попробуем... тогда конец в любом случае. Только медленный и мучительный.

Мы смотрели друг на друга. Двое сумасшедших, стоящих на краю пропасти и обсуждающих, какого цвета выбрать парашют.

– Ладно, – вздохнула я. – Значит, идём на бал. Но как? У нас же нет подходящей одежды. А маски...

– Одежду... я кое-что придумаю, – он улыбнулся, и в его улыбке было что-то волчье, —

Весь следующий день прошёл в лихорадочных приготовлениях. Каэлен куда-то исчез с утра, а я перерыла все сундуки в поисках чего-нибудь подходящего. В итоге нашла старое платье матери – когда-то нарядное, но теперь выцветшее и слегка пахнущее нафталином.

Когда стемнело, Каэлен вернулся. В руках он держал свёрток. Развернул его – внутри лежал мужской костюм. Не новый, но добротный, из тёмно-серой ткани, которая на свету отливала серебром.

– Где ты это взял? – удивилась я.

– Не важно, – он отвёл взгляд. – У меня ещё остались... связи.

Он исчез в подсобке переодеваться, а я надела своё платье. Оно сидело на мне мешком, но... смотрелось. Особенно когда я нашла старую шаль с вышитыми звёздами.

Дверь подсобки открылась, и вышел Каэлен.

Я отступила на шаг. Он был... другим. Костюм сидел на нём идеально, подчёркивая широкие плечи и стройную талию. Он был брит, волосы аккуратно зачёсаны. И в его глазах горел тот самый холодный огонь, который я видела в первую ночь. Огонь аристократа. Хозяина своей судьбы.

– Ну что? – он повернулся передо мной. – Сойду за приличного человека?

– Сойдёшь, – кивнула я, чувствуя, как сердце бешено колотится. – А я?

Он посмотрел на меня. Долгим, изучающим взглядом.

– Ты... прекрасна, – тихо сказал он.

От этих слов у меня перехватило дыхание. Мы стояли в полумраке лавки, одетые в чужие наряды, готовые пойти на бал, где нас могла ждать смерть. И в этот момент это не имело никакого значения.

– Ладно, – прошептала я, протягивая ему маску. – Поехали на бал. Навстречу приключениям.

Он взял мою руку, его пальцы сомкнулись вокруг моих. Тёплые. Крепкие.

– Навстречу приключениям, – повторил он.

Мы вышли на улицу, где нас ждал наёмный экипаж, оплаченный, как я подозреваю, последними деньгами Каэлена. Ночь была тёмной, полной звёзд и обещаний. Обещаний чуда. Или гибели.

Глава 20. Роса, пыль и падающая репутация

Бальный зал был похож на драгоценную шкатулку. Хрустальные люстры осыпали всё вокруг тысячами бликов, шелка и бархат знатных гостей шуршали в такт музыке, а воздух был густ от запаха дорогих духов и цветов. Я, в своем скромном, хоть и нарядном платье из маминого сундука, чувствовала себя затерявшейся в этом море блеска мышкой. Только рука Каэлена, твердо держащая мою, не давала мне развернуться и сбежать.

Сильфиды оказались не в углу, а в самой дальней лоджии, залитой лунным светом. Они парили в воздухе, и с их переливающихся крыльев стекала в крошечные хрустальные сосуды та самая роса – капельки, светящиеся мягким голубым светом. Это было так прекрасно, что на мгновение я забыла, зачем мы здесь.

Каэлен, не отпуская моей руки, уверенно подвел меня к ним.

– Миледи, – сказал он, и его голос прозвучал с той самой аристократической учтивостью, что всегда сводила меня с ума. – Позвольте приобрести один флакон.

Одна из сильфид, высокая и почти прозрачная, обернулась. Её глаза были как две капли утреннего неба.

– Стоимость – пятьсот крон, месье, – её голосок прозвенел как колокольчик.

Каэлен, не моргнув глазом, достал из внутреннего кармана камзола несколько тяжелых золотых монет. Последние, как я позже узнала.

– Без сдачи.

Он взял маленький, холодный флакон и сунул его мне в руку. Роса внутри мягко пульсировала, словно живая.

– Теперь уходим, – его губы едва шевельнулись.

Мы уже разворачивались, чтобы затеряться в толпе, как вдруг толпа перед нами расступилась. И мы оказались лицом к лицу с ним.

Лорд Варлок. Он стоял, опираясь на трость, и его холодные глаза медленно скользнули с Каэлена на меня, на флакон в моей руке, и обратно на Каэлена. На его лице не было удивления. Было лишь леденящее удовлетворение хищника, наконец-то загнавшего дичь в угол.

– Милый племянник, – прошептал он так, что слышали только мы. – Как трогательно. Ты привел свою... защитницу. Надеешься, что травница спасет тебя от суда рода?

Каэлен стоял не двигаясь, но я чувствовала, как по его руке пробежала дрожь. Не страх. Ярость. Смертельная тихая ярость.

Паника застучала в висках. Что делать? Кричать? Бежать? Мои пальцы судорожно сжали флакон с росой... и наткнулись на что-то ещё в складках моей юбки. Маленький, забытый пузырёк. Я вспомнила – утром, перебирая старые запасы перед отъездом, я зачем-то сунула его в карман. «Пыль чихания эльфов» – смешной, почти бесполезный сувенир, который я когда-то выменяла у странствующего торговца на пакет ромашки. Никогда не думала, что он может пригодиться.

– Каэлен, – я едва слышно прошептала. – Сейчас будет немного... неловко.

Он не успел ничего понять. Я сделала вид, что спотыкаюсь о собственные ноги, и резко дернула за шнурок своего поясного мешочка. Несколько монет и тот самый пузырёк выскользнули наружу. Монеты звякнули, а крошечный флакончик упал на каменный пол прямо между Варлоком и его свитой с тихим, звенящим «плик».

Все замерли, смотря на эту маленькую блестящую штуку.

– Что это еще... – начал Варлок.

И тут флакон лопнул. Не громко. Как лопается мыльный пузырь. И в воздух поднялось легкое, почти невидимое облачко серебристой пыли. Оно пахло... перцем и леденцами.

Сначала ничего не произошло. Варлок смотрел на меня с презрением. А потом его нос странно задёргался. Его щеки затряслись. Он попытался сдержаться, сжал губы, но это только усилило спазм.

– А... апчхи!

Его собственный чих, громкий и неаристократичный, прозвучал как выстрел. За ним последовал другой. И третий. Его свита, стоявшая ближе всех к облачку, тоже начала чихать. Один из сероборцев, могучий воин, чихнул так, что уронил свой бокал. Другой, пытаясь сохранить достоинство, издавал странные хрюкающие звуки.

Зал замер в изумлении. Музыка смолкла. Каэлен стоял, не веря своим глазам.

– Бежим! – прошипела я, дергая его за рукав.

Мы рванули к выходу, пока Варлок, весь красный и с выступившими на глазах слезами, пытался отдать приказ, но вместо этого его снова прорвало на целую серию оглушительных «Апчхи!».

Мы вылетели в ночь, и за нами несся хор чихающих аристократов и приглушенный смех ошеломленных гостей. Репутация Варлока была основательно, хоть и временно, подорвана. А мы были живы и с росой сильфид в кармане.

Глава 21. Бегство и барсучий завтрак

Бежали мы, честно говоря, как проклятые. Ноги подкашивались, в боку кололо, а в ушах всё ещё стоял тот самый хор аристократических чихов. Смешно, конечно, но когда за тобой по пятам идёт разъярённый дядя-оборотень с целой армией, как-то не до смеха.

Каэлен тащил меня за руку так, будто я была пушинкой, а не вполне себе упитанной травницей с приличным запасом печенья на бёдрах.

– Ты... ты уверен, что мы... правильно бежим? – выдохнула я, спотыкаясь о корень.

– В лесу все дороги... ведут к гибели, – отдышался он, но не останавливался. – Но некоторые... медленнее.

Минус воспитание аристократов – они даже в панике изъясняются загадками.

Мы углубились в чащу. С каждым шагом замок с его чихающими обитателями оставался позади, а вокруг смыкались старые, молчаливые деревья. Знакомые, но от этого не менее жуткие.

Наконец, когда у меня уже начало темнеть в глазах от усталости, Каэлен замедлил шаг.

– Дальше бессмысленно. Нужно передохнуть. И... – он обернулся ко мне, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на стыд, – ...и я должен кое-что сказать.

Я прислонилась к сосне, пытаясь отдышаться.

– Что? Что случилось? – мне сразу представилось самое плохое. – Яд снова действует? Ты ранен?

– Нет, – он провёл рукой по лицу. – Хуже. Я... я не знаю, где мы.

Я уставилась на него.

– То есть?

– То есть, – он развёл руками, – мы бежали без оглядки. Я действовал по инстинкту. А инстинкт, как выяснилось, не очень хороший картограф. Мы... заблудились.

Вот великолепно. Просто замечательно. Беглянка от власти, заблудившаяся в Зачарованном лесу с заблудившимся же оборотнем-аристократом. Бабка бы точно меня прибила за такое.

– Ладно, – вздохнула я, отряхивая платье. Оно было в пыли, в каких-то листьях и, кажется, в следах от пыли чихания. – Значит, будем искать дорогу. Или делать вид, что так и задумано.

Он смотрел на меня с таким виноватым видом, что мне стало его жалко. Представляю, каково это – бывшему владельцу всех этих земель заблудиться у себя же на заднем дворе.

– Элис, прости. Я подвёл тебя. Опять.

– Да перестань, – махнула я рукой. – Ты же не специально. И потом, посмотри на это с другой стороны – Варлок теперь ищет нас где угодно, только не здесь. Потому что никто в здравом уме не забредёт так глубоко без причины.

Он хмыкнул.

– Здравая мысль. Хотя... – он принюхался, и его нос дрогнул, – ...здесь не так уж и безопасно. Чувствую... что-то.

От этих слов по спине пробежали мурашки.

– Что-то? Что именно? – прошептала я.

– Не знаю. Что-то... старое. – Он нахмурился. – Но далеко. Пока.

Мы нашли небольшую поляну, относительно сухую, и устроились на ночлег. Вернее, это громко сказано. Мы сидели на земле, прислонившись спинами к дереву, и отдыхали.

– Ладно, аристократ, – сказала я, печально вздыхая. – План на завтра? Или опять побежим куда глаза глядят?

– План, – он кивнул, становясь серьёзным. – Найти реку. Все реки в этих лесах впадают в Омутную. А от Омутной мы сможем выйти к Чёрному Кургану. А еще нам нужна мандрагора.

– Ага, – я поморщилась. – Та самая, что кричит и сводит с ума. Весело.

– Не веселее, чем чихающие сероборцы, – парировал он.

Тронул его, бедного, этот чих. Задел за живое.

Ночь прошла тревожно. Я то и дело просыпалась от каждого шороха. Каэлен же, казалось, не спал вовсе. Он сидел, прислонившись к дереву, и его глаза светились в темноте мягким жёлтым светом. Сторожил.

Утром нас разбудило не солнце, а настойчивое тыканье в бок чем-то твёрдым и любопытным.

Я открыла глаза и увидела... барсука. Небольшого, упитанного, с полосатым носом. Он с деловым видом обнюхивал мою юбку, явно заинтересовавшись запахом.

– Э-э-э, – сказала я ему. – Это не еда. Это я.

Каэлен, уже бодрствующий, смотрел на эту сцену с невозмутимым видом.

– Кажется, у тебя появился поклонник.

– Очень смешно, – я осторожно отодвинулась. – А может, он нас съесть хочет?

– Барсуки всеядны, но предпочитают червей, – просветил меня мой личный энциклопедист. – Хотя, учитывая твой сегодняшний аромат...

Я швырнула в него оставшимся сухарем. Он поймал его на лету с волчьей реакцией.

Барсук, обидевшись, что его проигнорировали, фыркнул и ушёл, оставив нас в одиночестве.

– Ну что, – поднялась я, отряхивая хвою. – В путь? На поиски реки и сумасшедшего корня?

– В путь, – кивнул Каэлен, протягивая мне руку.

Его пальцы были тёплыми и твёрдыми. И я подумала, что пока они держат мою руку, мне не страшен ни этот лес, ни Варлок, ни даже самые крикливые мандрагоры на свете.

Мы снова двинулись в путь. Теперь уже не бежали, а шли. Искали реку. Искали дорогу. И, по большому счёту, искали самих себя – тех, кем мы стали после бала, после чиха, после этой безумной ночи.

А лес вокруг молчал. И в его молчании было что-то обнадёживающее. Или это мне просто казалось.