Текст книги "Вкус вишнёвой лжи (СИ)"

Автор книги: Мария Тетюшева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Ложь 14. Ира

Когда есть те, кто хочет быть обманут, всегда найдутся те, кто будет обманывать. (Хардли Хавелок. Ренегат)

London Grammar – Nightcall

Ложь 14. Ира

– Чтобы больше я никогда про Назарова не слышала! – заявляю я, возвращаясь за прилавок.

Элли невинно хлопает глазками будто совершенно не при чём, и это раздражает ещё сильнее. Строит из себя овечку, а на деле та ещё акула. С ней связываться – себе дороже, и я это прекрасно знаю, но всё равно каждый раз наступаю на одни и те же грабли.

Ставлю пакет с футболкой под ноги и сажусь на табурет. Безумие какое-то…

Подруга постукивает ноготками по стеклу, осматривает полки позади меня и явно дожидается подходящего момента, чтобы ретироваться. Смотрю на её идеальный макияж, уложенные волосы, стильную одежду и думаю о том, как вообще мы с ней начали общаться? Совершенно ведь противоположные личности. Она – богатенькая девчонка, получающая всё, что пожелает, а я живу с больной бабушкой и загибаюсь на трёх подработках. У неё обеспеченные родители, а у меня только отец, и тот живёт в другой семье. У Элли куча возможностей, лишь щёлкни пальцами и уже несут на блюдечке, а мне приходит довольствоваться малым.

Два разных мира, две жизни и две судьбы, которые никогда не должны были пересечься.

Но они соприкоснулись, и вот мы сейчас здесь в аниме-магазине, в котором мне ещё торчать как минимум пять часов.

– О чём говорили? – как бы просто так спрашивает подруга.

– Ни о чём. И больше не смей пытаться меня свести с ним, – бурчу я.

Пожимает плечом, смахивает с плеча невидимые соринки, а после выпрямляется и хлопает в ладоши

– Ну, я своё дело сделала, так что не буду мешать, – заявляет блондинка.

Чем, собственно, она мне мешала, понятия не имею, ведь я всё равно здесь ничего не делаю, но спорить с ней бесполезно. Не удивлюсь, если она побежит догонять Назарова, чтобы расспросить о нашем разговоре, а потом ещё начнёт советовать, как добиться моего сердца.

А этому не бывать. Никогда. Ни за что на свете. Нет, нет, нет и ещё раз нет.

– Увидимся, дорогая, – Элли нагибается, целует меня в щёку, хватает сумочку и пружинистой походной направляется к выходу.

Бренчит колокольчик, и тишина обрушивается на меня вместе с давящим одиночеством.

Макеева Элеонора Викторовна – моя одноклассница. Я знаю её с первого класса, но тесно общаться мы начали только после смерти мамы. Это был шестой класс, мне было двенадцать. Тогда я сильно переживала, часто пропускала школу, отдалилась от друзей и совсем замкнулась в себе. Никто не пытался меня подбодрить. Одноклассники видели, какой мрачной я становилась, и это их пугало. Постепенно я вообще перестала с кем-либо общаться, держалась в стороне, вообще не участвовала в жизни класса.

И тут появилась Элли словно лучик света, будто капля надежды в тёмном безжизненном мире. Она растрясла меня, взбодрила и вернула в реальность. Единственная девочка, которая попыталась помочь. С тех пор мы не разлей вода.

– Она уже ушла? – разочарованно бормочет Гриша, выходя из подсобки.

– Ага.

Парень мечтательно вздыхает.

– Эх, какая женщина! – тянет он. – Эталон красоты и элегантности.

Брезгливо кривлюсь, смотря на напарника.

– Ей восемнадцати нет, чувак, – морщусь я. – Прибереги свои развратные мыслишки для кого-нибудь другого, а то восемь лет получишь.

Гриша фыркает, возмущённо кривится и отворачивается, пряча налившееся кровью лицо. Тоже мне, альфа самец. Только и делает, что слюни пускает. Хотя на Элли все парни заглядываются. Это вам не я, девочка в спортивном костюме, которая знает приёмы самообороны и выглядит так, будто не спит уже неделю.

– А, может, ты мне номерок её дашь? – невинно спрашивает парень.

Я закатываю глаза.

– Гриш, вот тебе двадцать пять лет, а ведёшь себя будто ребёнок, – упрекаю его. – Возьмись за ум уже. Найди себе девушку нормальную и перестань задрачивать на аниме-тянок.

– Двадцать четыре вообще-то, – обижается парень. – И я не задрачиваю на них.

– Ну, да…

– Ты не понимаешь, – парень приносит ещё одну табуретку и усаживается на неё. – Элли – самая красивая девушка, которую я когда-либо видел в жизни! Она идеальна!

Ты просто не знаешь её так, как я. Идеальной её уж точно не назовёшь. Капризная девчонка, которая получает всё, что пожелает, говорит, что думает, делает, что хочет. Но с другой стороны она хорошая и добрая, в какой-то степени одинокая. Хочет, чтобы её все любили, хочет быть ярче всех, красивее, успешнее. Хочет, чтобы в ней видели не просто богатенькую девочку, а личность.

Вот только у неё это не особо получается.

– Она не твоей весовой категории… – бурчу я.

– Это да, – вздыхает Гриша. – Может быть, правда записаться в спортзал?

– Ну, запишись.

Дверь открывается, впуская посетителей и избавляя меня от разговоров про неразделённую любовь Гриши. Что ж, работа ждёт, не время расслабляться!

***

Домой возвращаюсь поздно, примерно в двенадцатом часу. Бабушка спит, сидя в своём любимом кресле перед включённым телевизором, но я не спешу укладывать её в постель. Для начала захожу к себе в комнату, чтобы переодеться, бросаю на кровать пакет с футболкой.

Надев домашние шорты и майку, потягиваюсь и широко зеваю. Чертовски устала, а спать почему-то совершенно не хочется. Но завтра придётся снова вставать в восемь и идти на работу, благо, смена всего пять часов, так что вечер обещает быть свободным. Хотя, это как сказать. Нужно зайти в аптеку, в магазин, может, даже на почту заскочить, чтобы оплатить счета. Дел невпроворот.

Достав футболку из пакета, мну в руках, решая, стоит ли закидывать вещь в стирку или же повременить. Ткань почти незаметно пахнет духами Назарова. Или одеколоном. Может быть, даже просто дезодорантом. Я в этом не разбираюсь, а вот Элли сразу бы определила, духи ли это и, если да, насколько дорогие.

Встряхиваю футболку, чтобы выпрямить, и вдруг замечаю, как из складок выскальзывает бумажка, падая на покрывало. Это небрежно сложенный тетрадный лист, смутно напоминающий школьные приколы. В него плюют и начинают передавать по классу, пока какой-нибудь идиот не раскроет ловушку и не измажется.

Но вряд ли это здесь уместно, поэтому я решительно беру листок и разворачиваю его. На нём корявым почерком написано несколько фраз.

«Типа если не захочешь со мной базарить. Глубоко извиняюсь за тачку и моё непристойное поведение. Вспылил, каюсь. И типа за гонево что ты из богатых тоже сорян. Короче спасибо что зашила. Захочешь норм извинения звони».

А дальше номер.

И никаких запятых… Ну, хоть без ошибок написал.

Тоже мне, мастер извинений.

Плюхаюсь на кровать и несколько раз перечитываю послание. Так, вот, что ему нужно было от меня в магазине. Просто попросить прощение… А я так заистерила словно идиотка. Даже совестно теперь.

Блин.

Беру в руки телефон и долго всматриваюсь в экран. Думаю, ничего не случится, если я отвечу. Тем более при желании парень запросто узнает мой номер, это лишь дело времени. Элли сдаст меня с потрохами.

«Извинения приняты. Больше не нарывайся на неприятности. Прощай. Ира».

Отправляю.

Вот. Вроде бы ясно дала понять, что всё забыто, прощено. Да и что общаться с ним я не горю желанием.

Тогда почему я так глупо улыбаюсь, перечитывая письмо? Разве это не противоречит всем моим мыслям?

Ложь 15. Стас

Убежденность опасней для истины, чем ложь. (Фридрих Вильгельм Ницше)

ST1M – Та которая

Ложь 15. Стас

Элли утыкается носом в мою шею – мы сидим в обнимку на диване и молчим. Да и зачем разговаривать, когда вместо слов есть прикосновения, поцелуи и объятия? Нежные и почти невесомые, заставляющие сердце трепетать, яростно разрывая всё внутри на части. Нам ничего больше и не нужно. Мне не нужно.

Она целует меня в шею, и я улыбаюсь, вздрагивая из-за неожиданных мурашек. Её дыхание щекочет, пальцы осторожно сжимаю футболку, будто ища спасения.

Её волосы пахнут кокосовым маслом, они такие идеальные, ровные и красивые, а ещё чертовски мягкие будто одеяльце, накрывающее младенца. Я вдыхаю приятный запах, с наслаждением прикрывая глаза, и хочется парить. Как сраный Питер Пэн, взлететь под потолок и умчать вместе с Элли в чёртову Нетландию.

Тихо работает телевизор, но я не слышу его. Мне так хорошо, что я готов вечно обнимать девушку, прижимать к груди, осторожно гладить мягкую горячую кожу, мечтать о всяких глупостях, нелепо улыбаться.

Твою мать! Ещё ни одна девчонка не срывала мне так башку! Я даже представить не могу, что Элли не будет рядом. Я задыхаюсь, когда мы порознь, разрываюсь на кусочки, скучая по этому звонкому всегда позитивному голосу, красивой улыбке и глазам. Таким огромным невероятным глазам!

– Как думаешь, Ира сможет сойтись с твоим другом? – тихо спрашивает девушка.

Не сразу понимаю суть вопроса. Что за Ира? Какой ещё мой друг?

– В смысле? С Костяном что ли? – коротко смеюсь. – С чего вообще у тебя таким мысли?

Ага, как же. Сойдутся они. Да скорее на нас инопланетяне нападут, чем Назар замутит с Иркой. Это же два совершенно несовместимых человека, они зарежут друг друга. К тому же после всего, что между ними произошло, уж точно надеяться на хэппи энд глупо.

– Скажу тебе по секрету, – томно тянет Элли, поглаживая меня по талии. – Сегодня утром, когда ты оставил нас одних, Костя признался, что Ирка ему очень сильно понравилась, – она довольно улыбается. – Сказал, что забыл взять её «координаты», – она делает в воздухе кавычки. – Ну, номер телефона и всё такое. Сказал, что хочет узнать её получше. «Чем она дышит и вообще кто по жизни». Я сказала, что могу дать её страницу «вконтакте» или же номер телефона, но он попросил показать, где Ира работает…

Твою мать.

Какого хера он творит? Совсем с катушек слетел? Я же просил его не лезть в это дерьмо, так нет же сам попёр в самую гущу. Дебил…

– И? – как-то обречённо спрашиваю я.

– Что «и»? – не понимает Элли, чуть отстраняясь. Краем глаза вижу, что девушка смотрит на меня. – А ты думал, куда я ушла сегодня? Конечно же повела твоего друга на работу к Ирке. Она, правда, не особо была рада…

Фыркаю. Ещё бы она обрадовалась такому сюрпризу.

– …они там поговорили о чём-то на улице. Ира была не в духе, когда вернулась…

Ожидаемо.

– …Но я уверена, что у них что-нибудь да и получится!

А вот это уже вряд ли.

Элли отстраняется и садится, устремляя уверенный взгляд в телевизор.

– Я давно хочу свести её с кем-нибудь…

Не с Костяном же…

– …Она так много работает, ничего, кроме своих подработок, не видит. А тут хотя бы любимый человек появится. Хоть что-то приятно, правда же?

Неохотно пожимаю плечом. Мне-то откуда знать, что для Иры лучше? Но уж точно не Костя Назаров. Я, конечно, ничего против друга не имею, да и ему тоже пора бы найти кого-нибудь для серьёзки и перестать метаться от тёлки к тёлке, но…

В этом случае сводить Назарова и Иру – самая глупая затея в этом сраном мире. Учитывая, что её батя ведёт дело Григорьева…

– Может, ей лучше самой решить?

Элли обиженно поджимает губы. Ну, началось. Сейчас обиду как киданёт, что я не поддерживаю её идею. Будет дуться весь вечер.

– Да что она может решить? – возмущается девушка. – Нам обязательно нужно свести её с Костей, и ты мне в этом поможешь!

Ага, блять. Щас. Разбежалась. Хочешь, чтобы я собственноручно свёл преступника и дочку следака? Да это самоубийство.

– О, нет, ты меня не заставишь этим заниматься! – кривлюсь я. – Пусть сами разбираются. Вообще не думаю, что это хорошая идея: лезть в её жизнь. Если не хочет общаться с Назаром – её право.

– Ста-а-ас! – Элли строит умоляющие глазки. – Ну, котик… – надувает губки.

Нет, Скворецкий, не поддавайся! Только не в этой ситуации. Только не с Назаром и с Ирой. Ни. За. Что. Ни за что. Никогда. Я уж лучше буду плясать под дудку братца, чем вот это вот всё.

– Элли, – осторожно говорю я. Кладу ладонь на её спину, чтобы успокоить и вразумить, немного поглаживаю. – Нет. Оставь их в покое. Если Назару действительно нравится Ира, то ему уж точно помощь не понадобится.

Девушка скептично смотрит на меня, мол, как это кому-то не нужна её помощь?! Как такое вообще возможно?

А затем возвращается ко мне в объятия.

– Думаешь? – тихо бормочет она.

– Уверен. Так что забей.

Что же на самом деле задумал Костян? Нахрена он к Ире полез? Других проблем мало? Я ему устрою, пусть только на глаза попадётся. Идиот…

– Ладно, – вздыхает девушка. – Тогда расскажи, кто к тебе с утра приходил?

Мысленно покривившись, несколько секунд медлю. Нельзя, чтобы Элли узнала о моих проблемах в семье. Не хочу её расстраивать. Будет лишний раз переживать. А потом, я ей так и не сказал свою настоящую фамилию, так что она даже не в курсе, что я сын Скворецкого.

Я представился девичьей фамилией матери. Так что для Элли я не Стас Скворецкий, сын бизнесмена, а просто Стас Верховский. Без прошлого, но с ярким настоящим.

Мы никогда не говорим о семье, потому что я вечно соскакиваю с темы. Вообще не люблю трепаться о том, что у меня богатые предки, – это больная тема. Не хочу, чтобы во мне видели избалованного «золотого мальчика».

Моё имя, в отличие от брата, не на слуху. Тёма всегда появляется с отцом в свете на разных мероприятиях, ужинах, партнёрских встречах. Все в этом городе, да и, наверное, в стране знают, что мой брат должен унаследовать компанию отца.

Я же просто какой-то там младший ребёнок, о котором никто толком ничего не знает. Они в курсе, что я существую, но не более. Как собачка знаменитости, что сидит дома и лишний раз не высовывается. Какой интерес от бесполезного животного, если его даже с собой никуда не берут?

Поэтому мало кто в курсе, что именно я тот самый Стас Скворецкий, сын бизнесмена, богатенький мальчик, чьи карманы разрываются из-за денег.

– Да там на счёт электричества приходили, – вру. – У меня проводка барахлит в последнее время, вот и написал жалобу.

– А, – делает вид, что ей интересно. – Сделали?

– Ага, уже всё в порядке.

А точно всё в порядке?

Думать о проблемах совершенно не хочется. Да к чёрту всё это дерьмо. Могу я хоть один вечер спокойно провести со свей любимой?

И пусть этот момент длится до бесконечности, направляясь в бездну невозвратных чувств. Пока мы рядом – нам ничего не страшно. Пока наши пальцы переплетены, руки сцеплены в замок, губы обмениваются дыханием, теплом, пока…

– Я люблю тебя, – вырывается у меня.

Дерьмо, даже не подумал. Сорвалось так быстро, что даже я этого не ожидал.

Элли поднимает голову и смотрит прямо мне в глаза.

– И я тебя, котик…

Девушка приближается и осторожно целует в губы, шумно и судорожно выдыхая. А мне сносит крышу: чувства охватывают с головой, перекрывают доступ к кислороду, запрещают мыслям сталкиваться друг с другом в невероятном водовороте. Поцелуи, прикосновения, нежные, но крепкие объятия. И хочется большего, хочется обладать Элли полностью, подчинить не только её разум, но и тело. Стать с ней единым, мать его, целым.

Но я не могу, потому что обещал Элли, что не буду торопиться. У неё ещё никогда не было секса, она так невинна, как только что распустившийся цветок. И её мечта – впервые переспать с парнем на грёбанном выпускном. А до него ещё целый год.

Что ж, Стас. Любишь, значит можешь и подождать. Это того стоит…

Ложь 16. Ира

И в детстве говорили: «Вырастешь – поймёшь»;

Я вырос, но я понял только то, что это ложь. (Rickey-F)

Andy Grammer – Honey, I'm Good

Ложь 16. Ира

– Бабуль, я сегодня рано вернусь, – громкого говорю я, проходя мимо открытой двери комнаты, в которой бабушка всё так же сидит в своём излюбленном кресле и смотрит телевизор.

В прочем, ничем другим она не занимается. Либо спит, либо уставится в телик, где по «России» крутят бесконечные мыльные сериалы, но мне это на руку. Пока бабуля пялится в ящик, можно не волноваться, что она выйдет из дома и потеряется на соседней улице. С памятью у неё в последнее время совсем туго – выйдет за порог квартиры и напрочь забудет, где живёт.

– Милая… – слышу её хриплый голос и выхожу из ванной с зубной щёткой во рту. – Михайловна сегодня придёт?

– Угу, – быстро чищу зубы, слегка морщась из-за чересчур мятной зубной пасты. – Чуть позже заглянет. Я ещё сегодня заскочу в аптеку, куплю лекарств. Они закончились. Не забудь! Из дома не ногой, я сама всё куплю.

– Конечно, Ирочка, – выглядывает из-за спинки кресла, чтобы взглянуть на меня. – Может, тебе завтрак приготовить, пока ты собираешься?

Ничего она не приготовит. Возьмёт тарелку и забудет, зачем вообще пришла на кухню, так что вкусностей от неё не дождёшься. Помню, были времена, когда бабуля целыми днями проводила у плиты: пекла пироги, готовила разные салаты, мясо, картошку.

А теперь всё приходится делать самой.

– Спасибо, бабуль, – улыбаюсь. – Я уже приготовила.

– Ну, ладно, – она, кажется, особо и не расстраивается.

Вид у неё уставший и смертельно одинокий, в прочем, как по мне, такой бывает у всех стариков, проживших долгую и насыщенную жизнь. Уж, не знаю, насколько насыщенной была судьба у бабушки, да и вряд ли она вообще хоть что-нибудь умудрится вспомнить. Теперь смысл её жизни – это сериалы.

Отец сегодня не приходит, и это первая хорошая новость за утро. Вторая – после смены мне заплатят за прошлую неделю, так что смогу позволить себе купить какую-нибудь безделушку. Хотя, стоп. Скоро первое сентября, так что мне нужны деньги на школьные принадлежности, да и потом надо начинать копить на выпускное платье.

Ванная-кухня-комната-ванная-комната-кухня-коридор.

И вот я уже у двери натягиваю кроссовки, попутно набирая Элеоноре сообщение: «Зайдёшь вечером? Отдам одежду. Или встретимся где-нибудь?».

Отправить. Отлично.

– Бабуль, я пошла! – кричу, но ответа уже не слышу.

Опаздываю! Нужно поторопиться: на этой подработке задержки так просто с рук не спустят. Это не аниме-магазин, где можно халявно провести парочку часов.

Выхожу на лестничную площадку, уже собираюсь закрыть дверь, как замечаю висящий на ручке с обратной стороны подарочный пакет. Хватаю его, попутно закрывая ключом дверь, заглядываю внутрь. Книга.

Достав её, с удивлением вскидываю брови.

Рэй Брэдбери. «Из праха восставшие».

Вы серьёзно? Я хочу купить эту книгу уже пару месяцев, но денег жалко, а читать в электронном варианте не люблю. Что за чертовщина? Иду к лифту, нажимаю на кнопку вызова, только после этого проверяю пакет на наличие каких-нибудь записок или открыток, но, кроме книги, внутри ничего нет.

Кто мог знать о том, что я хотела книгу, и кто вообще мог додуматься оставить её на двери?

Отец? Он такими вещами не занимается, да и с роду никогда бы не догадался, что я люблю читать. Мы с ним не настолько близки.

Элли? Возможно. Я могла при ней упоминать об этой книге. Но подруга никогда исподтишка ничего не дарит, всё время пытается втюхать открыто, будто жертвует на благотворительность.

Возможно, Гриша знает. Мы много с ним болтаем ни о чём, но с чего ему вообще что-либо дарить? Парень даже не в курсе, где я живу.

А больше я ни с кем и не общаюсь.

Двери лифта открываются, и я захожу внутрь, нетерпеливо нажимая на кнопку первого этажа. Открыв книгу, пролистываю её. Ничего. Ни надписей на страницах, ни пожеланий на форзаце, даже цены нет. Книга новая, с идеальными страницами будто только что напечатана.

И тут я замираю из-за неожиданной бредовой мысли по поводу того, кто мог её подбросить. Нет. Чепуха. Не стал бы Назаров присылать подобные вещи. Элли могла ему проболтаться, подкинуть парочку идей, но…

Да не, бред.

Я слишком о себе возомнила, раз допустила мысль, что какой-то парень начнёт ухаживать за мной. Глупости. Скорее всего, это Элли. В её голову разные идеи от скуки могут заползти. Ну, что ж. Книга – не драгоценности, дорого не стоит, так что почитаю, а потом верну.

Лифт останавливается, и я поспешно вырываюсь на свободу, запихивая книгу и пакет в рюкзак. После подумаю над таинственным отправителем, сейчас нужно поторопиться на работу, иначе точно лишусь аванса.

Но, как только я вырываюсь из пропитанного сыростью, затхлым запахом и холодом подъезда, очередное событие обрушивается на голову, да так внезапно, что заставляет в ступоре замереть.

А это ещё что такое?

«Ира прости».

Назаров, урод!!!

Хоть бы запятую поставил!

Неровные буквы написаны белой краской прямо на асфальте перед подъездом и явно не сотрутся после первого дождя. Ну почему не мел, твою мать? Зачем так позорить-то?

Сидящие по бокам на скамейках бабки, заметив меня, начинают хихикать и причитать. А всё почему? Потому что я единственная Ира во всём этом сраном подъезде, кому эта надпись может быть адресована. Есть ещё одна Ирина, бабулька с первого этажа, но вряд ради неё будут так стараться.

– Ирочка, доброе утро!

Расселись тут ни свет, ни заря. Сплетни собирают. Небось, уже весь район в курсе, держу пари, кто-нибудь из них даже видел этого вандала.

– Доброе утро, Наталья Сергеевна, – притворно улыбаюсь, стараясь сдержать возмущение и негодование.

– Как там бабушка? Зайду сегодня к ней.

– Что это у тебя за ухажёр, признавайся? – перебивает её вторая.

– Хулиган, а не ухажёр. Ты посмотри, что с асфальтом сделал! Кто теперь оттирать будет-то, а? – возмущается третья.

– Да в тебе, Петровна, никакой романтики! – отмахивается ещё одна.

– Какая тут романтика-то? Когда так в душу гадят!

Я не обращаю внимания, подхожу к надписи и останавливаюсь, начиная недовольно вглядываться в слова, словно надеясь, что это поможет избавиться от них. Ну, Назаров. Ну, ты и нарвался, козёл. Этого я тебе точно не прощу…

Достаю сотовый и нахожу номер Назарова. Уверенно звоню ему, совсем не думая о том, что сейчас почти девять, и парень, скорее всего, ещё спит.

«Абонент не отвечает или временно…»

Сбрасываю.

Чертыхнувшись, качаю головой и направляюсь в сторону остановки – работу ведь никто не отменял. Попутно набираю Элли. На удивление девушка берёт трубку быстро.

– Дай номер Стаса, – с ходу говорю я, не дожидаясь, пока подруга начнёт сюсюкаться со своими «Дорогая» и «Зайка».

– Стаса? – удивляется блондинка, да ещё так, будто думая, что я хочу увести его у неё. – Зачем?

– За тем, что нужно поговорить с ним на счёт Назарова, – злюсь я. – Скинь сообщением. Сейчас!

– А… – тянет Элли. Держу пари, она в курсе его выходки. – Ладно. Сейчас скину.

– Давай, – отключаюсь.

Нет желания выслушивать её нескончаемую болтовню, снова ведь начнёт подсовывать Костю или жаловаться на неудачный маникюр. Нет, скорее всего, начнёт рассказывать про своих парней, а это последнее, что я хочу сейчас слышать.

Пиликает сообщение, и я опять утыкаюсь в мобильник. Так, отлично. Звоню Стасу и обрушиваю на него весь накопившийся гнев, пусть со своим другом сам разбирается. Как я поняла, только Стас может повлиять на Костю.

– Алло.

– Стас? Это Ира, – с ходу говорю я, нетерпеливо высматривая нужную маршрутку.

– Ира? – удивляется. – Ого. Случилось что?

– Я на счёт Назарова. Звонила ему, но он не отвечает. Этот придурок мне весь асфальт перед домом исписал. В конец заигрался. Не знаю, чего вы с ним добиваетесь, но я это просто так не оставлю.

– Воу-воу, погоди, – парень прокашливается, пытаясь переварить информацию. Он что, только что проснулся? Ах, да. Это же я вечно с утра пораньше на работу бегу, а им-то и без этого неплохо живётся. – Я же его просил к тебе не лезть, – вздыхает Стас. – Слушай, а ты уверена, что это он?

– А кто ещё?! – возмущаюсь я. – «Ира, прости», – передразниваю. – Теперь вся округа знает, что у меня кто-то завёлся. Ещё и книгу притащил, по любому это Элли его надоумила.

Стас вздыхает и что-то невнятно бормочет себе под нос. Я, наконец, замечаю маршрутку и машу рукой, чтобы та остановилась.

– Он вчера слёг с температурой, – признаётся парень. – К ночи ему хуже стало, сказал, что отлежится пару дней.

– С температурой? – захожу в транспорт и оплачиваю проезд. Протискиваюсь в самый конец маршрутки. – Это херово. Скорее всего, началось заражение раны. Если жар не спадёт, ему срочно нужно в больницу.

– Погоди-погоди! – встревоженно перебивает Стас. – В смысле, заражение?

– В прямом, – усаживаюсь на свободное место. – Рана глубокая, да и я могла плохо продезинфицировать. Он хоть повязку менял?

– Чёрт его знает…

– Проверь рану, – советую я. – Увидишь воспаление или гной, тащи в больницу.

Стас несколько секунд молчит, явно обдумывая мои слова. Бросаю взгляд за окно, проверяя, где мы едем. Выходить ещё рано.

– Он не пойдёт в больницу, – отрезает Стас. – Короче, Ир. Можешь приехать и посмотреть его?

– Что? – возмущаюсь. – Я же сказала, больше не втягивайте меня…

– Я знаю, знаю!

Какая-то бабка начинает возмущаться, что мы слишком быстро едем, и ей начинает поддакивать половина салона. Водителю приходится сбавить скорость, и я мысленно скулю. Ну, опоздаю же!

– Это последний раз, Ир, – просит парень. – Назар тупой как баран. Он не пойдёт в больницу. А я вообще не секу в медицине. Хотя бы просто посмотри и скажи, что нам делать.

– Я сейчас на работу еду, – отрезаю я.

– После. Пришли адрес, я заеду.

– Мне нужно в аптеку за лекарствами для бабушки, – новая отмазка.

Ну, не хочу я ехать к Назарову и смотреть его рану!

– Я куплю, пришли названия. Деньги потом вернёшь.

– Они по рецепту…

– Заедем по дороге тогда, возле дома Костяна есть аптека. Пожалуйста, Ир. Это займёт всего ничего, и больше ты нас не увидишь…

Кривлюсь, пытаясь собрать свои силы, чтобы отказать парню. Позвонила, блин, на свою голову. Скажу «нет», тогда совесть замучает. Костя ведь не пойдёт в больницу, а без должного лечение всё только ухудшится. Если не проверю рану, пойдёт заражение крови, а после и смерть. Смогу ли я простить себе такое?

– Ладно, – сдаюсь. – Но я только посмотрю и скажу, что делать. Всё.

– Отлично! Спасибо, Ир, буду должен!

– Ты мне и так должен за молчание, – шучу я. – Ладно. Пришлю адрес и время. Не опаздывай.

Стас смеётся, а я качаю головой и шумно вздыхаю, сбрасывая вызов. Отлично, Ира. Ты только что снова подписалась на очередную авантюру этих двух идиотов. А что будешь делать, если они тебя ещё во что-нибудь втянут?