Текст книги "Испытание ядом"
Автор книги: Мария Снайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
Глава 20
Проклятый Валекс! Четыре дня не обращал на меня никакого внимания и еще считал, что я после этого начну изливать ему свою душу. Я же призналась в убийстве, и меня арестовали, а остальное его не касалось…
Я спустилась в темноте по лестнице и двинулась к своей комнате, вдруг невероятно остро почувствовав, что мне надо уносить отсюда ноги. Меня охватило не преодолимое желание сбежать, наплевав на противоядие. «Беги-беги-беги», – звенел у меня в голове старый напев. Я уже слышала его прежде, когда была рядом с Рейядом. И воспоминания, которые, казалось, находились на самом дне, вновь хлынули наружу, просачиваясь через трещины сознания. Проклятый Валекс! Это из-за него я потеряла самоконтроль.
Войдя в комнату, я затворила дверь, а, обернувшись, увидела, что на моей постели возлежит призрак Рейяда. На его шее виднелась разверстая рана, рубашка почернела от крови. При этом его светлые волосы были причесаны по последней моде, усы аккуратно подстрижены, а светло-голубые глаза сияли.
– Убирайся, – прошептала я, напоминая себе, что он бесплотный дух, и его незачем бояться.
– Ну разве так можно приветствовать старого друга? – ухмыльнулся Рейяд, беря с моего ночного столика руководство по ядам и перелистывая страницы.
Я потрясенно продолжала следить за ним. Он говорил в моем сознании. «Это призрак, призрак», – убеждала себя я. Однако Рейяд продолжал листать книгу, как ни в чем не бывало.
– Ты умер, – сказала я. – И должен гореть в вечном пламени.
Однако изгнать Рейяда было не так-то просто.
– Ручная зверушка, – промолвил он, помахивая книгой. – Если бы ты с таким усердием работала на меня, все могло бы быть иначе.
– А я не хочу ничего менять.
– Хочешь быть отравленной преступницей и жить с психопатом? Я бы не назвал это нормальной жизнью. У смерти есть свои преимущества, – хмыкнул он. – Я могу наблюдать за твоим жалким существованием. Я бы на твоем месте выбрал виселицу. Могла бы сэкономить время.
– Убирайся, – повторила я, стараясь не замечать истерические нотки в собственном голосе и не обращать внимания на струйку пота, бегущую по спине.
– Ты же знаешь, что никогда живой не доберешься до Ситии. Ты неудачница. И всегда была такой. Согласись с этим и прими свою судьбу. – Рейяд встал с кровати. – Все наши попытки исправить тебя провалились. Помнишь? Помнишь, как отец махнул на тебя рукой и отдал мне?
Да, я помнила. Это было во время праздника огня, и Рейяд был настолько поглощен приехавшим генералом Тессо, а в особенности его дочерью Канной, что почти не занимался со мной. А поскольку я покорно подчинялась любому требованию в надежде завоевать его доверие, он был уверен, что полностью подчинил меня своему влиянию. Поэтому я уже более месяца жила в крохотной каморке рядом с его покоями.
И все же праздничная атмосфера вновь заставила меня поддаться искушению и нарушить запреты. Все избиения и унижения предшествующего года не могли удержать меня от того, чтобы пойти на праздник. К тому же я тайно гордилась собой за то, что он не может меня запугать. Я боялась быть пойманной, более того, где-то в глубине души я знала, что меня поймают, и все же решила отбросить все опасения. Праздник огня словно был частью моей сути. Это было единственное время, когда я могла ощутить вкус свободы. И хотя оно длилось совсем недолго, это стоило того, чтобы вытерпеть потом любое наказание.
Дерзость придавала особую остроту моему акробатическому выступлению, делая меня бесстрашной и безрассудной. Я прошла первые пять туров без единой ошибки: соскоки были уверенными, прыжки упругими, энергия била ключом – и была допущена к финалу, который должен был состояться в последний день праздника.
Я готовила свой костюм для выступления, а Рейяд с Канной и группой приятелей отправился на охоту.
В течение двух недель я обследовала особняк в поисках необходимых деталей для костюма. И теперь я пришивала к черному трико красные шелковые перья и окружала их серебряными блестками. Наряд завершали крылышки, приделанные к ремням, но я специально сделала их маленькими, чтобы они не мешали мне двигаться. Волосы заплела в длинную косу и обмотала ее вокруг головы, украсив сзади двумя кроваво-красными перьями. Довольная достигнутым результатом, я отправилась в шатер пораньше, чтобы потренироваться. К началу соревнований он уже ломился от зрителей. Вскоре восторженные крики слились в моих ушах в один сплошной гул, так что я слышала лишь стук трамплина, свист каната, когда я совершала на нем сальто в два с половиной оборота, и его треск, когда с безупречной точностью на него опускалась.
Последним номером моей программы было выступление на ковре. Я стояла на цыпочках на краю мата и тяжело дышала, вдыхая запах пота и меловую пыль. Я чувствовала себя отлично. Воздух вибрировал, как перед грозой. И я стремительно начала первое упражнение.
В тот вечер я словно летала. Кружилась и ныряла в воздухе, едва касаясь ногами земли. Душа моя парила в облаках. А в конце последнего упражнения я расправила руками свои сложенные крылышки, подняла их над головой и, завершив последнее сальто, точно приземлилась на ноги. Ярко-красная ткань моих крыльев, раздувшись, трепетала за моей спиной. Громогласные аплодисменты эхом отдались в моей груди. И душа опять взлетела ввысь с потоком восторженного людского ликования.
Я победила. Чистая, незамутненная радость охватила меня и я впервые за два года улыбнулась, чувствуя, как непривычно напрягаются лицевые мышцы. Я стояла на возвышении в ожидании магистра церемоний, который должен был вручить мне приз. Приблизившись ко мне, он надел мне на грудь кроваво-красный амулет в форме языков пламени, на котором были выгравированы год и название соревнований. Это был самый счастливый момент в моей жизни, за которым тут же последовал самый ужасный, ибо я увидела в толпе Рейяда и Канну. Канна сияла от удовольствия, зато лицо Рейяда было мрачным и безжалостным, а губы его кривились от плохо сдерживаемого гнева.
Я дождалась в раздевалке того момента, когда все разошлись. Из шатра было два выхода, но Рейяд наверняка успел поставить своих стражников у обоих. Догадываясь, что он отнимет у меня завоеванный амулет и уничтожит его, я закопала его под земляным полом.
Как я и предполагала, Рейяд схватил меня, как только я вышла из шатра, и поволок к особняку. Затем он кинулся к отцу, чтобы рассказать ему о случившемся, и генерал Брэзелл подтвердил, что я не смогу оставаться в его «группе». Я была слишком упряма, своевольна и независима, после чего меня отдали Рейяду. Эксперименты отменялись, ибо меня не сочли для них пригодной. В тот вечер Рейяду удавалось сдерживать свой гнев до тех пор, пока мы не остались одни, но, как только дверь закрылась, он дал волю своим кулакам.
– Я готов был убить тебя за то, что, ты нарушила мой приказ, – промолвил призрак Рейяда, скользя по моей комнате. – Ты сама вынудила меня к этому. Наверное, этот нож под матрацем давно был у тебя заготовлен. – Он умолк и сосредоточенно нахмурился.
Я украла и спрятала нож под кроватью Рейяда за год до этого, когда он впервые избил меня за то, что я занималась акробатикой. Почему под его кроватью, а не под своей? У меня не было определенного плана, лишь жуткое предчувствие. Мечтать об убийстве было легко, осуществить его оказалось гораздо
сложнее. И хотя мне довелось вынести множество страданий за этот год, я ни разу не переступала границ дозволенного. До этого вечера.
– Что же тебе мешало сделать это раньше? – осведомился призрак. – Или ты просто тянула время, как сейчас? Тренировки! – Он захихикал. – Представляю, как ты отражаешь нападение! Да тебе никогда в жизни не удастся это сделать. Уж мне ли не знать! – И он проплыл прямо передо мной, вытесняя воспоминания о прошлом.
Я дернулась в сторону.
– Убирайся, – вновь повторила я и, взяв руководство по ядам, растянулась на постели, вознамерившись больше не обращать на него внимания. Стоило мне сосредоточиться на тексте, как он начинал растворяться, но, как только я поднимала голову, вновь уплотнялся.
– Может, это из-за моего дневника? – осведомился Рейяд, когда я слишком долго не отводила от него взгляда.
– Нет, – вырвалось у меня, и это было удивительно, ибо я давно уже убедила себя в том, что именно его дневник стал последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.
И вновь нахлынули мучительные воспоминания, которые повергли меня в дрожь.
…Очнувшись от побоев Рейяда, я обнаружила, что лежу на его постели, обнаженная. Он размахивал перед моим лицом своим дневником и требовал, чтобы я прочитала его, наслаждаясь все возрастающим ужасом, который отражался на моем лице.
В дневнике были перечислены его претензии ко мне за целых два года. Всякий раз, когда я проявляла непослушание или вызывала его недовольство, он записывал это в свой дневник, сопровождая запись комментарием, как он собирается меня наказать. После того как Брэзелл отказался от меня, Рейяда больше ничто не сдерживало. Поэтому дневник в полной мере отражал его садистические наклонности и всю глубину извращенного воображения. Как только мне удалось выровнять дыхание, я туг же решила найти нож и убить себя, однако он находился с другой стороны кровати, у изголовья.
– Начнем с наказания номер один, – промурлыкал Рейяд, направляясь к сундуку с «игрушками», где у него хранились цепи и другие орудия пыток.
Занемевшими пальцами я перелистнула страницы дневника. Вначале было записано, что при первой встрече я не назвала его господином. За этот проступок я должна была встать на четвереньки и получить порку. При этом при каждом ударе я должна была говорить: «Еще, господин. Пожалуйста, господин». После чего он мог изнасиловать меня, а я по-прежнему должна была его молить о том, чтобы он продолжил меня наказывать.
Дневник выскользнул из моих окаменевших рук. Я метнулась к изголовью за ножом, но Рейяд, решивший, что я собираюсь сбежать, схватил меня за руку. Мое сопротивление ни к чему не привело, и он заставил меня опуститься на колени. Вжав мое лицо в каменный пол, он завел мои руки назад и заковал их в цепи.
Ожидание пытки было страшнее, чем само наказание. Я даже ощутила странное спокойствие, так как знала, чего ожидать и когда все это закончится. И мне оставалось лишь честно исполнять свою роль, так как любое сопротивление могло привести его в еще большую ярость.
Когда, наконец, все закончилось, моя спина и внутренняя поверхность бедер были залиты кровью. Я лежала, свернувшись клубком на кровати Рейяда. Мое тело пульсировало, в голове было пусто. Развалившийся рядом Рейяд нашептывал мне на ухо, что так теперь будет всегда.
На этот раз нож находился в пределах досягаемости, и я вновь задумалась о самоубийстве.
– Думаю, мне придется начать новый дневник, – произнес Рейяд.
Я не ответила.
– Нам придется взять новую ученицу из-за того, что ты оказалась никуда не годной. – Он сел и приказал: – На колени. Переходим ко второму наказанию.
– Нет! – вскрикнула я и через мгновение, показавшееся мне вечностью, вытащила нож и резанула его по горлу.
Порез был неглубоким, и, тем не менее, он от удивления упал на кровать. Я прыгнула к нему на грудь и вонзила нож глубже, так что лезвие заскрежетало по кости. Кровь хлынула из горла Рейяда, и я ощутила странное удовлетворение от того, что уже не могу различить, чья кровь струится по моим ногам…
– Так что же заставило тебя это сделать? То, что я собирался еще раз тебя изнасиловать? – осведомился призрак Рейяда.
– Нет. То, что ты собирался подвергнуть пыткам другую девочку из приюта.
– Ах, ну да, – фыркнул он. – Подруги…
– Сестры, – поправила его я, – Я убила тебя за них, хотя могла бы это сделать и за себя.
Меня обуяла ярость, и я набросилась на него с кулаками, хотя и подозревала, что вряд ли смогу причинить ему какой-нибудь вред. Ухмылка продолжала блуждать по его лицу, а я наносила ему все новые и новые удары, пока на него не упали первые лучи солнца. И тогда он исчез.
Я, рыдая, опустилась на пол и не сразу поняла, где нахожусь. Руки мои были в крови от борьбы с каменными стенами. Я была абсолютно измождена и ничего не ощущала. И что хуже всего, я опоздала на завтрак. Проклятый Валекс!
– Внимательней, – крикнул Ари и ударил меня в живот деревянным ножом. – Ты убита. И это уже в четвертый раз за сегодняшний день. Что с тобой?
– Не выспалась, – ответила я. – Извини.
Ари жестом указал мне на скамейку, стоявшую у стены, мы уселись и принялись наблюдать за Марин и Янко, которые дрались на палках в дальней части склада. Скорость Янко превосходила искусность Марин, и она вынуждена была отступать.
– Она умела и сильна, но вряд ли победит, – распевал Янко, пытаясь вывести Марин из себя, – обычно этот тактический маневр срабатывал. – Она проворна и ловка, но от победы далека.
Зачастую гнев заставлял Марин совершать роковые ошибки. Однако сегодня она была на редкость спокойна. Она просунула палку между ног Янко, прижав к нему его оружие, затем совершила сальто, опустилась за его спиной и обхватила его за шею, так что тот был вынужден запросить пощады.
И настроение мое несколько улучшилось, когда я увидела, как Марин пользуется тем, чему научила ее я. На лице Янко была написано такое негодование, что на это стоило посмотреть. Он тут же потребовал реванша, и они вновь встали в стойку. Мы с Ари остались сидеть на скамейке. Думаю, он чувствовал, что у меня совсем нет сил продолжать тренировку.
– Что случилось? – тихо спросил он.
– Я… – начала я и умолкла, не зная, что сказать. Надо ли было ему рассказывать о смене настроения Валекса и о моей полночной беседе с призраком убитого мною человека? Я решила, что нет, и вместо этого спросила: – Ты считаешь это пустой тратой времени? – Возможно, в словах Рейяда была доля истины, и, занимаясь тренировками, я действительно подсознательно пыталась отсрочить решение насущных проблем.
– Если бы я считал это пустой тратой времени, меня бы здесь не было, – я различила нотки гнева в голосе Ари. – Тебе это необходимо, Элена.
– Зачем? Возможно, я умру раньше, чем мне представится возможность воспользоваться своими навыками.
– Ну, насколько мне довелось убедиться, ты уже неплохо умеешь бегать и прятаться. Тебе потребовалась неделя на то, чтобы собрать все свое мужество и поговорить с Марин, и, если бы не я, она по-прежнему называла бы тебя Тошнотницей. Ты должна научиться отстаивать свои интересы и бороться за них, – заметил Ари, вращая деревянный нож. – Ты все время балансируешь на грани и готова сорваться с места в любой момент, если что-нибудь пойдет не так. Но когда ты научишься выбивать палку из рук Янко и сбивать меня с ног, ты ощутишь силу и уверенность. – Он помолчал и добавил: – Если ты считаешь, что должна заняться чем-то другим, занимайся… в свободное от тренировок время. Тогда в следующий раз, если кто-нибудь назовет тебя Тошнотницей, ты сможешь дать ему отпор.
Я была потрясена точностью оценки Ари. Я не знала, согласна я с ним или нет, но он был, безусловно, прав относительно моего желания заняться чем-то другим. Он не знал, чем именно, зато это знала я – мне было необходимо найти противоядие к «Пыльце бабочки».
– Ты считаешь, что подбодрил меня? – дрожащим голосом спросила я.
– Да, и прекрати искать поводы для того, чтобы забросить занятия. Ты должна верить мне.
Холодок пробежал у меня по спине от тихой уверенности Ари. Догадывался ли он о моих намерениях? Ибо я всегда хотела лишь одного: заполучить противоядие и сбежать в Ситию. Сбежать, сбежать, сбежать. На этот счёт Ари не ошибался. Однако, для того чтобы бежать на юг, я должна находиться в идеальной физической форме и уметь защищаться. Впрочем, пока я не брала в расчет одну существенную деталь, а именно – Валекса.
Наверняка он последует за мной в Ситию, и даже переход границы не обеспечит мне безопасность. Даже магия Айрис вряд ли сможет меня защитить. Потому что он будет считать делом чести поймать меня и обезвредить. Как раз об этом мне и не хотелось думать, и я делала все возможное, чтобы избежать размышлений на эту тему. Я специально сосредотачивала все внимание на тренировках, чтобы не возвращаться к вопросам, разрешить которые мне было не под силу. И вряд ли Ари мог что-нибудь предложить мне.
– Ну, так ты Валекса не побьешь, – пропыхтел Янко, отражая удары Марин. – Только насмешишь его.
Марин ничего не ответила и лишь увеличила свой напор, так что Янко пришлось отступать.
Слова Янко заставили меня задуматься, и в голове у меня начал складываться долгосрочный план действий.
– Ари, ты можешь научить меня вскрывать замки? – спросила я.
– Янко может, – помолчав, ответил он.
– Янко?
Ари улыбнулся.
– Он кажется безобидным везунчиком, но в юности был тем еще шалопаем, пока его не поймали и не предоставили выбор: либо в армию, либо в тюрьму. И вот теперь он капитан. У него есть одно преимущество – его никто не принимает всерьез, а он как раз к этому и стремится.
– Я постараюсь не забывать об этом, когда он в следующий раз будет ломать мне ребра и отпускать шуточки на мой счет. – Я умолкла, потому что Марин во второй раз одержала верх над Янко.
– Как, красотка, ни крути – лучше три из пяти, – неутомимо вскричал Янко.
Марин пожала плечами.
– Если твоя гордость не пострадает, – ответила она, пытаясь нанести удар палкой ему по ногам.
Янко подпрыгнул и сделал выпад. Помещение склада, огласилось ритмичными ударами.
Ари поднялся и встал в оборонительную позу. И у меня откуда-то взялись силы, чтобы принять его вызов.
После тренировки мы вчетвером сидели на скамейке и отдыхали, когда вдруг появился Валекс. Марин тут же вскочила, словно считала, что праздное времяпрепровождение является преступлением, а мы остались сидеть. Я с удивлением наблюдала за тем, как меняется поведение Марин в присутствии Валекса. Она становилась мягче, чаще улыбалась и пыталась вовлечь его в беседу. Обычно он обсуждал с ней тактические приемы поединка или даже брался руководить тренировкой, а она принималась красоваться, как кошечка, вознамерившаяся привлечь внимание самого сильного кота. Но на этот раз он пришел для того, чтобы поговорить со мной. Наедине. И все двинулись к выходу. Марин бросила на меня мрачный взгляд, который ранил едва ли не больнее, чем удар ее палки. Но я решила, что отплачу за него на следующий день.
Валекс ходил из стороны в сторону, и мне оставалось лишь уповать на то, что он не собирается запустить в меня камень.
– Что-то случилось? – спросила я. – Что-то по поводу сегодняшнего вечера? – Восторг, охватывавший меня при мысли о разоблачении Мардж, постепенно начинал переходить в нервозность, когда я вспоминала о том риске, на который шла. Проклятый призрак Рейяда! Он заставлял меня сомневаться во всем. Какой-то доносчик отравлял мне жизнь. Кто-то навел на мой след головорезов на празднике огня, а потом сообщил Айрис о том, что я в лесу. Надо было разобраться с Мардж.
– Нет, – ответил Валекс. – Мы все обговорили. Это по поводу командора. – Он выдержал паузу.
– Что именно?
– Не встречался ли он за эту неделю с какими-нибудь незнакомыми людьми?
– Незнакомыми людьми?
– Советниками из других Военных округов или кем-нибудь, кого ты еще не видела.
– Кажется, нет. А что?
Валекс снова выдержал паузу. Я чувствовала, как вращаются жернова его мысли по мере того, как он пытается решить, можно мне доверять или нет.
– Командор Амброз согласился принять делегацию из Ситии.
– Это, плохо? – в замешательстве спросила я.
– Но он ненавидит южан! Они ежегодно обращались к нему с предложением о встрече с тех пор, как произошел переворот. И в течение пятнадцати лет командор им отвечал «нет». А теперь они будут здесь через неделю. – Валекс ускорил шаг. – С тех пор как ты стала дегустатором, а у него появилось это «Криолло», командор начал вести себя непредсказуемо. Раньше это было не более чем ощущением, а теперь я могу связать два события.
– Смену преемника и приезд делегации с юга?
– Вот именно.
Мне нечего было на это ответить. Мои впечатления от командора кардинально отличались от того, что я ожидала увидеть. Он уважительно относился к чужому мнению, был тверд, решителен и справедлив. Власть его была очевидна, так как все его приказы исполнялись мгновенно. Он вел спартанский образ жизни, установленный им самим. А его советники и высшие офицеры испытывали по отношению к нему не страх, а уважение. Единственным кошмаром из истории его правления была судьба матери Ранда. И, конечно же, дурной славой пользовались осуществленные им казни.
Валекс остановился и глубоко вздохнул.
– Я приказал отправить ящик «Криолло» в наши покои и хочу, чтобы ты ела по куску всякий раз, когда это делает он. Только никому не говори, даже командору. Это приказ.
– Да, господин, – автоматически ответила я, хотя в голове у меня все кружилось от того, что он назвал покои «нашими». «Может, я ослышалась?» – думала я.
– Отправляйся на встречу с Мардж. Я буду поблизости.
– Может, мне рассказать человеку Мардж о делегации с юга?
– Нет. Только о смене преемника. Об этом уже ходят слухи, так что ты их только подтвердишь. – И Валекс вышел.
На всякий случай, чтобы никто не обнаружил тренировочного зала, я убрала все оружие, уничтожила следы нашего пребывания и закрыла дверь на ключ. По дороге в купальни я думала о предстоящей вечером встрече. Полностью поглощенная своими мыслями, я не обратила внимания на открытую дверь, что было странно. В этой части замка в основном располагались склады и кладовые, и двери обычно были заперты.
Слева от меня метнулась какая-то тень, кто-то схватил меня за руку и затащил внутрь. Дверь захлопнулась, и меня окутала кромешная тьма. Сначала меня швырнули лицом в стену, так что воздух со свистом вырвался из легких. Я поднялась на ноги и постаралась восстановить дыхание.
– Оставайся на месте, – раздался грубый мужской голос.
Я попыталась нанести удар ногой в направлении звука, но попала в пустоту. До меня донесся издевательский хохот, а потом я увидела пламя свечи и освещаемое им длинное серебристое лезвие. Я перевела взгляд на руку, а затем выше – к лицу. Это был Никс.
