Текст книги "Ломбард Проклятых душ. Книга первая (СИ)"

Автор книги: Мария Шматченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Игрушку!

Он взглянул на нее, как она надула маленький ротик, насупив при этом носик: вот-вот готова захныкать.

– Не дам. Ты еще маленькая. Тебе еще нельзя в такие игры играть: глазки испортишь.

– Не испорчу! Мне мама всегда разрешает.

– А я не мама. И мне не давали гаджеты в твоем возрасте. Моя мама – врач, и она знает, что малышам нельзя еще в компьютеры играть.

– А моя мама – бухгалтер! И она лучше знает, чем твоя!

– Эвелина, перестань вести себя, как избалованная царевна, – не выдержал Денис, ему совсем не хотелось объяснять, почему врач больше разбирается в глазах, чем бухгалтер!

– А-а-а-а-а! – завопила девочка, – А-а-а-а-а! У-у-у-у-а-а-а-о-о-о-и-и-и!

На ее крик в зал забежала Эмилия. Она тут же кинулась к девочке, обняла ее, начала, называя ласковыми именами, утешать. Одновременно женщина пыталась отчитывать Дениса, по ее мнению, виновного в том, что ребенок заплакал.

Эвелина обернулась к мальчику, на миг перестав плакать, хитро улыбнулась ему. Он был готов поклясться, что так оно и было.

– Что ты сделал ей? Почему она плачет?

Денис ничего не стал отвечать Эмилии и, взяв с пола планшет, зашагал прочь. В дверях он столкнулся со старшим братом.

– Что случилось? – спросил он – Почему кричите? О, добрый день, Эмилия.

Инопланетянка обернулась к нему: Дима был, как всегда, красив, но без грима, а волосы идеально аккуратно собраны в хвост. И даже дома в обычных джинсах и футболке он казался блистательным артистом, только вид его был более "уютный". Так решила про себя Эмилия и, покраснев, она поздоровалась с ним с улыбкой. Эвелинка же, тоже увидев наконец-то Диму, кинулась к нему, обняла за ноги и пожаловалась, что Денис ее обидел.

– Денис обидел? – не поверил юноша.

Девочка надула губешки, кивнув, жалостливо посмотрела на Митю снизу вверх.

– Да-да! – Эмилия упала на колени рядом с Эвелиной и чуть обняла ее за пухленькие плечики. – Я услышала, как малышечка расплакалась, прибежала сюда, а они с Денисом что-то не поделили.

– Правда? – Дима не верил, что его брат, который мухи не обидит, вдруг решил довести до слез маленькую девочку.

А Денис тем временем, очень рассерженный, забежал к себе в комнату. Он кинул на кровать планшет, что требовала с него маленькая гостья, подошёл к столу, стоящему напротив окна с чудесными тюлевыми занавесками. От света с улицы на столешницу падали тени, повторяющие ажурные узоры штор. Почему-то это немного успокоило мальчика. Он отодвинул стул и сел. "И почему эта Эмилия сначала была прямо вся такая душечка, улыбчивая, всё понимающая и ласковая, а теперь позволяет себе делать всем строгие замечания?! Даже, говорят, Диму тогда хотела заставить остаться дома, а не идти в студию, только потому, что Эвелина пришла! Что-то тут не так! Как пить дать, не так. Нужно все выяснить!" – подумалось Денису.

Глава 44

Настоящая Женщина

В то утро, собираясь на работу, Элоиза неожиданно для себя обнаружила, что мужа нет ни в ванной, ни в спальне, ни на кухне, ни даже в комнате сына. Она обегала дом, и наконец-то услышала шум открывающихся дверей из гардеробной. Женщина, сначала постучав, но не услышав ответа, тихо вошла внутрь. Перед ее глазами предстала такая картина: двери шкафов были распахнуты настежь, все ящики выдвинуты, на полу валялись горы одежды, а муж спиной к входу сидел на коленях и рылся в комоде.

– Сэнди! – окликнула она. – Что ты тут в такую рань делаешь?

Он обернулся к супруге и засмеялся.

– Да вот решил...вещи разобрать!

Жена заметила, как он покраснел. Сказав, что, хорошо, пусть разбирает, она пошла дальше собираться на работу. В душе ее что-то заныло. Плохие предчувствия? Может быть.

Элоиза побрела по коридорам их дома. Что же случилось с Сэнди? Скорее всего, ничего, но что-то подсказывало женщине, что это не так... Только вот что? Быть может, Анджей тоже что-то заметил? Надо спросить его. По пути к комнате сына, ей вспомнилось, как он впервые появился в этом доме. Кажется, это случилось только вчера! А сейчас тому мальчику уже восемнадцать лет!

До того, как стать матерью Анджея, Элоиза считала, что все земляне – по меньшей мере, идиоты. Ей казалось противоестественным и не нормальным то, что у них так распределены гендерные роли. Ей даже было неприятно смотреть на земных девушек. Ей даже никогда бы и в голову не пришло нарядиться, как эккенянский парень и донести чемодан Сэнди! А на бывшей голубой планете, если бы девушка отказалась помочь юноше донести тяжелые вещи, ее сочли бы очень негалантной. Потом она познакомилась с Анджеем, и все изменилось для нее в тот же миг. И хотя ее сын, повзрослев и превратившись в красивого юношу, так и не смог стать похожим на своего приемного отца и других эккенян, Элоиза не считала, что он какой-то не такой, что он дефективный, что он плохой. Они с мужем просто любили его как родного. Неожиданно мысли прервал голос супруга. Он окликнул ее по имени, и Элоиза обернулась.

– Как тебе? – улыбнулся Александр и, показывая свой наряд, даже покрутился перед ней.

На нем были джинсы в обтяжку и такая же рубашка, которые он носил еще чуть ли не в юности, но тогда они казались на нем свободного покроя.

– Красиво...

Она не сумела скрыть своего удивления. Чего это с ним?

– Я теперь, как Анджей, буду вертеться перед зеркалами! – подмигнул мужчина жене.

– Ты еще глаза накрась!

– И накрашу! – хохотнул тот, потом подбежал к жене, чмокнул ее в щеку и поспешил куда-то по коридору.

– Тебе не пойдет! – крикнула вслед Элоиза. – Макияж идет парням, но только, если они либо клоуны, либо уроженцы Земли или Новой Венеры!

Но Александр ничего не ответил. Женщина в задумчивости направилась следом. Пора варить кофе.

* * *

Анфиса Петровна Габиддулина, подруга Берты, оказалось Женщиной высокого роста, мускулистой, даже слишком. Когда она снимала военный китель и оставалась в тонкой, белой футболке, ее мышцы перекатывалась при движении. Любая представительница слабого пола Земли или Новой Венеры, если постарается, может с корнями вырвать тоненькую осинку из земли. Анфиса, по рассказам, делала это с легкостью. Волосы ее были не то светло-светло каштановые, не то просто средне русые. Черты лица женственные: губы тонкие, нос широкий и с горбинкой, высокие, широкие скулы, а маленькие глазки смотрели из-под больших надбровных дуг.

Когда Людмила впервые увидела ее при знакомстве в кафешке на Новой Венере, куда ту привела Берта, то осталась под впечатлением. Девушка сама обладала не маленьким ростом, а даже высоким, но она по сравнению с Габиддулиной казалось воздушной, цветочной феей. Новая знакомая рассказала, что совсем недавно получила звание "Капитан третьего ранга", и что ей всего тридцать шесть лет.

Встретились они вечером того же дня, когда Берта по телефону сообщила Даше счастливую новость, а улетели Анфиса и Люда на Земли уже на следующее утро.

На Земле в звании младшего лейтенанта Петрова должна была служить в городе-миллионнике, который так и назывался Город, а в народе, чтобы не путаться, его величали Городом-Городом. Находился он в двух часах езды на электричке от столицы, Эльмирграда. Габиддулина сама была родом из Матригурда, города на севере страны, но жила в Городе-Городе.

– Познакомлю тебя с Пауком, когда приедем! – хохотнула Анфиса, падая рядом с Людой на сиденье в космическом корабле, когда они летели на Землю.

– Это кто? Кличка известной гопницы?

– Не-а. Паук это. Вот такой, – Габиддулина показала указательный палец. – Живет в арке дома. Его все знают. Пауков-то мало сейчас.

– Насекомое, что ли?!

– Ага! А ты знаешь, что Бальдр, Суф-Лок-11 и Рас-704 опять хотят стать Балсурагом-715?

– Нет....

– Учись, молодняк! Нужно интересоваться политикой.

– Я интересуюсь, но еще про это не слышала, – Петрова даже обиделась.

– Ничего! Обучишься! – Анфиса откинулась в кресле, сложила руки на груди и захрапела.

Люда вскоре забыла про ее слова – радость от скорой встречи с Родиной наполнила сердце.

Глава 45

Мы все разные

В тот день, обидевшись на Эмилию, Денис больше не спускался. А Эвелина вскоре забыла про этого мальчика, оккупировав для игр его старшего брата. Она не отходила от Димы ни на шаг. Даже если тому надо было в ванну, она шла за ним и ждала его у дверей, лепеча какие-то слова.

Митенька распечатал ей раскраски, и они вместе рисовали. Потом смотрели мультики, и малышка удивлялась всем их сюжетам: почему в сказках принцы, а ни принцессы, заперты в высоких башнях под охранами огнедышащих драконов, и их спасают принцессы, а ни наоборот. А уж когда по телевизору показали рекламу куклы-мечты всех мальчиков, Араика, то и вовсе Эвелина сбилась с толку.

– Так не правильно! – капризничала малышка, так, словно бы это Дима был виноват. – Это мальчики должны угождать девочкам, а ни наоборот!

– Ну, солнышко, но ведь тятя Эмилия тебе объясняла, что на Земле, Новой Венере и на некоторых других планетах, совсем все по-другому. Ведь мы, жители Вселенной, все разные...

– А я хочу, – перебила Эвелинку, топнув пухленькой ножкой, – чтобы везде было, как на Эккене.

– Но мало ли чего мы хотим? Я вот, может, например, тоже захочу, чтобы собаки мяукали, а кошки гавкали.

– Но так не бывает! – рассмеялась девочка.

– Вот, а у нас, на Земле, не бывает, чтобы мужчины были сильнее Женщин, и ухаживали за ними, даря цветы и конфеты. И я, между прочем, не хочу, чтобы так было. Мне нравится быть самим собой, землянином, а ни подражать парням с других планет. Но и тебя никто не заставляет ничего в себе менять. Ты такая, какая ты есть. У меня есть друг Анджей, он родился на Земле, но его приемные родители – эккеняне. Ты видела его тут. Такой красивый блондин.

– Помню!

– Ну, вот. Он тоже такой, какой есть, на характер земной юноша. И ты можешь жить на Земле, но следовать своим родным традициям.

– Хорошо, – Эвелина полезла к нему обниматься.

За ними, стоя в дверях, издали наблюдала Эмилия, а они не замечали ее. Женщина слышала их разговор. На лице ее застыла ласковая, мечтательная улыбка.

Да, они всегда были разными, эккеняне, и земляне. И навсегда такими и останутся. На бывшей голубой планете все поменялось.

Если бы существовала машина времени, и некий мужчина из древности попал бы в современный мир, то непременно пришел бы в шок сам и шокировал бы других. К нему даже "местное мужское население" не проявило бы мужской солидарности. Сейчас даже многие снимают фильмы с таким сюжетом, когда человек из времен до Глобальной Революции, попадает в сегодняшние дни. Главного героя, если это он, принимают за "бабистого" мужика, а если она – то за мужеподобную бабу. Короткие волосы у парня могут всех удивить, а старшее поколение и вовсе возмутить. Засаленные длинные волосы байкерш их родители мечтают откромсать раз и навсегда.

Даже есть фильм "Временной диван", в котором главный герой, что живет в двадцать втором веке, попадает в современный мир, просыпаясь на своем диване один-одинешенек в поле. С бутылкой пива, в трениках и майке, он приходит в город, и все от него шарахаются. Некоторые принимают за бабу, из-за чего происходит драка. Плюс ко всему он влюбляется в девушку-байкера, которую из-за ее длинных волос принимает за "единственную нормальную в этом дебильном мире". Она его, конечно же, посылает куда подальше, а тот не понимает почему. Чтобы покорить сердце избранницы, бедолаге из седой древности приходится меняться. Новые друзья, которых он заводит с трудом, отправляют его в спортзал сбрасывать "солидное", по его мнению, брюшко, пытаются найти способ, чтобы избавиться от бороды, что тут уже давно стала атавизмом и ни у кого не растет, а так же он щиплет брови, пытается отрастить волосы и без конца попадает в забавные приключения. Героя играл актер с Эккены, так как все земные актеры наотрез отказались отращивать пивное пузо, отрезать волосы и гримироваться под женоподобного мужика из древности.

Об этой кинокартине рассказал Дима Эвелине.

– К "Временному дивану" писала музыку композитор, что написала большинство моих песен. Ее зовут Веслава Горшекова, и она подруга моей продюсера.

Эмилия, так и стоя в дверях незамеченная юношей и девочкой, запомнила название этого кино, решив по приезду домой его обязательно посмотреть. И вспоминать об одном певце с Земли...

* * *

Тем временем в доме раздался телефонный звонок. Егор Петрович ответил. Это оказалась его будущая невестка.

– Привет, Стешенька.

– Добрый вечер! Как вы там? Как Дима?

– О, Дима с Эвелинкой играет! Что за чудо эта малышка. Такое солнышко!

– Что-о-о-о?! – поразилась Степанида. – А что она там делает?

– Ее Эмилия привела в гости.

– Что им там надо?! Егор Петрович, заклинаю, выпроводите их под любимым предлогом!

– Стеш, не говори ерунды.

– Я знаю этих эккеношек! Их любимый метод воспитания, знаете какой?

– Какой?

– А вот такой! Родить говна мелкого, ни хера его не воспитывать и потом любыми немыслимыми способами навязывать всем его общество! Он или она будет с удовольствием изгаляться, а окружающие люди станут мучиться.

– Ну, что ты такое говоришь? Где ты это берешь? Неужели к вам такие люди ходят?

– Правду говорю. Меня слушайте, а не слепо доверяйте первым попавшимся личностям. Эта мелкая тварь, хоть и родня моя, – а я – землянка, – но она все равно другая. Ее родители уже родились на Эккене, не то что она сама. Их далекие предки, предатели, туда свалили еще в допотопные времена.

– Стеша, но это же давно было, сама же говоришь. Я не могу сейчас беседовать – не прилично как-то.

Девушка догадалась, что Егор Петрович не хочет обсуждать эту тему, боясь, что гости-инопланетяне услышат и обидятся. Стеша сказала, что поняла его, но просила передать Диме, что пока в его доме Эвелина, она к нему не придет.

* * *

– Ты – жених тети Стеши? – меж тем спросила малышка Митеньку.

– Да, – ласково улыбнулся юноша, подумав о своей невесте.

Девочка потянула к нему пухленькие ручки со складочками и обняла за колени.

– Я не хочу чтобы ты на ней женился. Она злая, а ты добрый!

– Эвелина, но мы любим друг друга...

– Эвелинка! – воскликнула Эмилия, которая решила наконец-то подать о себе знак и прервать этот неприятный разговор.

Глава 46

Разговоры о любви

В тот день Ксения Ивановна была на работе, Илья Валерьянович, как всегда, ушел в салон красоты. Дочери Гадетских тоже трудились в офисах, а Галя – в школе. Богдан вернулся из студии после фотосессии (его, конечно же, возила шофер). Он играл с Петенькой у себя в комнате. Они наряжали плюшевого зайчика. Юный дядя обожал своих племянников, а они отвечали ему взаимностью.

– Вот смотри, – ласково объяснял Богдан малышу: – эта шапочка голубого цвета, – тут раздался в стук в дверь, – Войдите! А тут видишь, на этой курточке, которую мы выбрали, на отделке, голубые цветочки... А у той шапочки узор в коричневую полоску. Полосочка и цветочки плохо сочетаются.

– Голубые цветочки... – маленькие пальчики мальчика взяли игрушечную шапочку и стали неуклюже надевать ее на зайчика.

– Богдаша... – раздался ласковый голос Вали, она стояла на пороге со стремянкой в угле, – мне сказали, что тебе надо где-то лампочку вкрутить.

– Прости, Петенька, я вернусь скоро, ты пока один поиграй. Валюш, заходи. Сейчас покажу.

– Хорошо.

Юноша подошел к девушке, и они вместе вышли в другую комнату, в гардеробную.

– Видишь вон там, где узор на потолке изгибается...

– Хорошо, сейчас поменяем.

Валя быстро справилась с задачей. Она слезла со стремянки и огляделась. Девушка с восхитилась, какая у него тут красотища. Богдан смущено улыбнувшись, поблагодарил любимую, и на ее вопрос, сам ли он придумал, признался, что нет.

– Нет, придумали интерьер родители, – юноша смущенно улыбнулся. – Этот стиль арт-дэко называется. А я люблю больше классику, как у Димы дома. Как в замках у шляхтичей в древности было.

– Когда-нибудь я выучусь, получу образование, разработаю, стану богатой. И тогда построю тебе настоящий замок, "как у шляхтичей".

– Валенька...

– Да, Богдаша, – она нежно взяла его за руку, – только ты в моем сердце, мой принц. Люблю тебя!

– И я тебя...!

– Как твоя модельная карьера?

– Потихоньку. Но сегодня снимались на фоне, на котором не успели еще. А новых не будет, потому что Итонаса Григорьевна уехала на Новую Венеру зачем-то. В отпуск без содержания.

– Одно хорошо: никто не будет получать от нее поучений!

Богдан рассмеялся, полностью согласившись с любимой.

– Пойдем к Петеньке. Не надо малыша одного оставлять.

– Какая же ты понимающая, заботливая.

– Стараюсь соответствовать тебе, мой принц. Ты такой добрый и ласковый! – поднимая стремянку, сказала она. – Я когда вошла к тебе, залюбовалась вами: тобой и Петенькой. Вы такие трогательные были оба. Пошли!

Юноша, как всегда, несколько смущенно поблагодарил любимую за комплимент. Валя, чуть нежно взяв его за руку, сказала, что главное, чтобы пока никто не узнал о их любви, и Богдан согласился с ней, но в душе так было жаль, что им приходится все скрывать из-за страха прогневать его мать.

Молодые люди вернулись в комнату.

– Валя пришла! – воскликнул мальчик.

Богдан опустился на ковер рядом с ним.

– Так заигрался, что не заметил ее? – ласково улыбнулся он.

– Не-а! Валя, – он протянул ей зайчика, – смотри, какой он у меня модник! Он у меня тоже модель, как и Богдан.

Они были счастливы в тот миг. Но счастье их было так хрупко, но ни юноша, ни девушка не замечали этого. В любой миг их тайна могла раскрыться для всех окружающих, и тогда вряд ли бы кому-то понравилось то, что они узнали бы.

* * *

Вот и Даша позвонила Анджею. А от Люды по-прежнему не прилетало ни не весточки. И юноша грустил. Позвонить самому? Но разве можно? Что она про него подумает? Может быть, она сейчас не хочет с ним общаться? А может быть, она ненавидит его за то, что он не разделяет ее патриотичных чувств к Земле? Нет, лучше не звонить.

Сегодня выдался будний день, и потому ужинать предстояло не дома, а в академии. Направляясь в столовую, мысли юноши были заняты Людой, и он даже не сразу услышал, что кто-то окликнул его. На ходу обернувшись, он увидел Арину. Они вежливо улыбнулись друг другу и поздоровались, и зашагали по длинному коридору, мимо окон, за которыми уже стемнело. Юноша поинтересовался, как продвигается строительство трассы.

– Почти все готово! Проведу несколько мастер классов, и поеду домой, на Родину хочу. Но хотелось бы, конечно, чтобы приехать после кое-какого события.

– Какого?

– Ты едешь на Торжество Бытавухи Димы?

– Еду, конечно! А ты, что, не хочешь?

– Нет, – покачала она головой, – я бы хотела попасть на его Торжество Бытавухи только в одном случае!

– Арин, ты меня пугаешь! В каком таком случае?

– Если бы я была невестой.

– Так ты его любишь? – осенило Анджея, и он даже приостановился.

– Да, всю жизнь любила. Он – моя первая любовь и единственная.

– Но он любит Стешу. Пойми.

Голосок юноши прозвучал так, словно бы он просил прощения у Арины за Диму.

– Знаю. Но ничего с собой поделать не могу!

– Я понимаю тебя, Ариша, как никто другой, но насильно мил не будешь.

– Я понимаю... Но ничего не могу с собой поделать. Мы выросли с Димой в одном дворе. Я частенько таскала за ним портфель, потом, когда мне купили первый, – ещё тогда не мотоцикл, – мопед, то возила его в музыкальную школу. Я до сих пор не знаю, что он чувствовал ко мне в те дни, но, скорее всего, только дружбу. Лет в пятнадцать-шестнадцать его заметила Стрижевая, известная деятельница в шоу-бизнесе, – ну, помнишь ее! – и она стала заниматься с Димой, и уже через полгода к нему пришел успех! Я все эти годы была неразлучна с ним! Я поняла, что люблю его совсем ни как друга или брата, а он, мне кажется, в упор не мог увидеть во мне девушку, с которой можно строить отношения. И тогда же, когда к нему пришел первый успех, к моему несчастью, он познакомился со Стешей. Позже переехал в новый дом, и я ездила к нему. А! А еще была во время его учебы такая прямо хорошая, порядочная, по мнению взрослых, Наташа, которая училась в той же музыкальной школе, только мой Митенька – по классу фортепьяно, а она – аккордеона. Все считали, что из них получится хорошая пара, что эта батанка Туся намного лучше байкерши с длинными волосами и в засаленных штанах и косухе. Но Егор Петрович, нужно отдать ему должное, ко всем друзьям Димочки относился и относится хорошо, и от него я ни намека не замечала, что недостойна его сына. От меня отстали только, когда в жизни моего любимого появилась Стеша, которая еще хуже меня, по мнению взрослого нашего окружения. У меня хоть ПТУ есть. Я – автомеханик. А у нее аттестат из школы после окончания девяти классов. К тому же, – мало кто про это знает, так как та скрывает, – она уже в вытрезвителях была гостьей и за драку сколько-то суток отсидела А Дима по уши в нее влюблен. Все, что та ни делает, его восхищает и умиляет. Ему совершенно плевать, что она ни к чему не стремится. Вот такая история, милый Анджейка. А как у тебя?

– У меня-то? – грустно произнес юноша. – У меня все гораздо проще. Мы тоже выросли вместе, тоже знаем друг друга с детства. Но она такая, Ариш, такая...! Ну, просто не земная! В ней что-то есть! Понимаю, что мне нравятся такие хорошие-хорошие девушки, которые, может быть, поверили бы в Господа и вели бы праведную жизнь... Но ничего не могу с собой поделать! Вот тянет меня к ней и все!

Они уже давно преодолели длиннющий светлый коридор с множеством окон, уже давно дошли до дверей столовой, но, сами не заметили, как развернулись и стали прогуливаться, как по аллее.

– Не могу этого объяснить, Ариш, – продолжал Анджей, – но меня тянет как магнитом только к ней. Я люблю ее безумно. Она совершенно не похожа на мою маму, приемную маму, она не верит в Господа, она патриотка и обожает Ирлинду-17. Как и многие землянки, наверное. Но у нее все-таки это так ярко выражено. Иногда мне кажется, что она молится Туманной Освободительнице, как я – Господу. Но в ней есть что-то... Бунтарский дух, сила воли, стержень, какие-то взгляды на жизнь, которые я не разделяю, и никогда, скорее всего, не разделю. Но почему-то это меня не отталкивает, а наоборот, притягивает. А такие она песни поет под гитару! Ты бы слышала, Ариш! Я никогда, наверное, ее не пойму, но всегда буду любить.

– Это любовь, приятель! Оба мы влюбились в музыкантов, видимо!

– Нет-нет, она военная.

– Все равно песни-то пишет! А они, кто их пишет, люди совершенно особенные!

– Спасибо, что выслушала!

– И тебе спасибо! – улыбнулась Арина, – Мы – брат и сестра по несчастью!

Она даже по-сестрински приобняла его за плечо и прошептала: "Ну, пошли, пора и отужинать".

Глава 47

Слухи

Прошло несколько дней после отъезда Люды на Землю. Даше, конечно же, было немного грустно расставаться с подругой, но что же делать, раз так получилось? Она радовалась за нее, что та теперь тоже служит, да и еще на родной Земле, которую любила безумно.

Служба Даши казалась ей не тяжелой. Каждый день девушка обучала новых призывниц стратегии. Это была теория. Конечно, ей всегда хотелось быть настоящей военной, а ни преподавательницей, но она еще совсем молода, и не отчаивалась – дослужится еще до того момента, как будет переведена в настоящую армию.

Родная фамилия девушки была Соколова, и ей очень хотелось поменять документы, избавиться от фамилии данной ей на Арвиане. В то утро Дарья шла в свой кабинет по длинному узкому коридору, думая, как лучше это сделать: тут, на Новой Венере, или лучше во время отпуска посетить Землю и там спросить в ЗАГСе. Девушка достала из кармана ключи, что дала ей вахтерша, вставила в замочную скважину, попыталась повернуть, и...поняла, что кабинет отрыт. "Странно... – подумалось ей. – Как такое возможно? Я точно помню, как заперла его вчера вечером перед уходом домой". Даша нажала на ручку и толкнула дверь вперед: та легко поддалась и медленно открылась перед ней. В кабинете стояла тишина. Полы не блестели – значит, их не мыли, а это значит, что технической работницы ещё не было. За парты, судя по всему, тоже никто не садился. Молодая преподавательница, крайне удивленная, прошла к своему столу, отодвинула стул и села. Она обвела глазами помещение: все выглядело нормальным. Время на часах показывало полдевятого. Кому надо было в такую рань открывать кабинет?! И зачем?! А может, она все-таки вчера забыла закрыть дверь?! Да вроде нет... Или да? Дарья решила спросить у Берты: они вчера вдвоем уходили, и та, наверняка, видела, заперла ли та или нет. Девушка достала мобильник и набрала номер подруги. Короткий разговор ее не утешил – та точно помнила, что Даша закрыла дверь на ключ, так как даже брелок ее запомнила с инициалами Туманной Освободительницы.

– Странно... – прошептала юная учительница.

Ну, и ладно! Наверняка, это все-таки техническая работница отрыла, и сейчас придет мыть полы.

Даша совсем успокоилась. Она достала маленький ключик и открыла ящик стола. И...застыла, вытаращив глаза, она не смела отвести взгляда! Что это?! Как это сюда попало?

– Дарья, а что это у вас дверь открыта?! – неожиданно раздался голос Дифды-А-толлы-15, подполковника, которая возглавляла эту роту.

– Дифда, взгляните... – Даша, не то, что удивленная, а шокированная, кивнула ей на открытый ящик стола.

– Что случилось? Взломан был?!

Девушка в ответ покачала головой, мол, не был вскрыт.

Подполковник подошла ближе, нагнулась над плечом Даши и замерла.

– Что это?! Откуда это тут взялось?!

– Только что открыла, и за несколько секунд до того, как вы вошли...

На них из ящика нагло "смотрела" тонюсенькая брошюрка в мягком переплете. "Церковь Победы над Ирлиндой-17" – значилось на обложке. Будучи обе с планет, где не имелось ни одной религии, обе военные мало имели представления о слове "церковь".

Дифда нашла в себе силы решиться и взяла брошюру в руки.

– С одобрением пастора Мич-Кусса Эккенянского", – прочла Женщина, – Это еще что такое?! Какой еще пастор? Пастер же – это священнослужитель?

– Да-да! Я на Арвиане воспитывалась – видела их собственными глазами.

– Ты можешь им позвонить – наверняка, знают про, – Дифда закрыла книжку и прочитала: – Церковь Победы над Ирлиндой-17?

– Обязательно. Но кто мог подкинуть сюда это? Может, техническая работница?

– Да нет! Она могла открыть дверь, но у нас с сегодняшнего утра новенькая. Наверное, кто-то пошутил, Даша. Но ты на всякий случай все равно спроси у знакомых арвианцев про такую книжку. Может быть, знают, может быть, им самим такую хрень кто подкидывает.

– Обязательно спрошу.

– Ну, я побегу. Удачи, Дарья!

– Спасибо! И вам так же.

Даша хотела было позвонить Люде: может быть, та что-то слышала про такие брошюры, но тут вспомнила, что на Земле сейчас ночь. Чувствовалось, что медлить нельзя, и потому решила написать подруге электронное письмо, пока не пришли ученицы.

* * *

Люда уже несколько дней несла службу на военной базе в Городе-Городе в звании младшего лейтенанта. Квартиру ей сняли, но не будучи такой же хозяйственной, как подруга, жилище ее выглядело крайне холостяцким. Все свободное время девушка проводила на службе, возвращаясь домой только для того, чтобы ночевать.

В то утро, когда самоотверженная Людмила чуть ли ни раньше всех явилась на работу, к ней в кабинет заглянула молодая русоволосая Женщина.

– Здравствуйте, – поздоровалась та с улыбкойэ – Я только что из командировки. Я – Кисточкина Клавдия Прокофьевна. Вы ведь Петрова Людмила Захаровна?

Девушка кивнула, и та зашла в кабинет, и они пожали друг-другу руки.

– Анфиса велела мне к вам заглянуть, чтобы познакомиться. Я – лейтенант.

– Очень приятно познакомиться, – почему-то эта Кисточкина понравилась Люде больше Габиддулиной: она казалась не такой суровой, не такой отталкивающей. – Проходите, садитесь.

Девушка поблагодарила и села на старенький, покрытый вязанным пледом диванчик. Хозяйка кабинета предложила ей кофе, и, пока та варила его, сказала:

– Вы слышали уже о том, что Эккена намеревается отстраивать своей порт у Броши Пенелопы?

– Нет еще...

– Прошел такой слух. Если они это сделают, то снова может разразиться конфликт из-за влияния в Галактике Андромеды.

Люда поставила две чашки на кофейный столик. Клавдия поблагодарила ее и, сделав глоток, продолжала:

– Эккена всегда завидовала Новой Венере, потому, что у них была Ирлинда-17.

– Я тоже так считаю! А еще эккеносы и нам, землянам, завидовали, потому что Ирлинда-17 любила Землю.

– Да, совершенно верно. Но если Эррел Беттэль, которого недавно выбрали на Эккене, как Космического Представителя Планеты, примется восстанавливать эккенянский Порт А-С-459, то этим он может раззадорить базы-государства...

– Вы так думаете?

Кисточкина сказала, что она не намного старше Люды, и потому попросила обращаться к ней на "ты".

– Думаю, да. А что думает, Анфиса? Она тебе не сказала?

– Нет. Если эти слухи прошли недавно, то, наверное, она еще не знает про них.

– Может быть, – нервно улыбнулась девушка. – Несколько лет назад, как мне рассказывали, Анфиса Петровна запретила всем на этой базе верить слухам.

– Спасибо. Учту.

– Не за что. Но мы тут все за ее спиной договорились, что ни в коем случае не допускать к ней на допросы юношей.

– Почему?

– Она очень жестока с подозреваемыми в шпионаже, измене и так далее. Очень. Один раз натворила дел, что нас таскали всех по высшим инстанциям. Перепутала одного юношу с преступником, а он и вовсе оказался сыном какой-то военной шишки. Она была настолько груба, как рассказывают, с ним, что тот перепугался и сказал, что Анфиса хотела его изнасиловать. Поэтому ни одного парня ей лучше не доверять.

– Надо постараться... – после некоторого молчания проговорила Люда.

Клавдия поблагодарила свою новую боевую подругу за кофе и отправилась по делам. А Петрова достала смартфон, чтобы проверить почту.

И правда, ей пришло письмо от Даши. Она прислала ей фото какой-то книжки с названием "Церковь Победы над Ирлиндой-17". Подруга спрашивала, не слышала ли та о чем-то подобном на Арвиане. Люда лишь недоуменно покачала головой, написав, что постарается разведать.

Глава 48

Детская ревность

Вот уже несколько дней Эвелина и Эмилия по приглашению Егора Петровича, доброй души, жили у них дома, потому что психолог пожаловалась, что из-за эгоизма родственников девочки у нее кончились все командировочные. Она-то думала, что оставит сиротку ее родным и вернется домой, но не тут-то было – те от нее отказались, и теперь не поддаются ни каким уговорам, чтобы принять девчушку в семью.

Старший сын хозяина готовился к Торжеству Бытавухи и к новому концерту. Дел у юноши имелось по горло. А Стеша еще заявила жениху, что, пока у них сидит "эта тварь", она в дом Криленковых ни ногой. И потому Митенька, хотя сам не обращал особого внимания, но не рассказывал невесте, что Эвелинка всегда плачет, когда речь заходит о том, что они станут мужем и женой.