Текст книги "Торговец душами (СИ)"
Автор книги: Мария Морозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Я отбросила смарт и осмотрелась. По нашей договоренности, оборотень должен был влезть в открытое окно. Но в комнате пока было пусто. Ни самого мужчины, ни записки, ничего. Ладно, подожду еще немного. Лишь бы с ним ничего не случилось.
Вытащив из шкафа полотенце и халат, я отправилась в душ. Повесила вещи на крючок, подошла к зеркалу и всмотрелась в отражение. Да, вид у меня был тот еще. Тусклые волосы, мастерски нарисованные синяки под глазами, немного покрасневшие белки. Просто идеально.
Сильные руки, одна из которых обхватила талию, а вторая – зажала рот, стали для меня такой неожиданностью, что я даже не попыталась заорать. Потому что до сих пор стояла возле зеркала и прекрасно видела: за моей спиной никого нет. А потом родной голос прошептал на ухо:
– Сола, это я.
– Тагриан, – выдохнула, когда его ладонь пропала с моих губ. – Это невидимость?
– Да. В твоей комнате есть камера.
– Чтоб им Гнилью порасти, – от души выругалась я. – А здесь?
– Здесь нет, но на всякий случай сделаем все быстро. Как ты?
– Нормально, – тихо отчиталась я. – В доме Гнили нет. Здесь живут Кулидж, Хартингтон и его племянник по имени Кин. Мне этот Кин напомнил Ника Мерторна, они очень похожи. Мерторна могли посчитать погибшим по ошибке?
– Я проверю, – сказал оборотень. – Ты умница.
Легкий поцелуй в висок стал мне наградой. Я довольно зажмурилась, но спохватилась:
– А ты как?
– Все идет по плану. Я нашел себе лежку недалеко от дома, там меня сложно заметить. Ночью сбегаю в Келтон, Мэнно обещал новую порцию своих зелий для тебя.
– Что мне делать дальше?
– Продолжай вести себя естественно. И будь на чеку.
Я быстро приняла душ, потом выпустила оборотня в спальню, просто открыв дверь пошире, и он покинул ее тем же способом, что и вошел. А я выключила свет и забралась под одеяло. После слов Риана про камеру здесь стало очень неуютно. Вуайеристы несчастные. Хорошо хоть, мне удачно пришло в голову переодеваться сразу в ванной комнате.
Да, как и ожидалось, идея переселиться в особняк принесла нам много пользы. Кулидж явно зависает здесь не просто так. Еще и Мерторн… Может именно в этом доме они и спрятали свою лабораторию. Только мне пока не слишком понятно, знает ли об этом Хартингтон. Он кажется мрачным, нелюдимым, безучастным ко всему. Может, это Кулидж довел его до такого состояния, чтобы безвольный мужчина не сопротивлялся, позволяя использовать себя? Например, чтобы вытягивать из него деньги, пользоваться его имуществом? Вывести бы его на разговор…
Ладно, где наша не пропадала? Высплюсь, а завтра с новыми силами пойду плакаться Кулиджу, какая я несчастная и что меня никто не любит. Может попробую поговорить с Сарой. А может мне просто повезет и нужные улики сами придут в руки.
ГЛАВА 19
Но по закону подлости, если что-то может пойти не так, оно обязательно пойдет.
Посреди ночи я проснулась от какого-то грохота. Подскочила на кровати, спросонья решив, что дом рушится, но потом сообразила: с домом все в порядке, просто какой-то ненормальный изо всех сил колотит в дверь. Не моей спальни, конечно, а особняка, но звук до меня доносится просто отлично.
Я попыталась выглянуть в окно, но фонарь на крыльце не горел и разглядеть что-то в темноте было сложно. А неизвестный гость все продолжал стучать, потом вообще заорал:
– Кулидж! Я знаю, что ты здесь!
Окна холла засветились и дверь наконец открылась. Послышалось чье-то неразборчивое бормотание, и мужчина зашел в дом. Я отскочила от окна, быстро надела и халат и осторожно вышла в коридор. Кажется, происходит что-то крайне интересное.
По темному коридору я добралась до галереи, которая выходила в холл, и присела, прячась за перилами. Судя по голосам, внизу были трое: Кин, Кулидж и сам визитер. Они ругались.
– Я хочу знать, что вы со мной сделали! – шипел мужчина.
– Что не так? – спросил Кин.
– Что не так? – пришелец рассмеялся и в его смехе мне отчетливо слышалось нечто безумное. – Все не так!
– Успокойтесь, Дэмиан, – Кулидж говорил мягко и тихо. – Что случилось?
– Я чувствую это! Эту… эту ярость, ненависть. С каждым днем все сильнее и сильнее. Хочется бросаться на людей, хочется уничтожать все вокруг. Я еле сдерживаюсь, чтобы не убить кого-нибудь!
– Я понял, – произнес доктор. – Не переживайте, мы поможем вам.
– Поможете?! Вы уже один раз помогли мне. И говорили, что все будет хорошо! Что смерть Риты больше не будет меня мучать!
– Дэмиан…
Моя интуиция сделала стойку. Я чуть привстала, чтобы все же увидеть того, кто пожаловал в гости среди ночи. И беззвучно ахнула. Потому что кроме Кулиджа, Кина и невысокого блондина с дикими глазами там была Гниль. Она сочилась из своего носителя, узким шлейфом скользила по его телу и оседала на пол, уродуя паркет черными пятнами. Да это же новая жертва!
Дэмиан… Такое имя нам нигде не попадалось раньше. Видимо, это кто-то из последних подопытных, кто не успел засветиться ни в полиции, ни в больницах. Гниль только-только начала набирать в нем силу. И когда он ощутил это, то не поддался ей, а каким-то чудом сумел взять себя в руки и приехал в Келтон разбираться. Да это же просто находка для нас. Особенно для меня.
Но рассматривая мужчину, я совсем забыла об осторожности. И о том, что хозяина дома внизу нет. За что и поплатилась. Чужая рука очень неожиданно и больно ухватила меня за предплечье, оттягивая от перил.
– Подслушиваете, лена Милс? – неприятно улыбаясь, спросил Вейн Хартингтон.
– Я… я услышала шум… – выдавила испуганно.
Но мужчине не был нужен мой ответ. Все так же держа меня за руку, он пошел вниз и потащил меня за собой.
– Вейн? – Кулиджа неприятно удивило мое появление. – Зачем ты приволок девчонку?
– У девчонки оказался слишком любопытный нос.
– Я просто испугалась, когда услышала шум, – промямлила я.
Резкий запах Гнили ударил в нос. Давно я его не чувствовала.
– А-а-а, – оскалился Дэмиан. – Новенькая?
– Дэмиан, вам нужно успокоиться, – психолог тронул мужчину за руку.
Но тот вдруг схватил его за отвороты халата, почти что поднимая над полом, и прорычал:
– А ты не указывай мне, что делать.
Вот это силища. Ведь Кулидж выше его на голову.
Дэмиан небрежно отбросил доктора в сторону, от чего тот чуть не рухнул на пол, и повернулся к Кину.
– Ты! Убери из меня эту дрянь!
– Конечно, – губы Кина растянулись в неестественной улыбке. – Это не проблема.
А я так засмотрелась на Гниль, что пропустила момент, когда Кулидж схватил со стены старомодный бронзовый подсвечник и, подобравшись к Дэмиану со спины, шарахнул его по затылку. Я вскрикнула, а ночной гость кулем рухнул на пол.
– Ты убил его?! – взвился Кин.
– Нет, – поморщился Кулидж, проверяя пульс на шее своей жертвы. – Просто оглушил. Он слишком буйный.
– Хорошо, – расслабился «племянник» Хартингтона. Я уже была точно уверена, что это не кто иной, как Ник Мерторн. – Он нужен нам живым. Мы должны понять, почему Душа снова вышла из-под контроля.
Душа… Это он так Гниль называет, что ли? Свихнуться можно. Но что сейчас делать мне? Еще немного попритворяться, или стало слишком опасно и пора выходить из игры? А-а-а, как же поступить?!
– Тащите его вниз, – распорядился хозяин дома.
Именно что хозяин. Хартингтон больше не был безучастным. Кажется, я ошиблась насчет его роли в этом деле.
Кулидж и Мерторн схватили Дэмиана за руки и ноги и понесли куда-то в сторону кухни. А сам Хартингтон повел меня, крепко держа за предплечье. Эх, наверняка синяки от его пальцев останутся. Но это ерунда. Сейчас главное, не упустить момент.
Не доходя до кухни, мужчины свернули в какой-то коридорчик, открыли дверь в пустую кладовую и Хартингтон приложил ладонь к абсолютно обычному участку стены. Тот дрогнул и отъехал в сторону, открывая ведущую вниз лестницу. О, а вот и проблемы. Теперь точно пора звать на помощь.
Я осторожно развернула кольцо на пальце камнем внутрь и нажала на кристалл. Тагриан почувствует сигнал тревоги и найдет меня по маяку. Только бы он был не слишком далеко.
Хартингтон толкнул меня в спину, заставляя идти вниз. Я нервно сглотнула, но сопротивляться не стала, осторожно шагая по ступенькам. Лестница оказалась длинной и закончилась перед крепкой деревянной дверью. А за ней…
Это была лаборатория. С лабораторным столом, креслом с фиксаторами для конечностей и головы, каким-то медицинским оборудованием, похожим на то, что стояло в операционной Марта Рингера. В одном углу был сейф, сделанный из очень знакомого светлого металла, в другом – большой маг-аккумулятор. А в стене напротив входа была еще одна дверь, только стеклянная. И окно, прямо как в больнице: большое, закрытое светлыми жалюзи изнутри.
Кулидж и Мерторн устроили пленника на кресле, как следует закрепив, чтобы не брыкался. Хартингтон толкнул меня в угол, к сейфу, и быстро пошел ко второй двери, казалось, забыв обо всем на свете. В принципе, на меня сейчас вообще особо внимания никто не обращал. Это давало шанс осмотреться.
Ближе всего я оказалась к сейфу. Сделав осторожный шаг в его сторону, я пригляделась и поняла, отчего металл кажется мне знакомым. Это был тот самый сплав, из которого делались наши Щупы. Надо же, этот металл дорогой, а тут целый сейф из него, большой, явно с толстыми стенками. Должно быть, он стоил огромных денег. Зачем только его сделали? Для хранения Концентраторов с Гнилью? Нежели этот металл может быть чем-то вроде изолятора? Потому что я совсем не чувствую того, что лежит внутри.
– Эй. – Я дернулась от резкого окрика Мерторна. – Не трогай там ничего.
– Простите, – пролепетала, мелким шагом отходя от сейфа.
Бежать бы, потому что я уже увидела все, что хотела, но путь к двери перекрыт лабораторным столом и Кулиджем. Ладно, надеюсь, Риан уже близко.
Убедившись, что на меня снова никто не смотрит, я бочком просочилась между шкафами. Но не к выходу, а к второй комнате, где скрылся Хартингтон. Стеклянная дверь легко отъехала в сторону, пропуская внутрь и открывая картину, от которой у меня глаза на лоб полезли.
Это был не очередной коридор и не лаборатория, а этакая помесь женской спальни и больничной палаты. На выкрашенных светлой краской стенах висели картины, на комоде стояла ваза со свежими цветами. Здесь была даже полка с книгами и маленький проигрыватель. А по центру стояла настоящая стазисная капсула, в которой лежала красивая блондинка.
Я даже задержала дыхание, подходя чуть ближе. Да, это правда оказалась стазисная капсула. С удобным ложем для пациента, со стеклянным куполом, по которому пробегали радужные магические всполохи. Но магия совсем не мешала рассмотреть вьющиеся светлые волосы, умиротворенное лицо женщины и легкую, но очень теплую улыбку на ее губах. Она и правда была очень красивой, лена Ванесса Хартингтон.
Получается, супругу лена Хартингтона зря считают мертвой. Он разыграл для всех ее смерть, построил склеп, куда до сих пор ходит с цветами, но сама женщина лежит здесь, только благодаря сложной магии балансируя на грани между жизнью и смертью.
С ума сойти, как же долго она находится в таком состоянии... Восемь лет, и все эти годы супруг держит ее в капсуле, тратит бешенные деньги на маг-аккумулятор, для того, чтобы… чтобы что? Просто не отпускать ее? Ведь синдром Бельфорта неизлечим. Пусть она до сих пор жива, но стоит только отключить стазис, болезнь мгновенно возьмет свое. Это понятно даже мне. На что же он надеется?
– Потерпи еще немного. – Тихий шепот заставил меня вспомнить о Вейне Хартинтоне, сидящем возле супруги. – Потерпи…
Я судорожно сглотнула.
Хартингтон резко обернулся и зашипел:
– Что ты здесь делаешь?
– Это ваша жена, да? – спросила я тихо, не обращая внимание на его злость. – Вы погрузили ее в стазис, не дав умереть?
– Не твое дело, – Хартингтон еще больше разъярился, встал, хватая меня за руку, и вытолкал в лабораторию. – Что у вас здесь?
Кулидж успел снять рубашку с Дэмиана, и сейчас Мерторн внимательно рассматривал те самые шрамы, из которых сочилась Гниль.
– Оболочка со временем потеряла стабильность, – пробормотал Чистильщик. – Не могу понять, почему.
Может потому, что живое тело просто не приспособлено держать Гниль, придурок?
– Вы обещали мне результат, – процедил Хартингтон. – Уже больше трех лет ставите свои эксперименты, и что? Ничего.
– Это нормально для научного процесса, – спокойно сказал Кулидж.
– Ванесса больше не может ждать! Ты обещал, что этот способ поможет ей! Так где твой результат? Где все остальные подопытные? Где Ков? Последний раз он выходил на связь почти полгода назад.
– Я проверю его, – еле уловимо поморщился психолог.
Я растерянно моргнула. Ванесса больше не может ждать? Секунду, так получается, они тут лекарство от болезни ищут? Думают, что Гниль станет тем, что склеит разорванную ауру женщины и спасет ее? Да как им такая дикость вообще в головы пришла? Это все равно что… что кислоту в человека заливать вместо крови.
– Мы должны разобраться, почему так происходит, – Мерторн с маниакальным блеском в глазах заходил кругами. – Может энергии Той стороны оказалось слишком много. Или нужно было вводить ее еще медленнее.
– Так разберитесь, – приказал Хартингтон и толкнул меня вперед. – Вот вам новая жертва.
– Она еще не готова, – Кулидж бросил на меня внимательный взгляд.
– Подготовь. Запри здесь и делай, что тебе нужно.
Меня передернуло. В своем желании как-то спасти жену Хартингтон готов идти по головам. Нет, любовь – это прекрасно, но я не собираюсь жертвовать собой ради нее. И другими жертвовать больше не позволю.
Мерторн кивнул:
– Сейчас я кое-что попробую.
Он подошел к сейфу и открыл его, осторожно доставая длинный толстый стержень. От него отчетливо пахнуло Гнилью. Получается, вот он, тот самый концентратор. Мерторн шагнул в мою сторону, но я отшатнулась и окрысилась:
– Не смей даже подходить ко мне с этой дрянью.
– Это не дрянь, – Чистильщик как-то нежно погладил концентратор. – Это удивительный способ обрести истинное могущество. Решить все свои проблемы. Подняться над остальными на недосягаемую высоту.
– От Гнили подняться? – повторила ошарашенно. – У тебя совсем что ли крыша поехала?
Он неподдельно изумился.
– Ты знаешь о Гнили?
– Сюрприз, – я криво усмехнулась, нащупывая браслет-парализатор. – Да, это…
Меня прервал громкий треск. Мы с Мерторном обернулись и увидели, как пришедший в себя Дэмиан рвет фиксаторы, вырываясь на свободу. Кулидж бросился к нему с чем-то, похожим на шокер, в руках. Но Дэмиан извернулся, окончательно освобождаясь, и с силой оттолкнул доктора.
– Ты больше не будешь ставить на мне свои опыты!
Кулидж отлетел в сторону, шарахнулся затылком об угол шкафа и сполз на пол сломанной куклой. И пусть я стояла далеко, но что-то внутри подсказало: доктор окончательно и бесповоротно мертв.
– Нет, – ахнул Мерторн.
Дэмиан схватил стул и прицелился в нашу сторону. Я практически упала на пол, заползая под один из столов. Стул пролетел надо мной и врезался в Чистильщика. Тот вскрикнул и пошатнулся, роняя концентратор. Стержень упал на пол, расколовшись, и во все стороны хлынула Гниль.
Я будто оказалась в самом центре очага. Злого, сильного очага. Мерзкая субстанция окружила со всех сторон, как непроницаемая пелена. Она забивалась в рот и нос, мешая дышать. Внутренности обдало едкой горечью, а волоски на шее встали дыбом.
Мне не справится с этой гадостью без инвентаря. Можно было бы вобрать ее в себя, как я сделала с Лилиан Лагерт, но вся моя суть противилась. Ее слишком много. Этой Гнили во мне не место.
Прижавшись к полу, я закрыла глаза и слепо поползла куда-то вперед. Там, в лаборатории, что-то гремело и даже взрывалось, но звук доходил до меня как сквозь толщу воды, и я упрямо ползла, не обращая внимание ни на что. Через несколько метров Гнили стало явно меньше, а потом я наконец вырвалась, натыкаясь на стену, и открыла глаза.
Сделать глубокий вдох не получилось. Стало темнее, потому что часть ламп разбилась. Дэмиан громил лабораторию, в воздухе отчетливо пахло дымом и сгоревшим пластиком, угол с сейфом теперь был занят большим чернильно-черным вихрем. Кулиджа так и лежал у стены. Мерторна не было видно, а мы с Хартингтоном оказались в одном углу, возле дверей комнаты его жены.
– Он окончательно спятил, – прохрипел хозяин дома.
– Вашими усилиями, – ядовито ответила я.
Взвыла сирена пожарной сигнализации. С потолка полилась вода. Я активировала щит, не давая каплям коснуться меня. Дышать тоже стало легче. Но как же мне отсюда выбираться?
Неожиданно из Гнилого вихря вышел Мерторн, с которого стекала Гниль. В руке он держал очередной концентратор и, размахнувшись, метнул его в Дэмиана, как настоящее копье. Мужчина увернулся, а концентратор пролетел через всю лабораторию и воткнулся прямо в маг-аккумулятор. Артефакт затрещал и заискрился. Несовместимость магии и Гнили сослужила плохую службу, уничтожая такую простую и надежную установку.
– Нет, – взвыл Хартингтон. – Ванесса!
Мне понадобилась секунда, чтобы понять весь ужас ситуации. И у меня защемило сердце. Без аккумулятора стазис на женщине продержится от силы минут десять. А потом все, конец.
Ник Мерторн сунул руку в очаг, наверное, чтобы достать еще один концентратор, но оттуда вдруг вылетело что-то вроде черного щупальца и пробило его грудь. Чистильщик захрипел и повалился в густо-черную воронку. Но перед тем, как он исчез в ней, я успела заметить трещины, бегущие по его лицу. Кажется, теперь он действительно умер....
– Я все здесь уничтожу, – расхохотался Дэмиан.
Но у него ничего не вышло. Потому что в дымных клубах мелькнула высокая мужская фигура, и Тагриан одним движением скользнул к Дэмиану, схватил за шею и уложил уже бессознательного мужчину на пол. А я облегченно улыбнулась. Он пришел.
– Сола, – позвал оборотень, бросив взгляд на покалеченный аккумулятор. – Нужно уходить, тут сейчас все взлетит на воздух.
– Забирай Дэмиана, – крикнула я.
Хартингтон встал и рванулся в комнату жены. Я тоже поднялась, слегка шатаясь, и бросилась за ним.
– Вейн!
Он сидел возле неработающей капсулы. Ее крышка была откинута, и мужчина сжимал в объятиях свою жену, нежно гладя ее по волосам.
– Вейн, – позвала я тише.
– Уходи, – сказал он негромко. – Я не брошу Нессу.
– Ей нельзя помочь, – мне вдруг стало больно говорить. – Никак нельзя. И Гниль тоже бы не смогла этого сделать. Они тебя просто обманули!
– Теперь уже неважно, – Хартингтон осторожно прижал свою женщину к груди и поцеловал в висок.
В его глазах мелькнула такая боль и какая-то звериная тоска, что мне захотелось плакать. Даже несмотря на то, что этот человек был готов хладнокровно бросить меня на лабораторный стол, стало так жаль его. И его, и Ванессу. Пусть она была обречена уже много лет назад и все это время существовала, а не жила…
– Вейн…
– Уходи, – он почти что прорычал это. А потом обреченно добавил: – Я буду с ней до самого конца, как и обещал. Каким бы он ни был. Она – моя жизнь.
В ушах эхом прозвучал недавний вопрос Мерторна: «А вас кто-нибудь когда-нибудь так любил?» И я поняла, Хартингтон действительно никуда не пойдет. Даже если Тагриан силой вытащит его отсюда, он вытащит живой труп, а не живого человека. Сердце этого мужчины, его душа и смысл останутся здесь. И ему уже никак нельзя будет помочь. Ну почему судьба бывает так несправедлива?
– Прощайте, – прошептала я тихо.
– Прощай… – голос, похожий на шелест ветра.
На секунду зажмурившись, я развернулась и вылетела в лабораторию. Тагриан, державший на одном плече бессознательного Дэмиана, подхватил меня и понес наверх, сквозь дым и искры. Мы вылетели в коридор, пронеслись через холл и оказались на улице. Но Риан даже не остановился, а побежал прочь, подальше от готового взлететь на воздух дома.
Взрыв раздался, когда мы бежали по берегу озера. Взметнувшийся щит защитил от жара и ударной волны, а когда она ушла, Тагриан остановился, сгрузил тело Дэмиана на песок и прижал меня к себе.
– Как ты?
– Цела, – ответила просто.
– Прости, что так долго. Я был в Келтоне, когда почувствовал твой сигнал.
– Ничего, – я покачала головой и уткнулась ему в грудь.
За деревьями полыхало зарево пожара. Трещала черепица, выли сингалки машин и что-то с тихими хлопками взрывалось. Огонь уничтожал старинный особняк, стоящий здесь неизвестно сколько лет, лабораторию, где творилась такая противная миру жуть, и тех, кто все это устроил. А еще красивую женщину с солнечной улыбкой и картины, которые она рисовала.
– Ну что ты? – оборотень бережно стер текущие по моим щекам слезы. – Все же закончилось.
– Да, – я всхлипнула, обнимая его крепко-крепко и давая волю слезам. – Закончилось.
ГЛАВА 20
Саманта Стэнтон сидела на стуле и безучастно смотрела в стену. Она потерялась весь свой лоск и уверенность. Ее платье измялось, волосы растрепались, а взгляд потух. Лена Стэнтон была совсем не похожа на ту женщину, которая запихивала меня в ванную с психотропами.
С момента взрыва в особняке прошло три дня. За это время я успела отоспаться, подлечить все мелкие травмы и даже вернуть родную внешность. Тагриан внимательно следил за тем, чтобы я восстанавливалась, а не нервничала по пустякам, но новости не скрывал.
Мы пока еще оставались в Келтоне. Приехавшие коллеги Тагриана быстро включились в работу. Обыск развалин, оставшихся на месте особняка Хартингтона, показал, что все, кто там находился, погибли. Хорошо хоть прислугу хозяин на ночь отпускал и случайных жертв не было. Вся лаборатория, записи и расчеты тоже оказались уничтоженными. Взрыв имел такую силу, что смел даже Гниль и никакая зачистка не понадобилась.
Единственным, кто мог прояснить эту жуткую историю, была подручная Кулиджа Саманта Стэнтон. Женщину арестовали той же ночью, и сейчас она ждала допроса, явно понимая: отвечать придется за все и за всех.
Дверь в допросную открылась и вошел следователь. Он сел, положил на стол диктофон и представился:
– Меня зовут Мариус Илви, я следователь по особо важным делам. Не буду говорить, как ваши показания важны для нас и что сотрудничество со следствием обязательно зачтется. Думаю, вы умная женщины и должны сами это понимать. Но если вы откажетесь сотрудничать, уговаривать никто не станет. Мы просто привлечем мага-менталиста и достанем воспоминания из вашей головы.
Женщину передернуло, и я хорошо поняла, почему. Такое сканирование просто превратит ее в овощ.
– Могу дать вам время подумать, – щедро предложил следователь. – Скажем, полчаса.
– Не нужно, – Стэнтон скривилась. – Я все расскажу
Она немного помолчала и начала говорить:
– С Арном Кулиджем я познакомилась десять лет назад, в Обертоне. Пришла устраиваться администратором в клинику, где он работал. Меня взяли, а через полгода у нас закрутился роман. Тогда я еще не понимала, каким человеком он был.
– Что вы имеете в виду? – поинтересовался лен Илви.
– Он был психопатом. Не умел испытывать эмоции, не умел привязываться, любить. Считал себя самых исключительным и важным, а остальных людей – всего лишь фигурками, с которыми можно играть. Но прекрасно умел притворяться.
– С чем было связано его увольнение?
– С пациентами. Арн не лечил их, а… играл с ними. Ему нравилось находить страхи и слабости людей. Бить по болевым точкам, заставлять пациентов делать то, что ему нужно. Когда одна женщина чуть не выпрыгнула из окна, это открылось и Арна быстро уволили. Он уехал в Келтон, отсюда была его бабушка. А я поехала за ним. Из любви. Тогда я его еще любила, несмотря ни на что.
Она замолчала, переводя дыхание, и потом продолжила:
– Мы прожили здесь совсем недолго, когда у Хартингтона умерла жена. То есть, нам сообщили, что она умерла. А для Арна такие случай – как мед для мух. Он втерся в доверие к Хартингтону и стал работать с ним. Но решил, что здоровым тот полезнее, чем сумасшедшим, и действительно помог ему. В некотором смысле помог. Хотя я не считала здоровым человека, который прячет в подвале полутруп жены в надежде на чудо. Но Хартингтон хотя бы не пытался повеситься.
– Я так понимаю, что идея поместить супругу в стазис появилась у лена Хартингтона еще до знакомства с вашим… другом?
– Да. Когда ей стало совсем плохо, Хартингтон оборудовал в подвале палату, приволок туда стазисную капсулу и уложил в нее жену. Официально заявил о том, что она умерла и даже построил склеп. Но в склепе покоится только их ребенок, тот самый. Преждевременные роды не спасли ни его, ни мать.
Я со свистом втянула воздух. Даже представить такое сложно.
– В общем, Арн убедил Хартингтона, что тот все сделал правильно, и его жена когда-нибудь получит шанс на выздоровление. А через некоторое время в Келтон приехал Ник Мерторн.
– Вы были знакомы раньше?
– Нет. Но они с Арном быстро нашли общий язык. И общую идею. Как я поняла, Мерторн долгое время пробыл в очаге Гнили, и она что-то сдвинула в его голове. Он решил, что это не зараза, от которой нужно избавляться, а нечто, что может сделать обычного человека по-настоящему великим. Подарить ему силу. Новую суть. Новую душу.
Хотя в голосе Саманты Стэнтон явственно слышался сарказм, меня все равно передернуло. Гниль и величие? Какая смешная шутка. Да, видимо, Мерторн и правда двинулся, сидя в очаге.
– Мерторн разыграл собственную гибель, чтобы его оставили в покое, и тайно приехал в Келтон. Они стали планировать, что и как будут делать. Привлекли Хартингтона, у которого были нужные возможности и ресурсы, сказав, что именно Гниль поможет ему спасти жену. У Мерторна были даже какие-то серьезные расчеты по этому поводу. Не знаю, насколько они оказались реальными, но план сложился. Мерторн нашел старые концентраторы, которые они использовали как иъекторы. Лабораторию устроили в подвале Хартингтона, он обеспечивал нас деньгами и материалами. Подкупили секретаршу местного Чистильщика, Кэрлиса. Она придерживала часть заявок, особенно крупных, не занося в журнал, и сдавала их нам. Мерторн ехал туда и собирал Гниль.
– Клайв Кэрлис был причастен к этому?
– Нет. Мы подумывали привлечь старика, но Арн понаблюдал за ним и пришел к выводу, что тот не станет в этом участвовать.
Я медленно кивнула. Так вот почему в Келтоне и окрестностях стало так спокойно. Нэйтор Кэрлис и не знал даже, что у него появился такой неожиданный помощник.
– Что было дальше? – спросил Илви, делая пометки в блокноте.
– Естественно, Хартингтон не разрешил ставить опыты на жене. Потребовал сначала отработать технологию.
– И вы стали искать других жертв, – понимающе усмехнулся следователь.
– Да. Первые несколько опытов закончились ничем. Арн нашел каких-то забулдыг, которые за деньги согласились поучаствовать. Но Гниль в них не приживалась. И тогда у Арна появилась мысль. Что если закрепиться Гнили мешает душа, которая просто вытесняет захватчика из тела? И для проверки Арн захотел попробовать с тем, чья душа разорвана в клочья, чтобы дать Гнили возможность создать новую.
– А если подробнее?
– Арн посчитал, что может довести человека до той грани, когда тело еще живо, а душа уже почти нет – как пустой, но крепкий сосуд. И тогда он предложит жертве сделку: избавление от боли и страданий в обмен на согласие впустить в себя иную суть. Мерторн поддержал его. Мне вообще показалось, что он считал себя кем-то вроде эмиссара Той стороны, который откроет ей путь сюда, создаст вместилища для более сильных и достойных сущностей.
– Но Хартингтону вы это не говорили? – чуть прищурившись, проницательно заметил Илви.
– Нет. Вейн был бы против того, чтобы в теле его жены жила другая сущность. А Арну с Мерторном были нужны ресурсы. Поэтому они поддерживали в нему веру в то, что Гниль станет спасением для Ванессы.
Я закрыла глаза, закусив губу. Пусть мне сразу было понятно, что Вейн Хартингтон все это время жил ложной надеждой, от осознания того, как подло и цинично его обманывали, сжималось сердце.
Стэнтон прерывисто вздохнула и продолжила:
– Именно в тот момент ему попалась женщина по имени Лилиан Лагерт. Арн обработал ее так, что она чуть не покончила с собой. Но после подсадки Гниль прижилась.
– Как они определяли, прижилась Гниль или нет? – глянула я на Риана.
Он кивнул и повторил мой вопрос в маленький микрофон. Следователь Илви услышал его, и переадресовал Саманте Стэнтон.
– Мертон видел это, – поморщилась та. – Он видел, что Гниль не рассеялась, а осталась внутри. Да и сама женщина изменилась. Она сразу стала спокойнее, холоднее, даже сильнее физически. Как будто ее тело и правда заняла какая-то другая сущность.
Меня передернуло.
– Это позволило вам посчитать эксперимент удачным? – поинтересовался мужчина.
– Нет. Арн понимал, что один успешный случай ни о чем не говорит. Да и не было понятно, как оно поведет себя дальше. Мы оставили Лагерт в доме Хартингтона на несколько месяцев, и на первый взгляд все было хорошо. Так что потом ей разрешил уехать. У нас появились новые… пациенты, и Хартингтон сказал, что не хочет превращать свой дом в общежитие. Да и было бы слишком подозрительно.
– По какому принципу вы выбирали подопытных?
Стэнтон прерывисто вздохнула.
– Это было не слишком легко. Нам нужен был одинокий человек, без друзей и родственников, не старый, относительно здоровый и с какой-нибудь трагедией в недавнем прошлом.
– Трой Илькен, Клейтон Стирлинг, Честер Ков, – следователь зачитал список жертв.
– Да. После Лагерт были Ков, Стирлинг и Илькен, если по порядку. Последним стал Лидс. Про Кова мне рассказала знакомая, которой он однажды здорово нахамил. Про Стирлига – мой человек в гостинице. Стирлинг всем жаловался, какое несчастье с ним произошло, и выбивал себе скидки и рассрочки. Лагерт, Илькен и Лидс лечились у нас.
Как рассказал мне Риан перед допросом, мужчину, который ворвался в ту ночь в особняк Хартингтона, зовут Дэмиан Лидс. Год назад у него из-за врачебной ошибки при родах умерла жена, и именно это привело его в Келтон и сделало жертвой сумасшедших экспериментаторов. Нам удалось извлечь из него Гниль, но пока он еще не пришел в сознание. Хотя я надеюсь, что с ним все будет в порядке.
– У всех у них были точки, которые мы могли раскрутить. У Лидса и Лагерт – потеря близких. У Кова – предательство и позор. У Стирлинга – деньги. А с Илькеном мы сыграли на том, что когда-то у него был шанс встать на ноги, но он его упустил.
– Вы поддерживали связь со своими подопытными? – Новый вопрос следователя.
– Старались, но постепенно они переставали выходить на связь. Я… я отвечала за это.
– Это не заставило вас насторожиться?
– Поначалу нет, – женщина дернула плечом. – Мне удалось узнать, как погибли Илькен и Стирлинг, но я посчитала, что это какое-то дурацкое стечение обстоятельств. Лагерт просто пропала. Когда перестал отзываться Ков, я насторожилась. Но проверить ничего не успела.
