Текст книги "Мой неверный друг (СИ)"

Автор книги: Мария Кургат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

– Вы в самом деле обещаете отыскать их?

– Я ведь однажды уже говорил – боги никогда не лгут.

– Хорошо, я вам верю, но можно еще одну просьбу? Даже не так, всего лишь вопрос.

– Ашасси, ты позволяешь себе лишнее.

– Пожалуйста…

– С хаканном все в порядке, – ответил на незаданный вслух вопрос Рангор. – Он – мое творение, с ним ничего не может случиться.

– Это хорошо, – почему-то перед глазами стало все расплываться. – Хотя бы он…

Я не успела еще озвучить следующую возникшую мысль о своем наставнике, как бог вновь сам сказал:

– Хватит разговоров. Просыпайся.

***

Я не хотела приходить в себя, знала, что испытаю очередную вспышку боли. Даже не физической, нет: той, которую ничем не убрать, что сжимает сердце и не отпускает, заставляя дышать через раз. В памяти всплывает яркое воспоминание: нас настигло темное марево. Из-за меня! Из-за того, что не хотела слушать Дору.

Таротавцы бросили нас там умирать. Это оказались не храмовники, как мы сперва решили, а всего лишь маги, которые думали развлечься за счет двух рутовок. Я очнулась в тот самый момент, когда они привели в чувство Дору и собирались надругаться. Трое крепких мужчин над слабой девчонкой! Магия сама вырвалась из меня, отталкивая таротавцев. Может, это было моей ошибкой, ведь только разозлило мужчин. Их было больше, а я все еще не пришла в себя после воздействия чужого проклятия…

– Больно? – обеспокоенный голос, и я чувствую, как кто-то ласково утирает мои слезы. – Сейчас станет легче, слышишь, Кори, прошу, открой глаза. Где болит?

Болит. Сильно болит! Болит там, где никому не видно. В груди… Но чей это такой знакомый голос? Он уговаривает, просит, и я не выдерживаю, открываю глаза, с удивлением встречаясь с взволнованным взглядом.

– Далион? – просто не верю, а горло сжимает спазм.

– Тшш, все хорошо, – рука замирает на щеке, – теперь будет хорошо.

Хочу оттолкнуть, но сил нет. Совсем. Только неприятная тягучая слабость.

– Не трогай меня… – говорить тоже тяжело, но Далион слышит, убирает руку, с потаенной горечью в серых глазах.

– Ты уже знаешь, – в голосе боль.

Больше он ничего не говорит. Ни извинений, ни слов. Видимо, чувствует, что мне не нужно этого. Все, чего хочу – никогда не видеть его, однако Венский продолжает сидеть здесь. Молча. В тишине. Просто находится рядом.

Зачем? Не могу на него смотреть.

– Уйди...

Хочется пить. Он догадывается, берет со стола стакан с водой, протягивает мне, но я упрямо сжимаю губы.

Никогда. Ничего. От него. Не приму.

– Кори, не упрямься.

Нет. Почему из всех именно он оказался рядом? Что за злая шутка богов?

– Хорошо, – неожиданно холодно отвечает. – Даже сейчас ты все та же эгоистичная девчонка, не интересующаяся ничем, кроме себя.

– Да как ты,.. – я поперхнулась собственным возмущением, закашлялась, но он не обернулся.

Вышел. Демоны б его сожрали! Ненавижу!

– Проснулась наконец, – почти сразу за ним вновь скрипнула дверь, являя мне пожилого мужчину. – Не хорошо так поступать с тем, кому обязана собственной жизнью.

– Ему? – скривилась, чувствуя одновременно какое-то неприятное опустошение и тоску. – Разве я просила, чтобы меня спасали?

Мужчина ничего на это не ответил, только невесело улыбнулся и подошел к прикроватному столику, чтобы взять тот самый стакан с водой.

– Пей, девочка, тебе это нужно.

Дрожащими руками приняла стакан, не сразу осознавая происходящее. Руками?! Двумя руками? Меня пробрал холодный пот. Я чувствую правую руку?

– Да, милая, – догадался о моих мыслях мужчина. – Далион действительно может стать выдающимся целителем. Однако твои шрамы свести не удалось, слишком много лет прошло, а тот, что на лице... Следы, оставленные небесными птицами невозможно убрать, ведь они ранят душу.

– О чем вы? – я отдала пустой стакан, до сих пор не веря, что чувствую правую руку, но она действительно слушалась меня. Ощущала все вокруг: тепло одеяла, твердую поверхность стола.

Боги, я вновь могу ею двигать! Неужели это не сон?

– Когда-нибудь ты поймешь, – мягко сказал мужчина, осторожно беря мое запястье. – Сердце успокоилось, это хорошо. Ларэ[2] Кори, так ведь?

Кивнула.

– Зови меня эр[3] Ариэт, – представился мужчина. – Не знаю, кто вы друг для друга, но ты нехорошо поступила с ним.

Я? Это я нехорошо поступила?! Нехорошо?! Далион не уберег моих родителей! Он виноват в их смерти! Лорд отвечает за своих людей, держит свое слово и не предает. Венский лично дал мне клятву, пообещал защищать… и не спас. Кто он после этого? Он не имеет даже права называться теперь господином.

– Не злись, юная магиня, эта морщинка между бровей совсем тебе не идет.

– Зато шрам к лицу! – скептически выпалила я, на что мужчина серьезно подметил:

– Внешность неважна, главное то, что у человека внутри. Какой толк от красоты, если за ней пустота?

Видимо, у меня как всегда все отразилось на лице. Впрочем, продолжать эту неприятную тему совершенно не хотелось, сейчас меня волновало совсем другое. Я до сих пор ничего не услышала о своей спутнице. Однако почему-то смелости спросить не было. Ведь если с ней что-то случилось и она по моей вине попала под удар…

– Тебя нашли недалеко от границы вместе с еще одной девушкой, – медленно начал эр Ариэт, каким-то образом тонко чувствуя мои внутренние метания.

– Что с ней? Она... – я не смогла сказать это вслух, с липким и холодным страхом ожидая ответа.

Таротавцы жестоко избили нас за мое сопротивление, изначально приговорив двух слабых девчонок к смерти. Но тогда мне показалось это лучшим, нежели испытать на себе мерзкие прикосновения выпивших мужчин. Это стало нашим спасением – магия не терпит алкоголя.

– Жива, – успокоил эр Ариэт, заставляя меня громко выдохнуть. Я просто не смогла бы себе простить ее смерть…

Меня вдруг прошиб холодный пот. А Далион? Как он мог простить себе смерть моих родителей? Как может жить, зная, что не сдержал обещание?! Боги, Кори, ты ведь сама поверила ему! Внутри все сжалось. В глубине души я злилась совсем не на Далиона, а на саму себя. И я даже это понимала, только легче было обвинять кого-то.

– Просто выслушай, – неожиданно попросил эр Ариэт. – Не отталкивай, ведь ты действительно дорога ему.

Дорога? Криво улыбнулась. Что на самом деле Далион испытывает ко мне? Жалость? Вину? Все это демоново проклятие! «А только ли оно?» Ведь Далион – избранник светлой богини: мы были связаны задолго до своего рождения. К бездне! Не хочу ничего знать. Не хочу об этом думать… не сейчас.

– Я выслушаю, – соглашаюсь, но лишь для того, чтобы освободить Венского. Снять наконец-то свое проклятие.

Хватит! Пустые обещания. Это надо было сделать еще очень давно! Все его слова и обещания лишь последствия моего плетения. Знала бы тогда, во что оно выльется, никогда бы не прокляла.

За собственными мыслями даже не заметила, как тихо вышел эр Ариэт, оставляя меня одну в этом незнакомом мне месте. Я ожидала, что вновь придет Далион, но он не спешил возвращаться. На какое-то мгновение даже подумалось, что, возможно, действительно повела себя слишком эмоционально. Впрочем, стоило только вспомнить его лицо и тихое: «Ты уже знаешь…», как сердце помимо воли окутывала злость. Она разъедала, выкручивала наизнанку, не давала дышать.

Подняла правую руку, медленно перебирая пальцами невидимый теплый воздух. Я до сих пор до конца не могла поверить, что она слушается меня, это казалось невероятным сном. Далион и вправду сильный целитель, раз смог сделать то, что было не подвластно даже храмовникам. Либо лорд Нар никогда и не хотел возвращать чувствительность моей руке? Тяжело вздохнула. Мимолетный восторг почти сразу иссяк, возвращая на время отступившую боль.

Есть ли в мире маг, который может вернуть родных, если даже Темный бог отказывается это делать? И правда ли то, что он говорил? Мама с папой действительно переродились? И сестренка? Кем? Где?

***

Мне снился сон. В нем не было боли, только приятное тепло, словно на душе воцарилось лето. Солнечное, яркое лето – моё любимое время года, когда в пшеничном поле уже собраны и возведены стога. Помню, как бегала к папе и помогала метать стог. Хорошо тогда было. Я улыбнулась собственным воспоминаниям, неожиданно замечая впереди до боли знакомую фигуру. Высокий загорелый мужчина и маленькая рыжая девочка клали против солнца пластами сено. Один. Второй. Проходя круг за кругом, аккуратно расширяли стог, чтобы в конце работы наоборот сузить. Девочка заливисто смеялась, получая истинное удовольствие, ведь она делала это с самым родным и близким человеком. Папа никогда не ругал, даже если что-то не получалось, спокойно объяснял и показывал как правильно.

Я не сразу ощутила, что по щекам текут слезы. Мне было здесь хорошо, по-настоящему хорошо, так почему же мне хотелось чего-то большего? Зачем?

Свободы? Нужна ли эта свобода, когда цена так велика?! Ведь в детстве я была счастлива. Пусть не понимала, почему все так боятся лорда Венского и в то же время восхваляют его, но мне было всего семь. Мне не хотелось подчиняться. Однако сейчас, когда знаю свое будущее и предназначение, когда получила эту проклятую силу, осознаю, что если бы всё вернуть назад, то я никогда бы не выбрала магию! Не променяла бы эту обычную жизнь – пожертвовала бы даже свободой, лишь бы быть рядом с родными.

– Глупости!

Помимо воли вздрогнула, с удивлением замечая рядом отца. Маленькая девочка исчезла, но остался папа, осуждающе поджимающий губы и хмурясь:

– Не смей даже думать так!

– Папа…

– Я скучал, – он тепло улыбается, а уже в следующий миг крепко обнимает, совсем как при жизни, сильно-сильно.

– Отпусти, задушишь ведь! – до боли знакомый женский голос с привычными нотками упрека.

Не верю! Просто не верю. Однако папа отпускает, смущенно глядя куда-то в сторону, туда, где стоит она…

– Мама?!

– Моя храбрая девочка, – ласково проговорил самый дорогой на свете человек, широко расставляя руки. – Иди сюда, милая!

Дважды просить не надо было. Я бросилась к маме в объятия, зарываясь лицом в такие родные любимые русые волосы. Боги, как же мне не хватало этого! Маминого тепла, знакомого аромата трав и обычной ласки.

– Доченька, – меня нежно гладят по волосам. – Не кори себя, слышишь, ты ни в чем не виновата, никто не виноват, так было суждено.

– Отпусти нас, – вдруг серьезно просит отец, кладя широкую теплую длань мне на плечо. – Ты справишься, просто поверь, бельчонок. Какие бы ни выпали на твои плечи невзгоды, никогда не сдавайся. Помни то, чему я учил тебя…

– Не сдаваться, – тихо шепчу в ответ, чувствуя на щеках жгучие слезы. – Держать голову прямо и всегда идти вперед, не оборачиваясь назад.

– Мы хотим знать, что наши дети счастливы, – мама с неохотой выпускает меня из объятий, обеспокоенно заглядывая мне в лицо. – Это ведь не конец, милая, когда-нибудь мы снова встретимся, обязательно, пусть в другой жизни, но судьбы всегда пересекаются.

– Ты ведь никогда не верила в это, – третий, слегка насмешливый голос, а затем ласковое, обращенное ко мне: – Здравствуй, мой маленький Коренышь.

За спинами родителями возникает еще один расплывчатый силуэт, с каждой минутой все сильнее обретая знакомые черты.

– Бабушка!

– Не отрекайся от предназначения, как бы ни было трудно.

На глазах вновь слезы.

– Я хочу с вами!

– Нет, маленькая, нельзя, – грустно улыбаются родные.

– Я сплю? – понимаю очевидное, но надежда внутри загорается с новой силой: – Или это происходит на самом деле?

– Коренышь, помнишь, что я всегда говорила? – бабушка озорно мне подмигнула, тепло обнимая дочь. – Даже если ты спишь, это не значит, что происходящее сон…

Обессилено падаю на колени, размазывая по лицу горячие слезы.

– Не хочу, чтобы вы уходили! Пожалуйста! Возьмите меня с собой, не бросайте здесь.

– Мы не уходим, – в голосе мамы грусть, – мы всегда будем с тобой.

– Вот здесь, – папа легонько стучит кулаком по своей широкой груди. – Пока ты нас помнишь, мы рядом, в твоем сердце.

Больно. Не хочу просыпаться! Однако чувствую, что этот странный волшебный сон начинает постепенно исчезать.

– А Ронни? – в последний миг осознаю, что именно здесь не так. – Где Ронни? Почему ее нет вместе с вами?

– Ты ведь уже знаешь ответ...

Бабушкин голос стихает последним.

***

С твердым осознанием услышанного, решительного распахнула глаза. Ронни – жива. Боги, она жива! Внутри зарождаются былая решимость и прежняя жажда к жизни, ведь сестра не погибла, она где-то есть, одна, а значит, я обязана ее найти.

– Жива, – помимо воли вырывается единственное слово.

– Кто жива? – рядом раздается знакомый взволнованный голос.

Далион! Он снова здесь, сидит рядом, на краю кровати. Сколько прошло времени? За окном рассвет.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает обеспокоенно и осторожно проводит рукой по моим волосам.

Не спешу отвечать, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ничего не болит, разве что неприятная слабость во всем теле. О чем и сказала, замечая промелькнувшее облегчение в серых глазах.

– Это хорошо...

И снова тишина. Почему-то в его присутствии неловко. Вроде хочешь что-то сказать, но не можешь найти слов. Да и нужно ли? Уж слишком большая радость и какое-то непривычное облегчение переполняли меня после встречи с родными.

– Дай, пожалуйста, руку.

Если он и удивился, то не показал этого, послушно выполнив просьбу. Протянул мне чересчур женственную для мужчины ладонь с тонкими аристократичными пальцами. Моя же, с мозолями и ссадинами, на фоне его кажется грубой и некрасивой, однако все равно меньше.

Закрываю глаза, пытаясь нащупать знакомое плетение, ощутить собственные нити, так глупо использованные несколько лет назад. Вот они... у самого сердца, тесно переплетаются с сосудами и аурой. Как странно. Изумленно замерла, уже не рискуя сделать то, что собиралась.

– Плетение давно стало частью меня, – неожиданно с горечью проговорил Далион, прекрасно догадываясь, что именно делаю. – Даже ты не сможешь избавить меня от него.

В его словах был смысл. Небесные нити действительно крепко вросли в ауру и сплелись с сосудами и жизненно важными органами. Только как такое возможно? Все должно было быть иначе! Я никогда не видела, чтобы проклятие так себя вело. Впрочем, это не обычное проклятие, а Далион не простой маг.

– Придется тебе потерпеть мое присутствие, – иронично улыбнулся он, отпуская мою ладонь. – Мне же научиться жить с этим, как жил и раньше.

На какое-то мгновение, кажется, даже стало совестно. Какую бы боль ни причинил мне Далион своими действиями, я не имела права так поступать. Вот только поняла это слишком поздно. Как теперь исправить то, что сделала? Ведь на самом деле, что бы я ни думала, не будь моего проклятия, он бы даже и обещания никакого не давал! Да, вряд ли когда-нибудь прощу Далиону мои жуткие годы в пансионе, пусть он даже в самом деле сделал это только лишь, чтобы спасти от того мифичного друга его отца, как не прощу и его попытки лишить меня силы – только все это не давало мне право распоряжаться чужой жизнью. Теперь ответственна за то, что происходит с ним…

– А до того, как ты отдал мне браслет, что ты чувствовал? – холодно спросила я, понимая, что раньше именно исцеляющее плетение сдерживало мое проклятие. – Помнишь, ты сказал, что стал чувствовать проклятие, только когда отдал мой старый браслет.

– Помню, – с удивлением согласился маг, – казалось, раньше проклятие было не так глубоко, сейчас же оно словно все сильнее врастает в сердце, – Далион положил ладонь на грудь. – Однако, когда вновь увидел тебя, стало легче. Это странно, но твое присутствие будто бы ослабляет давление…

Откровенно говоря, я просто не знала, что сказать. Ведь была уверена, что сниму проклятие и освобожусь от ненужного мне внимания Венского. Просто забуду его, как частичку своей прошлой жизни. И все равно – верны ли мои догадки? Пусть он в самом деле наместник светлой богини, меня это не касается. Вычеркнула бы его из собственной жизни, выбрав путь Темного бога, а теперь, выходит, сама загнала себя в ловушку, связав нас лишь сильнее. Почему мы слишком поздно осознаем свои поступки? Почему сначала делаем, а только потом думаем?!

– Ты ненавидишь меня, – по-своему расценил мое молчание Венский. – У тебя есть на это право, ведь я не сдержал обещание. Знай, оправдываться или извиняться не стану, ведь мои слова уже ничего не изменят, но прошу лишь одно – не прогоняй. Мне больно, когда тебя нет.

– А мне больно, когда рядом ты, – честно призналась я, понимая, что в происходящем только моя вина. – И никаких извинений давать крестьянке ты не должен, как и обещаний. Ты был в своем праве распоряжаться моей судьбой, пока во мне не проснулась сила. И в смерти родителей твоей вины нет – война не щадит никого, я прекрасно это понимаю. Более того, не знаю, что именно случилось. Мои нападки были не оправданы, за это должна я просить прощения. Однако то, что ты пытался сделать еще тогда, в школе, действительно никогда не смогу забыть. Только все это детские обиды, которые не давали мне права лишать тебя свободы выбора…

– Кори! – договорить мне не дали, сжав мои ладони. – Послушай Кори…

– Нет, Далион, это ты меня послушай! – я не стала делать попыток вырваться. – Клянусь, что придумаю, как освободить тебя от проклятия, и тогда, поверь, потом ты и не вспомнишь об одной слишком наглой крестьянке. Ты – будешь свободен!

– Я никогда не буду свободен, – он покачал головой. – Ты не задумывалась, почему твое проклятие страха так странно сработало? Да, возможно дело в том браслете, но ведь сейчас его нет. Почему ты не хочешь принять того, что нравилась мне задолго до проклятия? Ты не думаешь, что такой результат вышел потому, что я действительно испытываю к тебе чувства?

– Даронн не говорил с тобой, да? – неожиданно поняла я, действительно не особо веря, что дворянин мог заприметить какую-то чумазую неотесанную девчонку. – Что было после того, как я сбежала из академии? Как ты оказался здесь? И…

Задать главный вопрос я все-таки не осмелилась, однако хотела знать – пытался ли он хотя бы спасти моих родных? Впрочем, кажется, Далион сам все понял.

– Ты ведь давала клятву при вступлении в Ковен магов?

Кивнула.

– Все совершеннолетние маги были призваны на войну, в том числе и мой отец. Я не стану лгать, будто сделал все, что в моих силах, чтобы спасти твоих родных. Нет, это не так. Почти сразу вместе с остальными целителями я был отправлен в самые горячие точки. Мне даже не удалось просто переговорить с отцом, ведь он, как и я, был сразу брошен в центр боевых действий… – Далион запнулся, словно собираясь с мыслями. – Война пришла внезапно. Столько лет мы держали границы, и в один миг они просто рухнули. Я не мог все бросить и кинуться в Гортил, хоть и старался выбирать места поближе, только все равно не успел...

И снова тишина. Я не знаю, что сказать. Тогда он сам продолжает.

– Переходами и перемещениями управляет Ковен, он распределял магов. Нет, не подумай, что я оправдываюсь, многое произошло с того момента, как ректор созвал нас в зале, но молю: не надо ненавидеть меня. Это убивает.

– А твой отец? – тихо спросила, в действительности не ненавидя его. Кажется, я вообще ничего к нему не испытывала, лишь досаду от того, что наши пути снова пересеклись.

– Погиб…

– Прости.

– А ты? – он коснулся дрожащими пальцами моей щеки. – Что случилось?

– Это долгая история, – у меня не было никакого желания рассказывать все то, что пережила за эти несколько месяцев. – Да я и не хочу вспоминать.

Он не стал настаивать, ведь и у Далиона осталось то, что хотелось бы забыть. Возможно, когда-нибудь мы расскажем друг другу, но не сейчас. Сейчас меня вновь начнут по ночам преследовать кошмары сырых темниц и жуткие встречи со Светлым Паладином…

***

Медленно потекли дни в этом странном, но таком уютном и, кажется, родном месте. Меня удивляло, что совершенно чужие люди помогают друг другу, проявляют заботу, сопереживают и дарят частичку своего тепла. Нет, не скажу, что стала абсолютно верить всему, что видела, или доверять этим невольным товарищам по несчастью, но не признать удивительно доброе отношение здешних гостей не могла.

Я тоже помогала. После того, как оправилась, каждое утро вставала ни свет ни заря и шла на кухню, где заготавливала лечебные мази. Со временем окрепла и Дора, которая совсем не сердилась на меня, хотя сама я простить себя так и не смогла. Рангор верно сказал, что погрязши в собственной боли и эгоизме, забыла о других. И теперь я старалась исправиться.

Дора чаще всего помогала целителям в операционных. На удивление, она спокойно переносила вид крови и отлично держалась. Откровенно говоря, мне не удалось себя заставить смотреть на эти действа. Нет, конечно, мы проходили в академии разное, как и в школе, но я всегда знала, что лечение не моя сильная сторона, поэтому, пока здесь, пыталась помочь действительно тем, чем могла. Мне удалось снять необычнее проклятие с трех пострадавших магов. Не сразу, пришлось повозиться, прежде чем удалось понять его суть. Я впервые встречала такие арканы и поэтому старалась не только снять, но одновременно и запомнить. После того, как мне это удалось, целители смогли приступить к своей работе. После еще часто привозили раненых именно с этим необычным проклятием, для которого со временем мне даже удалось придумать антидот.

В то же время я прекрасно помнила о задании храмовника, тем более Мрак не давал мне этого забыть – и теперь монетка вновь хранилась у меня. К слову, мой четвероногий спутник тоже был в полном порядке и даже радовался своему длительному отдыху в конюшне, где за ним хорошо смотрели.

Однако для меня важнее было отыскать сестру, нежели ехать неизвестно куда и зачем. Не говоря уже о том, что на мне тяжелым грузом лежали последние события. Я даже не набралась смелости поговорить с Далионом о пророчестве и наместниках. Ведь если Расго с ним не говорил, то выходит, что Венский, скорее всего, даже не знает, кто он. Только сейчас все это казалось неважным.

– Почему ты так уверена, что Ронни жива? – в который раз спросил Далион, не считая сон достаточным основанием для доказательства.

Мы с ним стояли на балконе второго этажа, глядя на заходящее солнце. День был трудным и изматывающим, я еле держалась на ногах, но свежий воздух был мне просто необходим после стойких лекарственных ароматов и запаха крови.

– Я. Знаю. Это.

То был не просто сон!

– Хорошо, – не стал спорить он, – но девятилетний ребенок не выживет один в этом мире, да еще в такое время.

– Спасибо, – саркастично выдохнула я, опираясь на перила, – ты умеешь поддержать.

– Я просто пытаюсь мыслить логично, – спокойно ответил Далион, нисколько не обижаясь на мою интонацию. – Нужно понять, откуда лучше начать поиски.

– А кто сказал, что ты будешь мне помогать?

Все эти дни он постоянно был рядом. Ненавязчиво, словно бы случайно, однако я прекрасно замечала его внимание и присутствие. Легко, невзначай, касается волос, задерживает руку на моей ладони, а иногда осторожно берет под локоток и отодвигает, чтобы пройти. Сперва я злилась и раздражалась, но со временем просто привыкла, замечая, что с каждым днем ожидаю увидеть его возле себя. Все-таки здесь он был мне самым близким, тем, кто связывал меня с прошлой жизнью, от которой, казалось, больше ничего не осталось.

– Кори, это даже не обсуждается.

Я вздохнула, ожидая такого ответа. Только вот я давно уже прибегла к запретной магии крови, разве что признаваться в этом не собиралась, тем более заклинание почему-то не дало результата. Если расскажу, Далион только сильнее убедится в своей правоте, а я верила, что сестра жива. Нет. Не так. Теперь точно это знала! Однако как расценивать то, что ничего не получилось, не знала, ведь родная кровь просто обязана была откликнуться. Даже на миг промелькнула дурная мысль о том, что Ронни не моя сестра, но я быстро её отогнала. Родители бы не стали такое утаивать, не говоря уже о нашем очевидном сходстве.

Только как её искать? Ведь Ронни может быть где угодно! Как бы я ни отрицала помощь Далиона, понимала, что сама не справлюсь, слишком много мне нужно сделать, но и наступить на собственную гордость тоже не могла…

В итоге я решительно была настроена на днях покинуть гостеприимный дом эра Ариэта, о чем знала только Дора. Пожилой лорд оказался бывшим командиром и магом таротской армии. Это действительно был добрый и отзывчивый мужчина, у которого были свои взгляды на происходящее. Он понимал, что будет, если кто-то узнает о его деятельности в особняке, и все равно спасал многие жизни. Я очень была ему благодарна, хотя он и продолжал неустанно твердить, что сделал все Далион. Пусть так, это ничего не меняло.

Бывало, поздними вечерами у теплого камина, когда находилась минутка отдыха, эр Ариэт вспоминал свое прошлое. На руках мужчины было много крови, он не скрывал этого, как не скрывал и того, что считает войну злом и жалеет о собственном прошлом, которое не может уже изменить. Он ушел в отставку, не имея за спиной ни родных, ни друзей. Мне было жаль пожилого лорда с грустным взглядом, который любил говорить, что люди в действительности все равны. Мы рождаемся в разных условиях, но перед смертью у нас нет ни статуса, ни денег. Почему-то именно эта мысль заставила по-новому взглянуть на Далиона. Эр Ариэт часто начинал о нем разговор, может, поэтому однажды я все-таки призналась, кем мы являемся друг другу. Пожилой лорд отреагировал совершенно спокойно, даже с улыбкой: «Ненавидеть кого-то всегда проще, чем попытаться полюбить, но именно те, кого мы встречаем в детстве, остаются с нами навсегда…»

В любом случае я уже давно приняла решение. В одиночестве мы слабее? Может и так, но мне спокойнее. А проклятие? Я действительно не знала, как освободить Далиона, чтобы не травмировать ему ауру. И как бы за эти дни ни привыкла к его постоянному присутствию, просить поехать вместе со мной не могла. И так перед ним виновата, а брать еще ответственность за его жизнь – это слишком.

– О чем ты задумалась? – заметил мое состояние Далион, но я лишь слабо улыбнулась.

– Холодно, я пойду обратно…

***

На следующее утро я встала на рассвете, чтобы никого не будить, и тихонько пошла на конюшню. Дора уже ждала меня внизу. Она не осуждала и ничего не говорила, приняв мой выбор, хотя и не сразу. Сначала девушка пыталась уговорить меня остаться, однако со временем поняла, что это бесполезно. В итоге именно она помогла мне незаметно собраться в дорогу.

– Я бы хотела иметь хотя бы толику твоего бесстрашия… – неожиданно призналась Дора, ласково гладя Мрака по гриве. – Моя сестра тоже сейчас где-то совсем одна, а я трусливо прячусь за спинами других вместо того, чтобы отправиться на ее поиски.

– Не забывай, я – магиня, – резонно напомнила, – ты же своей силой пока совсем еще не управляешь. Более того, судя по твоим способностям, скорее всего, станешь прислужницей Светлой богини. А кто как не целители лучше всего обучат тебя этой магии? Тогда ты сможешь хотя бы постоять за себя.

– Возьми меня с собой! – неожиданно попросила она, словно не услышав моих слов. – Обещаю, я не буду мешать, ты говорила, что знаешь, где моя сестра.

– Где она была, – поправила я. – Уверена, детей первыми вывезли из школы. И я попытаюсь узнать, куда именно, но сама. Я не смогу сосредоточиться, если буду с кем-то. Поверь, тебе лучше остаться здесь. Это не страх, а целесообразность. Сперва ты должна всему научиться.

Она не стала спорить, только грустно вздохнула, подводя ко мне Мрака.

– Я надеюсь, ты отыщешь свою сестренку.

– Не только свою, – я легонько улыбнулась, протянув сложенный листок. – Отдай это, пожалуйста, эру Ариэту.

– Только ему? – удивилась она.

– Далиону мне нечего сказать…

И без слов было понятно, на что намекает Дора. Пусть ей я ничего и не рассказывала, но даже она заметила, что меня с Далионом связывают не простые отношения. Я улыбнулась собственным мыслям. Не простые? Всего лишь глупое проклятие.

– Береги себя, – искренне пожелала девушке, – у тебя все будет хорошо.

Я уже собиралась запрыгнуть на Мрака, когда меня неожиданно крепко со спины обняли.

– Спасибо тебе!

На какое-то мгновение я даже смутилась, не делая попыток отстраниться, а в памяти помимо воли всплыла Арисс. Она обнимала меня также. Сердце неприятно кольнуло. Где она сейчас? Жива ли?

– Прости, – тут же извинилась Дора, после чего сразу отпустила. – Я очень тебе благодарна. Мне бы хотелось что-нибудь для тебя сделать, но я совершенно не знаю что.

– Тогда живи! – серьезно ответила я, натягивая капюшон. – Не опускай руки и иди только вперед.

– Обещаю…

***

Острие клинка блестело в предрассветных лучах. Солнце только-только показалось, несмело выглядывая из-за горизонта. Я встала еще затемно, дрожа от утреннего холода и стряхивая капли росы с лица. Чтобы немного согреться, решила потренироваться. Честно признаться, за время, проведенное в темнице у храмовников, а затем в особняке эра Ариэта, отвыкла от своего меча и даже позабыла некоторые техники. Пусть мистер Горан тренировал меня лишь ради собственных целей, все равно я была и буду ему благодарна за те знания, что он дал.

Вот и сейчас пыталась воссоздать технику Оросса, изменив лишь некоторые аспекты формулы. Например, вместо аркана темного проклятия пыталась воззвать к Светлой богине, как делал это когда-то Далион.

Жалела ли я о том, что ушла? Нет. Ведь у меня снова появилась цель. Однако Мрак относился к ней скептично. Даже сейчас наблюдал за моей тренировкой с толикой пренебрежения и насмешкой в темных глазах.

– Ты ведь хочешь, чтобы я помогла твоему хозяину?

Конь согласно кивнул.

– Вот, значит, и не критикуй!

Мрак в ответ только привычно фыркнул, а я вернулась к тренировке. В последние дни не только часто призывала меч, но и пыталась управлять сознанием, как учил наставник. К сожалению, второе давалось мне хуже. Видимо, мистер Горан не только контролировал мои перемещения, но и направлял. Иначе как понять, почему без него ничего не получается? Единственное, что выходило – погрузиться в свое особенное место, которое неожиданно стало меняться. В нем больше не было бабушкиного присутствия или родного дома, теперь я все чаще погружалась на ту самую поляну, куда иногда приходил Рангор. В эти редкие мгновения он все чаще молчал, наблюдая за моими медитациями.

Здесь же, в серой реальности, были только холод и память о близких. Странное дело, но о родителях я стала вспоминать чаще только после их смерти. Разные мелочи, которые одна за другой всплывали в памяти. И боль… Почему так? При жизни мы забываем о дорогих нам людях, начиная жалеть о недосказанном лишь после того, как лишаемся такой возможности. Если бы я только знала! Когда в последний раз говорила им, что люблю? Наверное, еще в далеком детстве. Да, после той встречи во сне на душе стало спокойнее, но вина уходить не желала.