Текст книги "Пятьсот пять (СИ)"
Автор книги: Мария Крутень
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Крутень Мария
Пятьсот пять
Глава 1
Ласси быстрым шагом шла по улице, стараясь подражать деловитой торопливости других прохожих. В этот час все спешили, преимущественно со службы домой, и девушка, на самом деле, тоже спешила. Только не домой – дом ее находился в той стороне, откуда она шла – а в один из самых непритязательных районов столицы. Появляться там девушке, особенно такой девушке как Лас, было опасно, но иначе она не могла. Во-первых, дело было в ребенке, а может быть, даже его жизни, но Ласси об этом старалась не думать, во-вторых, в ее независимости и способности самостоятельно решать даже трудные задачи.
Дело в том, что Лас состояла в небольшом кружке суфражисткок и, по мнению Эллис, идеолога их движения, не должна была бояться ни трудностей, ни препятствий. Эллис для Ласси была недостижимым идеалом – по-настоящему свободная и независимая женщина. Едва ли не с раскрытым от восторга ртом девушка слушала лекции своей наставницы о том, что женщина должна перестать подчиняться и мужчине, и устаревшим условностям общества, о том, что уже недалеко то благостное время, когда женщины будут служить в гвардии вместе с мужчинами, становиться гардами (при мысли о гардах внутри Лас всегда что-то предательски щемило) и даже наравне с мужчинами войдут в Сенат и займут ключевые должности в министерствах. Всем своим видом и жизнью Эллис являла собой для остальных девушек пример. Она всегда носила только специально сшитые для нее брюки, сама правила своей бричкой, организовывала демонстрации перед окнами кабинета королевского вице-канцлера, выходящими на Марж-стрит (Ласси с замирающим от стыда и страха сердцем там тоже стояла во втором ряду), и преспокойно заговаривала с любым мужчиной, будь тот жандармом или министром.
Ко всему прочему, Эллис была главой приюта для бездомных детей, который находился в новеньком, недавно отстроенном просторном и светлом здании на Тич-стрит, в котором работала и Лас. Неофициально. По бумагам Ласси была бенефициаром и покровительницей этого заведения, а на деле работала наравне с остальными девушками-волонтерами. Преподавала математику с чистописанием, вела класс и не гнушалась помыть и обработать новопоступившего ребенка, даже если у того были лишай или кожные насекомые.
Вот только Эллис и некоторые другие девушки находились в приюте день и ночь, но Ласси позволить себе подобного не могла. По статусу ей дозволялось заниматься благотворительностью с девяти до половины пятого, а в пять она уже была обязана распивать чай у своей бабушки, далее званый вечер или визиты, семейный ужин, и снова девушка получала свободу не ранее девяти вечера, а то и позже. Однако отец и мысли допустить не мог, чтобы Лас в это время покидала дом – единственным исключением были балы и приемы, но девушка не была большой до тех охотницей.
Поэтому приходилось спускаться с балкона второго этажа по незаметным заступам в стене, удачно выбитыми ею еще в отрочестве, перед отбытием в институт. Очень удачно как раз рядом с этим местом рос большой тис, листва которого благополучно скрывала маневры девушки от случайных – и не случайных тоже – наблюдателей. Пользовалась Ласси этим маршрутом нечасто, но в ту ночь это было просто необходимо.
Из приюта стали сбегать дети. Первый такой случай произошел три недели назад, мальчика искали три дня, и нашелся тот в одном из окраинных жандармских участков. По словам блюстителей порядка, малыш сидел на ступеньках крыльца, не двигался и молчал. Жандармы завели его к себе, но говорить о том, кто он, откуда и как там оказался, ребенок так и не стал. Два дня у тех ушло на то, чтобы выяснить, откуда он и привести в приют. Срочно вызванный маг-целитель уверил, что с мальчиком все было в полном порядке, никто вред его здоровью не причинил и магически не воздействовал. Спустя пару дней тот и сам, наконец, заговорил, но о причинах побега и о том, что с ним было в те три дня, не мог сказать ни одного внятного слова.
Второй побег – это был уже другой ребенок – случился неделю назад и того нашли вечером в тот же день, идущим по улице. Снова вызвали мага, и снова тот ничего не нашел. Мальчик же впоследствии сам удивлялся тому, что сбежал. Действительно, что им было сбегать-то?! В приюте их мыли, одевали, кормили, учили, спали дети на чистых и удобных кроватях. Одно дело, если им захотелось бы на некоторое время ощутить вкус прежней вольной и беспризорной жизни, то это было бы понятно. Но оба подобное желание в себе отрицали. К тому же, мальчики были не из тех, кто был способен легко выжить на улице, поэтому снова «почувствовать вкус» им вряд ли пришло бы в голову.
И теперь случился третий. Мальчик был из класса Лас, пусть и вела она этот класс всего только три часа в день, тем не менее, девушка чувствовала ответственность за ребенка и сама вызвалась отправиться на его поиски. По ее предположению мальчик мог отправиться в Зольдер-таун, тот самый неблагополучный район города, куда она сама теперь направлялась, и откуда пропавший ребенок был родом.
Собиралась Ласси со всей тщательностью. Быстро оценив все свои наряды, она убедилась, что даже самый простой из них непременно ее выдаст. Поэтому Лас выпросила старое платье у Греты, своей служанки, сказав, что то ей нужно для работы в приюте. Платье пришлось ушить, на что девушка потратила целый час, затем она сняла все драгоценности, заплела волосы в простую косу, сверху надела обычную соломенную шляпку, тоже выпрошенную у Греты, а ноги обула в ботинки, позаимствованные в приюте у одного из ребят. Спускалась Ласси со своего балкона в полной уверенности, что теперь ничуть не отличается от остальных спешащих по своим делам горожан, однако вскоре начала ловить на себе любопытствующие взгляды.
«Что не так?!» – нервно размышляла она, украдкой себя разглядывая, но никаких несуразностей не находила. – «Отец узнает – под замок посадит!» – вторая паническая мысль задержалась в голове намного дольше, тем не менее, и та была вытеснена гордой: – «Я свободный человек! Имею право!»
Как здорово было выслушивать это из уст Эллис: – «Я независима и свободна! Я имею права делать, что сама хочу, работать, где хочу, и иметь любовника, которого сама захочу!»
Особенно последняя часть фразы вызывала наибольший ажиотаж и покраснение щек у юных суфражисток, более половины которых были работницами приюта. О, Ласси допускала, что Эллис могла бы похвастаться и первым, и вторым, и третьим. А вот сама Лас только вторым, да и то с натяжкой. Какая она суфражистка, если навечно обречена на условности, которые придумали другие, да и любовника у нее нет?! Последнее, как всегда, загнало ее в краску. Девушка даже оглянулась, не заметил ли кто. Однако новая мысль о том, что любовника и взять-то неоткуда, краску немедленно развеяла.
В самом деле, откуда?! Ласси, сама себе не веря, действительно, задумалась над этим вопросом. Ни один из знакомых великосветских франтов для этой роли не подходил. Стоило девушке такому просто улыбнуться, как сама не заметила бы, как оказалась замужем. А вот этого Лас совсем не хотелось. А какие еще варианты? В ее окружении было не так уж много молодых людей. Отцовский секретарь? Он иногда так на нее смотрел, что Ласси одновременно становилось неловко и появлялось непреодолимое желание дать тому по шее. Он ей совсем не нравился – зализанный, вальяжный, холеный, наглый – Лас не раз удивлялась, как отцу пришло в голову взять подобный типаж на работу, учитывая всю специфику последней. В общем, полная противоположность гардам, на тех девушка сама заглядывалась, особенно на одного, под номером пятьсот пять.
Да, у гардов не было имен, по крайней мере, для общественности, как и не было лиц, которые те скрывали под масками. Элитная когорта королевских гвардейцев, подчиняющаяся главе тайной канцелярии и, соответственно, используемая для каких-то тайных дел. Каких, Ласси не знала, несмотря на то, что являлась дочерью этого самого главы. На свои робкие попытки спросить у отца хоть какую-нибудь, пусть самую маленькую подробность получала в ответ как минимум часовой разговор о перспективном замужестве с подробным разбором вероятных кандидатов. И что самое неприятное, почему-то всегда присутствующий при этих разговорах секретарь обидно скалился и практически щупал ее своим взглядом. Да Ласси и не стала бы спрашивать, если бы не гарды. Эти безымянные современные рыцари интриговали ее, наверное, больше всего на свете, особенно один из них.
Обычный человек в своей жизни мог ни разу не пересечься с гардом, они не участвовали в парадах, как другие гвардейцы, не разгуливали просто так на улице, появлялись всегда внезапно, словно материализуясь из ниоткуда. Может быть, они на самом деле и были магами, Лас не знала. Несмотря на всю специфику должности отца, видела она гардов всего только несколько раз, да и то издалека, пока один такой не появился у них в доме.
Это случилось полгода назад, когда Ласси только вернулась в родной особняк из Королевского института благородных девиц. Видимо до этого те часто захаживали к своему начальнику в дом и не оказались готовы к переменам. По крайней мере, тот гард, увидев вышедшую в коридор девушку, замер то ли от удивления, то ли потому, что такая встреча была не предусмотрена его уставом. Где-то в самой глубине сознания, а то и глубже, у Лас до сих пор теплилась мысль, что замер тот от восхищения, однако стоило глупой надежде подняться чуть выше, как девушка сама разбивала ее в пух и прах и загоняла еще глубже. А тогда Ласси тоже замерла, и стояли они без движения в коридоре напротив друг друга, пока туда же не вышел ее отец и не увел гарда с собой. Когда они проходили мимо, Ласси успела заметить выбитый у гарда на рукаве номер – пятьсот пять. Странно, что образ самого мужчины она вспомнить не могла, только смутный и неизменно волнующий ее образ. Вероятно, в этом, действительно, была замешана самая настоящая магия.
После этого никакие гарды к ним в дом не заходили, зато появился мерзкий напыщенный секретарь, который, судя по всему, как раз занялся теми вопросами координации действий между главой тайной канцелярии и его подчиненными, что ранее решались напрямую. Однако Ласси не была намерена сдаваться. Ведь отступать перед трудностями не для нее, и под надуманными предлогами она шла на работу к отцу, который согласно публичной, официально озвучиваемой должности, был тем самым вице-канцлером, которого суфражистки пытались подвигнуть на изменения в законах.
Идти нужно было недолго – главное здание Королевской Канцелярии находилось как раз напротив их особняка, надо было только перейти дорогу и дойти до перекрестка. Здание было довольно-таки обширным, с множеством входов и выходов, оно распластало свои щупальца на Даун-стрит, по которой от него тянулись особняки знати и приближенных ко двору лиц, и на Марж-стрит, где располагались преимущественно деловые учреждения. Именно на Марж-стрит Ласси и ее подруги во главе с Эллис устраивали акции протеста. Протестовали против запрета для женщин низшего сословия поступать в университеты, против до сих пор не отмененного закона, позволяющего мужу наказывать жену розгами, против того, что женщинам в этих самых учреждениях на Марж-стрит не разрешалось занимать должности выше секретарши какого-нибудь второстепенного клерка, против уродующих фигуру купальных костюмов, против того, что незамужним девушкам не разрешалось без мужского сопровождения пойти в театр или на выставку, и против много еще чего.
И каждый раз, несмотря на всю серьезность момента, Ласси не могла не думать о том, видит ли ее пятьсот пятый гард. Временами ей до дрожи хотелось устроить какое-нибудь скандальное выступление, чтобы пятьсот пятый гард вышел из здания и лично ее арестовал. В том, что, свершись ее мечта, произошло бы дальше, воображение ей отказывало, но и этой небольшой фантазии девушке было вполне достаточно. Однако мечты мечтами, а реальность – это совсем другое. В реальности, Лас это прекрасно знала, вышел бы не пятьсот пятый гард, а ее отец, и ждал бы ее не волнующий воображаемый арест, а вполне реальный домашний, а то и в самом деле, розги. Отцам бить детей тоже пока разрешалось. Поэтому Ласси боролась с пережитками прошлого во втором ряду демонстрационной колонны и всегда старалась стать так, чтобы отец, если и заметил ее, то подумал, что ему показалось.
Здание Королевской Канцелярии Лас посещала почти регулярно, как минимум раз в неделю, в надежде еще раз повстречаться с пятьсот пятым гардом и, действительно, встречалась, за прошедшие с момента первой встречи полгода целых три раза. Вот только он больше перед ней не замирал, а словно тень проскальзывал мимо, и девушке так и не удавалось его толком разглядеть. Другие гарды ее тоже изредка встречались, также полускрытые мороком, но они почему-то не интриговали девушку так, как пятьсот пятый. Этого мужчину она была бы совсем не против…..
Додумать оставшуюся часть фразы Ласси не успела, так как из переулка – а девушка за размышлениями сама не заметила, как оказалась на самой границе с Зольдер-тауном – словно выдохнуло тьмой, а из тьмы немедленно соткалась мужская фигура и черном одеянии и непроницаемой маской на пол лица.
«Гард!» – девушка едва не отшатнулась назад. – «Отец узнал?!» – из головы тут же вылетели все романтические мысли, осталась только паника. Однако поддаваться ей, тем более показывать, Лас не спешила. А воспользовалась моментом, чтобы лучше разглядеть мужчину. Он или не он?! В темноте номера на рукаве видно не было, а одевались гарды все одинаково.
– И что же прекрасная девица здесь делает? – вдруг хрипло произнес он. От звука его голоса у Ласси по телу волною прошла дрожь и едва не подкосились колени. Она еще ни разу не слышала, чтобы гард говорил. Панические мысли в голове заскакали еще веселее, и только огромным усилием воли Лас удалось их унять. Она обычная девушка, из рабочего квартала, никто не должен был ее узнать, ей пришлось напомнить себе самой собственную легенду.
– Домой иду, – собравшись с силами, ответила Ласси, искоса поглядывая на незнакомца. – «Все-таки он или не он?!»
– И где же девица живет? – еще более хрипло поинтересовался гард, снова вызвав у девушки дрожь.
Показалось ли ей, что в его голосе прозвучала ирония?
– В Трешном переулке, – тем не менее, без запинки ответила она. По этому адресу раньше обитал Марти, мальчик, которого Лас искала.
– Я провожу, – прохрипел тайный агент. Ласси хотела было возмутиться, но вовремя вспомнила, что обычная девушка от такой защиты никогда не отказалась бы.
– Благодарю вас, – пролепетала она, склонив голову, и посеменила вперед. Гард тенью последовал за ней. Видел ли его кто-либо из встречных прохожих, Лас не знала, однако подозрительно было то, что никто, казалось, не обращал на него внимания. На нее, впрочем, тоже, словно прикрывающая его магия укрыла и ее.
Зольдер-таун был не самым плохим районом столицы. Здесь жили преимущественно рабочие с нескольких окраинных фабрик, и по вечерам они, действительно, возвращались к себе домой. Лишь пару раз по пути встретились дешевые пабы, из которых были слышны звуки разудалой плясовой и мужской гогот. Даже если девушка была бы одна, то она просто перешла бы на тротуар, по другую сторону мостовой.
На самый крайний случай у нее был особый свисток-артефакт, на вызов которого к ней со всей скоростью должны были примчаться жандармы. К тому же тот обладал дополнительным свойством – оглушал до головной боли всех, кто рядом с ней в тот момент находился. Поэтому дополнительная защита ей была не нужна – она бы и сама справилась. Вспомнив об этом, Ласси гордо расправила плечи и уже увереннее зашагала вперед. Идущий сбоку и чуть позади гард, кажется, хмыкнул, но Лас и ухом не повела. Одна даже ни разу не обернулась в его сторону, хотя безумно хотелось попробовать-таки рассмотреть номер на его рукаве.
– Не слишком ли самоуверенна прекрасная девица для этих улиц? – выдал через некоторое время будоражащий хриплый голос.
– Я знаю, куда иду, – ответила Ласси, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос не дрожал. И дело было не в страхе, а в том, как невозможно странно воздействовал на нее эта хрипота в голосе гарда.
– И куда же?
– Сейчас повернем направо, пройдем до следующего перекрестка и налево, – нет, ему со своей хрипотой ее с толку не сбить! Она на самом деле знала, куда идти, хотя была в Зольдер-тауне всего раз, когда забирала оттуда Марти после смерти его родителей. Такое было у нее полезное свойство – ей было достаточно пройти дорогой один раз, чтобы ту запомнить. Гард на ее заявление не ответил и, вообще, не произнес более ни слова, пока они не достигли потрепанного жизнью трехэтажного строения в Трешном переулке.
– Я вас не приглашала! – возмутилась Ласси, когда гарду вздумалось подняться вслед за ней на первую ступеньку лестницы, ведущей в дом.
– Может, тогда пригласишь, красавица? – до того неожиданно прохрипел он, что Лас не сразу нашлась с ответом, а бесцеремонный папенькин агент тут же оказался на второй ступеньке.
– Я приличная девушка! – еще сильнее взбунтовалась против такого поведения она. А ведь наглый гард так и не убрал морок, отчего даже при свете фонаря над входом невозможно было разобрать его номер.
– Кхм, – насмешливое покашливание можно было трактовать как угодно.
– Не смею вас больше задерживать! – гордо задрав подбородок, заявила Ласси и, воспользовавшись своим преимуществом – тем, что стояла на самом верху лестницы – заскочила внутрь, захлопнула за собой входную дверь и тут же юркнула во вторую по счету квартиру, благо дверь в ту была не заперта.
– Э-э-э, – хозяйка небольшой квартирки неожиданным появлением незнакомки была явно удивлена.
– Пожалуйста! – одними губами прошептала девушка, надеясь, что та все-таки ее вспомнит. Керсара – так звали хозяйку – внимательно на Лас посмотрела, но говорить более ничего не стала, лишь кивнула на кучу сваленной на пару стульев одежды, за которой девушка немедленно спряталась.
Перегородки в этом квартирном доме были тонкими донельзя, однако звука шагов Лас не услышала, только почувствовала приближение того самого морока, как тут же распахнулась дверь.
– Ого! – надо было отдать должное Керсаре, она не испугалась. – Давно я так не развлекалась, – выдохнула женщина и, изогнувшись, провела ладонью вдоль бедра. Только сейчас Лас заметила, что хозяйка квартиры была одета в свой так называемый рабочий костюм.
– Где она?! – потребовал хриплый голос. Мужчину девушке не было видно. Впрочем, в тот момент, не очень-то и хотелось.
– Я здесь, милый, – Керсара изогнулась еще сильнее, что Лас едва сдержалась оттого, чтобы вслух восхититься ее потрясающей гибкостью.
Гард все-таки вошел в квартиру. Ласси замерла и, казалось, забыла, как дышать.
– Сюда! – женщина возлегла на высокую кровать, приняв такую позу, что Лас немного покраснела. Однако мужчина к кровати не приблизился, а медленно пошел по периметру комнаты. Заглянул в шкаф, потом в смежную дверь, ведущую в уборную, затем в небольшую кухоньку, но в блестящих тряпках, скрывающих Ласси – не зря девушка молилась всем богам сразу – рыться не стал. Он даже заглянул под кровать, на что Керсара немедленно отреагировала:
– Ты все не туда смотришь, дружок. Все, что ты ищешь, находится здесь, – и она опустила обе ладони вниз, туда….. в общем, Лас пришлось от стыда зажмуриться. Она даже не поняла, как на это отреагировал гард, так как, когда девушка открыла глаза, того уже не было в комнате, а хозяйка помещения стояла напротив нее и внимательно разглядывала.
– Вы меня не помните, госпожа Керсара? – еле слышно прошептала девушка, опасаясь, что кто-нибудь, например, только что покинувший квартирку мужчина, мог подслушивать за дверью.
– Леди Ласинда?! – по-настоящему удивилась та, наконец-то ее узнав. – Что вы здесь делаете? Да в таком виде?
– Марти пропал! – выпалила Ласси. – Вы его не видели? – добавила она с надеждой, но Керсара эту надежду не подтвердила:
– Нет, что вы, леди! Я думала, что он в приюте….
– Он исчез этим утром, не вернулся ни к обеду, ни к ужину, – быстро заговорила Лас по-прежнему шепотом. – Я полагала, что он здесь. С такими детьми подобное, знаете, бывает. В них еще живет надежда, что вдруг….
– Нет, – серьезно ответила женщина. В ней не осталось ничего, кроме наряда, от той соблазнительницы, которой она старалась предстать перед гардом. – Я его не видела и не слышала ни от кого, чтобы он приходил – покачала она головой. – И вы, леди, ради этого пришли сюда в такой час?!
– Да, я хотела опросить жильцов. Невозможно ждать, ему только восемь….
– Поверьте, леди, здешние мальчишки в восемь лет могут за себя постоять, – усмехнулась Керсара. – И Марти не исключение.
Об этом она, действительно, могла знать лучше Лас. Марти жил в приюте всего месяц и до сих пор держался особняком, а его бывшая соседка знала его на протяжении трех лет, что семья Марти жила на третьем этаже этого дома, пока родители мальчика не умерли от странной болезни. Керсара рассказывала, что те чем-то отравились на фабрике, на которой оба работали (да, работать на фабриках законы королевства женщинам не запрещали!). Фабриканты, договорившись с дальними родственниками, дело замяли, а Марти остался один. Вот тогда-то Керсара и обратилась в приют Эллис Макверт.
– Не стоит вам, леди Ласинда никуда ходить и никого опрашивать, – между тем увещевала ее та. – Я сама всех опрошу и вызнаю. Если найду Марти, то сама приведу его к вам в приют, а если нет…. – она на мгновение замялась, – то постараюсь узнать средь моих, можь, кто что видел или что знает.
– Я тогда к вам завтра приду, – твердо кивнула Ласси. – Не волнуйтесь, у меня есть защита, – уверенно заявила она, видя, что хозяйка квартиры намерена возразить.
– Этот, что ли? – усмехнулась та, кивая на дверь.
– Нет, это…. это недоразумение, – ответила девушка, слегка покраснев, чем неожиданно развеселила женщину. – Можно, я у вас немного подожду? – добавила Лас отчаянно, чем развеселила ту еще больше.
– Пока недоразумение не развеется? – уточнила та. – Можно.
Прождала Ласси в квартире Керсары целый час, в течение которого та несколько раз выходила, проверяя коридоры и выглядывая на улицу. Наконец, они совместно решили, что времени прошло достаточно, и Лас выскользнула наружу. Гарда там не было, не появился он и через перекресток, и когда девушка убежала от двух пьянчуг, вышедших из паба, и за всю дорогу до дома, сколько она не оглядывалась, не заметила следующей за ней тени. Ей даже немного обидно стало. Впрочем, она тут же себя утешила тем, что это все-таки оказался другой гард, и он поверил в то, что Ласси обитала в том доме.
На следующий день Марти в приюте так и не появился. Очень сложно было вести уроки и создавать вид для остальных детей, что все в порядке. Эллис развила бурную деятельность, объехала все жандармские отделения и лечебницы, но о пропавшем мальчике никто ничего сказать не мог. К вечеру Лас совсем извелась и еле-еле дождалась, когда ее отпустили, наконец, к себе наверх – в этот день ехать никуда не пришлось, зато банкиры, у которых они с бабушкой проскучали весь вечер два дня назад (Ласси имени их так и не запомнила), нанесли ответный визит. Заперев дверь, она быстро переоделась, практически слетела с балкона и, активировав позаимствованный у отца несколько месяцев назад амулет, протиснулась сквозь щель между прутьями забора, чьи изготовители явно не рассчитывали на то, что найдется кто-то, кто сможет через него пролезть, да и магическая охрана всегда была на месте. Выскользнув в небольшой переулок между особняками, а оттуда на Даун-стрит, девушка снова устремилась в Зольдер-таун. Никакие гарды ей по дороге не встретились, что настроения почему-то совсем не прибавило, а в Трешном переулке ее ждали неутешительные вести.
Марти в своем бывшем доме не появлялся. Керсара выполнила обещание и обошла и опросила всех жильцов, но никто мальчика в те дни не видел. Она даже обошла всех своих приятельниц, дежуривших по району, но те тоже о нем ничего не знали.
«Надо было вчера не бежать от гарда, а попросить его о помощи!» – запоздало корила себя Ласси, возвращаясь домой. Очевидно было, что самой найти ребенка у нее не получалось, и не время было ратовать за независимость и самостоятельность. – «Что же теперь? Просить отца?» – она этого боялась – вполне возможно, что в результате потеряла бы те крохи свободы, что имела – но другого выхода не было. Домой Лас шла почти также, как приговоренный в зале суда возвращается в свою камеру. Вздыхая от невеселых мыслей, она залезла на балкон и толкнула дверь в комнату. Естественно там было темно, но зажигать лампу девушка не стала. Она и так прекрасно знала, где что находится. Медленно расстегивая пуговицы, она подошла к кровати, продолжая раздумывать над тем, как ей поступить. Когда отец соглашался на ее работу в приюте, она дала слово, что ни разу не попросит его о помощи. И вот теперь выходило….
– Ай-ай-ай, леди Ласинда! – тишину комнаты внезапно прорезал насмешливый хриплый голос. Очень даже знакомый хриплый голос. – Нехорошо поступаете: дверь не запираете, обманываете, по ночам по злачным местам гуляете.
Ласси почти подпрыгнула от неожиданности и машинально сжала ладонью расстегнутый ворот платья. И только после этого растерянно оглянулась. Глаза ее уже привыкли к темноте, и теперь можно было различить очертания предметов, а вместе с ними и человека, который нахально восседал в ее любимом кресле.
