Текст книги "Муза или служба прокачки героев (СИ)"

Автор книги: Мария Казакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Глава 3. Переход

Внутри черновика

Белизна слепила, пробивалась сквозь зажмуренные веки и озаряла все вокруг. Мир кружился, и вихрь, что стремительно подхватил Рэй в свои объятья, столь же внезапно уронил ее на холодную землю, устеленную снежной периной. В разгар зимнего сезона, снег щедро посыпал голову и верхушки хвойного дремлющего леса.

Но вдруг все переменилось. Солнце закатилось за горизонт, уступая место величественной луне, облаченной в неизменный темный плащ с россыпью сверкающих звезд. Совсем недавно спящий лес с наступлением ночи ожил и зазвучал, словно кто-то выкрутил радио на полную мощность. Музу оглушило завывание разбушевавшейся вьюги, а вдалеке раздался лай, и только тогда, муза поняла, что находилась во тьме не одна. В тени близ растущих деревьев послышалось приглушенное отчаянное хныканье, и, хорошенько присмотревшись, Рэй выхватила взглядом алый платок, повязанный на голове невысокого силуэта, что метался в чаще. Девушка, первая героиня, которую повстречала муза в этой истории.

И героиню уже ждали. Черный как смоль зверь, вдвое больше самой музы, с предвкушением облизывал свою гниющую, смердящую пасть, затаившись поблизости. Дыбом шерсть его стояла иссиня-черная, как сама мгла, и лишь змеиные глаза горели в ночи расплавленным золотом. Один укус, и зверь способен был перегрызть девичье тело пополам.

Стоны ужаса девушки переросли в завывающий плач. Собачий лай настигал ее, загоняя в ловушку к зверю.

– Лжееец, – утробно зарычал волк, не сводя взгляда с добычи, и приготовился к прыжку.

«Ловит волк роковую овцу»

Мир Рэйчел снова перевернулся…

Северная горная деревня. Придорожная таверна на въезде

Звук так резко взорвал тишину, что Рэйчел вскрикнула от неожиданности, зажав уши ладонями. Грохот посуды, мерзкие скрипы деревянных стульев по полу, смех и ругань. А еще была невыносимая вонь, но, чтобы заткнуть еще и нос, ей банально не хватало рук, поэтому, надрывно закашлявшись, она зажмурила слезящиеся глаза и постаралась дышать через раз, делая неглубокие, резкие вдохи. Голова закружилась подобно юле, словно Рэй разом умудрилась выпить целую винную бочку, к которой отчаянно припала, сдерживая рвотные порывы.

«Ал, меня сейчас разорвет!»

Что-то пошло не так, музы были невосприимчивы к болезням, и уж тем более не могли ощущать ничего столь ужасающего из того, что убивало Рэйчел в этот самый момент.

И тут тяжелая рука с размаху упала на ее плечо, заставляя дрожащие от слабости ноги подогнуться, и только чудом ей удалось избежать позорного падения на грязный, засаленный пол.

«Не смотреть вниз. Только не смотреть вниз! И не дышать!» – как мантру повторяла про себя муза, и ме-е-е-дленно обернулась, сталкиваясь с пьяным взглядом молодого человека, что, щурясь, пытался рассмотреть ее перекошенное лицо.

Узнать не узнал, да и откуда? И страшно обрадовался, неверующе растягивая губы в обезоруживающую улыбку, которая вот-вот должна была треснуть от натуги. От вида его чернеющих зубов Рэй с силой прикусила губу и с шипением выдохнула.

– Ребят, тут баба! – хохотнул он, и, тут же опомнившись, с громким шлепком хлопнул себя по лбу и, крепко зажмурившись, тряхнул головой, будто пытался протрезветь за секунду. – То есть муза! – важно исправился он, взметнув палец вверх для наглядности. – Муза, прикиньте!

Все, кто услышал его хриплый, громкий голос, оборвавшийся на громком бульканье, прикинули. И Белл снова оглушает, но на этот раз тишина. Не приносящая облегчения – гнетущая, давящая, ждущая первого шепота, звука, крика, чтобы разбиться в дребезги, как только вокруг нее начинают кружить новые лица.

– Муза, настоящая!

– Года два их не видел, думал, нас давно прикрыли.

– А я знал, что кризис временный! Сейчас все и начнется!

– «Начнется» … идиот! Все это пора заканчивать, пока мы не свихнулись!

Одеты все были под стать бушующей за деревянными стенами погоде. Свитера крупной вязки, шубы и тулупы. На столах валялись барсучьи шапки и меховые рукавицы.

Девушка, борясь с головокружением, переводила свой взгляд с одного говорившего на другого, на третьего и на четвертого. Казалось, каждый считал своим долгом высказаться. Их бледные лица кривились и вытягивались, зубы одних блестели в клыкастых улыбках, другие же прятались за сжатыми в тонкие раздраженные линии губами.

Рэйчел оказалась в водовороте чужого недоумения, азарта, наивной радости и неприкрытой злобы. Она растерялась. Зажмурилась так сильно, что под веками замелькали черные точки, и попыталась выдавить из себя хоть слово. Но ее слов здесь никто не ждал. Как и ее саму. Как и любую другую музу в этой Смол забытой истории, чудом сохранившейся в черновиках тогда еще начинающей писательницы.

Гул хриплых, грубых и пьяных голосов все нарастал, и вдруг Рэй почувствовала прикосновение к своему запястью. Молодой блондинистый парень с горящими светлыми глазами шагнул вперед, жарко выдыхая ей в лицо благоговейным шепотом:

– Выбери меня!

Его хватка на запястье усилилась, а вторая рука плашмя врезалась в выпяченную грудь парня.

– Меня выбери!

Рэй не успела высказать свое удивление и возмущение, она была нагло перебита отрезвляющим всех грохотом жалобно заскрипевшего от удара столика в паре метров от них. Раздался звон разбитых кружек.

– Эй, а ну отошли. Заткнули рты и разошлись.

В центре зала поднялся мужчина. Высокий, черный как демон и, вероятнее всего… главный. Главный герой этой истории. Ведь никто из мелькавших перед глазами персонажей не приковывал к себе взгляд, так, как он. Высокая крепость, поджарая фигура с узкими бедрами и широким разворотом рельефных плеч. Смуглое лицо с тяжелым квадратным подбородком, высокий лоб, темные густые брови вразлет, ровная спинка благородного носа с раздувающимися от злости крыльями, плотно сжатые, четко очерченные припухшие губы и чернеющая, струящаяся до лопаток грива идеально прямых волос.

«Это точно не мой мужчина», – прозвучало в голове Рэй так ясно и просто, что в дальнейшем она даже не задумается о смысле всплывших в сознании слов.

И вот он быстро и уверенно подошел к ней, выдернул из замершей толпы ошеломленных ее появлением героев, и подвел к отдаленному столику. Белл с размаху упала на стул в полуобморочном состоянии и только тогда, вперив глаза в одну точку, ощутила тяжесть зимнего пуховика и жар, стремительно несущийся по телу, от которого ее бросило в пот. Именно в этот момент, когда она, наконец, оказалась в какой-то степени в безопасности, она вдруг сложилась пополам с отвратительными звуками.

Ее глаза то и дело закрывались от спазмов и боли, но, несмотря на невменяемое состояние, девушка отчетливо и даже с ужасом понимала, что ее выворачивает на ботинок сидящего рядом мужчины. Но ее кощунство сверху никто не комментировал. Желчь струилась по саднящему от спазмов горлу, и муза задыхалась от остроты отвратительных ощущений.

Наконец, желудок Рэй немного упокоился, и, судорожно утерев рот тыльной стороной ладони, она попыталась распрямиться, но тут чужая рука надавила ей на затылок, вновь пригибая к полу, а перед ее лицом появилось металлическое ржавое ведро, и мир для Белл снова потемнел.

Свозь тошноту она почувствовала, как мужские пальцы своевольно собрали ее волосы наверх, но ей было плевать. Муза готова была умереть от эмоций, шока и боли. Спустя самые мучительные минуты в ее жизни ее настойчиво потянули наверх и буквально вбили в ладонь кружку с водой.

Она и не знала, что вода может быть такой вкусной!

– Медленней.

– Что? – ударяясь о края кружки зубами, прохрипела она.

– Пей медленней, – повторил все тот же голос, и Рэй повернулась в сторону незнакомца.

Его лицо было другим, совершенно негероическим. Вытянутое и бледное, как и у всех местных, с точеными скулами, сведенными к острому, упрямо выпирающему вперед подбородку. С прямым носом и колючей даже на вид щетиной. С синевой под невыразительно-серыми глазами и небрежно спадающими на лицо платиновыми волосами. Он совершенно не впечатлял. Разве что Поттероманов, потому как белобрысую шевелюру он, несомненно, слизал с чистокровного мерзавца.

Нескромно рассматривая мужчину, Рэйчел устало цедила воду с совершенно пустой головой, а он все также продолжал молчать, лениво осматривая таверну. Муза не помнила, когда она чувствовала себя настолько плохо. Когда она вообще чувствовала. Никогда еще погружение в книгу не было столь ужасающим, ее тело едва подчинялось ей, а паника срывалась с цепей, грозя закончить миссию немедленно. Она нервно вздрогнула, когда заметила, как черноволосый мужчина, спасший ее, все это время общавшийся с посетителями таверны на повышенных тонах, обернулся и направился точно к ней.

Голоса утихли, и пусть шепот людей звучал все с тем же возбуждением, он стал мягче, щекоткой касался скрытых под одеждой обнаженных плеч и ознобом пробегал по лопаткам.

– Как ты? – напротив Рэй застыла высокая фигура героя, и муза медленно заскользила по нему взглядом снизу вверх, задевая темные брюки из дорогой и плотной ткани, заправленные в высокие сапоги, массивный ремень с блестящей пряжкой и черную шерстяную рубашку на отблескивающих золотом пуговицах. Она остановилась на обеспокоенных раскосых глазах, казавшихся темными, бездонными омутами.

Выпрямившись, Белл так и не стала выше, и, продолжая задирать голову, ответила, четко цедя слова:

– Спасибо, уже лучше.

Однако думала она иначе, и, судя по ее все еще бледно-зеленому лицу и сжатых сильнее, чем нужно, ладонях на опустевшей кружке, об этом догадывались и остальные.

Мужчина усмехнулся, обнажив белые зубы, и, сделав размашистый шаг, развалился на последнем свободном стуле за столиком.

– Не злись на них. За три года ни одного визита сверху. Мы уже и не надеялись, что к нам заглянет муза.

Его интерес к ней, как впрочем, и интерес всех остальных присутствующих, был столь же ощутим, как и запах пота и спиртного в заведении.

– Я понимаю, – она благосклонно кивнула и скупо улыбнулась уголками пухлых губ оттенка летних спелых ягод.

– Я Райт Блэк, наместник – протянул вперед руку герой, и Рэйчел без промедления пожала грубую, сухую ладонь и, заметив какое-то движение сбоку, скосила глаза влево, на молчаливого соседа.

Его рука расслабленно лежала на столе, и его длинные, тонкие пальцы изредка постукивали. Это и привлекло музу. От напряжения? От раздражения? Рэй не могла этого знать, но как только она открыла рот, его пальцы вновь дернулись.

– Я Гвен Лин.

Райт в ответ широко улыбнулся. Так улыбаются товарищу по несчастью, с восторгом и затаенной грустью. Его ладонь была горячей и слишком темной для здешних. Ее же была всего на несколько тонов светлее. Девушка опять стрельнула глазами в сторону. Да, точно. Кожа ее соседа была как белое полотно по сравнению со сцепленными ладонями двух облюбованных солнцем чужаков.

– Добро пожаловать в наш чудный мир, Гвен, – наигранно оптимистично произнес Райт, с сожалением отстраняясь, будто она разом забрала все его тепло. Мужчина не мог вспомнить, когда в последний раз вдыхал запах солнца. Южного. Горячего. Горчично-желтого цвета. И, глядя на россыпь веснушек на порозовевших щеках музы и ее темно-русые волосы с отблеском стали, он мог только представлять себе его.

– Если тебе понадобится помощь или, возможно, ты еще не выбрала себе подопечного…

– Выбрала, – бескомпромиссно и громко заявила она, надеясь, что каждый из присутствующих услышит ее. Бледные пальцы дробью прошлись по столу, прежде чем она выдохнула заветное имя:

– Мне нужен Сет Уайт.

Глава 4. Совранные планы

Ледяной, граничащий с грубостью тон и низкий, хриплый голос от долгого молчания прозвучал…

– Промахнулась, – ожидаемо прозвучало слева от музы.

Высеченное, подобно искре, от удара двух камней, слово проскочило между ними, проводя невидимую черту. Рядом с ним и стул, на котором сидела муза, вдруг показался ей низким и хлипким, она невольно заерзала, отклоняясь назад.

– Прошу прощения? – с вызовом и напряжением в голосе, не менее «дружелюбно» подалась вперед Рэйчел.

Видя ее замешательство, он заговорил снова тихо и шершаво:

– Нужное тебе имя на два десятка строк выше в перечне действующих лиц. Ты промахнулась.

Щелк!

Белл в ту же секунду пронзило узнавание, невольное смущение и… что-то еще. Оно заставило девушку гордо вздернуть нос, втянуть алеющие щеки и прикусить мягкую кожу изнутри, заостряя скулы. Позже она обязательно разберется с этим чувством и смело назовет его раздражением.

Никто из присутствующих, услышав его имя из ее уст, не стал указывать на него пальцем, и даже Райт с хитрым блеском в глазах пожелал остаться лишь сторонним наблюдателем. Очевидно, Блэк был одним из тех, кто боролся с желанием расхохотаться ей в лицо, по причине, о которой Рэй просто не могла знать. А Сет Уайт, по иронии судьбы, оказался тем самым «счастливчиком» с грязным, вонючим ботинком, за который ей все еще было стыдно. И он явно не был рад ее словам.

– На три десятка, – машинально и едко поправила она. – И это мое осознанное решение.

Где-то позади раздался одобрительный смех и улюлюканье. Сегодня она, несомненно, была лучшим развлечением дня, но Сету было не до смеха. Прищурившись, мужчина облизнул сухие губы и медленно наклонился к ней, вторгаясь в ее личное пространство. Так близко, что она почувствовала его дыхание на своем лице.

– Я. Дважды. Повторять. Не буду, – серые глаза цвета грозового неба гипнотизировали музу, как и его рот, от которого она не могла отвести взгляда, буквально читая по его губам. Рэй была заворожена отрывистой речью. – Моя жизнь меня полностью устраивает. Выброси из головы мысль, что мне нужна твоя помощь, и выбери другого героя.

Она подвисла. Заморгала так часто, что сама же усмехнулась своей растерянности.

«Он отказал. Отказал ей. Кто бы мог подумать…» – эта мысль медленно озарила ее сознание, манерно растягиваясь по слогам собственным насмешливым голосом.

Будь она трижды проклята, ведь слушая, как напористо и хладнокровно Сет Уайт оспаривал ее выбор, она находила его все более привлекательным. Словно и здесь злодейка судьба вновь вздумала шутить с ней, строя преграды. Но ведь она уже решила, что не сдастся, проложит себе путь там, где, возможно, его никогда и не было, и для этого ей нужен был он, тот, кто бросает вызов.

Наперекор, назло и вопреки.

И она тонко и чувственно улыбнулась, ее глаза засияли, будто Сет Уайт только что собственноручно приковал себя к ней. Или ее к себе. Тогда это было не столь важно.

И эта выдающая ее замыслы улыбка, полная тайных знаний и профессионального вожделения разбила сразу два сердца за ее столом. Блэк, полный уверенности покорить незнакомку с первой встречи, с ревностью и разочарованием заметил блеск ее глаз, направленных совсем не на него. А Сет Уайт не был бы «странным», «замкнутым» персонажем, каким описывала его А́ле, если бы не разочаровался по тому же поводу. И благополучно решил заткнуться, боясь, что его резкие, несомненно отталкивающие слова каким-то непостижимым образом притянут глупую музу еще сильнее.

Полная решимости, она разорвала затянувшийся зрительный контакт с блондином и прошлась взглядом по остальным героям, что с затаенным трепетом ждали дальнейшего бурного развития событий. И Рэйчел, не желая продолжать бессмысленный спор, намного тише и мягче произнесла:

– Значит, начнем наше знакомство с разговора попроще.

Взмах кистью, и ее чемодан малинового цвета, единственное по-настоящему яркое, красочное пятно в этом месте, кроме самой музы, оказался у нее в ногах. Она выудила из него сиреневый блокнот с идеально белыми, неисписанными листами, щелкнула пальцами, в которых появилась шариковая ручка и на сей раз громко и уверенно обратилась ко всем действующим лицам черновика в серой ледяной обложке:

– Мое имя Гвен Лин, и с этого дня я занимаюсь продвижением вашей истории.

Толпа загудела, голоса слились в общую какофонию вибрирующих, недовольных и взволнованных звуков, раздражающих барабанные перепонки.

– Так, стоп. По очереди! – гаркнула Рэй что есть мочи, надеясь, что сидящий слева от нее мужчина оглохнет и перестанет сверлить ее свирепым взглядом и хоть один из героев внятно и четко посвятит ее в текущие события.

– Гвен, как хорошо ты осведомлена о сюжете? – после небольшой паузы, вежливо уточнил Блэк, скрещивая руки на широкой груди. Темные, дьявольские глаза волнующе блестели, а его улыбка была единственным по-настоящему красивым зрелищем, на которое хотелось смотреть, и муза сосредотачивается на вкрадчивых словах Райта Блэка, что с ленивым интересом изучал сидящую напротив девушку, терпеливо дожидаясь своего часа.

От невинного вопроса мужчины у нее свело скулы, и, качая головой, она призналась:

– Недостаточно.

Слова девушки развеселили Райта, и на лице героя проступил насмешливый, жесткий оскал, так контрастирующий с его любезностью.

– В Империи существует закон: один камень в одни руки. Кража, подделка и нелегальная добыча хрусталя карается. Я приехал в деревню, обнаружил лишний кристалл и за все это время так и не смог выяснить, кому он принадлежит.

Этой истории не хватало… элемента. Необходимого винтика в механизме. Озарения, рождения музы особого назначения. По какой-то причине вдохновение Автора иссякло, как только идея книги полностью сформировалась в сознании Алексии Смол. Вот только этого было недостаточно для создания полноценного сюжета, который мог бы самостоятельно развиваться.

Роли расписаны, действующие лица заняли свои позиции и ждут сигнала. Но его нет. В истории не было связующего звена, или же оно было хорошо спрятано. Так, что даже Автор не смогла отыскать его в переплетении сюжетных линий.

– Тогда, вероятно, не тебе суждено его найти.

И тогда муза увидела новую цель, но потеряла из виду старую – место рядом с ней незаметно опустело…

***

Чтобы муза и герой книги не поладили?! Это вполне возможно. Чисто теоретически. Ведь в жизни так часто случается. Ладить со всеми людьми не так легко, как кажется. Для этого нужно прилагать усилия. Сет прилагать усилия не хотел. И если многие в этой книге стремились завладеть вниманием Рэйчел, Уайт бежал от него, не оглядываясь.

– Стой!

Тяжелые мужские ботинки, что еще минуту назад гремели по дощатому полу таверны, утопали в снегу.

– Я сказала, стой!

Разгневанная муза слепо неслась следом, застревая в очередном сугробе. Она понятия не имела, как он умудрялся идти так быстро! Ее ноги взлетали так высоко, что, пожалуй, со стороны было похоже, что она скачет, выбрасывая колени вверх. Чувствуя, как загребает ботинками снег, она с шипением остановилась в тщетной попытке остаться сухой и выгрести проворную пакость, что тут же таяла на ее горячих пальцах.

Окончательно выдохнувшись и порядком озверев от полного игнорирования со стороны совершенно невменяемого персонажа, она вскинула голову, высматривая впереди широкую спину стремительно удаляющегося мужчины, который даже не думал тормозить.

– Ты что, действительно оглох?! Я же вежливо попросила!

Это было правдой. Рэйчел Белл вспылила далеко не сразу. Уверенная в своей исключительной неотразимости музы и высоком статусе, она и подумать не могла, что когда-нибудь встретит того, кто отнесется к ней безразлично.

Проклиная про себя Уайта, Рэй остановилась посреди заметенной снегом дороги.

– Муза! – внезапно окликнул ее Райт, медленно преследовавший ее на протяжении всей погони за блондином.

– Гвен, – оглянувшись, хмуро поправила его Белл, сердито сдувая непослушную прядь с лица. – Куда он пошел?

– Кто знает, – пожал герой укрытыми теплым пальто плечами. Возведя глаза к небу, он вскинул руку с часами, но на отливающий на солнце циферблат так и не посмотрел. – Сейчас около одиннадцати часов дня – смена закончилась полтора часа назад. Дальше сюжет не продвинулся. У всех свои дела.

Райт Блэк не был похож на наместника. Слишком молодой, холеный и явно не обделенный манерами. Горячая южная кровь и загорелое темное тело. Что он забыл в этой холодной глуши? Его излюбленного черного цвета пальто выглядело дорого. Воротник был украшен рыжим, пышным мехом, а пуговицы переливались на свету. На вздернутую от удивления бровь Рэй он ответил усмешкой, что так ему шла и, тряхнув головой, со смехом пояснил, наконец, опуская руку с часами: «Привычка».

Муза хорошо знала это слово. У всех героев были свои характерные привычки, ведь из них и складывался тип персонажа. Но вряд ли Райт Блэк умел вычислять время по безоблачному небу до приезда в деревню, и эта, казалось бы, незначительная деталь ей совершенно не нравилась. Герои слишком долго были одни. И они… изменились.

– Гадкий малый, правда? – кивнул Райт на белеющую впереди опустевшую дорогу. – Нередко его речи недружелюбны, и знаешь, я согласен с Уайтом. Ты выбрала не того, – прямой взгляд темных глаз выражал напряжение и решимость.

О, это была любимая фраза многих зазнавшихся героев. Однако задача Рэй всегда состояла в том, чтобы поднимать людей, а не опускать их. Но, похоже, в этой истории ей придется указать некоторым персонажам на их место.

– Странно, – фыркнула она, покачав головой, и с сарказмом добавила, высокомерно скрещивая руки на груди: – Наверное, я первая муза, кто слышит критику в свой адрес от героя. Удивительный день! Он войдет в историю, не сомневайся!

Мужчина ничуть не смутился, но настроение музы уловил, а потому, дернув щекой, он начал по-другому.

– Просто ты… – Райт пожевал губы, – не знаешь его. Сет живет на отшибе, пьет пиво в одиночестве и ненавидит свою зависимость.

– Зависимость? И от чего он зависим?

– Как и все мы. От вас.

Муза замолчала, обдумывая его слова, несмотря на то, что они были очевидными.

– Ты не согласен с ним, – это был не вопрос.

– Верно, – но он ответил.

– Почему?

И снова очевидность. В отличие от Сета Уайта, речи Райта Блэка не отличались оригинальностью:

– Это наша работа. Твоя и моя. Наша жизнь. Разве я могу ненавидеть свою жизнь?

***

Они расстались на перекрестке. Райт отпустил ее легко, все с тем же всезнающим прищуром, и девушка вынуждена была признать, что А́ле, похоже, была права – этот наблюдательный, инициативный и уверенный в себе мужчина как нельзя лучше подходил на роль главного героя и имел, пожалуй, лишь один изъян – он глубоко заблуждался насчет Рэйчел Белл. Выбрав свою цель однажды, своих решений она уже не меняла.

Если он считал себя здесь главным, то она докажет ему обратное, потому что главной здесь отныне была она. И, похоже, герои этой истории, никогда раньше не работавшие с музами, к этому факту пока не привыкли, и Рэй, скрипя зубами, приходилось мириться с их невежеством. Хотя, будь на ее месте любая другая, она бы, вероятно, поступила иначе.

Удивить музу было сложно, но вполне возможно, а вот обыграть ‒ никогда. И если все мужчины в этой истории были столь своенравны, то это было Рэй только на руку, ведь книга выйдет просто потрясающей, осталось лишь направить энергию и энтузиазм персонажей в нужное русло.

Подарив напоследок свою самую приторную улыбку, Белл продолжила путь. Погода стояла ясная, солнце озаряло великолепный пейзаж, присматриваться к которому девушка начала только сейчас.

Деревня была небольшой, по словам А́ле, она насчитывала около шестнадцати дворов. Десять из них выстроились вдоль широкой прямой дороги строго по левую сторону, остальные сворачивали вглубь деревни на перекрестке спустя добрую часть пути. Справа и позади поселения разрастался лес, огибая деревню по широкой дуге, а на горизонте, над снежными верхушками деревьев возвышались горные пики, что служили границей книжной вселенной.

Сведений об этом мире было ничтожно мало, и это не могло не удручать музу. Система сухо выдавала краткие характеристики местности и детали закручивающегося сюжета, который по прошествии трех лет так и не продвинулся вперед, и это еще больше настораживало Рэй, ведь как она сама успела убедиться, герои были полны сил и жизни.

«Интригующая завязка в красочном, первобытном месте и куча мужчин, желающих совершать подвиги. Не считая Сета Уайта, разумеется, – мысленно закатила глаза Рэй. – Так что же могло пойти не так?»

И пошло не так, по заверениям системы, потому как время в этой истории остановилось.

– Смотри, мама! Это муза!

Со всей округи собирались люди. Они выходили из своих домов, выглядывали из окон, останавливались у края дороги, не решаясь подойти ближе, и перекрикивались с соседями, сообщая о прибытии ревизора. Дети показывали на нее пальцем и громко шушукались за заборами, которые не скрывали их восторга на бледных лицах. Ей смотрели в след.

Многие из них носили барсучьи шубы. Мех барсука не слишком красив, грубоват, с жестким ворсом, но несомненно теплый для местных погодных условий. Женские юбки были сшиты из плотной двойной ткани с теплой подкладкой, по подолу которой с двух сторон свисали шнурки. Они затягивались, подворачивая ткань внутрь, спасая от высоких сугробов.

Голову покрывали круглые шапки из того же меха или шерстяные платки разных цветов. С цветом платка обязательно сочеталась лента, вплетенная в женскую косу. Молодые девушки особенно ценили длину своих волос и отращивали косу до самых пят. На ногах носили валенки, высокие сапоги без каблуков и повязывали суконные гамаши до колен поверх штанов.

Одного взгляда музы хватило, чтобы узнать о быте местных героев, но больше всего ее заинтересовали петельки по всему ободку капюшонов шуб. Во время сильной метели на них цеплялись миниатюрные полые бубенцы из метала, внутрь которых пряталась пара дробин, создавая приятный слуху высокий перезвон. Нередко этот звук помогал найтись людям в буране.

Но, несмотря на местный колорит и людей, желающих пообщаться с музой, Рэй, в первую очередь, нужно было побольше разузнать о своем подопечном, который бессовестно от нее скрылся. Вот только долго играть с ней в прятки не выйдет, ведь теперь они связаны, а она всегда найдет своего героя, хочет он этого или нет.

Красная нить литературной судьбы вела куратора к своему герою. И пусть Рэйчел Белл не верила в судьбу, и имела за спиной большой опыт подобных миссий, этот мир, как бы она ни хотела признаваться в этом даже самой себе, заставлял девушку нервничать. Ведь ее существование было под угрозой... А значит, эта миссия может стать для нее последней. От нее зависело все!

И ей ничего не оставалось, как идти вперед по невидимому следу героя и с каждым шагом замерзать все сильнее. Ошибки быть не могло, музе никогда в жизни не было так холодно! Мороз целовал щеки и проказливо кусал за нос, а игривый ветер трепал пышные кудри. Из ее рта вырывались клубы пара, с каждым шагом она все громче стучала зубами и… недоумевала.

Рэй была одета по погоде, все как полагается. Современный зимний пуховик цвета фуксии, обтягивающие черные джинсы и удобные сапоги хоть и не вписывались в общую картину книжного мира, но это было и не нужно, ведь муза ‒ вне контекста. Ее присутствие рядом с героем не столь заметно, скорее номинально. Со временем она становится его тенью. Ее больше не замечают другие, их внимание рассеивается, когда муза появляется рядом. Герои больше не слышат ее голос, лишь шепот, соблазняющий перспективами.

Но сейчас Рэйчел ощущала себя странно. Тело было непривычно тяжелым, а грудную клетку распирало то ли от холодного воздуха, что проникал в легкие и взволнованно метался внутри, то ли от пережитых впечатлений. Ни один переход в книгу до этого не срабатывал столь мощно. Муза не могла поверить, что может чувствовать себя так отвратительно и так… остро. Ее затрясло.

Дом Сета Уайта был последним, самым ближним к лесу. Такой же, как у всех, разве что двор поменьше, да и скотину он не держал. Деревянная одноэтажная симметричная постройка с остроугольной крышей. Из трубы валил дым. За высоким, без единой лазейки забором три будки. Пустые… У правой стены под навесом ‒ поленница, полная дров, на заднем дворе ‒ банька и пристройка под сарай. Калитка прочная, петли смазаны, но не заперта. Большие окна, широкое крыльцо, три ступени, и ни одна не скрипнула под ее весом.

Массивная дверь поддалась легко и впустила непрошеную гостью в дом. Справа была кухня, тянуло кипящей кашей, и Рэйчел, прислушавшись к себе, направилась туда. И стоило только девушке переступить порог комнаты, как на нее с любопытством уставились три пары глаз.