Текст книги "Девица краса у Шамаханского царя (СИ)"

Автор книги: Мария Ирисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Глава 4

Аленушка

Сани подпрыгивали на каждой кочке, а пассажиров трясло похлеще, чем вареники в решетке, да еще и без масла. Радовало, что хоть сундук с вещами оказался крепко закреплён ремнем и…

В самый неожиданный момент ремешок лопнул, сундук раззявил свое нутро и рухнул на Аленушку. Ни уклониться, ни посторониться барышня чисто физически не могла.

– Вот так попала, – успела подумать Аленушка, прежде чем сознание помахало ей ручкой и все перед глазами застелила темнота.

Через сколько она пришла в себя, сказать трудно, может через пять минут, а может через час. Главное виновник всех ее бед все так же лежал навзничь, будто бы и не живой вовсе.

Аленушка свела глазки в кучку, а мысли во что-то более менее определенное и хотела было подняться, но тут увидела их:

– Опаньки, белочки! – удивление царапнуло настолько сильно, что аж голосок прорезался.

Рыжие вертихвостки замерли, услыхав человеческий голос, целое мгновенье разглядывали растрепанную девицу, а потом продолжили копошиться среди рассыпавшихся вещей, в том числе и продуктов.

Девушка продолжала недоумевать откуда они взялись – сани вообще-то крытые. И тут Аленушка наконец уловила вторую странность – лошади, их совсем не слышно, да и сани перестали трястись.

С трудом поднявшись на коленки барышня поползла к пологу и приподняла его и высунулась наружу.

По другую сторону ожидаемо обнаружился лес и тысячелетние дубы, которые не обойти и не обхватить даже вдесятером. Ветер свищет, завывает и сугробы наметает, пожалуй во всем этом зимнем пейзаже не доставало малюсенькой детали – той самой избушки на курьих ножках.

Лошади исчезли, ежели судить по следам на снегу, они убежали, как только упряжь сломалась. Аленушка подавила тяжкий вздох, как выжить и разбогатеть в густонаселенном городе она знала, но вот лес ее пугал, одни только деревца переростки чего стоили.

Девушка повернулась и поглядела на похитителя. Мехмед все еще был без сознания, а по нему без зазрения совести скакали рыжие вертихвостки, совали носы в карманы, а потом со сверкающими от радости глазами вытаскивали оттуда засахаренные орешки.

– Хоть, кому-то радость, – буркнула девушка, ей самой очень уж хотелось пнуть негодяя, который выкрал ее из родного дома, но лежачих не бьют, кроме того, этот прохиндей возможно, куда лучше ориентируется в лесу, чем она. Осталась самая малость – надо привести его в чувство.

– Сейчас буду тебя будить самым беспощадным способом! – Аленушка предвкушающе улыбнулась и потянулась к мужчине. Едва ее пальцы скользнули по щеке Мехмеда, ухмылка тот час сползла с ее губ.

– Боги милосердные, да ты весь горишь! – охнула барышня и прикусила губу. – Единственный спаситель валяется без сознания и грозиться вот-вот помереть от лихорадки!

Паника, как тот песец, подкрадывалась незаметно, но девушка пока не поддавалась, обдумывая ситуацию. Для начала следовало найти теплое укрытие, сани пусть и не продуваются, но здесь ничуть не теплее, чем на улице. Кроме того – волки, зимой они особенно злые и голодные.

Аленушка высунулась из саней, сложила ладошки рупором и громко крикнула:

– Ау! Ау! Есть тут кто? – птицы вспорхнули с близлежащих деревьев, дальше тишина… – Я так и думала!

Сразу стало, как-то не по себе. Зимний лес сложно назвать дружелюбным, а уж хищников в округе столько, что и на дереве достанут.

Злободневный вопрос – что делать, маячил над головой словно топор палача и грозился обрушиться ещё большими неприятностями. Хотя куда уж хуже? Лошадей нет, теплой одежды тоже, про еду и говорить не приходится, а виновник безобразия лежит в отключке. И кому со всей этой вопиющей ситуацией разбираться? Конечно, Алёнушке.

Барышня мысленно ругнулась и только собралась с силами, чтобы по лесу пройтись, как со стороны прозвучало.

– Чего голосишь-то?

Ей-богу от звука чужого голоса она чуть было на дерево не запрыгнула, а когда обернулась, то пожалела, что не последовала первобытному инстинкту. За спиной обнаружился незнакомый мужик, с виду самый обыкновенный, с бородой, в шапке и в тулупе, а заодно и с топором на плече. Так сразу и не поймешь что делать, помощи у него просить или бегством спасаться.

Высокие сугробы совсем не способствовали забегу, потому Алёнушка улыбнулась и указала на Мехмеда.

– Да, вот попутчик мой свалился от лихорадки посреди дороги, или же с чарами перестарался, – не стала лукавить девушка, огромный топор на плече незнакомца способствовал искренности как ни что другое.

– Чую в нем кровь ненашенскую, далеко он от родной землицы забрался! – кивнул мужчина.

– Нам бы согреться, да передохнуть чуток. Вы поможете? – спросила Алёнушка внутренне содрогаясь. Если незнакомец откажет, тогда они с Мехмедом оба в лесу пропадут, а если согласиться, то может так стать, что они попадут из огня да в полымя... Хотя чего уж гадать – как влипнут, так и выкрутится.

– А ты с молодцом вот этим, что делать намерена? – спросил мужик кончиком топора указывая на Мехмеда.

– Как что? – Алёнушка и в самом деле удивилась, – к вам домой потащу, буду отваром отпаивать, да в баньке парить, а уж когда очнётся, выскажу ему много чего от всей души и пусть катится на все четыре стороны.

– Банька – это хорошо, – заулыбался здоровяк, – это по-нашему. Полезай обратно в сани, а я их подтолкну, тут до моей избушки рукой подать.

Аленушка огляделась, кругом лес и никаких признаков жилища по близости не видать, где же его дом тогда? Барышня помялась, вариантов других как бы нет, потому вздохнула и обратно в сани полезла, рядом с Мехмедом присела.

– Уж не знаю зачем я тебе понадобилась, но планы поменялись. Теперь ты мой пленник! – заявила нахалка и притронулась ко лбу мужчины. – Эк тебя лихорадка-то подкосила, что ж вы там у себя на юге совсем хлюпики, даром что вымахали со взрослого человека ростом.

– Я сильный, – прокряхтел Мехмед неожиданно открывая глаза и попытался подняться.

Аленушка не выдержала и отпустила ему щелбан по лбу. Чем тут же заслужила очень удивленной взгляд.

– Молчи уж, – вымолвила она, потом ухмыльнулась и добавила: – втравил нас в неприятности по самое не балуй и слег с лихорадкой.

– Не командуй, женщина!

– Тебя связать? – Аленушка не сдержалась и улыбнулась с предвкушением и с огоньком в глазах. – Я умею!

Мехмед еще чуток сбледнул и покачал головой.

– То-то же! Аленушка всегда права, только что ж меня никто и никогда не слушает! – возмутилась она и наслала чары на Мехмеда, дабы тот вновь уснул и не перечил... – Вот так, а то начнёшь командовать, уж лучше вот так полежи тихонько, а я придумаю, как нам быть.

– Девица-красавица, вылезай, прибыли! – позвал здоровяк.

Алёнушка поднапряглась и уцепившись за одежку Мехмеда потащила того к краю саней, чтобы вместе с ним выбраться.

– Ох и тяжёлый же ты, – буркнула она кряхтя от натуги. Разумеется все ее внимание оказалось сосредоточено на мужчине, потому девушка совсем не глядела по сторонам, но стоило выйти и оглянуться, как Аленушка напрочь забыла о горе-похитителе, что изнывал от лихорадки.

– Мать честная, я точно ударилась головой и сплю...

Впереди возвышалась избушка, да не простая, а самая, что ни на есть волшебная. Стены дома, казалось, были сотканы из огромных ледяных бревен. На дорожках искрились ледяные узоры. Полупрозрачные ледяные ставни на окнах сейчас были распахнуты настежь, а окна открыты. Невидимый ветерок трепал тонкую занавеску, сотканную из снежинок, а из дома вился парок синий-синий.

Алёнушка остолбенела, увидав вот эту красоту, даже язык намертво прилип к небу, а разум забыл, что вообще разговаривать способен. Туча вопросов крутилась в голове, но ни один не мог вывалиться на язык.

– Чего застыла, проходи, гостьей будешь?

Девушка обернулась, окинула взглядом здоровяка и выпалила вопрос:

– А вы вообще кто?

Мужик улыбнулся, вполне добродушно, только топор на плече все ещё немного нервировал без того нервную Аленушку.

– Меня Морозом зовут, а это мой дом. Жёнушка, правда, ненадолго в лес пошла...

– По такой холодине?

– А когда ж ей еще шубы примерять-то? – откликнулся хозяин ледяной избушки. – Да и разве ж это мороз? Так себе маленький морозец, вот через недельку другую погода будет в самый раз, воздух от холода аж трещать начнет.

Алёнушка недоумевала, зачем шубы примерять на морозе? Впрочем, она посмотрела на распахнутые настежь окна, мороз наверняка царит и в ледяной избушке, так какая разница-то где примерку устраивать.

– А мы у вас в гостях не замерзнем?

– Ну что ты, для хороших гостей можно и печь растопить... Вот если бы ты этого чужестранца предложила в лесу бросить, тогда замёрзла бы, а так сердце у тебя доброе, значит и бояться тебе нечего. Только поторопилась бы ты чуток, пока этот бедолага совсем не окочурился. Скоро супруга вернется и меня за такой подарок на снежки пустит... – с этими словами Мороз вытащил довольно крупного Мехмеда из саней, закинул на плечо, как мешок с овощами, и направился к дому.

Аленушка переступала порог и подспудно ждала, когда же она проснется. Но сновидение не желало выпускать добычу из своих цепких коготков. Вот избушка оказалась на расстоянии вытянутой руки. Дверца распахнулась без единого скрипа, Аленушка переступила порог и застыла открыв рот.

– Это вообще что такое?

Стены оказались ледяными и внутри дома, пол чьи-то очумелые ручки выложили из разноцветных кусочков все того же льда. Это все сон, ну не может быть такого на яву, не может и все тут, ведь на такой пол даже смотреть холодно, а уж от мысли, что надо бы разуться и ступить на него босыми ногами лоб покрывается испариной.

Возле дальней от входа стены, стояла печь, обыкновенная такая, как во всех домах, но и тут хозяева вывернулись, ведь печь тоже была высечена из ледяной глыбы, а внутри полыхал огонь, синий-синий.

Аленушка протерла глаза и дважды укусила себя за мизинчик, не помогло – сон продолжил рисовать перед глазами дивные картинки. Изнутри дома повеяло теплом, девушка замерла пытаясь сообразить откуда в этом царстве льда взялся теплый воздух, да еще и окутанный ароматом свежей сдобы с нотками меда и сушеных трав.

Пока Аленушка разглядывала убранство, Мороз разулся, оставил топор у порога и потащил Мехмеда в соседнюю комнатку.

– Домишко у нас не большой, всего пяток комнат, но гостевая – одна. Сама понимаешь, живем мы на отшибе, потому визитеры к нам забредают не часто, – добродушно ворчал мужик. – Проходи не стесняйся, только обувь оставь у порога, Зимушка моя, не любит когда натоптано.

Девушка кивнула, словно во все расстегнула сапог и замерла, на пол становиться боязно, по виду он как всамделишный лед.

– Чего застыла? – здоровяк улыбнулся наблюдая за ней. – Смелее!

Аленушка кивнула, а затем без зазрения совести наклонилась и потрогала пол рукой. Брови девушки взметнулись на лоб.

– Как? Почему он теплый? – Аленушка с недоверием в глазах воззрилась на хозяина дома.

– Теплое сердце даже лед согревает, – прокомментировал здоровяк и жестом поманил девушку к печи. – Гляди, вот тут утварь стоит всякая, чтобы ты зелье лекарственное могла приготовить, – с этими словами Мороз распахнул дверцу ледяного шкафа, а внутри посуда, – красивая, тонкая и абсолютно ледяная.

Аленушка фыркнула, она то думала страннее быть уже не может, ага размечталась.

– А вот здесь! – с этими словами мужик распахнул другую дверцу, – травы всякие, есть полезные, есть ядовитые, я тут не силен, так что сама разбирайся…

Девушка сунула нос поближе и увидела нечто не поддающееся логическому осмыслению. В ледяных коробках лежали цветы и травы, вот все бы ничего, но выглядели они так будто все еще растут на клумбе, яркий цвет, свежие по виду лепестки, сочная зелень стеблей. Любопытство взяло верх и Аленушка аккуратно взялась за стебелек календулы и поднесла его к глазам. Цветок даже не шелохнулся и теперь девушка поняла почему – со всех сторон его окутывала тончайшая пленка льда.

– Чего это с ним?

– Охранное колдовство, – пожал плечами Мороз и легонько щелкнул пальцем по цветку, волшебство слетело, а в руке девушки оказалась веточка свежесрезанной календулы.

– Так не бывает, – буркнула девушка.

Здоровяк улыбнулся в белые усы.

– Ты тут колдуй помаленьку, а мне надо еще по лесу пройтись, а то бегает там прохиндей один, злодейство сотворить хочет…

Аленушка кивнула и спустя всего пару минут оказалась одна в ледяной избушке. Строго на строго приказав себе ничему не удивляться, девушка приступила к приготовлению лекарского зелья. Хотя с названием она, пожалуй, погорячилась, никакого волшебства при этом не использовалось, обыкновенный старинный рецепт переплетенный с капелькой заботы.

Спустя двадцать минут по ледяной избушке поплыл терпкий, травяной аромат. Девушка так увлеклась процессом, что не услыхала чужих шагов.

– Где мы? – хриплым голосом просил очухавшийся после чар Мехмед.

Девушка обернулась и воззрилась на него как на диво-дивное. Надо же какой он чаростойкий, уже пришел в себя после колдовского сна. Правда мордень у него слишком уж бледная, да и дрожит весь от озноба.

– В гостях у добрых людей…

– Ты уверена? – он оглядел ледяные стены и поежился.

– Вот если бы кое-кто меня не умыкнул, я бы сейчас в княжеском тереме прохлаждалась, яствами баловалась бы и приятной беседой, – проговорила Аленушка. Затем ухмыльнулась и добавила: – но увы, что имеем, то и наше. По факту, мы с тобой, болезненным, застряли где-то на краю леса. И вообще, тебе радоваться полагается, оттого, что я в санях тебя не бросила, хозяйство отмораживать.

Мехмед на удивление спокойно кивнул, будто совсем не обратил внимание на ее едкие слова.

– Нужно отсюда выбираться!

– Для начала тебе надо поправиться. Свалишься опять с лихорадкой посреди леса, что я с тобой делать буду? – возмутилась девушка, ловко переливая часть зелья в чашу, разбавила чуток водой и повернулась к Мехмеду, – вот лекарство!

– Отравить меня собралась?

– Нет, Мехмедушка, тебе не повезло – ты мне нужен! – Аленушка заулыбалась еще шире. – Поэтому я поставлю тебя на ноги, даже если тебе самому этого не хочется. Потом ты выведешь меня из лесу и не дай боги нам еще хоть раз снова увидеться!

– И что тогда? – заинтересовано спросил мужчина.

– Сначала лекарство выпей, тогда скажу! – лукаво улыбнулась девушка.

Мехмед сложил руки на груди, изогнул бровь и заявил:

– Ты первая.

– У меня нет жара!

– Если не станешь пробовать, то можешь и мне не предлагать!

– Ах, так!

– Да, вот так! – твердо отвечал он.

– Ну все, ты допрыгался! – не на шутку рассердилась девушка.

Мало того, что они чуть в лесу не сгинули, так он еще и лечиться оказывается! Наглец эдакий! Рука сама собой нащупала среди утвари ледяную сковородку.

– Ты серьезно!

– А что похоже будто шучу? – Аленушка без зазрения совести замахнулась и попыталась стукнуть наглого похитителя, тот просто чудом уклонился. – Если бы на тебя нормально действовала волшба, я бы тебя чарами вразумила, а так придется по старинке…

И снова сковородка мчится навстречу наглой морде Мехмеда.

– Давай лучше договоримся, а? – предложил мужчина и опять не дал себя стукнуть, вот подлец.

– С похитителями не договариваются! – парировала Аленушка вновь занося свое грозное оружие над головой.

– Так я ж тебя не просто так умыкнул, а для дела!

– Ничего не знаю и знать не желаю! – выдохнула она и вновь махнула сковородкой – мимо. – Вот паршивец? Иди сюда, говорю!

– Ага, сейчас два раза, бегу и падаю! Ты аргумент свой тяжелый вначале на место положи, а потом поговорим, как взрослые люд…

“Ух, гух!” – сковородка с тяжелым свистом пронеслась возле наглой хари.

– Мехмедушка, не серди меня, хуже будет!

– Думаешь? А я вот надеюсь, что ты выдохнешься скорее, чем до меня достанешь! – парировал отчаянный псих.

– Индюк тоже думал, пока в суп не попал!

– Это ты мне расписываешь, перспективы будущего? Как-то у тебя излишне пессимистично выходит! – на удивление для больного, он слишком уж быстро двигался. Аленушка остановилась, поглядела на него с прищуром и сковородку опустила.

– Что перемирье?

– Смена тактики, – заверила она и в тот же миг воспользовалась чарами, на сей раз стены вокруг Мехмеда не оказалось ее волшба его одурманила всего на миг. Этого Аленушке хватило, чтобы сократить расстоянием до излишне верткого похитителя, свалить мужика на пол, усесться ему на живот, а потом все… В смысле он пришел в себя и не позволил влить в рот зелье.

– Что переводим наше сражение в иную плоскость? – предположил мужчина и в следующий миг подмял девушку под себя. Чаша с напитком вывалилась из девичьих рук, а зелье расплескалось и сразу же замерзло, став частью ледяного узора.

– Значит не хочешь лечиться лекарством?

– Прости красавица, но я слишком много знаю о ядах, чтобы пить, что-нибудь из твоих рук, – хриплым голосом пояснил Мехмед.

– Вот как, – Аленушка прищурилась, – ладно, я подожду, пока ты опять свалишься!

Он сердито рыкнул и поглядел на нее сверху вниз.

– И нечего меня пилить взглядом, я же сказала, мне не с руки тебя травить. Ты мне нужен, чтобы из леса выбраться.

– Ты ведь из княжеской разведки, – нахмурился Мехмед.

Теперь уж настала очередь Аленушки удивляться, о своей настоящей должности она предпочитала помалкивать.

– А ты откуда знаешь?

Нахал только улыбнулся в ответ.

– Я много чего о тебе знаю, потому и увез.

– Сдается, ты мне просто зубы заговариваешь! – предположила Аленушка и снова приласкала его магией, совсем чуть-чуть, но этому болезненному хватило.

Мехмед пошатнулся, девушка подгадав момент, толкнула его в бок и вновь уселась сверху, быстро стянула с него пояс и связала мудрёным узлом кисти его рук.

– Все, попался! – улыбнулась она.

– Кто из нас? – выдохнул Мехмед, затем связанными руками обнял Аленушку и прижал ее к себе, да так близко, что жар его тела ощущался даже сквозь несколько слоев одежды.

Девушка поглядела в черные глаза, острые черты мужчины придавали его облику особое очарование, а сверкающие ехидцей глаза – завораживали.

– Ты хорош, но этот бой, ты проиграл! – шепнула Аленушка и беспардонно его поцеловала, обрушивая на мужчину не только все свое умение соблазнять, но и всю колдовскую силушку, которую обычно приходилось сдерживать.

Глава 5

Сирин Бестужев

Черный птиц переросток, и не ворон, но и не орел, а так неведомый козел. Скользил по небу на падающем бреющем, словно загодя хорошенько принял на грудь. Траектория полета перевёртыша не поддавалась описанию или прогнозу. А всему виной – бутылка, то самое трофейное винишко редкого сорта, которым и князя не грех угостить. И нет проблема быва вовсе не в том, что он ее выпил. Все куда хуже и совсем наоборот. Птичий клюв перевертыша совсем не предназначен для переноски хрупких предметов. Вот и бутылка то и дело выскальзывала, а Сирин не желал расставаться с трофеем, потому складывал крылья и штопором нырял вниз.

Но хуже всех пришлось светловолосой пассажирке-безбилетчице, которую таки взяли с собой после долгих уговоров. Ясен пень Горыныч эту ледяную красу везти отказался, посему почетную миссию возложили на Сирина. И как показала практика совершенно зря.

Настасья охрипла уже через пять минут. Переветышу даже напрягаться не пришлось, просто уронил ее чуток, но ведь поймал, правда у самой земли, но кто ж такие мелочи будет принимать во внимание. Сейчас девушка молча, то бледнела, то зеленела и мысленно кляла перевертыша по всей его родословной.

Спрашивается, когда лучшее время для нападения на разбойничий люд? Утром, когда они ленивые и еще вкушают сновидения? Днем, когда всем скучно до ужаса или вечером, когда народ предвкушает отдых?

Сирин подобным мелочами не заморачивался и остальным не давал. Когда лес внизу стал заметно гуще, перевертыш метнулся к Горынычу, подлез под самое крыло, вынуждая снижаться. Да, только Радмир и ухом не повел, да еще и рыкнул в довесок. Тогда птиц змея летучего особо непослушного прямо в темечко клюнул.

Горыныч обиженно взревел, но тут же схлопотал крылом по морде. За такую дерзость Радмир собирался откусить наглой птице весь пушистый хвост, даже зубами клацнул, обозначив намеренье, но больше ничего сделать не успел. Пернатый крыльями взмахнул и ушел в штопор, до икоты напугав всадницу. Да, так быстро и проворно, что Горыныч ни одного перышка выдрать не успел. Оттого досадливо фыркнул и успокоился, пугать Марусю, что у него на спине сидела он ни за какие коврижки бы не согласился.

Вдруг чуткий нюх перевертыша уловил едва ощутимый запах дыма –похоже они почти на месте.

Радмир замер в воздухе, пытаясь разобраться в какой стороне пристанище разбойников, а тут опять птица-переросток, подлетел сзади и в темечко клювом – клац! В целом как бы не больно, но бесит до глубины души!

Горыныч взревел, вот цапнуть наглеца вновь не успел, а потому решил спуститься на землю и уж там провести разъяснительную беседу. Пока снизился, пока обратился человеком, смотрит, а крылатый проныра уже там, стоит трофейную бутылку любовно руками полирует. А чуть поодаль Настасья из сугроба вылезает, злая и взъерошенная. Платье смятое, полушубок весь в снегу, румяна на щеках размазались, а зола, которой девушка щедро подкрасила ресницы, осыпалась. Такой красотой только разбойничий люд распугивать, сама ледышка теперь больше напоминала зимнее чучело, которое по недосмотру оставили на поле.

Возмущение от выходки Сирина рвало душу, потому едва Радмир в человека перекинулся, как молвил:

– Ты что…

– Лагерь в двенадцати минутах ходьбы, на северо-запад отсюда, – перебил Сирин, – а ты летел так, будто намеревался их с воздуха атаковать, неужели пламя освоил? – ехидно закончил напарник.

Горыныч скрипнул зубами и поглядел в указанном направлении.

– Откуда ты знаешь, что они там?

– Эти недотепы пытались замаскироваться, а заодно применили смесь, что должна отбивать запахи. Да только чутка не рассчитали, я этой дряни нанюхался в самых разных вариациях, теперь по силе запаха знаю насколько далеко источник.

– М-да? – прозвучало не особо правдоподобно. – Ну, тогда пойдем.

– С тобой? Куда угодно, только не в лагерь разбойников…

– Да, я и сам могу сходить, – пожал плечами Радмир, – можно подумать я с лихим людом никогда не боролся.

Сирин тяжко вздохнул и преградил Горынычу путь.

– Вот в этом-то и дело! Ты сейчас ворвешься, шуму наделаешь, разгонишь всю эту шушеру и будем мы как два олуха их до скончания времен по лесу вылавливать. Ловись разбойник большой и маленький, – передразнил Сирин, – скажи, касатик, видал ли ты девицу красную распрекрасную, которая на имя Аленушка откликается?

– Тьфу на тебя, – Радмир прислушался к толковому совету и за подвигами не пошел, воззрился на пернатого прохиндея. – Стало быть ты уже придумал план…

– Ну, скажем так, я в процессе…

Радмир нахмурился и в упор поглядел на балабола.

– В процессе чего?

Сирин обернулся, выискал взглядом Настасью и ухмыльнулся на весь рот.

– Знаешь что любят разбойники больше всего?

– Деньги?

– Нет, баб и вино! Смотри, какое удачное совпадение – у меня есть и первое и второе! – с этими словами он подхватил Настасью на руки и закинул на плечо.

– Пусти! – пискнула она, охрипшим голосом, бедняжка после полета до сих пор не могла прийти в себя.

– Вот видишь, ей даже в роль вживаться не придется! Лицо напуганное, голос охрип, словом – идеальная кандидатура для моей задумки.

– Я говорю, пусти меня! – девушка колотила Сирина кулачками по спине, но тот в ответ даже не морщился. – Сейчас же! Слышишь, что я говорю!

– Цыц, – перевертыш подкинул ее слегка и вновь перевел взгляд на Горыныча. – Дайте мне сорок пять минут, а потом поднимайте шумиху. Идет?

Радмир вздохнул, не нравилась ему вся эта затея, но Сирин свою должность ведь не за красивые глазки отхватил.

– Постараюсь! – кивнул Радмир. – За барышню отвечаешь головой! – на всякий случай предупредил он.

– Не стану уточнять чьей! – махнул рукой прохиндей и почесал в сторону разбойничьего лагеря.

А нам все равно, а нам все равно,

пусть волшебную курим мы траву,

дело есть у нас, в самый темный час,

будем мы с тобой обирать братву…

– Ты ненормальный! – прохрипела Настасья, расслышав, что именно мужчина напивает под нос.

– Да, я рисковый парень, но и ты не лучше! – откликнулся тот.

– Чушь какая!

– Хочешь сказать у тебя другая причина наведаться в Чащобу? – лениво поинтересовался перевертыш.

Сразу воцарилась тишина, неприятная такая, когда собеседник соображает, чего бы такого соврать, дабы правдоподобно выглядело.

– Что? Ты меня в чем-то подозреваешь? – наконец промолвила девушка.

– В чем-то? – хохотнул Сирин. – Нет, ледышка, мое дело не подозрения в копилку складывать, а выискивать несоответствия. Кто принес винишко смотрителю возле дома Аленушки?

– А мне почем знать?

– Ты единственная напряглась, увидав бутылку!

Очередная пауза режет слух.

– Напряглась? Да, я просто удивилась. “Алая слеза” – это дорогое вино, откуда ему взяться у какого-то сторожа?

Сирин остановился, стянул ношу с плеча и заглянул в холодные глаза цвета зимней стужи. Настасья по лицу мужчины поняла все, что он о ней думает, это взбесило!

– Ты мне не веришь! Ну и ладно, кто ты такой, чтобы я перед тобой оправдывалась! – фыркнула девушка. – И вообще я в твоих проделках не участвую! Вытаскивай Аленушку сам!

– Все сказала? – Сирин прищурился, а уголок его губ иронично изогнулся. – Умница, а теперь настало время подумать! – с этими словами он поймал ее запястье, завернул за спину и в два счета связал девице руки за спиной.

– А-а-а! Пуст… – ее возмущенный вопль прервался самым банальным образом, Сирин сунул ей в рот кляп. – М-м-м! М-м-м!

– Знаешь, а так ты выглядишь значительно лучше! Идем! – придерживая девицу за плечо, он потащил ее в нужную сторону. – А пока идем слушай и запоминай, – у тебя всего двадцать минут на раздумья. Если расскажешь все, что знаешь, об исчезновении Аленушки, обещаю приключение закончится для тебя легким испугом, – веселье ушло из голоса Сирина, теперь там звучал металл и стужа, как раз под стать ее глазам. – В противном случае, я оставлю тебя у разбойников. Усекла?

–М-м-мг-у-ум! – возмутилась она сквозь кляп.

– Люблю понятливых, вперед, время пошло!

Много ли удастся по возмущаться с закрытым ртом и связанными руками? Настасья и рада бы высказаться, но шансов ноль, ей только и оставалось сверлить сердитым взглядом долговязого мерзавца.

А тот себе развязной походкой шагал прямо в чашу, будто у него девять жизней в запасе – псих да и только.

– Ау, на-ро-о-д, вы где, бродя-я-ги?

Настасья поморщилась, он что вот так вот прямиком к разбойникам пойдет? Да, его тут же прикончат! Девушка пыталась упираться, толкалась лишь бы этот сумасшедший оставил ее в покое.

–М-м-м! Мг-м-м-мы.

– Я тебе давал шанс высказаться, теперь момент упущен! – тихо отвести Сирин, крепко придерживая упрямицу, чтобы не сбежала.

Вдруг он повернул голову чуть в сторону и уставился на густые заросли припорошенные снегом.

– Ты кто такой? – неожиданно прозвучал незнакомый голос, аккурат по другую сторону кустов.

– Как это – кто? Бродяга... Из Вересковой пустоши...

Настасья нахмурилась о чем он вообще говорит?

– Брехло – ты! Вересковых накрыли! – едко пояснил невидимый собеседник, затем послышался скрип, будто тетиву натягивают.

Сердце Настасьи упало в пятки, так жалко себя стало, что из глаз слезы хлынули.

– Ты пасть-то на честного пацана не разевай! – недовольно изрек Сирин, будто всамделишный разбойник. – Вересковых повязали три месяца назад, а я все это время пятками княжество протирал, пытаясь улизнуть от нюхачей. Чудом шкура уцелела, – дальше он примолк и любовно отряхнул невидимуюю пыль с рукава. – зато вишь разжился… Повстречал тут давеча одного ротозявку, а потом мне его сапоги достались совсем новые и одеждка тоже... – Сирин дёрнул Настасью за руку и притянул к себе, – а еще вот – девка! Зарёванная чутка, но кто ж на мордаху смотреть будет! Ну, как мужики, узрели какой я подарок атаману притащил? Так как? Проведёте в лагерь? Девкой он, небось, со всеми поделится, как только она ему надоест…

Настасья вся тряслась, уж больно правдиво и уверено звучал голос Сирина. Может зря она про ту треклятую бутылку промолчала. И о том, что Аленушка сюда должна была ехать сокровище княжеское отбирать – это то же вранье…

– Слышь бродяга, так чего к нам пятки навострил, ежели так хорошо устроился? – собеседник все не унимался и сыпал вопросами, хотя девушке показалось, будто бы теперь говорит другой человек.

– Хорошо, да недолго, – откликнулся Сирин, переминаясь с ноги на ногу. – Кошелька утопшего искать скоро начнут, тут-то обо мне вспомнят. Зачем мне такое гониво? Среди бродяг затеряться легче, – прогундосил долговязый перевертыш и покосился на заросли.

Настасья смотрела на мужчину так, будто первый раз увидела. В нем поменялось абсолютно все. Спина стала чуток сутулой, а при ходьбе он припадал на левую ногу, взгляд сделался – неприятным, бегающим. Затрещали кусты и наконец раздвинулись, явив взгляду толпу заросших и давно не мытых мужиков.

– Вечер в хату! – поприветствовал новоприбывших чумазый здоровила.

– Часок в радость, вино в сладость, – беззаботно откликнулся Сирин и оскалился, затем потащил упирающуюся девицу к разбойникам, а когда они подошли почти впритык, долговязый перевертыш и вовсе толкнул ее в руки лохматого разбойника.

Тот не упустил момент и быстро пощупал за все прелести. Настасья возмутилась, но из-за кляпа ни слова молвить не смогла.

– Хороша девка, кровь с молоком, – с этими словами разбойник шлепнул ее по заду, затем приобнял и направился в лагерь, даже не взглянув на Сирина.

Вот только вся эта бравада была показной и перевертыш об этом догадывался и спокойно ждал. И таки да здоровила пару шагов остановился и скосил взгляд на гостя.

– Погоняло у тебя есть?

– Сёмыч, – без запинки выдал перевертыш.

– Ну, что ж, Сёмыч, пойдем с атаманом знакомиться!

Остальные разбойники обступили незваного гостя полукругом, таким образом высказывая недоверие.

Но Сирин ждал чего-то подобного и даже не почесался, молча поковылял за проводником, только взгляд его рыскал по сторонам примечая и запоминая даже малейшие детали.

А вот кому можно было только посочувствовать, так это Настасье, ведь ее медленно и верно накрывала паника. Сопровождающий вонял, как бездомный пес, а его похотливый взгляд навевал всего одно желание – помыться. Казалось еще немного и разум просто отключиться, но нет она шла и чувствовала на себе десятки взглядом, очень противных взглядов.

Вот не зря Алёнушка повторяла, чтобы в одиночестве в чашу не совалась, а теперь поздно – овощем тут не прикинешься.

Настасью уводили все глубже в лес, временами то тут, то там виднелись человеческие следы, а вскоре показались – времянки. Кособокие хижины выросшие из земли, мусора и палок, между домами были основательно протоптаны дорожки. Часть поляны и вовсе отгородили, на ней располагалась печь, при том она была так хитро устроена, что дым рассеивался по округе, а не поднимался в небо, выдавая местоположение разбойничьего лагеря. Чуть дальше гордо из сугроба торчал шатер, наверняка краденый. Вот к нему Настасью повели, а когда навстречу вышел еще один небритый и не мытый мужик, девушка застонала в голос и сморщила носик.