Текст книги "Солнечный страж (СИ)"
Автор книги: Мария Фир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Глава 19
Нора настаивала на том, чтобы в тот же день оставить стоянку и преодолеть путь до заставы Солнечной стражи – причудливой арки, которую можно было разглядеть с дозорной стены Ольдена. Я видела, что гордой и взбалмошной волшебнице неприятно моё общество, как и то, что большинство взглядов мужчин было теперь направлено в мою сторону. Эдвин в любую свободную минуту был рядом со мной, Рик расспрашивал об эльфийских книгах и заклинаниях жриц Нииры, а воины, не смыслившие в магии, попросту пытались шутить или заигрывать со мной, потому что им казалось, что я грущу.
Я помогала капитану Сандбергу подлечивать их теневые раны и слушала его терпеливые разъяснения о том, как действуют прикосновения некоторых теней на живую ткань. Подобно вампирам, которые высасывают из своих жертв жизненную силу вместе с кровью, тени отбирали у клеток живого тела энергию и лишали их жизненных соков. Такие раны следовало лечить в первые сутки после контакта, в противном случае в тканях начинались необратимые процессы гниения и отмирания.
– Вроде цветов, которые если полить сразу, поднимают бутоны, а если упустить момент – засохнут навсегда, – прошептала я, припомнив наши с Майей анютины глазки.
– У нас дома в саду есть розовые кусты, – задумчиво сказал Эдвин. – Их сажали мои родители, ещё до войны, а дедушка с тех пор ухаживает за ними. Если ты любишь цветы, то они понравятся тебе…
– Разве есть девушки, которые не любят цветов? – удивлённо спросила я, не прерывая исцеляющего заклинания – прозрачная золотистая дымка струилась с моих пальцев на обожжённое почти до самой кости плечо Рика.
– Даже в нашем отряде такая есть, – усмехнулся раненый маг. – Ни цветов, ни мужчин…
Я была уверена, что он нарочно сказал это погромче, чтобы поддразнить Нору. И это было излишне: волшебница и без того то и дело бросала на нас с капитаном пронзительные взгляды. Эдвин делал вид, что ничего не замечает, но я моим обострившимся восприятием предчувствовала назревающий взрыв. За ужином все забинтованные и обмазанные заживляющей мазью воины вновь оживились и принялись обсуждать подробности дневного сражения и гадать, каким образом знак Гильдии призывателей мог оказаться со стороны мира живых без своего обладателя.
– Лично я думаю, – едва прожевав, заявил беловолосый Аксель, – что они теперь нарочно будут дырки проделывать и демонов в наш мир запускать. В отместку за то, что Орден им причинил.
– И какой резон проделывать дырки в глухом лесу, где лишь Стражи, Хранители, да редкие дикари и пробегают? – отозвался другой, крепкий мужчина, даже за столом придерживающий рукой верный двуручный меч. – Хотели бы отомстить, устроили бы дырищу в Железной крепости, у Вольдемара под носом!
– Может беглец какой по Ничейным землям шастал и обронил свой амулет, – предположили с другой стороны стола.
Нора не поднимала головы от тарелки, но я видела, что она всё же слушает все рассуждения друзей по отряду. Эдвин тоже молча жевал и время от времени тепло касался моего локтя, будто ему важно было чувствовать, что я нахожусь рядом.
– Что скажешь, Рик? – спросили, наконец, мага. Он отхлебнул горячего отвара из кружки, утёрся рукавом, и я с удовлетворением отметила, что его лицу возвращается живой румянец.
– А я считаю, что призыватель был на этой стороне. При помощи ключа он приоткрыл завесу, а тени ринулись оттуда и сожрали его подчистую. Вряд ли мы узнаем, для чего он пытался их призвать, и по какой причине они не стали слушаться. Вы сами видели, что за твари нам сегодня попались.
Все призадумались и какое-то время только обменивались шёпотками. Аксель на всякий случай проверил обереги, но снаружи всё было в порядке – заново натянутый купол надёжно охранял наш лесной домик от нежданных гостей. Я вновь прислушивалась к себе: всё внутри меня было спокойно, и моя маленькая дочка сладко спала. И только вокруг стола что-то продолжало потрескивать в воздухе, и я знала, что это молчаливое недовольство огненной Норы, и связано оно напрямую со мной. Как-то само собой получилось, что все снова развеселились – обсуждать тяготы сражений с тенями всем надоело, и кто-то из воинов вспомнил о том, зачем отряд путешествовал в земли Хранителей.
– Что же ты невесту не целуешь, а, капитан? – подшутил страж. – Зря мы её, что ли, спасали?
– Ну а ты, что же, принцесса? Если нас стесняешься, то мы можем и отвернуться к стенке!
Я почувствовала, как к моим щекам приливает жар, и поспешно спрятала глаза. Эдвин обнял меня правой рукой и тут же приструнил оголтелых шутников:
– Вот на свадьбу придёте, тогда и посмотрите, а пока нечего завидовать!
Нора вскинула голову и с грохотом оттолкнула от себя тарелку с нетронутым ужином:
– Вы это всё серьёзно?
Повисла неловкая тишина – все посмотрели на волшебницу, которая уже встала из-за стола и теперь сверлила меня недобрым взглядом.
– Я была уверена, что всё это – приключение, капитан Сандберг! Авантюра, в которую мы ввязались потому, что нам надоели бесконечные патрули. Испытание, если хочешь. Вызов самим себе! Как же – Железная крепость, а затем замок Хранителей, а после, на закуску – сегодняшний бой с тенями. Отличная тренировка для отряда, капитан! Но свадьба?! Ты серьёзно?! Ты намереваешься жениться на этой девице? На этой соплячке, которая всю зиму неизвестно чем занималась с эльфами?
– Нора, замолчи сейчас же! – сурово сказал Эдвин, ударив по столу кулаком. – Замолчи и сядь на место.
– Все видели, как она висла на шее у эльфийского мага! – крикнула Нора, не обращая внимания на предостережение. – Или вы забыли, что эльфы всё ещё наши враги? А теперь эти тени, откуда вы думаете они взя…
Её отчаянный голос вдруг прервался, и женщина схватилась за горло. Я успела заметить, как капитан произнёс короткое и резкое заклинание безмолвия. Теперь Нора не могла ни говорить, ни колдовать, только с трудом хватала ртом воздух и пыталась откашляться.
– Мы – отряд, и мы принесли друг другу клятвы, Нора, – громко сказал капитан. – Не нарушай их и не вынуждай меня их нарушать!
Рик и воин, что сидел сбоку от Норы, попытались усадить её обратно и успокоить, но она яростно вырвалась и бросилась к двери. По правде говоря, мне хотелось сделать то же самое – я чувствовала на себе пристальные взгляды, полные сомнений. Да, я была для отряда Солнечных стражей чем-то вроде особого задания, но теперь именно я, вне всякого сомнения, стала причиной размолвки в отряде. И в том, что отважная и слишком горячая стражница вспылила и убежала совсем одна во тьму позднего вечера, виновата была тоже я.
– Я верну её, – быстро сказал Рик, одним движением перепрыгивая скамейку и край стола, но командир отряда остановил его.
– Останься, я сам, – и он коснулся моей руки. – Не вздумай переживать, Сония.
Так я осталась наедине с озадаченными воинами и взволнованным Риком. Нет, с моей душой определённо случились какие-то изменения – если раньше грубые слова не достигали своей цели, проскальзывали мимо моих ушей, как жужжание мух в таверне, то сейчас Нора ударила именно туда, где всё было зыбко и ужасно болело. Будь мой разум покрепче, я бы в первую очередь призадумалась о том, что эта женщина ради общего дела отряда побывала в крепости у инквизиторов и рисковала своей жизнью, чтобы спасти незнакомого ей колдуна. Она вместе со всеми скакала два дня через лес, чтобы совершить обмен, за который Орден и Высший совет немедленно приговорил бы весь отряд к повешению или сожжению на костре. Но нет, меня пронзили слова о том, что она посчитала шуткой предстоящую свадьбу своего командира, а меня почти обозвала непотребной девкой, предавшей свой народ. В её словах скрывалась доля правды, а оттого было невыносимо больно и стыдно. _Читай на Книгоед.нет_
Воины, которых я помогала лечить, а также маг Рикард старались сказать мне что-то поддерживающее, но суть их слов сводилась к тому, что Нора, разумеется, не собиралась огорчать меня или капитана, а лишь вспылила, не рассчитав ущерба от своего вредного характера. Если бы не моё сокровенное знание о будущем ребёнке, я бы не раздумывая покинула стоянку и ушла в лес. И шла бы до тех пор, пока не стала добычей диких зверей или жестоких обитателей междумирья. Но теперь мне было страшно навредить новой маленькой жизни, что зародилась во мне, и я изо всех сил сдерживала даже слёзы обиды. Я сидела у догорающего камина, подтянув колени к самому подбородку и ждала только одного – чтобы поскорее скрипнула тяжёлая дверь и вернулся Эдвин.
Мне было трудно разобраться в том, что я испытывала рядом с ним – слишком сильной ещё была боль расставания с некромантом, слишком остро мне не хватало сейчас наших разговоров с Гаэласом, когда мы смотрели друг в друга – и смешивались языки, жесты, взгляды – и мы понимали друг друга. Наверное, Эдвин Сандберг удерживал сейчас меня по эту сторону живого мира, иначе я бы потеряла опору и провалилась в бездонное отчаяние. Но это было не всё… Мне нравилось, когда он держал меня за руку и когда обнимал за плечи. Его сила и жаркое, живое тепло, его уверенный голос, когда он читал исцеляющие заклинания или отдавал команды отряду. И то, что Солнечные стражи (кроме Норы, конечно) как-то сразу, с первых же мгновений, считали его – моим женихом. А меня – его невестой. Будто мы и вправду на время нашего путешествия по Ничейным землям стали персонажами одной из старых сказок об эльфийской принцессе и прекрасном рыцаре-страже.
***
– Нора любит тебя? – не спросила, а почти утвердительно прошептала я, когда мы с капитаном вновь остались наедине рядом с мерцающими углями.
– Нет, это другое, – покачал головой Эдвин и ласково обнял меня за плечи. – Долгое время она была единственной девушкой в отряде, а потому привыкла, что всё внимание обращено в её сторону. У неё отважное сердце. Поверь, всё, что она наговорила, было сказано не для того, чтобы унизить тебя. Ей трудно принять какие-либо изменения в личной жизни одного из нас.
– Вы когда-нибудь были близки с ней? – шёпотом спросила я, боясь пошевелиться.
– Никогда, – чуть улыбнулся Эдвин. – И никто из наших ребят не был с нею. И всё же она ревнует. Меня и всех остальных. Случись Рику или Акселю найти себе невесту, было бы ровно то же самое.
– Почему Солнечные стражи так неохотно заводят семью? – я обернулась и теперь смотрела в его глаза, казавшиеся тёмно-синими в полумраке. Где-то в самой их глубине тлели угли камина.
– Наш долг охранять границы – видимые и невидимые. Семья крепко связывает с миром живых, и такой страж начинает бояться смерти. Начинает скучать по супруге или детям, а оттого хуже исполняет свой долг. Но всё-таки, жениться нам не запрещено.
Я молчала, разглядывая его лицо – тёмно-рыжие брови, нос и чуть поросшие щетиной щёки, губы, которые сегодня утром (а кажется – так давно) коснулись моих губ.
– Что будет, если я соглашусь? – прошептала я. – Что будет со мной? Ведь моя дочь, она родится наполовину эльфом. Или же мне надо будет… избавиться от неё?
Стоило мне только вымолвить эти ужасные слова, как горло перехватило, и из глаз покатились горячие слёзы. Эдвин непонимающе нахмурился, и тут же вытер большими пальцами мои щёки:
– Ты о чём, Сония? Разумеется, ты родишь её. Это ведь ребёнок, как ты могла подумать!
– Но как?.. – всхлипнула я.
– Как это будет происходить, я тебе расскажу ближе к делу, – он покачал головой, всё ещё негодуя от моего высказывания. – А что касается генетики, то внешне она будет выглядеть, как обычная человеческая девочка. Если женщина из людей рожает от эльфа, то никакие внешние эльфийские признаки у детей не проявляются.
– Внешние? – почему-то переспросила я и сама нашла его руки. – А дар?
Эдвин взял мои пальцы в свои:
– Как повезёт, – честно ответил он. – Шансы унаследовать дар от матери или от отца примерно равные. Байки о том, что все полукровки обладают только тёмным даром – лишь болтовня, которую сочинили сторонники Ордена Инквизиции. Бывают случаи, что при смешении крови дар и вовсе не проявляется. И они нередки, поверь мне. Я изучил немало книг и письменных свидетельств, копаясь в библиотеке Вестенской академии.
– Мне страшно, – призналась я еле слышно. – Я словно стою на краю, а пропасть – с обеих сторон.
– Ты не упадёшь, Сония, – улыбнулся он. – Я не позволю этого. Не для того я искал тебя так долго, чтобы теперь отпустить твои руки.
– Ты не понимаешь, что делаешь, – возразила я. – Это ведь уже не просто приключение или авантюра со спасением принцессы. Это навсегда. На всю жизнь.
– То есть, – он взволнованно вздохнул, сжимая мои ладони. – Ты согласна?
– Да, – просто сказала я.
Он долго смотрел в мои глаза, и я была уверена, что ему хочется поцеловать меня. Это сияло в его взгляде, и я видела, как дрогнули его губы, но всё-таки он сдерживался до тех самых пор, пока я не шевельнулась и не опустила ресницы. Мне казалось, он ждал какого-то подтверждения моему согласию или того, чтобы я выдала хоть чем-нибудь свои истинные чувства. А я не могла выпутаться из паутины околдовавшей меня зимы и открыться ему так быстро. Это не были сомнения, но я всё ещё находилась под действием эльфийских чар, а особенно после того, как узнала о дочери.
– Как только вернёмся, сразу начнём готовиться к свадьбе, – уточнил он и пригладил маленькие пряди волос возле моих ушей.
– Да, – повторила я и тихо кивнула.
И только тогда он поцеловал меня долгим и жарким поцелуем, словно хотел пообещать, что и с эльфийским колдовством готов сразиться ради меня. Что мы вместе справимся с уже отступающей зимой.
Глава 20
– А что у вас в повозке? – прямо над моим ухом, если не считать тонкой кожаной перегородки, спросил громкий женский голос.
– Эльфийские девственницы для Высшего совета? – пошутил незнакомый мужской голос.
Так я узнала, что мы прибыли в дозорный пункт Солнечных стражей, от которого до города было уже рукой подать – не больше часа пути. Я думала, что Нора не замедлит высказать в мою сторону что-нибудь малоприятное. После вчерашнего инцидента она отмалчивалась и держалась на расстоянии от всего отряда. Когда мы покидали лесной приют, я видела только мелькнувшую между сосен алую мантию стражницы и её туго заплетённую тёмную косу на спине. Ещё на рассвете Эдвин и белобрысый Аксель заготовили порцию дров и сложили их сушиться возле очага, на всякий случай принесли воды и заполнили ею кувшины, стоящие с краю стола, собрали все пустые горшки и фляги и погрузили их в повозку. Рик и двое других стражей вычистили и накормили коней, а я вымыла все кружки и тарелки и расставила их на полках, как они были до нашего приезда. Всё это время Нора была где-то снаружи, а я слышала, как время от времени обеспокоенные размолвкой воины перешёптывались между собой, упоминая её имя.
Я отдёрнула полог и спрыгнула наземь, не дожидаясь, пока дозорные выскажут все свои предположения относительно моего укрытия. Говоривший про эльфиек присвистнул и отвесил мне церемонный поклон. По всему было видно, что этот рослый и кучерявый воин с луком за спиной был не прочь покрасоваться перед девушками. Я вежливо кивнула и отыскала глазами нашего командира. Эдвин о чём-то переговаривался с главой другого отряда. Нора стояла рядом и теребила в руках длинные перчатки из белой кожи. Её стройная спина показалась мне напряжённой до предела, словно её удерживала натянутая струна.
– Это ненадолго, обычная формальность, – повёл рукой лучник, указывая на них. – Нужно же проверить, кто приезжает с той стороны Предела.
– Хранители эльфов бывают здесь? – робко спросила я, обводя глазами перекинутый через дорогу мост изящной эльфийской работы.
– Иногда захаживают, – покивал мужчина. – Но не слишком уж часто. До войны, конечно, всё было иначе. А ты та самая, выходит, похищенная эльфами светлая жрица? Видел я того парня, которого они захотели в обмен на тебя… он выглядел намного менее живым, чем ты!
Я внутренне содрогнулась, вспомнив, как Велиор бросился обнимать своего отца, и как тот протянул к нему руки, сплошь замотанные бинтами. После этого особенно стыдно было слышать, что меня называли пленницей – я не была ею ни одного дня, разве что те пару часов, когда Лейс тащил меня за собой к хозяину, угрожая кинжалом. Всё остальное время было без преувеличения лучше во сто крат, чем моя прежняя жизнь в таверне или приюте. Эльф, который провёл в Железной крепости несколько долгих недель, вполне мог бы возмутиться таким несправедливым обменом.
– Твои родители попытаются осыпать Солнечных стражей золотом, когда увидят тебя живой и здоровой, – заверил меня лучник и поцокал языком. – А стражи, разумеется, откажутся от подарков.
– Спасение жизней – наш долг, – задрав широкий подбородок, заявила громкая женщина, которую я слышала в самом начале. – Стражи не берут подарков, если находят в лесу заблудившихся детей или вызволяют у дикарей пленников.
На груди у неё сиял лучистый знак капитана Солнечной стражи – такой же был приколот и к мантии Эдвина, но даже и без него было понятно, что эта воительница главная среди дозорных. Он указала на мост и спросила меня:
– Ты знаешь, что здесь произошло в годы войны?
– Откуда ей знать, – весело рассудил её кучерявый коллега. – Ей едва ли шестнадцать!
– Семнадцать, – поправила его я, расправив плечи и стараясь казаться выше. Рядом с рослой стражницей в сверкающих доспехах я казалась, конечно, ребёнком. И уж тем более никто не мог пока догадаться о том, что на самом деле я была уже женщиной, которая ждёт своего первенца.
– В год, когда произошёл Раскол в церкви, – медленно начала она, разглядывая древние камни, из которых складывалась арка, – Орден Инквизиции повелел снести всё, что было построено эльфами по нашу сторону границы. Эту арку люди и эльфы воздвигли совместно: когда-то вместо дороги здесь протекал ручей, и в нём находили особые камни, которые обладали волшебством перемещения.
– Фокусирующие кристаллы? – переспросила я.
– Вам, магам, виднее – фокусирующие они или ещё какие, – кивнула стражница. – Они ценились одинаково высоко по обе стороны границы, а потому мудрые правители решили разгородить ручей мостом пополам. Чтобы люди и эльфы перестали ссориться из-за добычи. И строители обеих стран воздвигли эту арку и поставили дозорных – присматривать за добычей кристаллов. Прошли столетия, ручей обмелел, а то и вовсе ушёл под землю, камни закончились, а наши народы принялись воевать.
– Долго же ты сказываешь, Айрин, давай я? – вклинился нетерпеливый страж.
– Я вижу, что девушке интересна история, а ты лишь хочешь покрасоваться и пошутить! И наверняка приплетёшь сюда какую-нибудь пошлость, как в прошлый раз, когда приезжала пожилая настоятельница из церкви, – строго сказала капитанша. – Дай мне закончить, а сам лучше принеси горячего чаю с мёдом – у неё вон нос красный от холода.
В повозке я действительно слегка подмёрзла без движения, но ездить верхом я не умела, да и учиться этому в моём состоянии и на лесных дорогах, полных кочек, ухаб, поваленных стволов и вылезших из земли корней Эдвин мне бы не позволил. Приходилось трястись в повозке, превозмогая тошноту и головокружение, теша себя лишь мыслью о том, что совсем скоро мы доберёмся до форта.
– Так вот, генерал Гвинта разослал повсюду своих инспекторов, чтобы те проследили, как идёт разрушение «проклятого наследия» эльфов, а инспекторы, деточка, – это такой народ, который сроду не держал в руках не то чтобы меч или посох, а ничего тяжелее бумажки с указом. Простой люд, конечно, остерегается всех этих проверок и инспекций, но запугать малахольными канцелярскими крысами Солнечных стражей – ты же понимаешь, даже звучит смешно! Словом, приехал сюда такой вот хлыщ, стал под аркой и говорит, мол, немедля берите кирки, молоты и ломы и разбивайте эту эльфийскую хрень к демонам собачьим. А Стражи вокруг стоят и посмеиваются – сам ломай, раз тебе надо, а нам постройка очень даже нравится, а особенно – тёплая дежурка с камином и эльфийскими свечками, что заряжаются лунным светом, а после светят цельную неделю без перерыва и без дыма.
Я приняла из рук кучерявого горячую чашку и услышала мельком обещание по-быстрому показать внутреннее убранство поста дозорных. Чай приятно обжигал губы и был нестерпимо сладким. Уже после двух глотков мне стало так хорошо, словно и не было нескольких часов утомительной дороги.
– И вот стоит и вещает, а тут с самого верха возьми, да и отвались кирпич. Тяжёленький эльфийский кирпичик килограммов в пять, если не больше. И инспектору точно в темечко – бац. Вот и сказочке конец, больше никого не присылают уж лет десять. Но кирпич мы на место приладили на случай, если кто-то опять приедет. – И капитанша указала мне место в арке, где чуть выступал из общей кладки злополучный камень.
– Очень познавательно, – засмеялся лучник, который наверняка слышал эту историю уже далеко не в первый раз, да и сам умел рассказывать её на несколько ладов. – Только мне рассказывали совсем другую версию. Пойдём, покажу тебе башню, оттуда и город видно!
– Я сам покажу, – улыбаясь, сказал Эдвин и протянул мне руку.
Он уже закончил свои дела, и отряд мог двигаться дальше, но раз уж мне пообещали осмотр башни… стражи ведь должны всегда держать своё слово! Лучник нахмурился, но тут мой капитан развёл руками и сказал так, что слышали все вокруг:
– Извини, приятель, но она моя невеста! Ты можешь попытать счастья с кем-нибудь ещё.
Клянусь, Эдвин никоим образом не указывал на Нору, она сама отчего-то решила, что её снова задели. Вскочила на коня и ускакала вперёд по дороге, не дожидаясь пока отряд соберётся вместе. Поднявшись по маленькой винтовой лестнице, мы с Эдвином увидели, что её догнал Рикард, и они о чём-то оживлённо переговариваются.
– Знаешь, какая ещё есть версия падения того самого кирпича? – спросил он, обняв меня за талию.
– Какая же? – обернулась я с улыбкой.
– Говорят, один из стражей как раз уединился внутри арки с эльфийкой, и они так яростно любили друг друга, что сотрясалась вся постройка, и старые кирпичи просто не выдержали, – прошептал он мне в ухо.
Наверное, я впервые с момента нашего знакомства засмеялась, и он тут же приник к моим губам, сжимая меня в объятиях.
– Ты такая сладкая, – прошептал он в перерыве между поцелуями.
– Это всё чай с мёдом, – попыталась оправдаться я.
– Вчера я хотел сказать тебе, что готов ждать сколько угодно, – он прижал меня к себе, и я чувствовала сквозь одежду, как бьются наши сердца. – Месяц, год, сколько скажешь… Но если честно, то я не знаю, как дождаться, чтобы мы остались с тобой вдвоём. Чтобы никто нам не мог помешать.
В его словах было столько огня, что я невольно задохнулась от волнения тоже.
– На нас все смотрят, – прошептала я, краснея и слыша, как с земли нам бесцеремонно машут руками стражи из отряда Эдвина.
– Я хочу быть с тобой, – выдохнул он, отпуская меня. – Будущей ночью, и каждую ночь после. И так до самого конца. Всегда… Пойдём, нужно возвращаться в город до темноты.
Он не дал мне ответить, но уже теперь, спускаясь по кованой лестнице и держась за его горячую руку, я знала, что не смогу ему противостоять. Мой дар снова откликался на его сердце, на его слова. Моя зима таяла, таяла безвозвратно, и хрупкие эльфийские чары не могли существовать рядом с огнём этого человека.
***
Как странно и многослойно устроена наша память! Стоило нам только въехать в стены города Ольден, как на меня хлынули прошлогодние воспоминания, временно вытеснив все мысли, что одолевали меня в дороге. Мои отчаянные прогулки вдоль глухих и закрытых улиц, бесконечные и однообразные дни в таверне, росчерки чёрных птиц и белых перистых облаков в прямоугольнике неба над головой. Я со страхом глядела в сторону города и представляла себе, что будет, если мне доведётся случайно встретить на улице бывшего хозяина или красную и злую Кьяру – вряд ли я смогу избежать их гнева или какой-нибудь пакости. И в то же время, моя рука была теперь в руке командира Солнечных стражей, и я знала, что он никому не позволит обидеть меня ни здесь, ни в каком-либо другом месте.
Мы отправились сразу в форт, где я прежде никогда не бывала, через поднятые над головой остроконечные решётки, отделявшие воинские части от города. Справа возвышался корпус королевской армии под синими флагами, а слева – ступенчатые здания Солнечной стражи и формально Ордена Инквизиции, поскольку флагов было два – красный и бело-золотой. На деле же представители Инквизиции лишь оборудовали в форте кабинет для надзирателя-инспектора и небольшие помещения, в которых проживали его помощники, чаще всего шнырявшие по городу в одежде добропорядочных граждан и выискивающие поводы настрочить какой-нибудь донос на «необоснованное применение магии в домашнем хозяйстве». Для этих пронырливых хорьков гордые стражи вырубили отдельную дверь и посыпали песочком отдельную дорожку на газоне, представив это, как особые привилегии. На деле же каждый понимал, что у лучших воинов и магов Веллирии к бумагомарателям Ордена Инквизиции отношение может быть только презрительным и никаким более.
Обо всём этом я узнала позднее, сейчас меня больше волновало ближайшее будущее. Если бы я не была невестой Эдвина Сандберга и не ждала появления дочери, то сейчас могла бы найти на первое время комнату в приличном жилом квартале, а ближе к лету – отправиться на юг и попытаться пройти испытания в монастыре Сюр-Мао. Гаэлас и Тэрон, вопреки моему сопротивлению, снабдили меня увесистым мешочком с золотыми монетами людей. Можно было сказать, что я теперь была почти богата – столько денег мне не приходилось никогда держать в руках! И вот теперь, когда золото у меня было, оно не имело такого большого значения, как в прошлые дни…
Я стояла под раскидистым деревом во дворе форта и смотрела сквозь его извилистые голые ветви вверх – по привычке вверх, потому что не любила утыкаться взглядом в мёртвые серые стены. Нора подошла ко мне стремительно, протянула узорчатый длинный ключ:
– Это ключ от комнаты капитана Сандберга, он просил передать, чтобы ты не мёрзла снаружи, – сказала она, опустив длинные тёмные ресницы.
– Ты мне подскажешь, как туда пройти? – робко сказала я.
Значит, у него есть отдельная комната, и будущей ночью…
Нора поджала губы, но долго колебаться она не умела:
– Хорошо, я провожу тебя. Иди за мной.
И мы пошли вдоль коротко остриженных можжевельников, всё ещё укрытых снежными шапками в тени высоких стен, в полукруглую арку с изображением восходящего солнца, а затем – в окованную блестящими пластинами тяжёлую дверь. Нора шла впереди, время от времени оглядываясь на меня и коротко объясняя дорогу. Два раза нам навстречу попадались незнакомые стражи, которые приветствовали Нору и провожали меня заинтересованными взглядами – я была чересчур молода и одета в мантию Хранителей, а потому каждый, видимо, хотел убедиться в отсутствии у меня острых ушей. Жильё Эдвина Сандберга располагалось на верхнем этаже в самом конце коридора, на тихой площадке с окном, выходящим на оружейные склады. Нора кивнула на одну из двух дверей и в ожидании спрятала руки в карманы, пока я возилась с замком.
– Сония, – сказала она мне в спину, а затем подождала, пока я повернусь. – Я была не права. И прошу у тебя прощения. Больше такого не повторится.
Если раньше каждое слово огненной волшебницы напоминало мне вспышку, то эти короткие и отрывистые фразы падали из неё, как увесистые льдинки.
– Ты будешь женой моего командира, и нам придётся иногда видеться, – продолжила она негромко и очень сдержанно. – А потому я хочу, чтобы между нами не осталось никаких обид. Наш отряд для меня важнее каких-то девичьих глупостей.
– Конечно, Нора, – я кивнула и осторожно прикоснулась к её руке. – Никаких обид.
– Спасибо, – сказала она. – Располагайся. Капитана вызвали на утверждение нового расписания дежурств, он вернётся чуть позже.
И она всё так же странно и задумчиво удалилась, а я осталась одна-одинёшенька в комнате моего жениха. До чего же необычно я чувствовала себя! Весь отрезок времени с октября прошлого года и по нынешний день – последний день марта, казался мне сказочным долгим сном. Тот год, когда мы с Раминой работали в таверне, – долгим кошмаром. Моё путешествие по лесу с искателями камней – наваждением. Я словно запуталась в нескольких мирах и никак не могла отыскать в них себя настоящую. Больше всего это касалось, конечно же, мужчин, ведь я нисколько не сомневалась в моей любви к Гаэласу всю долгую зиму, а теперь… неужели теперь я уже готова признать это мороком, эльфийским видением? Неужели моя будущая дочь не подтверждение первой в моей жизни любви, а лишь плод заблуждения и чар?..
Сбросив дорожную мантию и сапоги, я улеглась на кровать поверх цветастого покрывала и долго-долго прислушивалась к происходящему внутри. Мне хотелось вымыться, переодеться и что-нибудь перекусить, но вместо этого я лежала и слушала, слушала, слушала. Осторожно направляла магическую силу к кончикам пальцев и вновь старалась ощутить присутствие маленького сердечка. Тишина обволакивала меня, я погружалась всё глубже и глубже в свои ощущения, пока незаметно для себя не провалилась в сон.
