Текст книги "Солнечный страж (СИ)"
Автор книги: Мария Фир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
– Ты думала это так легко – перезимовать в замке с прекрасным эльфом, а затем прыгнуть в объятия Солнечного стража? Забыв о том, кому ты за всё это задолжала!
Лейс… А ведь и вправду, в последнее время мы все напрочь позабыли о нём! Он наотрез отказывался принимать участие в наших забавах с Доннией и Велиором, отсиживался по тёмным углам или коротал время на кухне, приставая к служанке, которая также была лесной эльфийкой. Мы попросту забыли о его существовании, и даже Гаэлас частенько отмахивался от помощника, занимаясь своими изысканиями в одиночку.
– Чего ты хочешь, Лейс? – прошептала я, боясь пошевелиться.
Я видела, как самострел в его руках подрагивал, как лихорадочно вздымалась его грудь и как белы были его пальцы.
– Сорвать сделку между людьми и эльфами, – ухмыльнулся он. – А заодно и проучить тебя, мерзкая человеческая девчонка. Ты была никем, а за эту зиму возомнила себя едва ли не эльфийской королевой! Гаэлас даже избавился от своей гнилой жёнушки, а это, поверь мне, неслыханное дело. Он ведь был верен ей два десятка лет. И тут ты… какая-то всего-навсего девка из таверны!
Мои руки сами собой потянулись к лицу, чтобы закрыть его. Может быть, так будет лучше, и это будет лучший конец – мелькнула у меня в голове шальная мысль. Страх пронизывал меня насквозь, но я ничего не могла сделать с собой, только стояла без движения и растерянно смотрела сквозь пальцы на маленького лесного эльфа. И кто-то сумасшедший внутри меня шептал и шептал назойливо – ну же, стреляй, стреляй, и больше не будет никаких расставаний или угрызений совести!
– Стреляй, Лейс, – прошептала я, глядя в его блестящие глаза. – Только… попади, ладно?
Он сглотнул воздух и попытался прицелиться. Только теперь я увидела, что его глаза полны слёз и оттого кажутся омутами, полными зелёной воды. Самострел дрогнул в его руках, и Лейс медленно отвёл его в сторону:
– Нет, – еле слышно сказал он. Несмотря на разделяющие шаги, я заметила, как зрачки его расширились, словно он увидел привидение, а на лице отразился ужасный испуг.
В следующий момент ноги лесного эльфа подкосились, и он бухнулся на колени, выдернув заряженную стрелу и с грохотом уронив оружие на пол. Меня словно прошибло электрическим заклинанием, я вздрогнула и огляделась, заглянула в зеркало за своей спиной. Лейс стонал и содрогался в рыданиях, обхватив себя руками, и это отвратительное зрелище разрывало мне душу. Он пытался что-то сказать, но тут же зажимал себе рот и слышалось только невнятное судорожное бормотание.
– Скажи ему, скажи Гаэласу… – расслышала я наконец, – и пусть он убьёт меня за то, что я чуть было… не сделал…
Мой дар откликнулся в груди привычным сиянием, и я присела рядом с моим несостоявшимся убийцей:
– Ты напугал меня, Лейс, – я коснулась его дрожащих плеч. – Но думаю, ты бы не смог.
– Я жалкий трус, – согласился эльф, кусая губы, – но если бы… если бы я…
– Но ты не выстрелил, – перебила я его. – А теперь, прошу, уходи скорее, пока сюда не пришли!
– Ты должна сказать ему! – Лейс схватил меня за руки и в отчаянии заглянул в лицо. – Прежде чем ты уедешь – скажи!
– Нет! – крикнула я и оттолкнула его, – он убьёт тебя!
Я поспешно набросила мантию, подхватила небольшую сумку со всем, что может понадобиться в дороге, и в последний раз оглянулась на предателя, благодаря которому моя жизнь уже никогда не будет прежней. Гаэлас был прав – есть вещи, от которых безвозвратно меняется душа.
– Прощай, Лейс, – сказала я через силу и вышла из покоев.
– Тогда я сам скажу! – крикнул эльф мне вслед. И долго ещё этот крик отдавался в моих ушах, пока я сбегала вниз по гулкой лестнице.
~~~
Дорогие читатели! Осталось несколько глав, и теперь я не буду делить их пополам, а буду выкладывать через день целиком. Приятного вам чтения!
Глава 17
Высокие и тяжёлые ворота открывались медленно, нехотя, но когда они наконец распахнулись, мне в лицо ударило яркое мартовское солнце. На миг я ослепла, и всё закружилось перед глазами – белые с золотым флаги, алые одежды стражей, фырканье и ржание коней. Хранители во главе с командиром гарнизона сдержанно поприветствовали стражей и окружили повозку, крытую шкурами, в которой должны были доставить спасённого эльфа. Я сжимала руку Гаэласа и никак не могла отыскать в этой яркой кутерьме Эдвина – стражи были все незнакомые. Воздух вокруг дрожал от окриков всадников, тёплого дыхания и солнца, и всё происходящее казалось мне каким-то видением на грани сна и яви. Слишком непривычно и ярко, слишком громко говорили люди и – неожиданно я поняла это – я отвыкла, что понимаю все слова, что говорят стражи.
Раздался звонкий стук копыт, и во двор влетела ещё пара великолепных коней, что несли на своих спинах мужчину и женщину. Я ахнула про себя, узнав обоих – это были Эдвин и его напарница, огненная волшебница. Её притороченный к седлу посох сиял золочёной верхушкой, у лошади на лбу была белая звёздочка. Пока Эдвин отдавал распоряжения своим людям, женщина спрыгнула наземь и быстро оглядела собравшихся. Мне захотелось опустить глаза, спрятаться на груди моего эльфа, но было уже поздно – стражница заметила меня и быстрыми шагами миновала разделяющее нас расстояние.
– Далеко же ты забралась, Сония! – воскликнула она, пронзая меня взглядом и лишь затем переводя взор на Гаэласа. – Надеюсь, эльфы хорошо обращались с тобой?
А потом подошёл он – Эдвин Сандберг, и мне захотелось провалиться сквозь гранитные плиты площади в беспросветный подземный мир, где живут лишь слепые духи земли. Он с вызовом глянул на некроманта и лишь потом – на меня. Мне было не выдержать этот взгляд, и я задохнулась от чувств и отвела глаза.
– Непросто было разыскать тебя, – тихо сказал он. – Пришлось ввязаться в авантюру.
– Гильдия призывателей не забудет вашей помощи, – Гаэлас учтиво поклонился стражу, кивнув в сторону повозки, из которой уже выбрался пострадавший от инквизиторов маг.
– Это было не совсем бескорыстно, надо признать, – Эдвин улыбнулся, и его рыжий чуб вспыхнул на солнце. – Если бы не птица, принёсшая на хвосте добрую весть…
– Птицы связывают нити судьбы, – сказал Гаэлас по-эльфийски, и я, заметив лёгкое замешательство на лице капитана Солнечных стражей, перевела.
– Смотрю, ты не теряла времени в замке Хранителей, светлая девушка, – и он протянул мне руку. – Но настало время вернуться в мир людей.
– Дайте мне минуту, пожалуйста, – тихо сказала я, коснувшись ладони стража. Он примирительно кивнул и отошёл на пару шагов назад.
И тогда эльф обнял меня, а я обвила его шею руками и уткнулась в меховой ворот мантии, вздрагивая от душивших меня слёз. Некромант провёл по моим волосам рукой и склонившись к моему уху сказал на языке эльфов:
– Я буду всегда помнить тебя, любовь моя… До самой последней минуты.
– Гаэлас, я никогда тебя не забуду, – я подняла голову и посмотрела в его глаза, тёмно-серые омуты с чёрной каймой по краю.
– Мне только жаль, что ты не взяла ни кольца, ни ожерелья на память об этой зиме, – прошептал он.
– Память в моём сердце, – сказала я в ответ и поцеловала его в последний раз, на один только миг прильнув к его губам.
Он отпустил меня со странной, рассеянной улыбкой. Я ничего не сказала ему про Лейса, и у меня не было сил размышлять – правильно я поступаю или нет. Быть может, я совершила ошибку всей моей жизни, оставляя случившееся только между мной и эльфом-предателем. В глубине души я знала, что хрупкий и нервный Лейс окликнул меня по имени потому, что не смог бы выстрелить мне в спину. И уж тем более он не смог бы сделать этого, глядя в моё лицо.
«Тогда я сам скажу» – явственно отдалось в моих ушах, и в этом выкрике мне мерещилась какая-то очень важная подсказка. Что-то очевидное, чего я никак не желала замечать, утонув в печали расставания. И вовсе не совесть эльфа помешала нажать ему на спусковой крючок, а нечто во мне, заставившее его испугаться. Белый огонь или что-то другое, чего я о себе до сих пор не знаю?
Эдвин обнял меня за плечи и повёл в повозку, а мир вокруг таял, плыл стекающими по полотну зимы алыми потёками, которые пронизывали солнечные лучи. Поначалу я утирала рукавом слёзы, пытаясь оглянуться и запечатлеть всё происходящее на внутреннем дворе замка Хранителей: Велиора, обнимающего отца, Доннию и громко лающего на стражей волка, огромную чёрную птицу, что сидела на шпиле дозорной башни и наблюдала за суетой внизу. Некроманта, который не шевелился, глядя мне вслед. Потом я погрузилась во тьму крытой повозки и мягкую подстилку из тёплых шкур. Солнечный страж помог мне устроиться и на миг задержал мою руку в своей:
– Не карета, конечно, да и кони не белые, – чуть смущённо заметил он. – Но ведь и я не принц, вот незадача, правда?
Я всхлипнула и не нашла в себе сил, чтобы ответить.
– Не плачь, принцесса, мы едем домой! – Эдвин чуть сжал мои пальцы и сразу же отпустил.
Полог повозки закрылся, и я свернулась на подстилке в клубочек, стараясь не прислушиваться к тому, что происходило снаружи. А потом кони тронулись, и меня поглотил стук колёс по шершавым плитам, которыми была вымощена дорога и мерное покачивание импровизированной кареты. Принцесса, надо же, невольно хмыкнула я про себя. Принцесса, которую, как невольницу, выменяли у вражеской стороны и теперь везут в форт Солнечных стражей. Принцесса, которая понятия не имеет, что ждёт её на стороне людей после всего случившегося – ведь все стражи видели, как я прощалась с эльфом, и должны были сделать выводы. И Лейс с его сумасбродным поступком.
Я приподнялась на локтях, осознавая, что от постоянной тряски не чувствую ни ног, ни рук, и только голова моя отчаянно кружится, и только тончайшие прерывистые полоски солнца на стыке крепко сшитых друг с другом шкур напоминают мне, что снаружи – свет белого дня. Ах, если бы Лейс снова украл меня… Если бы случилось что-нибудь такое, чтобы я могла узнать, в каком направлении прочерчена линия моей жизни! Мне бы не было так плохо, так отчаянно пусто внутри. Волны тьмы захлёстывали меня с головой, плескались внутри меня, временами не давая набрать воздуха. Сердце то замирало, то пускалось в беспорядочную дробь, и я болталась где-то между сознанием и зыбким полусном, отрешившись от времени, проваливаясь в темноту, как повозка – в ухабы лесной дороги.
Прошло несколько часов, когда я очнулась от того, что мы остановились. Всё внутри меня так же продолжало волноваться и вздрагивать, и я с трудом приподнялась, чтобы доползти до полога и попытаться откинуть его. В прорехе мелькнул ослепительный снег. Моей первой мыслью было – поскорее выйти и упасть в него лицом, так мне было дурно.
– Эй, что там? – окликнул кто-то спереди. В мои глаза ударил свет, и я увидела рыжие волосы Эдвина прежде, чем потеряла равновесие. Он поймал меня сильными руками, вытащил из повозки и с тревогой заглянул в лицо.
– Ты такая бледная, – сказал он, опуская меня на ноги и придерживая за талию. – У тебя что-нибудь болит?
Да, хотелось крикнуть мне изо всех сил, да, болит… Но я не могла даже вдохнуть воздуха для крика.
– Не знаю, – пролепетала я, задыхаясь, – голова кружится. Укачало на ухабах.
Он усадил меня на край повозки, не отрывая взгляда внимательных голубых глаз, призвал в ладони целительный свет такой чистоты, что он казался не белым, как мой огонь, а прозрачным. Провёл руками возле моей головы, затем в области сердца, рядом с животом и ниже – до самых колен. Это было так странно: руки стража не касались одежды, но казалось, будто он гладит меня под ней. Странно и неловко.
– Что случилось? – звонко спросила огненная волшебница, заглядывая к нам. Увидев моё лицо, она ахнула и поднесла руку к губам. – О, боги, неужели эльфы отравили её напоследок? Неужели Хранители могли поступить так?
– Она не отравлена, – на мой взгляд, слишком резко ответил ей Эдвин. – Всё в порядке! Дайте нам несколько минут.
– Как скажешь, капитан, – вскинула голову женщина и ушла вперёд.
Дурнота подступила к самому моему горлу, и я с ужасом вспомнила, как Лейс подмешал сонную траву в котелок с супом, когда мы были в походе. Что мешало ему отравить мой завтрак? И если всё-таки он сделал это, то почему яд начал действовать только теперь?
– Всё будет хорошо, – сказал мне Солнечный страж, присаживаясь рядом и поглаживая моё плечо. – Ты знаешь, все эти месяцы я не переставал верить, что найду тебя. Надо мной смеялся весь отряд, да что там – все только и делали, что потешались над тем, как я обыскивал таверны и закоулки. Они были уверены, что я просто сдвинулся. А мне нужно было тебя найти… во что бы то ни стало. Хоть на краю света.
– Эдвин, – я впервые назвала его по имени, и это было так непривычно делать вслух, – мне кажется, ты что-то перепутал или ошибся. Наверное, твои сослуживцы насмехались не зря. Я совсем не та, кого стоило искать так долго.
С каждым словом становилось легче говорить. Я уже могла вдохнуть и выдохнуть, мир уже не вертелся перед моими глазами в безумном движении, и тошнота отступила куда-то вглубь.
– Сония, – тихо сказал он. – Я не ошибся. В таких вещах нельзя ошибиться. За неправильные решения в ответе разум, а я не размышлял ни одной минуты.
– Может быть, в этом всё и дело? – слабо улыбнулась я. – Ты не подумал, что делаешь?
Он засмеялся и осторожно коснулся моей головы, словно хотел погладить, но вовремя вспомнил, что мы ещё не настолько близко знакомы.
– Мой девиз – меньше дум, больше дела! – заявил он. Его лицо просияло.
– Ты теперь возглавляешь отряд? – спросила я, подняв на него глаза.
– Да, – на его светлом лице промелькнула тень. – Наш командир погиб в начале зимы.
– Мне жаль, – искренне сказала я, припомнив строгого и решительного предводителя стражей, однажды посетивших таверну «Усатый волк».
– Это большая потеря, – кивнул он. – Ну, тебе получше?
– Спасибо, – прошептала я. – Намного.
– Я еду следом за повозкой, если что-нибудь понадобится или снова укачает – дай мне знать, – сказал он, поднимаясь.
Его конь нетерпеливо стучал копытом по рыхлому, похожему на стеклянную крупу снегу.
– Долго ли ещё ехать? – спросила я погромче, придерживая занавесь повозки, когда мы тронулись, и Эдвин уже был верхом.
– К вечеру мы доберёмся до ночлега – это место стоянки Солнечных стражей в середине Ничейных земель. Утром отправимся дальше.
Разговор странным образом успокоил меня, и я устроилась в повозке так, чтобы видеть сквозь оставленную щель проплывающие вдоль обочины кусты и подлесок. Снег был покрыт талой и прозрачной глазурью льда. Тёмные и влажные стволы деревьев словно дымились в солнечных лучах, источая в воздух ароматы скорой весны. Кое-где на пригорках снег уже сошёл, и жухлая прошлогодняя трава мягко прела и готовила почву для будущих первоцветов. Тьма отпустила меня, перестала сдавливать грудь и опасно плескаться в желудке. Во время следующей остановки Эдвин уговорил меня выпить травяного отвара и зажевать его терпкую горечь сухариками – я с опаской согласилась и долго ещё прислушивалась к своему организму, ожидая нового приступа тошноты. Однако на этот раз всё было хорошо. Стражи переговаривались и шутили, мечтая об отдыхе и горячем ужине и со смехом упрекая капитана за то, что истратил их свободные от патрулей дни на путешествие в замок Хранителей. Один из молодых рекрутов окликнул капитана по имени, и я явственно расслышала, что он спросил:
– Принцессу спасли, а когда свадьба?
Эдвин Сандберг рассмеялся и даже не задумался перед тем, как ответить:
– Как можно скорее, я и так ждал слишком долго!
Огненная волшебница обернулась назад и сквозь смех продолжила:
– А невеста знает об этом?
– Уверен, что уже знает, вы ведь кричите, как зазывалы на базаре, – отозвался капитан стражей. – Никакой личной жизни с вами!
– Мы просто желаем веселиться, а не только гоняться по лесам за демонами, – сказал кто-то ещё у самой повозки.
Так мы незаметно добрались до затерянного в лесной глуши домика. День клонился к вечеру, и длинные стволы сосен отбрасывали на хрустящий под ногами снег вытянутые серые тени. Казалось, будто кто-то набросил на белоснежное покрывало узорчатую паутину из переплетённых теней. Мне снова нездоровилось, но при виде ладно сложенного из брёвен крепкого домика с покрытой толстым слоем мха и снега крышей, на душе потеплело – по крайней мере, на ближайшие часы бесконечная тряска в повозке окончилась, и можно было обогреться у очага и вздремнуть.
Солнечных стражей было семеро. Ничего не обсуждая и не сговариваясь, они быстро распрягли лошадей, привязав их в крытом ветвями ельника загоне слева от домика, натаскали дров, набрали воды из лесного источника, принялись разбирать припасы. Нора, так звали единственную в отряде женщину, быстрыми и уверенными движениями огромного ножа крошила вяленое мясо и овощи для похлёбки. Я хотела помочь, но она только с хохотом указала мне место на лавке у стены:
– Отдыхай, эльфийская принцесса, с супом мы уж сами как-нибудь управимся!
В ответ на её слова к моим глазам тут же подступили слёзы обиды, но волшебница среагировала прежде, чем они перелились через край моих век:
– Эй, Сония! Не обижайся на меня – мой язык быстрее мыслей.
Я кивнула и пошла помогать Эдвину растапливать камин. Мы по очереди обдирали с высохшего лапника мелкие смоляные веточки и складывали их домиком, хотя наверняка любой из присутствующих в лесном доме магов (а магов было трое, не считая меня) мог бы разжечь огонь одним движением руки.
– Мой отец был стихийным магом, – чуть улыбнувшись, поведал мне Эдвин и призвал в ладонь маленький огненный шарик.
Так близко я видела это заклинание впервые. Фрагмент огненной стихии был словно заключён в полупрозрачную стеклянную капсулу, усеянную тёмными трещинками. Страж поднёс шарик к шалашу из еловых лапок и тихо выдохнул – пламя вырвалось из заключения, с жадным хрустом принялось пожирать ломкие прутики.
– А мама была целительницей, – продолжил он, вздыхая. – Они всегда спорили о том, кем же я стану, когда вырасту.
– Что с ними случилось? – глядя в огонь, спросила я.
– Война… – односложно ответил Эдвин. – Их убили тени, повалившие из первого разрыва.
– Они были Солнечными стражами? – спросила я, почему-то уже зная ответ.
– Да. Ну а твои? – он посмотрел на меня через плечо.
– Моих забрали на войну из академии Вестена.
– Добровольцы? – кивнул капитан.
– Так говорили мне в церковном приюте… Я не принцесса, капитан Сандберг. Ты ошибся.
Он на миг прикусил губы и помотал головой:
– Нет, я абсолютно уверен, что нет. И каждый в этом доме подтвердит, если ты не веришь, что интуиция меня редко подводит. Мы поговорим чуть позже, когда все улягутся.
И он заботливо провёл рукой по моей спине – я почувствовала, что это лёгкое движение влило в меня порцию волшебной силы.
Я всё-таки помогла Норе устроить над огнём котелок и присматривала за ароматным варевом, помешивая его длинной ложкой. Стражи ходили вокруг да около, облизывались, шутили и смеялись. В ход пошло подогретое вино с горстью пряных трав, и вскоре одинокое пристанище пограничников огласилось складной песенкой о бравых стражах и подлых демонах, о девушке из маленького городка, убежавшей в лес слушать пение теней, и о прекрасном рыцаре, спасшем её от наваждения.
Мое сердце болело от разлуки, и я всё думала, думала о последних днях, проведённых в замке Хранителей. А ещё – о той ночи, которую мы с некромантом провели в святилище Ньир, вцепившись друг в друга не только телами, но душами. И между той ночью, между последними словами Лейса, между всем, что происходило со мной в дороге определённо и чётко была протянута одна и та же нить. И одна только мысль о том, что это всё на самом деле значило, повергала меня в такой безотчётный страх, что я гнала её прочь день за днём, оттесняя на самое дно сознания.
За окном уже стояла непроглядная ночь, когда стражи угомонились, покончили с остатками ужина, вином и разговорами и расстелили сложенные в углу тюфяки, готовясь ко сну. Я видела, как Нора звонко хлопнула по руке одного из воинов, посмевшего положить руку на её колено, и как он бормотал извинения и сваливал свои действия на горячее вино. Наконец, всё стихло, остались только Эдвин и я у теплящегося очага. Мы долго молчали и снова по очереди бросали в огонь крохотные кусочки коры и веточки, чтобы чем-то занять руки.
– Сония, – наконец сказал он, вдохнув побольше воздуха.
Он был очень близко, но всё же не касался меня – я только ощущала тепло, которое излучало его сильное тело сквозь тонкую форменную рубашку.
– Я не принц… – сказал он, и мне захотелось остановить его.
– Не надо, прошу тебя, – взмолилась я. – Не надо…
– Дай мне сказать, а уже потом дашь ответ, – проговорил он твёрдо. – Всё, что у меня есть – это моя служба и жалованье капитана Солнечной стражи. А ещё есть домик моих родителей в Фоллинге, среди просторных полей и чистых озёр. Там живёт дедушка, отец моего отца, который воспитал меня. Это не много, знаю…
– Эдвин, ты не понимаешь, что делаешь сейчас, – я протянула руку, чтобы остановить его, но он только улыбнулся и мягко отвёл её в сторону.
– Я искал тебя не только этой бесконечной зимой. Я искал и прежде, но нашёл только прошлой осенью. На стене, ты помнишь? Ты была в моей мантии.
– Пожалуйста, не продолжай! – в последний раз попросила я, и он вновь не послушал моих слов, горько усмехнувшись.
– Дай уже мне закончить, – попросил он. – Быть может, я репетировал речь все эти полгода! Сония, я не ошибся и ничего не перепутал. И я видел, как твой дар, как твой белый огонь… отозвался тогда на наше знакомство.
– Я изменилась, – прошептала я еле слышно. – Моя душа изменилась.
– Знаю, – он опустил ресницы и коснулся моих пальцев. – И не только душа. Но меня не так-то просто напугать, знаешь ли. Солнечные стражи долго тренируются.
Я молчала. За стенами домика шумел ветер и скрипели голые ветви деревьев. Стражи спали – кто-то шумно сопел, кто-то тихо похрапывал во сне.
– Ты выйдешь за меня? – сказал, наконец, Эдвин Сандберг, поймав мой взгляд.
– Я не могу, – ответила я шёпотом. – Потому что я уже решила, что отправлюсь в монастырь Сюр-Мао и стану белой целительницей.
– Ты не пройдёшь испытания стихиями, Сония, – он взял меня за плечи, осторожно, бережно, и я не стала вырываться. – Тебе нельзя их проходить.
– Потому что я слишком порочна? – горько спросила я.
– Потому что ты беременна, и это может повредить ребёнку, – сказал он, не отрывая от меня синих глаз.
– Ребёнку? – переспросила я рассеянно, чувствуя, как кровь снова отливает от моего лица.
– Ох, бедная ты моя девочка, – Эдвин притянул меня к себе, и я коснулась щекой его груди, чувствуя, как сильно бьётся его сердце. – Скажи ещё, что ты не знаешь об этом.
Я не знала, что ответить ему. Можно ли было считать знанием те смутные догадки, которые посещали меня весь сумрачный март? Когда малейшую мысль об этом я тут же давила в себе и запрещала вспоминать о ней, как когда-то поступала с даром. Потом я начинала припоминать, что прежде в моменты особо сильных переживаний у меня уже случалось так, что месячные не приходили месяц или два подряд. И я успокаивалась, и просто жила дальше, стараясь не прислушиваться к тому, что происходит внутри меня.
– Это… точно? – прошептала я, чувствуя, что теперь, когда он держит меня обеими руками, смогу пережить даже такую новость.
– Я ведь лекарь, если ты забыла, – тихо ответил он. – Внутри тебя маленький огонёк новой жизни. И ты сама это можешь увидеть, если захочешь.
– Как? – я интуитивно положила руку на живот, который всё ещё был таким же, как всегда, и осторожно погладила, пытаясь прислушаться к ощущениям.
Эдвин положил сверху свою ладонь, и я почувствовала, как сквозь мои пальцы струятся волны магической энергии, которую он направлял внутрь меня.
– Вот так, а теперь постарайся дышать ровно и не отвлекаться.
Его магия успокаивала. Я будто плыла в тёплых и ласковых волнах, сотканных из света. Закрыла глаза и тихо, медленно дышала, как в глубоком сне. Наверное, это и было подобие гипнотического сна, потому что все недавние волнения вдруг улеглись внутри меня. Мысли стали похожи на невесомые пушинки, которые кружились в золотых лучах солнца, а ведь на самом деле была глухая и тёмная ночь. Нет, конечно же я не была прежней – во мне уже два месяца жила крошечная девочка, и теперь внутренним взором я видела её совсем отчётливо. Она словно светилась тонким лучиком незнакомой мне магии, и у неё, подумать только, уже ясно различались голова, ручки и ножки, маленькое тело. И сердце – как я могла не замечать, что во мне бьются два сердца?
– Я слышу, – сказала я, не открывая глаз. – Даже вижу её, кажется.
– Я тебя научу, ты ещё и не такое сможешь видеть, – Эдвин осторожно убрал свою горячую ладонь и обнял меня, медленно выдохнув. – От лекаря мало что может укрыться. Обо всех, кто здесь находится, я знаю гораздо больше, чем они сами смогли бы рассказать.
– Но как? – я посмотрела на него, и он чуть улыбнулся.
– Живой организм – такая сложная система, что любое, даже самое малое воздействие, оставляет следы. Движение или покой, еда или питьё, падения, раны, смех, горе или любовь… Это не только дар белого огня, как у нас с тобой, но и постоянное наблюдение. Лекарей учат этому в академии – всё время подмечать признаки того или иного недуга. После семи лет обучения на Медицинском факультете всё это входит в привычку, иначе уже не можешь…
Он на минуту оставил меня, чтобы принести соломенную подушку мне под голову и колкое шерстяное одеяло.
– Если в академии учатся семь лет, и ты пять лет назад её окончил, то тебе уже… тридцать? – с удивлением спросила я.
– Двадцать семь, – сказал он, устраиваясь рядом со мной. – Я поступил в пятнадцать.
– Так рано?! – невольно воскликнула я.
– Ну… я был способным мальчиком, – тихо засмеялся Эдвин.
– Наверное, в Солнечной страже только такие люди и оказываются? – спросила я, кивнув в сторону спящих сослуживцев капитана.
– В моём отряде так точно каждый уникален, – заверил меня страж, пригладив мои волосы. – Ведь все они, как один, согласились помочь мне разыскивать тебя. И половина из них нарушила Кодекс, чтобы вытащить из Железной крепости колдуна эльфов.
– Я не знаю, чем мне отблагодарить вас, – вздохнула я. – Ведь у меня ничего нет.
– Будь моей женой, а больше мне ничего не нужно. Поверь, то, что мы спасли жизни – это лучшая награда. Ведь Солнечные стражи для того и существуют, чтобы оберегать мир живых. И на этот раз даже не две жизни. А три.
Он долго смотрел на меня с нежностью и ожиданием.
– Эдвин, моя дочь от эльфа, – наконец произнесла я.
– Эльфы, как и люди, принадлежат к миру живых. Несмотря на ту ересь, которую распространяет Орден Инквизиции. Стражи никогда бы не объявили эльфов нечистью, сославшись на… анализ крови! И у нас есть своя теория относительно Высшего совета, который находится под влиянием ещё более опасной магии… Рано или поздно этот обман раскроется, и всё в мире вернётся на круги своя.
Его щёки чуть вспыхнули румянцем от прилива негодования.
– Спасибо тебе, капитан Сандберг, – я улыбнулась.
– Что ж, подумай немножко, если не хочешь отвечать сейчас, – примирительно сказал он и провёл пальцем по моей щеке. – Я ждал так долго, что могу и ещё подождать. Только не вздумай больше исчезать, договорились?
– Хорошо, – ответила я тихо. – Обещаю.
– А теперь постарайся уснуть, ты теперь должна думать не только о себе, – он укрыл меня одеялом и устроился, полулёжа за моей спиной. Я всё держала руку на своём животе и думала о ней, крохотной девочке, о том, что некромант всё переживал, что не оставил мне ничего на память. Незаметно я соскользнула в сон, так и не узнав о том, что Эдвин этой ночью не сомкнул глаз, охраняя меня и отряд от бродивших поблизости теней.
