Текст книги "Зелёная нить прощения (СИ)"

Автор книги: Мария Эрфе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава 15

Иногда я начинала понимать алкоголиков и наркоманов: принял какое-нибудь зелье – и вперёд, в мир грёз. Не надо ни о чём думать, переживать, страдать… Может, напиться? Смогу ли уйти в запой на неделю-другую? Наверное, у меня помутился рассудок, раз в голову лезут такие мысли.

Наилучшим выходом из сложившейся ситуации было бы уехать. Но куда? Неожиданно в голову пришла спасительная мысль. Давно обещала Норе приехать в Москву, и мы с Тамарой собирались через два месяца провести новую акцию в столице совместно с одним из партнёров фонда. Я могла уехать для подготовки мероприятия, а там встретиться с подругой и переложить проблемы с больной головы на здоровую.

Тамара без колебаний отпустила меня в командировку, и первым же рейсом я улетела в столицу.

Москва встретила обычной суетой и калейдоскопом из людей, машин и домов. По пути до гостиницы я задумалась о том, чего жду от поездки. Мысли представляли собой разнородные цветные осколки, которые даже при всём желании не собрать в красивый витраж. Наверное, ждала чуда, надеялась, что вопросы и сомнения разрешатся сами собой. А лучше, чтобы случившееся оказалось дурным сном. Чтобы я проснулась в тот день, когда не знала ни Максима, ни Жени…

Зарегистрировавшись в гостинице и получив ключ от номера, я позвонила Норе и договорилась о встрече. Подруга удивилась и обрадовалась неожиданному визиту.

Оставив вещи, поехала в офис партнёра, чтобы разработать общий план проекта. Остаток дня был отдан делам. Поздним вечером, возвращаясь в гостиницу по набережной Москвы-реки, я думала о Жене. Стоило нам сблизиться настолько, чтобы начать доверять и даже почти согласиться выйти замуж, как он совершил преступление.

А чего стоила сумасшедшая история Максима? Психически здоровому человеку ведь не придёт в голову, что она может быть правдой. Но здоровые люди не стали бы участвовать в «спиритических сеансах». Я точно нездорова, потому что хотела верить в рассказ Максима. С самого начала не могла понять, как он мог так поступить с нашей любовью, не находила его поступкам логического объяснения. А теперь объяснение нашлось. Правда, оно далеко от логического… Но могу ли я простить Максима? Вот главный вопрос. А на него ответа не было.

Первую половину следующего дня я посвятила работе, а после обеда отправилась бродить по Москве. Редко выпадала возможность бесцельно прогуляться по городу, почувствовать его странную, громоздкую, величественную, а иногда даже пугающую красоту.

К вечеру, вдоволь нагулявшись, я пришла в кафе, выбрала столик и стала ждать Нору. Официант не успел принести капучино, когда подруга стремительным шагом подошла к столику.

– Оля, дорогая, как рада тебя видеть! – она крепко обняла меня.

– А ты даже не представляешь, как я по тебе скучала!

Жизнь в столице изменила внешность Норы. Она отрастила волосы сантиметров на десять, выпрямила и на два тона осветлила их. На ногах вместо привычных кроссовок были туфли на высоком каблуке. А вместо футболки или растянутой толстовки – блузка и приталенный жакет.

Мы сделали заказ подошедшему официанту, и Нора первой начала рассказывать обо всём, что с ней приключилось за последнее время. Так я неожиданно узнала, что подруга через два месяца выходит замуж.

– Надеюсь, ты не откажешься быть свидетельницей? – прищурившись, спросила Нора и, не дожидаясь ответа, продолжила. – Не возражаешь? Как вовремя ты прилетела в Москву! – её синие глаза блестели.

– Не могу передать словами, как счастлива за тебя! Конечно, не возражаю и мне лестно, что ты выбрала меня на эту роль. Спасибо! – я сжала её ладонь.

– Не за что. И ты прекрасно знаешь, что ближе тебя у меня никого нет. Рада, что ты согласна, – она улыбнулась, но потом вздохнула и уголки её губ опустились. – Теперь рассказывай, что случилось. Чует моё сердце, что не только работа выманила тебя из дома. Выкладывай.

– Ты, как всегда, права, – я тоже глубоко вздохнула. – Нужен твой совет и помощь, чтобы разобраться в одной невероятно запутанной истории.

Я рассказала Норе всё, начиная с дневника Веры и заканчивая встречей с Максимом. Ничего не утаила и не приукрасила. Излила душу и выразила все страхи и сомнения. И почувствовала, что гора упала с моих плеч.

– Тебе нужно написать книгу, – нарушила тишину Нора, – Эта история похожа на мистический роман, а не на то, что может произойти в реальной жизни с реальным человеком. Не знаю, что сказать и посоветовать…

– Понимаю, – я улыбнулась. – Мне самой кажется, что всё случившееся – сон. В любом случае спасибо, что не набираешь «112» и не крутишь пальцем у виска…

– Ладно, не преувеличивай мои заслуги. Я ещё не отошла от шока, а так бы давно вызвала кого надо, – улыбнулась подруга, а я откинулась на спинку стула. – Что решила? У тебя ведь было время, чтобы переварить эту историю.

– С уверенностью могу сказать только одно: никого из них ни видеть, ни слышать не хочу. Сколько можно надо мной издеваться?! А Женя? – я развела руками. – Как оставаться спокойной рядом с человеком, который способен на убийство?

– Согласна, – Нора одним глотком допила оставшийся кофе. – Как жаль! Мне казалось, что он идеально тебе подходит… Ладно, будем считать, что с этим разобрались. А что насчёт Максима? По-моему, ты готова поверить ему, а там недалеко и до прощения. Да?

– Не знаю. Есть некоторые доказательства того, что он сказал правду, – ответила я, вспомнив про дневник Веры и зелёный свет, который описывал Максим. – Или мир, действительно, сложнее, чем кажется?

– Думаю, мы никогда не узнаем ответа, – Нора глубоко вздохнула, посмотрела на руки, а потом в мои глаза. – Хорошо. Забудем на минуту о сверхъестественном. Готова ли ты простить ему боль? Готова забыть, что чуть не спрыгнула с крыши? Забыть унижение? Сможешь снова доверять Максиму?

– Нора, я прекрасно понимаю, что должна ненавидеть его, – я отвела взгляд. – Но не могу. Особенно после того, как увидела Максима на больничной койке и поняла, что в любой момент его жизнь может оборваться…

– Признайся, что любишь его, – Нора сжала мою ладонь. – Не надо никого обманывать, особенно себя.

– Ты права, – я снова посмотрела на подругу. – Никогда и не переставала любить. Понимаю, что такая любовь болезненна, может быть, даже смертельна, но не представляю, как излечиться от неё. Не знаю, что делать. Я не смогу пережить очередную ошибку.

– Перестань, – строго сказала Нора, сдвинув брови. – Уверена, что всё будет хорошо, – шестое чувство подсказывает. Дала бы совет держаться от Максима подальше, но знаю, что ты ему не последуешь, – она улыбнулась. – И, скорее всего, будешь права.

– Спасибо, что не осуждаешь, – я тоже улыбнулась.

Мы поговорили об университете и общих друзьях и разошлись.

Встреча с Норой успокоила меня и придала сил. В душе появилась надежда, что всё встанет на свои места.

Вернувшись домой, первым делом поехала в фонд. Я снова стала ощущать вкус к жизни, хотя пока это выражалось только в желании работать.

Просидела за компьютером до позднего вечера, пока Тамара уговорами и угрозами не заставила меня поехать в наш любимый ресторан. Мы пили чай, когда она со вздохом отодвинула чашку и спросила:

– Оля, могу я поговорить с тобой о Жене? – Тамара смотрела мне в глаза и теребила салфетку. – Понимаю, что тебе, наверное, тяжело говорить об этом, но переживаю за вас… Ты стала родной, как дочь, а Женя всегда был особенным, как первый сын… Что произошло между вами, и почему он пропал?

– Простите, я давно должна была всё рассказать, – я тоже отодвинула чашку и скрестила пальцы. – Кусочки головоломки, в которую превратилась моя жизнь за последний месяц, долго не могли сложиться.

Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы привести мысли в порядок, и рассказала Тамара всю историю отношений с Женей начиная с загородной поездки с Виолой и Мишей.

Так она узнала, что я не искала его любви и всеми силами старалась избежать сближения. Узнала, что он сделал мне предложение, и я хотела согласиться. Потом Тамара узнала, что я навещала Максима, когда он был в коме. Чтобы объяснить исчезновение Жени, мне пришлось рассказать о том, что он организовал аварию.

Она надолго замолчала. Сильная, энергичная и целеустремлённая женщина прямо на моих глазах постарела. На лбу проявились глубокие морщины, уголки губ и глаз опустились. Лицо и руки приобрели сероватый оттенок. Тамара не плакала, но моё сердце сжалось от боли и тоски в её взгляде.

– Никогда не думала, что мой сын станет преступником, – тихо проговорила она. – Наверное, я что-то упустила, когда воспитывала его…

– Пожалуйста, не судите чересчур строго, – попыталась я успокоить её. – Думаю, что он действовал в состоянии аффекта. Его ослепила ненависть…

– Не оправдывай поступки Жени, – перебила Тамара. – Я понимаю, что ты пытаешься его защитить, но аффект ни при чём. Он прекрасно всё спланировал: нашёл, кого нанять для грязной работы, и улетел, чтобы обеспечить себе алиби. За сердце любимой женщины нужно бороться честно, а не убирать соперника с дороги, да ещё и не своими руками. Неужели он на такое способен!? Не верится… Хотя то, что Женя сбежал, и до сих пор не даёт о себе знать, подтверждает твои слова, – Тамара обхватила голову руками, её глаза заблестели от подступивших слёз. – Боже, как жить с этим?! Вначале смерть мужа, теперь сын – преступник…

Я не могла вынести страданий и, чтобы как-то отвлечь, рассказала Тамаре мистическую историю Максима. Это сработало. Слёзы в её глазах высохли, а на лицо вернулась краска.

– Вы бы поверили в такое? – вопросом закончила я рассказ.

– Я верю в бога. А если есть он, то почему не должна существовать его противоположность? – ответила Тамара вопросом на вопрос. – Бывают люди, в жизнь которых настоящая любовь приходит только один раз, и ты судя по всему в их числе. Никто не скажет наверняка: правда ли то, что случилось с Максимом, но это не означает, что ты не должна попытаться снова стать любимой и счастливой.

– Спасибо вам, – я встала, подошла к ней и обняла за плечи. – Не унывайте, пожалуйста. Я знаю, что вы обязательно справитесь, по-другому быть не может. Со временем вы сможете простить Женю. Возможно, сам он себя не простит, но ваше прощение будет ему необходимо. Пожалуйста, подумайте об этом.

– Спасибо, – она положила ладонь на мою руку. – Может, ты и права. Но сейчас я не могу больше думать. – Тамара со вздохом опустила руку. – Благодарю тебя за честность: я должна была знать правду.

Мы попрощались и отправились по домам.

Не успела я войти в квартиру и снять туфли, как раздался звонок в дверь. Господи! Уже почти полночь! Кого могло принести в такой час?! Но даже не удивилась, увидев на пороге Максима.

Мы стояли в гостиной: я смотрела в окно и злилась на себя, что впустила его.

– Я знаю, что не имел права приходить, – произнёс Максим. – Но жизнь без тебя бессмысленна. Я должен знать твоё решение, каким бы оно ни было…

– Оля, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? – настолько тихо спросил Максим, что я еле расслышала его. – Я понимаю, что недостоин даже взгляда в мою сторону. Но готов ползать за тобой на коленях до конца жизни, вымаливая прощение…

Он стоял так близко, что я спиной ощущала его неровное дыхание. Не решаясь обернуться и посмотреть в глаза Максиму, делала вид, что изучаю пейзаж за окном. Боялась, что не смогу здраво рассуждать, заворожённая его красотой и воспоминаниями, борясь с желанием прижаться к нему, почувствовать тепло его тела… Как вспомнить, что должна ненавидеть Максима, или хотя бы быть равнодушной?

Прошла вечность, прежде чем я обернулась и посмотрела в его глаза. Никогда не забуду этот взгляд: бездонный и безбрежный океан боли, тоски и отчаяния, чёрный и пустынный, и ни одного малейшего островка надежды на горизонте. Сердце сжалось, а слова комом застряли в горле. Могла я представить, что он чувствует сейчас?

В памяти всплыл день, когда вернулась домой из больницы. Я лежала в кровати и чувствовала, как наваливается боль, как она безжалостно терзает меня, вырывает сердце, лёгкие и другие жизненно важные органы, выворачивает тело и душу наизнанку, а потом засовывает обратно в произвольном порядке. Всё смешалось, превратилось в невыносимую пульсирующую боль, разлившуюся по телу. Я хватала ртом воздух и никак не могла успокоиться, пока не свернулась в клубок, обхватив себя руками, и провалилась в небытие. Потом недели пустоты и депрессии, пока с головой не ушла в работу…

Да, я знала о боли не меньше, чем он. Но неужели хотела, чтобы он так же страдал?

Конечно, нет.

Как бы ни лгала себе, куда бы ни бежала и где бы ни пыталась спрятаться, я давно знала, что простила его. Любовь к Максиму сильнее меня. Сердце и душа давно отданы ему без остатка. Поэтому как могла не простить собственную душу?

– Я давно простила тебя, – сказала я чуть слышно.

– Боже мой! Я и не надеялся на это… – прошептал он и опустился на колени.

Максим обнял мои бёдра и уткнулся лицом в живот. Одну руку я положила ему на плечо, а другой гладила по волосам, пытаясь унять беззвучное рыдание, и самой успокоиться.

Спустя несколько минут, а, может быть, и часов, – время перестало существовать – Максим поднялся с колен. Я изучала паркетные доски пола, не в силах поднять взгляд. Он бережно обхватил мой подбородок двумя ладонями и повернул лицо так, чтобы наши глаза встретились.

Океан боли постепенно испарялся, уступая место облегчению, удивлению и радости. Через один глубокий вдох смотрела в глаза, которые покорили меня навеки, и снова тонула в них, как в первый раз, стоя на причале…

– Люблю тебя больше жизни, – сказал Максим и поцеловал меня.

Я почувствовала себя целой. Осколки души соединились, головоломка сложилась. Искалеченное сердце снова забилось в груди, а лёгкие наполнились его ароматом. Словно мы никогда не расставались, и не было никакой раны в моей груди. Разрушенная планета ожила, а сказочный мир, о котором я так старалась забыть, вернулся.

Как же я по нему скучала! Даже себе боялась признаться, насколько не хватало любимых глаз, прекрасного лица, сильных и нежных рук, восхитительного запаха… Я боялась прервать поцелуй. Боялась, что если он закончится, то проснусь на своей старой кровати, а события последних дней окажутся невероятным сном. Я не выдержу, если снова потеряю его, поэтому не могла оторваться от Максима.

Прервав наш поцелуй лишь на секунду, чтобы подхватить меня на руки, он снова нашёл мои губы. Даже не заметила, как очутилась в спальне.

Мы любили друг друга всю ночь. Так, будто это наша первая и последняя ночь. Как осуждённые, которых наутро ждала смертная казнь. Заснули мы только с рассветом – измождённые, но счастливые.

Вместо эпилога

Я оказалась во сне, воплощённом в реальность.

Ослепительно белое, как первый снег в лесу, кружевное платье облегало фигуру. Крупные локоны обрамляли счастливое лицо. В руках букет из причудливо сплетённых белых орхидей. Я шла босиком по тёплому алебастровому песку, слышала тихий шёпот волн. Оранжевое солнце висело низко над горизонтом.

Впереди, у самой кромки воды, затерялась церковь из белого камня. Я зашла внутрь, и сердце остановилось. Максим стоял перед алтарём. От взгляда, полного любви и нежности, перехватило дыхание. Я подошла к нему, и мы переплели пальцы. Долго смотрели друг другу в глаза, не произнося ни слова.

В церкви, кроме нас, стоял пожилой священник. Через какое-то время я услышала его голос, но слова не проникли в сознание. Максим надел на палец кольцо, обнял меня за талию и притянул к себе. Наши души слились в поцелуе. Теперь у нас одна жизнь на двоих.