Текст книги "Босиком по звёздам (СИ)"

Автор книги: Мария Доброхотова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 18, в которой наступает осень

Май был сердит. Он несколько часов сидел под козырьком подъезда, дожидаясь, пока вернется Рита. Тополя вокруг дома сменили одежды, облачившись в золото, и без устали сбрасывали листья под ноги прохожим, которые дождь превращал в кашу. Погода испортилась окончательно и бесповоротно, и Рита больше не держала окна открытыми, чем бесконечно возмущала Мая.

– Вот дождёшься, и я буду жить у Киры, – заявил он, вылетая навстречу Рите. Она появилась на подъездной дорожке, и её красный зонт казался возмутительно ярким среди осенней серости – Буду её талисманом.

– Я смотрю, ты нашёл себе друга, – улыбка Риты была лукавой, несмотря на усталость. Ей день был расписан по минутам, как и последние пару месяцев, и она давно стала бы миллионером, если бы могла назначать цену за свои услуги, как делали все земные эзотерики. К сожалению, на поверку люди оказывались не так щедры, если им это позволить.

– Не говори глупостей. Я никогда не буду дружить с человеком, – хрипло проворчал Майтес.

– Потерпи, всего полгода осталось. И ты вернешься под пушистое крыло матери.

Если бы ворон умел воспламенять взглядом, от Риты осталась бы горстка пеплом, но он лишь мог недобро косить черным взглядом.

– Моя жизнь зависит от тебя. Это бесит, – заявил он. – Как твои успехи?

– Все отлично, не беспокойся, – ответила Рита, поворачивая ключ в замке.

– Скажи, а ручей из-под двери – это тоже отлично?

Рита хотела ответить что-то колкое, но не успела. Она увидела свою прихожую, в которой безмятежно плавали тапочки. Когда Рита открыла дверь, они колыхнулись и устремились на лестничную площадку вместе с потоком воды.

– Что происходит?!

Рита ломанулась в квартиру. Вода была везде: в прихожей, в зале, в ванной и на кухне. Вокруг плавал мусор, какие-то листочки, случайно оказавшиеся на полу, и шелковая ночная рубашка. Вентили всех кранов были выкручены на полную, вода хлестала в раковины, переливалась через края и веселыми водопадами обрушивалась на старый деревянный пол.

– Что это, Май? Что же это? – причитала Рита и бестолково металась из комнаты в комнату. Она растерялась, ужас тугим комком застрял в горле, от слез щипало в носу, но глаза оставались сухими. Рита то бросалась к половой тряпке, которая тут же плавала, подобно плоту, то к кастрюле, которой решила вычерпать воду. Май кружил под потолком, возмущенно каркая.

– Что ты тут еще устроила, ведьма?

Рита обернулась. На пороге её квартиры стоял Михаил Андреевич в своей неизменной вязаной жилетке и опирался на трость. Он окинул взглядом разгромленную квартиру и остановил его на несчастной девушке, стоявшей посреди бардака. Она была мокрой, лохматой, держала в руках кастрюлю и выглядела совершенно несчастной.

– Я не знаю, – заявила она, и вдруг слезы брызнули у неё из глаз, покатились крупными каплями по щекам.

Михаил Андреевич прерывисто вздохнул, с сожалением посмотрел на мягкие домашние туфли.

– Мать моя в рейтузах! А ну отставить сопли! – строго скомандовал он и решительно шагнул в лужу, что разлилась по коридору. – Ты воду хотя бы выключи, дурёха.

– Ах, точно!

Рита кинулась выполнять указание. И как такая очевидная мысль сразу не пришла ей в голову? Как она растерялась, как перепугалась, раз допустила такую глупость! И Май тоже хорош, молчал, словно язык прикусил.

– Веник и совок есть? – спросил Михаил Андреевич, и Рита испуганно кивнула. – Собирай ими воду и в ведро. А я тут пока… покряхчу.

Опираясь на трость, он подхватил один из стульев под спинку и потащил к выходу. Стул был старый, венский, из натурального дерева. Для такого нет ничего хуже, как стоять в воде. Так по одному Михаил Андреевич вытащил все стулья и схватился за стол. Рита сердито утирала нос тыльной стороной руки и раз за разом набирала полный совок грязной воды, чтобы вылить её в ведро.

– А что у вас тут происходит? – в квартиру заглянули любопытные соседи.

– Видишь, баню устроила. Хорошо, хоть на первом этаже, – отвечал Михаил Андреевич. – А вы не стойте, спросите у горе-хозяюшки тряпки да помогайте.

– Я Григорий. С шестого этажа, – широкоплечий мужчина лет сорока смущенно протянул руку. – Мы даже не знакомы.

– Рита, – пискнула та.

– Ну что, Рит, давай, чего не жалко. Будем пол вытирать.

Помощников набралось немного, но даже на их участие Рита не могла надеяться. В какой-то момент она остановилась и осмотрела квартиру. Обои потемнели и отошли, но пол не успел вздуться, хотя наверняка промок до самого основания. Почти всю мебель вынесли на площадку, где её охранял бдительный Михаил Андреевич. Григорий и еще пара соседей заканчивали собирать воду. В квартире было душно и очень влажно, Ритина спина взмокла, а волосы налипли на лоб. И все-таки она себя чувствовала до безобразия живой. Её грудь распирали самые разные чувства: обида на ситуацию, и ужас перед последствиями, и благодарность, и умиление.

– Как же мне вас отблагодарить? – несчастным голосом спросила она.

– Больше не устраивай потоп, – хохотнул Григорий.

– А лучше, как будет у кого беда, тоже помоги, – ответила соседка с четвертого этажа. Она выжимала тряпку и выглядела при этом весьма довольной. – И получится круговорот добра.

– Ты вот что скажи, как так получилось?

– Я не знаю. Честно. Пришла, а все краны открыты на полную.

– Воды, наверное, не было, – предположила соседка. – Открыла и закрыть забыла. Постоянно такое случается.

– Так не отключали сегодня вроде, – пожал плечами Георгий.

– А разве ж с ними угадаешь? Вот она, настоящая русская рулетка: что и когда у тебя отключат на этот раз.

– Ну, вроде все. Принимай работу. Хозяюшка, – последнее слово Георгий выдал с ироничным смешком, и Рита бы в другой ситуации ответила что-нибудь колкое, но тогда она была слишком усталой и благодарной. Слава богам, хотя бы Май благоразумно молчал.

– Давайте я хотя бы ужин закажу на всех, – предложила она, чувствуя себя беспомощной. Что она могла ещё сделать? Не гороскоп же составить.

– А твой ужин где? Уплыл?

– Нет. Я не очень в готовке, – смущаясь, призналась Рита.

Ей вдруг вспомнилось, как в её квартире появлялся Алекс. Всегда с полными пакетами снеди. В её воспоминаниях его окружало тепло и свет, и голос звучат мягко, как будто издалека. Он по-доброму ворчал, осматривая пустой холодильник, надевал фартук и принимался готовить что-нибудь простое, но неизменно вкусное. Рита посмотрела на дверь, будто могло произойти чудо, и Алекс появился бы, пусть с пустыми руками, пусть злой или обиженный на неё – не важно. Впервые, остановившись на мгновение в своей погоне за медальоном, она поняла, как сильно скучает по нему. А ещё, что даже не знает его номера телефона. Может, и не было никакого Алекса вовсе?

– Не, я заказанную еду не люблю. Пойду, там жена картошки наготовила. Ой, и орать будет! Ни за что не поверит, что я полы мыл, – Григорий усмехнулся и покачал головой.

– И мы пойдем, – в один голос заявили соседка и подростки, которых Михаил Андреевич отловил в подъезде и заставил таскать мебель, спасая от деформации.

Собственно, Михаил Андреевич был единственным, кто остался с Ритой в разгромленной квартире. Синие осенние сумерки заползли в окна и растеклись по комнатам.

– А вы? Выпьете со мной чая? – тихо спросила Рита.

– Выпью, что ж с тобой делать, – вздохнул сосед. – Только не в твоей бане. Пойдем лучше ко мне.

Квартира Михаила Андреевича была типичным жилищем человека, застрявшего в прошлом или достаточно консервативного, чтобы не менять привычной обстановки. Здесь пахло стариной: деревом, тканью, простой едой и чистотой. Все вещи аккуратно стояли на своих местах, и на многих были выдавлены цены с таинственной припиской “коп.” Стол покрывала клеёнчатая скатерть, диван – выцветшее, но чистое покрывало, на стене гордо собирал пыль ковёр.

– Вы один живёте? – спросила Рита, присаживаясь на стул, почти такой же, как у неё самой.

– Один, – отозвался Михаил Андреевич, зажигая под чайником конфорку, и когда Рита больше ничего не спросила, добавил: – А раньше жена была. И собака.

– А что случилось?

Он посмотрел на неё колко, недобро.

– Зачем тебе? В душу все лазить мастаки, только руки перед

тим не моете.

Рита прикусила язык. “Это была ловушка!”

На столе появились толстостенные чашки с нарисованной земляникой и непарный им заварник. Запахло простым хорошим чаем без всяких так добавок. В вазе на ножке лежали конфеты и пряники.

– А вот был бы у тебя мужик, – ни с того ни с сего заявил Михаил Андреевич, – то такого не случилось бы. Он бы перед выходом все проверил, а если и случилось чего, так помог.

– Так мужчины же не тараканы, – улыбнулась Рита. – Сами не заводятся.

– Это как посмотреть. Некоторые и сами. Я вот в свое время ходил-ходил к Надьке, да так однажды и остался. И предложил: а чего бы нам не пожениться?

– Поженились?

– Угу, – вздохнул он. – Поженились.

В комнате снова повисла пауза. В тепле и уюте Рита как будто немного оттаяла, ужас перед коммунальной катастрофой немного поблек перед ярким светом и ароматом чая.

– Дурак я был, – опять внезапно заговорил Михаил Андреевич. – Думал, что если много говорить о любви, то приестся. Сотрутся слова, потеряют смысл, а с ними и любовь пройдёт. И я постоянно говорил, что больше всего в жизни люблю нашу собаку.

Рита замерла, не донеся чашку до губ. С тихим стуком упал на стол пряник.

– Говорил: Айна – лучшее существо в моей жизни. И трепал её за ушами, трепал. Думал, что Надька моя всё понимает. А она, – Михаил Андреевич сделал паузу, – не понимала.

Рита ничего не ответила. Она вспомнила покои Судьбы, темные, холодные, со стрельчатыми окнами, уходящими в высоту. И серебряные нити людских судеб. Если прислушаться, можно было услышать голоса. Миетель склонилась над ними и хихикала в кулачок, и фонарь на конце её шляпы отбрасывал пляшущие тени. “Айна – лучшее существо в моей жизни”.

– Вот дурак! – буркнула Миетель. Замешкавшись всего на секунду, она коснулась пальцем серебряной нити, и она затрепетала и зазвучала по-другому.

“Я ухожу! И Айну забираю с собой. Ты никого не любишь, только себя”.

Казалось, это было так недавно, но прошла целая человеческая жизнь. И вот он, мужчина, струну которого Рита тогда тронула. Пьет чай из пачки со слоном и грустно качает головой. От осознания мурашки пробежали по рукам, и Рита поёжилась.

– Ты что это, жалеешь меня что ль? Ты это брось! Я хорошую жизнь прожил, и если и остался один, то по своей глупости. Я вас, молодежь, предупредить хочу, – он ткнул в сторону Риты пальцем. – Если любишь, говори. Если беспокоит что, проблемы какие, бесы в душу забрались – говори всегда ртом! Тогда, может, чего дельное и выйдет. Эээх, – он махнул рукой. – Да только разве ж вы меня слушать будете? Молодежь нынче гордая! Не до разговоров вам.

Рита не ответила. Частью души она все еще была там, в покоях Судьбы, и краем уха слышала, как когда-то звучала его струна.

– Я, наверное, домой пойду. У меня там птица не кормлена.

– Ну так иди, иди. И когда Люська, Люсинда то есть, к тебе придёт, напомни, что она должна вернуть мне трёхлитровую банку!

Рита не стала напоминать старику, что Люсинда давно уже не живёт в его доме. Она спустилась на первый этаж, тихонько вошла в квартиру. Здесь было тепло и влажно, пахло отсыревшим деревом и тряпками. Рита распахнула окна, впуская в квартиру шум дождя.

– Май, – тихонько окликнула она. – Я очень плохой человек?

Ворон сидел на своём обычном месте и дремал.

– Ты не человек, – проворчал он. – В этом вся проблема.

Глава 19, в которой Миетель идёт на свидание

– Риточка, что у тебя случилось?

Алевтина стояла посреди комнаты, приложив сухие руки к груди, и осматривала следы недавнего бедствия. Обои снизу потемнели и отошли, нижние дверцы бюро перекосило, и они больше не закрывались, к тому же гостиная лишилась одного стула.

– Наводнение местного масштаба, – мужественно улыбнулась Рита.

– Маргарита, добрый день, – улыбнулся Арсений немного смущенно, и Май на шкафу насмешливо крякнул.

– Алевтина, может, мы перенесем встречу? Мое рабочее место не очень рабочее сейчас…

– Это ничего, – махнула рукой женщина, привычно устраиваясь за столом. – Я много времени не займу. Дело в том, что я поменяла клинику и метод лечения. Более агрессивный, но как будто более действенный. Мне важно видеть, в правильном ли направлении я иду?

– Ох, ну хорошо. Таро?

– Будь так добра.

Рита расстелила на столе скатерть с вышитым древом жизни, достала колоду. За последние месяцы у неё появилось несколько новых инструментов, интересных, сложных, но эти первые карты, подаренные Кирой, оставались самыми счастливыми.

– Ваши решения и правда как будто более удачные, – сказала Рита, выкладывая карту за картой. – Но вот, что странно. Болезнь предстаёт как будто разумной. Я вижу тут волю и сопротивление. Не понимаю, – она потерла лоб, выложила ещё пару карт. – Я вижу потаённое противостояние. Если вы продолжите просто делать так же, то вас ждет неудача. Смотрите, тут Башня. Но если вы погрузитесь глубже в проблему, возьмёте все нити в свои руки, вы победите.Понимаете, о чём я говорю?

– О да, – Алевтина сдержанно улыбнулась одними уголками рта. – Кажется, я понимаю. И мне значительно легче. Вы замечательный специалист, Риточка.

Она протянула руку и погладила запястье Риты, как часто делала ранее. И Рита вновь подумала, какая у Алевтины сухая и тёплая кожа.

– Гм! Маргарита, – Арсений не последовал за матерью, когда та пошла одеваться, а задержался в зале. – Спасибо за то, что вы делаете для неё.

– Кажется, вы больше не считаете меня мошенницей? – Рита не удержалась от лукавого упрёка.

– Кажется, я готов поменять своё мнение, – усмехнулся Арсений. – Как вы смотрите на то, чтобы переубедить меня окончательно? Например, в субботу в семь вечера?

Рита замерла с колодой в руках.

– Что вы имеете в виду?

– Я приглашаю вас в ресторан. Поужинаем, вы расскажете об этой своей астрологии. Или о себе.

– Мне грозит ремонт, – Рита выразительным взглядом окинула комнату, – и я не могу позволить себе походы по ресторанам сейчас.

– О нет, что вы. За все плачу я.

Май на шкафу как будто случайно каркнул.

– Правда? Что ж, тогда, наверное, можно, – неуверенно ответила Рита, с удивлением отмечая, что сердце забилось быстрее, а на щеках появилась предательская краска.

– Отлично, – расцвел Арсений. – Тогда я заеду за вами в субботу.

– Свидание! У Миетель свидание! – громко оповестил Май, когда за гостями закрылась дверь.

– Какое свидание? – излишне сердито спросила Рита, собирая со стола карты. – Откуда ты вообще знаешь, что это такое?

– Кира показывает мне много человеческих сериалов.

– Ах, Кира, – протянула она. – У вас тоже свидания?

– Это другое, – проворчал Май. – Это не то, что твои тупые человеческие мужики.

Рита ничего не ответила. Её больше занимало смятение, что поселилось в сердце. Может быть, это и есть влюблённость?

***

Арсений заехал ровно в шесть. У него была хорошая машина, черная, натертая до блеска, что казалось невозможным в такую слякоть. Сам он одет был как будто неформально, но подчеркнуто со вкусом: дорогая рубашка без галстука, повседневные брюки и подходящие к ним туфли. Морщась от моросящего дождя, он подбежал к подъезду и взял у Риты её неизменный красный зонт.

– Добрый вечер, Арсений, – улыбнулась она.

Арсений даже не догадывался, сколько времени они с Кирой провели в магазинах и салонах, чтобы заставить Риту выглядеть “красиво, утонченно, но не вычурно”. Кира скрепя сердце отказалась от ярких цветов и помогла подруге выбрать лаконичное черное платье, которое подчеркивало фигуру, цвет волос и тёмное происхождение Риты.

– Прекрасно выглядишь, – выдохнул он. – Не против, если мы перейдем на “ты”?

– Мне так даже больше не нравится. Не понимаю, почему люди все время “выкают”?

Даже в машине Арсения пахло дорогим парфюмом. Кожа приятно скрипнула, когда Рита опустилась на переднее сиденье. Тихо играла ненавязчивая музыка, которую часто включают в городских кафе, приборная панель радовала глаз разнообразием кнопочек.

– Я рад, что ты согласилась, – улыбнулся Арсений, усевшись за руль.

Он был так близко, что Рита могла разглядеть коричневые точки на его голубой радужке. Она смущенно кивнула и поспешила пристегнуться.

Ночная Москва влажно сияла в свете фонарей и вывесок. Таня не каталась вот так уже очень давно, с той памятной поездки с Алексом в парк Горького, которая закончилась так бесславно. И с чего бы ей вспоминать об Алексе в такой вечер, в дорогой машине рядом с обаятельным, сильным Арсением? Магнитола нежно мурлыкала песенку, кондиционер обдувал её ароматным воздухом, Арсений рассказывал что-то о ценах на автомобили. Вечер обещал был прекрасным.

Рита никогда не была в ресторанах, подобных тому, в который привёз её Арсений. Лаконичная деревянная дверь прятала за собой мир, в который вход таким простым смертным, как Кира, был закрыт. Огромный белый зал со скульптурой мальчика и рыбы, изо рта которой бил фонтан, освещался десятками люстр. В стеклянном потолке отражались столики и глубокие кресла с белой шелковой обивкой. В них сидели мужчины в дорогих костюмах и красивые женщины. Рита подумала, что если бы такая женщина пожертвовала ей хотя бы одну из своих сережек, она бы враз выполнила божественное задание. Столы блестели свежим лаком, свет, дробясь, отражался в хрустале бокалов. В центре одного из залов, через который Арсений и Риту провела хостесс, лежали огромные крабы на горе льда.

Рита шла рядом с Арсением, омываемая волнами яркого света, высоко подняв голову, улыбаясь своим мыслям легкой полуулыбкой, и по всему её виду, по тому, как были расправлены плечи и легка походка, можно было предположить, что она привыкла к богатым залам. Впрочем, так оно и было: какое значение имел блеск человеческих побрякушек по сравнению с Залами Вечности?

– Ваш столик, – улыбнулась хостесс.

Арсений пододвинул для Риты кресло, и она погрузилась в прохладные шёлковые объятия.

– Ну как тебе? – с улыбкой спросил он, протягивая ей внушительное меню.

– Я и подумать не могла, что ты приведёшь меня в подобное место, – с совершенно искренним восхищением выдохнула она. – Ты видел тех крабов?

– Хочешь, мы закажем такого?

– Нет, что ты. Его можно есть неделю, мне кажется, – она, мило хмурясь, пролистала список блюд, снабженный крупными фотографиями. – Мне хочется чего-нибудь нового, но при этом лёгкого. Поможешь? – с улыбкой Рита вернула меню.

– С радостью помогу тебе, – с такой же многозначительной улыбкой ответил Арсений. – Как смотришь на суп-пюре из брокколи? С дальневосточным кальмаром!

– Зелёненький. Выглядит весело.

– Салат с мясом краба и рукколой. Обязательно попробуй гребешки с пророщенной тосканской фасолью. А к ним… Девушка, – обратился он к официантке, которая подошла так кстати, – что вы посоветуете к гребешкам?

– Руйи Премье Крю Рабурсе, – без запинки ответила она. – 2010 или 2009 год.

– Замечательно. Принесите его.

– Вы готовы сделать дальнейший заказ?

Арсений был готов. Когда официантка ушла, Рита подалась немного вперёд:

– Ты выглядишь уверенно. Часто ходишь в подобные места?

Арсений коротко рассмеялся.

– Правда уверенно? В таком случае, мне удаётся всех вокруг одурачить.

Рита нахмурилась.

– Я не люблю, когда меня пытаются одурачить.

– Не переживай, перед тобой я абсолютно честен, – в порыве он протянул руку и сжал её пальцы, заставив испытать странную волну удовольствия. – Я могу признаться, что могу позволить себе ужин в таком ресторане, пусть не часто. Но хожу сюда только по особым случаям. Например, на важную встречу. Или на свидание с прекрасной девушкой.

– И кем же ты работаешь? – спросила Рита, кокетливо убирая волосы за ухо.

– Финансовый консультант. Рассказываю людям, как потратить деньги так, чтобы их стало ещё больше.

– О, мне бы понадобилась твоя консультация, – хихикнула Рита.

– Надеюсь, наше общение продолжится и дальше, и я смогу многому тебя научить.

Арсений улыбнулся, сверкнули ровные белые зубы. Рита почувствовала, как мурашки пробежали по её спине, и она вдруг почувствовала, что он может быть опасен.

Подошла официантка.

– Ваш суп-пюре. Том-ям с королевскими креветками. Приятного аппетита, – и исчезла.

Рита взяла ложку. Суп оказался нежным, сливочным, он буквально таял во рту, и вкус краба настолько гармонировал с ним, будто он родился, чтобы быть парой для брокколи.

– Если ты финансовый консультант, значит, у тебя самого много денег?

– Ого, пошли бестактные вопросы, – поперхнулся Арсений, а потом коротко рассмеялся. – Не ругайся, я шучу. Деньги – моя работа, и я довольно цинично отношусь к ним. Но понимаешь, я своего рода сапожник без сапог.

– Без сапог?

– Да. Я знаю, что нужно делать, но у меня совершенно нет на это времени, вот и остаюсь я очень дорогим, но консультантом. А ты? Как ты дошла до астрологии?

Рита не могла рассказать правды да и желания особого не испытывала, поэтому выдавала вдохновлённую полуправду про “всегда интересовали звёзды” и “начала видеть закономерности”. Разговор тёк легко, перемежаемый двусмысленными шутками и недвусмысленным флиртом. Рита была возбуждена, почти взвинчена, и ей хотелось громко смеяться, но она держала себя в руках и лишь хихикала чаще обычного. Арсений выглядел довольным. На его щеках появился яркий румянец, а улыбка почти не сползала с губ. Когда же все блюда были испробованы, а от десерта Рита отказалась, он попросил счёт и, как и обещал, оплатил его полностью сам.

***

Ночь вступила в свои права, только Москва продолжала светиться, жить, двигаться, прогоняя темноту. Она пульсировала и дрожала, горела огнями и неоном вывесок, шуршала колёсами машин и взрывалась смехом случайных прохожих. Рита глубоко вдохнула прохладный влажный воздух, прикрыв от удовольствия глаза.

– Куда дальше?

Вопрос Арсения застал её врасплох. Она нахмурилась, посмотрела непонимающе.

– Ты сможешь подвезти меня домой?

– Домой? – Арсений подошёл ближе. Он был таким большим, широкоплечим, что в мгновение заполнил собой целый мир. – Так рано?

– Рано? – эхом отозвалась Рита. Живот свело от странного волнения. Она посмотрела наверх, в голубые глаза, которые теперь казались тёмными.

– Такой приятный вечер жалко заканчивать вот так. У меня другое предложение, – его голос стал тихим и хриплым, густым, как патока. – Поехали ко мне.

Тёплые пальцы легко коснулись пряди волос, что падала на Ритино лицо.

– Ты такая красивая, – прошептал Арсений и сделал ещё шаг вперёд, сминая оставшееся между ними пространство. Его губы оказались совсем рядом, дыхание пахло чем-то приторно сладким. Рита отступила, упёрлась ягодицами в машину, покрытую каплями дождя, и платье вмиг промокло. Кровь застучала в ушах, сердце сжало предчувствие чего-то важного, вот только предчувствие это больше не было добрым. Её узкая ладонь уперлась в твердую грудь.

– Ты торопишься, – заявила Рита. Она бы хотела, чтобы голос звучал уверенно, но он предательски дрогнул.

– Думаешь? – Арсений надвигался, прогоняя звуки и запахи ночного города. Его большая ладонь скользнула на талию, пальцы сжали платье.

– Я хочу домой.

Арсений чуть отстранился и посмотрел прямо в глаза.

– А я буду настаивать. Тебе же нравится твердость в мужчинах? – голос его оставался обволакивающе тихим, но в нем появились нетерпеливые нотки. Рита смотрела на его узкие губы и с каждым ударом сердца яснее понимала, что не хочет узнать их вкус. Радость и легкость растворялись в холодной ночи, и им на смену пришёл страх.

– Ты же не будешь… Силой?

– Нет. Но я сделаю так, что ты сама попросишь, – почти прорычал он и снова приблизился. Рита вдруг поняла, что не вывернется, не выскользнет и в ужасе перед собственной беспомощностью закрыла глаза.

– Девушка, кажется, сказала нет.

Третий голос распорол удушливую интимность подобно клинку. Рита вздрогнула. Арсений недовольно обернулся, словно тигр, которого отвлекают от добычи, и она смогла рассмотреть фигуру мужчины, который стоял в полутьме, скрестив руки на груди. Один шаг, и фонарь осветил его лицо.

– Алекс! – еле слышно выдохнула Рита.

Алекс появился словно из ниоткуда. Он не мог быть здесь, посреди Москвы, не должен был! Но он стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, и взгляд его не сулил ничего хорошего.

– Тебе чо надо? – прорычал Арсений. – Иди, куда шёл.

– Рита, ты не должна идти с ним, если не хочешь, – мягко сказал Алекс, игнорируя обращение к себе. – Пошли домой?

Он протянул руку, и Рита почувствовала, как волна радости и облегчения поднимается к горлу. Арсений чуть ослабил хватку лапищи на её талии, и она легко вывернулась, шагнула к Алексу.

– Маргарита, что здесь происходит? – нахмурился он. От недавней обманчивой мягкости не осталось и следа, фонарь безжалостно освещал перекошенное от злости лицо.

– Я хочу домой, – громче повторила Рита.

– Это кто? Твой любовник? Ахахах, я всё понял! – Арсений рассмеялся, закинув голову, но в следующее мгновение стал снова серьёзен. – Ты разводишь мужиков на рестораны, а сама спишь с неудачником?

– Что? – задохнулась от возмущения Рита, но Алекс одним движением шагнул вперед, а её оттеснил за спину.

– Рита хочет поехать домой. Если она захочет, потом она тебе перезвонит, – холодно сказал он тоном, которого Рита никогда от него не слышала.

– А ты кто такой? А?! – Арсений сорвался на крик, шагнул вперед. – Эта девица должна мне кое-что, и это не твоё дело.

– Никто тебе ничего не должен. Вызови такси домой и проспись.

– Ну всё, ты меня достал.

Арсений резким движением рванул рукав наверх, обнажая предплечье, на котором кожа туго обтягивала канаты мышц. Звук отлетевшей запонки показался звоном колокола в ночной тишине.

– Рискнёшь под камерами? – усмехнувшись, Алекс кивнул наверх, где на стоянку со всех сторон уставились глазки видеокамер. Однако он тоже напрягся, опустил руки, готовый в любой момент защищать девушку.

Арсений покосился наверх. Несколько мгновений он тяжело дышал, раздумывая, но разум всё-таки победил.

– Подумай хорошо о своих приоритетах, – заявил он, ткнув пальцем в сторону Риты, которая выглядывала из-за спины своего спасителя. – Напиши мне. И, может быть, я прощу тебя.

Сплюнув на асфальт, Арсений прыгнул в машину. Завизжали тормоза, его машина сорвалась с места и выехала со стоянки.

– Не стоило ему садиться за руль, – покачал головой Алекс и вдруг услышал всхлипывания позади себя. Обернувшись, он увидел, что Рита вся сжалась, обхватила себя руками и тихонько всхлипывала. – Эй, ну ты чего? Ох, иди сюда.

Рита уткнулась в грудь Алекса, безбожно пачкая его светлый свитер косметикой и вдыхая его запах. Страх отступил, и теперь она вся дрожала то ли от холода, то ли от испуга. Она почувствовала, как на голову опустилась теплая ладонь, и сжала в кулачках его свитер.