Текст книги "Босиком по звёздам (СИ)"

Автор книги: Мария Доброхотова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 8, в которой наступает лето

На город опускались мягкие коричневые сумерки. Солнце уже коснулось горизонта, и все вокруг казалось особенно ярким и контрастным: кружево зелени, лента дорожки под окном, контуры разноцветных машин, яркие пятна одежды прогуливающихся людей. Отчаянно-голубое небо расчертили две белые полосы, и самолет, который их оставил, нырнул в пушистое облако. Под окнами маленькой московской квартирки собрались подростки. Лавочку занял парень, который обнимал гитару и терзал её струны неровным перебором, остальные стояли вокруг, пели и смеялись. Рита открыла окно и положила локти на подоконник, вслушиваясь в неизвестные мелодии. От запаха жасмина и свежескошенной травы сладко сжало сердце, и отчего-то захотелось улыбаться. Звуки было слышно далеко-далеко: как мимо проезжают автомобили, шуршит струёй воды поливалка, стартует со светофора мотоцикл и визжат покрышки у неизвестного гонщика на поворотах. Закаркала глупая ворона, и Май, прыгнув на подоконник, ответил ей коротко и хмуро. Ворона умолкла.

Ребята пели о кукле, что подчинялась колдуну, о рок-н-ролле и о дешёвых драмах, девушки льнули к парням, и те обнимали их за плечи. Они говорили о чем-то, глупо шутили, флиртовали неловко, неумело и были настолько полны и свежи в своей неловкости, что наблюдать за ними было смешно и завидно. Один из парней почувствовал взгляд со стороны, повернулся. На вид ему было лет семнадцать, высокий, веселый, с открытым красивым лицом. Он улыбнулся широко и искренне и подмигнул Рите с такой наглостью, будто имел на это полное право. Она распрямилась, почувствовала, как щеки заливает румянец, а он улыбнулся ещё шире, довольный собой и этим миром. Рита хотела то ли остаться гостем на этом празднике жизни, то ли скрыться в своей берлоге, но в этот момент в дверь позвонили. На пороге стоял Алекс.

– Ты чего улыбаешься? – спросил он вместо приветствия. Её губы действительно всё еще хранили улыбку, которую подарил незнакомый парень под окном.

– Да так, ничего, – Рита отмахнулась, пропуская друга вперед. На лестничной площадке показался сосед, Михаил Андреевич. Завидев девушку он тут же закричал:

– Маргарита! А ну не закрывай дверь, я чо скажу!

Рита тут же захлопнула дверь и привалилась к ней спиной.

– Что, не оставляет тебя в покое добрый дедушка? – спросил Алекс. Он прошёл уже внутрь и выкладывал из пакета на стол продукты. Рита в шутку называла его “кормилицей”, и он неизменно хмурился, повторяя, что помогать людям – его работа.

– Не оставляет, – Рита принялась рассматривать пачки, что посыпались на стол. – Вызывал полицию. Распугивает клиентов, которых и так почти нет.

– Как твои дела? Кто-нибудь что-нибудь заплатил?

Рита сжала губы, мотнула головой. Летний вечер, бывший еще пять минут таким прекрасным, вдруг оказался невыносимо душным.

– Всего пять тысяч. Благодарят, обещают принести деньги и пропадают, – она вздохнула, пару секунд рассматривала царапину на столешнице, а потом вскинула голову. Губы растянулись в уверенной улыбке. – Ничего, впереди ещё много времени!

Алекс смотрел на неё с беспокойством, а потом вдруг полез в карман своего льняного пиджака.

– Кстати, насчет полиции. У меня для тебя подарок! – с торжественным видом он извлёк из кармана красную книжечку и помахал ею перед носом Риты. – Поздравляю, вы теперь полноправный гражданин Российской Федерации.

– Ух ты! – Рита цапнула паспорт и принялась его рассматривать. – Фотография ужасная, конечно.

– Это уже традиция, – усмехнулся Алекс.

– Спасибо, – она прижала книжечку к груди и посмотрела на ангела снизу вверх. – Как ты его достал?

Алекс нахмурился, улыбка пропала с его лица.

– У меня есть некоторые… связи.

– Но это же замечательно!

– Ничего замечательного в людях, которые могут создавать и уничтожать личности, нет, – сухо ответил он. – И я ни на секунду не забываю, на какие компромиссы я пошёл за свою долгую жизнь.

– Поэтому ты взял себе фамилию Грешный? – ляпнула Рита и тут же прикусила язык, настолько мрачный взгляд бросил на неё Алекс. Она явно залезла к нему в душу прямо немытыми руками, он сразу умолк, закрылся, и оттого в большой комнате повисла тишина. Сумерки за окном становились всё гуще, хоть ложкой режь, и девушка под окном пела под гитару о первом свидании.

– Знаешь, сегодня я в первый раз позавидовала людям, – сказала Рита, отчаянно желая сменить тему.

– Вот как? И почему же?

– Посмотри на них, – Рита позвала его ближе к окну, кивнула на подростков. – Какие юные, дрожащие, чувствующие. Сколько здесь жизни, сколько эмоций. У меня никогда такого не будет.

– Может быть, – Алекс встал рядом, плечом к плечу. – Но перед тобой вся Москва. Не нужно желать того, что есть у них. Создавай своё.

– Знаешь, звучит, как пустой пафос.

Алекс повернулся, посмотрел на неё, темный силуэт в летних сумерках. Его глаза лукаво блестели.

– Пошли со мной.

– Что? Куда?

Но он уже был в прихожей, натягивал туфли, искал в потёмках ключи. Она протянула руку к тумбочке, где обычно лежала связка и наткнулась на его теплые пальцы. Замерла, чувствуя, как необычное ощущение разливается по позвоночнику, колет спину мурашками.

– Пошли, – повторил Алекс тихо, почти шёпотом.

Москва горела огнями. Куталась в подсветку, мигала вывесками, шуршала колёсами машин и кронами деревьев. В автомобиле пахло кофе, который они купили на заправке, по радио неизвестная певица пела что-то веселое и навязчивое, и уже ко второму припеву Рита выучила слова. Ветер врывался сквозь приоткрытое окно и приносил запахи остывающего асфальта, еды и бензина. Дорога серой лентой ложилась под колёса, а позади оставались заботы и печали.

Университет МГУ вырос волшебным замком. На смотровой площадке собирались владельцы мотоциклов, то и дело ревели моторы, люди громко говорили и много смеялись.

Рита подошла к ограждению, посмотрела вниз и вперед.

– Тут можно кричать? – спросила она, чувствуя, как её распирает от эмоций, будто в груди надувался блестящий воздушный шарик, угрожавший лопнуть и засыпать все вокруг конфетти.

– Можно, – коротко рассмеялся Алекс, спрятав руки в карманы. Он прикрыл глаза, наслаждаясь теплым вечером и легким ветерком, что обвевал лицо.

– Уохоу! – закричала Рита, подняв руки в воздух. – Я люблю жи-изнь!

– Еееее! – вторили ей мужчины позади, вскидывая вверх жестяные банки, зажатые в руке. – Да, детка!

Он смутилась, опустила руки, но затем залилась веселым смехом. Один высокий широкоплечий байкер подмигнул ей, и она снова прыснула от смеха.

– А потом пойдем в парк Горького.

– Парк? – протянула Рита. – Это звучит очень скучно, как Сады Вечности. Знаешь, которые уходят вперед, вперед до бесконечности, и ты никогда не дойдешь до конца.

– Это другое. Пошли, хватит подмигивать байкерам, – он мягко положил руку ей на спину.

Рита почувствовала, как вспыхнули щеки.

– Ничего я не подмигаваю, – потом подумала и добавила: – А если бы и да, то что?

– Моя работа – защищать тебя, помнишь?

Алекс важно поднял указательный палец, и Рита замолчала. Она вдруг поняла, что ей хочется, чтобы Алексу не было все равно. Он шагал рядом, высокий и спокойный, и девочки, что шли навстречу, проводили его взглядом и зашипели, засмеялись за спиной.

– Маленькие змееныши, – процедила Рита.

– О чем ты? – спросил Алекс, распахивая перед ней дверцу машины.

– Не важно, – она села на переднее сиденье и подождала, пока рядом окажется Алекс. – Пристегни меня.

– Зачем? Ты же сама знаешь, как это делается.

– А ты застегни, – повторила Рита, глядя в упор на Алекса. Он некоторое время смотрел в ответ, потом быстро подался вперед, заставив Риту вжаться в кресло от удивления. Не отрывая взгляда от её тёмных глаз, протянул руку, нашарил пряжку. От его близости было тепло и уютно, как обычно, но в этот раз Рита почувствовала, как поднялись волоски на руках, будто холод пробрался под майку. Медленно Алекс вытянул ремень, протянул ей через плечо к левому бедру. Громко щёлкнул замок.

– Так? – спросил он, и в уголках губ пряталась улыбка. Глядя на него во все глаза, Рита кивнула, и когда он не торопясь подался назад, отвернулась к окну, мысленно ругая себя.

Дура! Дура! Какие капризы, какие игры? Ты не умеешь играть в человеческие чувства, вот и не стоит сюда лезть. И что теперь подумает Алекс? Неужели навсегда на его губах поселится эта недоухмылка, а в глазах – лукавые искорки понимания? Она этого не переживёт, точно-точно.

– Посмотри налево, там Москва-река, – спокойный голос Алекса вырвал её из смущенно-тревожных мыслей. Он казался обычным, разве чуть более сосредоточенным, и даже не думал прятать никакие ухмылки. Поэтому Рита смелее взглянула вправо, а там раскинула темную гладь река, на которой плясали огни ночного города. И когда Рите казалось, что она не способна больше удивляться в этот вечер, сердце её восторженно и радостно замерло, и она смотрела, смотрела на улицы, высотки и реку и запоминала каждое мгновение.

Парк был открыт круглосуточно. И хотя не мог поравняться площадью с Садами Вечности, он оказался все равно огромным. И полным людей в этот теплый вечерний вечер. Алекс купил два мороженого, чистейший пломбир, сладкий и жирный, лакомство богов.

– Это теперь моя любимая едва, после пиццы, – заявила Рита, наслаждаясь вкусом на языке. – Нет, первая! Это самая вкусная штука во Вселенной!

Алекс расплылся в довольной улыбке.

– Я хочу, чтобы ты поняла кое-что. В мире много прекрасного, и ты можешь всё пробовать. Пробовать еду, музыку, фильмы, занятия. Учиться, бросать и начинать заново. Тебя не ограничивает почти ничто. Ночной город и мороженое – это капля в море, – голос его был взволнованным и проникновенным. – Я хочу, чтобы ты полюбила эту жизнь.

Рита сама не заметила, как её шаг стал медленнее.

– Почему ты этого так хочешь? – и прежде чем Алекс успел издать хоть звук, предупредила: – Если ты скажешь, что всё из-за того, что ты должен помогать людям, я тебя стукну.

Он рассмеялся:

– То есть вот какая твоя благодарность?

Рите хотелось сказать что-то колкое, остроумное, чтобы и задеть Алекса, и не раскрыть свое состояние, такое взволнованное, чувствительное в тот вечер, взбудораженное и песнями под окном, и ездой по ночному городу, и всеми этими прогулками и разговорами, но далекий звук отвлек её. Плакал ребенок. Не навзрыд, а как будто уже устало и упрямо, из принципа. Рита бросила взгляд на часы: одиннадцать вечера. Почему малыш не в кровати в такой час?

Она стояла на набережной. Девочка лет пяти, одетая в платьице, тревожно белеющее в свете фонарей. Люди останавливались рядом с ней, наклонялись, гладили по плечу, но почему-то ничего не делали, а нескончаемым ленивым потоком текли мимо, встревоженно оборачиваясь и почти тут же забывая о ней. Рита устремилась вперед, появилась перед девочкой, словно из ниоткуда, присела рядом.

– Привет, звездочка. Чего ты плачешь?

Девочка посмотрела на неё сквозь слипшиеся от слез ресницы, не переставая всхлипывать и тереть глаз кулачком, и ничего не ответила.

– Ну-ну, – Рита старалась говорить ласково. – А где же твоя мама?

Услышав про маму, девочка на мгновение замерла, а в следующее мгновение залилась отчаянными слезами. Подошёл Алекс, присел рядом, и Рита вдруг почувствовала во всей полноте, что онивместе.

– Ты потерялась, малышка? – спросил он тем мягким голосом, который обнимал и обволакивал. Подтянул брюки, опустился на корточки. Девочка кивнула в ответ на его вопрос и продолжила рыдать. Рита обеспокоенно повернулась к Алексу.

– Уже поздно. Вдруг её не найдут? Она что, останется здесь?

– Нет, в крайнем случае, заберут в полицию, пока не объявятся родители.

– Давай отведем её сами? – идея так понравилась Рите, что в её глазах вспыхнули искорки.

– Послушай, нельзя уводить чужих детей, – Алекс старался, чтобы его доводы звучали убедительно. – Это незаконно.

– Но и оставлять её тут одну нельзя! Вдруг попадутся не такие добрые люди, как мы. Эй, звёздочка! – Рита снова обратилась к девочке. – Хочешь к маме?

– К ма-маме? – всхлипнула та, отчаянно натирая глаз кулачком.

– Да. Давай ручку, – Рита протянула руку, и девочка схватила её за два пальца. Ладошка у неё оказалась крошечная, горячая и влажная. Они двинулись к главному входу, где девушка видела полицейский пост. Вроде бы видела.

– Маргарита! – Алекс догнал их в два шага, поравнялся. – Ты не можешь просто так увести чужого ребенка.

– Я и не увожу. Мы ищем маму. Да, звёздочка?

– Д-да.

– Или дядю полицейского, – последняя фраза предназначалась Алексу и должна была его успокоить, но не успокоила ни разу. Он был готов заставить Риту отпустить девочку, отнять её силой, если придётся. Главное – стоять на месте и ждать.

И в тот момент, когда Алекс набрал воздуха, чтобы выдать грозную тираду, раздался оглушительный свист. Он обернулся, и сердце его оборвалось. К ним спешили двое полицейских, а за их спинами виднелись встревоженный мужчина и заплаканная женщина.

– Мама! – воскликнула девочка.

– Ну видишь, мы нашли их, – радостно сказала Рита. – Ну давай же, беги с родителям, звездочка. И скажи им, чтобы больше тебя не теряли! – прокричала она вслед девочке, и та мелькнула мотыльком, бросилась в руки женщины, и взволнованный мужчина заключил их обеих в объятия.

– Вот, ещё одно хорошее дело, – сияя, заявила Рита. – Алекс, что с тобой?

Алекс, мрачный, как зимнее небо, наблюдал за тем, как к ним приближается один из полицейских. Второй остался с родителями и терпеливо дожидался, когда эмоции улягутся.

– Добрый вечер, граждане. Лейтенант Кричко, – он приложил руку к козырьку. – С какой целью вы удерживали эту девочку? – он сверился с записями в блокноте. – Рожкову Юлию?

– Мы нашли её на улице и хотели забрать… – начала было Рита, и полицейский заинтересованно повернулся к ней, когда Алекс тяжело вздохнул.

– Маргарита, помолчи, пожалуйста, – голос его дрожал от раздражения, и Рита правда замолчала. Она в первый раз видела, чтобы Алекс злился, и под сердцем поселилось беспокойство.

– Мы правда встретили потерявшуюся девочку. Моя подруга приехала из маленького города, там все друг друга знают, поэтому она решила отвести ребенка к полицейскому. Ей ещё сложно осознавать размеры Москвы.

– Она не очень умная, да? – усмехнулся полицейский.

Алекс посмотрел на него исподлобья и очень недобро.

– Она очень добрая, – с нажимом пояснил он. – Я как раз объяснял ей, что в столице так не принято. Что нужно встать на месте и позвонить в полицию. Но тут появились вы.

– Ага, угу, – кивал лейтенант. – Ну вот проедем в отделение и всё выясним.

– Что? В какое отделение? – Алекс позволил себе повысить голос. – Половина двенадцатого!

– А мы никуда не торопимся. Эй, Санёк! Ты записывай данные родителей, в пдн передадим, а я в отделение этих повёз! – крикнул Кричко своему коллеги, и тот понимающе кивнул. – Ну, пошли, похитители детей.

– Да какие же мы похитители? – испуганно спросила Рита, но Алекс взял её за локоть.

– Пойдём. Я с тобой, не бойся.

Ночь опустила на Парк имени Горького, москвичи гуляли по его тропинкам, смеялись, ели мороженое и горячую кукурузу. Желтые огни заливали светом набережную, качались на ряби Москвы-реки. На стоянке осталась небольшая серебристая машина Алекса, и её покрыла мелкая сеть капелек росы. Для Риты и Алекса прогулка была окончена.

Глава 9, в которой Алекс опять всех спасает

В кабинете пахло краской. Свежевыкрашенные стены беззастенчиво сияли зеленью в холодном свете ламп. В комнате помещалось шесть столов, на которых небольшие старые мониторы дремали в окружении кип бумаг. Все столы пустовали, кроме одного, за которым сидел “её” полицейский. Алексей Кричко пытался заполнять документы, а Рита беззастенчиво его рассматривала, отмечая про себя изможденное вытянутое лицо, короткую полоску запёкшейся крови после неудачного бритья, непроизвольное подергивание уголка губ.

– Ну что, я хохломой расписан что ли? – устало поинтересовался Алексей, отвлекаясь от экрана. – Чего вы уставились на меня?

– У вас брови красивые, – совершенно искренне улыбнулась Рита.

Алексей опешил, несколько секунд смотрел на неё, как на умалишенную, а потом нахмурился, как будто даже рассердился, и отвернулся к монитору.

– Не заговаривайте мне зубы! Скажете тоже – красивые, – проворчал он. – Вы мне лучше скажите, что мне с вами делать?

– Отпустить, – с той же наивной открытостью предложила Рита. – Вы ведь знаете, что мы никого не похищали, что я просто хотела вернуть девочку родителям, просто не сообразила, как это правильно сделать.

– Я-то знаю, – Кричко снова выглянул из-за монитора, а потом ткнул в него пальцем. – А вот с этим-то что я сделаю? Инцидент имеет место быть, и я должен его отработать.

– Ну, вы сами эту кашу заварили, – развела руками Рита и тут же увидела, как настроение Алексея портится еще сильнее, если это вообще было возможно.

– Что за уродский день! – воскликнул он и принялся вбивать её данные в программу. Клавиши старой механической клавиатуры оглушительно щелкали на весь полупустой кабинет. – Сначала жена скандал закатила с утра пораньше, потом дежурство это подкинули, потом вы вот…

– А хотите, я посмотрю ваш гороскоп? Может, подскажу, как из черной полосы выбраться?

Алексей бы расхохотался, но не было ни сил, ни настроения, поэтому он только усмехнулся, но крайне выразительно.

– Ах, вы из этих дамочек… Что в гороскопы верят?

– Я не верю в них, – невозмутимо ответила Рита, – а знаю и умею читать. Ну что, посмотреть ваш?

– Ну давай, жги, Нострадамус, – Алексей вновь скривил губы в улыбке. – Хоть не так скучно ждать, пока там твоего подельника допросят.

– Когда вы родились? – спросила Рита, старательно игнорируя его попытки задеть. Кроме того, она следила за тем, чтобы называть малознакомых людей на “Вы”, и делала в этом огромные успехи, так что Алекс мог быть ею совершенно доволен.

– Пятого января, допустим.

– Ага, Солнце в знаке Козерога, – Рита опустила руки под стол, где тихонько, кончиками пальцев нащупала астральные круги, своих верных помощников, и положение светил в день рождения Кричко. Она уже поняла, что демонстрировать людям свои выдающиеся способности не самая хорошая идея: вместо того, чтобы восхититься, они особенно яростно начинали искать признаки мошенничества. – Ох, сложно у вас все сейчас.

– Как неожиданно, – пробормотал Алексей, не отрывая взгляда от экрана.

– А ваша жена?

– Моя жена по знаку зодиака – конченая стерва, – внезапно быстро, страстно выпалил он.

– Скорпион что ли? – по-деловому поинтересовалась Рита.

– Да не знаю я! Двадцать пятого октября у неё день рождения.

– Ну точно, – обрадовалась она, незаметным движением поправляя астрологические круги. А потом замолчала, внимательно изучая сложные натальные карты и просматривая возможные прогнозы. В полной тишине злобно стучали клавиши под тонкими короткими пальцами Кричко. Сам он пару раз отрывался от экрана, чтобы взглянуть на задержанную, но она уставилась на стол, будто там было что-то написано. Точь-в-точь сумасшедшая.

– Что, нас проще пристрелить? – спросил Алексей, когда тишина стала совсем невыносимой. Рита вздрогнула, повела плечами, будто скидывая с себя морок, а потом ответила:

– Всё очень сложно, конечно. У вас трудный путь наверх, и сейчас вы находитесь в кризисе. Долгожданный успех рядом, вот-вот наступит, останется протянуть руку и забрать, но для этого вам придётся потрудиться. Вам нужен покой дома и поддержка. А дома у вас…

– Женщина в знаке стервы, – подсказал Кричко, и в голосе его скользила горечь. На какие-то минуты забыл про заполнение формы, повернулся с странной задержанной и даже подался вперед. Она так уверенно трогала его старые раны и топталась на любимой мозоли, что сохранять равнодушный вид было невозможно. Пусть всё, что она говорит, бред, ну хоть с кем-то можно обсудить то, что творится на душе, пусть и вот так, полунамеками, с ехидством и сарказмом.

– Женщина-скорпион! – поправила Рита. – Это хороший знак, но такие женщины очень яркие, сильные, уверенные в себе. Вашей жене нужно постоянное подтверждение своей исключительности, страсть и внимание. Подарки, в конце концов. Все это очень плохо сочетается с вашей потребностью в надежном стабильном быте, чтобы сосредоточиться на работе.

– Точно. Ей говорю: я устаю, как собака. Я пришёл домой и хочу тишины. Пожрать и лечь отдохнуть, – он говорил отрывисто, и с каждый словом стучал ребром ладони по столешнице, будто отрубал куски фраз. – Неужели это так сложно? Я готов даже слушать про этих её бесконечных подруг и пойти в торговый центр, только дай мне, твою за ногу, отдохнуть!

Он хлопнул ладонями по столу так, что Рита подпрыгнула, оттолкнулся о стола и отъехал на стуле назад.

– Я понимаю, – вкрадчиво ответила Рита. – Вижу. И у вас есть несколько вариантов, как быть дальше. Если будете распылять себя на все подряд, в том числе капризы жены, успех уйдет. Будет ещё шанс через… Эм… Лет через пять, но очень смутный. Но если сосредоточитесь на работе, можете потерять жену. Если она не поймёт расклад, конечно, и не поиграет с вами немножко в одной команде.

– Как у вас всё удобно! Несколько вариантов. Как будто я не знаю, что вариантов несколько.

– Понимаете, судьбы не существует, – Рита вдруг из наивно-игривой стала серьезной настолько, что полицейский испытал отголосок безотчетного страха. Он не мог знать, что сквозь её глаза он в тот момент взглянул в вечность, и оттого не понимал, откуда такая оторопь. – Как не существует колеи на новой дороге. А жизнь каждого из нас – новый, никем не пройденный путь. Есть набор исходных данных, есть варианты, как разовьются события. Вы хотите сказать, что все эти варианты можете сами просчитать? Можете. Но обычно у людей настолько замылен взгляд, что у них ничего не получается. Я же вижу звезды и вижу будущее, что в них зашифровано. Я подсказываю то, что вы не можете или не хотите увидеть, только и всего.

– И чего же я не хочу увидеть?

– Что на данный момент в вашей власти только карьера. Отношения сейчас вы не исправите. Пришло время вашей жене делать ход.

– И что я ей скажу? Что задержанная за похищение ребёнка гадалка сказала ей больше не быть стервой? – Алексей коротко хохотнул.

– Не гадалка, а астролог! – с долей обиды поправила Рита. – И именно так вы и можете ей сказать. Или вы думаете, что ваша жена не из тех, кто верит в гороскопы?

Его жена, яркая, подвижная, эмоциональная, была из тех, и хотя Кричко никогда не заставал её за чтением гороскопов и раскладами карт, он был уверен, что его жену рано или поздно такие вещи заинтересуют. Готов ли он сам посеять это порочное зерно, стащить жену с дорожки благоразумия? Хотя о чём он переживает, и так его жену благоразумной назвать можно было с трудом.

– У вашей жены ведь тоже есть будущее, – Рита подалась вперед и чуть понизила голос, будто доверяла какую-то тайну. – Разные пути. Как с вами, так… и без вас.

Лицо Кричко болезненно скривилось. Было очевидно, что он сам уже сам думал о таком исходе и не раз и что подобные мысли заставляли его страдать. Он хотел что-то сказать, набрал уже воздуха в грудь, но в этот момент дверь в кабинет резко открылась. На пороге стоял коллега Алексея, за его спиной маячил хмурый Алекс.

– Отпускай их, – махнул полицейский рукой.

– Что? В смысле – отпускай? А какого черта я здесь всё это делаю? – Алексей показал на экран монитора.

– Позвонил Белоус, – вздохнул его коллега.

– Сам? В два часа ночи? – красивые брови Кричко удивленно поднялись.

– Да, представь себе. Поэтому давай, сворачивай всё и отпускай этих двоих.

– А что же я в отчете напишу?

– Да я в душе не знаю! – воскликнул полицейский. – Что хочешь, то и пиши, а этих чтобы в отделении не было.

***

За стенами полицейского участка, пропахшими краской, стояла бархатная летняя ночь. Подсвеченная желтыми фонарями, она шагнула навстречу Алексу и Рите, когда те вышли наконец из участка, распахнула мягкие объятия. С неба подмигивали немногочисленные звезды, чей свет мог победить сияние огромного города. Рита глубоко вдохнула запах асфальта, бензина и скошенной травы. Запах свободы.

– Ты только посмотри, как всё здорово обернулось! – заявила она.

– Ага, здорово, – мрачно отозвался Алекс. Засунув руки в карманы, он сбежал по ступенькам.

– Что такое? Что случилось? – Рита поспешила за ним. Алекс уже вышел на улицу и бодрым шагом шёл вперёд. До открытия метро оставалось четыре часа.

– Я даже не знаю. Может то, что ты не можешь обойтись без меня и раз за разом мне приходится бросать всё, чтобы помочь тебе, – он говорил отрывисто, не переставая быстро идти вперёд, и слова падали между ними, как камни. – Может то, что мы чуть не украли ребёнка и не оказались за решёткой. А может то, что мне опять пришлось звонить… человеку, – он произнёс последнее слово с особой интонацией, и Рита поняла, что речь идёт о тех самых людях, знакомством с которыми Алекс совсем не гордится.

– Алекс, – она поймала его за рукав, потянула. – Мне страшно.

– Что? Здесь же фонари.

– Когда ты злишься, мне страшно. Я так привыкла к тому, что ты спокоен, и когда ты рычишь, как сегодня, я будто теряю опору, – она смотрела на него снизу вверх, и нос щипало от непрошенных слез. Алекс вздохнул тяжело, прерывисто, а затем шагнул к Рите и заключил её в объятия. Она на мгновение удивилась, а потом закрыла глаза и потерлась щекой о его рубашку. От Алекса горько пахло деревом, а в кольце его рук было тепло и до невозможного комфортно. Она даже закрыла глаза от удовольствия, когда услышала его голос:

– Прости меня. Я самый отвратительный ангел на свете.

Сердце сжалось от сочувствия. Рита хотела сказать: “Неправда! Без тебя я бы давно погибла. Ты самый чудесный!” Но даже скривилась от понимания, как это все пошло звучит, а потому ничего не сказала, а продолжала молча стоять в его объятиях, позволяя ему со всей душой отдаться самобичеванию.