Текст книги "Эта безумная семейка (СИ)"
Автор книги: Мария Чернокрылая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)
Оставшись без одежды, я выразительно глянула на вожака, мол, добился своего? Но увидела лишь его хвост – стая уже побежала куда-то. Тихо вздохнув, я побежала следом. И, знаете, не пожалела. Принять участие в охоте оборотней... это незабываемое чувство.
По лесу мы бегали чуть ли не до утра. Оборотни праздновали первое полнолуние в новом году, а я вместе с ними. Вообще, уникальный способ сбросить напряжение и лишние килограммы (которыми я и так не страдала), а так же развеяться. Правда под конец я все-таки выдохлась, ибо давно не тренировалась. Ну, теперь будет причина взяться всерьез за свое физическое состояние.
Но это было нечто! Такой адреналин...Честно говоря, не берусь ответить, как я определила, что охота закончилась. Просто стая повернула в другую сторону, и с оборотней спало охотничье напряжение, а появилась какая-то бесшабашность. Даже вожак расслабился и приблизился ко мне, встав со второго бока (слева всю охоту был Леша, который тоже отставал – из-за руки).
Дом показался неожиданно, словно вырос только что. Я не услышала, но почувствовала, как вся стая обрадовалась при виде двухэтажного деревянного строения. Два волка, которые, можно сказать, вели меня, чуть прижались к ногам, словно говоря, что бояться нечего. Я и не боялась. Сумасшедшая погоня еще пьянила кровь.
Коротко взвыв, словно отдавая приказ, вожак толкнул меня под колено, направляя к дому. Я послушно пошла следом, коснувшись головы сына. Леша. И вдруг подумала, что ему нужно новое имя. Взрослое. Истинное. Которое отражало бы его суть. В голове уже начало было что-то вертеться, но кое-кто не собирался меня ждать, и пришлось идти. Оказавшись в доме, вожак повел меня на второй этаж, игнорируя снег у себя на шкуре и воду, которая капала на мягкий ковер с моего разгоряченного пробежкой тела. Странно, но холода, которого так опасалась там, на поляне, я так и не почувствовала. И, надеюсь, заболеть мне не грозило.
Зайдя в одну из многочисленных комнат, волк дождался, когда следом войду и я, а после подтолкнул меня к шкафу. Куда направился он сам – я даже не успела заметить.
Как стало понятно по содержимому полок, это была комната самого вожака. Ну или другого волка мужского пола. И вот тут-то я в полной мере осознала, что бегала не с простыми волками... и в каком виде бегала... В душе проснулся праведный гнев, что меня на это уговорили, и я уже строила планы, как кое-кому буду откручивать уши. Но тут спиной почувствовала чей-то пристальный взгляд. Далеко не звериный.
Я поспешила накинуть на себя первую попавшуюся рубашку, и хотела уже возмутиться, что подглядывать неприлично, но... не успела. По талии скользнули чьи-то уверенные, теплые руки, буквально опалив кожу, а над ухом раздался шепот, от которого у меня в раз выбило все мысли из головы:
– А я думал, что встреча произойдет чуть позже...
Голос показался мне смутно знакомым и прежде, чем вникнуть в суть сказанных слов, я переспросила удивленно, отчего-то не решаясь повернуть головы:
– Се...Сергей?
Мужчина, так легко, но в то же время настойчиво обнимавший меня за талию, негромко фыркнул, щекоча дыханием ухо, и ответил негромко:
– В стае меня знают скорее как Серого. Знаешь такого – Серый Волк?
– Что, тот самый? – глупо ляпнула я первое, что пришло мне в голову.
Не поймите меня неправильно, меня не так легко, как это говорится, развести... Но тут я просто ничего не соображала. То ли на меня так охота подействовала, то ли последние мозги еще во время ритуала выбило, то ли просто от присутствия в такой момент мужчины рядом, но здравый смысл покинул мою дурную голову. Да, оставался страх, не позволяющий шевельнуться лишний раз под руками этого мужчины, но было еще что-то такое, отчего мне просто не хотелось этого делать. Все тот же страх? Холод в комнате? Слабость в ногах? Желание?..
– Всего лишь его потомок, – с тихим смешком отозвался Серый таким тоном, каким говорят исключительно какие-нибудь глупости в такие вот моменты. Он чуть коснулся губами моей кожи за ушком, легко спустился губами вниз...
И тут до меня дошел смысл его первой фразы. Удивленно вздрогнув, я резко развернулась в его руках и заглянула в глаза, спросив с некоторым возмущением и глубоким изумлением:
– Так это был ты?
Те записки, подарок на день рождение... Откуда он столько обо мне узнал?
Стоп. Тут до меня дошла еще одна вещь. Среди волков была одна волчица, которая почему-то показалась мне знакомой. Ника. Так вот зачем стае нужен был шпион в школе... Вожаку что-то ударило в голову... Но как она смогла что-либо рассказать? Мы ведь наложили на нее руну, которая запрещала рассказывать обо мне. Неужели она попросила о помощи Олега? А что, вполне может быть... Предатели...
Все эти мысли быстро пронеслись у меня в голове, оставив после себя осадок горького сожаления. Верить нельзя никому, только семье. И именно последняя мысль помогла мне придти в себя и набраться сил, чтобы отстраниться от Сергея. Кстати, да, это был именно он, тот мужчина из поезда. Он мало изменился за последние несколько месяцев, даже волосы все такого же непонятного оттенка. И они очень напоминают волчью шерсть. Какая же я дура...
Как, спросите вы, я освободилась из крепкой хватки нежных и теплых рук? Я же училась в МагХране, в конце концов. Так что с одним оборотнем, даже таким сильным, как Сергей, я могла справится... Да и не держал он меня особенно, словно чутко уловил мое состояние и мысли.
Вцепившись в края рубашки, я быстро застегнула большую часть пуговиц и проскользнула мимо оборотня к окну. Бежать из комнаты было бессмысленно – во-первых, я представления не имею, как устроен дом, во-вторых, мне совершенно не хотелось видеть Нику, ну а в-третьих... не хотела расстраивать сына. Он-то точно был не при чем.
Долго сидеть в одиночестве и глядеть в небо за окном, размышляя о смысле бытия, мне не дали. Уже одетый (ну не относились эти оборотни к той породе, которые и в одежде могут перекидываться) Серый подошел ко мне и, легко коснувшись пальцами щеки, заставил заглянуть себе в глаза. После чего ответил на так и не заданный мною вопрос:
– Я очень хотел встретиться с тобой вновь. Как только я увидел тебя тогда, в поезде, почувствовал твой запах... – С этими словами он придвинулся чуть ближе и снова принялся шептать на ушко, щекоча кожу. – Увидел, что я тебе тоже не безразличен...
Тут я не выдержала и, вырвавшись из сетей его “гипноза”, тихо, возмущенно-удивленно переспросила:
– Как же ты это увидел?
Сергей тихо рассмеялся и нагло обнял за талию, чуть притянув к себе и едва не стащив с подоконника. Я не сопротивлялась. Почему – не спрашивайте. Сама не понимаю...
– А кто так мило краснел в моем присутствии? И кто так старательно огрызался в ответ, после того, как подслушал под дверью мой разговор с одной из волчиц? Да и на перроне ты смотрела мне вслед очень красноречиво...
Пока он все это говорил, его рука без спроса забралась под мою рубашку и осторожно поглаживала спину, словно боясь меня. Я тихо млела, словно кошка, но показывать этого не собиралась. В конце концов, все эти слова еще не оправдание его поведению. Поэтому я вяло, тихо возразила, стараясь держать себя в руках. Желательно – в своих, а не в его...
– Ничего такого не знаю...
В ответ снова послышался тихий смех, а сам Сергей придвинулся чуть ближе. Нет, я в возмущении! Что за мужчина такой, а? Самоуверенный и осторожный, нежный и настойчивый, упертый и... Проще говоря, мой вопрос заключается вот в чем – сколько женщин у него было, что он ведет себя так умело, а?! Ревновать начну...
Все вот эти мысли (кроме последней) – вялые возражения здравого смысла, в то время как тело наслаждалось прикосновениями горячих пальцев, а уши слушали, что там на них вешают...
– Как только я тебя увидел... – “Повторяется, однако,” – ехидно вставил здравый смысл. – Я почувствовал, что ты – моя волчица... – Недоумение ушей. – У волков есть легенда, что у каждого волка на свете есть волчица. Одна единственная, та, что будет напарницей всю жизнь... – Романтический вздох сердца. – Ты свела меня с ума...
Последние слова были произнесены таким горячим шепотом, что все органы послушно заткнулись, а я сама против воли чуть подалась ему навстречу, неуверенно обняв его за шею и прижавшись. Самодовольной (довольной намного больше, чем “само”) ухмылки я не заметила, но почувствовала очень даже хорошо. И все-таки вяло спросила, уже понимая, что сопротивляться сил не хватит, что бы он не ответил:
– Но зачем заставлять Нику за мной следить?..
Его пальцы скользнули вверх по спине, приподнимая мою рубашку. Я вздрогнула от этого прикосновения, подавив тихий вздох. И когда уже казалось, что ответа так и не последует, Волк все-таки ответил:
– Я вожак. Мне нельзя ошибаться. Интересы стаи всегда для меня будут выше, чем собственные. И мне нужно было знать, справишься ли ты...
– С чем?..
Но отвечать мне никто уже не стал, весьма красноречиво показав, что разговор окончен. Как? Да просто взял и поцеловал. Жадно, страстно, нежно... так, что у меня закружилась голова.
И не говорите мне, что я дура. Сама прекрасно знаю.
Поправляя на ходу ворот рубашки и сильно надеясь, что у меня щеки пылают хотя бы в два раза меньше, чем я то ощущаю, я спустилась в гостиную. На меня повернуло голову сразу около пятнадцати чело... оборотней. Кто-то сидел на диване, кто-то прямо на полу, кто-то там же разлегся со всеми удобствами. В комнате царил полумрак, свет давал только огонь из камина. На полу лежали шкуры, на диване – мягкие подушки, над камином висела картина. Все это выглядело так... по-домашнему... Уютно, тепло. И оборотни, находящиеся в гостиной, тоже были друг другу кем-то родным. Больше, чем братья, надежней, чем возлюбленные. Стая.
И я была для них не чужой...
Я видела это по их глазам. Просто видела, и это ничем не объяснить. Так странно... Но страшно приятно. На душе стало так тепло в тот момент...
Особенно от счастливой улыбки, которая играла на лице моего сыночка. Наконец, все плохое для него закончилось... Теперь – точно. А коричневые волосы приобрели странный оттенок, почти как у Серого, напоминая волчью шерсть. Интересно, они всегда будут такими или только накануне и после полнолуния?.. Но все это не важно. Мальчик был счастлив. Он, наконец, был на своем месте. И я была счастлива вместе с ним.
Неловко улыбнувшись, я бросила тщетные попытки поправить рубашку, и двинулась к камину, стараясь ничего не уронить, не сшибить и ни на кого не наступить на своем пути. Дойти мне, увы, не удалось. Вот ни за что не угадаете, почему! Потому что меня донесли...
Заставив меня испуганно вскрикнуть (то ли я становлюсь нервной, то ли невнимательной), коварно подкравшийся сзади Серый подхватил меня на руки и, нежно поцеловав за ушком, с важным видом, словно нес не несколько килограмм живого веса, а великую драгоценность, донес до дивана – нам на нем как раз нашелся небольшой уголок. При этом оборотень улыбался так довольно, чем мне оставалось только умиляться.
С самой глупой улыбкой, которая может появиться на лице только душевнобольного человека, я тихо, “строго” прошептала, забыв обо всех остальных волках:
– И что это за коварство такое?..
Оборотень в ответ совершенно беспечно заявил, уткнувшись носом в мой затылок (для тех, кто не понял – я у него на коленях сидела):
– Просто не хотел, чтобы ты кому-нибудь наступила на что-нибудь важное...
Со стороны других волков послышались негромкие смешки, особенно от мужской части стаи. Но счастливее всех выглядели Ника и Леша, которые лежали рядом, прижавшись друг к другу боками, как хорошие родственники. Может быть, так и было... кто знает.
Затем Волк представил мне стаю, каждого по отдельности, сопровождая новое имя какой-нибудь короткой историей из прошлого. Я смеялась и думала, что благодаря таким вот сопровождениям уж точно не перепутаю этих оборотней. Всего их было четырнадцать, не считая сына, вожака и Ники. Восемь волчиц и шесть волков. Были среди них и полукровки, и квартероны, как Леша, и даже полнокровные оборотни. Каждый был дорог Серому, и каждый отвечал ему уважением. Вот такая своеобразная семья у них сложилась...
Ника, кстати, оказалась сестрой вожака. Как хитро все бывает в жизни, правда?
В конце знакомства Волк посмотрел на Лешу, требуя взглядом, чтобы тот представился сам. Мысленно удивившись, что, неужели, он не знает о мальчике (к тому времени я успела убедиться, что Серый знает обо мне очень много), я поспешила ответить вместо мальчика:
– Это мой сын. Его имя Леша, второе имя – Слободан.
Свободный и дающий свободу. Сыночек посмотрел на меня и по-мальчишески улыбнулся.
Серый же посмотрел в ответ на меня так пристально, что я невольно испугалась – меня сейчас убьют на месте. Но, словно что-то разглядев, волк успокоился и с улыбкой посмотрел на Лешу:
– Добро пожаловать в Стаю, маленький брат.
Получив одобрение вожака, волчонок буквально просиял, а остальные оборотни принялись его поздравлять. И в кои-то веки мальчик не стал спорить с тем, что он маленький! Мне прямо таки захотелось слезть с колен Волка и потискать сыночка, да только никто не дал. Собственнически прижав меня к себе, оборотень шепнул мне на ухо проникновенно:
– Следующего волчонка родишь от меня.
Кажется, я поняла причину того взгляда. Тьфу! Собственник и ревнивец наш Серый Волк. И как я только удержалась от того, чтобы не заехать ему локтем по самому дорогому?..
Через два дня, после еще одной ночи охоты (да-да, я опять бегала вместе с ними) и дня, чтобы отоспаться, мы всей Стаей возвращались в Москву. Мы вчетвером (я, Леша, Ника и Серый) ехали в одном купе, и большую часть пути просто спали. Вообще, я устроилась замечательно – под боком спал сын, которого я после ритуала боялась отпускать от себя слишком далеко, а стоит протянуть руку – и вот уже рядышком Сергей. О своей компании по полке он не настаивал, словно понимал, что я чувствую. А, может быть, и действительно понимал...
И, глядя на этих двоих, я думала, что все теперь будет хорошо. Только... было странное чувство, что чего-то еще не хватает. А вернее – кого-то. Наверно, я все-таки сошла с ума...
Или у меня проснулась совесть, которая тонко намекает, что так поступать нельзя. Но... я решила об этом не думать и снова положиться на случай. Пока что у меня были более существенные проблемы, чем разбирательства в личной жизни. И проблем предвиделось много.
Слушайте, дети, нелепую сказочку,
Я постараюсь, чтоб вы не расстроились.
В ней говорится про странного мальчика,
Просто не знавшего этой истории.
Звоном трамвая прошитые улицы,
Ветер колотится в маленьком городе.
Жизнь необычного мальчика-умницы,
Вечер ничем не отмеченный вроде бы.
Лучше скажите, кому по нраву
Жалкий скулеж или блеск осколков.
Там, за заборами, шла расправа.
Там, в переулках, травили волка.
Зрительный зал наслаждался потехою,
Только расправившись с пойманным мстителем.
Глупый щенок, в обстановку не въехавший,
Скалил клыки и бросался на зрителей.
Запахи улиц кружились орбитами,
Больше ему ничего не запомнилось.
И не заметил он, кто его вытащил.
Он только понял, что детство закончилось.
Но никогда не забудет серый
Как, предзакатному вдоху внемля,
Черным асфальтом покинув зверя,
Кровь, как на ощупь, искал и землю.
Школа и двор, и окрестные улицы.
Маленький город, не верящий вроде бы.
Не проверяй их, малыш, не безумствуй,
Ты одинок в своем истинном облике.
Он не послушал стороннего мнения,
Он все хотел быть хоть кем-нибудь понятым.
Надо ли дальше рассказывать детям?
Надо. Тогда продолжаю историю.
Люди его сторонились сами,
Люди смотрели, что будет в полдень.
Люди в него бросали камень,
Люди его называли: “Оборотень”.
Если вы спросите, чем все закончилось:
Он переехал в шальную столицу.
Вроде женился, неплохо устроился
В фирму какую-то, стал программистом.
Мальчик подрос, так избитый, заплаканный,
Вечно ходящий под взглядами-дулами.
Кто-то ему объяснил эту тактику.
Кто научил его, кто, как вы думаете?
А он говорит, что опять вернется,
Что он плевал на людские толки!
Чтобы ночами светило солнце,
Чтобы друг друга знали волки.
Пой, вой. Через ночь бежит опять домой электричка.
Пусть мне не хватает всегда родным прощальных слов.
Дом мой у дороги двери мне распахнет привычно,
Бог мой поднесет мне чарку из забытых снов.
Пусть путь был кровав и бессмыслен, но не зря проделан.
Пусть вздох сбережет для нас последняя струна.
Дай бог, чтобы каждый брат сумел заняться делом.
Пусть нам светит волчье солнце – круглая луна... [11]
Глава вторая.
– ...И все-таки тебе нужен наставник, – лениво, но упрямо заявила я, разглядывая потолок.
– Зачем? – не менее упрямо в очередной раз переспросил Леша.
– Затем, что иначе ты не сможешь научиться контролю, и будешь оборачиваться всякий раз, когда испытаешь какое-нибудь сильное чувство. Вон, уже сейчас вижу, как у тебя клыки появляются и...
– У тебя слишком бурное воображение, – фыркнул мальчик, отвернувшись от меня, насколько мог. А мог он не так уж много, учитывая, что его голова покоилась у меня на животе, а я сама слегка его приобнимала, пока что не собираясь куда бы то ни было пускать.
– Не завидуй, – с улыбкой отозвалась я и растрепала его короткие волосы, которые постепенно возвращали себе темный цвет. – Лучше соглашайся. Если ты освоишь контроль, как нужно, то через некоторое время сможешь не зависеть от влияния луны. Будет тянуть, конечно, но оборот будет происходить только по твоей воле.
– Откуда ты знаешь? – с напускным недоверием, но на самом деле со страшным любопытством поинтересовался Леша в ответ. Я выразительно фыркнула, всем видом пытаясь показать, чтобы я и чего-то не знала – да не бывает так!
– Книжки читать надо. Или наблюдать внимательно. Мы же с тобой целую неделю провели с Никой и Сергеем, не говоря уже про само полнолуние. Неужели так сложно было услышать то, что тебе нужно?
– Я не тем был занят, чтобы тратить время на книжки...
В голосе сынишки проскользнуло явственное разочарование, видно, он действительно сожалел, что не догадался сделать того, что сделала я. Впрочем, это разочарование прозвучало так же лениво, как и весь диалог до этого. На дворе было воскресенье, время перевалило за полдень, делать что-либо совершенно не хотелось. Особенно потому, что прошедшая неделя была очень даже нескучной.
Вопреки моим ожиданиям, когда мы с оборотнями добрались до Москвы, меня в школу не отпустили, хотя я очень яростно сопротивлялась и пыталась всех убедить, что если учитель истории в моем лице не явится к началу четверти, Виктория Николаевна сожрет меня заживо и не подавится. Не знаю, так ли будет на самом деле, но мне не поверили. А затем и меня особо изощренным способом убедили в том, что волноваться мне не о чем. Ах, кто бы знал, какие убедительные мне попались оборотни, особенно один!..
Чем мы маялись всю эту неделю? Дурью. Сергей и Ника воспитывали Лешу, особенно загружая его физическими упражнениями, восстанавливая подвижность руки и объясняя некоторые аспекты из физиологии оборотней. Я в это время была предоставлена сама себе, а потому занималась лишь двумя делами – либо наблюдала за волками, либо читала всякие разные книжки, которых в квартире Вожака было предостаточно. Больше мне нравилось первое занятие. Леша удивительно легко нашел общий язык с Сергеем, они понимали друг друга с полу-взгляда, а иногда и этого было ненужно. Словно знакомы не одну сотню лет. Честное слово, я ими любовалась. И Никой заодно, правда, реже – та часто днем убегала куда-нибудь. Что-то мне подсказывало, что на встречи с Олежкой.
Вечера мы проводили в тесном, можно сказать, семейном кругу, и тут уже я была почти что в центре внимания. Ну а кому еще байки-то травить? Сергей, конечно, тоже мог рассказать что-нибудь про свои любимые раскопки, да только не хотел, как сам выразился, думать о работе в законный отпуск. Помимо посиделок с плюшками и рассказами, мы вспоминали детство (то есть мы с Волком, остальным пока вспоминать было нечего) и играли во всякие настольные игры. И откуда они только взялись у этого оборотня? Наверно, со времен воспитания Ники остались. Кстати, я, наконец, узнала, почему никто не приходил, если вызывали ее родителей. Дело в том, что у нее, кроме брата, никого не было. Он был старше ее намного больше, чем можно было сказать по внешнему виду, и родилась она от другой волчицы, но друг для друга они были почти что всем. Его отец и ее мать погибли, когда ей было восемь лет, а другие родственники жили слишком далеко...
Это и многое другое мне рассказывал Сергей, когда мы оставались наедине. И расспрашивал обо мне, конечно. Раньше-то он думал, что я простой человек (о том, что я владею каан-ша, Ника ему так и не смогла рассказать, спасибо Саманте), а потом неожиданно увидел, как я провожу инициацию, и быстро поменял свое мнение. На эти разговоры у нас уходили ночи. Просто было необходимо узнать друг друга, ведь, по сути, если Серый обо мне хоть что-то знает, то лично мне о нем известно было мало. Волк отвечал честно, я это ощущала каким-то седьмым чувством.
Ему хотелось доверять. Но вместе с тем рядом с этим оборотнем я постоянно ощущала что-то, похожее на напряжение. Отношения между нами можно было охарактеризовать словом “охота” или, лучше, “соперничество”. Очень увлекательное соперничество, без цели, просто по факту, просто потому, что пока что не понятно, кто из этой битвы выйдет победителем, а кто побежденным. Но вместе с этим я могла совершенно спокойно спать с ним рядом, не боялась подставить спину, и знала – если что-нибудь случиться, он меня защитит. Весьма противоречивые чувства, которых мне никогда раньше не доводилось испытывать. И как-то незаметно Волк запал в душу, и больше не желал оттуда выходить.
А вот в реальности все-таки сбежал, предварительно вытурив нас с Лешей из квартиры и оставив на произвол судьбы. Шучу. Просто его вызвали на какие-то раскопки. Оказывается, что тогда, в поезде, Сергей не лгал, и он действительно археолог. Только раньше он тактично не уточнял, что работает чаще всего в других мирах и специализируется на “признаках поселений переселенцев с планеты Земля на других планетах”. Когда я это узнала, то только и смогла, что прокомментировать одним словом: “Оригинально!”. В общем, что-то где-то нашли интересное, вот он и помчался, сломя голову, предварительно очень настойчиво поуговаривав меня поехать с ним и прихватить с собой моего сыночка. Ему, мол, все равно нужен наставник из оборотней, а желательно и вовсе первое время находиться со стаей, а меня Серому просто отпускать не хотелось, вдруг еще сбегу. Мне пришлось осторожно отказаться, намекнув, что у меня, вообще-то, есть работа, которая мне вроде как даже нравится. Сергей вздохнул и отступил, очень многозначительно пообещав заняться моим согласием, когда вернется обратно. А пока что оставил адрес одного знакомого и опытного оборотня, который смог бы помочь Леше с обучением контролю. На квартиру к Нальке мы переехали уже самостоятельно, решив, что пора бы уже вернуться домой и подать признаки жизни моей семье, а то вдруг за нас там волнуются. Хотя сомнительно. Не для того у Оси дар провидца, чтобы не знать, где находятся два пропавших члена семьи. Да и мама могла поколдовать и узнать.
Как оказалось, о нас вообще никто не беспокоился, все были заняты своими делами. Когда мы пришли, Налька собиралась умотать в свой мир, к родственникам и сестре, дядя Алекс набивался ей в попутчики. Как недопира смогла ему отказать – ума не приложу. Видно, с трудом. И уехала одна, предварительно немного поговорив со мной. Я попыталась ее успокоить и убедить, что сестра все поймет, но Налька все равно нервничала, а под конец пессимистично заявила, что, если она не вернется, уход за ее зелеными питомцами ляжет на мои плечи.
После ухода недопиры (она решила воспользоваться телепортационным центром, чтобы поберечь дядины силы), дядя Алекс еще некоторое время посидел с нами, рассказывая последние домашние новости. Дома, как ни странно, было тихо. Почти все разъехались, даже дядя Адам уехал к какому-то давнему другу, а мама больше не бушевала, потому что папа строго выполнял мои указания на тему “береги ее”. В общем, тишь да гладь. Только тетя Антай иногда нервничает на весь дом – она снова взялась за книгу “Вязание для начинающих”, и опять никак не могла понять, куда должны идти какие петли. Что меня больше всего заставило задуматься, так это поведение дяди Алекса. Он был мрачен, новостями делился неохотно и быстро ушел, даже не заметив, что Леша у меня теперь оборотень, а не человек. Переживал сильно из-за своей невесты, хотя, я уверена, причины не знал. Что сказать, интуиция.
Все это было только вчера, хотя сейчас, валяясь на диванчике, казалось, что прошло уже очень много времени. Как показывает практика, если проспать около двенадцати часов подряд, мироощущение слегка сбивается. Поэтому мы решили никуда не идти, даже более того – нагло так пропустить “зарядку”, которую Сергей нам очень настойчиво советовал не забрасывать, мол, мне нужно форму поддерживать, а Леше – нарабатывать. Кстати, когда Серый узнал, что я не только люблю оружие, но и умею с ним обращаться, оптимизма его не было предела. А когда мне удалось его “уложить на лопатки”...
Вспомнив все это, я уже раз в двадцатый настойчиво заявила, машинально ласково перебирая короткие волосы:
– И, все-таки, нужно пойти к тому оборотню. Ника сама еще маленькая, она толково научить не сможет, а тебе нужно. Почему бы тебе не ходить на “уроки”, пока я в школе? Или ты думаешь, что, избавившись от перспективы снова попасть в четвертый класс, тебе позволят халтурить и спать до полудня? Как бы ни так! Вот овладеешь контролем, я тебя отдам дяде Адаму на обучению, будешь у нас алхимиком.
На словах про алхимика Леша оживился, поднял голову с моего живота, перевернулся и пытливо заглянул в глаза, переспросив с надеждой:
– А можно?..
Ну-ка, ну-ка. Это он про то, как чуть не взорвал с дядей Адамом полдома или все-таки про обещание одной маленькой, но очаровательной вампирше вспомнил? С трудом подавив вылезшую было улыбку, я насмешливо отозвалась:
– Неужели, став оборотнем, ты на всех других занятиях чуть было не поставил крест?
И, не дожидаясь ответа, ласково растрепала его волосы и ободрительно подмигнула, мол, а куда ж ты денешься, господин будущий алхимик? Леша, передразнивая меня, выразительно фыркнул, после чего посмотрел вопросительно – это я поднялась с дивана и направилась прочь из гостиной.
– Ну надо же нам чем-то питаться, верно? – пояснила я и направилась на кухню.
С первой попытки мне туда дойти не удалось, ибо меня “перехватили” прямо около входной двери – кто-то позвонил в ту самую дверь. Удивившись, я машинально глянула на часы, словно те могли подтвердить, что по воскресеньям мало кто ходить в гости, и посмотрела в дверной глазок. Обнаружив там совершенно незнакомого, но крайне представительного мужчину, удивилась еще сильней и осторожно поинтересовалась:
– Кто там?
– Татьяна Алексеевна, это снова я. Ваша... сожительница еще не вернулась? – почтительно отозвался мужчина, подняв глаза к глазку и улыбнувшись самым любезным образом, отчего я, сама того не понимая, почему, передернула плечами.
Сзади подошел Леша, который тоже услышал слова из-за двери. Посмотрев на меня, сынишка одними губами поинтересовался у меня, кто такая та самая Татьяна. Я в ответ пожала плечами и уже хотела крикнуть, что, по всей видимости, гость ошибся квартирой, но меня вовремя осенило. Едва удержавшись, чтобы не стукнуться головой о дверь, кляня свою недогадливость, отозвалась с подозрением:
– А что вам, собственно, от нее надо?
– Ну, Татьяна Алексеевна, – в голосе послышались осуждающие, по-деловому веселые нотки, – мы же уже с вами об этом говорили. У меня одно деликатное дело к ней.
Это ж какое такое дело? И почему Налька, “земное” имя которой как раз Татьяна, ничего мне о нем не упомянула, уезжая?
Мы с Лешей еще раз переглянулись. Я опять пожала плечами и кивком головы показала на комнату, намекая, что ему лучше спрятаться и не высовываться. Мальчик, к счастью, спорить не стал, понятливо кивнул и бесшумно ушел. Я же продолжила беседу с дверью.
– И что мне ей передать, если она придет? Что к ней приходил какой-то мужик с деликатными делами? Плохо вы знаете мою соседку! С деликатными делами она вас к специализированному врачу отправит, решать свои дела.
К моему неудовольствию, почтительно-вежливая улыбка с лица мужчины не исчезла, вообще ни один мускул на его лице не дрогнул. Крокодил с дипломатом. Почему именно крокодил – понятия не имею, спросите у моего подсознания.
– Передайте ей, что ее вызывают в суд, – очень вежливо ответил мужчина. – Надеюсь, такая причина не покажется вашей сожительнице достойной визита к врачу.
От такого заявления у меня глаза на лоб полезли. Это с какого перепугу меня в суд вызывают? Неужели наша уважаемая директор за опоздание на работу на меня иск подала? Глупости какие. Тогда за что? Налоги за квартиру мы платим, не балуем. И вообще, последние недели три меня в городе не было. Или он сюда уже месяц ходит? Но по какой причине? Да и вообще, разве так в суд приглашают? Я думала, что присылают какую-нибудь повестку, но чтобы кроко... мужчина с дипломатом приходил...
Решив не мучаться подозрениями (может, он вообще не ко мне, а таки все всё перепутали), я поспешно открыла дверь, пока нежданный гость не ушел.
Окинув мужчину взглядом уже “вживую”, негромко, довольно строго отозвалась:
– Может, и не покажется. Если вы не ошиблись. Я соседка Татьяны Алексеевны по квартире. Вы ко мне?
Весьма обрадовавшись моему явлению, мужчина подобрался, улыбнулся еще шире и уточнил:
– Эврика Ворожбитова? – Дождавшись моего медленно, задумчивого кивка, мужчина, не обращая внимания на мой подозрительный взгляд, для порядка спросил: “Позволите?”, вошел без согласия и протянул руку, представившись: – Куроносов Виталий Викторович, адвокат. Я представляю интересы Стэллы Шпак, которая выступает истицей в будущем судебном разбирательстве.
С неохотой пожав руку этого дипломата... то есть адвоката, я переспросила, вопросительно наклонив голову:
– Будущем?
– Разумеется. Мы ведь действуем по закону, и не можем подать на вас в суд, не уведомив вас об этом. Быть может, нам и вовсе удастся договориться... полюбовно, – вновь одарив меня вежливо-почтительной улыбкой, мужчина огляделся и указал рукой на дверь моей же кухни. – Пройдемте? Думаю, там нам будет удобней разговаривать.
