Текст книги "Любовница"
Автор книги: Мария Акулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
– Это повторялось пару раз. С чего вдруг мужику так долго торчать в сырости, выкуривая пачку сигарет?
– Вы пытались выяснить, кто он? – качество видео не давало и малейшей надежды увидеть лицо, лишь общий абрис фигуры, но и на том спасибо.
– Я хотел сначала просто понаблюдать, думал, может еще раз появится. Но не успел, он появился всего дважды, а когда я вышел, он уже как под землю провалился.
– И что ты думаешь? – паниковать раньше времени Яр не собирался, но и уменьшать значение происходящего не хотел.
– Я думаю, что надо перестраховаться. Вы велели усилить охрану, я это сделал, но… – Артем оглянулся на стоящего у стенки охранника, кивком приказал тому выйти. – Не рискуйте, Ярослав Анатольевич. Это может быть кто угодно. Может, Титов засек, что Саша тут, а может, уже и не Титов. Это опасно. Если Саша попытается сбежать – это одно, а если ее выкрадут? Лучше оставить пока все, как есть. Пусть пока будет в доме.
Яр медлил с ответом. С одной стороны, Артем прав. Лучший способ избежать риска – не нарываться. Расширение сферу Сашиного обитания – явно влияет на степень защищенности. Но ведь он обещал. И если похититель свое обещания может забрать назад не испытывая при этом и малейших мук совести, то видеть в глазах девушки разочарование каждый раз, когда приходится в чем-то отказывать, Ярославу порядком надоело.
– Я подумаю. Поговорим после возвращения. А пока, следи за этим. Если еще раз появится – не дай уйти. Хотя если ты прав – вряд ли…
– Хорошо, Ярослав Анатольевич.
Возвращаясь в комнату, Самарский размышлял о том, как же стоит поступить. Саша ведь захочет продолжить разговор, это ее «Самарский, ты…», было слишком многообещающим, чтоб девушка успела сдуться так быстро.
А если он решит передумать, и скажет об этом ей… Он сам себе не завидует.
* * *
Слишком резко Саша отдернула руку, чтоб это скрылось от внимания неожиданно вернувшегося Самарского. Он перевел взгляд с испуганного лица на оставленный в комнате телефон, а потом снова на лицо.
Нет. Допустить, чтоб он запретил ей выходить из дома именно сейчас, когда появилась хоть и призрачная, но надежда на освобождение Саша не могла. А судя по загорающемуся во взгляде пониманию, он очень близок к тому, чтобы вывести ее на чистую воду. Нужно была срочно заставить его выкинуть злосчастный телефон из головы.
Первое, что пришло в голову – упасть в обморок, желательно глубокий, желательно настоящий, желательно на несколько часов, но в подобных симуляциях она была не сильна… А вот вторую мысль реализовать было проще.
К черту гордость, к черту собственное желание его сейчас убить, папа прав в одном – она может сделать так, чтоб доверял… Чтоб выкинул из головы… Даже, чтоб отпустил. Просто не позволяет себя этого по одной простой причине – для этого придется открывать перед ним душу, и собственные чувства. Но сейчас выхода у нее нет.
Преодолев расстояние в три шага, она прижала вдвое большего мужчину к двери, приподнялась на носочки, но чтоб заставить остолбеневшего Яра хоть немного облегчить ей задачу, пришлось запустить руку в непослушные, вечно всклокоченные волосы, притягивая лицо любовника к своему.
Не так давно она пыталась собезьянничать поцелуй Гены, получилось явно не так удачно, как сейчас скопировать поцелуй самого Яра. Может виной тому достаточно большой уже опыт, а может – просто эти ей нравились больше, но стыдно за себя не было.
Так, прильнуть еще ближе, скользнуть рукой по рубахе вверх, притягивая к себе обняв за шею, а целуя, главное, не потерять голову самой раньше, чем убедишься, что телефон мужчиной забыт. Если бы он еще не был так безучастен.
– Ты же выдаешь себя с потрохами… – будто отмирая, Яр подхватил девушку так, что их лица наконец оказались на одной высоте. Карие и голубые глаза встретились, и не заметить страх на глубине последних, Слава не мог.
Пропустив один вздох, Саша заставила снова взять себя в руки. Отступать поздно, пусть теперь ему даже очевидней, что она пытается что-то скрыть, держать ответ сейчас она не способна.
Не чувствуя сопротивления, девушка снова притянула мужчину к себе, давая забыться обоим в поцелуе.
– Скажи, что будешь скучать, – Ярослав понимал, что это ложь, что проверь телефон, найдет то, что видеть не хочет, что она нарушила правило, установленное какой-то десяток минут тому, понимал, что возможно, она успела сказать кому-то слишком много, не понимал только одного – так какого черта он сам хочет, услышать от нее эту ложь и поверить?
– Я буду скучать, – Саша выгнулась, подставляя поцелуям шею.
– Скажи, что будешь постоянно думать обо мне, – про себя он добавил: «как я о тебе».
– Постоянно… – она оказалась на кровати, Яр навис сверху, справляясь с запонками на рубахе, – буду думать…
– Обо мне.
– Да.
– Что ты со мной делаешь? – он сошел с ума, совсем потерял голову. Знает, что Саша врет. Знает, но все равно хочет верить. С ней оставаться холодным, беспристрастным, трезво мыслить он не в состоянии, он пьянеет от сладкого вкуса губ, от терпкого запаха кожи, от цвета переливающихся радужек глаз. Может Титов подослал ему дочь специально, чтоб уничтожить изнутри? Свое полное поражение в борьбе с обуревающими чувствами, Самарский признал в тот самый момент, как и на этот вопрос ответил безапелляционно – если такова цена, чтоб она сейчас была здесь с ним – он хочет быть уничтожен.
* * *
– Я смог связаться с Сашей, – Константин позвонил Гене сразу же.
Геннадий вот уже неделю находился во Франции, и чувствуя себя героем детектива не первого эшелона. Найти нужный дом было не так уж и сложно. Он был обнесенный со всех сторон высоким забором. Объезжая территории Самарского, водитель многозначительное присвистнул, очень уж внушительно длинной показались им дорога вдоль серого ограждения.
Каждый божий день теперь у Гены начинался и заканчивался одинаково – они парковались в квартале, у дома напротив, неподалеку от задних ворот, явно никем неиспользуемых, так, чтоб машина не была видна на камере, а потом сидели и ждали. Дни тянулись мучительно долго. Ужасно долго и бесцельно. Не привыкшего к такому время провождению Гену уже тошнило от однообразности пейзажа, от невозможности размять ноги, от необходимости тратить столько времени зря. Часто, не выдерживая, он выходил покурить, и уж тогда пытался тянуть время как можно дольше, отворачиваясь от осточертевшей уже машины. Но даже эти вылазки пришлось прекратить, когда один из охранников Титова, отправленный с ним намекнул, что его может быть видно на камере.
Этого допускать было нельзя. Единственное, на что они могли надеяться – эффект неожиданности. Ну и скорость действий. Они спланировали все так, что при любом раскладе, в Париже они окажутся быстрее, чем Самарский успеет сообразить, что его обвели вокруг пальца, ну а лететь в Киев они смогут через любой другой город, в который окажется ближайший рейс, пусть потратят немного больше времени на дорогу, но это уже не будет иметь значение, когда Саша окажется на свободе.
Именно этот момент он холил и лелеял в своем воображении, как Саша его увидит первым, вдохнув воздух полной грудью, как заплачет от счастья именно у него на плече, как он будет извиняться, а она благодарить.
– Что она сказала?
– Ничего. Она теперь знает о нашем плане, ждите.
– Самарский усилил охрану.
– Не мудрено, в этом смысле, он никогда не был дураком. Ладно, до связи.
Бросив трубку, Титов улыбнулся сидящему все это время в кресле напротив другу. Эдуард слушал его разговор с Сашей, а потом и с Геной затаив дыхание. Восторг. Чистый восторг вызывала его хладнокровность и, как оказалось, оправданный подход к делу. Он ведь и сам раньше думал, что друг поступает неправильно, что легче сдать тендер, чем связываться с Самарским, но теперь…
Ведь Костя уже почти его сделал. Совсем чуть-чуть, и козырей у Самарского больше нет, а вот он сам – в шоколаде.
– Я восхищаюсь тобой, Костя, честно, – Эдуард картинно похлопал в ладоши, на что Титов ответил шутливым реверансом.
– Спасибо, спасибо. Приятно слышать такое не из уст шавок-прихвостней… Теперь главное, чтоб она успела до истечения двух недель. В общем-то, значения это уже не имеет, но мне приятно будет раздавить щенка еще до тендера.
– А ты злой, – правая рука Титова в очередной раз обрадовался тому, что находится с ним по одну сторону баррикад. Такой ведь и мокрого места не оставит, перестраховываясь.
– А знаешь, что самое веселое? Я ведь не просто докажу им всем, что со мной шутки плохи, – Константин прокрутил в памяти сразу несколько эпизодов своих недавних злоключений, и похищение Саши, и падение акций, и взрыв машины, и эти желтые стикеры в каждом новом конверте… – Я растопчу его самолюбие, а потом разберусь с остальными.
– Думаешь так просто растоптать? Это ведь всего лишь один раунд из ста, вы сойдетесь и разойдетесь еще множество раз.
– О нет, – Титов сладко улыбнулся, – неееет. Это другое, ты же не знаешь… Он запал на Алекс. Так запал, что даже не смог этого от меня скрыть, а значит – она его отлично задела. А теперь, знаешь, что сделает? Она его пре-даст, – Константин попробовал это слово на вкус, наслаждаясь горькими нотками. – Сначала, убедит, что ей можно доверять. Доверять настолько, что не страшно выпустить на улицу, а потом… А потом сбежит, как только выпадет такая возможность. О, друг, я с огромным удовольствием буду ходить на все последующие встречи, где только может появиться Самарский, с Алекс. Я сделаю ее собственной помощницей, ответственной за связи с контрагентами. Да кем угодно! Лишь бы Самарский день ото дня видел живого свидетеля моей победы.
С таким упоительным выражением лица Титов рассуждал об этом, что Эдуард понял – не шутит, и не преувеличивает, а главное – даже думать не собирается о том, как это скажется на других.
– Он приходил ко мне, предлагал помощь, представляешь? – Константин ударил в ладоши, заливаясь смехом, – Благородный прынц, твою мать… И про анонимки-то он знает, и о машине заботится, идиот. Лучше б о себе заботился. Лучше б все они о себе заботились, ничтожества!
– Ты ступаешь на опасный путь, Костя, не делай этого. Ты снова забываешь, что не всесилен, – Эдуарду был знаком этот взгляд друга, устремленный в неизвестность, слишком самоуверенный, слишком определенный.
– Думаешь? А я вот убеждаюсь в обратном. Знаешь, в чем проблема всех остальных? Да всех? Знаешь? – если бы у Эдуарда и были какие-то предположения, они вряд ли совпали бы с мыслями Кости, – у них у всех есть что терять и о чем печься. Удивительно, но никто не готов идти ва-банк. Никто не поставит на кон все свои фишки, обязательно прибережет одну за пазухой. А я готов жертвовать всем, ради одного – победы. Любой. Он думал, что вгоняет в глухой угол меня, шантажирую дочерью, а вогнал себя, и теперь его фишка станет моей.
– Это твоя дочь… – аргумент прозвучал тихо, очень тихо, просто сдержать удивление Эдуард не смог, – это не фишка.
– Я именно об этом, ты не поймешь меня, потому что сам слаб. Дочь. Да, она моя дочь. И я горжусь тем, что дочь унаследовала от меня умение бороться, пусть ее методы мне и не нравятся. Хотя какая к черту разница? Она дала мне больше, чем я даже мог надеяться! Самарский будет у нас в кулаке, а мы уж вдоволь посмеемся над тем, как она его сделала.
– Думаешь, она будет над этим смеяться? Ей двадцать, Костя, и ее украли затем, чтоб тебя шантажировать. Мы понятия не имеем, что там было, как ей жилось, ты говоришь, что Самарский на нее запал, а ты не думал, что он мог не спросить, нужна ли эта привязанность ей? Я очень сомневаюсь, что спрашивал… И она будет над этим смеяться?! – лишь на мгновение по лицу Титова скользнула тень, лишь на короткий миг, а потом – вновь всепоглощающая уверенность.
– Не строй из себя психолога. Это не имеет значения. Главное, что я расквитаюсь за все с Самарским, а потом придет черед следующих. Меня не испугают ни перспективы будущего, ни привидения из прошлого. А кто этого до сих пор не понял – мне таких искренне жаль.
Эдуарду было, что ответить другу, миллион контраргументов, миллион замечаний, которые заставили бы нормального человека одуматься, но не Титова. Он окончательно потерял связь с реальностью, в которой существуют живые люди, а не фишки, карты, пешки. Но это грозит не только людям вокруг, по чьим головам он не задумываясь пойдет, это угрожает и ему самому…
* * *
– Зачем мы тут? – Яр поднял воротник пальто, чувствуя, как сырость обволакивает все вокруг, кажется, даже волосы покрылись инеем.
Осень я этом году до Киева дошла раньше, чем до Парижа, в самолет он садился в одном только свитере. Саша оказалась очень прозорливой, в этот раз, первой точкой назначения в его путешествии был не Киев. Кущин почему-то попросил о встрече в Николаеве. Почему, выясниться должно было совсем скоро, как и причина, по которой Ярослав стоял посреди моста в семь часов утра, ощущая, как холод пронизывает до костей.
– Вам не кажется это прекрасным? – Кущин развел руки в стороны, вдыхая морозный воздух полной грудью. Несомненно, это красиво, следить за тем, как солнце сходит над водой, но не настолько, чтобы мчать ради этого зрелища сюда в такую рань. Изучив уже сыщика достаточно хорошо, Ярослав прекрасно понимал – это один из излюбленных приемов мужчины – эффектный перформанс.
– Ради чего я оторвался от собственных дел? Не для встречи рассвета, ведь так? – когда по мосту проезжала очередная машина, приходилось повышать голос до крика.
– Конечно, нет, – спрятав руки в карманы, Кущин вдруг нахохлился, прекращая делать вид властелина погоды, подошел к стоящего неподалеку Самарскому, – вы бывали тут раньше?
– Нет, – раньше, во времена между окончанием школы и занятием собственным делом, Яр мечтал о путешествиях. Купить байк и поехать по стране, но вся проблема в том, что мы растем, и мечты свои тоже перерастаем, к сожалению. Сейчас путешествия ему уже порядком приелись, хоть они давно уже вышел за пределы страны.
– Я тоже. И по правде, понятия не имел, что когда-то побываю.
Вновь устремив взгляд на горизонт, Кущин замолчал.
– Так почему мы тут? – если сыщика их молчание не напрягало, Яру тут порядком надоело. Место ему не нравилось совершенно. А при мысли, что сейчас он мог бы не трястись от холода на мосту, а слушать тихое дыхание сопящей под боком Саши, становилось совсем невыносимо.
– А? – Кущин мотнул головой, возвращаясь из далеких раздумий, – почему мы тут? Очень просто, Ярослав Анатольевич. Мы тут потому, что тут все началось…
– Что «все»?
– Раньше, я бы сказал, что история Титова и Шутова, а теперь уже, кажется, и ваша. Во всяком случае, вы – последний из троицы, кто сегодня узнает слишком много, чтоб история осталась вас некасаема. Я ошибался, мстит Титову не Анастасия. Это была моя ошибка, я почему-то сразу отбросил одну версию, причем совершенно зря.
– Какую?
– Она могла не дожить до сегодня. А мстить с того света – чуть неудобно…
Со встречи, которая вышла настолько эффектной, как Кущин и рассчитывал, они разъехались на разных машинах. Сыщик не хотел портить Самарскому минуты осознания во что же он вляпался и решения, нужно ли это ему…
Он был полностью доволен собой. Ведь даже не надеялся, что может узнать так много. Что откроет то, что так тщательно когда-то запечатали. Что именно он откроет ящик Пандоры, который, видимо, Титов думал, сбросил на речное дно…
* * *
Яр ехал, молча, закрыв глаза и слушая, как в висках пульсирует кровь. Обычно так бывает, когда болит голова или слишком быстро бьется сердце. Его одолевало и то, и то. Он никогда не считал себя наивным, жизнь учила его страшными, подчас, уроками. Но циничности, в которую его посвятил Кущин, он не ожидал встретить на своем пути.
Саша этого не знает. Не может знать. И не узнает никогда. Для нее это будет слишком, слишком грязно. Даже для него это слишком. Впрочем, ведь каждый раз, когда ты думаешь, что хуже быть не может, жизнь смело доказывает обратное. Лежащий на сиденье телефон завибрировал, звонил неизвестный номер.
– Да.
– Ярослав Анатольевич?
– Да, слушаю вас.
– Вас беспокоит Аристарх Павлович. Шутов, – от неожиданности, Яр открыл глаза. Но права показывать, как сей факт его взволновал – не имел.
– Добрый день. Чем могу помочь? – делать вид, что он не имеет даже малейшего понятия, кто такой Шутов – смешно, его люди уже несколько недель донимают офис «Билдинга». До шефа сей факт не дойти не мог.
– Простите, раньше я был занят, встретиться с вами не получалось, но я хотел бы исправить эту оплошность. Думаю, встреча будет полезна нам обоим, – голос мужчины был спокоен, тембр приятен, но это не могло заставить Яра отнестись к звонку хоть на грамм более доверительно.
– Когда? – да, встреча будет полезна для них обоих. А может, не только для них.
– Мне нравится ваш деловой настрой, предлагайте время.
* * *
Время назначил Яр, а вот место выбирал Шутов. И как оказалось, он не из тех, кто предпочитает решать деловые вопросы в деловой атмосфере.
Мужчины встретились в одном из неплохих ресторанов города. «Неплохость» при этом измерялась заоблачностью цен и элитностью обслуживающего персонала. Яр не успел даже обратиться к улыбающейся во все тридцать два администратору, когда она уже взялась провожать его к заказному столику.
Как он представлял себе Шутова? Подобным Титову, хотя бы потому, что обоих предпочла одна и та же женщина, он ошибся. Схожести у мужчин оказалось мало.
Ниже Константина, значительно уже в плечах, но выглядит моложе. Волосы зачесаны назад и залакированы, видимо, дань старой моде. Лицо… Обычное. Ничем не примечательное, немного узковаты глаза, нос, кажется, когда-то ломали, слишком пухлые губы. Подходя к столу, Яр смотрел на мужчину оценивающе, и в ответ получал такой же взгляд.
– Ярослав, – мужчина учтиво улыбнулся, протягивая руку. Поколебавшись несколько секунд, Самарский протянул в ответ свою. В конце концов, ведь пока он не уверен на все сто, что именно этого человека стоит опасаться. Хотя не так – стоит опасаться больше.
– Аристарх Павлович, рад знакомству.
Кроме них, посетителей в ресторане не наблюдалось. Вряд ли случайность, хотя все может быть. Скорей, Шутов подошел к выбору места еще более тщательно, чем Ярослав думал изначально. Им принесли напитки, потом еду, и каждое возвращение официанта казалось собеседникам небывалым облегчением – разговор явно не клеился. Каждый боялся взболтнуть лишнего, но еще больше – не узнать то, на что надеялись.
– Ваш заместитель сказал, что вас не было в стране, неужели дела терпят? – Самарскому пришлось признать – подход издалека получился тонким. Очень.
– Нет, не терпят, просто дела есть не только в Киеве.
– Понимаю, понимаю… – беседа опять потухла, следующий выпад предстояло сделать Ярославу.
– Но ради встречи с вами, я уже откладывал все свои дела… Пару раз, – Дима сбился с ног в попытках заполучить аудиенцию Шутова. А когда услышал от друга, что соперник позвонил сам, ругался похлеще сапожника.
– Простите, не моя вина, всё эти чертовы кризис и пиар менеджеры. Хлебом не корми, дай придумать на свою и мою голову какую-то чушь про необходимость оставаться некоторое время в тени.
Хоть такое и возможно, Яр почему-то сильно сомневался, что виной отказов от встречи служили именно советы менеджеров. Скорей он просто не представлял раньше для Шутова интереса, а теперь вдруг заинтересовал. Но чем?
– А теперь из тени вы вышли?
– О да. Теперь – полная свобода. И первым делом, решит встретиться с вами, ведь нам, возможно, придется в скором времени сработаться.
– Думаете? – это уж вряд ли.
– Уверен! – Аристарх качнул бокал, поднимая молчаливый тост. Последующих десять минут они провели в напряженном молчании, тишину разбавлял лишь стук приборов. Для Ярослава тишина казалась напряженной, Шутов же, чувствовал себя вполне комфортно, блаженно улыбаясь пейзажу за окном или собственной тарелке. – Вы ведь заинтересованы в этом тендере. Да?
– Если бы не был заинтересован – не участвовал, – ну вот. Первый шаг в направлении хоть какой-то важной темы сделан.
– Резонно… Но вот в чем дело, как бы это сказать… Я тоже. Я тоже заинтересован.
– Аристарх Павлович, знаете, я предлагаю перейти от заигрыванию к действиям. Почему именно сейчас вы вдруг решили заявить о своей заинтересованности? Кроме как в угоду своему пиар отделу, конечно.
– А ты не так прост… – маска учтивой снисходительности сброшена, блаженная улыбка сошла с лица Шутова.
– Как и вы. Так в чем соль?
– Сколько будет стоить твой отказ?
Яр хмыкнул. Этот долбанный тендер, кажется, должен стать более выгоден для того, кто его проиграет, чем для победителя.
– А почему я должен отказаться? Ведь должна быть уважительная причина. Какая? Кроме того… Меня вы может быть и уговорите, а вот Титова… Вы ведь знакомы с Константином Львовичем? От подобного предложения он придет в бешенство. А в бешенстве – он способен на все, поверьте мне.
Перед глазами мелькнуло видение моста, и слова Кущина, который никак не укладывались в голове. А лицо напротив, исказила гримаса.
– Это уже мои проблемы. Я делаю хорошее предложение. Сколько?
– Я не сдам тендер, – особенно сейчас, когда, кажется, это был бы самый просто выход, Яр отчетливо понял – играть на руку Шутову не станет. По одной простой причине, он может миллион раз презирать Титова, желать ему участи, достойной его жизни, но за спиной Титова стоит та, кого предать он не может. Хотя бы он не должен ее предать.
– К чему такое упрямство? Неужели под местом застройки нашли нефть? Или, может, золотые рудники?
– Я просто не заинтересован в вашем предложении, вот и все. Причины – не так важны.
– Ладно, – осознавая, что разговор зашел в тупик, Шутов перестал сверлить упрямца взглядом, примирительно кивнув. Нет, он не смирился, просто, кажется, пришла пора открывать очередную карту. – Если на чистоту, я предлагаю даже больше, чем ты мог рассчитывать. Ты же выглядишь как дурак. Подумай сам… Проект это длинный, государство расстается с деньгами очень, ну очень неохотно, а все шишки, в случае чего, летят именно на застройщика. Тендер вряд ли принесет тебе столько денег с такими затратами сил. А я могу. Просто скажи – сколько?
Предложение – более чем разумное, но ответ в данный момент зависел не от разума.
– Нет.
– Ладно, деньги тебя не интересуют, я понял. Что тогда?
– Вы не поняли. Нет – ответ на все ваши предложения. Я не откажусь.
– К чему такое упрямство? Вы ведь отличный бизнесмен. Я не пытаюсь льстить. В вашем возрасте, о подобном не мог и мечтать. Ну, так что? Неужели чутье не подсказывает, что мое предложение – чертовски выгодно? – Шутов сбавил натиск, сменил тон, вторично пытаясь подойти с другой стороны. Он явно хотел заручиться отказом Самарского тут и сейчас.
– Мне может и выгодно, но вам-то нет. И вы правы, я хороший бизнесмен, именно потому не участвую в подозрительных сделках.
Шутов долго сверлил Яра твердым взглядом, получая такой же в ответ, пока наконец-то не смирился, откидываясь на спинку кресла.
– Ну, ты ведь понимаешь, что теперь я просто обязан узнать твои мотивы…
– Как и я ваши.
– Думаешь, сможешь?
– Думаю, оно того стоит.
– Ну-ну… – мужчина встал, протянул руку, прощаясь. Продолжать лицемерную трапезу смысла больше не было. Они пришли не есть. И даже не так заключать сделку. Яру было несказанно интересно посмотреть на человека, когда-то победившего Титова в войне за женское сердце, а Аристарху на того, кто так успешно портил жизнь его лютому врагу на протяжении долгих лет его отсутствия.
Глава 23
– Что именно он говорил? – домой, а в последнее время, домом Яр называл жилье Глафиры, Самарский с Ермоловым возвращались уже вдвоем.
То, что тогда произошло между Димой и Сашей, Ярослав забывать не собирался. И желание съездить по физиономии друга хорошенько еще несколько раз периодически возникало, но он пытался трезво оценивать хоть это, если в остальном поступал совершенно не так, как мог бы от себя ожидать еще несколько месяцев тому.
Дима – человек, на которого он мог положиться почти всю свою сознательную жизнь, а значит и слову его должен доверять. Он обещал больше не подходить к Саше. Да и сам Яр этого не допустит, но рано или поздно, встретиться им все равно придется. И он, и теперь она – часть его жизни, ни от одной из которых отказываться Ярослав не готов.
– Он предлагал любые деньги, чтоб мы отказались от тендера.
– И что ты?
– Глупые вопросы, Дима. Если бы согласился, ты бы об этом знал.
– О боже, Слава? Зачем ты ввязываешься в эту историю? Ты же сам сказал, что ни Титов, ни этот штрих шутить не станут. А если им сорвет крышу? Не боишься, что нас задавит между ними?
– Нет. Я надеюсь, что просто помешаю им задавить кое-кого другого.
Дима хмыкнул. Ну конечно. Другой темы для разговора у Ярослава уже не существовало. Только Саша. Ее охрана, ее папаша, ее университет, в который нужно съездить, чтоб убедиться – девушку там еще ждут. Она-она-она. Титанических усилий Диме стоило сохранять при этом беспристрастный вид, мечтая всем сердцем, чтоб оборона Самарского дала брешь ровно настолько, чтоб ее-то задело, а их нет.
– А что еще?
– Ничего. Думаешь, он стал бы посвящать меня в свои настоящие планы? Он же даже не догадывается, как много мы знаем.
– А мы знаем много? Ты ведь так мне толком и не объяснил, чего от тебя хотел Кущин.
– Всему свое время… – Ярослав не сказал о том, что узнал – никому. И говорить не собирался. Тайна была не его, слишком личная, он не планировал посвящать в нее ни друга, ни даже ту, кого она непосредственно касалась. Впрочем, Саша бы сказала, что умалчивая, он ведет себя как всегда.
– Когда встреча с заказчиком?
– Завтра. Поедем вместе. Я представлю тебя, объясню, что проектом будешь заниматься ты.
– Хорошо. А сегодня, я надеюсь, на ужин пирог?
* * *
Эти дни прошли для Саши на удивление быстро, и если она настойчиво убеждала себя, что скучать по Самарскому даже не собиралась, то думала часто. Он вернется, Артем сообщит о том, что за время отсутствия хозяина ничего экстраординарного не произошло, а потом?
Она провела у окон львиную долю собственного времени, пытаясь сориентироваться как же попасть к тем самым воротам, еще в доме. Понимала, что их отсюда даже не видно, но вглядывалась вдаль так напряженно…
Артем несколько раз ловил девушку с таким задумчивым выражением на лице, но почему-то списывал все на тоску по шефу. Это правда выглядело именно так – стоящая у окна девушка с грустным взглядом.
Но он даже не подозревал, почему же взгляд не лучится светом. Сашу убивала мысль о том, что будет дальше… Что будет дальше с ней, с обитателями дома, с ним. Он никогда ей этого не простит. Ни за что в жизни Самарский не простит того, что она воспользовалась доверием. И вряд ли то, что она бежала от заточения больше, чем от него, станет аргументом. Да и аргументы тут не нужны, как только она переступит линию ворот – их пути разойдутся навсегда.
И в такие моменты Саша чувствовала себя полной дурой, потому, что в мыслях возникал вопрос: а хочет ли она этого? Вопрос, которого не могло быть, не должно было быть, иначе – она мазохистка.
Подъехавшую машину она увидела из окна спальни Самарского. Кто вернулся – сомнений не было и как бы ни было сложно признать – сердце забилось чаще. Но бежать навстречу прибывшему, девушка не спешила. Повиснуть на шее у вернувшегося похитителя – по меньшей мере странно. Не желая поддаваться искушению, Саша поплелась в ванную.
Она даже не подозревала, какой же «подарок» привез с собой ее ненаглядный личный мучитель.
* * *
– Так значит, завтра мы едем на встречу?
– Да.
– Я, ты, Артем? – Дима бросил вопросительный взгляд на чуть отставшего охранника, который ждал своей очереди на разговор с вновь прибывшим боссом.
– Возможно, – Яр повернул в коридор, ведущий к кабинету. Он не ждал, что Саша примчится тут же, стоит только ступить на порог дома, но хотя бы поздороваться… Она не сделала даже этого, – я пока не решил.
– А как же Александра Константиновна? – Артем опешил. В последнее время, его прямыми обязанностями стала именно она, он проводил дни напролет, обеспечивая уже не столько стражу, сколько охрану, и себя считал ключевым элементом этого механизма. Если они все скопом покинут дом, ему сложно ручаться за то, что ничего не произойдет.
– А что Александра Константиновна? – за друга ответить почему-то решил Дима, – думаешь, затоскует без нянечки Артема?
– Дима, подожди нас в кабинете, – Яр вдруг остановился как вкопанный у двери собственной спальни. Нет, прежде, чем заняться делами, он должен сделать еще несколько вещей.
– Ну-ну, – не смея перечить, Дима проследовал дальше, а вот Самарский развернулся лицом к Артему.
– Ну что?
– Ничего, Ярослав Анатольевич. Этот штрих больше не появлялся. Может, и правда случайность. Охрану я усилил, все как вы просили, но… Ярослав Анатольевич, я честно не думаю, что сейчас лучшее время…
– Я понял, Артем. Что было во время моего отсутствия?
– Она почти не выходила из комнаты. А когда выходила… Я не психолог, но мне кажется, Саша скоро сорвется. Но, тем не менее, мне положено думать о безопасности, а позволить ей выходить – не самый лучший вариант сейчас. Даже не так, просто я не могу гарантировать, что это не выльется в новые проблемы для вас. Хотя ведь у вас по любому проблемы, – Артем грустно улыбнулся. Да уж, шефу он не завидовал.
– Спасибо, подбодрил, конечно, – улыбаться в ответ желания не было. Артем прав – он попал в замкнутый круг, и чтоб его разорвать, придется жертвовать чем-то или ее отношением, возвращая все на исходные, или своими позициями – идя на уступки.
– Всегда готов помочь.
– Ладно, я скоро приду, не убейте с Димой пока друг друга.
Ярослав проводил взглядом охранника, а потом зашел в комнату, решив не откладывать в долгий ящик встречу.
В спальне девушки не оказалось, но запаниковать Яр не успел, из полуоткрытой двери в ванную был слышен гул фена. Саша стояла у зеркала, перекинув копну волос на одну сторону, перебирала локоны руками, направляя горячий поток воздуха то ближе к корням, то к самым кончикам.
Она была слишком сосредоточена, чтобы заметить появившегося в проеме мужчину, звук открывшейся двери заглушил фен, а увидеть Яре мешала пелена волос. Когда руки обвили ее талию, а спиной Саша почувствовала тепло знакомого тела, фен выскользнул из рук.
– Черт, – если бы Ярослав не поймал орущий вентилятор в полете, бедному пришлось бы почить с миром прямо тут – на кафеле.
– Нет, это я, – мужчина нажал кнопку, выключая многострадальный фен, а потом посмотрел в их общее отражение в зеркале, отмечая румянец на Сашиных щеках, да и сердце забилось чаще, вряд ли только от испуга.
