Текст книги "Любовница"
Автор книги: Мария Акулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Он правда придурок. Она не врет, не пыталась бежать, он и правда отвернулся, что ей оставалось делать?
– Хочешь правду? Надо было бежать! Бежать от тебя подальше! Ты ведь уже не только из-за тендера меня держишь? Почувствовал, что сможешь получить больше? Что? У меня нет части в папином бизнесе, я на тебя ее не перепишу.
– На твоего отца сегодня покушались, – Саша застыла, чувствуя, как сердце пропускает удар.
– Что?
– Кто-то пытался убить Титова Константина Львовича. Сегодня.
Ноги подкосились сами, если Яр не поймал, Саша просто свалилась бы на землю.
– Саша, – Самарский прижал к себе обмякшее вдруг тело, пытаясь поймать загнанный взгляд. – Он жив, Саша. Он жив, слышишь меня?
Не сразу, но она услышала, а вот силы вернуть не удалось.
– Что с ним? Где он? Я должна… Я должна… Пусти, – она попыталась высвободиться, безрезультатно.
– С ним все хорошо. Его не задело! Но ты должна понять, тебе там опасно! В Киеве тебе появляться нельзя! Я пытаюсь тебя защитить, слышишь? Но мне нужна помощь! Я умоляю!
– Отпусти, – Саша надавила на грудь, он не поддался. – Я нужна отцу. Отпусти.
– Нет.
– Да! Ты не можешь держать меня силой, тендер он сдаст. Я клянусь. Ты получишь свой тендер. Отпусти меня. Я не хочу, чтоб меня защищали. Не хочу, чтобы ты меня защищал.
– Саша, я не отпущу тебя до тех пор, пока все не решится.
– Что решится? Это ведь ты покушался? Или по твоему приказу? За что ты так нас ненавидишь? Деньги стоят человеческих жизней?
Она жалила словами больно, намного острее, чем возле кафе, когда он ее ударил, но теперь почему-то даже мысли такой не Яр допускал.
– Тебе угрожает опасность, дурочка. Пойми ты!
– Я не понимаю! Не понимаю, почему ты считаешь, что я нуждаюсь в твоей защите! Я не прошу об этом! Если нужно, я сама могу защитить себя, папа может.
– Уже смог. И тебя, и себя.
– Замолчи! – Саша вырвалась из хвата сжимавших ее рук, взявшись за ручку, попыталась открыть заднюю дверь. Не успела, ее повернули, прижав спиной к холодному металлу.
– Ты хотела правды, Саша, я тебе ее дал. А теперь, ты слушать ее не хочешь? Давай тогда считать, что ничего не изменилось. Я выкрал тебя, и теперь жду, когда твой отец исполнит свою часть уговора. А он, кстати, до сих пор ее не исполнил. А после сегодня, сомневаюсь, что у него будет время в ближайшие дни. До тендера, Саша, ты никуда не денешься. А если надо будет, и после.
– И что ты будешь делать после? Держать вечно? Запрешь в комнате? И будешь лупить каждый раз, когда попытаюсь сбежать?
Он собирался что-то ответить, даже открыл было рот, но будто от бессилья сдался, опуская руки.
– Сядь. Замерзнешь, – открыл дверь, аккуратно подтолкнул на заднее сиденье, достал ключ из зажигания, нажав на одну из кнопок.
Она вся тряслась от холода и пережитого стресса. Виной которому стал он, Саша вряд ли сама понимала сейчас, но уже завтра могла проснуться с воспалением, чего Яр ей никак не желал. Захлопнув дверь, он обошел машину, открыл багажник. В нем лежала сумка со сменной одеждой и необходимыми вещами, которые могут пригодиться в любой момент, достав теплую толстовку, он захлопнул крышку.
Когда дверь снова открылась, Саша отползла к противоположному окну. Ей казалось, разговор окончен, не желая тратить времени на ее убеждения, Яр как всегда просто сделает по своему, отправляясь дальше в путь.
Он сделал не так. Сел рядом, пристально посмотрел в глаза.
– Тебе говорит что-то фамилия Яковлев?
Саша опешила.
– Нет.
– И о матери ты не слышал, со времен развода родителей?
– Причем тут моя мать?
– Не слышала?
– Нет.
Яр кивнул своим мыслям. Но развивать тему не стал.
– Причем тут она? – Саша явно заволновалась, не улавливая связь, но понимая, что просто так, он бы не спросил.
– Сними мокрую одежду, простудишься, – Яр протянул худи, давая понять, что она ответ на свой вопрос не получит, опять.
– Это тебя не касается. Как и моя мать! – Саша выдернула из рук мягкую кофту, тут же отбрасывая ее на пол.
– Саша… – посмотрев, будто на малого ребенка, Яр поднял толстовку. Аккуратно перехватив девушку за лодыжку, притянул ближе. – Пожалуйста, не начинай сначала, – не обращая ровным счетом никакого внимания на удивленно-гневный взгляд, он начал расстегивать пуговки влажной, холодной рубашки. Когда теплые пальцы коснулись кожи, Саша поняла, что и правда промокла до нитки.
– Зачем ты спросил о матери? – девушка накрыла теплые ладони своими, не давая освободить еще и от таких же холодных шортов.
– Это важно, – не обращая внимания на протест, Яр сделал как хотел, расстегнул, не чувствуя особого сопротивления стянул, бросив вслед за рубахой на пол.
– Что важно?
– Просто важно, – по очереди, натянул рукава толстовки на совершенно безвольные, холодные руки, перекинул через голову, расправил, только вместо того, чтобы выполнив задание пересесть вперед, он почему-то задержался. Теплые руки застыли на талии, согревая живот и поясницу.
– Как мне осточертели твои недомолвки… – Саша бессильно закрыло лицо ладонями, ощущая, как теплые волны исходят от рук, разливаясь таким же теплом по всему телу.
– Мне тоже, – девушка почувствовала, как ее чуть приподнимают, усаживая на колени, как горячее дыхание тревожит волосы на затылке, а потом там же Самарский целует. Она непроизвольно дернулась, но сил сопротивляться не было. Даже после принятого не так давно решения, после унижения, сил сопротивляться нет. Закусив губу, Саша отвернулась, вглядываясь в темноту за окном. Она должна была сейчас его ненавидеть. Должна была ненавидеть его и мечтать отомстить за унижение. Должна была бы воспользоваться близостью для того, чтобы выцарапать глаза, нагрубить, ударить, унизить так же, как он совсем недавно унизил ее, но и на это сил не было.
Девушка скорей чувствовала, чем улавливала боковым зрением, как Яр приближается, проводит носом по чуть еще саднящей коже щеки, а потом там же нежно целует, медленно, долго, почти не тревожа раздраженную кожу.
– Больно? – отрывается на секунду, чтоб снова аккуратно коснуться.
– Нет.
– Прости. Нам нужно учиться доверять друг другу. Тебе придется верить мне, Саша. И я буду делать так же.
Доверять… Он хочет, чтоб она ему доверяла, при этом, не делая навстречу ни шага. Он хочет, чтоб забыла о том, кем ему приходится, напоминая о ее жалком положении одним своим видом. Он хочет, чтоб добровольно предавала отца и не испытывала при этом мук совести. Он слишком много от нее хочет. Непрошенные слезы снова покатились по щекам. Тяжело… Сейчас ей было невыносимо тяжело и страшно. Страшно за себя, страшно за отца, страшно за него. А еще… А еще Саша только сейчас поняла, как же она дико устала.
– Малышка, – Яр смахнул катящуюся слезу, потом еще одну и еще, – не плачь. Прости. Слышишь? Хочешь, ударь, назови ублюдком, будешь права, скажи, что ненавидишь, но не плачь.
Не подействовало, единственное, на что она сейчас была способна – плакать. А скрыть свою слабость Саша попыталась, уткнувшись в плечо собственного обидчика. Неиссякаемый источник родился в ней. Жалеть себя оказалось еще проще в его теплых объятьях…
– Я придурок, господи. Полный придурок, прости! Я испугался за тебя. Я думал, что потерял. Прости меня, я идиот! – он что-то говорил, обзывал себя последними словами, анализировал, впервые на ее памяти занимался тем, чем так обожала разбавлять свое время сама Саша – самобичевание стало когда-то ее вечным спутником, теперь же, кажется, она заразила этим и Самарского. Но и остановить его сил не было. Силы были лишь на то, чтобы уткнувшись лицом в напряженное плечо продолжать плакать.
– Тшшш, малышка, тшшш… – Яр терпеливо укачивал рыдающую Сашу, давая возможность хоть немного облегчить душу.
– Это слишком, Ярослав, для меня это слишком сложно! – девушка подняла взгляд, снова утирая ладонями мокрые дорожки. – Я слаба, для всего этого. Я не выдержу так долго, просто не выдержу.
– Ты сильная, Саша. Поверь, очень. Сильнее меня.
Будто не слыша, Саша продолжила.
– И тебя я не понимаю. Ни на грамм. Зачем я тебе? Не как заложница. Зачем я тебе тут и сейчас? Почему ты меня утешаешь, а потом смешиваешь с грязью? Зачем пытаешься защитить? Чтобы потом растоптать? Ты не просто меня выкрал, ты рвешь мне душу, понимаешь? – немые слезы продолжали течь, но вытирал их уже он.
– Ты нужна мне. Ты не хочешь видеть очевидного – я влюбился в тебя. Влюбился, как мальчишка, Саша. Я не был таким никогда. Это ты меня выкрала, я больше себе не принадлежу, я постоянно думаю о тебе. Это ты рвешь мне душу, когда я вижу, сколько боли причинил. Я мог по-другому, я должен был по-другому. Я даже знать тебя не должен был. Но я знаю. И уже не отдам. Слышишь?
«Я влюбился в тебя…». О боже.
– Да.
– Я не дам тебе рисковать собой, Саша, ни ради отца, ни кого бы то ни было. Прости.
Саша была не в состоянии ответить, возразить – своими словами, он снова перевернул все внутри. Тиран, собственник, похититель снова заставил лишиться девушку слов.
«Влюбился», «я в тебя влюбился». Боже, ведь теперь все стало так сложно… Намного сложнее, чем еще полчаса тому, вчера, в день их знакомства. Легче бежать от бесчеловечного монстра, чем от мужчины, который говорит такие слова, а внутри от них все переворачивается.
Яр чувствовал, что Саша пребывает будто в оцепенении, понимал, что сказал и что сделал, и не хотел опять давить. Ему удалось главное – поток слез прекратился. Ее лицо, на расстоянии вдоха, широко распахнутые глаза, на дне которых бушует ураган, смявшие ткань его куртки пальцы с побелевшими костяшками перестали дрожать. Он и раньше заставлял ее потерять самообладание, выбивал землю из-под ног, но теперь, своими словами, вогнал в самый настоящий ступор.
– Саша? – он окликнул ее тихо, боясь снова напугать.
– Ты… – девушка моргнула, чуть отстранилась, брови практически сошлись на переносице, так серьезно она сейчас смотрела. – Ты… Ты что? – и голос дрогнул. Слишком его слова оказались для нее неожиданными.
– Я влюбился в тебя, Саша. Не знаю когда, но влюбился.
– Ты не… Ты не… Нет, – это звучало слишком неправильно. Слишком не так, как она сама представляла еще полчаса тому, жалея себе под деревом неподалеку. Он не должен говорить такого, он должен быть жестоким, беспринципным, не способным на подобные слова похитителем.
– Да, дурочка, – он прекрасно понимал, что она снова пытается убедить себя в обратном, пытается найти рациональное объяснение его словам, списать все на выгоду, желание подчинить, но помогать в этом уже не собирался.
Яр приблизился к лицу напротив, выждал секунду, давая право выбора ей, право отвернуться, право отказаться, но она им почему-то не воспользовалась, а потом поцеловал. И даже чувствуя его губы на своих, Саша понимала, что может прекратить это в любую секунду, может остановить его. Сегодня, впервые она может отказаться от него, а не наоборот. Впервые она доминирует в их игре, по одной простой причине – что бы не чувствовала сама, слова принадлежали ему. Он открыл свою слабость, открыл ее перед ней и теперь Саша может использовать ее против него. «Влюбился…», боже, это так не похоже на ее представление о правде…
Сегодня, все было как когда-то у рояля, он снова чувствовал вину, пытался ее загладить, Саша снова начинала ему верить, видела его другим, способным на сказанные слова. Саше казалось, что холода в мире не существует вовсе, а когда-то озябшие пальцы теперь пылали, как и все тело. Яр грел ее дыханием, прикосновениями, поцелуями. Каждое нервное окончание реагировало на знакомые касания сегодня по новому, не только тело отзывалось на ласку, Яр пытался добраться до души, он не давал забыть сказанные им слова, не собирался брать их назад. Снова где-то звонил телефон, настойчиво, долго, но им было наплевать. Сейчас наплевать было на весь мир.
– Возьми, вдруг что-то важное, – Саша увернулась от очередного поцелуя.
– Потом.
– Яр… – ночью люди просто так не звонят.
– Потом, Саша, – не оставляя сомнений, что отвечать он не станет, мужчина заставил с этим смириться, вновь лишая возможности связно мыслить.
* * *
Он взял трубку, много позже, когда Саша уже закрыла глаза, свернувшись на соседнем сидении. Они снова мчали в ночь, снова Яр гнал вперед с бешенной скоростью. И снова Саше было не страшно. Уткнувшись носом в теплую толстовку, она закрыла глаза, чувствуя какое-то странное спокойствие, такое непривычное и долгожданное.
– Да, – Яр взял трубку еще прежде, чем заиграла мелодия. – Мы едем, – пауза, – Нет… Да. Я знаю. Он жив.
Саша распахнула глаза. Самарский бросил взгляд в ответ. Он говорит с кем-то об ее отце.
– Еще не уверен, но скоро узнаем.
«Кто?» Саша желала отцу такого союзника как Самарский. С ним плохо враждовать, но хорошо дружить.
– Скажи Глаше, что она спит, – ладонь легла на колено, снова заставляя пробежать по коже мурашки, Саша закрыла глаза. Наверное, звонит Артем. – Нет. Глаша, нет, – в трубке раздался знакомый голос, вещающий что-то на повышенных тонах, Саша невольно улыбнулась. Глафира заботится о ней. Переживает, это приятно. – Я не стану ее будить, Глаша. Да. Даже для того, чтобы ты убедилась, что с ней все хорошо. Да, – домоправительница говорила долго, от чего-то предостерегала, угрожала, спрашивала, – Мы скоро будем.
Выслушав тираду до конца, Яр скинул. Целых две квочки свалились на их головы, Артем и Глаша пугали его своей деятельностью, да и Саше, как оказалось сегодня, их надмерное внимание часто было в тягость, как и его собственное. Они долго говорили после тех его слов. Точнее говорила Саша, а он слушал. Он никогда не был дураком, прекрасно видел, что ей плохо, но даже не подозревал, насколько хуже делал собственными поступками, словами, не задумываясь об этом. Покрутив телефон в руках, Яр решил сделать еще кое-что, они ведь учатся доверять…
– Ты хочешь позвонить отцу? – Саша снова резко открыла глаза. Хочет! Хочет узнать, что с ним все хорошо, услышать голос, сказать, что она тоже в безопасности. Хочет! – Я звоню?
– Нет! Не хочу. Ему сейчас не до меня. Не до нас. Не надо, – соглашаясь, Самарский заблокировал телефон, бросил на панель.
– Тогда спи. Я разбужу, – послушно закрыв глаза, Саша погрузилась в состояние, между сном и явью, чувствовала, когда машина тормозит и ускоряется, открыла глаза, когда они остановились на первом городском светофоре, ощущала, как горло начинает чуть саднить, прогулка не прошла для нее бесследно. А вот как они оказались в поместье, Саша уже не заметила – все-таки заснула.
* * *
– Что это было? – Дима вышел на площадь перед костелом уже тогда, когда машина выехала с парковки. – Что он собрался делать? – не то, чтоб ему было жаль Титову, просто он прекрасно видел, как Самарский смотрел, как сжимались кулаки, вряд ли это обернется для нее чем-то хорошим.
– Откуда я знаю? – Артем отвернулся, чтоб не было соблазна выместить гнев на Диме, который, на удивление в этот раз совершенно непричастен.
– Куда он ее повез?
– По машинам, – Артем протянул руку, требуя ключи у одного из охранников, пошел к дальней машине.
Мало того, что Самарский не прислушался к нему, он поставил под угрозу и себя, и девчонку. А если с ними что-то случится?
– Куда он ее повез? – Дима догнал охранника, схватил за локоть, желая получить ответ на поставленный вопрос.
– Позвоните и узнайте, раз так интересно.
Зло выдернув руку, Артем сел в машину.
Звонить Дима не стал, скоро, они получили ответ на собственный вопрос. Машина Самарского стояла на обочине, когда они нагнали босса. Сам Самарский стоял со стороны пассажирского сиденья, вглядываясь в темноту. Их он не заметил, или просто сделал вид. Но останавливаться, ни Дима, ни Артем не рискнули.
Практически в тот же миг, как машины разминулись, Диме позвонила сестра:
– Почему Ярослав не берет трубку? Вы вместе?
– Он немного занят, – Дима следил в зеркале заднего вида за тем, как черная машина скрывается в полумраке разделяющего их расстояния.
– Ко мне пришло письмо на его имя.
– Какое?
– Не знаю, я не имею привычки открывать чужие письма.
– Это не чужое, это Ярослава.
– Нет, Дима. Просто передай, чтоб он позвонил… Когда освободится, – Снежа быстро сбросила, не желая продолжать разговор.
Дома их ждала пребывающая в отличном настроение Глафира. Правда настроение имеет привычку портиться, когда человек не получает ответов на все интересующие ее вопросы…
– А где Слава?
Артем прошел мимо, не отреагировав никак, Дима же бросил в ответ что-то нечленораздельное.
– И Саша? – домой вернулись все, кроме этих двоих. Почему-то первая мысль, приходящая в голову в такие моменты – самая худшая из возможных. А значит, и ответ особенно важен, – Дима!
– Давай не сейчас, Глашенька. Дай мне полчаса.
Не обращая внимание на ее протесты, Дима взбежал вверх по лестнице.
– Артем! – растерянная Глаша попыталась поймать хотя бы Артема, но и он лишь отмахнулся, хлопая дверью в свою комнату.
Трясущимися руками, Глафира достала из кармана телефон, набрала нужный номер. Она молилась всем богам, чтобы трубку взяли. Молитвы были услышаны далеко не с первого раза.
* * *
Яр заглушил мотор, вышел из машины, уставшую Сашу он решил не будить. Выныривая на секунду из сна, она обвила шею мужчины руками, устраивая голову на плече.
Самарский толкнул боковую дверь в кухню ногой, уверенный, что до их возвращения, дом запирать никто не станет. Не прогадал. В кухне горел свет, за стойкой сидели Артем и Глаша.
– Слава? Я думала, вы никогда не вернетесь! – услышав звук закрывающейся двери, Глафира обернулась. – Саша? Что с ней, Слава? Саша! – женщина повысила голос.
– Тише, она спит, – Яр попытался преодолеть кухню, чтоб быстрее отправить Сашу в постель, но растерянная Глафира преградила ему дорогу.
– Что ты сделал с ней? Слава? Что с одеждой?
– На улице холодно, – он прижал Сашу сильнее, ограждая от изучающего взгляда Глаши. – Это допрос?
– Где вас черти носили? Вы уезжали все вместе, и только вы двое не вернулись! Что мне думать?
– Глаша… Прошу, давай завтра? – обойдя няню, Яр вышел в холл, поднялся по лестнице, открыл дверь комнаты.
Когда Самарский опустил спящую на постель, Саша заупрямилась:
– Не уходи.
– Я скоро приду, спи, – он собирался вернуться вниз, ему нужно было поговорить с Артемом, позвонить Кущину, решить, что делать дальше. Но не успел, вслед за ними, в комнату влетела уже откровенно злая Глаша.
– Что ты творишь, Слава!? – преднамеренно или случайно, но у женщины получилось слишком громко.
– Она спит, Глаша, – Яр подошел, попытался, прихватив Глашу за локоть, вывести из комнаты, но она увернулась.
– Опять ее чем-то накачали?
– О боже, – Самарский закрыл на секунду глаза. – Она устала, Саша просто спит. Хочешь доказательств – разбуди, спроси, не думаю, что она будет сильно рада.
– Не умничай! Что с Сашиной одеждой? – голос женщина все же поубавила.
– Она промокла, ты хочешь, чтобы она заболела?
– Ты ее ударил? – в комнате повисло молчание. – Твои мальчики треплются, как бабки у подъезда.
– Глаша… – он собрал последние силы, самообладание, чтобы не вывести ее из комнаты силой, оставив Сашу в покое. – Мы сами разберемся.
– Разберетесь… Разберешься ты. Дурак. Ты хоть представляешь, какое сокровище оказалось у тебя в руках? Как??? Скажи мне, ну как у тебя не хватает ума ее беречь?
– Глаша…
– Что Глаша? Я ведь предупреждала тебя, Ярослав. Предупреждала, что не дам ее безнаказанно обижать. Не дам. Ты больше к ней не подойдешь. И сейчас выметайся! Занимайся своими делами, а к ней не приближайся, ясно?
– Нет! – оба собеседника резко обернулись к кровати. Она таки проснулась, и разговор слышала, и за защиту была благодарна, но… – Спасибо Глафира, я правда благодарна за заботу. Но…
– Но? Саша, «но»? Я не понимаю Ярослава, но я и тебя не понимаю!!! Чего ты хочешь? Сама-то ты хоть понимаешь? – она снова крикнула, рискуя привлечь не нужное внимание извне.
– Не дави на нее, – Яр вступился за снова потерявшую дар речи Сашу.
– А что, давить можешь только ты? Вы сумасшедшие. Оба. Знаете что, помогайте себе сами! Я умываю руки! – бросив еще один злой взгляд на Самарского, а потом печальный на кровать, Глаша вышла, хлопнув дверью.
Не говоря ни слова, Яр вышел в ванную, оставив Сашу одну. Она слышала шум воды, что-то падало, кажется, даже разбивалось, и вроде бы, не совсем случайно. Но через несколько минут, Самарский вернулся все такой же спокойный, как уходил.
Саша повернулась к нему:
– Она права, я не понимаю иногда себя. И мы сумасшедшие, – Яр сел на кровать, провел пальцем по щеке, заглядывая в медовые глаза.
– А ты все пытаешься найти тут логику?
– Ее нет?
– Нет.
* * *
Дождавшись, когда Саша заснет, Ярослав спустился в холл. Дом не спал, по крайней мере, та часть, которая интересовала его. Артем стоял на крыльце, струшивая себе под ноги пепел с сигареты себе.
– Титова пытались убить.
Артем слышал, как сзади хлопнула дверь – оклик шефа не стал неожиданностью.
– Судя по всему, это становится закономерностью. Сначала машина, теперь это. У него вообще охрана есть?
– Он считает себя неуязвимым. Железный человек, не дать не взять.
– Вы ведь знаете, кто это был? – Артем предложил Яру сигарету. Обычно не курящий Самарский от нее не отказался. Стресса сегодня хватило каждому из них.
– Я знаю, что это был не я.
– А будь я «независимым экспертом», – Артем изобразил кавычки пальцами, – подумал бы, что без нас тут не обошлось…
– Знаешь в чем соль? Я тоже, – сигарета отброшена, а руки Яр отправил в карманы. – Пока, Титова просто пугают. Я уверен. Но не уверен, что на этом и остановятся…
– И что вы будете делать?
– Как кто? – Ярослав смотрел вдаль, пытаясь различить границы владений в ночной темноте, – Как конкурент, должен молча следить за разворачивающимися вокруг событиями, как партнер, давать ценные указания, а как… Я буду ее защищать. Пока Титов не разберется со своими проблемами, Саша остается тут.
– Она будет счастлива узнать, – Артем не знал, чем закончился инцидент в Лилле, но сильно сомневался, что Саша вдруг загорелась энтузиазмом по отношению к своему заточению.
– Не то слово… – она даже не спросит, она уже давно не спрашивает, сколько ей еще осталось тут находиться, смирилась, что ответа не получит. – Я решил, отмени персональное сопровождение для нее. И… Я разрешил выходить.
– В смысле? – Артем растерялся настолько, что пошедший не в то горло дым, заставил закашляться.
– Ей разрешено выходить во двор. Когда хочет. И пусть думает, что делает это не под наблюдением. Не сторожи, а просто охраняй ее, Артем.
– Вы понимаете, насколько это сейчас не вовремя?
– Понимаю, – Ярослав прекрасно понимал, что усложняет жизнь себе, но слишком провинился, чтобы не исполнить это свое обещание. – Я беру ответственность на себя, Артем. Просто сделай так, чтоб она постоянно была в безопасности.
Артем кивнул. Какого бы мнения он не был об этой затее, его аргументы сейчас не сработают. Это задание давно перешло из разряда рабочих, в личное, а там, как известно, логика обычно отступает.
Глава 25
– Константин Львович, у вас есть враги? – следователь, мужчина, чуть старше самого Титова, сидел напротив, поигрывая карандашом.
– А у вас есть враги? – бизнесмена явно нервировала необходимость тратить время на общение с представителями правоохранительных органов. К сожалению, на этот раз избежать встречи не удалось.
– Согласитесь, мои враги не стреляют в меня, в общественных местах, – отложив карандаш, следователь, Николай Данилов, склонился к столу, так, будто собирался поделить важным секретом с близким товарищем.
Возразить Титову было нечего. Его враги стреляли…
Вчера, когда он вышел из дома, его ждал сюрприз, и, к сожалению, далеко не приятный. Пуля просвистела прямо перед глазами, он, кажется, даже почувствовал исходящий от нее жар, а потом… Вокруг было слишком много народу, жадно схватившихся за происшедшее. Меньше всего ему сейчас нужна огласка, но некоторым этого не понять. А то что стреляли… За двадцать с лишним лет работы, даже к такому привыкаешь. Он ведь не баба, чтоб спрятаться дома и не высовываться, пока благородная милиция не решит все проблемы за него. Все, что считал нужным, он уже сделал, усилив охрану. Все по порядку – тендер, потом анонимки, а потом уже остальное.
– Есть, что дальше?
– Вы кого-то подозреваете? – по статистике, предположения пострадавших далеко не так часто, как хотелось бы совпадают с истинным положением дел, но ведь надо с чего-то начинать…
– Всех. И вас тоже.
Данилов усмехнулся. Ну, на другое, он и не надеялся. По поведению Титова очевидно, что он не собирается сотрудничать со следованием, облегчать задачу ему лично.
– Вам угрожали в последнее время?
– Сегодня – еще нет.
– Константин Львович, я же с вами не шутки шучу. Это серьезное дело, которое может дорого вам стоить.
– Так вы обо мне заботитесь? – Титов удивленно поднял брови. Ему доводилось общаться с представителями этой профессии, и он прекрасно знал, что, часто, следователи умеют прикинуться если не кровными родственниками, то лучшими друзьями, на ура.
– Я забочусь о статистике – висяк мне не нужен. Так что, будем сотрудничать, господин Титов.
– Это уж вряд ли, – Титов встал с кресла, протянул следователю руку. – Я сам в состоянии разобраться со своими проблемами. И в посторонней помощи не нуждаюсь.
– Так почему же не разобрались до сих пор?
– Всему свое время, – дождавшись, когда мужчина напротив, ответит на сильное рукопожатие, Титов вышел из кабинета.
Удивительно, на этот раз он даже не испугался. Случай с машиной его раздражал, а вчерашнее происшествие оставило совершенно равнодушным, слишком невероятным Константину казался тот факт, что он был на волосок от смерти. А ведь это так просто – хлоп, и все. Какие-то сантиметры, доли секунды, и все сложилось бы иначе.
Он не собирался надеяться на милицию, все что нужно – уже сделал. Уволил охрану, взяв на ее место новую, а бездельнику, который занимается анонимками, приплатил, чтобы он шевелил пятой точкой более расторопно. У кабинета его ждали четверо новых бодигартов, обступивших со всех сторон. Чтоб убить его – придется сначала порешить этих амбалов, а судя по всему, даже снеси им голову, они продолжат исполнять свои служебные обязанности, ведь ничего существенного не потеряют.
– В офис, – скомандовав своему живому щиту, Титов набрал номер Гены. Ему уже порядком надоело ждать, когда Саша сподобится выполнить свою часть задания. А теперь, когда жизнь не балует победами по всем фронтам, получить бонус в виде униженного Самарского – то, что нужно.
* * *
Утром, Саша проснулась совершенно разбитой. Горло першило, конечности ломило, а голова раскалывалась так, что сложно было даже посмотреть на свет, не скривившись от неприятных ощущений.
Приходил ли ночью Ярослав, она понять так и не смогла. Видимых следов его тут пребывания не оставил, а Саша спала так крепко, что ее вряд ли сумел бы разбудить взрыв над ухом, не то, что обычно бесшумно двигающийся Яр.
Пытаясь понять, готова ли она морально начать новый день, Саша поерзала на кровати, села. Голова отреагировала резкой болью в висках. Держась за голову, девушка встала. В ванной, Самарский держал какую-никакую аптечку, конечно, ее не сравнить с Глашиной, но таблетки от головной боли там имелись. Саша достала одну, набрала в ладоши воды, глотнула, надеясь, на скорое облегчение.
Сегодня, из зеркала на нее смотрело совсем печальное создание, во всяком случае, так показалось самой девушке. Глаза до сих пор, будто на мокром месте, да и такой бледной она давно не была. Если бы папа увидел, сказал бы, что Титовы не должны напоминать живых мертвецов… Папа…
Ужасно чувствовать, что твой родной человек в опасности, а ты даже сделать ничего не можешь. Не важно, тут ты или там, возле него. Самарский ведь так толком и не объяснил, что произошло, а незнание бьет по нервам еще сильней.
Закрыв уже воду, Саша нечаянно смахнула аптечку на пол, содержимое разлетелось по всей ванной комнате.
– Безрукая, – отругав саму себя, девушка опустилась на колени. Один из флакончиков разбился, пришлось собирать осколки и вытирать разлившуюся жидкость, название препарата Саша попыталась запомнить, чтоб потом попросить у Глафиры замену, уже поднявшись на ноги, девушка обратила внимание на коробочку, оставшуюся под тумбой.
А вот это уже ее таблетки. Медленно присев, Саша взяла в руки картонную упаковку. Те таблетки, которые ей когда-то давала Глафира. Когда она в последний раз их принимала? Кажется, после того раза, в кабинете Самарского. Даже головная боль сейчас не могла помешать мозгу, работать быстро. Вчера они предохранялись. До этого, Самарского не было достаточно долго, а это значит… что волноваться смысла нет. Облегченный вздох, сдержать не получилось. Меньше всего, ей нужны сейчас подобные сложности. Поставив таки аптечку на место, девушка собрала волосы на затылке, скрутив тугую гульку, включила воду в душе. Сегодня ей предстоит сделать слишком много, чтобы тратить время на бессмысленные раздумья.
* * *
Стоило Саше высунуть нос из комнаты, как ее окликнули. К сожалению, это был Дима.
– Алекс Константиновна, – он тянул звуки, расплываясь в улыбке. Руки в карманах, волосы приглашены так тщательно, что любая барышня позавидует, движения так же медлительны, как голос. – Честно говоря, удивлен. Думал, что после вчерашней выходки, Ярослав решит, что был слишком уж мягок с вами, уважаемая заложница.
Не считая нужным отвечать, девушка повернулась в сторону лестницы.
– Что же, не просветите меня в то, как вам удалось избежать расправы? Он так злился, честно, даже мне жутковато стало… Хотя, прости, наверное ты права, я-то не смогу воспользоваться тем методом, которым ты у похитителя, а по совместительству любовника, отмаливали прощения… Подозреваю, его устроило…
Хотелось развернуться и дать Диме хорошенько между глаз, но приходилось сдерживаться, делать вид, что оглохла и продолжать свой путь. Он ведь на реакцию и надеется. Не дождется.
– Ладно, подожди, – тон мужчины изменился. Настолько, что Саша невольно затормозила. Слишком это было похоже на просьбу. Дима обогнал девушку, остановился в полуметре, а потом развернулся. – Я хотел поговорить.
– О чем? – девушка остановилась, еле сдержавшись от того, чтоб не отступить. Умом она понимала, что он ей ничего не сделает сейчас, но доверия Саша к нему не питала совершенно.
Целую минуту Дима хранил молчание, изучая незамысловатую картину на стене, Саша даже уже была готова переспросить, когда он, наконец, заговорил.
– Я признаю, я был неправ. Считай, это было минутное помутнение. Можешь от меня не шарахаться.
– Спасибо, – да уж, более искреннего извинения Саша в своей жизни не слышала. Буркнув благодарность, она хотела обойти собеседника, не дали.
