Текст книги "Любовница"
Автор книги: Мария Акулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
– Не смотри на меня волком, Алекс Константиновна. Так уж сложилось, что, как видишь, встречаться нам приходится. Тебя не устраивает, что я свечусь перед глазами у тебя, а я не в восторге от того, что ты… слегка нарушаешь нашу нормальную жизнь.
– Чью «нашу»?
– Не делай вид, что не знаешь, – Дима блеснул глазами, но вовремя вспомнил, что решил мириться. – Это не важно. Просто так случилось, что и ты, и я – часть жизни вселенной по имени Ярослав Самарский. И я не собираюсь ссориться с другом из-за тебя. Потому и предлагаю, я не жду, что ты будешь желать мне доброго утра и приятного аппетита. Просто давай сделаем вид, что нам наплевать на существование друг друга.
– А мне и было наплевать, пока ты не начал вести себя как последний…
– Вот об этом я и говорю, Алекс. Я признал, я вел себя как последний, но и ты не святая.
– Чего ты хочешь?
– Я предлагаю мир. Я не стану вредить тебе, а ты мне. Вот и все.
Почему он вдруг решил предложить ей подобное? Он ведь так уверен в своих силах, в собственном влиянии на Самарского. Неужели почувствовал в ней конкурентку? Дурак. Если все получится – всего пара дней, и он снова станет единоличным обладателем права обратиться к Ярославу со словами: «а я же предупреждал, что от этой… ничего хорошего…»
Даже как-то жалко делать ему такой подарок…
– Хорошо, – на протянутую мужчиной руку Саша посмотрела скептически. Это уже точно откровенное лицемерие.
– О чем говорим? – Самарский подошел сзади, но вместо того, чтоб остановиться за спиной, вклинился между Сашей и Димой, практически закрывая девушку от друга.
– Обсуждаем бывшие разногласия, вот решили, что прошлое надо оставить в прошлом. Да, Саша? – Дима заглянул за широкую спину Яра, лучезарно улыбаясь Титовой.
– Угу, – улыбаться в ответ не хотелось, но и выяснять отношения сейчас, было не особо ко времени.
– Да? – Ярослав удивился, прекрасно зная друга, и уже очень неплохо Сашу, это казалось слишком неправдоподобным.
– А что нам делить? Не хочется наживать себе врага, в лице потенциальной наследницы империи Титова, – через призму вчерашних событий, замечание звучало грубо. И Дима не мог этого не понимать.
А развеять сомненья Яра реплика помогла. Им правда нечего делить, но Дима этого не понимает. Просто решил перевести явную неприязнь в подковерную. А Саша… Она может быть согласна на многое, ради даже призрачного перемирия.
– Ладно, пойду к Глаше, послушаю, пару нелестных замечаний на ваш счет, – Дима развернулся, дошел до лестнице в сопровождении двух напряженных взглядов, а потом решил позволить себе последнюю вольность, прежде, чем начать воплощать в жизнь их договор о ненападении, – Ты говорил со Снежей о письме, Слава?
– Иди куда шел, – Ярослав махнул рукой разошедшемуся другу, снова закрывая его от Саши. Только сейчас девушка смогла разглядеть выражение лица Самарского… Он пытался сохранять серьезность, хоть уголки губ и кривились в подобии улыбки. – Ты еще тут?
– А где мне быть?
– Артема ты сегодня видела? – Самарский взял в руку ее ладонь, поднес к губам, чтобы запечатлеть легкий поцелуй. Саша отрицательно помотала головой. – Так даже лучше – хочу видеть твои глаза…
– Ты меня пугаешь, – после вчерашнего их разговора, в подобном признаться было уже не так страшно, он же просил доверять, а часть доверия – посвящать в свои мысли.
– Помнишь, я обещал кое-что?
Затаив дыхание, Саша кивнула. После вчерашнего, она очень боялась, что он все же передумает. Даже когда понял, что она не собиралась бежать, все равно мог передумать.
– Я сейчас сделаю глупость, и только от тебя зависит, пожалею я о ней или нет, – вот сейчас у него еще была возможность отказаться от сумасшедшей идеи, совершенно не поддающейся доводам рассудка, но он решил. А значит – так тому и быть. – Больше не будет персональной охраны, Саша. И на улицу… Ты можешь находиться, где пожелает душа, Александра, я не ставлю условий. Ты и так прекрасно знаешь, чего я хочу, а чего нет. Помни только об одном – я тебе не враг, со мной не нужно воевать.
Саша опустила взгляд в пол. Если бы он только знал, чем обернется его «не враг». И девушка даже сама не была уверенна, чего боится больше – что он может о чем-то догадаться или, что он дает ей то, к чему она так стремилась, и оправданий больше нет.
– Так что, ты еще тут?
– Спасибо, – для него – это сродни подвигу, Саша это понимала, но сейчас не это заботило ее больше всего. – Я хотела спросить про папу.
– Я не врал, на него совершили покушение. Поверь, далеко не первое, но он не пострадал. Никто не пострадал. Подробностей я сам не знаю.
– Я должна…
– Ты должна сидеть под семью замками, Саша. Не важно, в Киеве или тут. Думаешь, будь ты с ним, смогла бы чем-то помочь? Чем? Он отправил бы тебя куда подальше, пока сам со всем не разберется. Считай, это за него сделал я. Ты меня понимаешь? – от нее ждали ответа, утвердительного, честного, безапелляционного.
– Да, – смелости посмотреть в глаза не хватило.
– Хочется верить, – Яр замолчал. Он ожидал другой реакции. Хоть какой-то реакции! Она так хотела получить эту уступку, так почему же тогда сейчас строит, уткнувшись взглядом в пол? – Говори… Что не так?
– Все так, – ну вот, а ведь не хотела дать понять, что ей снова есть, что скрывать. Саша подняла глаза, отмечая, что Самарский насупился, разглядывая ее очень, ну очень подозрительно, улыбнулась. – Я просто не ожидала. После вчера, не ожидала. Спасибо, – поднявшись на носочки, девушка запечатлела на губах мужчины поцелуй.
– Точно?
– Точно, – на этот раз, Саша выдержала тяжелый изучающий взгляд стойко, повторяя про себя, что ей нечего скрывать. Именно это должен был прочитать на лице Ярослав.
– Хорошо.
Поверил он ей? Нет. Снова можно было совсем чуть-чуть надавить, застать врасплох, и узнать, что прячется в этой светлой голове, но он опять решил этого не делать. А ведь потом пожалеет…
Девушку провожал задумчивый взгляд холодных голубых глаз, он идет на это с одной единственной целью – если хочешь, чтоб птица возвращалась в клетку, после полетов, цепочка на лапке должна быть практически неощутима, она должна думать, что возвращается по собственному желанию. Ей лучше не знать, что отпускать по-настоящему ее не собираются.
****
Саша долго стояла на пороге, не решаясь нажать на ручку. А вдруг Самарский не успел предупредить о своем решении всех, и стоит ей переступить порог, как ее снова за шиворот оттащат в дом? Да и просто это дико непривычно, даже прекрасно понимая, что не нарушает ни одного правила, Саша уже настолько смирилась с тем, что эта дверь для нее закрыта, что ломать это убеждение безумно сложно.
Но вот – дверь нараспашку, холодный воздух хлынул в прихожую, а земля под ногами не разверзлась. И даже конец мира не настал, стоило сделать первый шаг на свободу.
Очень долго Саша просто стояла на широком крыльце, вглядываясь вдаль. Что ей нужно сделать? Найти дальние ворота, дождаться смены караула, убежать. Все так просто… найти, дождаться, сбежать.
– Ну как? – Артем вышел из дому, когда заметил стоящую на пороге девушку в окне. Он собирался исполнить указания шефа – больше не будет персональной охраны.
Накинув на плечи Саши собственную куртку, он отступил.
– Непривычно. Я, наверное, совсем с ума сошла? – закутавшись в теплую ткань, Саша оглянулась.
– Потому, что… – Артем вопросительно поднял бровь, давая добро продолжать.
– Потому, что не знаю, что делать со всем этим, – девушка обвела взглядом осенний двор.
– Давай прогуляемся, например, – охранник спустился на одну ступеньку, потом еще, Саша послушно пошла следом.
Долго они гуляли, молча, Саша положено было бы оглядываться по сторонам, впитывая в себя все, чего касается взгляд, но желания не было совершенно.
– Я был против, – Артем нарушил молчание первым, – Я считаю это неуместным сейчас. Если бы решал я, ты осталась бы в доме.
– Если бы решал ты, меня бы тут вообще не было, – Саша сняла с куртки севшую на ткань божью коровку, подула на ладошку, отпуская ее в небо.
– Резонно. Но я не о том, ты же понимаешь. Сложно понять, находясь тут, что происходит сейчас в Киеве, но поверь мне – ничего хорошего. И незачем туда рваться. Я прекрасно понимаю, ты скучаешь, тебя угнетает сложившаяся ситуация, даже сейчас, когда, все поменялось, но… Из-за тебя, Самарский делает совсем не то, что должен.
Саша посмотрела вопросительно, не до конца понимая, что имеет в виду Артем.
– То, что ты сейчас здесь – глупость. Слишком опасно, неоправданно рискованно. И он позволил тебе выходить ну никак не исходя из целесообразности. Беда всех мужчин в том, что рано или поздно появляется женщина, чьи желания становятся выше нашей логики, и вы это осознаете. Поехать в город с тобой – было глупостью, дать разрешение изучать территорию без надсмотра – глупостью. Ты же воспользуешься первой же возможностью, чтобы снова сбежать. И мы получим еще одну головную боль – вернуть тебя обратно. Так вот, к чему это я… Он никогда не признает, но он пытается помочь твоему отцу.
Девушка запнулась на ровном месте.
– Да. Он выясняет, кто покушался на твоего отца. А ты ведь хочешь, чтобы ему удалось выяснить? Ты в силах помочь. И нет, я сейчас не о сливе информации, как ты подумала. Помоги, не создавая проблем, Саша. Наберись терпения, будь разумной. Поверь, в этой игре именно ты можешь получить джек-пот.
– Какой джек-пот? – все, что он говорил, было слишком близко к идеальной развязке, чтобы быть правдой. Ведь это так нереально – Самарский поможет отцу, тот, кто покушался – будет найден, тендер – останется за Апартментом, а сама она… Джек-пот.
– Можно вопрос?
– Можно, – Саша передернула плечами, не замечая подвоха.
– Как ты себе представляешь, вот оглашается победитель тендера, не важно уже, Самарский победит или Титов. Вроде бы все, причин держать тебя тут, больше нет. Надеюсь, ты уже понимаешь, что убивать тебя не станут, держать вечно – тоже не вариант, ты возвращаешься домой. И что дальше? Или про «дальше» ты не думала? Вижу цель – оказаться отсюда подальше, не вижу препятствий? А что дальше?
– У меня была своя жизнь. Мне есть куда и к кому возвращаться.
– И ты так просто вернешься в ту, бывшую свою жизнь?
– Да, – девушка сказала далеко не так уверенно, как хотела. Артем кивнул.
– Ты спрашивала, какой джек-пот. Самарский Ярослав Анатольевич. У тебя есть два варианта, Саша, воспользоваться доверием или глупостью, уж не знаю, как назвать, или поступить мудро – просто подожди. Если ты предашь доверие, вернешься в свою бывшую жизнь, по которой так скучаешь, и его там не будет, он не простит. А если подождешь… Я не лезу в ваши отношения, но знаю Самарского давно, ради нескольких человек во всем мире он готов идти на такие риски и впутываться в чужие проблемы.
– То, что ты говоришь, это все слишком сложно.
– А ведь никто не обещал, что будет легко, – Артем улыбнулся, останавливаясь посреди дорожки, развернулся лицом к девушке. – Вон там, там и там, – он указал на несколько точек у забора, – расположены камеры. Если попытаешься сигануть, тебя увидят ровно через мгновение, а на своих двоих ты вряд ли сможешь далеко убежать. Оно того не стоит.
– Я поняла, Артем. Спасибо, – Саша тоже обернулась к забору. Ну что ж, на своих двоих она правда далеко бы не убежала, а как на счет ожидающей ее за воротами машины?
Глава 26
На следующий день, Ярослав вместе с Димой снова уехали. От Саши никто не скрывал – в Киев.
– В который раз он уже уезжает? – Глафира с Сашей стояли на пороге, когда черная машина скрылась за воротами.
– Не знаю.
– Ну, хоть возвращается, и на том спасибо, – женщина замоталась потуже в шерстяную шаль, в последнее время, с каждым днем становилось все холодней. – Сашенька, я хотела поговорить, на счет того вечера, когда вы уезжали. Ты прости меня, я, наверное, много лишнего наговорила. Это ведь действительно не мое дело. Я просто Ярослава вижу насквозь, и то, что к тебе неровно дышит, вижу…
Саша тяжело вздохнула. В последнее время, все подряд говорили ей об этом, и Глафира, и Артем, даже Дима, пусть и очень своеобразно, да и Ярово «я влюбился» не хотело выходить из головы. И как же не вовремя это было.
– А по твоему поведению мне судить сложней. Ты постоянно закрываешься, и от меня, и от него, да ото всех! Я хотела как лучше, думала, тебе нужно время, чтобы подумать, побыть одной. Думала, что для тебя все слишком быстро развивается, вот и хотела хоть немного оградить, пока могу, пока вы не уехали.
– Спасибо, Глафира, я ценю вашу заботу…
– «Я ценю вашу заботу, но не лезь, старая карга, туда, куда не просят», да? – Глафира обняла Сашу за плечи, делясь своим теплом. Она не сердилась, и не обижалась – не на что, это их судьбы, просто помочь хотела.
– А давайте что-то приготовим? – Саша решила сменить тему, чтоб не накручивать себя еще больше. – Ужасно хочу чего-то апельсинового…
Во время готовки очень хорошо думается. Монотонность процессов помогает сосредоточиться на чем-то очень важном. Проблески гениальности не так редко случаются именно в такие минуты. Саша сейчас нуждалась если не в проблеске, то хотя бы шепоте внутреннего голоса, который бы помог решить, как, когда и что делать.
* * *
– Вас уже вызывали в милицию? – любитель экстремальных мест проведения встреч, Кущин, подмигнул слишком молоденькой официантке, поглядывая на нее поверх чашки с кофе.
– Еще нет.
– Скоро вызовут. Титов отказался сотрудничать со следствием. Значит, первый подозреваемый у них – вы, – теперь лучезарная улыбка досталась Самарскому.
– Ну что ж, пообщаемся. Мне скрывать нечего.
– Почти. Разве что содержащуюся в заложницах дочь конкурента, да и неприязнь длинной в добрый пяток лет. Интересно, а тот, кто это сделал, понимает, насколько он в шоколаде? С одной стороны – ликвидировать Титова, а с другой – подставить его главного конкурента… Это близко к гениальности, не находите?
– Вам видней.
– Ну да, ну да, – Кущин посмотрел на собеседника с сомнением. – Вы выяснили что-то у Александры?
– Нет. Она не имеет представления о том, что случилось с ее матерью после развода.
– Жаль. Получать информацию из первых рук значительно приятней, чем довольствоваться домыслами.
– А у вас появились новые домыслы? – после их последней встречи, картинка в голове у Ярослава вырисовалась достаточно однозначная, если все так, как Кущин предполагает, все становится на свои места, непонятно только одно – какова цель человека, совершившего уже второе покушение – просто запугать или рано или поздно довести все до конца?
– Есть такое дело. Он скорей всего ждет, пока вынесут решение по вашему этому… – Кущин потряс над столом рукой, пытаясь вспомнить слово.
– Тендеру.
– Да, ждет, пока будет решение по тендеру.
– Неплохо ждет. Он же его чуть не пристрелил!
– Ну, Ярослав Анатольевич, чуть-чуть ведь не считается…
– Ну и зачем тогда он это сделал?
– Подозреваю, чтоб вызвать реакцию. Вы ведь сами говорили – Титов просто отмахнулся от случая с машиной, не придав никакого значения. От такого отмахнуться сложней.
– Если он хочет Титова убить, зачем ему реакция?
Прежде чем отвечать, Кущин посмотрел за окно, собираясь с мыслями.
– Я достаточно долго работал в отделе, расследовавшем покушения и убийства. Видел в жизни много и хочу вам сказать одно – люди все разные, их мотивы, цели, способы отличаются кардинально, но бывают типажи… Так вот, особые преступления совершаются в виде мести. Человеку важно осознание того, кому он мстит, за что это с ним происходит. Анонимки вызывают ноль реакции, машина – сами сказали, осталась всего лишь досадным недоразумением в глазах Титова, а вот просвистевшая у виска пуля… Мы ведь так и не знаем, во что это все может вылиться, но если бы я консультировал Титова, посоветовал бы выйти наконец-то на человека, который так очевидно добивается его внимания.
– Думаете, таким образом, он пытается заставить Титова почувствовать угрызения совести?
– Вряд ли угрызения совести, скорей, страх перед возможным разоблачением и расплатой.
– И в том, и в том случае у него нет шансов.
Отвечать Кущин не стал, уставившись в полупустую чашку на столе.
– А да, забыл сказать, этот типаж, ну мстителей, они обожают символизм. Долго и неимоверно тщательно готовя свою месть, они уделяют особое внимание всему до мелочей, ведь потом, когда акт расплаты состоится – им предстоит упиваться этим моментом всю жизнь…
* * *
– Привет, – Ярослав склонился к щеке Снежи, легко касаясь губами мягкой кожи. Она назначила встречу у себя в студии, не хотела, чтоб у нее возникла даже гипотетическая возможность показать, как сложно сейчас с ним встречаться. На людях, она хотя бы не сможет расплакаться.
– Привет, вот, – девушка протянула Самарскому конверт, оставленный почему-то в ее ящике.
– Спасибо, – забирая письмо, Ярослав нечаянно коснулся ее пальцев своими, девушка непроизвольно дернулась.
Это ужасно. То, что сейчас происходит между ними ужасно. Он не хотел терять друга в лице девушки, но не имел права навязываться тогда, когда ей так сложно находиться с ним рядом.
– Ты уже вернулся?
– Еще нет. Сегодня снова улетаю.
– А Дима?
– Дима остается.
– Ясно, – в беседе наступила неловкая пауза. Снежа чувствовала пристальные взгляды, направленные в спину. Она вышла как раз во время съемки, группа так и осталась ждать ее в другом конце помещения, а сейчас – дружно сверлила взглядами их с Яром.
Все знают, что они с Самарским пара, все смотрят на него с придыханием и немым обожанием в глазах, а на нее с нескрываемой завистью, часто, совсем не белой. Проблема в том, что рано или поздно, они поймут – пары больше нет.
– Ты открывала? – Ярослав взвесил конверт в руке.
– Нет. Увидела, что там стоит твое имя, сразу позвонила, ты просто трубку не взял.
– Спасибо, – Ярослав бросил взгляд над ее головой, хмыкая. – Что не выбросила.
– Ты помнишь, что я собрала вещи?
– Помню. Я заберу.
– Скажешь, когда соберешься, я оставлю консьержу ключ, – смотреть за этим она точно не собиралась. Не хватило бы сил.
– Хорошо, – ну вот, тем для разговора у них больше нет, а значит, он сейчас развернется и уйдет, а ей возвращаться, выдерживая чуть удивленный подозрительные взгляды.
Это понимала не только Снежа, хмыкнув, Самарский наклонился, еще раз целуя в щеку, на этот раз показательно намного более интимно, обняв за талию, притянув к себе. Пусть она хотя бы имеет право решать, когда все узнают об их расставании, если уж он взялся ставить точки над и первым.
– Спасибо, – Снежа шепнула благодарность мужчине на ухо, а потом, резко развернувшись, шагнула обратно к осветителям.
Его забота, она дает на секунду надежду, а потом становится еще хуже, потому, что она-то чувствует – это всего лишь жалость по отношению к ней.
Конверт, Ярослав открыл уже в машине, направляющейся в сторону офиса Титова. Может, стоило бы опасаться получить сибирскую язву в пакетике, или еще что-то подобное, но любопытство пересилило.
Там было несколько листков, сбитых скрепками, наверняка, он не понял бы и половины слов из этого заключения. Интересовала его одна единственная графа.
«Вероятность отцовства: 99,9 %.
Результат исследования: отцовство практически доказано.»
Ну что ж, если честно, он в этом особо не сомневался, просто хотел быть уверенным на все сто процентов. Сто не получилось, ему давали только девяносто девять и девять.
У Самарского из головы никак не выходила когда-то брошенная Титовым фраза о том, что он даже не уверен – его ли Саша дочь, а ведь тогда Яр понятия не имел, что под фразой может скрываться логика, а не игра пьяного воображения.
Ярослав не хотел, чтоб результаты, какими бы они не оказались, попали в руки посторонним, особенно Диме, который имел привычкой открывать приходящую на его имя корреспонденцию без спроса.
Образец ДНК Титова он получил во время их последней встречи, а проблем с Сашей не могло возникнуть в принципе. Зачем он это сделал? После всего, что ему рассказал Кущин, Ярослав больше не сомневался – могло быть что угодно. Даже то, что Саша окажется дочерью Шутова, он не исключал, пусть это уже больше смахивает на мыльную оперу, чем реальную жизнь, это недостаточное основание отбрасывать такой вариант. И если это так… Он не испытывал нежных чувств ни к одному из соперников по тендеру, но ведь, если бы Шутов оказался отцом Саши, все в этой истории перевернулось бы в сотый раз. Она безоговорочно доверяет и безмерно любит своего отца-самодура. А что, если он не оказался бы ее отцом, что если бы его лицо открылось?
Запихнув листы обратно в конверт, Ярослав бросил его на сиденье. От этого нужно избавиться. Не дай боже, бумажки увидит Саша.
По плану, у него очередная встреча с Титовым.
* * *
За последние несколько месяцев, Ярослав бывал в офисе «Апартмента» чаще, чем за все годы их соперничества до похищения.
Узнавшая его секретарь собиралась в очередной раз уверить, что босс слишком занят, и принять его сейчас не сможет, но не успела, Самарский толкнул дверь, врываясь в кабинет.
Увидев на своем пороге Самарского, Константин на секунду растерялся… Неужели Саша успела сбежать? Но нет, это пока невозможно. Гена бы первым делом позвонил, конечно, если Самарский не испортил все раньше…
– Что на этот раз? – сделав вид, что занят своими делами, Титов взялся перебирать бумажки на столе.
– Я встречался с Аристархом Шутовым.
– И что? Какое мне дело до твоих встреч?
– Наверное, никакого. Особенно тогда, когда вам где-то пытаются вынести пулей мозг… Благо, безрезультатно.
– Зачем ты явился?
– Мне кажется, вам наконец-то пора раскрыть глаза, Константин Львович, если вы, конечно, не хотите, чтоб совсем скоро, их вам закрыли насильно и навечно.
Его задача – просто поделиться информацией, которой владеет сам. Титов – мальчик взрослый, распорядиться уж сможет сам. Просто смысла хранить недомолвки и тузы в рукаве больше нет.
* * *
– Почему ты такая упрямая? – Саша опустилась на кровать, положила голову на широкую грудь, закрыла глаза. Ну и разве так бывает? Чтоб с ним сейчас ей было так хорошо и спокойно?
Ярослав вернулся днем, даже раньше, чем они ожидали, бросил сумку, пообедал с ними, но к удивлению Саши, вместо того, чтоб снова закрыться у себя в кабинете, решил отдохнуть. Проблема лишь в том, что его понятия отдыха явно расходилось с тем, что представляла себе всю жизнь Саша, не послеобеденный сон, а очередная попытка выведать у нее информацию.
– Я просто пытаюсь защитить себя и тех, кто мне дорог…
– От меня?
Девушка невольно рассмеялась.
– А от кого еще, Самарский? Ты шантажируешь моего отца, удерживаешь меня силой. Думаешь, от тебя не нужно защищаться?
– У тебя получается.
– Спасибо, за признание моего таланта, хоть в чем-то я сильна.
– Не только в этом, – задать вопрос «а в чем же», Саша не успела, пришлось отвечать на поцелуй, кажется, таким своеобразным образом он признал еще один ее талант, заставляя густо залиться краской.
– Подожди, – девушка оторвалась от мужчины, она скучала, и когда он целует, сохранить ясность ума очень сложно, и противиться нет ни сил, ни желания, но она собиралась потратиться это, неожиданно выпавшее время, на кое-что более важное, – я хочу поговорить.
– О чем? – отстраниться, он отстранился, но выпускать из объятий не спешил.
– Что я знаю о тебе?
– Ярослав Самарский, двадцати девяти лет, бизнесмен, что-то еще?
– А ты считаешь, этого достаточно? – все эти дни, дарованной полусвободы, Саша думала о том, что сказал Артем, что прекрасно понимала сама – ей предстоит сделать сложный выбор. Убежать от него – значит потерять навсегда. И она должна была знать точно – чего боится больше – лишиться свободы, или своей болезненной привязанности к похитителю. А чтоб понять это, она хотела получить ответы, много.
– А что ты хочешь знать? – Саша открыла было рот, собираясь задать один из миллиона интересующих ее вопросов, но передумала.
– Ты все равно не ответишь…
– Ты уверенна?
– О да. В этом я уверенна, – он отшучивался или просто напросто игнорировал даже менее значительные ее попытки, а тут – шансы стремились к нулю.
– Давай проверим. Я предлагаю сделку. Один мой честный ответ – за твой. Тоже честный, Саша, – предугадывая ее вопрос, Самарский добавил. – Любой, о чем угодно и какой угодно, касающийся меня, разумеется.
Саша зарылась лицом в кофту мужчины, раздумывая. Что победит? Ее любопытство или все же желание оградиться от него? Какие вопросы задаст Самарский – она прекрасно знала. Готова ли она ему отвечать? Это можно только проверить…
– Почему ты решился на это? – она вскинула взгляд, задавая вопрос прежде, чем успеет передумать.
– Выкрасть тебя? – Саша кивнула. – Во-первых, если тебе станет от этого легче, ты у меня первая… Заложница, – уголки губ дернулись вверх, в подобии улыбки. – А решился потому, что это не казалось сложным, опасным и беспринципным. Каким, очевидно, видишь все ты. Наверное, сложно понять, но с точки зрения сухого расчета все видилось не так. Выгода больше, чем риск провалиться. Это был просто расчет, Саша, не больше, не меньше.
Честно. Он ответил честно, она была уверенна. Не романтизируя себя, не делая из других злодеев.
– А сейчас? – он сказал «был».
– А сейчас все усложнилось. Но мы договорились по одному вопросу. Теперь моя очередь, – Саша напряглась, уже предчувствуя вопрос. – Почему твои родители развелись?
Он предсказуем. В сущности, все время, проведенное тут, он, с маниакальным упрямством, так или иначе, пытался выведать у нее ответ именно на этот вопрос.
– Это так важно?
– Мы договорились, Саша, ответ за ответ.
Тяжело вздохнув, Саша начала рассказ.
– Я не знаю почему. Могу только догадываться, мне было четыре, я еще мало что понимала, а тем более взрослые отношения. Ну и что, что они часто ругались? Ну и что, что отец периодически уходил в ночь, хлопнув дверью, а мама закрывалась в спальне? За мной было кому приглядеть… Меня все устраивало, меня кормили, со мной играли, может даже любили… – Саша закрыла глаза, снова ныряя в те воспоминания, которые так мечтала бы забыть. – Папа никогда не рассказывал, как все это случилось, почему, что или кто стал тому виной, наверное, потому, что я не спрашивала. Но… Но я правда никогда не спрашивала. И не спрошу.
– Но ведь предположения у тебя есть? – Яр внимательно следил за тем, как Саша устремляет вновь остекленевший, как всегда при упоминании щекотливой темы, взгляд куда-то вдаль.
– Есть. Я помню тот вечер, когда мама ушла, – психологу пришлось когда-то потратить сотни часов, чтобы заставить ее рассказать то, чем она собиралась поделиться сейчас, а ему удалось всего лишь под каким-то дурацким предлогом. А может, все потому, что ей самой хочется поделиться этим? – Было еще не поздно, кажется, даже светло, я играла в какую-то бессмысленную игру, впрочем, как все детский игры. Если честно, меня не сильно заботили доносящиеся из соседней комнаты крики. Такое бывало часто. А, как известно, ко всему привыкаешь. Я не вслушивалась в то, что кричал папа, и что ему отвечала мама, кажется, там даже вдребезги разлеталась посуда, не знаю уж, о пол, стены, или они бросали ее друг в друга. Но, видимо, ссориться наедине им надоело, они переместились в мою комнату. Боже, как бы я хотела оказаться там, приказать себе закрыть уши и не слушать всего, что они кричали… – Саша тяжело вздохнула, боясь вновь погружаться в эти свои воспоминания…
* * *
– Кто он, Настя? Думаешь, я не узнаю? Ошибаешься, тварь! Я узнаю. И тогда, я убью его!!! На твоих глазах убью!!! Ясно? – Титов схватил жену за руку, больно дергая на себя.
– Ты сошел с ума, Костя!
– Это ты сошла с ума, дура! Потаскуха… – так же резко, как мгновение тому он рванул женщину на себя, теперь оттолкнул.
Ни он, ни она, кажется, даже не замечали, что устроившийся в нескольких шагах от них ребенок, испугавшись их крика, поднял взгляд на разворачивающуюся перед глазами сцену.
– Заткнись!!! – потеряв терпенье, женщина закрыла уши руками, не желая в сотый раз слушать его оскорбления. – Заткнись, заткнись, заткнись!!! Я ненавижу тебя!!! Всем сердцем ненавижу, Костя! Тебе не понять, у тебя нет сердца, но знай, я ненавижу тебя!!!
– Меня это не заботит! Можешь любить, можешь ненавидеть, можешь презирать, боготворить, мне глубоко напревать на твои чувства, дорогая! Но ты не уйдешь, поняла?!
Женщина собиралась крикнуть что-то в ответ, но видимо, передумала, произнося слова намного спокойней, чем говорила до этого.
– Зачем я тебе, Костя? Я ведь правда тебя больше не люблю… Или и не любила…
– Ты внимательно слушаешь, любимая? Мне глубоко фиолетово любишь ты меня или нет! Я просто не дам тебе жить так, как ты хочешь, ясно? Ты не будешь делать то, что понапридумывала. Не будешь! Ты будешь сидеть в четырех стенах, изображать образцовую жену и показательную мать. Черт тебя возьми. Будешь! А твоего козла я найду. Не переживай, найду. Найду и урою. А попытаешься связаться с ним сама – урою обоих. Мне терять нечего, чтобы сделать больно тебе – я готов пожертвовать некоторыми своими удобствами. Но своего вы с этим ублюдком не добьетесь!!!
Титов прямо сейчас был готов ее убить. И ее, и ее хахаля.
– Ты не сможешь меня удержать, Костя! Не сможешь. Ни угрозами, ни шантажом, ни силой. Не сможешь!
– Это ты так считаешь!
– Я все равно уйду, слышишь меня? Через дверь, окно, сливной канал, но я все равно уйду!!!
– Иди! А я на это посмотрю! Иди, давай! И Сашу ты тоже в сливной канал засунешь? Думаешь, я отдам тебе свою дочь??? – Титов указал пальцем на притихшую Сашу.
– У тебя нет выбора… Любой суд оставит ребенка с матерью!
Мужчина расхохотался в полный голос, осознавая, что, кажется, понял, как сможет ей отомстить.
– Ты дура, Настенька, полная дура!!! Любой суд в нашем городе запретит тебе приближаться к ребенку, стоит только ступить на порог этого самого суда! Хочешь? Я устрою. Выбирай, что тебе дороже – мужик, с которым тебе нравится время от времени перепихнуться, чтоб муж не знал, или собственный ребенок!
– Ты не посмеешь! – женщина сузила глаза, делая шаг навстречу.
– Думаешь? Посмею, солнце, еще как посмею! А потом знаешь, что сделаю? Отправлю ее на воспитание в какие-то трущобы! Чтобы дочь получила достойное матери образование! Ее там научат, как полагается вести себя дочери потаскухи!!!
– Причем тут Саша?! Титов, ты сумасшедший!!! Я ухожу от тебя!!! Ты – моя самая большая ошибка в жизни!!! Я забираю Сашу! – Настя подошла к дочери, присела, приглашая обнять ее за шею, но как только еще ничего толком не понимающая девочка, протянула к матери руки, Титов, схватив жену за шиворот, заставил подняться.
– Она никуда не уйдет, ясно?!
– Не тебе решать!!!
– Мне! Ребенок останется здесь, а ты – можешь валить на все четыре стороны! К любовнику, к родителям, на луну, куда хочешь. Саша останется тут!!!
