355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мариус Габриэль » Седьмая луна » Текст книги (страница 8)
Седьмая луна
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 17:33

Текст книги "Седьмая луна"


Автор книги: Мариус Габриэль



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Часть вторая
БЫЛИНКА, НА ВЕТРУ

1970 год

Нью-Йорк

Молодая женщина по имени Сакура Уэда пребывала в удрученном состоянии. Ее губы пересохли от волнения, и она с трудом выговорила слова благодарности таксисту. Расплатившись с ним, она вышла из такси и долго стояла перед входом в здание, нервно поправляя складки на юбке и думая о том, что она слишком короткая для такой важной встречи. Сакура выглядела весьма недурно для своих тридцати лет, и ее длинные, стройные ноги казались еще длиннее, однако сейчас ей бы следовало надеть более скромное платье. Но где его взять? У нее нет денег, чтобы купить что-нибудь более приличное. Что же до ее возраста, то она имела о нем довольно смутное представление и считала, что ей не более тридцати, только по субъективным ощущениям.

Собственно говоря, она пришла сюда в том же наряде, что и во время своего первого визита. Правда, на этот раз она приехала на такси, потратив на него последние деньги, но другого выхода не было. Уж лучше пожертвовать деньгами и приехать на такси, чем выйти из городской подземки, демонстрируя тем самым собственное убожество. А в том, что за ней могут наблюдать, не было никаких сомнений.

Она подняла голову и посмотрела на затемненные окна офиса Фрэнсин Лоуренс, фирма которой была известна всему деловому миру. Сакура знала, что хозяйка этой преуспевающей фирмы предпочитает обедать в китайском ресторане в районе Чайнатауна, что характеризовало ее как женщину, скромную в расходах, сдержанную в еде и не забывающую о своих китайских корнях.

Сакура зажмурилась, глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Даже на шумной улице она слышала гулкое биение своего сердца. Много раз она прокручивала в уме мгновения предстоящей встречи, но все приготовленные заранее слова куда-то исчезли, а в голове стоял густой туман, застилающий прошлое и настоящее. В конце концов, она пришла к выводу, что лучше всего ей удавались импровизации, а не тщательно подготовленный и отрепетированный текст.

А мимо нее сновали прохожие, оглядываясь на необыкновенно красивую женщину восточного типа, с черными блестящими волосами, прекрасно одетую.

Глубоко вздохнув, она решительно качнула головой, вошла в здание, поднялась на лифте на третий этаж, прошла по коридору и остановилась перед сверкающей дверью с надписью «Лоуренс энтерпрайзиз». У нее даже ноги подкосились от одной мысли о том, что за этой дверью сейчас находится Фрэнсин Лоуренс. Но прежде ей придется пройти через ту самую секретаршу, с которой она так мило беседовала в прошлый раз.

Сакура набралась храбрости, решительно распахнула дверь и остолбенела. В прошлый раз здесь никого не было, а сейчас приемная была до отказа забита людьми, что произвело на нее двоякое впечатление. С одной стороны, это свидетельствовало о том, что миссис Лоуренс была на месте, а с другой – трудно было даже представить себе, как можно прорваться сквозь эту плотную толпу посетителей. Некоторые из них сидели на стульях, другие беспокойно ходили взад и вперед, нетерпеливо дожидаясь своей очереди.

– Добрый день, – едва слышно произнесла Сакура, склоняясь над столом секретарши.

– А, это вы, – добродушно улыбнулась та. – Рада вас видеть. Мисс Уэда, если мне не изменяет память?

– Да. – Сакура протянула ей небольшой букет цветов. – Есть ли у меня надежда встретиться сегодня с миссис Лоуренс?

– Боюсь, это невозможно, – еще шире улыбнулась секретарша и пожала плечами.

Сакура с недоумением посмотрела на нее и подумала, что ослышалась.

– Простите, что вы сказали?

– Миссис Лоуренс попросила меня передать вам, что вряд ли сможет встретиться с вами в ближайшее время, – отчетливо произнесла секретарша.

– Не сможет? – эхом отозвалась Сакура. – А вы рассказали ей обо мне? Передали ей мои слова?

– Разумеется, мисс. Именно после этого она и сказала, что не сможет встретиться с вами.

Сакура облокотилась на стол. В глазах у нее потемнело, а по телу прошла дрожь.

– Я не понимаю почему, – взволнованно произнесла она.

– А тут и понимать нечего, – прозвучало в ответ. – Просто она не хочет вас видеть, вот и все.

– Но почему?

– Я не могу вам этого сказать.

Сакура смотрела на секретаршу широко открытыми глазами и почувствовала, что задыхается.

– Что же мне теперь делать? – Она растерянно оглянулась по сторонам.

В глазах секретарши промелькнула жалость, но быстро исчезла.

– Попробуйте еще раз через некоторое время, – вежливо ответила она. – Недели через две или три. Но я не могу вам ничего обещать.

– К тому времени, будет слишком поздно, – уныло заметила Сакура.

– Ну хорошо, если хотите, я могу передать миссис Лоуренс записку от вас.

Сакура надолго задумалась.

– Ладно, скажите ей, что… – Она сделала паузу, с трудом подбирая слова. – Скажите ей, что я никогда больше не стану беспокоить ее. Извините, что отняла у вас столько времени.

Она повернулась и быстро вышла из офиса.

Оказавшись на улице, она вдруг почувствовала, что весь мир вокруг нее пошатнулся и поплыл, увлекая ее за собой.

Она не знала, что теперь делать и куда идти. Впрочем, сейчас ей было абсолютно все равно. Невыносимо горькое чувство поражения переполняло ее душу и лишало сил. Ей требовалось хоть какое-то время, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию и решить, что делать дальше. А это не так-то просто, учитывая, что денег у нее нет даже на самый скромный обед. Пытаясь справиться с паническим страхом, она направилась к ближайшей станции метро. Надо вернуться в исходную точку и хорошенько все обдумать. Открыв кошелек, она вынула несколько монет, купила жетон и села в поезд, предварительно изучив схему транспортных линий. В поезде она долго смотрела на свое отражение в темном окне и тщетно пыталась понять, почему Фрэнсин Лоуренс так жестоко отвергла ее. Даже если у нее возникли какие-то подозрения, она ведь могла хотя бы поговорить с ней и выяснить все до конца. Почему она этого не сделала? Неужели она приняла се за мошенницу, пытающуюся выманить у нее деньги?

В вагоне стояла такая невыносимая жара, что Сакура мгновенно покрылась потом. Сняв жакет, она положила его на колени и – закрыла глаза. Как всегда в трудные минуты, она попомнила Японию и подумала, что в это время там цветет лишня. Это время года она любила больше всего, ведь даже ее имя, Сакура, означает «цветущая вишня». А назвали ее так потому, что привезли в эту страну, когда вишни покрылись первыми цветами. Увидев тогда длинные ряды розово-белых деревьев, она застыла и долго не могла оторвать от них глаз. С тех пор цветение вишни стало для нее символом возвращения к жизни и знаком коренных перемен.

При этом она знала, что она не японка, что принадлежит к какой-то другой национальной группе, но какой именно, понятия не имела. Однако случилось так, что судьба связала ее с Японией, где она прожила много лет и получила имя Сакура, которое и носит до сих пор.

Через несколько минут она вышла из поезда, перешла на другую платформу и снова вошла в полупустой вагон. Напротив нее сидел огромный чернокожий парень в темных очках и темной рубашке. Поначалу Сакура не обращала на него внимания, а потом вдруг почувствовала, что он за ней следит. Причем следит так пристально, что у нее даже мороз по коже идет. Ее охватило беспокойство, которое быстро переросло в панику, когда она дометила, что из черной сумки на его коленях на нее уставился объектив фотокамеры. Она лихорадочно огляделась вокруг, словно ища поддержки у других пассажиров. К счастью, их было немало и этом вагоне, но придут ли они ей на помощь, если этот тип начнет приставать к ней? Вряд ли.

Не долго думая она встала и подошла к двери, приготовившись выйти на следующей остановке. Парень последовал за ней. Дверь отворилась, и Сакура быстро зашагала к выходу из метро. Парень не отставал от нее ни на шаг. Она шла вдоль платформы и, как только прозвучал сигнал к отправлению поезда и двери стали закрываться, быстро вскочила в поезд, с рудом раздвигая створки руками.

– Ты что, спятила? – послышался над ее головой чей-то сердитый голос.

Какой-то пожилой мужчина схватил ее за руку и втащил в вагон. Блузка затрещала по швам, туфля слетела с ноги, а сумка осталась за дверью. Сакура посмотрела через стекло двери и увидела, что она упала на платформу, а вместе с ней и последние имевшиеся у нее деньги.

Чернокожий парень поначалу опешил от неожиданности, а потом рванулся к двери, но было поздно. Поезд начал быстро набирать скорость, и преследователь остался на платформе. Он стоял с перекошенным от злобы лицом и тупо смотрел вслед составу. Сакура видела, как он наклонился и поднял ее сумку. Поезд ворвался в темный тоннель и покатил к следующей станции.

– Почему вы не нагнали ее на следующей станции?

Выражение лица Клэя Манро было непроницаемым.

– Мы поехали за ней на следующем поезде, но найти ее не смогли.

– Она что, в воздухе растворилась, что ли?

– Миссис Лоуренс, – вяло оправдывался тот, – в это время, в метро много людей, и не так-то просто отыскать нужного человека.

– А как она догадалась, что за ней следят?

– Думаю, она заметила объектив моей камеры, – высказал предположение чернокожий. – Я сидел напротив нее и снимал из сумки.

– Напротив? – вспыхнула Фрэнсин. – Ты что, Клэй, считаешь себя невидимкой?

Манро промолчал, теребя пальцами дужки черных очков.

– Дело в том, мэм, что, когда миссис Тэн инструктировала меня, она сказала, что в принципе не важно, заметит эта женщина наружное наблюдение или нет. При этом она сослалась на ваши указания.

– Да, но я не предполагала, что вы потеряете ее в первые же пять минут наблюдения, – едко заметила Фрэнсин.

Глаза Манро потемнели от злости. Он, конечно, был не и восторге от такого позорного провала, но упреки миссис Лоуренс донимали его больше, чем сам факт непрофессионально выполненной работы.

– Мне кажется, она уже не раз проделывала подобные вещи, – промямлил он.

– Что ты хочешь этим сказать? – опешила Фрэнсин.

– Что она оказалась гораздо умнее и хитрее, чем мы предполагали. Все ее поступки выдают в ней весьма опытного конспиратора. Иначе она не смогла бы проникнуть в вашу квартиру и оставить там букет цветов.

Фрэнсин вернулась из Гонконга вчера утром и сразу узнала о том, что в ее квартире кто-то побывал. Все ее друзья и сотрудники прекрасно знали, что она ненавидит срезанные цветы, и никогда не дарили их ей. К тому же консьержка подробно описала девушку, не оставив никаких сомнений, что это была именно Сакура Уэда. Правда, из квартиры ничего не пропало, но столь наглое вторжение все равно оставило неприятный осадок в душе.

– Да, думаю, ты прав, – сказала она после долгой паузы и пристально посмотрела на детектива. – Она действительно все делает профессионально. Поэтому не следует ее недооценивать.

– Я сделаю все возможное, мадам.

Клэй Манро работал на Фрэнсин уже больше двух лет и за нее это время ни разу не допустил ни малейшего промаха. Это была его первая и оттого еще более обидная неудача. Когда-то он воевал во Вьетнаме, но после ранения вернулся домой и вскоре открыл небольшое охранное агентство. А потом стал выполнять деликатные поручения Фрэнсин, и вплоть до этого дня у нее не было никаких оснований для недовольства. Ей нравилось даже то, что он был афроамериканцем и принадлежал к тому же маргинальному обществу, что и она сама.

– И все же, мэм, я бы не стал утверждать, что она профессионал высокого класса, – выразил сомнение Клэй. – Этот Трюк с пересадкой в поезде говорит о том, что она действует интуитивно и не вполне профессионально.

– Но она ведь обвела вас вокруг пальца, – усмехнулась Фрэнсин.

– Да, но при этом потеряла туфлю, сумочку и вообще чуть было не угодила под поезд. Скорее всего она сделала это от отчаяния и страха, а не из холодного расчета. – Он покрутил в руках очки и отвернулся.

– От отчаяния? – не поняла Фрэнсин. – Что ты имеешь в виду?

– Она убегала от меня не так, как это обычно делают воры мни преступники. В ее движениях был страх за свою жизнь. Ее гложет какой-то жуткий страх, и он вынуждает ее действовать так, словно речь идет о жизни и смерти. Поверьте мне, мадам, я неплохо разбираюсь в таких вещах.

– Еще бы ей не опасаться, – хмыкнула Фрэнсин, поворачиваясь в кресле.

– И еще одна вещь, миссис Лоуренс, – продолжил Клэй. – Она не похожа на японку. Вот, посмотрите на фотографии.

Клэй протянул ей толстую папку с фотографиями. Видно было, что он постарался на славу. Фотографий было много, и на всех была изображена молодая женщина с длинными, стройными ногами, горделивой осанкой и густой копной черных волос.

– Она, конечно, смахивает на азиатку, – задумчиво проговорил Клэй, – но назвать ее чистокровной японкой было бы неправильно. Она высокая, стройная, смуглая, но разрез глаз явно не японский, хотя и азиатский.

Фрэнсин перебирала фотографии, останавливаясь прежде всего на тех, где крупным планом было изображено лицо женщины. Последние снимки она смотрела с таким напряжением, что у нее даже заболели глаза. Она никак не могла избавиться от странного ощущения, что лицо этой женщины ей чем-то знакомо. А с другой стороны, разум подсказывал, что именно так и должно быть. Люди, которые ее послали, прекрасно знали, какую женщину следует выбрать для столь сложной работы. Разумеется, они искали такую, которая была бы похожа на ее Рут.

– Самые лучшие фотографии в конце, – сказал Клэй. – Я снял ее в тот момент, когда она сидела передо мной в метро, то есть за несколько минут до того, как она от меня сбежала.

Фрэнсин отыскала нужную фотографию и внимательно посмотрела на нее. Сакура Уэда сидела в вагоне без жакета, в блузке с короткими рукавами и смотрела в объектив широко раскрытыми от страха глазами. Красивое овальное лицо с оливкового цвета глазами, полные чувственные губы и короткий, чуть вздернутый нос.

– Знаете, мадам, в этой фотографии есть нечто особенное, – продолжал Клэй. – Обратите внимание на ее левую руку. – Он протянул ей лупу.

Фрэнсин взяла увеличительное стекло и пристально посмотрела на фотографию. Увидев татуировку на руке чуть пониже локтя, она замерла и едва не потеряла сознание. Теперь уже не было никаких сомнений. Три волнистые линии опоясывали изящную руку девушки, как браслет, а дополняли этот геометрический орнамент черные точки.

– Я никогда не видел ничего подобного, мадам, – продолжал Клэй. – Женщины вообще очень редко наносят на тело татуировки, а тут такой замысловатый рисунок. Даже специалисты развели руками от удивления. Правда, они при этом добавили, что скорее всего это какой-то очень древний символ.

– Да, несомненно, – согласилась с ним Фрэнсин и вытерла выступивший на лбу пот.

– Вы уже видели такую татуировку, миссис Лоуренс? – воодушевился Клэй.

Фрэнсин кивнула.

– Да, на Борнео, – ответила она после небольшой паузы и вкратце изложила ему давнюю историю о маленькой дочери, которую вынуждена была оставить в какой-то далекой деревне.

– Вы хотите сказать, что эта девушка может оказаться вашей дочерью? – оторопел сыщик.

– Нет, пока я этого утверждать не могу, – вздохнула она, не отрывая глаз от фотографии.

– Минутку, мадам, – ухватился за эту ниточку Манро. – У вашей дочери была татуировка, когда вы еще были вместе?

– Нет, при мне ее не было.

– Значит, ее могли сделать позже, когда она подросла? – не унимался Клэй.

– Да, люди из того племени, у которого мы оказались после шторма, украшали себя подобными татуировками. Но дело в том, Клэй, что они были только у мужчин. Я много раз бывала в тех местах и никогда не видела такой татуировки у женщин, не говоря уже о девушках.

– Значит, это ложная татуировка? – предположил детектив, разглядывая фотографию через лупу.

– Нет, татуировка может быть настоящей, но это еще не значит, что она подлинная. – Она посмотрела на детектива. – Знающие люди вполне могут сделать копию татуировки племени ибан. Особенно если речь идет о больших деньгах. Впрочем, я допускаю сумасшедшую мысль, что она на самом деле подлинная.

Клэй недоуменно уставился на нее:

– Вы серьезно? На каком основании?

Фрэнсин долго молчала, собираясь с мыслями.

– Вскоре после того, как я покинула ту деревню, – начала она дрогнувшим голосом, – туда пришли японцы. Они убили всех жителей деревни, включая женщин и детей, а после этого сожгли все дома. В живых осталось лишь несколько человек, которые чудом успели укрыться в джунглях, Так вот, эти люди утверждали, что видели своими глазами, как какой-то японец убил Рут ударом штыка.

Ее лицо стало мертвенно-бледным и застывшим, как маска, но глаза оставались сухими. Все слезы были уже давно выплаканы.

Клэй постучал пальцем по фотографии:

– Но вы все еще хотите поговорить с этой женщиной не так ли, мадам?

– Да, Клэй, хочу, – призналась она тихим голосом.

– Значит, вы хотите, чтобы я нашел ее и привел к вам?

Она долго молчала, отвернувшись от него.

– Да, Клэй, я хочу видеть ее. Найди ее любой ценой. Чего бы это ни стоило.

– Хорошо, мадам, – сказал тот с азартным блеском в глазах. – Я непременно найду ее. Обещаю.

– Я с самого начала знала, что это она, – заявила Сесилия Тэн охрипшим от волнения голосом. Они сидели в небольшом китайском ресторане в Чайнатауне и обсуждали события последних дней.

– Не говори глупостей, Сесилия, – недовольно поморщилась Фрэнсин. – Ты ведь ее никогда не видела.

– Ну и что? – не растерялась секретарша. – Я неплохо разбираюсь в людях и сразу поняла, что в ней есть что-то особенное.

– Хорошо, повтори еще раз, что она сказала, – попросила Фрэнсин, оглядываясь на официанта.

– Она сказала следующее, – начала Сесилия. – Сначала спросила, можно ли поговорить с вами, а я ответила, что вы не хотите видеть ее. Мои слова ее так поразили, что я подумала: она вот-вот упадет в обморок. Тогда я сказала, что она может попробовать еще раз через пару недель, но девушка ответила, что к тому времени будет слишком поздно.

Фрэнсин насупилась.

– А ты не спросила, почему может быть слишком поздно?

– Нет, вы не давали мне указания расспрашивать ее. – Она поджала губы, вспомнив, что много раз советовала Фрэнсин поговорить с этой женщиной и вот теперь снова оказалась виноватой. – Должна вам сказать, она очень похожа на вас.

– Похожа на меня? – встрепенулась Фрэнсин.

– Да, вы были почти такой же, когда мы впервые встретились много лет назад.

– И чем же именно она на меня похожа?

– Она такая же робкая, скромная и… невинная.

Фрэнсин грустно улыбнулась:

– Ты хочешь сказать, что сейчас я утратила свою невинность?

Сесилия бросила на нее быстрый взгляд:

– Мы все с годами что-то теряем.

– Да, когда-то я была совсем другой, – тяжело вздохнула Фрэнсин. – Я была мягкой, доброй, отзывчивой, напуганной и всегда делала то, что от меня требовали. Трудно поверить, но я преклонялась перед мужем и во всем подчинялась ему, так как была убеждена, что без его помощи и поддержки я просто ничто. Но потом началась война, и она меня изменила.

Какое-то время они молчали, глядя друг на друга. Изображенные на шторах свирепые драконы отбрасывали легкую тень на их лица, и они казались более мудрыми и многозначительными.

– Война научила меня никому не верить и полагаться исключительно на свои силы, – продолжала Фрэнсин. – Я научилась выживать в одиночку и не надеяться на других. – Она снова замолчала, а потом вспомнила, что отвлеклась от главной темы. – А что еще удивило тебя в этой женщине?

– Ее какая-то странная восторженность.

– Значит, она неплохо играла свою роль.

Щеки Сесилии покрылись легким румянцем.

– Фрэнсин, я слишком стара, чтобы поддаваться на такие дешевые трюки. Мне было жаль ее, потому что я видела, как она беззащитна и уязвима.

– Может, она просто больна? – озабоченно посмотрела на секретаршу Фрэнсин.

– Нет, не больна, но в ней было что-то странное, нездоровое.

– Объясни, пожалуйста, – прищурилась Фрэнсин.

– Не могу. Это трудно объяснить словами, но в ее облике было что-то трагическое.

Фрэнсин с досадой взмахнула рукой:

– Сесилия, ты уже тысячу раз повторила, что в ней есть нечто странное! Неужели ты не можешь выразить это более внятно?

Сесилия наклонилась над тарелкой и долго молчала.

– Вы просили меня изложить мои впечатления своими словами, разве не так?

– Да, именно так, – раздраженно ответила Фрэнсин и обвела рассеянным взглядом ресторан.

Как хорошо, что вокруг не слышно английской речи. Она всегда приходила сюда, чтобы немного отдохнуть от этого языка и от своей работы.

– Значит, вы все еще не желаете верить, что это может быть ваша дочь? – допытывалась Сесилия.

– Вера без доказательств – это уже не вера, а религия, – глубокомысленно изрекла Фрэнсин. – А я в религию больше не верю.

– Но что заставляет вас думать, что она мошенница?

– Сесилия, – терпеливо пояснила Фрэнсин, – я очень состоятельная женщина и к тому же быстро стареющая, к сожалению, А теперь представь себе, что может получить от меня какая-нибудь молодая женщина, которой удастся всех убедить, что она моя дочь! Она получит много миллионов долларов! – Фрэнсин даже покраснела от возмущения. – Неужели ты думаешь, что я не оставлю дочери свое состояние, если вдруг окажется, что это действительно моя дочь? Она будет жить как королева! Она получит все, что только пожелает!

– А что, если эта женщина и есть ваша дочь?

– Поживем – увидим, – осторожно ответила Фрэнсин, подняв вверх руки.

Официант принес им ароматно пахнущую свинину, жареный картофель и зелень.

– Сесилия, – попросила Фрэнсин, когда они остались одни, – постарайся припомнить еще что-нибудь существенное.

– Она была хрупкой, взволнованной и чуть было не рухнула на пол от обиды, когда я сказала, что вы не примете ее, – тихо промолвила секретарша. – Я видела боль в ее глазах. В тот момент она была похожа на загнанного зверька, которого внезапно бросили на растерзание злобным и жестоким хищникам. – Сесилия помолчала. – А еще мне показалось, что она много страдала и у нее была очень нелегкая жизнь. Словом, она много вынесла в этой жизни, а теперь пришла к вам за помощью.

– Ты это серьезно? – недоверчиво посмотрела на нее Фрэнсин и иронично улыбнулась. – Первый раз ты сказала только то, что она производит впечатление умной и сообразительной женщины.

– Да, это было мое первое впечатление, – призналась секретарша. – А во второй раз я вдруг увидела ее душу, ее страдания и боль. Это было написано на ее лице и отразилось в глазах.

Фрэнсин вздохнула, словно потеряла всякую надежду получить от секретарши информацию, лишенную эмоциональной окраски.

– Сесилия, не забывай, что эта женщина незаконно проникла в мою квартиру. Ни один честный человек ничего подобного себе не позволит.

– Да, но не забывайте, что она сделала это в день голодных духов.

Фрэнсин не нашлась что ответить и молча пережевывала мясо.

– Ну ладно, – сказала она через минуту, – теперь все равно нам придется подождать, когда Клэй Манро приведет ее ко мне. И вот тогда мы посмотрим, что представляет собой этот голодный дух.

В то зимнее утро Клэй Манро проснулся ни свет ни заря и, усевшись перед окном, в который раз принялся просматривать фотографии Сакуры Узды и ее личные вещи, которые он вытряхнул из ее сумочки. Здесь не было ни одной вещи, по которой можно было бы определить, где искать эту девушку. Затем он взял туфлю и стал внимательно рассматривать ее. Она была старая, много раз чиненная и с новым каблуком. Словом, это была обувь небогатой женщины, которая тщательно следит за ней, так как позволить себе купить новую просто не в состоянии. Во всяком случае, на обувь матерой преступницы она была совершенно не похожа.

Затем он пересчитал ее деньги. Пятнадцать долларов шестьдесят центов. Не густо. И никаких чековых книжек. Если это ее последние деньги, то сейчас ей не на что купить даже самую дешевую булочку. Он посмотрел на остальные вещи – почти пустая пачка сигарет, сложенная вчетверо карта Нью-Йорка и дешевая губная помада. Он развернул карту и стал внимательно ее изучать. К сожалению, кроме обведенного кружком офиса миссис Лоуренс, никаких других пометок на ней не было.

Вдруг за его спиной послышался сонный голос его подруги:

– Что ты делаешь?

– Спи, – недовольно отмахнулся он, продолжая копаться в дамской сумочке.

Девушка, лежа в постели, недоуменно захихикала.

– Что за идиотские привычки? Может, ты и в моей сумочке пороешься?

– Нет, твоя мне не нужна, – рассердился он. – В ней все равно ничего интересного не найдешь.

– Ошибаешься, в моей гораздо больше интересных вещей, чем в этой, – проворковала девушка.

– Черт возьми! – воскликнул Клэй и швырнул сумку на стул.

Никаких признаков, никакого адреса или номера телефона и вообще ничего такого, что могло бы вывести на ее след.

– Кто: она?

– Это моя работа, – сухо ответил Клэй, не желая продолжать разговор.

Девушка обиженно поджала губы.

– Эй, парень, ты хочешь сказать, что со мной ты уже закончил работать? Иди сюда, я дам тебе полизать мою губную помаду.

Клэй сердито сверкнул глазами и отвернулся. Накануне вечером в ресторане эта официанточка выглядела намного соблазнительнее, чем сейчас, в его постели. Вчера он наклюкался до такой степени, что привел к себе эту дамочку.

– Я ухожу через полчаса, – строго предупредил он, даже не посмотрев в ее сторону. – Вставай и одевайся.

– А как насчет позавтракать? – кокетливо протянула она, не желая так быстро сдаваться.

– Я не завтракаю. Давай шевелись!

Он встал и направился в ванную, опасаясь, что официантка займет ее часа на два. Он снимал эту квартиру уже много лет и никогда не приводил к себе женщин. А теперь лишний раз убедился, что был прав и допустил непростительную глупость, притащив к себе эту легкомысленную особу. Встав под горячую воду, он с интересом наблюдал, как быстро краснел огромный шрам, пересекающий его грудь. Память о Вьетнаме. Теперь уже все позади, а когда-то он пережил немало ужасных минут. Это произошло вскоре после того, как был убит президент Кеннеди. Сперва Клэй гордился, что стал одним из первых американцев, оказавшихся во Вьетнаме в разгар борьбы с коммунизмом, однако потом предпочел не упоминать об этих заслугах. Война стала настолько грязной, что гордиться было нечем. Благодаря своему ранению Клэй единственный из всей роты остался в живых. Кроме того, эта рана помогла ему пережить самые трудные годы, в течение которых многие его друзья по Вьетнаму либо спились, либо поубивали друг друга, либо умерли от передозировки наркотиков.

Он выключил воду, тщательно вытерся огромным полотенцем, набросил халат и вышел из ванной, надеясь, что новая знакомая уже оделась и готова покинуть его квартиру. Но не тут-то было. Она, обмотавшись простыней, подкрашивала на кухне губы.

– Яйца будешь? – предложила она.

– Да, я их обожаю, – проворчал Клэй, мучительно вспоминая ее имя.

А потом махнул рукой и пошел одеваться.

– Мне нравится твоя квартира! – крикнула девушка, намекая на готовность к новой встрече. – А еще больше мне нравится твое умение заниматься любовью. Интересно, где ты обучался этому мастерству?

– Во Вьетнаме, – грустно пошутил Манро. – Послушай, у меня мало времени.

– Куда ты спешишь? – Она недоуменно посмотрела на него. – Ведь сейчас еще и семи нет.

– Работа. Одевайся и пошли.

Она обиженно поджала губы.

– А яйца?

– Мне сейчас не до них.

– Но ты же сказал, что любишь их!

– Да, Чентел, – он вспомнил, наконец, ее имя, – но еще я сказал, что никогда не завтракаю, – повысил он голос, с трудом сдерживая раздражение.

– Меня зовут не Чентел, а Чиффон, – поморщилась она.

– Какая разница! – в сердцах воскликнул Манро и посмотрел на часы.

– Значит, эта ночь для тебя ничего не значит? – чуть не расплакалась она.

– Ты что, смеешься надо мной?

– Значит, все, что ты со мной делал, – это просто так, ради забавы? – не унималась она.

– Это не забава, это секс, – отмахнулся он.

– Нет, такие вещи делают только тогда, когда испытывают настоящие чувства!

Он снова поморщился:

– Боже мой, Чиффон! Что за бред! Пошли быстрее, я опаздываю! И не забудь снять мою рубашку, она стоит тридцать баксов!

– Да пошел ты… – Она сняла рубашку и швырнула ему в лицо.

– Сама пошла! – огрызнулся он.

– Грубиян!

– А ты шлюха! – Он схватил ее трусики и швырнул ей. – Одевайся!

– Ты мерзавец!

– А ты готовить не умеешь! – Он схватил яичницу и швырнул ее в помойное ведро.

Оставшиеся несколько минут они провели в напряженном молчании. Она молча одевалась, а он нетерпеливо переминался с ноги на ногу у двери, наблюдая за ней. Ему вдруг стало жаль ее.

– Послушай, как там тебя, мне действительно пора, – смягчившись, пробурчал Клэй. – Не принимай все так близко к сердцу.

– Я тоже хороша, прости.

– Сколько времени ты работаешь в этом ресторане?

– Два месяца.

– Послушай, дорогая, ты должна правильно оценивать ситуацию, – назидательным тоном произнес Клэй. – Подвыпившие парни всегда будут тащить тебя в постель, но из этого вовсе не следует, что они готовы жениться на тебе, понятно? Такова специфика твоей работы.

– Я об этом и не мечтаю, – обиженно заявила она. – Хорошо бы, если б утром они помнили мое имя.

– Прости, мы неплохо провели время, но я действительно вчера перебрал, – виновато улыбнулся Клэй.

– Пошел ты!.. – Она прошла мимо него с высоко поднятой головой и скрылась за дверью.

Манро облегченно вздохнул, тщательно запер дверь на два замка и бегом сбежал по лестнице. Девушка к тому времени уже исчезла из виду и из его жизни.

Сакуру бил озноб, она чувствовала себя так плохо, что даже злость на какое-то время улетучилась. Она потеряла не только сумочку с последними долларами и сигаретами, но и последние туфли, без которых теперь просто не могла выйти на улицу. Она ощущала эту потерю так остро, как только может ощущать ее человек, в полной мере испытавший нищету и безысходность. Как можно жить без нормальной обуви, да еще зимой? Летом она могла бы обмотать ноги пластиковым пакетом и пойти в магазин, а зимой? Денег ей было не очень жалко, так как они все равно исчезли бы через два дня, а вот туфли она могла бы носить еще пару сезонов. «Ненавижу тебя, – с горечью думала она о матери. – Ты оставила меня в руках врагов».

Она подошла к окну и обхватила плечи руками. Был еще один неприятный момент, о котором она старалась не думать. Ведь те люди, что следили за ней в метро, теперь могут без особого труда вычислить ее и задержать. Она не сомневалась, что это ее враги и от них можно ожидать только неприятностей. Впрочем, они ее плохо знают, если думают, что с ней будет просто справиться. Они и понятия не имеют, что она выросла в таких городах, по сравнению с которыми их вонючий Нью-Йорк – просто детский сад.

Правда, и она со своей стороны недооценила миссис Лоуренс. Разумеется, она не ожидала, что та бросится к ней с распростертыми объятиями, но и такого откровенного предательства не могла себе представить. Она надеялась, что та хотя бы примет ее и выслушает. Сакура живо представила себе лицо того чернокожего парня в метро, и ее передернуло. Фрэнсин Лоуренс натравила на нее таких злобных собак, от которых, пожалуй, нелегко будет избавиться.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю