Текст книги "Седьмая луна"
Автор книги: Мариус Габриэль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
– Что значит «ваши люди», полковник? – не понял тот.
– Ну, темнокожие, – пояснил Дьем, окидывая взглядом мощную фигуру. – Негры, другим словом. Они все такие огромные?
– Нет, не все, – сухо ответил Манро. – Наши люди рождаются такими же, как и ваши.
В это время в ресторане появился сержант с каким-то человеком, одетым в поношенную форму.
– Пунсири Кронг, – представил его полковник. – Наш лучший пилот. С ним вы полетите на север страны, и за вполне приемлемую плату. Сколько это будет им стоить, Кронг?
– Двести долларов, – произнес летчик сиплым голосом.
– Вы таиландец? – догадался Клэй.
Кронг молча кивнул.
– Какие грузы вы перевозите?
– Медицинские препараты.
Манро повернулся к полковнику:
– Он занимается перевозкой опиума.
– Ну и что? – удивился тот. – Кронг – очень опытный пилот и прекрасно справляется со своей задачей. Он хорошо знает маршрут и к тому же говорит по-английски.
Манро пристально посмотрел на пилота и заметил в его мутных глазах признаки давнего пристрастия к наркотикам.
– Боже мой, – вздохнул он, – только этого нам недоставало. Лететь черт знает куда с летчиком-наркоманом.
– Завтра мы должны отправить деньги Джей Хану, – продолжал полковник Дьем, посмотрев на них сквозь очки в золотой оправе. – А сразу после этого можете отправляться с Кронгом за ребенком. Я передам с вами записку для генерала.
Все напряженно молчали.
– Надеюсь, в отеле ваши деньги находятся в полной безопасности? – продолжал Дьем, лукаво улыбнувшись. – Я приеду за ними, скажем, в половине девятого утра. Прошу извинить меня за столь ранний визит, но вы, вероятно, захотите поскорее забрать ребенка. К тому же Кронг должен вернуться сюда до захода солнца. – Дьем вежливо улыбнулся, но это была дежурная улыбка человека, который знал, что держит под контролем все события и не допустит никаких отклонений от намеченного плана. – Надеюсь, это приемлемые для вас условия? – сказал полковник, медленно поднимаясь со стула. – Желаю приятно провести этот дивный вечер. До завтра. – Он вежливо поклонился и пошел к выходу, сопровождаемый охранниками и пилотом.
О’Брайен долго смотрел ему вслед.
– Они считают нас полными идиотами, – недовольно буркнул он. – А сами продают Бирме оружие, которое мы им поставляем, и перевозят на наших самолетах героин, убеждая нас в том, что это рис. И при этом требуют от нас кучу денег, которые потом разворовывают под предлогом выплаты жалованья солдатам. Как вы думаете, можно выиграть войну в таких условиях? – Он повернулся к Манро.
– Как ты считаешь, Манро?
– Нет.
– Нет, – повторил вслед за ним О’Брайен. – Я тоже так думаю.
– Можно ли доверять Дьему? – ровным голосом спросила Фрэнсин.
– У вас просто нет сейчас выбора, – уклончиво ответил О’Брайен. – Не советую спорить е ними и ставить свои условия. На этот раз, я думаю, они проиграют. Сейчас только сильные дожди могут спасти их в горах. Партизаны Патет-Лао продолжают наступать и скоро надерут им задницу. А наши парни либо мертвы, либо смертельно устали от всего этого дерьма и разбегаются, как тараканы. В джунглях сейчас больше людей, чем в населенных пунктах. – Он снова посмотрел на Манро: – Сейчас нас бьют даже больше, чем в прошлом году. И все же очень приятно иногда поговорить с американцем. Кстати, капитан, ты умный парень и к тому же политически подкованный. Так вот, ты слышал когда-нибудь о принципе домино?
– Еще бы, – спокойно ответил Клэй. – Я знал об этом еще во Вьетнаме.
– Да, – промычал О’Брайен и посмотрел на обнаженную официантку, которая повторяла трюк с сигаретой за соседним столиком. – Мне ясно одно: судьба нашей цивилизации решается не здесь. Думаю, вся эта авантюра скоро закончится.
– Когда именно?
– Кто знает? Вполне возможно, что завтра. Послушайте, мадам, – повернулся он к Фрэнсин, – поскорее отдайте им эти долбаные деньги, заберите ребенка и валите отсюда, пока все не накрылось медным тазом. – Он залпом выпил свое виски. – Я понятно выражаюсь? И не забивайте себе голову ненужной ерундой.
– Я не вижу другого выхода, – обреченно простонала Фрэнсин, когда они вернулись в отель.
Полуденная жара начала постепенно спадать, и они вышли на террасу, чтобы обсудить результаты переговоров.
– Если мы отдадим деньги Дьему, – сказала Сакура, – он просто заберет их себе, а Джей Хан не получит ни цента. – Она была по-прежнему бледна и в волнении заламывала руки.
– Сакура, ты же слышала, что говорил О’Брайен, – попытался вразумить ее Клайв. – Дьем – представитель официальных властей. И мы, и Джей Хан вынуждены мириться с этим.
– Он обманет Джей Хана, – упрямо твердила Сакура. – А когда Джей Хан узнает, что произошло, он без колебаний убьет Луиса.
– Дьем предлагает нам самолет, – вмешался Клэй. – Как еще мы сможем добраться до Джей Хана и объяснить ему ситуацию? Не можем же мы и в самом деле отправиться туда на машине с двумя чемоданами денег?
– Это было бы лучше, чем взять и отдать их Дьему.
– Мы не можем этого сделать, Сакура, – возразила Фрэнсин. – Дьем прекрасно знает, что деньги находятся здесь. Уже слишком поздно перепрятывать их в другое место. Мы сейчас не можем даже перевезти их на другой берег, в таиландский банк. Он будет здесь завтра утром в половине девятого. У нас нет выбора.
Фрэнсин уже успела переодеться и сейчас сидела в шезлонге в легком домашнем платье. Клэй обратил внимание, что у нее такие же миниатюрные ступни, как и у Сакуры. Она действительно была красива, и Сакура не ошиблась, когда утверждала, что он слегка в нее влюблен.
Сакура ходила взад к вперед по террасе, нервно покусывая губы.
– Ради всего святого, прислушайтесь к моим доводам! Я знаю, о чем говорю.
– Что делать, Сакура, мы в его руках и можем надеяться только на чудо.
– Мы должны найти другой выход, – продолжала настаивать Сакура. – Безвыходных положений не бывает. Все, что сказал нам Дьем, – абсолютная ложь.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю!
– Если мы – попытаемся обмануть его, – резонно заметил Манро, – он отнимет у нас деньги силой. Неужели ты думаешь, что его остановят охранники отеля или эти хлипкие двери?
– Мы должны забрать деньги и немедленно уходить отсюда, – неожиданно предложила Сакура. – Мы должны без его помощи добраться до Джей Хана.
– Ничего не получится, – развел руками Манро. – Они настигнут нас через полчаса, и тогда мы лишимся не только денег, но и головы.
Сакура, закрыв лицо руками, заплакала. Все молча смотрели на нее, не зная, как утешить.
– Может быть, нам стоит найти Макфаддена? – предложил Клайв. – Может быть, он ближе к Джей Хану, чем к полковнику Дьему?
– Как мы его найдем? – покачал головой Манро. – Я видел таких людей, как Дьем, во Вьетнаме. Они всегда пренебрежительно относятся к тем, кто им помогает. Это его страна, и она всегда останется такой. И как только исчезает один Дьем, на его месте тут же появляется другой, с такой же наглой ухмылкой и золотой зажигалкой. Если мы не отдадим ему деньги, нам живыми отсюда не выбраться.
Фрэнсин кивнула в знак согласия.
– Ты прав. Мне приходилось иметь дело с такими людьми. – Она положила руку на плечо Сакуры. – На меня он произвел впечатление человека, с которым можно иметь дело. Нам придется ему уступить.
– Нет, Фрэнсин, ему нельзя доверять. – Сакура умоляюще смотрела на нее.
– Не согласна с тобой. – Фрэнсин поднялась со стула. – Я уже говорила – у нас нет выбора.
Когда Фрэнсин и Клайв ушли в свой номер, Клэй повернулся к Сакуре. Она сидела на стуле, обхватив голову руками.
– Ты действительно думаешь, что Дьем обманет Джей Хана?
– Я уверена в этом, – простонала она. – Ты был прав, утверждая, что в этой стране на место одного Дьема всегда придет другой. Он мог пообещать Джей Хану золотые горы, но ведь он принадлежит к королевской семье, а Джей Хан – всего лишь представитель племени мео. Клэй, поверь, Джей Хан никогда не получит этих денег.
– Может быть, Дьем все объяснит ему в той записке, которую собирается передать с нами?
– Нет, генерал наверняка знает, чего стоят такие записки.
– Сакура, но ведь Дьем непосредственно подчиняется Джей Хану, верно? Если это так, то я вообще не понимаю, что мы можем сделать в такой ситуации. – Он подошел к ней и погладил по плечу. – Постарайся успокоиться.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза:
– Клэй, умоляю тебя, отвези меня домой.
– Домой? – опешил он. – Что ты имеешь в виду?
– В мой дом, здесь, во Вьентьяне.
– А что, если тебя там уже ждут?
– Нет, меня там никто не может ждать.
Он покачал головой:
– Нет, Сакура, я не имею права рисковать.
Сакура разрыдалась.
– Пожалуйста, Клэй, это очень важно для меня.
– А для меня важна твоя безопасность.
– Клэй, прошу тебя, отвези меня в мой дом. Пожалуйста, умоляю тебя!
Клэй тяжело вздохнул и махнул рукой:
– Ладно, поехали.
* * *
Манро ехал медленно, так как улицы города были забиты пешеходами, телегами и велосипедистами. Вечером Вьентьян показался Клэю более привлекательным, чем в утренние часы. Сакура все время выглядывала в окно и радовалась, узнавая знакомые места-.
– Вот здесь я работала, – показала она на небольшое здание с железной крышей. – Потом хозяина убили, а новым владельцем стал Джей Хан.
– А почему его убили?
– Говорили, что он торговал с партизанами Патет-Лао.
– А он и вправду торговал с ними?
– Конечно. С партизанами все торгуют, потому что все хотят, чтобы они победили. Люди порядком устали от войны и от американцев.
– Знакомая песня, – иронически улыбнулся Клэй. – И Джей Хан доверял тебе даже после того, как убил твоего босса?
– Да.
– Может быть он хотел сделать тебя третьей или четвертой женой?
– У него уже есть три жены, и больше ему не нужно.
– И все же он предпочитает не оставлять тебя в покое, – едко заметил он. – Его жены заботятся о твоем ребенке, а сам он жаждет встречи с тобой. Может быть, он хочет и горло тебе перерезать собственными руками?
– Возможно, – очень серьезно ответила Сакура.
– Откровенно говоря, он мне напоминает обиженного любовника, которого предала любимая женщина.
– У меня не было с ним близких отношений, – огрызнулась Сакура и с интересом посмотрела на Клэя. – У тебя нет никаких оснований ревновать меня к нему.
– Я и не ревную, – буркнул Манро, подумав, что она права.
Ему даже стыдно стало оттого, что он дал волю подобным чувствам.
Они остановились, пропуская группу юных монашков в оранжевых одеяниях.
– Что они тут делают? – удивился Клэй.
– Завтра они оставят монастырь и, вероятно, уйдут в горы, чтобы воевать на стороне Патет-Лао, – объяснила Сакура.
Манро облокотился на рулевое колесо и терпеливо ждал, когда монахи наконец перейдут на другую сторону улицы.
– Этот О’Брайен только что вернулся из зоны военных действий, – задумчиво проговорил он. – Я узнал об этом по его взгляду и запаху. Если все то, что он рассказал, правда, то Лаос распадается на части.
– Да, страна действительно распадается, – согласилась Сакура.
– А когда начнется сезон дождей?
– Скоро. Весь ход военных действий подчиняется здесь сезонным дождям. Каждый сухой сезон коммунисты захватывают все новые территории, потом окапываются и держат оборону до следующего сухого сезона.
– Правильно, все как и во Вьетнаме, – кивнул Клэй. – Но здесь дождя дожидаются правительственные войска, а не партизаны.
– Коммунисты теснят правительственные войска, – сказала Сакура, не отрываясь от окна. – Я поняла это, как только вошла в самолет. Если ты заметил, пассажиры в нашем самолете были в основном мужчины с Филиппин и Китая. Это механики и специалисты по авиатехнике. Потом, когда мы ехали из аэропорта, я видела грузовик, в котором сидели бойцы Патет-Лао. Они даже не скрывают своего присутствия; Думаю, сейчас они находятся на расстоянии не более ста километров… Стоп, Клэй, вот и мой дом.
Клэй остановил старенький «пежо» неподалеку от пальмы, за которой виднелся уютный домик, с широкой верандой, где разместился небольшой магазинчик по продаже риса. Он внимательно посмотрел вдоль улицы и облегченно вздохнул, увидев, что она безлюдна. Только в самом дальнем конце ее шли две старые женщины в национальных одеждах.
– Мне нужно поговорить с хозяином магазина, – сказала Сакура, вылезая из машины.
– Будь осторожна, – напутствовал ее Клэй.
– Не волнуйся, здесь мне ничто не угрожает, – улыбнулась она.
Клэй тоже вышел из машины и прошел за ней в плохо освещенное помещение, где они увидели невысокого человека с редкими седыми волосами. При виде Сакуры мужчина попятился и инстинктивно спрятался за мешки с рисом и сухой рыбой. Сакура сложила руки в традиционном приветствии и заговорила с ним на местном наречии.
Старик что-то быстро залопотал, с опаской поглядывая на огромную фигуру Клэя Манро.
– Он подумал, что ты из ЦРУ, – перевела Сакура.
Манро улыбнулся и решительно покачал головой.
– Нет, я не имею к этой организации никакого отношения. – Немного подумав, он снял черные очки и показал их старику. – Видите? Агенты ЦРУ не носят такие дешевые очки.
Старик неуверенно улыбнулся, но немного успокоился, а потом что-то сказал Сакуре и мгновенно исчез за дверью.
– Похоже, он не в восторге от твоего визита, – прокомментировал Клэй, оглядываясь вокруг.
– Он мой старый друг и когда-то починил мне дверь. Сейчас он принесет мне ключи.
– А заодно и позвонит в полицию, – предположил Клэй.
– Нет, он этого не сделает.
Старик появился так же внезапно, как и исчез. Он протянул ей ключи обеими руками, низко поклонился и снова с опаской посмотрел на Клэя.
Они поднялись на второй этаж, но перед дверью Клэй придержал Сакуру:.
– Позволь мне войти первому.
– Там никого нет, – мягко улыбнулась она.
По всему было видно, что его забота доставляет ей немалое удовольствие. Она открыла дверь и пропустила его вперед.
– Боже мой! – изумленно воскликнул Клэй, входя в комнату. Все пространство было завалено вещами, мебель перевернута, а матрасы и подушки распороты. Даже самый жуткий ураган не оставил бы большего беспорядка, чем те, кто однажды наведался сюда.
– Да, когда-то здесь было довольно уютно, – сказал Клэй, оглядываясь по сторонам.
Сакура молча прошлась по комнате, отбрасывая ногами одежду.
– Здесь действительно было неплохо. Похоже, они искали деньги. Только самые последние идиоты могли предположить, что я стану хранить такую сумму в своей комнате.
Клэй с трудом пробрался к книжной полке, но все книги валялись на полу. Он поднял несколько книг – к сожалению, все они оказались на французском языке. Только на одной он сумел прочитать фамилию автора – Бодлер. Заметив на полях сделанные кем-то пометки, он спрятал книгу в карман и огляделся вокруг. Все было разбито, разорвано, и даже пластинки расколоты на мелкие кусочки.
А Сакура тем временем отыскала старый чемодан и начала быстро набивать его уцелевшей одеждой и всякой мелочью.
– И за этим барахлом ты и приехала сюда? – удивился Клэй.
– Самое ценное они забрали, – грустно вздохнула Сакура, разбирая кучу тряпья. – Прихватили все мои драгоценности, дорогие платья, фотографии и; много других вещей. – Она подмяла голову и улыбнулась ему.
– Ну что, все? – спросил он, поглядывая на часы.
– Все.
– Больше ничего не будешь брать?
Она покачала головой.
– Теперь остается только забыть обо всем, как о кошмарном сне. – Взяв чемодан, она направилась к двери. – Спасибо, Клэй, что привез меня сюда. Сама бы я не решилась.
Клэй подошел к ней и неожиданно поцеловал в губы. Она обхватила его шею руками, притянула к себе и ответила таким глубоким и страстным поцелуем, что у него потемнело в глазах. Он всегда был одиноким человеком, а с женщинами встречался от случая к случаю, когда в этом была необходимость. Но сейчас он впервые подумал, что хорошо бы связать жизнь с этой странной пылкой женщиной, которая так привлекает его своей непредсказуемостью и страстным темпераментом.
Она прижалась к нему всем телом и, почувствовав его возбуждение, отпрянула.
– Клэй, давай поскорее вернемся в отель и займемся любовью, – прошептала она, пятясь к двери.
Они быстро вышли из комнаты, и Сакура даже не оглянулась назад, словно решила навсегда покончить с ненавистным прошлым.
Они вернулись в отель «Дипломатик», когда на город опустились сумерки. Навестив Фрэнсин и Клайва, Сакура повела Клэя в свой номер. Там она уселась на кровать и принялась разбирать вещи, которые прихватила с собой из разгромленной комнаты.
– Так-так, сейчас посмотрим, без чего ты не мыслила своей дальнейшей жизни, – пошутил Клэй, подсаживаясь к ней.
– Это мои личные вещи, – спохватилась она и быстро закрыла чемодан.
– А кто говорил, что во всем и всегда может доверять мне?
– Я и сейчас могу повторить свои слова. – Она улыбнулась, спихнула чемодан на пол и быстро стянула с себя майку.
У Клэя даже дух захватило. Ее тело было смуглым, стройным, мускулистым, груди – упругими, с коричневыми затвердевшими сосками.
– Ну, что скажешь? – игриво спросила она. – Стефан говорил, что у меня красивое тело. Надеюсь, ты не станешь этого отрицать? Ведь он все-таки художник и разбирается в таких вещах.
– Я бы тоже писал с тебя картины, если бы был художником, – сказал Клэй и сам удивился, что ничего умнее не смог придумать.
– Ты можешь писать меня своим телом, – прошептала она, выгнулась дугой и начала медленно снимать джинсы.
Клэй растерянно смотрел на нее и не знал, что делать. Никогда еще он не испытывал такого смущения перед женщиной. Уставившись на ее обнаженные бедра, он вдруг увидел на каждом из них татуировку в форме звездочки.
– Ты помнишь, когда тебе сделали эту татуировку? – спросил он, потрогав ее пальцами.
– Нет, я только помню, что было очень больно и им пришлось держать меня. Такие татуировки делают только девочкам, чтобы мужчины потом обращали больше внимания вот на это. – Она прикоснулась пальцами к треугольнику черных волос в самом низу живота.
– Понятно, – прошептал Клэй и облизнул пересохшие от волнения губы. – Это действительно привлекает внимание.
– Это вульгарно?
– Нет, я бы не сказал, – произнес он, не находя сил оторвать взгляд от ее тела. – Во всяком случае, тебе очень идет.
– Правда? – обрадовалась она. – Как здорово!
Клэй не удержался и прикоснулся пальцами к ее кудрявым волосам между ног.
– Сакура, у меня нет слов, чтобы выразить восхищение твоей красотой, – проговорил он, проклиная себя за неспособность отыскать какие-нибудь более оригинальные слова.
Она весело рассмеялась, а он решил сменить тему разговора.
– Сакура, а почему у вьетнамских женщин между ног нет волос?
– А ты что, переспал со всеми вьетнамскими женщинами? – совсем развеселилась она.
– Не со всеми, конечно, но со многими, – гордо заявил он.
– Они сбривают волосы, так как знают, что это нравится американцам. Причем делают это, как ты понимаешь, исключительно проститутки.
– Да, я так и подумал. – Он провел рукой по ее плоскому животу, и она вздрогнула.
– Вот видишь, – прошептала она, – ты уже начал рисовать меня.
Клэй наклонился над ней и прикоснулся губами к ее соскам. Он понимал, что нужно встать и уйти, но ничего не мог с собой поделать.
– Ты мой, Клэй, мой, – стонала она, закрыв глаза.
Ее соски были солоноватыми на вкус, но он даже не представлял, что это может быть так приятно. Сакура стонала от наслаждения и выгибалась всем телом, приглашая его к дальнейшим действиям. Но Клэй решил не торопить события и насладиться каждым мигом блаженства. Ведь это их первый любовный опыт, а он всегда оставляет наиболее глубокие впечатления.
– Сакура, – он посмотрел на нее потемневшими от страстного желания глазами, – тогда, в аллее, ты ударила меня прямо по ране.
Она улыбнулась и закрыла глаза.
– Да, я сразу почувствовала, что именно там находится твое самое слабое место.
– Как тебе это удалось?
– Не знаю. Интуиция, наверное.
– Но ты ведь могла ударить меня в пах, поскольку именно это у мужчин самое слабое место.
– Нет, дорогой, я знала, что у тебя это сильное место, – хитро улыбнулась она. – Правда, тогда я не знала, что у тебя есть еще одно слабое место – твое сердце.
Клэй наклонился еще ниже и поцеловал темные звездочки на ее бедрах. Она медленно подняла нога и обхватила ими его голову. Клэй прижался к ее трепетной плоти и коснулся ее языком. Сакура застонала и подалась вперед, дрожа от охватившей ее страсти. Клэй просунул язык в ее теплую глубину и чуть не задохнулся от неописуемого восторга.
– Что ты делаешь? – стонала Сакура, млея в его объятиях.
Но он продолжал свою любовную игру, ощущая на языке горячую влагу.
– Клэй, прекрати! – взмолилась она. – Если ты не перестанешь, все очень быстро закончится.
– В таком случае начнем все с самого начала, – пообещал он.
– Боже мой, никто еще не делал со мной такого, – выдавила она из себя, уставившись на него огромными влажными глазами.
– А кто же мог тебе это сделать, если у тебя черный пояс по дзюдо? – пошутил он.
– Да, к сожалению, по этой части я преуспела больше, чем в сексе.
– Ну что ж, я рад, что хоть чему-то могу научить тебя. – Он снова наклонился к ее телу, осыпая его поцелуями, а потом, крепко обхватив руками бедра, стал такое выделывать языком, что Сакура визжала, стонала, изгибалась, как змея, и, наконец, вскрикнула и обмякла на постели, обессилев от глубокого, потрясающего по своей силе наслаждения.
Через минуту она очнулась, притянула его к себе и поцеловала в губы.
– Клэй, а ты позволишь мне проделать то же самое с тобой? – прошептала она.
– Ты можешь делать со мной что хочешь.
Она расстегнула его рубашку, погладила рукой широкую грудь и наткнулась на рубец от раны.
– Я ударила тебя в это место. Бедняжка, я ведь могла тебя убить.
– Угу, – промычал он.
Она расстегнула молнию на его джинсах и выпустила наружу истосковавшуюся по женской ласке напряженную плоть.
– Боже мой, какая прелесть! – воскликнула она, обхватывая ее обеими руками. – Даже подумать страшно, что я могла бы ударить тебя в это место. Хорошо, что интуиция меня не подвела. – Она наклонилась вниз и взяла в рот его набухший пенис.
– Сакура, может быть, достаточно на первый раз? – взмолился Клэй.
– Почему? Я делаю что-то не так?
– Нет-нет, все прекрасно, но только я так хочу тебя, что могу в любую секунду взорваться, как перегруженная ракета.
– В таком случае нам следует поторопиться, – с серьезным видом заявила она и, опрокинув его на постель, быстро уселась на него верхом. – Клэй, ты такой большой, – шепнула Сакура, направляя его плоть в себя, – что можешь причинить мне боль.
– Не волнуйся, я не допущу этого, – успокоил он ее.
Она осторожно опустилась на него и стала медленно двигаться вверх и вниз, упираясь руками в его мощные плечи. Клэй подстраивался под ее ритм, но делал это очень осторожно, чтобы не доставить ей неприятных ощущений.
– У меня такое чувство, что ты достал до самого сердца, – хихикнула она.
Наконец они приспособились друг к другу, нашли нужный ритм и почувствовали, что приближаются к развязке. Клэй старался сдерживать себя, но вскоре потерял над собой контроль, и толчки его стали такими мощными, что он чуть было не сбросил с себя Сакуру. Ничего подобного он еще никогда в жизни не испытывал, хотя и мог похвастаться весьма богатым опытом. Они одновременно испытали оргазм, слившись в единое целое, и потом долго лежали молча, наслаждаясь каждым мгновением неописуемого счастья.
– Я люблю тебя, Сакура, – выдохнул Клэй, поглаживая ее шелковистую кожу.
Она наклонилась над ним и провела пальцами по его губам.
– Милый Клэй, я тоже тебя люблю и надеюсь, что наши чувства будут длиться вечно. Ты всегда будешь меня любить?
– Да, всегда.
– Независимо от моих поступков?
– Да.
– Но если ты вдруг разлюбишь меня…
Он поцеловал ее в губы, чтобы не дать ей договорить.
– Я всегда буду любить тебя, – уверенно повторил он.
Она прижалась к нему, а он крепко обнял ее и подумал, что наконец-то нашел ту единственную в мире женщину, с которой готов не расставаться до конца своих дней.
Поздно вечером Фрэнсин налила в ванну холодной воды, чтобы смыть с себя неприятные воспоминания прошедшего дня. Ванная комната была небольшой, но уютной и чистой, что бывает крайне редко в бедных странах. Фрэнсин медленно погрузилась в воду и с облегчением вздохнула. Прохладная вода освежила тело и сняла накопившуюся за день усталость. Фрэнсин взяла со столика зеркало и посмотрела на свое лицо. Оно выглядело молодым, но под глазами уже стали обозначаться неглубокие морщинки. В ее внешности удивительным образом сочетались грубоватые кельтские черты отца и мягкие кантонские черты матери. Это было редкое сочетание двух рас, наложившее отпечаток на ее внешность и наделившее ее необычной красотой. Но в этом смешении рас были и свои недостатки, которые затрудняли ее общение с другими людьми. Китайцы считали ее европейской женщиной, а европейцы – азиаткой. И в результате и те, и другие никогда не принимали ее за свою. Такая же судьба подстерегает и Сакуру. Она никогда, не будет своей ни в Европе, ни в Азии. «Мы особая смесь великих рас, – подумала она, – и поэтому обречены на гордое одиночество среди тех и других».
И тем не менее Клайв до сих пор любит ее. Почему? За что? Не потому ли, что видит в ней все ту же невинную и по-детски наивную молодую женщину, которую встретил когда-то в Сингапуре? Она внимательно посмотрела на свое тело. Оно отливало бронзой в прозрачной воде и по-прежнему было упругим и молодым, и она не сумела разглядеть в нем никаких признаков старения и увядания. Да, внешне она все еще производит впечатление молодой и энергичной женщины, но внутри биологические часы неумолимо отсчитывают свое время. Они тикают и тикают, все чаще напоминая ей, что молодость уже позади, а впереди ее ожидают старость и медленное угасание.
Она отбросила грустные мысли, быстро вымылась, вытерлась огромным махровым полотенцем, набросила на себя ночную рубашку и вышла из ванной. Клайв склонился над картой Лаоса и все еще ломал голову над тем, как добраться до северной части страны без помощи Дьема. Увидев Фрэнсин, он сложил карту и повернулся к ней.
– Ты помнишь Сингапур? – неожиданно спросил он, впервые за долгие годы увидев ее в ночной рубашке.
– Еще бы, – улыбнулась она и протянула к нему руки.
Клайв прижал их к своим губам и вдруг обнаружил, что она не сопротивляется, не пятится назад и вообще стала какой-то мягкой и доброжелательной.
– Это были самые счастливые дни в моей жизни, – прошептал он, целуя ее пальцы.
– Будут еще счастливые дни, – многозначительно заметила она, прижимаясь к нему.
– Только в том случае, если рядом со мной будешь ты. – Клайв посмотрел ей в глаза. – Фрэнсин, я не хочу, чтобы ты снова покинула меня. Не хочу больше тебя терять. – Его глаза неожиданно заблестели. – Если ты снова оставишь меня, я не смогу жить. Я слишком долго ждал, когда мы по-прежнему будем вместе. Слишком долго. Мне кажется, с тех пор прошла целая вечность.
– Мужчины – очень странные существа, – проговорила она, ласково улыбнувшись. – Они могут часами смотреть на географическую карту в поисках неизвестно чего и при этом демонстрировать поразительное невежество, когда речь идет о географии человеческого сердца. Ты должен попытаться понять меня, Клайв. Ведь прошло много лет, и я стала совсем другим человеком.
– Да, это трудно понять, но не труднее, чем разобраться в партитуре Баха.
– Это не просто трудно, но болезненно и даже невозможно.
– Нет, это не просто трудно, но интересно и даже заманчиво.
Она засмеялась и покачала головой:
– Неужели ты думаешь, что после стольких лет между нами осталось что-то общее?
– Возможно, ты сама не хотела, чтобы между нами осталось что-то общее, – парировал он.
– Клайв, все равно твои чувства ко мне не могли остаться такими, какими были раньше!
Он улыбнулся.
– Мы оба стали старше, но могу заверить тебя, что сейчас я люблю тебя еще больше, чем тогда. – Он прикоснулся губами к ее ладоням, и она вздрогнула от забытого чувства близости.
– Клайв, я знаю, что обидела тебя тогда в Сараваке.
– Давай не будем говорить об этом.
– Нет, надо выяснить все до конца, – упрямо повторила она.
– Ну ладно, – согласился он, видя ее непреклонную решимость довести разговор до конца.
– Я. чуть не сошла с ума в те дни. Мне было ужасно плохо, и я почему-то во всем винила тебя. Да, ты был прав, когда сказал, что я хотела наказать тебя за ту трагедию, но сейчас я готова признать, что это было несправедливо с моей стороны. Более того, это была самая большая глупость, которую я совершила в своей жизни.
– Ты сделала то, что считала нужным.
– Нет, я не должна была отталкивать тебя. Знаешь, я никогда не отличалась способностью быстро находить нужные слова и даже сейчас не знаю, как, выразить свои чувства. Но могу сказать одно: я ужасно сожалею о случившемся и хочу, чтобы ты знал об этом.
– Фрэнсин, послушай меня. В Сараваке ты преподнесла мне очень важный урок. Когда мы вошли в дом Анны, и она рассказала нам, что случилось в тот ужасный день, я впервые увидел тебя сломленной, разбитой и отчаявшейся. Тогда я понял, что тебе пришлось пережить за эти годы, как много страданий ты вынесла и какой горькой была для тебя эта утрата. А потом, когда мы уже окончательно, расстались, я увидел еще одну черту, которую никогда не обнаруживал в тебе раньше. Я увидел, что ты обрела прежнюю силу, в тебе вновь появился тот самый стальной стержень, который ты чуть не потеряла навсегда. Мне всегда казалось, что я неплохо тебя знаю, но я ошибался. Я так и не узнал тебя до конца. Я никогда не понимал по-настоящему ни твою силу, ни твою слабость. Словом, я не понимал тебя до тех пор, пока не осознал, что, ты, оставила меня навсегда. Но тогда, уже было слишком поздно.
Его слова поразили ее до глубины души. Он никогда еще не был таким откровенным и самокритичным.
– Мы потеряли столько лет, – сказала она дрогнувшим голосом. – И сейчас нам уже не вернуть их назад. Остается лишь, сожалеть об этом.
– Это правда, – согласился Клайв, – но у нас есть еще немало лет впереди. И мы можем воспользоваться ими, если, конечно, у нас хватит для этого мудрости и желания.
Глаза Фрэнсин увлажнились.
– Я не уверена, что у меня хватит на это мудрости. Но могу с уверенностью сказать, что ты мне нужен, Клайв. Сейчас и всегда.
– Тогда иди ко, мне.
Фрэнсин прижалась к нему всем телом и ощутила давно забытое чувство близости. Не близости вообще, а близости с человеком, с которым когда-то провела лучшие годы жизни и прошла через невыносимые испытания. Она потянулась к нему и поцеловала в губы.
– О, Фрэнсин, Боже мой, – простонал Клайв, осыпая ее лицо поцелуями. – Я. так долго ждал этого момента, так сильно хотел тебя, так долго терпел разлуку. Я так соскучился по тебе, что сил больше нет…
– А я до сих пор помню, как мы спешили, как ты срывал с меня одежду, оставляя синяки на руках и ногах. Сейчас ты стал намного деликатнее и осторожнее.
