Текст книги "Любовное сражение"
Автор книги: Мариса Роуленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Итак, она размышляла о том, отдаться ли ему. Одно это наполнило ее чувством презрения к самой себе за слабохарактерность и отсутствие силы воли. Ведь наверняка ни один мужчина, каким бы сексуально привлекательным он ни казался женщине, не должен был так на нее воздействовать. Если она хоть что-то понимает в человеческих отношениях, она должна отдавать себе отчет, что это не главное. А как насчет настоящей любви, сострадания и самоотверженности? В конце концов, то были истинные ценности...
Аллан бросил взгляд на приборную доску, чтобы проверить по спидометру пройденное ими расстояние.
– Минут через десять мы будем на месте, – сказал он. – Хорошо, если у них в меню будет что-нибудь приличное. Как ты, Джессика, проголодалась?
– Не особенно, – ответила она, не спуская глаз с дороги. Ее занимали в этот момент совершенно другие мысли, среди которых вопрос о еде стоял на одном из последних мест.
Аллан улыбнулся ей и продолжал:
– Я – прожорливый хищник. И потому мечтаю съесть поскорее хороший кусок мяса.
7
Отель располагался в просторном здании, построенном в раннюю викторианскую эпоху. Оно использовалось некогда в качестве места летнего отдыха одного из сошедших со сцены деятелей промышленности английского Среднего Запада. Интерьер дома был тщательно перестроен. Наружная же его часть сохранила свою элегантность и стиль эпохи: сводчатые окна и длинную, выложенную плиткой террасу. Отель был расположен между шоссе и широкой рекой, стремительно несшей свои воды.
Джессика поставила машину на стоянку, точно вписавшись между чьими-то «мерседесом» и «вольво». Затем она вытащила ключи из замка зажигания и передала их Аллану. То был жест молчаливый и символический, означавший, что на данное время ее работа была завершена и что ни на что иное он претендовать не может. Но было неизвестно, обратил ли он на это внимание.
Они оба освободились от ремней безопасности. Джессика уже готовилась открыть дверцу, но помедлила и спросила негромко:
– Послушайте... Я не захватила с собой сумочку. Мои волосы в ужасном состоянии. Могу я попросить у вас расческу?
– Нужно было держать окно закрытым, – назидательно сказал Аллан. – Все понятно. Конечно, ты не можешь явиться на ланч в таком виде, словно цыганка после драки с пастухом.
Он взял с заднего сиденья свой пиджак и пошарил в его карманах.
– Вот, пожалуйста. Попробуй причесаться этим.
Джессика не любила пользоваться чужими полотенцами или расческами. Потому она придирчиво рассмотрела расческу. К счастью, она была совершенно чистая. Поблагодарив Аллана, Джессика принялась расчесывать свои непослушные рыжие пряди. Возвращая расческу, она заметила:
– Если бы я знала, что мы будем останавливаться на ланч в таком месте, я бы надела что-нибудь более приличное.
Аллан снова окинул ее оценивающим взглядом. Взгляд этот был настолько откровенным, что Джессику бросило в жар, и она покраснела.
– Для меня ты выглядишь чертовски привлекательно, – сказал он. – Созерцаю молодую, непорочную невинность, как сказал бы преподобный Маккинли.
Ей хотелось ответить ему что-нибудь резкое, но она предпочла молча проследовать к входу в отель. Ей невыносимо хотелось пить. Она представила себе высокий, запотевший от холода бокал с каким-нибудь напитком, в котором было множество льда. Только так она могла избавиться от ужасной сухости во рту.
Они пересекли площадку, на которой были припаркованы автомобили, и вошли в отель. Аллан направился наводить справки относительно свободных номеров. Джессика тем временем бегло осмотрела обширный вестибюль. В нем был небольшой бутик и неизменный сувенирный магазин. Был также прилавок, заваленный всевозможными рыболовными снастями. Здесь же располагался огромный камин, не использовавшийся в это время года. Над ним за стеклом было чучело огромного лосося, который скорее походил на детеныша акулы. Надпись на специальной табличке сообщала посетителям, что этот лосось был выловлен в 1960 году в той самой реке, которая находилась позади отеля. Это дополнительный стимул для постояльцев задержаться здесь на несколько дней, – подумала Джессика.
Ее спутник тем временем беседовал с эффектной блондинкой в отделе приема посетителей, которая заметно реагировала на его обаяние. Если бы она только знала, с кем имеет дело...
Спустя некоторое время Аллан вернулся к Джессике с довольным видом.
– Отель заполнен всего лишь наполовину, так что с размещением нет никаких трудностей. Столовая откроется сегодня только вечером, но можно отлично перекусить в баре.
При слове «размещение» Джессика должна была бы поставить все точки над «i», но она этого вовремя не сделала и теперь чувствовала себя какой-то неуверенной. Потом и вовсе было неудобно об этом говорить, так как Аллан взял ее под руку и повел в бар. Джессика нервничала. Еще не было поздно. Ведь он пока что не заказал номер. Так что у нее будет возможность во время ланча заговорить об этом и отказаться ночевать в одном номере. Нужно, чтобы он знал о ее твердом намерении... Но времени для этого оставалось все меньше.
Они нашли столику окна, из которого была видна река. Тут же к ним подбежал официант. Аллан заказал для себя виски с содовой, а для Джессики – охлажденный лимонный напиток. После этого они начали изучать меню.
– Пожалуй, я закажу себе бифштекс из оленины, – сказал Аллан. – В этих местах, должно быть, его неплохо готовят.
Джессика предпочла блюдо, носившее название «обед землепашца», но без огурцов. Официант поспешно удалился, а Джессика уселась поудобнее. Она оглядела бар и отметила про себя, что большинство посетителей были люди среднего возраста, по виду охотники и рыболовы. Женщин среди них было немного, одеты они были в основном в твидовые костюмы и спортивные ботинки. Все люди степенные и уважаемые. Если бы только они знали, кто сидит за соседним с ними столиком... Живое воплощение шантажа, сексуальных притязаний и скандальных историй.
Когда официант принес напитки, она с жадностью набросилась на свое лимонное питье. От холода у Джессики заломило зубы, но она сразу почувствовала себя увереннее.
– В этой части страны не принято селить в отелях гостей, которые прибывают без каких-либо вещей, – небрежно заметила она.
– Даже если они платят вперед? – плутовато улыбаясь, спросил Аллан.
– Особенно если они платят вперед, – сухо ответила Джессика. – В отличие от отелей Лондона, здесь придерживаются еще старых традиций и не пускают гостей определенного сорта. Особенно когда приезжает парочка.
Она бросила выразительный взгляд на свою левую руку и продолжала:
– Ведь здесь каждому ясно, что мы не женаты. Мгновение казалось, что Аллан растерялся,
встретив неожиданное препятствие, которое могло разрушить его планы. Затем лицо его прояснилось и он радостно сказал:
– Значит, нам очень пригодится большой чемодан, который лежит у меня в багажнике. Там у меня чистые рубашки, носки и нижнее белье. Но мне кажется, что они не осмелятся заглядывать внутрь чемодана. Точно так же, как они не станут искать у тебя на руке обручальное кольцо. Служащие отелей не любят ставить гостей в неловкое положение, задавая им каверзные вопросы. Если не будешь совать им под нос свою левую руку, никто ничего не заметит.
– А что ты мне прикажешь надеть? – спросила Джессика. – Я приехала сюда, в чем сижу. У меня нет даже расчески.
– Я уверен, что все это можно достать в отеле. В вестибюле есть магазины. После того, как мы здесь устроимся, ты можешь приобрести себе все, что пожелаешь, попросив включить стоимость покупки в счет номера.
Аллан понемногу отпивал виски из своего бокала. Неожиданно в его голосе зазвучали угрожающие нотки.
– Ты лихорадочно думаешь о том, какие бы новые препятствия изобрести, чтобы помешать тому, что неизбежно должно произойти. Но ничего у тебя не выйдет. Просто ты испытываешь мое терпение.
Он достал из кармана ключи от машины и положил их на стол.
– Ты должна сделать выбор, Джессика, – продолжал Аллан. – Либо ты соглашаешься провести здесь со мной ночь, либо сразу же после
ланча мы едем обратно в Камбартон. Когда мы туда прибудем, я соберу все свои вещи и навсегда исчезну из твоей жизни. Но перед этим я расклею газетные вырезки с твоей фотографией в баре отеля, на почте и у входа в церковь. Взгляд Аллана не предвещал ничего хорошего, и Джессика поняла, что это не простая угроза. То был ультиматум. В первое мгновение она сжала кулаки, затем гнев оставил ее. Она вдруг ощутила странное чувство облегчения. Теперь она могла честно сказать себе, что сделала все возможное, чтобы избежать подобной ситуации. Теперь, что бы ни случилось, совесть ее была чиста.
– Ладно, – устало сказала она, давая понять, что сдается. – Ты получишь то, что хочешь. Я не допущу, чтобы страдали мои родители. Но у каждого должна быть совесть, Аллан. Даже у тебя. У меня есть надежда, что однажды она тебе о себе напомнит.
На лице его появилась насмешливая улыбка.
– Безусловно. Уверен, что пройдут годы, но эта наша ночь не забудется никогда.
Он поднял бокал и провозгласил тост:
– За достойное отмщение! Ты, вероятно, думала то же самое, когда выставила меня посмешищем в ресторане «Феличе».
Джессика ничего не могла на это ответить. Она лишь заерзала в кресле и отвела глаза. Ела она неохотно, тянула время. Аллан же мгновенно опустошил свое блюдо и теперь сидел, наблюдая за своей спутницей, которая гоняла вилкой по тарелке последний кусочек маринованного лука. Неожиданно он перегнулся через стол, схватил пальцами этот кусочек лука и поднес его к ее рту. Глаза их снова встретились, и Джессика, в конце концов, открыла рот и приняла губами подношение.
Аллан рассмеялся и заметил как бы между прочим:
– Некоторые мужчины не могут поцеловать девушку, если от нее пахнет луком. Меня же зто никогда не смущало. Тебе повезло.
– В самом деле? – сухо спросила она. – Наверное, нужно было заказать чеснок.
– Чеснок годится для того, чтобы отпугивать вампиров. Но не беспокойся. Я не стану ночью прокусывать тебе шею. Однако, не даю никаких гарантий относительно других частей твоего тела.
Джессика вспыхнула и прошептала, перегнувшись через стол:
– Не смей говорить такие вещи! Это... – она пыталась подыскать подходящее слово, но так и не нашла его.
– Тебя это волнует? Вижу, что это так, – с улыбкой сказал Аллан. – Тогда вообрази ночью, что ты – Трикси Троттер. Ведь она же ни капельки бы не смутилась... Верно?
Джессика подумала, что лучше ей помолчать, чем говорить разные глупости. Отвечая ему, она лишь провоцировала его на новые выходки.
Они покинули бар и вернулись в вестибюль. Аллан указал рукой на магазины и сказал:
– Поброди здесь и подбери себе все, что нужно. Я тем временем достану из машины чемодан и сниму номер.
И он тут же ушел, всем видом показывая, что не может быть никаких возражений. Джессика осталась растерянно стоять на месте, глядя вслед Аллану. Затем она вспомнила, что уже приняла решение, собралась с мыслями и направилась к магазинам.
В первом из них она купила расческу, зубную щетку и пасту, а также другие приглянувшиеся ей предметы первой необходимости. Однако настоящая трата денег началась лишь в бутике. В конце концов, платил Аллан, а поскольку он хотел, чтобы она изображала из себя Трикси Троттер, она и будет тратить деньги, как уличная девица.
Ко времени возвращения Аллана Джессика накупила уже всякой всячины и была внутренне этим очень довольна.
– Ты купила все, что хотела, дорогая? – вежливым тоном спросил Аллан, окидывая оценивающим взглядом несколько сумок с покупками, которые стояли в ряд на прилавке.
Джессика улыбнулась,
– Да, дорогой. Кажется все. Но если что и забыла, то всегда можно заказать это прямо в номер.
– Конечно, любимая.
Джессика с невинной улыбкой подала ему солидный счет.
– Тебя не затруднит рассчитаться по нему?
– Нисколько, моя радость.
Аллан достал чековую книжку, едва взглянув на покупки.
–Рад видеть, что лечение начало, наконец, действовать, – весело проговорил он.
Затем перегнулся через прилавок к продавщице и сказал голосом, который могли слышать все находившиеся в вестибюле:
– Она ужасно любит все покупать. Ничего с ней не поделаешь. У нее было трудное детство.
Джессика наградила его холодным взглядом, затем схватила в охапку все свои сумки и пошла к лифту. Портье поднялся вместе с ними и открыл их номер. Аллан дал ему щедрые чаевые и плотно прикрыл за ним дверь.
Комната была прекрасно обставлена, на полу лежали ковры. Из окон открывался великолепный вид на долину внизу. Джессика придирчиво обследовала ванную комнату и осталась довольна.
– Ну? – спросил Аллан. – Тебе здесь нравится? Можно хоть сейчас проверить, насколько удобна эта кровать...
– Я хочу принять душ и переодеться, – сказала Джессика. – Ты можешь быть свободен примерно полчаса. Спустись в бар или прогуляйся.
Аллан не тронулся с места. Тогда она повторила громче:
– Ну, иди же! Не стой, как истукан! Девушка с характером, – подумал Аллан. И
ему вдруг захотелось вцепиться зубами в горячее, податливое тело Джессики, чтобы полнее ощутить все ее женское естество.
– А куда торопиться, – сказал Аллан. – Сейчас как раз самое время посидеть и обо всем поговорить.
В глазах Джессики зажегся подозрительный огонек, и она спросила:
– О чем это?
– О том, о сем, – ответил он с невинной улыбкой. – Мы же можем обменяться мнениями по любому вопросу, как цивилизованные люди.
– Мне уже известно твое мнение, – резко сказала Джессика. – Особенно в отношении женщин. И твою точку зрения цивилизованной не назовешь.
Аллан понимал, что в этом вопросе ей ничего не докажешь. Она сама виновата в том, что с нею случилось. Он и раньше пытался ей все объяснить, но она осталась при своем мнении. Слишком уж она вспыльчивая. Но всегда стоит предпринять еще одну попытку.
– Послушай... – терпеливым тоном начал он. – Не будь такой злюкой...
И тут же осекся, увидев, как она вся ощетинилась.
– А чему удивляться? – запальчиво спросила она. – На первом месте всегда ты и твои прихоти...
Аллан почти не слушал то, что она говорила, сравнивая его то с Калигулой, то еще с каким-то садистом. Он с любопытством за ней наблюдал. Было на что посмотреть. Была в ней какая-то... дерзость! Вот точное слово. Почему, черт побери, он не встретил такую женщину много лет назад?
Джессика продолжала говорить ему всякие пакости, а он только улыбался. Постепенно она начала выдыхаться:
– ... для тебя ничего не значит, – проговорила она уже устало. – У тебя на уме только одно. Мы оба знаем что. Сначала шантаж... А теперь тебе хочется, чтобы я села рядом и слушала все твои бредни. Ты думаешь, что я настолько глупа, что... что... – Она судорожно вздохнула и указала на дверь дрожащим пальцем. – А теперь уходи и дай мне спокойно принять душ. Нужно ее слегка проучить, решил Аллан. Он снял пиджак, затем ослабил узел галстука.
– Что ты это такое делаешь? – удивилась
Джессика.
Аллан принялся расстегивать рубашку.
– Как видишь, я раздеваюсь. Мы можем принять душ вместе.
Глаза Джессики широко раскрылись. Она была в смятении.
– Принять душ вместе! Никогда! Это... это... Она хотела сказать «непристойно». Однако,
Аллан ее перебил:
– Это практично. Мы можем потереть друг другу спинку мочалкой.
Он начал медленно наступать на нее, затем положил свои руки ей на плечи, не спуская при этом глаз с ее лица.
– Я уверен, что тебе понравится такая процедура.
Губы его оказались рядом с ее губами. Слишком близко. Джессика почувствовала, что у нее подкашиваются колени. Он сущий дьявол!
– Душ маленький, мы в нем не поместимся вдвоем... – хриплым шепотом сообщила она. – Это и дураку ясно.
– Тем ближе мы будем друг к другу, – смакуя каждое слово, произнес он. И начал расстегивать ее блузку.
Когда ему это удалось, он ловко сунул ей руки за спину и расстегнул бюстгальтер. Она не успела еще перевести дух, как Аллан уже целовал ее взасос. Одновременно свободной рукой он ласкал ей грудь. Тело ее вздрагивало и изгибалось от этих чувственных прикосновений. Затем она не выдержала и прижалась к нему.
– Так-то лучше, – удовлетворенно заметил Аллан.
Он принялся ласкать один из ее сосков, и тот отвердел при первом же прикосновении.
– Говорить можно все, что угодно, можно лгать, Джессика; но тело никогда не обманет. Оно сгорает от желания любить. Верно? И для нас обоих существует только один способ осуществить это желание.
Джессика не отвечала, чувствуя, как сильно бьется ее сердце. Где-то в глубинах ее сознания звучал трезвый, холодный голос. То был голос разума, который предупреждал ее, что она не должна поддаваться, иначе совесть замучает ее, и она всегда будет презирать сама себя. И это – ради нескольких минут удовольствия?.. Однако соблазн с каждой минутой становился все невыносимее.
– Ты что, онемела? – хрипло спросил Аллан. – Ведь я говорю правду, а ты боишься это признать... Хотя бы кивнула головой!
Ее юбка спустилась уже до лодыжек. Сердце ее отчаянно стучало. Аллан принялся целовать ее в шею.
Джессика попыталась оттолкнуть его руками, но вместо этого обняла за талию. Она ощутила, как под тонкой рубашкой горит его сильное тело. А секунду спустя, она уже гладила руками напрягшиеся мускулы его спины.
Чувствуя, что Джессика готова ему отдаться, Аллан застонал и нетерпеливо стащил ее трусики с бедер, предоставив ей самой спустить их до самого низа и отбросить в сторону. Голос разума в ней смолк. Все ее существо было охвачено непреодолимым желанием. Она знала, что Аллан – лжец, обманщик и развратник, и еще Бог знает кто. Но ей было уже все равно. Сердце ее тяжело стучало, она ощущала, как кровь горячо струится по ее жилам. Она его хотела. Здесь и сейчас.
Получалось, что после всех ее добрых намерений и протестов она оказалась не лучше всех тех неразумных женщин, относительно которых ее предупреждала Бланш. Подобно им, она поддалась дьявольским чарам Аллана.
Но теперь ей уже было все равно. Ее желание имело какой-то болезненный оттенок, оно выходило из-под ее власти. Она прижалась к нему изо всех сил и губами отыскала его губы. Ее била безостановочная дрожь. Аллан, тем временем, крепко обхватил ее за ягодицы.
Они целовались, как безумные. Пальцы Джессики пытались ослабить ремень на брюках Аллана. – Ты меня хочешь, Джессика? Так ведь? – хрипло спросил он. – Я хочу, чтобы ты это сказала вслух!
Он что, сумасшедший? Конечно же, она его хотела! Разве это было не ясно?
– Да... да, Аллан! Я тебя хочу! – со стоном вымолвила она.
– Хорошо, – сказал он. – Значит, никто не сможет меня обвинять в том, что я беру тебя силой? Ты так же хочешь, чтобы я овладел тобою, как и в первый раз?
В его голосе было нечто такое, что внезапно заставило ее остановиться. Она недоуменно уставилась на него.
– Ты, конечно же, права, – сказал он. – Душевая кабинка слишком мала для таких занятий. Можно нечаянно поскользнуться, наступив на мыло, упасть и сломать себе ногу. Принимая во внимание, что главное – это безопасность, я предлагаю отложить все до вечера. К тому же кровать больше подходит для таких целей.
Джессика вся съежилась от его слов, будто ее обдали ледяной водой, и поспешила прикрыть свою наготу. Только теперь до нее дошел весь ужас ситуации, в которую она попала. Она пыталась подобрать какие-то гневные слова, но у нее ничего не получалось. Затем она приглушенно произнесла:
– Ты свинья! Чертов бездушный ублюдок! Я... я...
Он заглушил ее слова поцелуем, затем повернул к себе спиной и шлепнул по голому заду.
– Порядочная женщина не должна так выражаться, – назидательно сказал он. – А теперь иди и прими душ. Я вернусь через полчаса.
И он подтолкнул ее к душевой кабинке, а сам, приведя себя в порядок, покинул номер.
Душ словно бы очистил Джессику и помог прийти в себя. Одеваясь, она почувствовала, что гнев ее прошел. Она стояла перед зеркалом в только что купленных трусиках и бюстгальтере, когда вернулся Аллан.
Он начал с восхищением ее рассматривать.
– Это чистый шелк? – поинтересовался он. – Ты выглядишь очень аппетитно, Джессика. Жалко, что всю эту красоту приходится прикрывать тряпьем. Если бы ты в таком виде появилась в здешней столовой, твой успех превзошел бы тот, который ты имела в ресторане «Феличе».
Джессика демонстративно пропустила его слова мимо ушей и занялась примеркой новых хлопчатобумажных брюк фисташкового цвета. Однако она не могла долго игнорировать Аллана. Искоса наблюдая за ним, она вдруг заметила, что он раздевается. Сначала он снял туфли, затем носки и рубашку. Дело дошло и до брюк, которые он аккуратно повесил на спинку стула. В конце концов, он безо всякого стеснения снял с себя трусы. Джессика покраснела от смущения и отвернулась, торопливо натягивая на себя кофточку. Потом она услышала, как он рассмеялся и направился в душ.
Аллан вернулся оттуда через десять минут. Джессика стояла у окна с хмурым видом, сложив руки на груди. Она увидела его отражение в стекле и с удовлетворением отметила, что он хотя бы обвязал бедра полотенцем.
Джессика отвела глаза от смущавшего ее отражения и стала смотреть на рыбака, который забрасывал спиннинг далеко на середину реки.
– Теперь можешь ко мне повернуться, – раздался за ее спиной голос Аллана. – Я одет.
Джессика отвернулась от окна, собираясь как следует отругать его, но тут же удивленно заморгала глазами и издала короткий смешок. Аллан стоял перед ней в знакомых боксерских трусах.
– Вижу, что ты их узнала, – с улыбкой сказал Аллан. – Ярко-красного цвета с маленькими желтыми медвежатами по всему полю. Ты мне их швырнула во время представления в ресторане «Феличе». Они, конечно же, не в моем стиле, но я решил их сохранить на память.
– Ты сказал, что одет, – с упреком в голосе произнесла Джессика. – Так надень же брюки!
И с высокомерным видом направилась к двери.
– Я буду ждать тебя в вестибюле.
Очутившись внизу, Джессика удобно расположилась на одном из диванов, взяла наудачу какой-то модный журнал и начала неторопливо его перелистывать. Журнал ее не заинтересовал, и она отложила его в сторону. И тут ей на глаза попался телефон-автомат, находившийся рядом с отделом приема гостей. Она решила позвонить матери и предупредить ее, что сегодня она не будет ночевать дома. Какую бы ей придумать причину? Если бы она сказала правду, то весь клан Макколлов кинулся бы сюда к ней на выручку. И тогда бы все это богатство заполыхало ярким пламенем. Нужно было сочинить правдоподобную историю, чтобы никто не пострадал.
Будь проклят этот Аллан, который причинил ей столько горя и страдания. А сколько еще судеб он сломал исключительно ради своего удовольствия? Интересно, задумывался ли он когда-нибудь над этим? Конечно же, нет. Он привычно плыл по течению, не обращая внимания на стенания несчастных жертв, которым он разбивал сердца.
Она все еще не могла прийти в себя после пережитого унижения. Самолюбие любой женщины было бы уязвлено, если бы она призналась мужчине, что хочет его, а тот ответил бы, что займется с нею этим как-нибудь потом. То, что сказал ей Аллан, было, по меньшей мере, неприлично.
Это могло означать либо то, что у него железная выдержка, либо то, что секс для него – всего лишь забава. И занимается он этим лишь тогда, когда ему удобно. А ею он вертит, как хочет.
Подняв глаза, она вдруг увидела, что к ней направляется объект ее размышлений. Он подошел и одобрительно взглянул на ее наряд. Джессика протянула к нему руку и сказала: – Дай мне несколько монет для того, чтобы позвонить по телефону. Нужно объяснить матери, что я не буду ночевать дома. Иначе она будет волноваться.
Аллан порылся в карманах и тут же предложил:
– А что если я объясню ей причину нашей
задержки?
Джессика выхватила монеты из его рук и резко ответила:
– Нет! Я этого не хочу!
Она решительно направилась к телефону, на ходу сочиняя правдоподобную историю о том, как их автомобиль сломался в дороге. И что необходимые запасные части им доставят лишь на следующий день.
Закончив разговор, Джессика повесила трубку на рычаг и отправилась искать Аллана. Он поджидал ее на террасе.
– Дело сделано, – холодно сообщила она. – Чем мы теперь займемся? Проведем этот незабываемый день, глядя на реку?
Он протянул ей ключи от машины и спокойно сказал:
– Мне хочется как следует осмотреть здешние окрестности. Тебе придется вести машину!
Она безразлично пожала плечами и отправилась за ним на стоянку автомобилей. Ей было очень любопытно узнать, что интересного нашел он в этом необжитом и таком отдаленном месте. Но она решила ни о чем его не спрашивать. Пусть он зря теряет время, она не намерена его останавливать. Во всяком случае, он не станет к ней приставать, когда она будет вестн машину.
Она выслушала его указания относительно маршрута, и они вскоре свернули направо, на узкую дорогу примерно в одной миле от отеля. Тут Джессике пришлось замедлить ход почти до скорости пешехода, поскольку дорога оказалась старая, вся в выбоинах.
– Ты уверен, что мы едем в нужном направлении? – спросила Джессика. – Мне кажется, что эта дорога нас никуда не приведет. Похоже, по ней давно никто не ездит.
Не поднимая голову от карты, Аллан хмуро ответил:
– Поезжай прямо. Я скажу тебе, где остановиться.
Ничего интересного они не встретили. Иногда у подножия горы попадалась окрашенная в белый цвет небольшая ферма, расположенная среди вересковой пустоши и зарослей папоротника. Здесь жили бедные семьи, которым помогали существовать единственная корова, овцы и куры, да несколько акров пашни.
Возле одной из таких ферм Аллан велел ей остановиться, чтобы они могли немного размять ноги. Джессика оглянулась по сторонам и негромко сказала:
– Здесь тебе не Кингз Роуд в субботний полдень. Верно? Я же сказала, что этой дорогой мы никуда не попадем. Придется поворачивать обратно.
Аллан полной грудью вдыхал воздух гор. Прищурив глаза, он осматривал окрестности. Потом негромко сказал:
– Кто-то здесь есть. За нами наблюдают. Джессика оглянулась по сторонам.
– Кто наблюдает? – удивленно спросила она. – Я никого не вижу.
– Кто-то прячется в вереске и осторожно оттуда выглядывает.
Джессика снова огляделась и недоверчиво взглянула на Аллана.
– Здесь никого нет, кроме нас. Ты просто хочешь меня напугать? Да?
– Боится тот, кто за нами следит, – негромко сказал Аллан. – Потому он и прячется. Скорее всего, это браконьер. Он, вероятно, думает, что мы – представители властей.
Аллан взял руку Джессики в свою и улыбнулся.
– Пойдем поговорим с ним.
Они прошли примерно сотню шагов вдоль темной полосы выжженной травы, и только тогда Джессика заметила мальчишку, который прятался в невысоких кустах. У него было перепачканное грязью лицо и копна темных вьющихся волос. При их приближении он поднялся, встал во весь рост – в нем было всего футов пять – и начал с беспокойством их разглядывать. Видно было, что он готов в любую минуту броситься бежать.
– Ну, что, клюет? – спросил Аллан, подходя к мальчишке и беря в руки самодельную удочку, которая лежала у его ног.
Тот подозрительно оглядел их обоих, потом отрицательно покачал головой.
Аллан оценивающим взглядом посмотрел на медленно текущую реку.
– Здесь должно быть полно форели, – сказал он. – Ты на что ловишь? На червя?
– Да, – сказал мальчишка, кивнув головой. Он вытер нос тыльной стороной ладони, пожал плечами и спросил: – А на что еще ловить?
Джессика улыбнулась мальчишке. Видимо, он жил на ферме, в полумиле отсюда. На нем были надеты тщательно залатанные джинсы и видавшая виды рубашка.
– Для того чтобы поймать форель, черви не нужны, сынок, – с улыбкой сказал Аллан. – Достаточно иметь одну руку. Неужели твой отец не показывал тебе, как ловить форель руками?
Мальчик покачал головой и невесело произнес:
–Моего отца убили. Он был солдатом. Они провели у реки целый час. За это время
Аллан научил мальчика нехитрому приему ловли рыбы руками.
На обратном пути Джессика решила задать Аллану давно интересовавший ее вопрос:
– Если тебе нравилось служить в армии, почему ты не стал подчиняться приказам?
Она ждала, что Аллан ответит что-нибудь вроде: «Не твое это дело». Но к ее удивлению он стал охотно ей рассказывать.
–Это случилось во время гражданской войны в одной из стран на юге Европы, – сказал он очень серьезно и даже с некоторым оттенком горечи. – По соседству жили люди, которые придерживались разных религиозных убеждений. И вот они начали убивать друг друга из-за разницы в вере. Вмешалась Организация Объединенных Наций. Было объявлено прекращение огня. Однако взбунтовавшиеся люди продолжали обстреливать одну из деревень, которая находилась на нашей стороне, рядом с военным лагерем. Велся беспорядочный обстрел из орудий, от которого могли погибнуть сотни людей. Я и мои товарищи хотели уничтожить позицию вражеских батарей, но нам был дан строгий приказ ни в коем случае не переходить линию разграничения.
Аллан на мгновение замолчал, устало проведя рукой по лицу.
– Но вот один из снарядов угодил в местную школу. Я и мои товарищи не могли этого стерпеть. Мы послали ко всем чертям наблюдателя ООН, перешли границу и уничтожили артиллерийскую позицию.
Джессика свернула на обочину и остановила машину. Затем повернулась к Аллану и спросила:
– И из-за этого они заставили тебя подать в отставку?
В голосе ее слышалось негодование.
Аллан пожал плечами.
– Для того чтобы утихомирить политиков, нужно было кем-то пожертвовать.
Джессика беззвучно раскрыла рот, затем безапелляционно заявила:
– Чертовы идиоты! Я бы наградила тебя медалью.
– С какой стати?
– Если бы я была солдатом, то поступила бы точно так же, как это сделал ты.
Аллан некоторое время молча смотрел на нее, потом кивнул головой и широко улыбнулся.
–Верю, что так бы оно и было, Джессика. Нравится тебе это или нет, но мы с тобой похожи во многих отношениях.
В этом у Джессики были серьезные сомнения, и она отвернулась от него, промолвив лишь:
–Ну... это как сказать.
Аллан неожиданно наклонился к ней, повернул к себе ее лицо и крепко поцеловал в губы. Затем он отпустил ее и резко спросил:
– Ты из тех, кто не успокаивается, пока не отомстит за обиду? Я тоже из таких. В нашем с тобой соперничестве победителем может стать только один из нас. Остается вопрос: ты сможешь примириться со своим поражением? Она не нашла ничего лучше, чем ответить:
– Я... я не знаю, Аллан. Вероятно, это будет зависеть от того, насколько ты будешь великодушен в роли победителя.
На губах Аллана заиграла довольная улыбка. Джессику смущал пристальный взгляд его серых глаз. Сердце ее учащенно забилось, и она сказала негромко:
– Сделай так, чтобы я могла себя уважать. Это – единственное, о чем я тебя прошу, Аллан. Уничтожь все эти газетные вырезки с моей фотографией, чтобы никто из здешних людей не знал правды. Дай мне возможность жить достойно после того, как ты меня покинешь.
